Текст книги "Библейские пророки и библейские пророчества"
Автор книги: Моисей Рижский
Жанр:
Религиоведение
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)
Однако на этот раз организаторы религиозной реформы, видимо, сочли усилия пророков недостаточными и прибегли еще к одной мере: народу было объявлено, будто в одном из тайников иерусалимского храма обнаружена древняя книга, пролежавшая там сотни лет и всеми забытая, и будто бы эта книга, написанная рукою знаменитого древнего пророка Моисея, содержит «откровения, уставы и законы», заповеданные богом народу израильскому через того же Моисея. Сообщение о находке было сделано самим первосвященником иерусалимского храма Хелкией, а подлинность книги засвидетельствовала авторитетная пророчица Олдама.
После этого, как мы уже знаем, царь «вступил в завет» с Яхве, т. е. за себя и за народ обязался выполнить содержавшиеся в «Книге завета» предписания бога. Вряд ли стоит сомневаться в том, что Иосия был в предварительном сговоре с руководством иерусалимского храма. Во всяком случае, он действовал решительно и круто, с предельной жестокостью.
Религиозная реформа была проведена радикально и, по-видимому, в самые короткие сроки. Важно было не дать противникам опомниться.
Суть реформы, однако, состояла не только в искоренении языческих культов в Иудее, разрушении и осквернении их «капищ», статуй и жертвенников, но также и в ликвидации периферийных культовых мест Яхве. Обслуживавшие эти святилища жрецы, правда, не были физически истреблены, как их языческие коллеги. Им дали возможность переселиться в Иерусалим, где эти жрецы были допущены к служению в центральном храме, но на второстепенных должностях, за что они получали пропитание.
Таким образом, на вопрос cui prodest – кому выгодно, в чьих интересах была организована религиозная реформа 622 г., не может быть двух ответов: от нее должно было выиграть прежде всего и преимущественно жречество иерусалимского храма. Отныне только в «доме Яхве», т. е. в иерусалимском храме, можно было совершать богослужения богу Израиля, приносить жертвы, справлять праздники, и в том числе главный из них – «пасху Яхве», и, значит, только сюда должны были стекаться и доходы от верующих. Престиж иерусалимского храма и его жречества был таким образом поднят на небывалую высоту. А идеологическим обоснованием этого стала все та же «Книга закона», в которой, очевидно, было записано именно то, что Иосия осуществил в ходе религиозной реформы.
Но что же с этой книгой стало в дальнейшем? Невероятно, чтобы первосвященник Хелкия, после того как «найденная» им «Книга закона» была с таким успехом использована, предоставил ей спокойно в единственном экземпляре покрываться пылью в безвестности на полке храмовой библиотеки. Напротив, с нее, надо полагать, были сразу же сняты копии, которые были разосланы по всей стране «для сведения и руководства».
Ведь эта книга и после проведения реформы должна была сохранить свое значение в качестве закона Яхве, содержащего «уставы и предписания», обязательные для каждого иудея, где бы он ни жил. Но в таком случае и позднейшие иудейские богословы, составлявшие канон священных писаний, не могли пройти мимо нее и должны были включить «Книгу закона» в канон.
В какой части канона Ветхого завета вероятнее всего могла оказаться «Книга закона»? Очевидно, в той, которая впоследствии получила название «Тора» (евр. – «закон»), или Пятикнижие Моисеево. Ведь о «найденной» Хелкией книге как раз было сказано, что она «дана рукою Моисея» (2 Пар. 34:14). Значит, она могла стать одной из этих пяти книг или, может быть, войти в одну из них в качестве ее части. В Пятикнижии как раз есть такая книга, в которой особенно выпукло выражены идеи, получившие реализацию в реформах Иосии. Это «Второзаконие», последняя из пяти книг Пятикнижия.
Во Второзаконии самым настойчивым образом высказывается требование о признании Яхве единственным богом Израиля и об искоренении культов всех других богов: «Слушай, Израиль: Яхве, бог наш, Яхве един есть; и люби Яхве, бога твоего, всем сердцем твоим и всею душею твоею и всеми силами твоими» (6:4–5). «Истребите все места, где народы… служили богам своим, на высоких горах и на холмах, и под всяким ветвистым деревом; и разрушьте жертвенники их… и разбейте истуканы богов их» (12:2–3), что и сделал Иосия.
