Текст книги "Влекомая тьмой (ЛП)"

Автор книги: Мишель Херд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Глава 22

Иден

Я чувствую себя полностью дезориентированной и беспомощной, когда меня перекидывают через плечо и куда-то несут.

Звуки то появляются, то исчезают, не особо улавливаясь.

Я теряю связь с реальностью, а когда прихожу в себя достаточно, чтобы понять, что меня окружает, слышу гул мотора и плеск воды.

Мое тело неудержимо дрожит от обдувающего меня ледяного воздуха, и мне удается издать стон.

– Как тебе быть под кайфом, детка? – Спрашивает мужчина.

Под кайфом?

Детка?

Где я?

Мне приходится бороться, чтобы открыть глаза, но зрение то и дело расплывается.

Кто-то легонько хлопает меня по щеке, затем мужчина смеется:

– Она все еще не в себе.

Я понимаю, что нахожусь на лодке, когда она начинает замедлять ход, а через минуту или около того меня снова перекидывают через плечо.

Мне удается разглядеть лодку побольше, и некоторый контроль над моим телом начинает возвращаться. В желудке бурлит желчь, и на мгновение мне кажется, что меня сейчас вырвет.

Меня с силой бросают на твердую поверхность, и от удара затылком я снова издаю стон.

Мне… нужно… встать.

Моя голова поворачивается в сторону, и я наблюдаю, как мужчины усаживаются на кожаные сиденья, после чего яхта трогается с места.

Куда они меня везут?

Наконец действие того, что они дали, ослабевает настолько, что я могу поднять голову. Чувствуя себя вялой, я принимаю сидячее положение, опираясь рукой о палубу.

– Я думал, ты сказал, что она все еще не пришла в себя, – бормочет один из мужчин.

– Может, мне снова вколоть ей наркотик?

– Не-а, это дерьмо слишком дорогое, чтобы тратить его на нее.

– Где… я? – Спрашиваю я невнятным голосом.

– В открытом море, детка.

По мере того как мой разум проясняется, я вспоминаю, как наркоторговцы схватили меня и сказали, что я должна выплатить долг Мэнди.

О Боже.

От этой мысли мои чувства возвращаются в полную силу, и я оглядываюсь по сторонам, поднимаясь на ноги.

На яхте со мной только трое мужчин. На какой-то безумный миг я подумываю прыгнуть за борт, но со связанными запястьями я утону.

– Хочешь искупаться нагишом? – спрашивает один из придурков, после чего заливается хохотом.

– Нет, спасибо. Немного холодновато для этого дерьма, – бормочу я, чувствуя себя спокойнее, чем следовало бы.

Если я потеряю хладнокровие, меня лишь убьют.

Господи, я хочу пить.

– Есть что-нибудь выпить? – Спрашиваю я, направляясь к свободному месту и усаживаясь.

– В этом круизе нет еды и напитков, детка, – с ухмылкой отвечает мне один из них.

Ветер чертовски холодный, и такое чувство, что я начинаю синеть, поэтому рявкаю:

– Есть ли одеяло или что-нибудь еще, чем я могу воспользоваться, чтобы согреться?

Тот, кто разговаривал со мной больше всех, кивает головой в мою сторону.

– Она начинает меня раздражать. Приструни ее.

– Нет! – Кричу я, когда из кармана достают инъекцию. – Я заткнусь.

Один из засранцев одаривает меня дьявольской ухмылкой, а потом говорит:

– Слишком поздно.

Когда я вскакиваю, меня сбивают с ног, и я снова оказываюсь лицом вниз, когда в мою руку вонзается игла.

Дерьмо.

Нет.

– Остановись.

– Я заткнусь….

– Н-не надо.

Мир искажается, и внезапно мне уже не так холодно.

_______________________________

Дарио

Мы отстали от этих ублюдков на час, что дало им чертовски хорошую фору.

Фургон остановился возле пристани для яхт и сейчас направляется обратно в нашу сторону. Что может означать, что они либо высадили Иден, либо еще что похуже.

– Плюс-минус двадцать минут, пока мы с ними не пересечемся, – бормочу я.

Карло сидит за рулем, Дамиано – на пассажирском сиденье, а я с Анджело – на заднем. Дамиано оглядывается через плечо и бормочет:

– Ты знаешь, как это бывает, Дарио. Если мать Иден должна им денег, они, вероятно, передали ее другой команде, которая заставит ее работать, чтобы выплатить долг.

