Текст книги "Горыныч 3.0. Инициация (СИ)"

Автор книги: Миято Кицунэ

Соавторы: Милисса Романец
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

– Вам предстоит очищение, – подала голос Блага. – Как физическое, так и духовное. Предстоит преодолеть девять барьеров. И первый барьер – это страх, который происходит от неведения и глупости. Его преодолевают, собирая информацию и учась уму-разуму, – с этими словами Блага открыла дверь бани, и Ожега чуть не отшатнулась, потому что за дверью полыхал огонь.

– Пожар? – ахнула Оляна.

– Не думаю, – ответила Озара и, даже не зажмурившись, сиганула в пламя, словно огневица.

Ожега, поколебавшись мгновение, ринулась за сестрой. И… поняла, что огонь – всего лишь иллюзия.

– Страх… мы должны были преодолеть страх, – сказала Озара.

Ожега кивнула и ощутила специфический горький запах: свеча в руке оказалась зажжена, и, видимо, та третья трава всё-таки полынь.

– Полынь, – словно прочитала её мысли, сказала Озара. – Её почти при всех ритуалах применяют, так как она открывает сознание и концентрирует магические силы. Ляна… Надеюсь…

Сестра не договорила, как с писком к ним залетела Оляна.

– Ой, – открыла глаза та. – О… Морок?

– Как вижу, вы быстро справились, – Блага возникла возле открытой печи. На миг показалось, что тот огонь, в который они кинулись, был как раз спроецирован оттуда. – Хозяин пара да исцеляющего жара, прими подношения наши. Дозволь омыть тела, очистить дух и прояснить мысли перед важным шагом, – попросила тётя без какого-либо перехода.

Стараясь не пролить травяные свечи, они почти синхронно отвесили поясные поклоны и по очереди бросили «подношение». И в огне заворочались угли, раздался звук, похожий на шипение камней на печи, когда на них поддают воды для пара, ощутимо запахло хвоей и полынью. Сама собой поднялась заслонка и прикрыла печные недра.

Считалось, что Банники появляются из душ деревьев, использованных для постройки бани. Озара как-то рассказывала, что для Родовой бани использовался особый лес и технологию строительства, так что такие чудеса, которые демонстрировал их Банник в своей вотчине, почти не удивляли. А вот в Яви ритуалы перековеркали и даже использовали животных в качестве жертвоприношений при постройке бани, и тогда добрый дух-хранитель приобретал устрашающие свойства: мог запугивать, нагнать нестерпимого жара до обморока, запарить насмерть.

– Второй барьер – это хитрость, которая приходит в отсутствие мудрости, – сказала Блага, укладывая свежий дубовый веник на специально отведённый для Банника полок, и налила в лоханку чистой воды. А потом выдала им новые свечи. – Обойдите парилку по солнцу три раза.

Ожега пошла первой, за ней след в след – Оляна и, замыкая, Озара. После трёх полных кругов свечи из их рук вырвались и зависли над печью-каменкой.

Из дубовой бочки у печи на камни вылились три шайки воды, которая зашипела и изошла паром. В воздухе повис тяжёлый влажный аромат полыни, земляники и тысячелистника.

Ожега моргнула, а потом оказалась в непроглядном тумане.

Примечание:

*В славянских сутках 16 часов, каждый час имеет своё название. Подани (отдых после трапезы) в зимнее время период с 15:00–16:30 (в летнее 16:00–17:30).

Глава 13

Очищение

Очищение перед Инициацией сильно отличалось от всего того, что до этого приходилось делать Оляне в Родовой бане. Раньше по большей части это были ритуальные омовения отварами трав, обхаживание дубовыми, осиновыми или рябиновыми вениками и вдыхание пара с лекарственными растениями.

Сейчас же…

Сёстры, не усомнившись в своём праве, сиганули в огонь, и Оляна с запозданием подумала, что, видимо, их ждут испытания, похожие на те, что описывались во множестве сказок. Озара была умна, она знала очень много, да и училась какому-никакому, но колдовству, Ожега – боевая и решительная, где не догадается, там возьмёт смелостью и ясностью выбранного пути, а вот она… Оляна даже на самом первом и очевидном испытании нерешительно застыла перед завесой огня.