Второзаконие требует самым жестоким образом расправляться с теми, кто «пойдет и станет служить иным богам, и поклонится им, или солнцу, или луне, или всему воинству небесному… побей их камнями до смерти» (17:3, 5). И это также было выполнено Иосией и жрецами иерусалимского храма с особой жестокостью.
Второзаконием строго предписывается централизация культа Яхве. Запрещается совершать богослужения и приносить жертвы Яхве в любом месте, где можно возвести жертвенник, как это было прежде. «Но к месту, какое изберет Яхве, бог ваш, из всех колен ваших, чтобы пребывать имени его там, обращайтесь и туда приходите, и туда приносите всесожжения ваши, и жертвы ваши… и возношения рук ваших, и обеты ваши, и добровольные приношения ваши, и первенцев крупного скота вашего и мелкого скота вашего… но на том только месте… на жертвеннике Яхве, бога твоего» (12:5–6, 14, 27). Все это соответствует Хелкиевой «Книге закона».
Еще в древности некоторые богословы (Хризостом, Иероним, Прокопий) считали возможным идентифицировать предъявленную Хелкией «Книгу закона» со Второзаконием, признавая, разумеется, ее «богооткровенное» происхождение. В XII в. еврейский богослов Ибн Эзра, в XVII в. философ Спиноза и в Новое время французские материалисты XVIII в., в частности Вольтер, решительно отвергли идею о том, что автором найденной Хелкией книги был Моисей. А в начале XIX в. видный немецкий исследователь и комментатор Библии В. де Ветте опубликовал свой двухтомный труд «Очерки к введению в Ветхий завет», который сыграл важную роль в истории библейской критики и в котором особое внимание уделено именно проблеме происхождения Второзакония.
Де Ветте неопровержимо доказал, что Второзаконие никак не могло появиться во времена Моисея, т. е. в XV в. до н. э. (де Ветте верил в историческое существование этого легендарного пророка). Записанные в ней законы и предписания имеют в виду народ, живущий устроенной оседлой жизнью, занимающийся преимущественно земледелием, разведением зерновых, винограда и оливок, имеющий многочисленные города, довольно развитое политическое устройство (царскую власть, городское управление, постоянных судей) (16:18), наконец, жречество как особое сословие, занимающее привилегированное положение в обществе и иерархически организованное. Все это, утверждал де Ветте, появилось у евреев только после их поселения в Ханаане и только в царский период, но никак не в период, когда они кочевали в моавитских степях к востоку от Иордана в XV в. К тому же в самом Второзаконии сохранилось одно выражение, которое прямо свидетельствует против авторства Моисея: «За Иорданом, в земле моавитской, начал Моисей изъяснять закон сей…» (1:5), – «За Иорданом», т. е. «по ту сторону Иордана», – так мог написать только человек, живший уже по сю сторону Иордана, т. е. в Ханаане. Моисею же, по Библии, так и не довелось вступить в «землю обетованную». Эти и еще ряд соображений, по мнению де Ветте, заставляют «считать Второзаконие только компиляцией… исторической фикцией, приписанной Моисею» [50]50
Де Ветте В. М. Очерки к введению в Ветхий завет. – Происхождение Библии. М., 1964, с. 300.
[Закрыть], и вместе с тем позволяют идентифицировать Второзаконие с той книгой, которая при царе Иосии была найдена в иерусалимском храме.
Что касается истории с находкой, то де Ветте по этому поводу писал: «… Мы не можем знать, когда и каким образом книга попала в храм, да и не исключена возможность того, что ее подсунул жрец Хелкия. Это мнение, бесспорно, имеет под собой многие основания. Способ, которым книга появляется, слишком похож на организованное мероприятие, в чем, кроме Хелкии и особенно Шафана, принимала участие и пророчица Олдама… Откуда появилась книга, над этим история опускает свой занавес, и было бы слишком смело пытаться отдернуть его» [51]51
Там же, с. 276.
