Текст книги "Одержимость шейха (СИ)"
Автор книги: Миша Рейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)
Глава 28. Одна постель на двоих
Как хорошо, что мы остановились, потому что ветер и правда начинает подниматься. Правда, здесь, в низине оазиса, он практически не ощущается, и все же это не отменяет того, как промерзают мои легкие при каждом новом вдохе.
Уже полчаса я сижу внутри палатки, которая, кстати, оказалась больше моих представлений. Однако лишнее свободное пространство не придает мне должного облегчения. И я убеждаюсь в этом еще раз, когда вдыхаю прохладный воздух, но изо всех сил стараюсь не обращать внимание на холод, потому что и без того напоминаю себе эскимо на палочке.
Еще сильнее закутываюсь в меховую накидку и подтягиваю колени к груди, наблюдая в тишине, нарушаемой лишь звуком шагов и шуршанием, как Джафар подготавливает спальное место. И я злюсь на то, что снова позволяю себе разглядывать грациозно передвигающуюся гору мышц.
Без куфии он выглядит иначе, не могу объяснить, что значит это «иначе», но определенно что-то интимное. Возможно, так я воспринимаю его свободный от лишнего одеяния облик, потому что так Джафар не скрывает от меня своей опасной красоты. Мрачной. Но вопреки всему сводящей с ума все мое нутро. Трясу головой. Бред какой-то. С чего бы мне так реагировать на него?
Наверное, все дело в его звериных повадках... А точнее в том, как он укусил меня. Будто пещерный человек, не знающий, как решить спор с женщиной более цивилизованным способом. Другого объяснения, почему он сейчас оказывает такое влияние на меня, нет. И это при том, что я по-прежнему желаю провести ножом по его горлу.
Безумие какое-то.
Выпуская громкий раздраженный вздох, сжимаю пальцы так, что ногти болезненно впиваются в ладони. Я не должна думать, какие на ощупь его темные волосы, волнами ниспадающие на крупные плечи. Не должна, но думаю и позволяю ладоням зачесаться от любопытства.
Во всей этой абсурдной ситуации радует только то, что хотя бы искаженный интерес к этому мужчине помогает немного забыть о холоде. Однако стоит мне понять, что спальное место одно, и он его готовит для себя, волнение мгновенно выстреливает в груди, возвращая конечностям неприятную дрожь. Конечно же, он не собирается быть джентльменом. А чего я ожидала?
– Что ты делаешь?
– Ложусь спать, – равнодушно поясняет он, даже не повернувшись.
– Но ты не… – немного запинаюсь. – Ты не можешь спать там!
Джафар оборачивается и выгибает бровь.
– С чего бы это?
Сглатываю.
– А где, по-твоему, спать мне?
– Здесь хватит места для двоих, – как ни в чем не бывало бросает он, прежде чем скинуть с себя лишнюю одежду и, оставшись в тонкой рубашке и шароварах, выйти на улицу.
Он сумасшедший?
У меня до сих пор зуб на зуб не попадает. И это я еще сижу в палатке, на скинутом на песок седле, завернутая в овчинную накидку, а он в шелковых тряпицах вышел в самый холод. Или он все же решил проявить благородство? Но, только эта мысль робко возникает в моей голове, как возвращается Джафар. Не решил.
В глаза сразу бросаются влажные концы черных спутанных прядей и намокшая рубашка. Значит, он только что был у воды. Может, у него под кожей самый настоящий огонь? Или там целый ад? Если бы хоть капля воды сейчас попала на меня, я бы тут же обернулась льдинкой, покрытой инеем.
– Отвернись, – его голос настолько низкий и угрожающий, что я даже не пытаюсь воспротивиться и выполняю приказ, ошарашенная одной только мыслью, что Аль Нук-Тум раздевается. А потом, не знаю зачем, но я подглядываю, тайком наблюдая, как эта смуглая скала мышц, испещренных дикими шрамами, укладывается на импровизированную постель и расслабленно прикрывает глаза. Будто и не чувствует колючего холода.
