Текст книги "Библия, Коран и наука"

Автор книги: Морис Бюкай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

обозначают Бога говорящие по-арабски Христиане”. Так что и Мусульмане, и Христиане молятся

одному и тому же Богу.

В Документе критически рассмотрены и другие ошибочные суждения об Исламе. Например, широко распространено такое предубеждение, как “Исламский фатализм”. Касаясь его и

обращаясь за поддержкой к цитатам из Корана, Документ Ватикана противопоставляет этому

искаженному понятию другое – неизбежную ответственность человека, которого будут судить по

его поступкам. В Документе показана ошибочность понятия “Исламский легализм”. Этому

предубеждению противопоставляется такое понятие, как искренность веры. В подкрепление

приводятся две фразы из Корана, тоже понимаемые на Западе в весьма искаженном свете: “Нет принуждения в религии …”

(Коран, Сура 2, Аят 256)

“… (Аллах) не устроил для вас в религии никакой тяготы …”

(Коран, Сура 22, Аят 78)

Документ Ватикана противопоставляет широко распространенному мнению об Исламе как о

“религии страха” понятие о нем как о “религии любви” – любви к своему ближнему, основанной

на вере в Бога. Он отвергает и ложное представление о сомнительности существования

Исламской морали как таковой, а также другие ошибочные представления, бытующие в умах

многих Иудаистов и Христиан. Например, относительно Исламского фанатизма приводится

следующий комментарий: “На самом же деле Ислам за всю его историю вряд ли был когда-либо

фанатичнее некоторых “святош” от Христианства, вступавших в “свои права” всякий раз, как

только Христианская вера выходила на политическую арену, становясь государственной

религией”. Здесь же авторы цитируют отдельные места из Корана, показывающие, до какой

степени неверно толковалось на Западе Исламское понятие “Священная Война” [65]: “По-арабски

это “Аль джихад фи сабил Аллах”, что означает “усилия, труды на пути Бога”, “усилия с целью

распространения Ислама и защиты его от нападок со стороны его противников”. Далее в

Документе Ватикана сказано: “Джихад вовсе не есть Библейский херем; это не борьба за

уничтожение, а распространение на новые Земли прав Бога и человека… В прошлом джихад

сопровождался насилием, велся на основе правил войны; однако во времена крестовых походов

отнюдь не Мусульмане чаще всего совершали самые жестокие убийства”.

И, наконец, данный Документ касается того из предубеждений, согласно которому “Ислам являет

собой религию с ограниченным кругозором, держащую своих последователей в некоем роде

средневековья и делающую их непригодными к жизни в современную эпоху технологического

прорыва”. Здесь дается сравнительный анализ подобных ситуаций, наблюдавшихся в

Христианских странах, и заявлено следующее: “В традиционной широте Мусульманской мысли

мы видим принцип возможной эволюции в гражданском обществе”.

Я уверен, что подобная защита Ислама Ватиканом удивит сегодня многих верующих, будь то

Мусульмане, Иудаисты или Христиане. Это наглядное свидетельство искренности и открытости, однозначно противоположное позициям, унаследованным из прошлого. Однако, на Западе

слишком мало людей знают о новом отношении со стороны высших сановников Католической

церкви. Тех же, кто об этом осведомлен, уже не удивляют мероприятия, призванные

окончательно закрепить такое примирение. Вначале был официальный визит, нанесенный

королю Саудовской Аравии Фейсалу Президентом Секретариата Ватикана по делам других

религий. Затем последовал официальный прием, оказанный Папой Павлом VI ведущим ученым-

исламоведам из Саудовской Аравии, состоявшийся в 1974 году. Отсюда более очевидно явствует

духовная значимость того факта, что Епископ Эльхингер принял ведущих Исламских ученых-

теологов в Страсбургском соборе и предоставил Мусульманам совершить свою молитву здесь же

в соборе, на клиросе, что они и сделали перед алтарем, повернувшись лицом в направлении

Мекки.

Так самые высокопоставленные представители Мусульманского и Христианского миров, верующие в одного и того же Бога и уважающие различия друг друга во взглядах, пришли к

общему решению о начале диалога.