[Закрыть]. Несколько уклончивый тон этого замечания де Ветте можно понять, если учесть, что автор его был все же профессором теологии. Но в настоящее время большинство библеистов даже из среды богословов вынуждено признать, что Второзаконие, или, точнее, та часть его, которая в виде «Книги закона» была «найдена» Хелкией, тогда же, т. е. в годы правления царя Иосии, была сфабрикована и выдана за древнюю рукопись.
Конечно, в современных нам условиях подобная подделка была бы немедленно разоблачена методами научного анализа материала (папируса или кожи), на котором был написан текст, шрифта, стиля, языка и т. д. «Как объяснить, – пишет современный библеист А. Лодс, – что Второзаконие имеет словарь не древний, стиль не старых текстов, но язык плавный, периоды пространные, ораторские, характерные для VII в., периода Иеремии?» [52]52
Lods A. Histoire de la litterature hebraique et juive depuis les origines jusq’a la ruine de I’etat Iuif (135 apres I. С.), p. 362.
[Закрыть]Конечно, ни Хелкии, ни царскому писцу Шафану, ни кому другому из организаторов этого подлога и в голову не могло прийти, что кто-нибудь из их современников может задать им такие вопросы. Зато они позаботились, чтобы в самой «найденной» книге был ответ на другой вопрос – как и почему книга, написанная Моисеем, оказалась на протяжении веков забытой и затерянной в иерусалимском храме? Вот этот ответ, вставленный в дошедший до нас текст Второзакония (31:24–27): «Когда Моисей вписал в книгу все слова закона сего до конца, тогда Моисей повелел левитам… сказав: возьмите сию книгу закона и положите ее одесную ковчега завета Яхве… и она там будет свидетельством против тебя (т. е. против народа Израиля. – М.Р.); ибо я знаю упорство твое и жестоковыйность твою: вот и теперь, когда я живу с вами ныне, вы упорны пред Яхве; не тем ли более по смерти моей?»
Нелепость такого объяснения для современного читателя вполне очевидна: зачем надо было запрятать книгу-свидетельство так, что потом ее не могли найти в течение нескольких сот лет? Зато это место во Второзаконии становится совершенно понятным, если его связать с историей находки Хелкии. Организаторы религиозной реформы 622 г. применили уже известный нам прием: составленная ими книга была приписана древнему пророку Моисею, в котором народная традиция видела не только избавителя их предков от ига египетских фараонов, но и основателя их религии.
Таким образом, результатом реформы Иосии был не только разгром языческих культов в Иудее и централизация культа Яхве в Иерусалиме, но также появление у древних евреев первого священного писания, если понимать под этим названием религиозное сочинение, официально и публично признанное в качестве такового соответствующими авторитетными инстанциями. Насколько нам известно, ни одно более раннее произведение древнееврейской литературы до того не было удостоено этой чести. «Книгу закона», найденную в иерусалимском храме, иудейский царь и «все священники и пророки» публично и официально признали за подлинный «закон Яхве», который царь Иосия обязался за себя и за весь свой народ выполнять.
Надо полагать, что в числе тех пророков, которые присутствовали при этом торжественном акте, был и знакомый нам уже пророк Софония, и, быть может, не только в роли пассивного свидетеля и слушателя, но и в роли непосредственного и активного участника и даже одного из сочинителей зачитываемой самим царем «Книги закона». Но, пожалуй, еще с большей степенью вероятности это можно предположить относительно другого пророка того же времени – пророка Иеремии.
Иеремия родился между 650 и 640 гг. Он происходил из древнего жреческого рода, далеким предком его был Авиатар, первосвященник при царе Давиде. В молодости Иеремия жил в маленьком городке Анатоте, приблизительно в 5–6 км к северо-востоку от Иерусалима. Название этого древнего городка, несомненно, связано с именем ханаанейской богини Анат, которой в древности поклонялись и израильтяне, считая ее супругой Яхве. Но и во времена Иеремии языческие традиции в этом городке должны были быть еще сильны.
