Текст книги "Эротизм без берегов"

Автор книги: Моника Спивак

Соавторы: Сергей Ушакин,Юрий Левинг,Александр Лавров,Ольга Матич,Маргарита Павлова,Евгений Берштейн,Дмитрий Токарев,Джон Малмстад,Эрик Найман,Татьяна Мисникевич
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 32 страниц)

Отто Буле
«Из достаточно компетентного источника…»:
Миф о лигах свободной любви в годы безвременья (1907–1917) [*]*
  Исследование, предпринятое в настоящей статье, оказалось возможным благодаря стипендии Нидерландской королевской академии наук и искусств (Royal Netherlands Academy of Arts and Sciences). Автор выражает свою благодарность Владимиру Абашеву, Александру Белоусову, Евгению Берштейну, Эрику Найману, Андрею Ключкину и Ирине Паперно за их замечания, высказанные по поводу ранних вариантов этой статьи, а также за помощь в собирании материалов.


[Закрыть]

Слухи и городские легенды давно уже перестали рассматриваться как произведения больной фантазии или массовой истерии. Доказательством тому являются не только многочисленные любительские сборники, где подробно описываются всплывающие время от времени легенды о фантоме-автостопщике или крокодилах в канализации Нью-Йорка, но и более серьезные попытки социологов разобраться в самой динамике слухов и выявить их «тайный» смысл. Как и следовало ожидать, слухам и городским легендам посвящено несколько сайтов в Интернете, которые также претендуют на более солидный подход, нежели простое собирательство [353]353
  См., например: Campion-Vincent V., Renard J.-B.Rumeurs et legendes contemporaines. Paris, 1990. См. также Интернет-сайты: http://www.hoaxbuster.com/ или http://urbanlegends.ahout.com/library/blxnew.htm.


[Закрыть].

Каким бы законным ни был вопрос о достоверности того или иного слуха, сам факт его распространения уже свидетельствует о том, что он представляет некоторый интерес для определенного круга людей и воспринимается ими как потенциальноверная информация. Лишенная всякого правдоподобия «новость» не будет передаваться и, следовательно, не может стать слухом в полном смысле этого слова. Даже когда нелепость слуха является совершенно очевидной, то эта очевидность возникает только в ретроспективе,т. е. уже после окончательного опровержения слуха. Пока же слух циркулирует, он еще правдоподобен, заставляет нас привести к общему знаменателю разные, не связанные между собой явления, осмыслить их по схеме, «заданной» слухом [354]354
  В своих теоретических соображениях о слухах я опираюсь на работу французского социолога Ж.-Н. Капферера: Kapferer J.-N.Geruchte: Das Alteste Massenmedimum der Welt. Leipzig, 1996. P. 89 (Оригинальное изд.: Rumeurs: le plus vieux m?dium du monde. Paris, 1987).


[Закрыть].

Скандал вокруг так называемых лиг свободной любви и школьных «огарков», о которых речь пойдет ниже, нельзя понять без учета этой типичной для слухов тенденции к «расширению пределов вероятности» [355]355
  Op. cit. Описывая тот же самый процесс, английский социолог С. Коэн предложил термин «сенситизация» (sensitization): Cohen S.Folk Devils and Moral Panics: The Creation of the Mods and Rockers. Oxford, 1980. P. 77–85.


[Закрыть], при котором невероятное становится возможным и возможное становится реальным. Даже когда выяснилось, что официальное расследование (назначенное весною 1908 г. министром внутренних дел П. Столыпиным) не дало никаких вещественных доказательств, современники не перестали обнаруживать симптомы, говорившие о существовании тайных организаций, в которых гимназисты читали «порнографическую литературу» и предавались разврату. «Нет дыма без огня» – заключил и министр народного просвещения А. Шварц, ознакомившись с результатами специального следствия по делу «Лиги свободной любви» в Перми. Хотя слухи оказались раздутыми, внезапная тяга уральских школьников к «распутству, пьянству и разврату» не подлежала, по мнению министра, сомнению [356]356
  ГАРФ. Ф. 102. Оп. 4-Д, 1907. Д. 162ш. 1. Л. 40 об.


[Закрыть]. Самое примечательное во всей этой истории, пожалуй, то, что она вошла в коллективную память как печальный, но отнюдь не вымышленный эпизод Серебряного века. Упоминания об «огарках» встречаются в мемуарах Ходасевича и Осоргина [357]357
  См., например, у Ходасевича: «Идейная молодежь, освобождая личность, объединилась в эротические сообщества. Появились разные кружки, вроде „огарков“ и „ловцов момента“» ( Ходасевич В.Надсон // Ходасевич В. Ф. Собр. соч.: В 4 т. М., 1996–1997. Т. I. С. 394; Осоргин М. А.Времена // Осоргин М. А. Времена. М., 1989. С. 95).


[Закрыть]. Беглые, но подчеркнуто брезгливые описания лиг свободной любви можно найти в разных книгах по истории революционного движения [358]358
  Константинов Н. А.Очерки по истории средней школы. М., 1947. С. 135. См. также: Stites R.The Women’s Liberation Movement in Russia Feminism, Nihilism and Bolshevism: 1860–1930. Princeton, 1990 (1978). P. 186–187.


[Закрыть]. Временная удаленность от скандала, видимо, устранила последние сомнения мемуаристов и исследователей и, тем самым, превратила слух в исторический «факт».