А если начало положено, то вполне естественно будет продолжить сравнение отдельных аспектов

Откровений каждой из религий. В настоящей книге они сопоставлены исходя из того, насколько

содержащиеся в них сведения сообразуются с данными современной науки. В этих целях каждое

из Писаний рассматривается в контексте данных современной науки и тех знаний, которые

помогают установить степень достоверности текстов.

Подобный анализ проведен для Корана так же, как и для Откровений Иудео-Христианства.

В разные эпохи и в разных странах отношения между наукой и религией складывались

неодинаково. Уже доказано, что ни в одной из монотеистических религий нет таких Писаний, в

которых бы наука подвергалась нападкам. Но в реальной жизни, надо признать, ученые имели

чрезвычайные сложности в отношениях с официальными представителями некоторых религий. В

Христианском мире на протяжении веков многие церковники активно противостояли развитию

науки. Причем инициаторами такого противостояния были они сами, действуя безо всяких ссылок

на первоисточники, – Священные Писания. Каждому из нас известно о мерах, предпринимавшихся против тех, кто стремился развивать науку. Часто эти меры вынуждали

ученых отправляться в изгнание, чтобы избежать сожжения, которое грозило им в случае, если

они не отрекутся от своих взглядов и не станут просить прощения. В этом контексте всегда

приводится пример Галилея, которого привлекли к суду за то, что он продолжал работу в области

открытия о вращении Земли, сделанного Коперником. Осуждение ученого явилось следствием

ошибочного толкования Библии, поскольку, если подходить к текстам Писаний здраво и

объективно, невозможно найти такой из них, на основании которого можно было обвинить

Галилея.

У Ислама отношение к науке, в целом, было совершенно иным. Об этом лучше всего

свидетельствует знаменитый Хадис Пророка: “Ищите знания, даже если вам придется отправиться

в Китай”. Или другой Хадис, гласящий, что приобретение знаний – долг каждого Мусульманина и

каждой Мусульманки. Далее в этом разделе мы увидим, что есть и другой решающий факт: Коран, призывающий нас приобретать и распространять знание, сам содержит большое количество

наблюдений, касающихся явлений природы, и множество пояснений, в которых нет никаких

противоречий с данными современной науки. Подобного не встретить в Иудейско-Христианском

Откровении.

И все же было бы неверно думать, что в истории Ислама не существовало верующих, относившихся к науке по-иному. Нельзя отрицать, что для определенных периодов было

характерно забвение обязанности обретать и распространять знания. В Мусульманском мире, как

и в других странах, иногда имели место попытки остановить научный прогресс. Однако при этом

не следует забывать, что в период расцвета Ислама, в восьмом-двенадцатом веках н.э., то есть во

времена, когда в Христианском мире развитие науки всячески ограничивалось и тормозилось, Исламские учебные заведения проводили огромное количество научных исследований, в

результате которых было сделано множество открытий. Именно этот период был отмечен

замечательным расцветом культуры в Исламском мире. Так, в библиотеке Халифа в Кордове

содержалось четыреста тысяч томов книг. Там читал лекции знаменитый арабский философ и врач

Ибн Рушд (Аверроэс), преподавались греческие, индийские и персидские науки. Именно поэтому

в Кордову приезжали за знаниями ученые люди со всей Европы, подобно тому, как в наши дни

они отправляются в США. Благодаря просвещенным деятелям арабской науки и культуры, воспринявшим лучшие достижения культуры покоренных стран и распространявшим ее, до нас

дошло огромное количество древних рукописей. Мы обязаны арабским ученым также за их

огромный вклад в развитие математики (именно они изобрели алгебру), астрономии, физики

(оптики), геологии, ботаники, медицины (Авиценна) и других научных дисциплин. Наука впервые

стала интернациональной именно в Исламских средневековых учебных заведениях. Причем в те

времена люди были более религиозны, чем сегодня. Но в Исламском мире это не мешало им

быть и верующими, и учеными одновременно. Наука там была родной сестрой религии и никогда

не утрачивала такого качества.