Иеремия – пророк-политик
В Анатоте у Иеремии была какая-то земельная собственность, он был достаточно состоятельным человеком, настолько, во всяком случае, что мог прикупить за сравнительно большую цену еще один земельный участок у своего родственника (32:7—10). Иеремия, наверное, получил еще в детстве соответствующее воспитание, был знаком с древней литературой и историей своего народа и в своих выступлениях охотно приводил примеры из этой истории, называл имена древних патриархов и пророков. Он, без сомнения, читал записанные пророчества своих предшественников Амоса, Осии, Исаии. Стиль и обороты его речи часто почти дословно повторяют соответствующие места у этих авторов. Впрочем, подобного рода заимствования были у древнееврейских пророков явлением вполне обычным. Сам Иеремия по этому поводу обрушивается на враждебных ему пророков, вложив угрозу в уста самого Яхве: «Вот, я – на пророков, которые крадут слова мои друг у друга» (23:30).
Иеремия сообщает, каким образом он стал пророком: к нему было «слово Яхве во дни Иосии, сына Амонова, царя иудейского, в тринадцатый год царствования его…» (1:2). Тринадцатый год правления Иосии – это 626 г. до н. э. Иеремия излагает содержание «слова» Яхве: «Прежде нежели я образовал тебя в чреве, я познал тебя, и прежде нежели ты вышел из утробы, я освятил тебя: пророком для народов поставил тебя». Иеремия смиренно ответил богу: «Господи боже! Я не умею говорить; ибо я еще молод». Но Яхве успокоил будущего пророка: «Не говори: «я молод»; ибо ко всем, к кому пошлю тебя, пойдешь, и все, что повелю тебе, скажешь. Не бойся их; ибо я с тобою, чтобы избавлять тебя». Затем Яхве простер руку свою, коснулся уст пророка и добавил: «Вот, я вложил слова мои в уста твои. Смотри, я поставил тебя в сей день над народами и царствами, чтобы искоренять и разорять, губить и разрушать, созидать и насаждать» (1:5—10).
Описание этого посвящения в пророки, конечно, очень напоминает соответствующее место у Исаии (Ис. 6). Но последние слова Яхве создают вокруг образа Иеремии ореол особого мистического величия и могущества. Иеремия претендует на нечто большее, чем древний пророк: миссия его касается не только Израиля, он поставлен «над народами и царствами», и не только возвещать волю Яхве, но и осуществлять ее: губить и созидать, искоренять и насаждать.
Почувствовав в себе призвание стать пророком Яхве, мог ли Иеремия остаться в стороне от подготовляемой другими ревнителями Яхве, священниками и пророками, религиозной реформы? Так же как Софония, он, очевидно, принял участие в предварительной пропаганде тех идей, какие закладывались в подготовлявшейся «Книге закона». Он приступил к этому еще в своем родном городе Анатоте, где громил языческие культы и требовал поклонения одному только Яхве. Этим он настолько раздражил своих земляков, «мужей Анафофа», что они хотели его убить (11:21).
Иеремии пришлось перебраться в Иерусалим, где он и прожил почти всю свою остальную жизнь. Некоторые исследователи считают, что Иеремия даже принимал непосредственное участие в написании «Книги закона». Во всяком случае, многие выражения и образы Второзакония действительно напоминают стиль Иеремии.
Может быть, среди тех, кто участвовал в написании «Книги закона» и в проведении религиозной реформы 622 г., были люди, искренне верившие, что результатом ее будет не только рост влияния и доходов иерусалимского жречества, но и моральное возрождение народа, выполняющего записанные в этой книге заветы и законы. И тогда Яхве, наверное, вернет свою милость «избранному народу», и для Израиля наступит царство мира и благоденствия, как давно уже обещали прежние пророки Яхве, «божьи люди». Может быть, и Иеремия верил в это, но в таком случае ему неизбежно пришлось сильно разочароваться.
Вопреки предвещаниям Софонии и других пророков и жестоким мерам Иосии, ревнителям Яхве так и не удалось полностью искоренить культы других божеств в Иудее. При Иосии эти культы подверглись суровому гонению, хотя размеры его редакторы Книги Царств, вероятно, сильно преувеличили. Но уже в правление сына Иосии Саллума (другое имя – Иоахаз) язычество снова вошло в силу, и последующие цари Иоаким, Иехония, Седекия также «делали неугодное в очах Яхве» (4 Цар. 24:19). Эти слова у библейского автора неизменно означают поклонение чужим богам.