В настоящей статье я намерен проанализировать становление и развитие мифа о лигах свободной любви, используя газетные статьи, архивные материалы, а также литературные тексты дилетантов, откликавшихся на сочные сообщения в печати о безнравственности школьной молодежи. В первую очередь, меня интересует взаимодействие традиционных идей об общественном значении литературы, поведенческих стереотипов учащейся молодежи и сенсационного дискурса бульварной прессы, гнавшейся за злобой дня. Роль последней представляется особенно важной, если учесть, что ослабление цензуры в 1905 г. привело к настоящему буму в периодике [359]359
  О реформе цензуры см.: McReynolds L.The News under Russia’s Old Regime: The Development of a Mass-Circulation Press. Princeton, 1991. P. 218–222.


[Закрыть]. Это же непосредственно повлияло и на судьбу слухов, вроде тех, что ходили о лигах свободной любви. Интенсивное обсуждение подобных слухов в газете делало их более правдоподобными, в особенности для низовой читательской аудитории, численность которой резко выросла за 20 предреволюционных лет. Вполне возможно, что без повышенной «гласности» миф о лигах свободной любви мог бы в «низах» и не возникнуть [360]360
  О росте читательской аудитории в России во второй половине XIX в. см.: Рейтблат А.От Бовы к Бальмонту. М., 1991. С. 8–31. О развитии бульварной прессы см.: Brower D. R.The Penny Press and its Readers // Cultures in Flux: Lower-class Values, Practices and Resistance in Late Imperial Russia / Ed. by S. P. Frank and M. Steinberg. Princeton, 1994. P. 147–167.


[Закрыть].

Вторая задача этой статьи – показать, что бульварный дискурс о лигах свободной любви и изображение быта подростков в художественной литературе оказали определенное влияние на коллективное сознание школьной молодежи, выразившееся в письмах в редакцию и других протестах против предполагаемой деятельности лигистов. На мой взгляд, историю загадочной «Лиги свободной любви» следует рассматривать как немаловажный эпизод в самоопределении школьной молодежи, в ее поисках собственной идентичности.

Лиги свободной любви в бульварной прессе

В начале апреля 1908 г. газеты Минска с возмущением сообщали о том, что в городе возникла тайная организация под названием «Лига свободной любви». Из рукописного устава Лиги, непонятно каким образом попавшего в руки журналиста газеты «Окраина», можно было узнать, что члены Лиги руководствовались желанием внести «свежую и оздоровляющую струю в ненормальную атмосферу» общества, восстановив старый идеал физической красоты. Стремясь к «любви и наслаждению», Лига вербовала своих адептов исключительно среди воспитанников средних учебных заведений с «хорошей рекомендацией». Статья заканчивалась настоятельной просьбой к читателям, обладавшим более подробной информацией о Лиге, предоставить ее в редакцию газеты [361]361
  Идеф.Лига свободной любви // Окраина. 1908. № 207. С. 3.


[Закрыть].

Подробности, которые дошли до правой газеты «Минское слово», имели более практический характер. Ей было известно, что Лига имеет «три сборных пункта» в разных частях города и что члены Лиги обращаются друг к другу только по имени. Автор статьи не преминул намекнуть и на то, как проходят собрания Лиги, общая цель которых, по-видимому, не требовала лишних пояснений: «По звонку гасят огни, и в „безотчетное“ распоряжение собравшихся предоставляется один час, после чего все расходятся!» [362]362
  Днепров.Лига свободной любви // Минское слово. 1908. № 407. С. 2.


[Закрыть]Спустя три дня та же газета опубликовала уже большую статью с обстоятельным описанием обряда посвящения, который якобы должен пройти каждый желающий вступить в Лигу. Торжественный ритуал состоял из медицинского осмотра «при тусклом свете огарка» и чтения отрывков из арцыбашевского романа «Санин» и из сочинений М. Кузмина [363]363
  Свенгали.Лига свободной любви // Минское слово. 1908. № 409. С. 3.


[Закрыть].

Просьбу к читателям «сообщить более подробные сведения» газете «Окраина» повторять не пришлось. В течение одной недели редакция получила несколько анонимных писем, проливавших свет как на внутреннюю организацию Лиги, так и на численность ее членов. Выяснилось, что в Лигу входит около 70 человек [364]364
  К-н.Письмо в редакцию // Окраина. 1908. № 209. С. 2.


[Закрыть]и что она «с достаточной осторожностью» продолжает запись новых членов в гимназиях, реальных училищах, «а также в зубоврачебной школе» [365]365
  Ours.Некоторые подробности о «Лиге свободной любви» // Окраина. 1908. № 208. С. 2.


[Закрыть]. О предусмотрительности Лиги свидетельствовало наличие специального фонда для поддержки женщин, состоящих в этом обществе, на случай их беременности. Доходы составляли трехрублевые взносы неофитов, которым выдавали членский билет при вступлении в Лигу. Наконец, по сведениям одного из анонимных корреспондентов, информация о полумистической обстановке собраний оказалась совершенно верной: «радения» Лиги происходили «исключительно при тусклом свете огарков» [366]366
  К-н.Письмо в редакцию // Указ. изд. С. 2.


[Закрыть].