Эта мысль уже посещала меня, но я быстро от нее отмахнулся. От того, что Дамиано говорит это вслух, в моей груди начинает нарастать рычание.

Мой тон полон ярости, когда я говорю:

– Только через мой труп я позволю им использовать мою женщину в качестве проститутки.

– До этого не дойдет, – бормочет Анджело, его тон намного спокойнее, чем я чувствую. – Мы доберемся до нее вовремя.

Мои глаза по-прежнему прикованы к дороге впереди, и проходит слишком много времени, после чего мы видим фургон.

– Держитесь, – бормочет Карло.

В следующую секунду он нажимает на тормоза, делая резкий поворот.

Все внедорожники позади нас образуют баррикаду на случай, если фургон проедет мимо нас.

Я открываю дверь и, выбираясь наружу, вытаскиваю два пистолета из-за спины. Я поднимаю руки и направляю стволы на лобовое стекло.

– Где, блять, Иден? – кричу я.

Пару секунд наркоторговцы кажутся ошеломленными, а затем они выходят из фургона.

Я открываю огонь, и сразу же слышу выстрелы своих друзей.

Когда один из ублюдков падает от огнестрельного ранения в ногу, я приближаюсь к нему и наступаю на руку, чтобы он выпустил пистолет.

Стрельба прекращается так же внезапно, как и началась; Карло поднимает на ноги оставшегося в живых ублюдка. Он с трудом встает, пока Дамиано кивает мне, чтобы я делал свое дело.

– Что вы сделали с Иден?

Наркоторговец бросает на меня взгляд, полный неуважения, из-за чего я с размаху бью его кулаком по лицу.

– Что ты сделал с моей женщиной? – Спрашиваю я снова.

Он сплевывает кровь изо рта, затем бормочет:

– Сука ушла.

От его слов мое тело содрогается.

– Ушла, то есть умерла, или вы отправили ее работать проституткой? – Спрашивает Дамиано мрачным и нетерпеливым тоном.

Наркоторговец ухмыляется, его зубы покрыты кровью.

– Это имеет значение?

Потеряв терпение, Дамиано стреляет мужчине в ногу, отчего он падает на гравий.

– По обе стороны от нас начинает скапливаться пробка, – говорит Анджело. – Нам нужно ехать.

– Скажи нам, где она, и мы оставим тебя в живых, – бормочет Франко.

– Ее пересадили на яхту, – признается дилер. – Я не знаю, что происходит с девушками после того, как мы их передаем.

Дамиано кивает головой.

– Беги.

Ублюдок, спотыкаясь, поднимается на ноги и начинает скакать в сторону ближайшего поля, волоча за собой бесполезную ногу.

Подняв руку, я прицеливаюсь и одним выстрелом в голову заставляю его упасть на обочину дороги.

– Никто из них не выживет, – бормочу я, разворачиваясь и идя обратно к внедорожнику.

Забравшись внутрь, я беру свой планшет и открываю другое приложение, где начинаю взламывать программы правоохранительных органов, которые следят за судами в электронном виде.

Я осознаю, что все садятся обратно во внедорожник и что мы снова трогаемся в путь, но не поднимаю глаз, пытаясь понять, где может быть Иден.

– Мы едем на аэродром, – инструктирует Дамиано Карло. – Нам нужно подняться в воздух.

Глава 23

Иден

Открыв глаза, я понимаю, что снова нахожусь у кого-то на плече.

Мир качается, и мне удается увидеть короткий коридор со ступеньками, ведущими, как я полагаю, на палубу.

Я все еще на яхте?

Я слышу, как открывается дверь, и секундой позже меня швыряют на пол, как мешок с картошкой. Из меня вырывается стон, и когда мои глаза фокусируются на человеке, который меня бросил, я его не узнаю. Он одет в костюм, а не в обычную одежду, как остальные.

– Снимите с нее платье и туфли, – бормочет он, после чего выходит из комнаты и закрывает за собой дверь.

А?

Меня хватают за руки и поднимают на ноги, и когда я слышу, как расстегивается молния моего платья, последствия наркотиков, которые мне вкололи, исчезают со скоростью света.

– Черт возьми, – огрызаюсь я, но это звучит скорее удивленно, чем сердито.