Иеремия, пророчествовавший при всех этих царях (1:2–3), не устает бичевать свой народ за такое вероломство по отношению к богу Яхве, за «блуд» с чужими богами, за идолопоклонство. Мы узнаем из его речей, что снова восстановлены «капища» Ваала в мрачной «долине сынов Енномовых», где приносились даже человеческие жертвы (32:35); что широкое распространение получили культы египетских и месопотамских божеств и в особенности «богини неба» – египетской Изиды (или вавилонской Иштар). Иеремия вкладывает в уста Яхве свое возмущение этим: «Не видишь ли, что они делают в городах Иудеи и на улицах Иерусалима? Дети собирают дрова, а отцы разводят огонь, и женщины месят тесто, чтобы делать пирожки для богини неба… чтобы огорчать меня» (7:17–18). «Сколько у тебя городов, столько и богов у тебя, Иуда, и сколько улиц в Иерусалиме, столько вы наставили жертвенников постыдному, жертвенников для каждения Ваалу» (11:12).
Огорчают Яхве своей приверженностью к «иным богам» и бедные и богатые, и знатные и незнатные. «И сказал я сам в себе, – делится пророк своими мыслями с читателем, – это, может быть, бедняки; они глупы, потому что не знают пути Яхве, закона бога своего; пойду я к знатным и поговорю с ними, ибо они знают путь Яхве, закон бога своего» (5:4–5). Но эти оказались еще хуже. «Как клетка, наполненная птицами, домы их полны обмана; чрез это они и возвысились и разбогатели, сделались тучны, жирны, переступили даже всякую меру во зле, не разбирают судебных дел, дел сирот; благоденствуют, и справедливому делу нищих не дают суда» (5:27–28).
Иеремию особенно возмущает, что эти беззаконники, поклоняющиеся языческим богам, вовсе не считают такое свое поведение изменою Яхве; они регулярно приносят положенные жертвы и ему, ходят на богослужения в храм Яхве и считают, что они достаточно выполняют свои обязанности по отношению к своему богу, а значит, и Яхве должен соблюсти условия «завета»: посылать дождь на их поля, защищать от врагов и т. д. Но пусть не надеются. «Как, – возмущается Яхве, – вы крадете, убиваете и прелюбодействуете, и клянетесь во лжи… и кадите Ваалу, и ходите во след иных богов… и потом приходите и становитесь пред лицем моим в доме сем, над которым наречено имя мое, и говорите: «мы спасены», чтобы и впредь делать все эти мерзости» (7:9—10). Яхве не нужны жертвы этих лицемеров и отступников: «Для чего мне ладан… Всесожжения ваши неугодны, и жертвы ваши неприятны мне» (6:20).
Как Амос и Осия, Исаия и Софония, и почти теми же словами, Иеремия скорбит о падении нравов и социальной несправедливости, царящей в народе: «Каждый обманывает своего друга, и правды не говорят… говорят с ближним своим дружелюбно, а в сердце своем строят ему ковы» (9:5, 8).
Но, пожалуй, более всего возмущает Иеремию поведение его коллег – иерусалимских пророков. Все зло от них, ибо они вместе со священниками вводят в заблуждение народ израильский. Сами они «прелюбодействуют и ходят во лжи, и поддерживают руки злодеев, чтобы никто не обращался от своего нечестия…». От пророков иерусалимских нечестие распространилось на всю землю. «Так говорит Яхве Саваоф: не слушайте слов пророков, пророчествующих вам: они обманывают вас, рассказывают мечты сердца своего, а не от уст Яхве… и всякому, поступающему по упорству своего сердца, говорят: «не придет на вас беда»… Я слышал, что говорят пророки, моим именем пророчествующие ложь. Они говорят: «мне снилось, мне снилось»… Пророк, который видел сон, пусть и рассказывает его как сон; а у которого мое слово, тот пусть говорит слово мое верно… Вот, я – на пророков, говорит Яхве, которые действуют своим языком, а говорят: «Он сказал». Нарисовав эту живую картинку пророческих нравов, Иеремия от имени бога пророчит им «поношение вечное и бесславие вечное» (23:11–40).