Тётя Блага сказала, что им надо будет преодолеть девять барьеров. Девять! И, кажется, не зря кругов Ада было столько же. У Оляны было ощущение, что ритуал Очищения напрямую связан с Инициацией – в том смысле, что Инициация уже началась, как отсев тех, кто вообще будет способен пробудить Зверя. Вероятно, так оно и было.

Сейчас она стояла в непроглядном тёплом тумане, не чувствовала присутствия сестёр и судорожно пыталась вспомнить, что там было про хитрость. Страх она вроде как преодолела. Но как преодолеть хитрость? Или нужно её использовать? Но как и где?

Оляна считала, что с хитростью у неё точно есть проблемы. Или нельзя дать обмануть себя?

Внезапно туман пришёл в движение, чуть расступаясь, и она поняла, что находится где-то на улице… и вокруг лето. Пахло разнотравьем хэйлетя, водой и, кажется, дымом костра. Оляна даже разглядела огни и, подумав, всё же пошла к ним. Доносившиеся ритмичные звуки резонировали с ударами сердца, послышалась знакомая песня, и с некоторым удивлением Оляна поняла, что это обряд зажигания Царь-огня на Купалу. Сердце заколотилось ещё сильней, отдавая в ушах. Значит ли это, что ритуал покажет ей, что произошло? Или…

Она усилием воли попыталась остановить поток мыслей и сделала ещё несколько шагов вперёд. Туман почти развеялся, так что она увидела себя и… Мишу, стоящих перед костром спиной к ней. Оляна замерла, наблюдая момент прыжка и чуть не вскрикнула, заметив, как от Миши отделилась огромная гибкая тень, похожая на чёрную… даже не змею, а какое-то существо с очень длинным телом. Оно скользнуло в ночь и послышался тихий плеск.

– Значит, Мишей и правда кто-то… – прошептала Оляна, отметив, что машинально закрыла себе рот, чтобы не закричать. – Кто-то другой был в нём… Но кто?..

Кто управлял Мишей как марионеткой? Это что-то вроде одержимости? Оляна не представляла, что это может быть и кто на подобное способен. И всё же, когда она получила подобное доказательство, последний червячок её сомнений погиб.

Внезапно туман опять заволок всё вокруг, а когда развеялся, она оказалась в бане рядом с сёстрами, вдыхая специфический запах смоляных тополиных почек. А на её плечи опустился влажный липкий веник, который, похоже, тоже был из веток тополя.

– Уходи, Лихо, не шепчи тихо, и с собою внутри ты ни разу не хитри, – услышала Оляна негромкий ровный, но в то же время сильный голос Благи, которая смахивала веником с её плеч самообман и лукавство. Считалось, что Лихо как раз садится на плечи, отсюда и поговорка «как гора с плеч» и даже оставшееся и в Яви суеверие плевать за плечо: Лихо было одноглазым и плевок заставлял его зажмуриться и не мешать правому делу.

Оляна выдохнула и явственно ощутила эту самую «гору с плеч», приготовившись к дальнейшим испытаниям с большей уверенностью, чем раньше.

– Немного отдохни, – распорядилась тётя, указывая на лавку, – ты справилась.

Оляна с удивлением перевела взгляд на сестёр и поняла, что те так и стоят, не шевелясь и уставившись куда-то внутрь себя, а значит, с этим испытанием она разобралась первой. Впрочем, может, так случилось из-за такой большой и конкретной ситуации, а сёстрам перетрясают всю память в попытке найти хитрости в их жизнях? Как знать?

Размышляя об этом, Оляна села на лавку, наблюдая за работой тёти Благи, которая охаживала Озару и Ожегу. Даже показалось, что на плечах выступает какая-то чернота, с тихим пшиком пропадающая от веника из тополя. В итоге сёстры очнулись почти одновременно, и Оляна с облегчением выдохнула.

Печной подтопок снова раскрылся, и тётя бросила туда коротких тёмных полешек.