В Христианском же мире Средневековье стало временем застоя и полнейшего непротивления

давлению Церкви. Надо отметить, что научные исследования тормозились не Иудео-

Христианским Откровением как таковым, а отдельными людьми, претендовавшими на роль

ревнителей его Истин. С приходом же эпохи Возрождения естественной реакцией ученых Запада

было желание отомстить своим прежним врагам. Эта месть продолжается и поныне. Причем на

Западе она приняла такие масштабы, что всякий, кто в научных кругах вдруг заговорит о Боге, немедленно становится отступником, – он уже “не свой”, “не из этого круга”. Подобное

отношение к религии соответствующим образом влияет на умы получающей университетское

образование молодежи, в том числе и Мусульманской. Ее мышление приобретает те же

крайности, в которые иногда впадают самые выдающиеся ученые.

Так, один из Нобелевских лауреатов по медицине в своей книге, рассчитанной на массового

читателя, пытается доказать, что живая материя может создаваться случайно из простых

элементарных веществ. Он утверждает, что из этой живой материи под воздействием различных

внешних факторов вначале сформировались простейшие организмы, а затем и такой сложный

живой организм, как человек.

Ознакомившись с подобными “образцами современного научного знания о жизни”, любой

мыслящий человек, несомненно, сделает для себя обратный вывод. По мере изучения

механизмов, управляющих процессами рождения и жизнедеятельности организмов, эти

механизмы видятся все более и более многогранными. И чем глубже они познаются, тем большее

восхищение вызывают. Знание этих механизмов, безусловно, ведет к тому, что роль чистой

случайности в таком сложном явлении, как жизнь, будет считаться все менее и менее вероятной.

И чем дальше мы продвигаемся по пути знаний, особенно знаний о бесконечно малом, тем более

красноречивыми становятся доводы в пользу существования Творца. Но вместо того, чтобы

смиренно принять для себя эти факты, человек переполняется высокомерием. Ему смешна какая

бы то ни была мысль о Боге, он отвергает ее так же, как и все, что способно приуменьшить его

Земные удовольствия и наслаждения. Таков образ материалистического общества, которое в

наше время цветет буйным цветом на Западе.

К каким факторам духовного воздействия можно прибегнуть, чтобы противостоять подобным

“сорнякам”, произрастающим на ниве современной науки?

Иудаизм и Христианство не скрывают своей неспособности совладать с потоком

материалистических идей и вторжением на Запад атеизма. Как Иудаизм, так и Христианство

полностью лишились своих позиций, и вот уже на протяжении нескольких десятилетий можно

наблюдать, сколь серьезно снизилось их сопротивление этому потоку, грозящему смести все на

своем пути. Материалист-атеист видит в классическом Христианстве не более чем систему, возводившуюся людьми на протяжении последних двух тысячелетий и призванную обеспечить

власть меньшинства над своими собратьями. Он никогда не найдет в Иудейско-Христианских

Писаниях слов, хоть чем-то схожих с теми, которыми привык пользоваться он сам. Ведь в этих

Писаниях столько неясностей, противоречий и положений, несовместимых с данными

современной науки, что материалист-атеист просто откажется считаться с текстами, которые

подавляющее большинство теологов считает единым целым и желает, чтобы таковым его

принимали все остальные люди.

Если же такому атеисту сказать об Исламе, он улыбнется с самодовольным видом, показывающим

его невежество в этом вопросе. Ведь он, как, впрочем, и большинство западных интеллектуалов, какую бы религию они не исповедовали, знает об Исламе лишь массу разных вымыслов.

Здесь, однако, атеиста нужно простить. И вот почему. Во-первых, если не считать новой позиции в

отношении Ислама, только недавно возобладавшей среди высших чинов Католической церкви, Ислам на Западе всегда был объектом так называемой “светской лжи”, т.е. лжи, исходившей от

светских кругов. Любой западный человек, глубоко знающий Ислам, осведомлен и о том, до какой

степени искажены сведения о его истории, догматах и целях. Необходимо учитывать и тот факт, что опубликованная на Западе литература на этот счет (за исключением некоторых специальных

исследований высокого уровня) – никак не облегчает работу тех читателей, которые искренне

желают узнать об Исламе без лишних трудностей.