Выдавая секретную информацию, газеты не скупились и на сообщения о явлениях общественной жизни, прямо или косвенно указывавших на присутствие Лиги в городе. Таким образом, даже скептичный читатель мог убедиться в том, что Лига «действительно» существует и вторгается в жизнь посторонних людей. В редакционной почте «Окраины» было опубликовано письмо матери одной гимназистки, рассказавшей, как дочь была завлечена в помещение Лиги, где и стала свидетельницей «самых ужасных оргий». Кое-как добравшись домой, девушка серьезно заболела и вдобавок получила письмо с угрозами от своих мучителей [367]367
  Письмо в редакцию // Окраина. 1908. № 209. С. 2.


[Закрыть]. Даже при крайне осторожном поведении развратников, их присутствие в городе можно было заметить. Совершенно не похожие на нормальных людей, лигисты несли, – как указывал сотрудник «Минского слова», – «…печать какого-то тупого идиотства с примесью отталкивающего животного эгоизма». «Пробыть в обществе таких существ несколько минут очень трудно и тяжело: становится жутко» [368]368
  Озеров Г.Без загл. // Минское слово. 1908. № 425. С. 2.


[Закрыть]. В конце концов, то обстоятельство, что слухи не прекратились сразу, тоже можно было рассматривать как своего рода доказательство. Лига просто не могла не существовать, как утверждал один журналист, сам с симпатией относившийся к идее «свободной» (т. е. лишенной каких-либо экономических соображений) любви, «…ибо слишком уж подробно рассказывают о функциях этого общества и даже называют некоторые имена» [369]369
  Рудницкий А.Больной вопрос // Окраина. 1908. № 208. С. 2.


[Закрыть].

Настаивая на полной достоверности сообщаемых фактов, сотрудники местной периодики часто упоминали в своих репортажах и о других городах, в которых слухи о лигах свободной любви ходили «уже давно». Слышал или не слышал киевский читатель о подобных обществах в Минске и Орле, наличие «прецедента» делало сообщение о существовании Лиги в Киеве уже более правдоподобным. В некоторых случаях этот прием позволял местным газетам создать захватывающий нарратив, в котором «свой» город являлся последним из целого ряда городов, захлестнутых эпидемией разврата. К примеру, в первой статье о лигах в «Полтавском голосе» 18 апреля 1908 г. сообщалось о том, что такие организации встречаются уже не только в Киеве, но, как теперь выяснилось, и в Вятке, Орле и даже Екатеринославе [370]370
  Б.а. Лиги «свободной любви» // Полтавский голос. 1908. № 246. С. 2.


[Закрыть]. О существовании Лиги в самой Полтаве пока не упоминалось. Однако 26 апреля последовало короткое сообщение об образовании «полтавского отдела саратовской Лиги», сведения о котором были получены из «достаточно компетентного источника» [371]371
  Б.а. Отдел «лиги свободной любви» в Полтаве // Полтавский голос. 1908. № 253. С. 3.


[Закрыть]. Более подробное изложение в следующем выпуске газеты подтвердило самые худшие опасения: зараза лиг «не миновала, по-видимому, и нашей Полтавы». Информация, которой располагала газета, давала «достаточное основание в этом не сомневаться» [372]372
  Б.а. Полтавский отдел саратовской «лиги свободной любви» // Полтавский голос. 1908. № 254. С. 3.


[Закрыть].

Чтобы достичь эффекта полной правдивости, репортеру необходимо было создать впечатление, что он оценивает всю деликатность темы и достаточно сдержанно с ней обращается. Выходило, что он кое-что знал о Лиге, но долго молчал именно потому, что профессиональная честь не позволяла ему распространять непроверенную информацию. Например, в первом сообщении о Лиге в Полтаве можно было прочесть, что автор располагает сведениями о составе Лиги, но говорить об этом считает «пока преждевременным» [373]373
  Б.а. Полтавский отдел саратовской «лиги свободной любви» // Полтавский голос. 1908. № 254. С. 3.


[Закрыть]. Подобную осторожность проявил сотрудник «Киевских вестей», который «просто отказывался верить» слухам о лигах свободной любви, пока его в редакции не посетила группа молодых людей, сумевших убедить его в противоположном [374]374
  Б.а. О лигах «Дарефа»// Киевские вести. 1908. № 112. С. 4.


[Закрыть]. Стоило только корреспонденту серьезно заняться расследованием дела, как скоро выяснилось, что Лига существует «уже полтора года», что о ней «знали давно и знали многие», что она «насчитывает до 80, а то и до 100 членов» и имеет в своем распоряжении «что-то около 5 квартир» [375]375
  Б.а. Полтавская лига // Полтавский голос. 1908. № 256. С. 3; Лиги любви в Киеве // Киевская мысль. 1908. № 117. С 2.


[Закрыть]. Таким образом, читателю оставалось заключить, что добросовестный, не гнавшийся за сенсацией корреспондент сначала недооценил масштабность отвратительного явления, но, раз уж он пишет о нем сейчас, – информация должна быть верной.

Конечно, некоторая сдержанность представлялась целесообразной и в связи с цензурой, которая, в случае особенно громких разоблачений, могла добиться ареста газеты по 1001 статье «о порнографии». Необходимо было сохранить негодующий тон блюстителя нравов, которым движет сочувствие учащейся молодежи, якобы оставленной на произвол судьбы родителями и учебным начальством. Однако демонстративные заявления газет об искреннем желании помочь молодому поколению не всегда спасали от вмешательства цензуры. Когда «Минский курьер» напечатал фельетон под названием «Дом любви», якобы основанный на результатах расследования местной Лиги, вице-губернатор подал в суд, и газета не выходила несколько месяцев [376]376
  РГИА. Ф. 766. Оп. 22. Д. 49. Л. 2, 4.