Он действительно позволит мне провести ночь вот так, сидя на седле?
Я даже не понимаю, в какой момент возмущение перекрывает мне кислород. И я уже начинаю задумываться о том, чтобы перебраться к нему, но, еще раз посмотрев на вальяжно раскинувшееся крупное тело, тут же отбрасываю эту нездоровую идею в сторону. Даже несмотря на то, что места и правда хватит на двоих, все равно нет. На мой взгляд, его не достаточно, чтобы находиться на безопасном расстоянии от этого зверя.
– Это ненормально, – обреченно бурчу себе под нос, разлетаясь внутри искрами холодного раздражения.
– Это твой выбор, – буркает Джафар в ответ, закидывая мощные руки за голову, а я зачем-то прослеживаю точеные черты его лица и губы, которые он медленно облизывает.
Ощутив, как в моем горле что-то дергается от увиденного, я невольно спускаюсь взглядом ниже, оценивая его мощную и жилистую шею, частично покрытую грубой щетиной. Хватит! Зажмуриваюсь, будто убегаю от очевидных мне вещей, и больше не предпринимаю отчаянных попыток убедить себя лечь к нему под бок. Быстро задуваю лампаду, чтобы не разглядывать хищника напротив, и, нахохлившись, сильнее заворачиваюсь в накидку. В конце концов, даже если замерзну, не расстроюсь, ведь тогда я обрету свободу, и все мои проблемы исчезнут.
***
Ощущение горячих рук на моем теле вынуждает меня испуганно распахнуть глаза, но кроме темноты я ничего не вижу, лишь чувствую, что меня уже прижимают к мощной груди, отчего я начинаю жадно хватать ртом катастрофически необходимый мне воздух. Меня охватывает такая сильная паника, что я тут же принимаюсь вырываться, не в силах даже выдавить из себя звук с мольбой о помощи. Горло будто окаменело, но потом моего уха касается тёплый шепот, и я окончательно забываю, как дышать:
– Тише, Джансу, все в порядке.
Это он.
– О-от-тпус-сти...
– Через минуту.
И он правда отпускает, когда укладывает меня на постель, только я вновь пытаюсь проронить сдавленный крик, с ужасом понимая, что он ложится рядом.
– Ч-что т-ты делаешь?
– Я не намерен слушать клацанье твоих зубов всю ночь.
Открываю и закрываю рот. Я в панике. Подобная близость невольно навевает страх пережитого ужаса. А стоит ему просунуть под меня широченную ладонь, чтобы притянуть ближе, на глаза вмиг наворачиваются слезы.
– Нет… – сипло. – Пожалуйста, не н-нужно…
– Хватит противиться, Джансу, ты вся трясешься, – строго отсекает Аль Нук-Тум, а его сильные руки сжимают меня еще крепче, предотвращая все мои попытки освободиться. – Прекрати меня бояться.
Он злится. Я точно это чувствую. По рычащему раздражением голосу. По колотящемуся в его груди сердцу. По резкому дыханию, врезающемуся в мои волосы, и по движениям, которые буквально кричат о том, что мне не стоит брыкаться. Но как я могу допустить это?
В очередной раз зажмуриваюсь, успокаивая взбесившийся пульс. Кажется, я ощущаю его в горле, висках, да вообще везде. Сейчас я похожа на оголенный нерв, который реагирует на каждое прикосновение.
– Что ты… – глаза округляются, когда он принимается стягивать с моего трясущегося тела накидку, а следом и джеллабею. – Да что ты творишь?! – с надрывом выкрикиваю я, оставшись в тоненьком платьице. – Отпусти! – шиплю я, бросая на него грозный взгляд исподлобья. Клянусь, если он посягнет на последнюю тряпицу на моем теле, я вцеплюсь в его глотку зубами!
– Не глупи, Джансу. Ты заледенела вся. Чем меньше будет одежды, тем быстрее согреешься.
В его голосе звучит что-то новое. Ранее неизвестное мне. И это что-то сбивает меня с толку.