– Кажется, это рябиновые ветки, – тихо прошептала Озара, пока они втроём отдыхали на лавке и наблюдали за действиями тёти.

– Жарко становится, – смахнула выступивший пот на лбу Оляна. – А вы как? – вспомнила она о сопротивлении огню Озары.

– Мне нормально, – ответила Ожега. Озара же тоже помотала головой. Оляна прислонилась и поняла, что, в отличие от неё, у Озары даже не потеплела кожа, оставаясь приятно-прохладной. Да и Ожега пока даже не вспотела.

Тем временем Блага подготовила настой для веника, бросив в воду легко узнаваемые листики земляники и рябины.

– Рябиновый веник с полынью и рогозом поможет вам избавиться от безнадёжности, порождаемой неверием в собственные силы, – сказала Блага. – Я буду вас парить по очереди. Первой будет Озара.

Оляна смотрела, как тетя умело охаживает Озару по шее, спине, от затылка до пяток, нагоняя пар и жар каждые три захода, и ей становилось душно и тяжко только от доносившегося до неё горячего духа. Озара порозовела, но вроде бы была в бане на полке, а не где-то в эмпиреях.

Оляна даже задумалась, не многовато ли у Озары безнадёжности, если её так долго парят. Вроде сестра в свои силы верила, да и сама она не считала, что совсем уж безнадёжна. Были некоторые сомнения, но… пока до неё дойдёт очередь, она помрёт от жара. В бане с каждой мигом становилось всё горячей.

– Теперь вы двое, ложитесь рядом, – вывел из мыслей властный тихий голос Благи, которая прихватила ещё веников, умудряясь держать по два в каждой руке.

Полок был достаточно широким и длинным, чтобы они расположились на нём втроём, лицом к стене и чуть в диагональ. Оляне досталась серёдка, и она прижалась к погорячевшему боку сестры, Ожега с другой стороны была попрохладней. Тётя нагнала пар и опустила широкий сдвоенный веник, тёплым влажным жаром окутав и прогладив от шеи к ногам и ударив по пяткам, которые почему-то зябли. А далее в ушах слились удары сердца и чавкающе-шлёпающие звуки веников. После очередного захода горячего воздуха и мягких ударов Оляна явственно ощутила, как из горла выходит странный холод, словно не она дышала горячим влажным воздухом только что и не её парили и парили. Словно и правда так уходили все сомнения. Да и чего сомневаться-то? От этих мыслей стало легче, тело звенело и одновременно растекалось по полку, расслабляясь от рябинового жара с нотками полыни.

– А теперь бегите на улицу, окунитесь в источник и возвращайтесь, – распорядилась Блага, остановившись в тот момент, когда Оляна уже готова была молить о пощаде.

На улице было хорошо. Совсем не холодно. От них шёл пар. В небе разгорелась сумасшедше-розовая вечерняя заря, блики которой ловила вода в источнике.

– Давай, – сёстры потянули Оляну за руки, и все трое бултыхнулись в блестящую воду, которая круглый год имела одну температуру – примерно четыре градуса по Цельсию. Оляна ожидала ощутить сковывающий холод, но вода показалась тёплой и приятно-прохладной, успокаивающей разгорячённую кожу.

– Ух, хорошо! – взвизгнула Ожега, широко улыбаясь. – Совсем не холодно.

– Это только так кажется, – ответила Озара. – Но да, я вообще не ощутила… только приятно, что всё закончилось. Ну, временно. Даже меня пробрало, я словно раскалённый уголёк стала, думала, полок прожгу, – хихикнула сестра.

– Давайте выходить, – предложила Ожега. – Тётя сказала только окунуться, а не плавать, как моржи.

– Ага, я тоже начала воду чувствовать, – согласилась Оляна, выбираясь первой по специальной лестнице сбоку. – Даже уже немного замёрзла.

Парная встретила их тёплыми объятиями, а тётя Блага повелела снова укладываться на полок.

– Четвёртый барьер – это сопротивление, вызванное чрезмерной самоуверенностью или нетерпеливостью, – сказала тётя, снова нагнетая жар. – Нужно всегда держать баланс, – их прогладили тёплым веником, который необычно приятно покалывал теплом подстывшую сверху кожу. – Уметь ждать, но действовать в нужный момент. Чувствовать этот миг. Каждый миг. Отринуть лишние мысли. Слушать внутри себя. Слышать себя. Слушать других. Слышать других.