Можно не сомневаться, что примерно так же отзывались его противники – иерусалимские пророки – об Иеремии. Но сам он себя, по-видимому, искренне считал истинным посланником божьим, призванным возвестить народам слова Яхве, вложенные в его уста божественной рукой. И он неустанно выступал со своими пророчествами на протяжении почти трех десятилетий, неоднократно подвергаясь преследованиям и подчас рискуя жизнью, нажив множество могущественных врагов, но и немало верных сторонников. Он стал «человеком, который спорит и ссорится со всею землею», – так он характеризует сам себя (15:10). И он горько жалуется на своих врагов богу: «Они сказали: «придите, составим замысел против Иеремии…» Но ты, Яхве, знаешь все замыслы их против меня, чтобы умертвить меня; не прости неправды их»; «предай сыновей их голоду и подвергни их мечу; да будут их жены бездетными и вдовами, и мужья их да будут поражены смертью, и юноши их умерщвлены мечом на войне» (18:18, 23, 21).
Что же все-таки было главной причиной вражды между Иеремией и его противниками? О чем он спорил и ссорился «со всею землею»?
Похоже, что пророк нажил себе врагов не только из-за расхождений по вопросам религии, во всяком случае, это не был абстрактный спор о содержании идеи бога. То, что Иеремия говорил о боге Израиля, не должно было казаться его слушателям и читателям в общих чертах чем-то новым и вызывающим протест.
Иеремия настаивал на том, что боги язычников не заслуживают поклонения: «Вырубают дерево в лесу, обделывают его руками плотника при помощи топора, покрывают серебром и золотом, прикрепляют гвоздями и молотом, чтобы не шаталось. Они как обточенный столп, и не говорят; их носят, потому что ходить не могут. Не бойтесь их, ибо они не могут причинить зла, но и добра делать не в силах… Боги, которые не сотворили неба и земли, исчезнут с земли и из-под небес». Иное дело – Яхве. Яхве – истинный бог. Это он «сотворил землю силою своею, утвердил вселенную мудростью своею и разумом своим распростер небеса». Бог Яхве – «творец всего» и «царь народов», власть его над всеми народами, в том числе и над теми, которые «не призывают имени его». А Израиль – это «жезл наследия его» (10:3—16, 25), народ, избранный богом, с которым Яхве заключил «завет» еще в древности: «Слушайтесь гласа моего и делайте все, что я заповедаю вам, – и будете моим народом, и я буду вашим богом»; «проклят человек, который не послушает слов завета сего…» (11:4, 3).
Иеремия учил, что Яхве не только всемогущ и премудр, но также справедлив и правосуден и требует того же от людей. Он наказывает зло и вознаграждает добро (32:19). И к своему народу он тоже относится по справедливости. Ныне народ иудейский погряз в грехах и изменяет своему богу и за это заслужил наказания: Яхве перестанет посылать дождь на поля его, и люди будут умирать от голода, и еще бог нашлет на Иуду полчища чужих народов, которые подвергнут страну разграблению и опустошению, а население ее уведут в плен, и за то, что они служили чужим богам в земле своей, придется им служить чужим в земле чужой. Но Яхве не истребит народ свой до конца (5:15–19 и в др. местах). Он даже может отменить свой приговор об отдельном человеке и о народе, которые в руках бога, точно глина в руках горшечника. Сам Яхве устами пророка так объясняет свое поведение: «Иногда я скажу о каком-либо народе и царстве, что искореню, сокрушу и погублю его; но если народ этот, на который я это изрек, обратится от своих злых дел, я отлагаю то зло, которое помыслил сделать ему» (18:6—10). Если Израиль раскается и исправится, то Яхве вернет ему свою милость, восстановит его государство, и тогда в городах Иуды и на улицах Иерусалима снова зазвучат радостные голоса, восхваляющие бога Яхве (33:10–12).