[Закрыть]. Подробное описание собраний лигистов, содержавшее и настойчивые намеки на групповой секс, удостоилось прокурорской немилости. Не исключено, что именно уголовное дело против «Минского курьера» и заставило редакцию «Окраины» прекратить публикацию фельетонов на подобную тему, в основе которых лежала «рукопись-исповедь» раскаявшейся лигистки [377]377
  Глобо-Михайленко Ив.Таня // Окраина. 1908. № 215. С. 2.


[Закрыть].

Другие попытки эксплуатировать слухи о лигах более открытым описанием оргий также были подавлены по цензурным соображениям. Был наложен арест на очерки Романа Доброго под заглавием «Тайные общества молодежи» (1908), несмотря на отрицательное отношение автора, по мнению комитета по делам печати, «как будто <имевшего> в виду предостеречь молодежь от зла» [378]378
  РГИА. Ф. 776. Оп. 9. Д. 1533. Л. 2.


[Закрыть]. Из многочисленных пьес, так или иначе затрагивавших тему лиг свободной любви, только крайне малое число получило разрешение к представлению [379]379
  РГИА. Ф. 776. Оп. 26. Ед. хр. 28. Л. 309; Ф. 776. Оп. 26. Д. 27. Л. 237; Ф. 776. Оп. 26. Д. 27. Л. 143. Указанные материалы содержат отзывы цензуры о следующих пьесах: А. Сергеев. «Лига свободной любви» (1908), А. О. Гзовский. «Лига свободной любви» (1909) и С. Р. Чернявский. «Лига свободной любви» (1908). Рукописи находятся в Санкт-Петербургской Театральной библиотеке (СПбТБ).


[Закрыть]. Характерно, что среди дозволенных мы находим комедию, один из главных персонажей которой – легкомысленный писатель, автор пьесы под названием «Лига свободной любви». Узнав о том, что такое общество действительно существует и что туда ходит его собственная дочь, писатель одумывается и сжигает рукопись своей пьесы [380]380
  Абелян А.Лига свободной любви. СПб., 1911.


[Закрыть].

«У них одно Евангелие» – книга как руководство к жизни

В отличие от педагогической периодики и толстых журналов, к которым мы обратимся позже, газеты только косвенно обсуждали вопрос о причинах предполагаемого упадка нравственности среди молодежи. Анализ положения обычно не выходил за пределы громких тирад о небрежности «либеральных» родителей и необходимости восстановления школьной дисциплины. Психическое состояние учащихся, о котором много писали в медицинской и педагогической литературе того времени, копеечная пресса обсуждала редко. Зато она дружно ополчалась против современной литературы, влияние которой она охотно связывала с возникновением лиг свободной любви. В типичном по тональности комментарии редактор «Окраины» объяснил их появление тем, что, «начитавшись Арцыбашевых, Каменских и других современных порнографов», молодежь сделала их произведения своей настольной книгой [381]381
  Окраина. 1908. № 213. С. 2.


[Закрыть].

Газета «Новое время», которая особенно смаковала слухи о минской Лиге, сообщила о похождениях некого Алексея, вообразившего себя героем арцыбашевского романа. Молодой человек не только сам вел крайне вольный образ жизни, но и развращал других, в результате чего в Минске составилась «компания санинцев» [382]382
  Б.а. Минские радения // Новое время. 1908. № 11533. С. 3.


[Закрыть]. Характерно, что информацию об Алексее из Минска автор сообщения частично почерпнул из уже упомянутого фельетона «Дом любви», но сам добавил, что «Санин» в этой истории сыграл «решительную роль» (в фельетоне же роман вообще не упоминается). Представляя описанные в фельетоне события как вполне достоверные факты, автор предполагал прямую каузальную связь между нашумевшим романом и распутным поведением молодежи.

Идея о художественном произведении как о «настольной книге» или руководстве к жизни явно восходит к истории восприятия романа Чернышевского «Что делать?», о почти священном статусе которого имеются подробные свидетельства [383]383
  Об этом см.: Паперно И.Семиотика поведения: Николай Чернышевский – человек эпохи реализма. М., 1996. С. 25–30, 166–168.


[Закрыть]. О восприятии арцыбашевского «Санина» таких свидетельств нет [384]384
  Конечно, это ничуть не умаляет тот реальный интерес, который роман представлял как для профессиональных критиков, так и для менее начитанных читателей. О реакциях «средних» читателей на «Санина» см.: Morrissey S. K.Heralds of Revolution: Russian Students and the Mythologies of Radicalism.; N.Y.; Oxford, 1998. P. 128–131; Boele O.Introduction // Artsybashev M. Sanin. A novel / Trans, by M. R. Katz. Ithaca; L., 2001. P. 9–12.


[Закрыть], хотя понять, почему и за этим романом закрепилась репутация «библии для целого поколения», труда не составляет [385]385
  Так или иначе, мысль о массовом подражании арцыбашевскому герою высказывалась – на мой взгляд, без достаточного основания – в следующих работах: Mirsky D. S.A History of Russian Literature. L., 1964 (1924). P. 402; Clowes E. W.Literary Reception as Vulgarization: Nietzsche’s Ideas of the Superman in Neo-Realist Fiction // Nietzsche in Russia Princeton, 1986. P. 324; Stites R.The Women’s Liberation Movement in Russia.. Op. cit. P. 187; Могильнер М.Мифология подпольного человека. М., 1999. С. 126.