– И пусть… Это… Это плохая и-идея…
– На хорошие я не способен, – выдыхает он мне в макушку и рывком притягивает к своей груди, ломая последнее сопротивление, после чего укладывается удобнее, удерживая меня в крепких объятиях и накрывая сверху меховым одеялом.
И будь я проклята, но он такой горячий. Большой. И… и это определенно то, что мне сейчас нужно. Позволяю себе испустить судорожный вздох и прижаться к широкой мужской груди, распластаться на ней, как ящерка на раскаленном камне. Наверное, мне стоило бы бороться сильнее, не прекращать пытаться его остановить, но я решаю поддаться пути наименьшего сопротивления, оправдывая себя тем, что наутро обвиню во всем затуманенный холодом рассудок.
Глава 29. Зеленая убийца
Меня будит какой-то шорох, который я отчаянно пытаюсь игнорировать. Не хочется покидать пределы уютного сна. Мне слишком хорошо и тепло в нем, а еще я наслаждаюсь комфортом, ведь мое тело больше не трясет от холода. И все же именно это умиротворение вынуждает мою память вспыхнуть подобно огненному цветку и проявить в моей голове мутный, но все равно знакомый образ того, кто подарил мне это сладкое спокойствие. Хотя в данном случае я предпочла бы амнезию.
В этот момент мозг окончательно выпутывается из паутины сна, и мое дыхание учащается, только глаза так и остаются закрытыми. Открыть их означает встретиться лицом к лицу с тем, кто всю ночь грел меня своим телом. С тем, кто жаром проникал в каждый сантиметр моей плоти. С тем, под чьи удары сердца мои веки тяжелели. Оно билось прямо подо мной. И это так хорошо ощущалось, что я даже не помню, как провалилась в сон.
Но сейчас приходит время осуждения проявленной слабости. Ведь мало того, что я позволила себе близость, которую не должна была, так еще и допустила мысль о том, что мне было хорошо. Вот только в тот момент я не могла адекватно соображать. И сейчас это понимаю. Поэтому до последнего избегаю встречи с реальностью. Избегаю встречи с ним. А когда осознаю, что причина моего беспокойства отсутствует, и я свободна от удушливых объятий, тут же открываю глаза. Джафара не видно поблизости, однако должного облегчения не ощущаю. Вместо этого в груди разрастается новое облако тревоги, и я рывком принимаю сидячее положение. Он ведь не оставил меня здесь одну?
Тремор слишком быстро охватывает мое тело, пока я судорожно озираюсь по сторонам в поисках мужчины. Единственное, что не позволяет панике окончательно овладеть мной, – это приближающийся рассвет, который вынуждает темноту отступать под слабыми лучами, пробивающимися сквозь плотную ткань палатки. Только все это теряет ценность, когда я с ужасом вздрагиваю, замечая в своих ногах… змею.
Будто реагируя на мое движение, она встает на хвост, поднимает свою голову прямо на уровень моих глаз и заставляет меня поддаться собственному страху, отражение которого я вижу в ее черных глазах-бусинках. Воздух вырывается из моей груди так стремительно, что застревает в пересохшем горле. Прямо передо мной громко шипит и раздувается толстая, зеленая змея. И у меня нет сомнений, что она ядовитая.
Всевышний… какая же она огромная. Но самое ужасное в том, что прямо сейчас блестящее, медленно извивающееся тело ползёт ко мне. Так выглядит приближающаяся смерть. Только я больше не имею желания встречаться с ней.
Паника сковывает все тело и, словно колючей проволокой, обматывает трепыхающееся сердце. Кажется, оно перестанет биться раньше, чем этот хищник осуществит задуманное. Я ведь даже не успею дернуться, как она вцепится в мое горло, и теперь мне остаётся только ждать. От переполняющего душу отчаяния наворачиваются слезы и размывают все перед глазами. Но, несмотря на то, что облик змеи медленно превращается в мутное зеленое пятно, я не могу расслабиться. Потому что слышу тихое шипение, от которого все внутренности сжимаются, особенно когда я чувствую тяжесть скользкого тела на себе...