Оляне показалось, что она слышит рокот, или просто речитатив Благи в какой-то момент слился в шум воды, шум реки, грохочущей по скалам. В ушах заложило, и на миг показалось, что рядом с ней прошло что-то большое, величественное, могучее. Её Зверь?

Оляна мысленно потянулась к нему и очнулась от шлепка веником.

– Слушайте, просто слушайте… – строго сказала Блага, а затем окатила их холодной водой так неожиданно, что они дружно вскрикнули. – Будьте терпеливы и внимательны. Приручить любого Зверя непросто, но самое главное, что от вас требуется, – это терпение и внимательность. Умение слышать и видеть, наблюдение и в результате – понимание.

Горько запахло тысячелистником. И Оляне вновь показалось, что она слышит рокот совсем рядом. Это её Зверь? Может, он думает о ней и она слышит его благодаря Дару?

«Я тебя слышу…» – послала она мысль в никуда и в ответ снова услышала громыхание бьющего о камни водопада.

– Полоскайтесь, – снова окатила их ледяной водой Блага, – используйте мыльнянку и рябиново-земляничный взвар из того таза.

Пока они мылись, тётя собрала в большой конопляный мешок все веники, веточки и листики, использованные в обряде. Оляна знала, что всё это высушат и сожгут на священном жертвенном огне – в Колядовой краде, традиционно собранной в виде небольшого сруба.

– Мы прошли четыре барьера? – спросила Озара, которая закончила намываться первой.

– Да, – кивнула тётя Блага, внимательно оглядывая баню на предмет пропущенных листьев или веточек, – можно сказать, что первая часть ритуала очищения закончена и вам предстоит короткий отдых перед ночными бдениями.

– Нам придётся оставаться в бане ночью? – уточнила Оляна. Каждому было известно, что Банники не любят подобного – даже те, что добры к своим хозяевам.

– Верно, пятый барьер – мужество, которое, в отсутствие мудрости, тоже часто ведёт к смерти. Пятый круг научит вас разумной осторожности, ибо в общении и слиянии со Зверем… Зверь может победить, и вы потеряете себя.

– А разве Инициация не проходит во время начала Коляды? – спросила Озара.

– Сейчас вы только познакомитесь со своим Зверем, – помолчав, ответила Блага. – Подготовитесь к слиянию. Примите его всем сердцем и душой, и тогда всё получится. Но ночь будет трудной. А пока выходите в предбанник, переоденьтесь и испейте рябинового морса.

Обещанный напиток был терпко-сладковатый, с мёдом и пряными травами, восхитительно прохладный и свежий. В предбаннике Блага отлила морса в блюдце и унесла обратно в баню поблагодарить Банника за лёгкий пар и первую часть обряда.

Они не спеша вытерлись новыми льняными не рубленными полотнищами и обрядились в ритуальные рубахи. Можжевеловыми гребешками расчесали волосы и оставили их распущенными.

За окошком предбанника уже стояла непроглядная темень.

– Я думаю, что с началом нового дня, как поудани пройдёт, так и новый этап начнётся, – сказала Озара, посмотрев на дверь, из которой тётя Блага пока так и не вышла, явно подготавливая всё для ночных бдений. В Родовой бане имелся и другой ход со специальной кладовой, где хранились различные веники, травы, циновки, свечи, некоторые инструменты и прочие необходимые для ритуалов вещи.

Оляна только согласно кивнула, хмыкнув. В мире Яви новые сутки всегда начинались в полночь, тогда как в Беловодье и, соответственно, когда-то давным-давно в Яви, сутки начинали считать с времени захода Солнца, то есть новые сутки зимой начинались где-то в шесть, а летом – в семь вечера. Поудани – час, после которого начинались новые сутки.

– Выходит, что и Коляда уже с зауры, то есть примерно с трёх утра начнётся, – заметила Ожега, – тогда первую краду зажгут. Значит, мы тут как минимум до этого времени.