Действительно, с этой точки зрения глубокое знание Исламского Откровения воистину играет

первостепенную роль для каждого, кто пишет об Исламе. К сожалению, те места из Корана, которые касаются научных сведений, плохо переведены и истолкованы, так что любой ученый

вправе критиковать Писание. Причем подобная критика настолько оправданна, что на первый

взгляд кому-то может показаться, что эта Книга вообще ничего не стоит. Следовательно, данный

момент заслуживает того, чтобы сказать о нем особо. Неточности при переводе или ошибочные

комментарии (они оба тесно взаимосвязаны), которые никого не удивили бы век или два тому

назад, современных ученых вводят в заблуждение. Сталкиваясь с плохо переведенной фразой, содержащей неприемлемое с точки зрения науки положение, ученый просто не может

воспринимать ее серьезно. Типичный пример подобного рода ошибки будет рассмотрен в главе о

воспроизводстве человеческого рода.

Почему имеют место подобные ошибки при переводе? Это можно объяснить тем, что

современные переводчики часто не желают критически подойти к толкованиям текста, сделанным комментаторами ранее. А комментаторов тоже нельзя винить, поскольку в их время

были свои уважительные причины из-за выбора неподходящего смысла того или иного арабского

слова, имеющего несколько возможных значений. Могло случиться и так, что непонятыми

остались Истинный смысл слова или фразы, который смог проясниться лишь в наши дни, –

благодаря прогрессу научного знания. Иными словами, возникает необходимость пересмотра

переводов и комментариев. В определенные периоды прошлого сделать это было невозможно, но в наши дни мы обладаем знаниями, позволяющими узнать Истинный смысл. Проблемы, связанные с переводом, не стоят перед текстами Иудейско-Христианского Откровения – они

характерны исключительно для Корана.

Меня сначала очень удивили подобные моменты, касающиеся связи Корана с наукой и

характерные исключительно для него. До этого я даже и не думал, что в тексте, составленном

более тринадцати веков тому назад, можно найти так много положений, касающихся самых

разнообразных областей и полностью сообразующихся с современными научными знаниями.

Вначале я вообще не доверял Исламу. Я стал рассматривать тексты с совершеннейшей

непредвзятостью и объективностью. Если я и ощущал себя отягощенным чем-либо, так это был

только груз “познаний”, обретенных мною еще в юности. Тогда люди называли последователей

Ислама не Мусульманами, а “Магометанами”, тем самым ясно давая понять, что это религия, основанная определенным человеком, и, следовательно, не имеющая никакого отношения к Богу.

Потому что когда речь идет о Боге, то она, якобы, ничего полезного не содержит.

Как и многие на Западе, я вполне мог жить с такими ложными понятиями об Исламе. Сегодня они

столь распространены, что я очень удивился бы, встретив хотя бы одного человека (не

специалиста), который мог бы разговаривать об Исламе со знанием дела. Поэтому я признаю, что

до того, как мне изложили точку зрения на Ислам, отличную от сформировавшейся у меня как у

жителя Запада, я был чрезвычайно невежественен на этот счет.

Я смог осознать лживость западных стереотипных суждений об Исламе благодаря исключительно

обстоятельствам. Побывав в Саудовской Аравии, я начал понимать, до какой же степени

искажены на Западе представления об Исламе. Воистину, огромен мой долг благодарности

королю Фейсалу, о котором я вспоминаю с глубочайшим уважением. Мне была оказана высокая

честь слушать его речь об Исламе, а, кроме того, я смог обсудить с ним отдельные проблемы, касающиеся толкования Ислама в свете современной науки. И мне очень дороги воспоминания

об этих событиях. Я считаю для себя исключительной привилегией сам факт того, что мне удалось

собрать так много ценной информации как лично от короля, так и от тех, кто его окружал.

С того момента, когда я увидел, какая широкая пропасть разделяет реальный мир Ислама и его

образ на Западе, я ощутил огромную потребность в изучении арабского языка (которого я до этого

не знал). Это было необходимо для того, чтобы достаточно подготовиться к дальнейшему

изучению столь неверно понимаемой религии. Моя первая цель заключалась в прочтении Корана

и пофразовом его анализе с помощью различных комментариев, роль которых в процессе

критического изучения немаловажна. Мой подход предполагал особое внимание приведенным в

Коране описаниям многочисленных явлений природы. Необыкновенная точность, с которой

описаны некоторые детали в этом Священном Писании, дошедшем до нас в первозданном виде

(видоизмененных, исправленных, дополненных вариантов текста Корана не существует), поразила меня тем, что детали эти полностью сообразуются с современными научными

представлениями. Хотя человек, живший во времена Мухаммада , не мог и подозревать ни о чем

подобном.