– Не дергайся, – холодный приказ, разбивающий мою скованность на миллионы осколков. Его голос возвращает мне способность видеть. И только после я сталкиваюсь с суровым лицом Джафара, думая, что лучше бы он не появлялся, и одновременно готовая разрыдаться от облегчения, что он здесь.
Меня не должно это успокаивать, нет, но именно он является причиной, заставляющей меня в эту секунду захотеть жить. Как жаль, что я делаю все в точности до наоборот и, с облегчением простонав его имя… делаю движение.
Все происходит слишком быстро, и я даже не успеваю осознать, как зеленое тело с шипением бросается в мою сторону. В ужасе закрываю лицо ладонями, а затем мой крик теряется в гортанном рычании «кус-с-с ом-м а-а-ак», после чего я слышу звуки борьбы, едва ли не задыхаясь острым, как молния, страхом. А как только набираюсь смелости убрать ладони, в то же мгновение мое сердце перестает биться.
Прямо сейчас Джафар уворачивается от разъяренных нападок животного, будто стараясь не причинить ей боли, но очередной рывок змеи в сторону Аль Нук-Тума вынуждает его схватиться за саблю и одним точным движением отсечь зеленую голову. Тело змеи еще несколько секунд извивается на песке и вскоре замирает.
Сглотнув застрявший в горле ужас, я осторожно перевожу взгляд на Джафара и буквально чувствую исходящее от него волнами напряжение. Его дыхание тяжелое, глубокое, о чем свидетельствуют широкие плечи и грудь, ходящие ходуном. Издав рычащий звук, он небрежно вытирает острый край сабли о рукав и бросает ее в угол палатки, а вместе с ней последние признаки своей злости. Но насчет злости я ошибаюсь и понимаю это, как только сталкиваюсь с янтарными, полными ярости глазами.
– Если я говорю не дергаться, ты не дергаешься, – обжигает он холодным неодобрением в голосе, а потом начинает медленно приближаться ко мне. – Если я говорю молчать, ты молчишь, если говорю слушаться меня, ты, черт возьми, берешь и слушаешься. С этого момента ты делаешь все, что я тебе говорю, поняла меня, Джансу?
Мое дыхание неровное, резкое, причиняющее боль горлу. И все это усиливается от командного тона мужчины, который слишком рано требует моего подчинения. Он снова все портит, обращаясь ко мне, как к одной из своих наложниц в гареме. Наверное, поэтому от желания отблагодарить своего спасителя у меня не остается и следа. Чтобы он ни сделал, сейчас этого не произойдет.
– Не говори так со мной, – произношу напряженным голосом, вместо того, чтобы дать ему желанную покорность.
Его мощные челюсти напрягаются так, что, кажется, я слышу, как тишину нарушает скрежет зубов.
– Не говорить так с тобой, – качая головой, повторяет мои дерзкие слова, будто пробует их, но они не приходятся ему по вкусу. – Ты хоть понимаешь, насколько укус этой змеи опасен? Я бы даже не успел до тебя дотронуться, как ты уже перестала бы чувствовать что-либо, продолжая лишь биться в агонии боли. – За пару шагов он оказывается рядом и уже грозно нависает надо мной, вынуждая отползти назад. – В считанные секунды яд этой хищницы лишает человека дыхания. У меня не было бы ни единого шанса тебя спасти! – едва не рычит он, сжимая пальцы рук в большие кулаки.
– Тебя бы это расстроило?
Каждое мое слово превращает этого мужчину в зверя, но сейчас я не в силах контролировать свой язык. Мы оба на грани, но я слабее своих эмоций. Потому что он оставил меня, потому что случившееся и его вина тоже!
– Ты не умеешь вовремя закрывать свой рот, верно?
Не умею. И я подтверждаю это в следующую секунду, поддаваясь адреналину и какому-то безумию, бурлящему где-то внутри меня.
– Думаю, именно это тебе и нравится, – смотрю прямо в его дикие глаза. – Верно, мой господин?