Все это жители Иудеи уже слышали от более ранних пророков, и, надо полагать, пророки Яхве – современники Иеремии и его противники тоже проповедовали нечто подобное. К этому же их теперь обязывала и признанная священным писанием «Книга закона», в которой исключительность Яхве и запрет идолопоклонства были записаны в виде первой и важнейшей заповеди: «Я Яхве, бог твой… да не будет у тебя других богов пред лицем моим. Не делай себе кумира и никакого изображения…» (Втор. 5:6–8).
Что касается культовой практики, Иеремия также не выдвигал никаких особых требований. Вряд ли можно видеть в нем, что характерно для богословствующих библеистов, поборника возвышенного и абстрактного монотеизма, «смело отрицавшего за культом всякое религиозное значение» [53]53
Еврейская энциклопедия, т. VIII, с. 620.
[Закрыть], противником всяких жертвоприношений и каждений. Там, где у Иеремии говорится, что Яхве «неприятны» курения ладаном и всесожжения, имеются в виду те случаи, когда жертвы приносят отступники от Яхве, которые «преданы корысти» и «делают мерзости», в том числе и священники и пророки, поступающие таким образом (6:13–20). Но в другом месте тот же Иеремия, пророчествуя о светлом будущем раскаявшегося Израиля, предсказывает, что в те времена «во все дни» священники и левиты будут возносить всесожжения, сжигать приношения и совершать жертвы (33:18).
Итак, недоброжелательное отношение к Иеремии, на которое он жалуется в своих пророчествах, гонения и преследования, которым он подвергался со стороны священников и пророков, вельмож и царя, имели своей причиной отнюдь не религиозные взгляды пророка из Анатота. Хотя ригоризм Иеремии, наверное, сильно раздражал его современников, считавших в большинстве своем нелишним, принеся положенные жертвы и воскурения в «доме Яхве», уделить некую толику внимания также и другим богам, врагов себе Иеремия нажил своими политическими выступлениями. Почти все пророчества Иеремии носят ярко выраженный политический характер. Они были теснейшим образом связаны с внутренним и международным положением Иудеи в конце VII – начале VI в. до н. э.
Иеремия, как уже было сказано, выступил в роли пророка, если ему верить, в 626 или в 625 г. И в эти же годы в Передней Азии произошел ряд важных событий. В 627 г. умер ассирийский царь Ашшурбанипал, и сразу после этого в следующем, 626 г. от Ассирии отделился Вавилон. Ослаблением Ассирии воспользовались скифы и, ворвавшись в Сирию и Палестину, разграбили филистимские города, а затем безнаказанно ушли на север, на свою родину. Можно было ожидать их нового вторжения. А в ближайшие два десятилетия некогда мощная Ассирия была окончательно сокрушена ударами Вавилона и Мидии, которые и поделили между собой все ее бывшие владения. Сирия и Палестина, включая и Иудею, должны были стать легкой добычей вавилонского царя Навуходоносора II.
Однако Египет также решил принять участие в дележе ассирийского наследства. Египетский фараон Нехо даже попытался оказать поддержку ассирийским гарнизонам в Северной Сирии, надеясь прибрать ее к рукам, но потерпел неудачу. Навуходоносор нанес ему поражение в Сирии, в битве при Кархемише, и Нехо пришлось отступить в Египет, чтобы снова собраться с силами и продолжать борьбу с Вавилоном.
Годы правления Иосии были для Иудеи сравнительно благополучными. Скифы прошли западнее нее, существенно не затронув владения Иосии, и в последующие годы ему даже удалось, воспользовавшись ослаблением Ассирии, распространить свою власть на некоторые области, некогда входившие в состав Израильского царства, а позже ставшие владениями ассирийского царя. Иудея перестала платить дань Ассирии. Есть основания полагать, что при Иосии были проведены некоторые реформы социального характера, в частности принят закон об ограничении срока долгового рабства и несколько упорядочено судопроизводство. Иеремия в одном из своих выступлений восхваляет Иосию за то, что тот «производил суд и правду… разбирал дело бедного и нищего, и потому ему хорошо было» (22:15–16). Но как уже было отмечено, окончил Иосия свое царствование отнюдь не хорошо.
После кончины Иосии на престоле оказался сперва его сын Иоахаз, который, однако, через три месяца чем-то не угодил египетскому фараону, был им свергнут и увезен в Египет, где и окончил свою жизнь. Царем Иудеи фараон Нехо поставил другого сына Иосии, Иоакима (609–593 гг.).