[Закрыть]. «Санин» не только был написан в традиции идейного романа с известным уклоном в дидактизм [386]386
  Характерно, что одна из многочисленных адаптаций романа для сцены – «эфектная пьеса» под названием «Как жить?!..» – Трефилов С., Ефимова О.Как жить? <1908> (СПбТБ).


[Закрыть], но и поступки героя, отказавшегося от старых традиций, напоминали современникам поведение радикалов-шестидесятников (хотя, по мнению марксистских критиков, сходство было только «мнимое» [387]387
  Воровский В. В.Базаров и Санин: Два нигилизма // Боровский В. В. Эстетика, литература, искусство. М., 1971; Дан Ф.Герои ликвидации // Дан Ф. На рубеже: (к характеристике современных исканий). СПб., 1909. С. 86–101; Новополин Г. С.Порнографический элемент в русской литературе. СПб., 1909. С. 244.


[Закрыть]). Характерно, что в карикатурах читателей «Санина» (особенно женщин) встречаются те же стереотипы, с помощью которых изображались нигилистки в 1860–1870-х. В драме некоего Д. А. Функендорфа «Лига свободной любви» (1910), где фигурирует группа молодых поклонников Санина и Ведекинда, курсистка Варечка Дудкина характеризуется автором как «немолодая, некрасивая, с мужскими манерами, стриженая, в очках, с папиросой» [388]388
  Функендорф Д. А.Лига свободной любви. С. 5. Рукопись находится в СПбТБ.


[Закрыть].

Было бы неверно утверждать, что в благоговении учащейся молодежи перед «порнографической» литературой типа «Санина» была убеждена только бульварная периодика. По снисходительному мнению известного критика П. Пильского, романом Арцыбашева зачитывалась вся провинция в надежде найти в нем жизненную программу [389]389
  Пильский П.Проблема пола, половые авторы и половой герой. СПб., 1909. С. 107–108.


[Закрыть]. Тем не менее настойчивый образ «Санина» как культовой книги, в которой лигисты нашли свою идеологию, нигде не проявился так явно, как в желтой прессе. Обыгрывая смутные представления своей публики о мистических сектах и декадентских поэтах, она описывала собрания лиг как таинственные сеансы, на которых в качестве «священной книги» читали современную литературу. Если, например, верить фельетонисту «Киевской мысли», то у лигистов было «одно евангелие: „Санин“» и «четыре евангелиста в лице Арцыбашева, Каменского, Потемкина и Кузмина». Идолопоклонство перед этими авторами даже дошло до того, что их текстами были украшены «все углы помещений, в которых совершались радения лигистов» [390]390
  Б.а. Лига любви в Киеве // Киевская мысль. 1908. № 117. С. 2.


[Закрыть].

Неоднократное упоминание «радений» в описаниях лиг показывает, что они мыслились подобиями тайных сообществ сектантов, в особенности – хлыстов. Эта ассоциация понятна, если учесть, что в силу непризнания определенными сектами традиционного брака за ними легко установилась сомнительная репутация (опять-таки особенно за хлыстами, ритуалы которых могли включать определенный сексуальный элемент). Можно сказать, что модель для интерпретации слухов о «коллективном разврате» уже существовала. Кроме того, слухи о лигах свободной любви совпадали с кульминационным моментом развития в России сектоведения, в основе которого лежал, как известно, не только этнографический интерес [391]391
  Эткинд А.Хлыст: Секты, литература и революция. М., 1998. С. 63.


[Закрыть]. Вполне допустимо, что «хлыстовский пласт» в мифе о лигах был обусловлен и расширением дискурса о сектантстве в интересующий нас период.

Формированию квазимистического ореола лиг, видимо, способствовало и другое. Фельетонисты часто упоминали об «огарках», при свете которых якобы проходили собрания лиг. По некоторым версиям, огарки сгорали или их гасили, чем и маркировалось начало «свободных половых сношений». Вот описание некой пермской «фракции», содержащее почти все характерные моменты: «В арендованное „фракцией“ помещение собираются учащиеся обоего пола, каждый со свечным огарком одинаковой величины. Пока огарки не потухли, молодежь занимается беседою, чтением, пьет пиво. Когда же воцаряется тьма, то наступает реализация „свободы отношений полов“, то есть оргия открытого разврата» [392]392
  Б.а. «Огарочная» опасность // Пермские ведомости. 1908. № 68. С. 4.


[Закрыть]. Парадоксальность этой картины – ждут наступления тьмы, чтобы отдаться «открытому разврату», – показатель ее сугубо риторического характера: настораживает не столько действие, сколько то обстоятельство, что оно совершается во «тьме» (хотя, если рассуждать логически, это-то и делает разврат менее открытым). Вообще, мы имеем дело с обличительным текстом, корни которого восходят, по крайней мере, ко времени раскола. В своей книге «Хлыст» А. Эткинд приводит цитату из доноса (1672 г.) на еретиков-капитонов, который строится по схеме, поразительно близкой к корреспонденции из «Пермских ведомостей»: «А по вечерам, как огонь погасят, творят блуд. А про тот блуд разговаривают: хто де блуд и сотворит и в том греха нет» [393]393
  Эткинд А.Хлыст… Указ. изд. С. 73.