Я начинаю извиваться всем телом, отбиваясь от тянущихся ко мне рук. От сильного удара по голове я падаю на бедро.

Я преодолеваю боль, и когда поднимаю голову, вижу четырех женщин, стоящих в ряд у стены. Одна смотрит на меня пустым взглядом, в то время как у трех других по щекам катятся тихие слезы.

Меня поднимают на ноги, и, повернув голову, я вижу двух мужчин, которые снова пытаются снять с меня платье.

– Не прикасайтесь ко мне, черт возьми, – кричу я.

Проходит еще одна драгоценная секунда, после чего до меня доходит, что у меня чертовски много неприятностей.

Из меня вырывается паническое хихиканье, затем я разворачиваюсь и бросаюсь к двери.

Один из мужчин хватает меня за волосы и впечатывает лицом в дверь, через которую я надеялась сбежать, а затем меня дергают назад. До моих ушей доносится звук рвущейся ткани, когда платье с силой срывают с моего тела.

Господи.

Боже.

Я прерывисто дышу, мой взгляд дико перебегает с девушек на мужчин и остальную часть пустой комнаты.

Здесь есть два маленьких окна овальной формы, и через них я вижу темные, неспокойные воды.

Стоя в черном лифчике и трусиках, во мне срабатывает инстинкт самосохранения, который не давал мне покоя с самого рождения. Я хватаю туфлю с правой ноги и с криком бросаюсь на ближайшего мужчину, всаживая пятидюймовый каблук ему в глазницу.

Когда до меня доходит, что я только что сделала, я с ужасом наблюдаю, как он падает на пол. Я задыхаюсь от отвратительного зрелища, прикрывая рот рукой.

Мне развязали руки?

Когда они успели мне их развязать?

Мой взгляд падает на разорванное платье, которое Тайрон купил для меня.

Он усердно работал ради этих денег.

Он так гордился мной, когда увидел, как красиво я в нем выгляжу.

Я снова смотрю на мужчину, который, на мой взгляд, выглядит слишком мертвым.

Я кого-то убила.

Туфлей.

Черт, теперь мне не достает обуви.

Меня сбивают с ног, и когда я падаю, мой взгляд останавливается на мужчине, которому я всадила каблук в глаз.

Он действительно мертв. По-настоящему.

Я падаю на пол, и этот болезненный стук выводит меня из состояния шока. Мои руки взлетают вверх, и я начинаю с сердитым ворчанием и криками бить по всем частям тела мужчины, до которых могу дотянуться.

Я поднимаю колено и бью его по яйцам, отчего он падает на бок, издавая смешной писк.

– Господи, – бормочу я, поднимаясь на ноги, и, сняв вторую туфлю, держу ее наготове в руках. – Давай. Я, блять, убью тебя, гребаный кусок дерьма. Мне нравилось это платье!

Я бросаюсь на него и начинаю бить каблуком ботинка, пока ему не удается выхватить пистолет.

Когда он целится в меня, я отпрыгиваю с него и кричу:

– О черт.

Глупое нервное хихиканье вырывается из меня, после чего я делаю прерывистый вдох.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо, дерьмо, дерьмо, дерьмо, дерьмо.

Он держит пистолет направленным на меня, поднимаясь на ноги, а затем шипит:

– La perra⁴, – прямо перед тем, как ударить оружием меня по голове, лишая сознания.

_______________________________

Дарио

Нам пришлось разделиться. Ренцо и Франко остались, чтобы убедиться, что их женщины и Виттория благополучно добрались домой после балетного шоу.

Дамиано, Анджело и я – в вертолете, которым управляет Карло. Мы прочесываем гребаный океан в поисках любой подозрительной яхты, а это все равно что искать иголку в стоге сена. Особенно ночью.

– Это занимает слишком много времени, – бормочет Дамиано.

– Никакой гребаной зацепки, – рычу я, просматривая темную паутину в поисках любой информации, которая может помочь мне найти Иден.

– Я улавливаю активность в воздухе, – внезапно говорит Карло. – Три вертолета.

– И? – рявкает Дамиано.

– Они все летят в одном направлении, – отвечает Карло.

– Совсем не странно, – замечает Анджело.

– Следуй за ними, – приказываю я. – Это все равно, что ткнуть пальцем в небо, но это лучше, чем летать вокруг, пока у нас не закончится топливо.