– Отец сказал, что Инициация, то есть само превращение, начнётся на закате, – кивнула Озара. – В первую смерть солнца. Этот день и сам по себе такой особенный, женский, когда Навь сливается с Явью. Так что, полагаю, чем дальше, тем сложнее испытания будут и хорошо, если мы с пятым справимся до зауры.

– Ты думаешь, что наши Звери придут из Нави? – спросила Оляна, которая чуть оробела, узнав, что, оказывается, до следующего заката их из бани не выпустят.

– Не знаю, – пожала плечами Озара. – Но вполне это допускаю. В Нави вся магия, и мы совершаем своеобразное слияние с ней.

Оляна не успела согласиться с сестрой, как двери бани открылись и их поманила внутрь тётя Блага. Внутри было уже полностью сухо и умеренно тепло. В плошках горели травяные свечи.

– Это чёрная полынь? – принюхалась Озара.

– Верно, – кивнула Блага. – Полынь белая – трава жизни, наполнила вас в предыдущих кругах, полынь чёрная – трава смерти. Сейчас вы находитесь на границе смерти и должны пройти по ней и избрать своего Зверя. В этом вам поможет ясень – хранитель силы и здоровья. Это очень благоразумное и осторожное дерево: оно никогда не верит ранним оттепелям и не торопится распускать весной почки. Сегодня настой ясеня передаст вам это своё свойство, – тётя показала на небольшие деревянные пиалки, поставленные у свечей. – Эти чаши сделаны из ольхи – кровного дерева, покровителя семьи и рода, которые стоят за вами. Пейте. И пусть будет с вами вся сила Рода.

У Оляны подрагивали ладони, когда она пригубила невероятно горький настой. Впрочем, запах курения чёрной полыни отдавал ещё большей горечью в горле, дышать стало совсем тяжело, сердце стучало в ушах, закружилась голова, а потом… она как будто провалилась в вязкую мглу.

* * *

Первым, что она услышала, снова был шум воды. Вода журчала, капала, текла, гремела, звенела, кажется, отовсюду. Оляна слышала её, но не ушами, а как будто всем телом, всей собой. Может быть, ей тоже суждено стать, как и тётя Блага, речным драконом – воплощением стихии? Или это – некий резонанс с её Зверем? Водный? Так и не сделав никаких конкретных выводов, Оляна пошла на самый яркий и привлекательный из звуков: звук бьющего ключа. Ей неимоверно хотелось пить, чтобы смыть оставшийся с ней горький привкус чёрной полыни, и правда имеющий отчётливый запах смерти: чёрную полынь бросали в погребальные костры. Когда ей было лет семь-восемь, погибла дочка нянюшки Белава, мать Добрынки – Лепослава. Вроде бы это был какой-то несчастный случай, по крайней мере, ей так сказали. Няня была не в себе от горя, и Оляна играла с маленькой Добрынкой, чтобы отвлечь девочку, так что почти не видела ритуал, но хорошо запомнила огромную краду, которую сделали для погребального костра, и белое горящее тело в ритуальной рубахе. Тогда также пахло дымом с чёрной полынью…

Оляна шла долго, но целенаправленно, не отвлекаясь на призывные журчания. Источник становился всё ближе и наконец заглушил всю остальную воду. И, несмотря на то, что она так ничего и не видела в непроглядной мгле, Оляна склонилась и ярко представила, как припадает к сладкой, прохладной воде родника, что бежал во владениях прадедушки Ладимира. Там была особо вкусная жила. Знакомая влага наполнила рот, и Оляна, счастливо промычав благодарность, с удовольствием сделала огромный глоток. Вода тонкой живительной змейкой проскользнула по горлу и…

Мгла расступилась, и Оляна и правда оказалась возле знакомого родничка, обложенного белым камнем. Вокруг снова было лето.

– Ольха… – удивилась Оляна, заметив неподалёку дерево с мелкими специфическими шишечками. Она чётко помнила, что ольхи рядом с тем родником не было. Она подошла ближе и почти поймала зелёный лист упавший в стоячую воду ручья, разлитого от родника. Наклонившись, она увидела в отражении себя в ритуальной рубахе, вот только…

– Благословение Предка… – прошептала Оляна, увидев, что одного из знаков Матери-Сыра-Земля на родовом знаке не хватает.