[Закрыть]. Ясно, что деталь с гашением света отражает морально-оценочную систему доносчика, для которого «блуд» – дело темное, которое только во тьме и совершается [394]394
  В статье, посвященной рассказам итальянских путешественников о древней России, А. Веселовский останавливается на любопытной новелле в сборнике повестей Челио Малеспини (1609). В новелле повествуется, как некий Латтанцио Рокколини, заблудившись в степи, ночью добирается до деревни, где народ занят плясками. Жители радушно принимают иностранца и предлагают ему поучаствовать в древнем обычае края: «В известные времена собираются вместе соседние мужчины и женщины и, поплясав и позабавившись вместе порядком, тушат лучину, после чего каждый берет ту женщину, которая случится к нему ближе, и совершает с ней половой акт; затем лучина снова зажигается, и снова начинаются пляски, пока не рассветет и все не отправятся по домам». Сам Веселовский с недоверием относился к содержанию новеллы и указал на сходство ее с описаниями народного быта в обличениях Стоглава из XVI века. Оставив в стороне вопрос о точном происхождении сюжета с лучиной, важно заметить, что и Веселовский, по-видимому, был уверен в обличительном характере подобных описаний. См.: Веселовский А. Н.Несколько географических и этнографических сведений о древней России из рассказов итальянцев // Записки Императорского русского географического общества. Т. 2. СПб., 1869. С. 738–756. Указанием на работу Веселовского я обязан Владимиру Кляусу.


[Закрыть].

Итак, несмотря на то, что бульварная пресса упорно пыталась создать впечатление небывалой нравственной катастрофы, образный язык, которым она пользовалась, состоял из набора стереотипов культурной мифологии 1860-х гг. и еще более старых представлений о сексуальной развращенности мистических сект. Из этих двух источников первый оказался самым главным. Уже само слово «Лига» носит скорее просветительские, чем мистические коннотации, что в общем согласуется с представлением о лигистах как о сознательных молодых людях, совместно читавших новейшую литературу [395]395
  Употребление слова «лига» в этом контексте было, по всей вероятности, обусловлено возникновением кадетской «Лиги Образования», местные отделы которой действительно разворачивали просветительскую деятельность по всей стране (открытых сопоставлений лиг мне встречать не приходилось).


[Закрыть]. Задачей «Лиги свободной любви» – в понимании прессы и авторов, так или иначе использовавших слухи, – была «сознательная» борьба с устарелыми формами сексуальной морали. Как заявляет главный развратник и идеолог Лиги в дилетантской мелодраме «Дети XX века (Огарки)», «самый же основной и важнейший догмат нашей религии это – освобожденная от всех условностей и нелепых предрассудков – свободная любовь!» [396]396
  Смурский Н. А.Дети XX века: (Огарки). 1908. С. 45 (СПбТБ).


[Закрыть]. В конечном итоге бульварная пресса причиной возникновения лиг свободной любви считала не мистицизм, а нигилизм.

Огарки и неудачники

Активизация «сектантского» подтекста в мифе о лигах свободной любви, пожалуй, и произошла в силу несколько загадочной семантики слова «огарок». На первый взгляд интерпретация его как «источника света» соответствует идее тайного собрания и поэтому представляется вполне убедительной. Однако можно задаться вопросом: почему, собственно, газеты так полюбили слою «огарок», когда могли бы обходиться и «свечой». Функциональная разница не существенна, и все же более специфическое слово «огарок» было почему-то нужнее.

Многократное использование «огарков» в репортажах о лигах свободной любви, по всей вероятности, обусловлено появлением в 1906 г. одноименной повести Скитальца. «Огарки» – пренебрежительное прозвище группы веселых пьяниц, которые совместно проживают в подвальном помещении, окрещенном ими «Вертепом Венеры погребальной». Их разгульное веселье вызывает досаду местного населения, живущего в страхе перед эпидемией холеры. Но и буйная беспечность самих «огарков» имеет оборотную сторону. В глубине души они стыдятся отсутствия «настоящего, достойного их дела и настоящей жизни» [397]397
  Скиталец.Огарки: Типы русской богемы // Скиталец. Рассказы и песни. Т. 2. СПб., 1907. С. 25 ( Скиталец.Полн. собр. соч.: В 5 т. СПб., 1902–1912).


[Закрыть]. Проникнутые сознанием собственной нереализованности, они порвали с интеллигенцией («культурно изолированная раса») и создали «самостоятельную огарческую фракцию», которая однажды поднимется и «скажет свое огарческое слово» [398]398
  Там же. С. 40.


[Закрыть].

«Огарков» объединяет скорее их неудачливость, чем какое-либо общее социальное происхождение. Среди них: уволенный студент, бывший семинарист, но встречаются и рабочие. Защищая себя от критики, обвинявшей его якобы в копировании горьковских босяков [399]399
  Мнение о близости «огарков» и горьковских босяков разделял А. Блок, который, однако, восхищался грубостью героев Скитальца и в целом считал повесть талантливой. Блок А.О реалистах // Блок А. Собр. соч.: В 8 т. М.; Л., 1960–1963. Т. 5. С. 99–129.


[Закрыть], Скиталец позже счел нужным подчеркнуть, что его героев ставит в положение «огарков» как раз «присущая им талантливость» [400]400
  Скиталец, —Авторы о себе // Журнал журналов. 1916. № 15. С. 14.