Я замечаю, как тяжело он сглатывает, прежде чем опуститься на постель одним коленом и вызвать у меня под кожей прилив чего-то странного. Я завладела всем его вниманием, неосознанно, а теперь мечтаю, чтобы этот мужчина проигнорировал мои слова. Но это не то, чего хочет он.
– Возможно, – понизив голос, Джафар незаметным движением обхватывает мою лодыжку и слегка дергает на себя. Чтобы не задеть шрамы на спине, я поддаюсь и позволяю ему нависнуть надо мной еще больше. Настолько, что приходится задрать голову. Смотрю на него с вызовом, опираясь на вытянутые за спиной руки. Так я не чувствую себя уязвимой. Ну почти нет.
– Да, меня бы это расстроило, – отвечает он на тот самый вопрос, медленно поглаживая шероховатыми пальцами мою голень. Туда и обратно. Сбрасывая меня в агонию учащенного дыхания. Нет, он не может быть нежным.
– П-почему?
Мой глупый язык бежит вперед мозга, который с каждой секундой становится все более бесполезным.
– Потому что ты то, чего я хочу.
Он так близко ко мне, что мой желудок сжимается, а сердце отчаянно бьется в груди. В горле. В ушах. Я оглушена ударами собственного пульса. И я с трудом разбираю следующие слова:
– Перестань так смотреть на меня, Джансу, ты сводишь меня с ума этим...
– Прекрати, – сглатываю, когда его ладонь поднимается выше. Забирается под платье. Царапает грубостью мужского желания и вынуждает меня задрожать под ним с сокрушительной силой.
– Я не причиню тебе боли, Джансу, – произносит он тихо, но сколько в его сдержанности скрывается голода. – Я буду осторожен. Обещаю.
– Остановись, – трясу головой, не веря ни единому его слову. – Я не хочу этого…
Но слишком поздно, он будто теряет человеческий облик, превращаясь в животное, жаждущее мое тело. Его ладонь скользит по моему бедру, выше, добирается до ребер и сжимает их с такой силой, что я сдавленно пищу.
– Ты всю ночь терлась о мой член, принцесса. Я не камень, и лучше было бы тебе не дразнить меня.
– Что… – часто дыша. – О чем ты говоришь? Я не...
– Думаю, ты прекрасно знаешь, о чем.
– Нет! – выпаливаю, задыхаясь от его близости и взгляда, прожигающего насквозь. Грудь вздымается и опускается, пока я с трудом удерживаю сердце, желающее пробить в ней дыру и вырваться наружу.
Джафар склоняется, чтобы процарапать щетиной по моей щеке, виску, а потом с какой-то первобытной потребностью вдохнуть запах моих волос. В них же через мгновение зарываются его сильные пальцы. Нет, он не может взять меня. Но любая моя попытка воспротивиться гаснет под его напором, а потом я замечаю под рубашкой, на поясе что-то, похожее на кобуру, только вместо пистолета из нее торчит металлическя рукоятка клинка. Плохая, очень плохая идея, но мое отчаяние достигает критических пределов. И прежде, чем мужская ладонь располагается на моей пояснице, чтобы окончательно слить наши тела воедино, я выдергиваю клинок и, тяжело дыша, приставляю его к мощной шее Джафара.
Глава 30. Я предоставил тебе шанс
ДЖАФАР
В ее громком дыхании смешались воедино гром и молния, и прямо сейчас эта буря порывисто врезается в мое плечо. Проклятье. Еще ни одна женщина не представляла подо мной такую силу.
– Я же сказала, что не хочу этого, – шипит она каждое слово, сильнее вдавливая острое лезвие в мою шею. Маленькая фурия. Если бы она только знала, что подобные действия лишь возбудят меня, а не напугают, то убрала бы этот чертов клинок в ту же секунду. Однако Джансу не догадывается об этом и продолжает дразнить. – Я должна была знать, что такие, как ты, никогда не держат слова.