Я продолжаю искать любые зацепки, которые мы можем использовать, и с течением времени мое беспокойство за Иден растет.

Трудно не думать о том, что эти ублюдки могли с ней сделать. Будучи сам преступником, я знаю, насколько уродлив мир на самом деле.

Мне приходит в голову мысль, и я ищу частные вечеринки с высокими ценами. Их сотни, и я добавляю слова, связанные с водой, поскольку Иден увезли на яхте.

То, что я нахожу, пробирает меня до костей.

$50000. Поездка на рыбалку. Безымянное партнерство. Использование / Утилизация.

– Блять, – шепчу я, и мое сердце бьется быстрее.

– Что?

– Есть частная вечеринка, где женщин можно использовать или убить. Тот, кто купит билет, может делать все, что захочет, – перевожу я найденную информацию.

– Иден на этой вечеринке нет, – говорит Анджело. – Все это слишком просто.

– Билеты продаются в качестве поездки на рыбалку, – огрызаюсь я. – Ставлю все, что у меня есть, на то, что вертолеты летят к яхте, где проходит вечеринка, и если есть шанс, что Иден может быть там, я поеду.

Дамиано одобрительно кивает.

– Это единственная зацепка, которая у нас есть.

– Будем надеяться, что они ждут и четвертый вертолет, – бормочет Карло.

Глава 24

Дарио

Карло приходится кружить вокруг яхты, пока вертолеты по очереди приземляются и высаживают своих пассажиров.

Мы ждем до последнего, после чего Карло усаживает нас на огромную яхту. Анджело распахивает дверь и выходит первым, за ним я, затем Дамиано.

Мужчина, одетый в смокинг, хмуро смотрит на нас.

– Мы не ожидали четвертого вертолета.

Вооруженный охранник бросает на нас настороженный взгляд, его пальцы сжимают оружие.

– Мы сами себя пригласили, – бормочу я, с нетерпением ожидая, когда можно будет обыскать яхту, чтобы найти Иден.

По трапу поднимается еще один мужчина в сопровождении двух охранников, и его взгляд мгновенно останавливается на Дамиано.

– Что здесь делает Коза Ностра? Это не ваша территория.

Я бросаю взгляд на Дамиано.

– Ты его знаешь?

– Кристиан, – бормочет мой босс. – Секс-торговец. Позволь мне разобраться с этим. – Делая шаг вперед, Дамиано вздыхает. – Я здесь из-за конкретной девушки.

– У нас нет никого, кто принадлежал бы к Коза Ностре, – спокойно отвечает мужчина, словно не боится, что мы его убьем.

– Покажи нам девушек, и мы уйдем, – бормочет Дамиано.

– Только тебе. Остальные подождут здесь, – соглашается мужчина.

Недовольный, я скрещиваю руки на груди и смотрю, как Дамиано и Карло следуют за мужчиной.

Когда охранник качает головой в сторону Карло, Дамиано говорит:

– Куда я, туда и он.

– Пусть идет, – огрызается мужчина, явно начиная терять терпение из-за сложившейся ситуации.

Мы недолго ждем возвращения Дамиано и Карло. Мой босс качает головой, затем приказывает:

– Уходим. Мы зря теряем здесь время.

На мгновение я думаю о девушках, которых будут пытать и убивать, но мне нужно сосредоточиться на поисках Иден, поэтому забираюсь обратно в вертолет.

Когда самолет поднимается в небо, я смотрю в иллюминатор на бескрайний океан, беспокоясь, что могу вовремя не успеть добраться до своей женщины.

Телефон Дамиано начинает звонить, привлекая мое внимание к нему. Я наблюдаю, как он достает устройство и как выражение его лица на долю секунды расслабляется.

– Я занят… Нет… Нет…

Мы с Анджело смотрим на Дамиано, наблюдая, как он отвечает на звонок, потому что для человека, который с легкостью убьет тебя, он слишком много раз говорит "нет".

– Нет… Нет… Я знаю… Господи, у меня нет на это времени, – наконец огрызается он. – Не звони больше.

Он кладет трубку, и хмурое выражение на его лице становится ещё более мрачным.

– Кто это был? – Спрашивает Анджело.

– Никто, – бормочет Дамиано. – Карло, верни нас на землю.