Впоследствии я прочитал несколько работ Мусульманских авторов, касающихся научных аспектов

текста Корана. Они необычайно помогли мне в его оценке. Но я до сих пор так и не обнаружил

широкоплановых исследований по данной теме, которые были бы выполнены на Западе.

Что в самом начале поражает читателя, впервые столкнувшегося с текстом подобного рода, так

это изобилие обсуждаемых в Коране предметов и тем: Мироздание, астрономия, разъяснение

некоторых моментов, касающихся Земли, животного и растительного миров, воспроизводства

человеческого рода. И если в Библии присутствуют ошибки, которые сразу же бросаются в глаза, то в Коране мне не удалось найти ни одной.

Я вынужден был остановиться и задаться вопросом: если автором Корана был человек, то как в

седьмом веке н.э. он смог изложить факты, которые сегодня, как оказывается, сообразуются с

научными данными? Ведь насчет самого текста никогда не было совершенно никаких сомнений: дошедший до нас текст Корана – это, если можно так выразиться, – “настоящий” текст именно

того исторического периода (в следующей главе данного раздела книги я поведу речь об этом).

Какое человеческое объяснение можно найти для этого явления? По моему мнению, чисто

материального объяснения этому просто не существует. Ведь не может быть так, чтобы один из

жителей Аравийского полуострова, живший в эпоху правления во Франции короля Дагобера (629-639гг. н.э.), просто так, ни с того, ни с сего, стал вдруг обладать научными знаниями, которые в

ряде областей опережали на века не только его время, но и наше?

Теперь никто даже не берется оспаривать факт, что ко времени начала Откровения Корана (610г.

н.э.), научные знания переживали застой, длившийся несколько веков, а период активизации

Исламской культуры, сопровождавшийся взлетом науки, наступил после того, как Откровение

Корана было закончено.

Только незнание подобных сведений религиозного и светского характера способно привести к

странному предположению, которое мне доводилось слышать не раз: если в Коране и есть

удивительные положения научного плана, то лишь потому, что арабские ученые намного

опередили свое время, и их труды оказали влияние на Мухаммада . Всякий, кто имеет познания

из истории Ислама, осведомлен и о том, что период Средневековья в арабском мире, отмеченный

взлетом науки и культуры, наступил после Мухаммада . В связи с чем предположения подобного

рода особенно нелепы: большинство научных фактов, или выдвинутых, или же четко описанных в

Коране, подтверждено уже в наше время.

Поэтому легко представить, как на протяжении веков комментаторы Корана, в том числе и

писавшие в период расцвета Исламской культуры, совершали неизбежные ошибки в толковании

тех Аятов, точный смысл которых в их время просто нельзя было понять. Лишь спустя многие

годы, в период, не столь далекий от нашего, стал возможным верный их перевод и верное

толкование. Отсюда следует, что для понимания этих Аятов Корана недостаточно лишь глубокого

знания всех тонкостей арабского языка. Помимо него нужны еще и самые разнообразные и

разноплановые научные знания.

Исследования, подобные настоящему, охватывают много дисциплин и в этом смысле имеют

энциклопедический характер. По ходу обсуждения поднятых вопросов становится очевидной

существенная роль, которую играет разнообразие научных знаний для понимания ряда Аятов

Корана.

Следует заметить, что Коран не стремится объяснять определенные законы, управляющие

Вселенной. Его цель в основе своей имеет религиозный характер. Ведь человек размышляет над

процессами Мироздания не только потому, что не может найти себе другого занятия, – на эти

размышления его вдохновляют положения Корана о Могуществе Бога. Эти положения

сопровождаются обращениями к доступным человеческому наблюдению фактам или

установленным Богом законам, направляющим ход всех процессов во Вселенной – как в

природе, так и в человеке и в человеческом обществе. Часть приводимых понятий постигнуть

легко, но смысл остальных может быть понят лишь при условии обладания достаточными

научными знаниями. Это означает, что в прошлые времена недостаток знаний приводил к тому, что человек мог различить только очевидное, т.е. мог видеть лишь очевидный смысл, что толкало

его к ошибочным выводам о глубинной сути явлений.