[Закрыть]. В целом это – люди способные, одаренные огромными душевными силами, которым при настоящем положении дел не дано выдвинуться, занять то место, которого они заслуживают. Если верить автору, то «огарки» – своего рода богемный пролетариат, с которым можно столкнуться по всей стране: «Можно было думать, что на Руси огарков много, что „фракция“ эта существует во всех климатических поясах России» [401]401
  Скиталец.Огарки… // Указ. изд. С. 57.


[Закрыть].

В повести Скитальца легко обнаружить те элементы, с которыми мы постоянно встречаемся, изучая слухи о школьных «огарках» и лигах свободной любви. Во-первых, это представление о том, что фракция «огарков» из Самары – только часть более широкого движения, которое объединяет обездоленных по всей стране. Как мы видели, указание на распространенность огарчества – общее место в мифах о заговорах – является одним из ведущих моментов в репортажах о молодежных организациях разврата. Во-вторых, это идея о погубленном таланте, о разбитой жизни. Герои Скитальца – люди преждевременно «сгоревшие», т. е. истратившие свои жизненные силы в пьянстве и распутстве. Отсюда и слово «огарок», которое в этом контексте следует понимать метафорически. Буквальный смысл («остаток свечи») стал актуальным только потом, в частности, в силу его эротических ассоциаций. Именно контаминация буквального и переносного значений позволяла толковать огарок одновременно как остаток свечи и человека-неудачника [402]402
  В одном из «социально-беллетристических очерков» Р Доброго, где упоминается и деталь тушения свечей, молодая мать, «жертва лиги огарков» подводит итоги своей жизни следующими словами: «Мой огарок догорел. Я, стало быть, взяла от жизни все, что она могла мне дать. Раз начинается запах чада, копоти, – надо спешить потушить огарок»: Добрый Р.Почему молодежь кончает самоубийством: Социально-беллетристические очерки из полового и иных психозов послереволюционного периода. СПб., 1911. С. 19.


[Закрыть].

Повесть Скитальца представляет особый интерес еще и потому, что она некоторое время действительно служила предметом самоидентификации для студентов средних учебных заведений. Для них образ «огарка» был значим в переносном смысле, как символ нереализованного таланта и подавленной школой личности. Хотя мы не располагаем свидетельствами о прямом подражании героям Скитальца, можно с уверенностью сказать, что его повесть дала наименование определенному типу «отчаянного» поведения, направленного против воспитательной практики средней школы [403]403
  О механизме наименования типов повседневного поведения с помощью реалистической литературы см.: Лотман Ю. М.О Хлестакове // Лотман Ю. М. Избранные статьи: В 3 т. Таллинн, 1992. Т. I. С. 363.


[Закрыть].

Первые слухи о «школьных огарках» возникли в Орле в начале марта 1907 г. и сразу спровоцировали поток «писем в редакцию» от учеников. Большинство таких писем появилось в либеральной газете «Орловский вестник», которая охотно принимала на себя роль трибуны для молодежи. Будучи знакомыми с повестью Скитальца, юные корреспонденты, видимо, понимали слово «огарок» только в переносном смысле и не затрагивали вопрос о сексуальной распущенности орловской «фракции». Консервативная «Орловская речь» предпочитала, однако, язвительные комментарии своих сотрудников, один из которых не удержался и от подробного описания ритуала гашения свечей [404]404
  Б.а. Вниманию родителей и учебного начальства // Орловская речь. 1907. № 66. С. 3.


[Закрыть].

Непосредственным поводом для дискуссии о повести Скитальца в орловской прессе стало письмо девушки, подписавшейся псевдонимом «Заноза». По ее наблюдениям, учащаяся молодежь Орла охотно и открыто подражала героям-алкоголикам Скитальца; хуже всего было то, что она усвоила одни внешние признаки огарчества, никак не вникая в главную идею повести. Если литературные прототипы были одарены «могучей и гордой душой» и пили оттого, что не хотели мириться со своим положением, то школьным «огаркам» достаточно было самого пьянства: «Наши огарки – не великие люди, а великие… пьяницы. Все время проводят они в оргиях, они не поняли идеи „Огарков“, извратили ее». Чем это могло закончиться, показал случай в городе В., где «огарки» напоили одну девушку и тем возбудили в ней «грязную животную страсть»: «она стала скверно ругаться, бросаться на шею опоившим ее гимназистам… Ее падение было бы неминуемо, если бы не случайность» [405]405
  Заноза. Наши «огарки» // Орловский вестник. 1907. № 72. С. 2.


[Закрыть].

Тезис «Занозы» об одностороннем и поверхностном подражании «Огаркам» Скитальца встретил решительный отпор ученика Первой орловской гимназии, который, наоборот, рассматривал увлечение огарчеством как отчаянный, но вполне сознательный жест «идейной» молодежи, задыхавшейся под тяжестью полицейско-бюрократического режима средней школы. Хотя молодежь, по мнению гимназиста, уже потеряла всякую надежду на какие-либо преобразования, обещанные 1905 г., она все-таки не могла снова подчиниться старому порядку. Поэтому она и «отравляла себя постепенно, ужасно, сознательно…». Не внешнее подражание каким-то литературным героям, а истинное разочарование в отсутствии реформ объясняло, в глазах автора, небывалый запой молодежи. Вопрос о возможных случаях сексуального распутства он обошел молчанием [406]406
  Гимназист 1-й гимназии. Автору «Наших Огарков» // Орловский вестник. 1907. № 73. С. 2.


[Закрыть].