– Пока не получится, – бормочет Карло. – Нам нужно подзарядиться, если мы планируем продолжать поиски.

– Мне нужно добраться до системы у себя дома, – говорю я. – Мы здесь теряем время.

_______________________________

Иден

Я сижу на полу, прислонившись спиной к стене, где стоят остальные четыре женщины.

Та, что с пустым взглядом, прошептала что-то на языке, которого я никогда не слышала, но это было похоже на молитву.

Бог. Это я. Иден. Твое нелюбимое дитя, раз уж ты продолжаешь поливать меня дерьмом. Если ты слушаешь, я была бы очень благодарна сейчас за небольшой перерыв.

Я поднимаю руку и легонько провожу пальцами по синякам на лице и огромной шишке на голове, которая кажется размером с яйцо.

Когда я пришла в себя, мужчины с пистолетом уже не было, как и тела. На полу кровь, и я продолжаю смотреть на нее.

Дверь открывается, и входят двое вооруженных мужчин. Они жестами огромных автоматов приглашают нас подойти.

Куда? Зачем?

Дерьмо.

– Отпустите меня, – начинает плакать одна из женщин. – Пожалуйста.

Мои глаза мечутся между ней и мужчинами, когда я поднимаюсь на ноги. У меня начинается головокружение, отчего в желудке бурлит желчь.

Один из мужчин направляет на нее свое оружие и рявкает:

– Заткнись на хрен и выходите, чтобы вы могли поссать и попить воды.

Мое тело начинает сильно дрожать, и, не желая умирать прямо здесь, я иду к двери, не сводя глаз с мужчин.

Когда я выхожу в коридор, там стоит еще один вооруженный мужчина, который кивает мне, чтобы я зашла в туалет.

– Пожалуйста, – слышу я, как умоляют другие женщины, и готовлюсь услышать выстрел. Мою кожу покалывает, и дрожь в теле усиливается.

– Оставь дверь открытой, – приказывает мужчина в коридоре. – Не делай глупостей.

Зайдя в небольшую уборную, я укрываюсь за стеной. Я быстро справляю нужду, затем пью столько воды, сколько могу осилить. Бог знает, когда нам снова дадут что-нибудь выпить.

Когда я выхожу в коридор, меня хватают за руку и заталкивают обратно в комнату. Спотыкаясь, я ухитряюсь сохранить равновесие, бросая на этого засранца свирепый взгляд.

Через несколько минут дверь снова запирается, а женщина, которая умоляла, начинает истерически плакать.

Подходя к окну, я выглядываю наружу, пытаясь понять, где мы находимся. Снова ночь, но мои глаза расширяются, когда я различаю причал и различные лодки.

Мы больше не в море.

Я продолжаю стоять у окна, пока не замечаю, что на улице начинает светать. Когда кажется, что проходят часы, а в комнату никто не заходит, я опускаюсь на пол и подтягиваю колени к груди.

Наверняка они не планируют держать нас здесь долго, верно?

Никто из женщин не разговаривает друг с другом, и когда тишина начинает меня раздражать, я говорю:

– Меня зовут Иден. А вас как?

Та, что истерически плакала, шепчет:

– Я Милания.

Остальные трое молчат, отчего я думаю, что они не в своем уме от полученных травм.

– Привет, Милания. – Пытаюсь я улыбнуться ей. – Как ты попала на яхту?

– Мне сказали, что в Нью-Йорке есть работа. Я заплатила двести пятьдесят долларов, и когда меня подобрали в Майами, меня привезли сюда. Это было много дней назад. Они продолжают накачивать нас наркотиками.

– Это для того, чтобы мы трахались за наркотики, – внезапно монотонно бормочет та, что с пустым взглядом.

Бросив взгляд на два синяка у себя на руке, я осторожно провожу по ним пальцами.

Я ни за что не стану наркоманкой. Я не Мэнди.

Я поднимаю голову и, поднявшись на ноги, снова смотрю в окно, но в той части дока, которую вижу, все тихо.

Я обхватываю себя руками, и, когда осознание ужасающей реальности ситуации становится совершенно ясным, разрушительные эмоции переполняют меня.

Что, по мнению Дарио, со мной случилось?

Бедный Тайрон. Он, должно быть, вне себя от беспокойства.

Надеюсь, Куинси выжил.