Глава 14

Инициация

Озара, вздрогнув, проснулась и поняла, что всё ещё в бане. После пятого круга испытаний, с которым она справилась первой, тётя Блага позволила ей короткий сон. Озара так устала и выдохлась, что совсем не возражала, моментально вырубившись на деревянной лавке, накрытой циновкой из крапивного и конопляного волокна.

В какой-то момент она уже думала, что не справится, но… всё же справилась. Огонь. Он снова к ней пришёл, на этот раз во сне. Бушующее пламя, ревущее, словно десяток драконов, опасное, уничтожающее пожаром до неба всё вокруг, настолько горячее, что даже с её сопротивляемостью огню она чувствовала себя, как огневица на Купалу, теряющая саму суть. И когда Озара уже почти сдалась, растворилась, сгорела, то вспомнила, что испытание не о сопротивлении, а об осторожности в знакомстве со Зверем. Очевидно, что это что-то огненное и напрямую противиться бессмысленно. И всё же… неспроста ей вспомнилось про огневиц. И Озара начала танцевать, кружиться в пламени, переполненная восторгом и восхищением, успокаивая заботой и вниманием. Вспоминая об огненном колесе, которое запускают с холма, чтобы помочь Солнцу в Коляду возродиться; углях в печи, на которых так вкусно готовили еду; костре, отправляющем яркие искры в ночное небо. И бешеный злой огонь до небес утих, успокоился, превратился в юркую ящерку, которая свернулась на её запястье браслетом.

После того, как всё закончилось, она очнулась в бане и посмотрела на сестёр, сразу заметив, что у Оляны изменился знак Рода, который они вышивали теми волшебными кровавыми нитками. Озара предположила, что у каждой из них какое-то своё испытание, вероятно, связанное с будущим Зверем и его возможностями. А пропавшую вышивку посчитала использованным шансом или какой-то помощью от Предка. Что у неё, что у Ожеги знаки не пропадали, но… то ли ещё будет.

Оказалось, что разбудило её то, что сёстры тоже очнулись после своих пятых кругов.

– До зауры ещё сорок частей, – сообщила тётя Блага. – Немного отдохните, наберитесь сил, я пока всё подготовлю.

– А какой следующий барьер? – спросила Озара. Тётя усмехнулась:

– Излишнее любопытство.

– Правда? – спросила Оляна.

– От излишнего любопытства стоит избавляться потому, что оно ведёт к неосторожности ради удовлетворения подобных желаний, – пояснила тётя. – Без лишнего любопытства жизнь становится умиротворённой.

– Но какое любопытство будет излишним? – спросила Озара, впрочем, тут же решив задачку: – Видимо, то, что может привести к глупому риску? И всё же совсем ничем не интересоваться – это как-то… странно.

– Что ж, тогда для тебя это будет действительно любопытное испытание. А пока выходите в предбанник.

– Ой, – Оляна оттянула свою ритуальную рубаху. – В испытании я видела, что оно пропало, и оно и правда пропало.

– Что пропало? А… – поняла о чём речь Ожега. – А что у тебя было?

– Много воды, – пожала плечами Оляна. – Очень много воды, и вся звучала, но я вроде бы шла на какой-то определённый звук.

– У меня тоже была вода, но она не звучала, – откликнулась Ожега. – Очень странное место привиделось. Что-то вроде пустыни, но со странной водой. Как нефть разлитая. Но вода. И ощущения странные и даже жуткие. Я там долго была. Очень долго. Не знала, как выбраться. И в какой-то момент увидела… кое-что. И… не знаю, повторила. И вернулась. Ничего не поняла, если честно.

– Может быть, ты видела мёртвую воду? – задумчиво протянула Озара.

– Мёртвую? – переспросила Оляна. – Это как в сказках про живую и мёртвую воду?