Реакция гимназиста вызвала ряд новых читательских писем (в том числе и второе письмо «Занозы»). Мысль об «идейном и сознательном» пьянстве в этих письмах либо отвергалась, либо отстаивалась. Некоторые из читателей шли Дальше «Занозы», полагая, что «огарки» – «просто пьяницы», которые всегда были и которых «не мало будет и в будущем» [407]407
  И.А.Еще по поводу «огарков» // Орловский вестник. 1907. № 76. С. 3; Твой знакомый.Товарищу гимназисту, автору заметки об «огарках» // Орловский вестник. 1907. № 79. С. 3.


[Закрыть]. Однако, судя по большинству «писем в редакцию», опубликованных в «Орловском вестнике», да и по комментариям в «Орловской речи», мало кого это объяснение успокоило. По общему мнению, огарчество, существовавшее «не со вчерашнего дня», говорило о чем-то другом [408]408
  По поводу «огарков»: Воскресный фельетон // Орловский вестник. 1907. № 76. С. 3.


[Закрыть]. По мнению одного семинариста, обычные для ученичества пьянство и разврат как раз прекратились в революционной эйфории 1905 года и сразу же возобновились после наступления реакции: «Старая школа – рассадник пьянства и огарчества» [409]409
  А.В.Опять про «огарки» // Орловский вестник. 1907. № 83. С. 1.


[Закрыть].

На страницах «Орловской речи», усматривавшей каузальную связь между ослаблением школьной дисциплины и распутным поведением учеников, картина получалась совершенно противоположной. Газета не только отстаивала восстановление практики внешкольного надзора, но и всячески пыталась дискредитировать родительские комитеты за их «небрежное» отношение к нравственному воспитанию детей. Представление о «чрезвычайной халатности» родителей читатели могли получить из сочных статей некоего В. Брянского, описывавшего мероприятия родительских комитетов как ученические попойки, на которых сами родители «пили шампанское и занимались флиртом» [410]410
  Брянский В.«Воспитательные» мероприятия наших родительских комитетов // Орловская речь. 1907. № 69. С. 3; Б.а. Принцы «огарчества» // Орловская речь. 1907. № 73. С. 3.


[Закрыть]. Таким образом, если «Орловская речь» представляла огарчество как относительно новое явление, прямо вытекавшее из ослабления надзора и учреждения родительских комитетов, то для большинства писавших в редакцию «Орловского вестника» оно свидетельствовало об актуальности «старой» проблемы: полицейский порядок в средней школе и его пагубное влияние на учеников.

По сути дела, за спором о подоплеке огарчества скрывался вопрос о разделении воспитательной ответственности между семьей и школой. Вопрос этот восходил еще к школьным реформам министра народного просвещения Д. Толстого (1866–1880), который для борьбы с «нигилизмом» обратил особое внимание на нравственное образование молодежи [411]411
  Об этом см.: Alston P.Education and the State in Tsarist Russia Stanford, 1969. P. 97.


[Закрыть]. Опубликованный в 1874 г. «Сборник постановлений и распоряжений по гимназиям и прогимназиям», подробно описывавший должное поведение гимназиста как в школе, так и вне ее стен, не оставлял никакого сомнения, что ответственность за нравственное воспитание учащихся возлагается прежде всего на учебные заведения, а не на родителей [412]412
  Сборник постановлений и распоряжений по гимназиям и прогимназиям ведомства Министерства народного просвещения. СПб., 1874. С. 541.


[Закрыть]. Подвергая ученика постоянному наблюдению, школа должна была сохранить его нравственную чистоту и тем самым обеспечить формирование политически благонадежной элиты.

Русская литература и мемуаристика начала XX в. изобилует описаниями школьного быта, которые в подавляющем большинстве свидетельствуют о полном отсутствие нравственного авторитета средних учебных заведений. Неудивительно, что составляющим элементом «мифа» о русской гимназии (как показал Д. Макнэр в специальной статье на эту тему [413]413
  McNair J.The School as Prison: the Myth of the Gimnaziya in Russian Literature // Irish Slavonic Studies. 1990 (1991). № 11. C. 57–72.


[Закрыть]) является наличие «тайной жизни» ученика, в которой он ищет спасения от удручающей рутины. Серая обыденность подталкивает его на путь пьянства и разврата, от которого может спасти только альтернативное воспитание в форме самостоятельного чтения радикальных критиков и новейшей русской литературы. Даже А. Изгоев, в целом отрицательно относившийся к подпольному образованию, считал, что, «не будь его, количество детей, погрязающих в пьянстве, в разврате, нравственно и умственно отупелых, было бы гораздо больше, чем теперь» [414]414
  Изгоев A. C.Об интеллигентной молодежи: (заметки об ее быте и настроениях) // Вехи: Интеллигенция в России. М., 1991. С. 191.


[Закрыть]. Возникшую на исходе революции 1905 г. историю огарчества можно считать кульминацией этого мифа, реализовавшей именно его трагический потенциал.

Отцы и дети

Для дальнейшего развития слухов об «огарках» и лигах свободной любви не менее важной оказалась противоположная точка зрения – о воспитательной некомпетентности родителей. Мало того что она нашла выражение в педагогических журналах и правой периодике, настаивавшей на отмене родительских комитетов, она еще и оказала значительное влияние на самосознание самих учащихся. Жупел погибающего подростка, нуждающегося в нравственном руководстве родителей, но не встречающего его ни в семье, ни в школе, в определенной степени «усвоился» молодежью, превратился в автонарратив.