Возможно, некоторым Мусульманским писателям, которые до меня обращались к

соответствующим Аятам Корана, отобранное мною количество Аятов в целях исследования их

научного содержания может показаться слишком скромным. Я знаю, что обратился к меньшему

количеству Аятов, чем это сделали они. Но, с другой стороны, я выделил несколько Аятов, которым, по-видимому, до настоящего времени так и не было отведено того важного места, которого они заслуживают с научной точки зрения. Если же я по ошибке не смог охватить своим

исследованием Аяты, которые другими авторами были избраны в качестве объектов

исследований, то надеюсь, что меня за это не осудят.

Я также случайно обнаружил, что в некоторых книгах содержатся научные толкования, кажущиеся

мне неверными. Я же истолковал эти Аяты без всякой предубежденности и не кривя душой.

Таким же образом я попытался найти в Коране упоминания о явлениях, доступных для

человеческого понимания, но не подтвержденных современной наукой. Мне кажется, что в

данном контексте можно найти в Коране упоминания о существовании во Вселенной планет, подобных Земле. Необходимо тут же сказать, что многие ученые считают это весьма вероятным, хотя современные научные данные не содержат ни малейшего намека на это. Я считал, что просто

обязан упомянуть об этом наряду со всеми другими возможными оговорками.

Если бы данное исследование было проведено тридцать лет назад, ко всему приведенному

материалу, касающемуся астрономии, необходимо было бы добавить еще один предсказанный

Кораном факт – покорение космоса. После первых испытаний баллистических ракет люди стали

думать о том дне, когда человек обретет реальную возможность покинуть свое Земное

местожительство и заняться исследованием космоса. Уже тогда знали, что в Коране есть Аят, предсказывающий как однажды человек покорит космос. Теперь это положение подтвердилось.

Противопоставление Священных Писаний науке в наши дни заставляет задумываться о том, насколько Писания правдивы с точки зрения науки. Причем это касается как Библии, так и Корана.

Чтобы такое противопоставление было объективным, выдвигаемые в качестве доводов научные

истины должны быть совершенно точно установлены и не должны давать ни малейшего повода

для сомнения в них. Те, кому противна идея “вмешательства” науки в процесс критического

анализа Писаний, отрицают сам факт того, что наука может использоваться как объективный

критерий для сравнений – будь то Библия, относительно которой такой сравнительный анализ

послужил поводом для критики (почему это произошло, мы уже увидели), или же Коран, у

которого нет оснований опасаться науки. Критики утверждают, что наука сама изменчива во

времени, и те факты, которые принимаются сегодня, позже могут быть опровергнуты.

Последнее замечание требует уточнения: необходимо разграничить научные гипотезы и факты, должным образом установленные, а также теории, призванные объяснить явление или

последовательный ряд явлений, суть которых невозможно постичь с первого взгляда. Конечно, во

многих случаях теории подвергаются изменениям. Теория может быть видоизменена или

заменена другой, если прогресс науки приводит к упрощению анализа фактов или предполагает

более объективное разъяснение. Но есть и наблюдаемые факты, проверяемые

экспериментальным путем, – они не подвержены видоизменениям. Иногда облегчается лишь

процесс определения параметров, но сам факт при этом остается неизменным. Так, установлено, что Земля вращается вокруг Солнца, а Луна – вокруг Земли, и этот факт как таковой никакому

пересмотру не подлежит. В будущем может быть сделано лишь более точное определение их

орбит.

Вместе с тем, приняв во внимание изменяющийся характер теории, я вынужден был отвергнуть

точку зрения известного Мусульманского ученого-физика относительно одного Аята из Корана.

Этот физик считал, что в Аяте предсказана концепция антиматерии (антимира), которая в наши

дни является предметом острых научных споров.

С другой стороны, вполне обоснованно заслуживает пристального внимания Аят Корана, указывающий на тот факт, что из воды сотворено все живое. Это явление мы никогда не сможем

подвергнуть экспериментальной проверке, но в его пользу свидетельствует много научных

доводов.

Что же касается таких очевидных фактов, как, например, эволюция человеческого зародыша, то в

данном случае вполне возможно сравнить приведенные в Коране сведения о ее различных

стадиях с данными современной эмбриологии, и тем самым доказать полное соответствие между

сведениями современной науки и соответствующими Откровениями Корана.