Будучи египетским ставленником, Иоаким придерживался египетской ориентации. Хотя попытка фараона Нехо остановить продвижение вавилонян закончилась неудачей, но и после этого он не потерял надежды восстановить свою власть над Сирией и с этой целью поддерживал все попытки мелких царств Сирии и Палестины оказать сопротивление наступающему Вавилону.
Во всех этих государствах шла борьба между двумя внешнеполитическими тенденциями, из которых одна ориентировалась на Египет, другая – на Вавилон. И Египет и Вавилон в равной мере были угрозой для независимого существования маленькой Иудеи: трудно было решить, кто из этих двух могущественных хищников опаснее и в ком искать поддержки. При дворе иудейского царя Иоакима была сильная проегипетская партия. Но была среди иудейской знати также и провавилонская группировка, которая особенно усилилась после поражения египтян при Кархемише. Среди иудейских пророков тоже не было единомыслия. Многие из них поддерживали проегипетскую партию, в том числе популярный пророк Анания, который несколько позже, выступая перед народом в иерусалимском храме Яхве, от имени бога предвещал скорое падение Вавилона: «Так говорит Яхве… Сокрушу ярмо Навуходоносора, царя вавилонского, через два года, сняв его с выи всех народов» (28:11).
Иеремия, который еще в своем раннем выступлении во времена царя Иосии объявил, что он поставлен самим богом и призван возвещать волю и намерения Яхве в отношении не только Израиля, но и других народов, активно включился в политическую борьбу между проегипетской и провавилонской партиями, примкнув к последней и, может быть, даже возглавив ее. Трудно сказать, в какой мере им руководила «проницательность государственного мужа», понимавшего, как считают многие исследователи, что единственное спасение от полного уничтожения его народа – это покориться без сопротивления Вавилону [54]54
См.: Тураев Б. Л. История Древнего Востока. Л., 1936, т. 11, с. 73.
[Закрыть], или у него были какие-то другие мотивы. Из других пророков, придерживавшихся той же ориентации на Вавилон, нам известно только имя Урии, сына Шемаии (26:20–23).
Книга Иеремии дает представление о состоянии умов в Иудее в те годы. Сердца людей были полны страха и отчаяния перед надвигающейся катастрофой. Где спасение? Кто поможет? К какому богу обратиться? Поможет ли Яхве своему народу? Некоторые были уверены, что Яхве не позволит язычникам завладеть своей землей, своим «домом на Сионе», и, убеждая самих себя, повторяли как заклинание: «Здесь храм Яхве, храм Яхве, храм Яхве» и «мы спасены» (7:4,10).Другие, теряя надежду на бога, с тоской говорили: «Он не увидит, что с нами будет» (12:4)и, обращаясь к Яхве, жаловались: «Надежда Израиля! Для чего ты – как чужой в этой земле?., как сильный, не имеющий силы спасти?» (14 :8–9). Не веря в силу своего бога, эти люди обращались за помощью к чужим богам (7:31–32).Многие приходили к пророкам, требуя запросить «слова Яхве», узнать будущее. А те отвечали по-разному. Некоторые из пророков – современников Иеремии – предпочитали давать от имени бога успокоительные ответы: «Не увидите меча, и голода не будет у вас, но постоянный мир дам вам на сем месте» (14:13).Другие, обличая первых во лжи и в том, что «слова Яхве нет в них», пророчествовали самые страшные бедствия: бездождие и голод, нашествие врагов-иноплеменников, опустошение страны, разрушение городов и увод населения в плен, рабство и гибель. Так пророчествовал и Иеремия. Яхве его устами изрекал свой приговор над Иудой: «Вот, я приведу на вас, дом Израилев, народ издалека, говорит Яхве, народ сильный, народ древний, народ, которого языка ты не знаешь, и не будешь понимать, что он говорит. Колчан его – как открытый гроб; все они люди храбрые. И съедят они жатву твою и хлеб твой, съедят сыновей твоих и дочерей твоих… разрушат мечом укрепленные города твои, на которые ты надеешься» (5:15– 17).