– На самом деле свойства мёртвой воды весьма обширны, – продолжила Озара. – Просто у меня была связь с огнём и испытание было с ним связано, ты, Оляна, всегда говорила о связи с водой, и Дар твой – как у водного народа опять же. И ты эту связь ну вроде как подтвердила, увеличила. Если учесть, что у Ожеги есть Дар целительства, вполне логично, что это будет как-то с этим связано. Плюс она ещё на какую-то часть – горгона, и получается, что… Хм… Мёртвая вода не совсем стихия, но… что-то вроде. Тем более что дедушка Остромир точно умеет ею управлять.

– Дедушка Остромир? Но я же по линии родства с дедушкой Огнеславом… в смысле, он мне родной дедушка, а не двоюродный, – удивилась Ожега.

– Ну так и мне дедушка Огнеслав двоюродный, а я похожий Дар управления огнём имею, – пожала плечами Озара. – Я больше к тому, что у нас в Роду такие имеются и передаются через поколения или ещё как-то.

– Ладно. И что же делает мёртвая вода?

– Это крайне редкий дар, насколько я знаю. В Беловодье и даже Нави совсем мало тех, кто чем-то подобным обладает. Ну или скрывают это. По легендам, с помощью мёртвой воды можно управлять неживой плотью.

– Это типа некромантии, что ли? – удивилась Ожега.

– Не уверена. Кажется, это из разряда «соединил куски оторванного мяса, получилось целое тело», но это не точно. Главное предназначение мёртвой воды не в этом.

– А в чём? – нетерпеливо спросила Ожега.

– Ты сказала, что что-то повторила и вернулась, а мёртвая вода течёт на границах миров в волшебных реках. В Смородине, к примеру. Так что с помощью мёртвой воды делают стационарные порталы, – торжественно сказала Озара, впрочем, ничего ответить сестра не успела, так как тётя Блага позвала их обратно в баню.

* * *

Озара рассматривала пустующее место на знаке Рода. Шестой круг испытаний она провалила, причём даже не поняла, что же сделала не так, да ещё и закончила последней. Блага сказала лишь, что ей стоит обдумать всё это после, а то время не терпит.

Седьмой круг обозначался как барьер ясности мыслей и начался с помывки головы с дубовым отваром. К сожалению, это испытание Озара тоже запорола, а Блага сказала, что ясность мыслей не означает ясность сознания и уверенность в собственной правоте не означает, что ты действительно права. Итого после седьмого круга на её рубахе не хватало двух ромбов Матери-Сырой-Земли из трёх.

У Ожеги знак Рода по-прежнему был целым, да и Оляна больше не потратила «попытки», но Озара не позволила себе расстраиваться, зацикливаться или тем более завидовать сёстрам, сосредоточившись на следующих испытаниях.

– Восьмой блок представляет собой знание, которое само по себе таит в себе большую опасность, – начала Блага. – Идеализация Знания ведёт к проигрышу.

– Доверяй, но проверяй, – кивнула Озара, мысленно расслабившись. Она всё-таки надеялась, что в этот раз ей не потребуется помощь Предка.

– Никто не идеален, – посмотрела прямо ей в глаза тётя Блага. – Вас, конечно, воспитывали и готовили, но вы же не думаете, что возможно меньше, чем за сутки обрести полное прозрение и определённое состояние сознания совсем без какой-либо помощи извне? Конечно, это возможно, но очень сложно. Я знаю, что в касте Премудрых, то есть людей, которые путём долгого обучения получают способность оборачиваться тварью, существует подобный ритуал, но он тянется чуть ли не годами и практикуется в месяцы активного роста того или иного растения-помощника. Ещё волхвы… Вы же предрасположены к принятию Зверя, потому что родились оборотнями, принадлежите к народу Нави, и вам гораздо легче понять, осознать, вобрать в себя и выбрать. Это в вашей крови. Ваша задача – лишь помочь себе в том, что и так предначертано вашей природой, не помешать. Зверь не полагается на Знание, он полагается на свои инстинкты, он не забивает себе голову догмами и для него значим лишь собственный опыт. Человеческое в вас сейчас мешает, но про него не стоит забывать в тот миг, когда вы пробудите своего Зверя.