Процесс сравнительного анализа завершается двумя следующими сопоставлениями. Первое —это сопоставление данных Библии и современной науки в разрезе конкретных областей или тем.

Второе – сопоставление, сделанное на основе одних и тех же научных критериев, данных Корана

– Священного Писания Божественного Откровения, переданного Богом Пророку , – с данными

Хадисов, повествующих о деяниях и изречениях Мухаммада , которые не относятся к разряду

письменных Откровений (Священного Писания).

В четвертой части этой книги изложены подробные результаты сравнительного анализа описаний

одних и тех же событий, приведенных в Библии и Коране. Тут же даны пояснения, касающиеся

того, к каким методам прибегал автор в процессе научного анализа каждого из описаний. К

примеру, подобному анализу были подвергнуты описания Сотворения мира и Потопа. В каждом

случае ясно указано на несовместимость Библейских повествований с данными науки, и в то же

время – на полное соответствие науке описаний этих же событий Кораном. Мы точно укажем на

те различия, которые делают одно описание приемлемым с точки зрения сегодняшней науки, а

другое – неприемлемым.

Данный момент имеет первостепенное значение, поскольку Иудаисты, Христиане и атеисты

Запада единодушны в своем мнении (хотя и ничем не обоснованном) о том, что Мухаммад

является автором Корана и что он создал его путем подражания Библии. Они утверждают, что

сведения о событиях религиозной истории воспроизводят таковые из Библии. Эта позиция столь

же бездумна и необоснованна, сколь бездумным было бы утверждение о том, что Иисус просто-

напросто обманывал своих современников, поскольку все его проповеди вдохновлены ни чем

иным, как Ветхим Заветом. Мы уже убедились, что Евангелие Матфея от начала и до конца словно

продолжает собой Ветхий Завет. Кто из экспертов Христианского экзегезиса мог бы помыслить о

лишении Иисуса Христа его статуса Посланника Бога на основании подобной причины (что

Евангелие от Матфея от начала и до конца как бы продолжает Ветхий Завет)? И все же именно в

таком тоне чаще всего судят на Западе о Мухаммаде : “Он лишь взял да и переписал Библию”. Те, кто делает подобные обобщения, не учитывают факт, что в Коране и в Библии одни и те же

события описаны по-разному. Но люди предпочитают не говорить о различиях в описаниях. Эти

описания провозглашаются идентичными, и, таким образом, нужда в привлечении науки отпадает

вовсе. Мы подробнее остановимся на этих проблемах, когда поведем речь об описании

Сотворения мира и Потопа.

Собрание Хадисов для Мухаммада является тем же, чем Евангелие для Иисуса – это

повествование, передающее деяния и изречения Пророка . Авторы сборников Хадисов не были

свидетелями передаваемых ими событий. Хадисы никоим образом не являются книгами, в

которых записано Откровение. Это книги, содержащие не слово Божье, а изречения Пророка . В

этих очень популярных среди широкой массы читателей книгах можно встретить положения, ошибочные с точки зрения науки. В особенности это касается средств исцеления от недугов. Здесь

мы, естественно, опускаем все, что касается проблем религиозного плана, поскольку данный

аспект Хадисов в настоящей книге вообще не затрагивается. Следует сказать лишь о сомнениях

относительно достоверности многих Хадисов. Это предмет обсуждения в кругу Мусульманских

ученых. Если в настоящей работе заходит речь о научном содержании того или иного Хадиса, необходимо помнить обо всем, что обусловливает различие между ним и Кораном с этой точки

зрения, поскольку Коран не содержит в себе ни единого неприемлемого с точки зрения науки

положения. А мы увидим, что различия в данном контексте весьма впечатляют.

Вышеуказанный факт сильно пошатнул гипотезу, выдвинутую теми, кто видит в Мухаммаде автора

Корана. Как могло случиться, что неграмотный человек стал самым значимым автором во всей

арабской литературе (если судить основываясь на критериях ценности трудов, как произведений

литературы)? Как могло получиться, что он провозглашал научные истины, о которых ни один из

людей того времени не мог и помышлять, и все произносимые им положения на этот счет не

содержали в себе ни малейшей ошибки?

Размышления в ходе настоящего исследования развиваются исключительно с научной точки