Я прерывисто дышу, когда мои глаза начинают затуманиваться от непролитых слез.

Не позволю им превратить меня в наркоманку, которая пойдет на все ради кайфа.

Нет.

Я лучше умру.

Ни одна из моих слезинок не падает, пока я продолжаю смотреть в маленькое окно.

Через некоторое время я снова сажусь и прижимаю колени к груди. Холод окутывает меня. Такое чувство, что он проникает в самые мои кости.

Я изо всех сил пытаюсь справиться с безнадежными эмоциями и придумать план. Но что я могу сделать? Как и остальные четыре женщины, я застряла. У меня нет ничего, что я могла бы использовать в качестве оружия.

Проходит чертова уйма времени, в течение которого ничего не происходит, и это начинает сводить меня с ума.

Отморозив задницу, я поднимаюсь на ноги и начинаю бегать на месте, чтобы хоть немного согреться.

– Мне страшно, – шепчет Милания. Из нее вырывается всхлип, и она начинает плакать.

Бег ни хрена не помогает, и, остановившись, я подхожу к Милании и сажусь рядом с ней. Поднимая руку, я обнимаю ее.

Мне тоже страшно.

Но я не произношу эти слова вслух. Вместо этого я просто обнимаю ее, пока она плачет, и смотрю на маленькое овальное окно.

Интересно, что делает Дарио. Волнуется ли он из-за того, что я пропала?

Тайрон, вероятно, устраивает сцену в полицейском участке, но они ни хрена не сделают. Когда такие люди, как мы, исчезают, это никого не волнует.

Никто не станет меня искать.

Мысль об этом сильно задевает, и мне требуются все силы, чтобы не разрыдаться.

Господи, наконец-то я обрела счастье. У меня все было хорошо с Дарио. Да, с деньгами было не очень, но я к этому привыкла. У меня были Дарио и Тайрон, два потрясающих человека, которые заботились обо мне.

У меня была любовь.

Я трясу головой, пытаясь отогнать нездоровые мысли, и, отпустив Миланию, снова встаю. Выглянув в окно, я замечаю, что уже стемнело.

Эти придурки оставили нас здесь на весь день.

Я подхожу к двери и поворачиваю ручку, но она заперта.

Они могут хотя бы дать нам что-нибудь поесть и попить. Еще один перерыв в туалет сейчас был бы очень кстати.

Не заботясь о том, что у меня будут неприятности, я стучу кулаком в дверь.

– Эй. Откройте дверь. – Бах. Бах. Бах. – Там есть кто-нибудь? Откройте! Мне нужно в туалет.

– У тебя будут неприятности, – шепчет Милания.

Когда никто не приходит открыть дверь, я останавливаюсь и хмуро смотрю на кусок дерева, который держит меня в заточении в этой морозильной камере.

В моей голове рождается идея, и я перехожу на другую сторону комнаты. Затем я бегу и врезаюсь плечом и боком в дверь в надежде, что она откроется.

Дверь не поддается.

Я же, напротив, отскакиваю назад и приземляюсь на задницу; плечо и бедро горят от боли.

Что ж, все пошло не так, как планировалось.

Прежде чем я успеваю подняться на ноги, я слышу, как поворачивается замок, затем дверь открывается.

Я вскакиваю, когда двое вооруженных мужчин, которых видела ранее, заходят в комнату и снова указывают на дверь.

– Двигайся.

Да, мне не нужно повторять дважды.

Моя задница оказывается за дверью, и я иду к лестнице.

Мне казалось, что в комнате холодно, но, поднявшись наверх, меня ждет ледяной сюрприз: вечерний зимний ветер бьет мне прямо в лицо и грудь.

– Г-господи. – Начинают стучать мои зубы, и я обхватываю себя руками, когда мое тело неудержимо дрожит.

Меня хватают за руку, и поскольку я сильно замерзла, прикосновение этого человека причиняет мне сильную боль.

– Т-ты д-делаешь м-м-мне больно, – бормочу я, выдохи из меня вырываются белыми облачками.

– Заткнись, – ворчит он.

Он вытаскивает мою задницу, и мне приходится идти к другому фургону в одних трусиках и лифчике.

Они продолжают перевозить нас, что значительно усложняет поиски.

Это если кто-то вообще будет искать.

В чем я сомневаюсь.