– Пробудите? – переспросила Оляна.

– Конечно. Сейчас он просто спит внутри вас. Но в определённый момент проснётся. У каждого оборотня наступает момент спонтанной трансформации. Как у самых низших волколаков во время полнолуния – когда оборотень не контролирует Зверя и не знает, что тот творит. Ваша шестнадцатая Коляда – Инициация. Ваш Зверь проснётся, и вы обернётесь в любом случае. И только от вас будет зависеть, сольётесь ли вы со своим Зверем правильно, войдёте ли с ним в резонанс, сможете ли вернуться к прежнему виду и пользоваться приобретённым. Сейчас, при очищении, даже шесть из девяти будет хорошим результатом, за который никто не будет вас ругать или наказывать. Вы сможете обдумать и прийти к правильным выводам после. Причин-барьеров девять, но каждый стоит на своём перепутье и проживает их в своём темпе. Обряд поможет пройти сквозь них и перейти в более высокое состояние сознания, необходимое для принятия и подчинения Зверя. Даже если вы примете помощь Предка, вам всё равно придётся во многом справляться самим, договариваться, принимать, осознавать себя. Вы должны быть к этому готовы.

Сказав всё это, Блага зажгла восемь травяных свечей с видимыми вкраплениями голубого василька, сделала знак развернуться к ней спиной и начала расчёсывать их явно ритуальным костяным гребнем с тонкой резьбой в виде переплетённых змеев.

В процессе расчёсывания Озара ощутила, что входит в транс, который уже не казался странным. Тётя Блага была права. Все их Дары наверняка были также связаны с их Зверями. Они родились вместе и потом созревали, чтобы совсем скоро появиться на свет.

Когда Озара очнулась, волосы уже были полностью сухими, а тётя объявила, что они прошли круг. На этот раз всё обошлось своими силами, хотя ни особых видений, ни каких-то необычных «спецэффектов» Озара не припомнила, но внутри стояла приятная звенящая пустота, готовность, а ещё некоторое нетерпение как перед долгожданной встречей.

Впрочем, как выяснилось, в своём трансе они были ни много, ни мало, а почти весь день и до захода солнца осталось не так и много времени.

– Последний барьер —это бездействие, которое приравнивается к немощности, старости, – сказала Блага.

– Зверь поможет нам долго жить и мы должны это принять? – спросила Озара, вспомнив про разговор с родителями.

– Не совсем, – покачала головой тётя. – Бездействие равно безынициативность и бесполезность, некоторые оборотни предпочитают дрессировать своего Зверя, запирают его внутри себя, не дают ему волю и свободу. Наш Род идёт иным путём. Мы прислушиваемся к нуждам и желаниям своего Зверя. Делаем его своим партнёром. Другом. Соратником. Но… всё-таки главными в этом партнёрстве должны стать вы. Иначе просто простоите в стороне до своей старости и полной утраты возможностей. Начнём. Времени осталось не слишком много.

Блага запела песню без внятных слов, которая отозвалась гулом в ушах и головокружением. Озара лишь краем глаза видела, что тётя начала заплетать волосы сначала Ожеги, потом Оляны, и последней очередь дошла и до неё. Из таза с заваренными берёзовыми вениками плавно вылетели ленты, явно вымоченные в травяном растворе, и когда влажный тёплый атлас коснулся кожи… что-то произошло.

Баня растворилась, потеряв очертания, осталась лишь заунывная песня, которую словно подхватил многоголосый хор. Потом Озара ощутила стужу с одной стороны и тепло с другой. Кто-то смотрел из темноты, кто-то тёплый, и она протянула руку, сделала шаг и…

Очнулась у лобного места в центре Гнезда рядом с сёстрами, родителями и всеми жителями и гостями Гнезда. Небо алело закатом. Все смотрели на них. А прямо перед ногами был вычерчен защитный рунный круг, окружённый низенькими крадами.

– Зверь внутри вас, – нарушил тишину дедушка Остромир. Впрочем, сейчас это был не их дедушка, а Глава клана. – Обратитесь вглубь себя, позовите, распахните объятья. Внучка моя старшая. Ожега.