Ухмыльнувшись над рыжей макушкой, я принимаю ненависть этой девушки. Более того, признаю: я действительно заслуживаю чего-то подобного.
В тот день, когда нашел Джансу, я и сам был убежден, что смогу сдержать данное мной обещание. Ладно. По крайней мере, искренне надеялся на это. Но… Дьявол. Я снова едва не потерял ее. А то, как она произнесла мое имя, с какой мольбой прозвучало оно… Я готов был разорвать тело змеи зубами, если бы проклятая лишила меня этой девушки.
В то мгновение я поистине испытал отравляющее чувство потери, которое выбило меня из равновесия подобно короткому замыканию. Рассудок отключился, после чего адреналин, взорвавшийся в моих венах, и острый язычок прекрасной бестии сделали своё дело. Сам не понял, в какой момент снесло крышу.
Не обращая внимания на жжение от лезвия на коже, напоследок зарываюсь носом в шелковистые волосы и вдыхаю их цветочный аромат, как одержимое животное. Я и есть животное, в которое она сама меня превращает и которое может насытиться только ей.
Издав гулкий звук раздражения, все-таки отрываюсь от огненной бестии и теперь, глубоко дыша, смотрю на нее в упор сверху вниз. Чувствуя, как ее ярость обжигает мои губы. Проникает в самые недра легких. С ней я даже забываю о своих шрамах, потому что она не замечает их, вместо этого упрямо и как-то отчаянно смотрит мне прямо в глаза, чтоб ее.
Если бы не раненая спина Джансу, я не удержался и прижал бы девушку к постели своим телом. Зубами бы разорвал то, что скрывает от меня ее молочную полную грудь с розовыми сосками, которые я поочерёдно вылизал бы языком. А потом устроился бы между ее стройных ног и согрешил вновь. Гребаный ад. Я сейчас взорвусь, если не усмирю свое желание к этой дикарке, угрожающей мне кинжалом.
Но Джансу не позволяет мне забыться, дрожа под моим взглядом, но воинственно удерживая свой вес на одной руке и вторую упрямо направляя на меня. И, чтобы облегчить ей задачу, я подхватываю Джансу за бедра и одним рывком переворачиваюсь на спину, усаживая девушку сверху. Прямо на свой стояк. Вынуждая ее растеряться и захлебнуться от ощущений, потому что прямо сейчас моя эрекция упирается ей между ног. Я даже зажмуриваюсь от того, сколько она причиняет мне боли, позволяя моему члену почувствовать свое нежное тело.
– Ты делаешь из меня настоящего злодея, – хрипом царапаю напряженное горло, но не потому, что могу умереть от любого неудачного движения, а потому, что хочу женщину, мечтающую всадить в мое горло нож.
Будто подслушав мои мысли, Джансу наполняется яростью, а в ее восхитительных глазах вспыхивает дикость, прежде чем огненная воительница угрожающе нависает надо мной.
Не удержавшись, сжимаю ладонями девичьи бедра сильнее, вынуждая ее проскользить по моей длине сквозь одежду. Вверх-вниз. Снизу-вверх. И проклятье… Еще немного, и мои штаны просто сгорят. В одном месте так точно. Ведь в данный момент Джансу все усугубляет, пытаясь избавиться от моих собственнических прикосновений и слезть с меня, чего у нее, конечно же, не получается, потому что мои руки намертво вцепились в сочные бедра, удерживая ее попку на месте.
– Ты думаешь, я шучу? Думаешь, мне не хватит духу вспороть твое горло?! – раздается надо мной яростное шипение, перемешанное с частыми рваными вздохами, прежде чем лезвие кинжала ощутимее врезается в мою кожу.
Сглатываю, позволяя ей почувствовать, что одним нажатием она может покончить со мной. Но, разумеется, маленькая лгунья не сделает этого. И я с особым наслаждением наблюдаю, как розовеют ее щеки, шея, которую я хочу попробовать на вкус, провести языком, впиться в эту персиковую кожу зубами и не отпускать, пока первый девичий стон не оглушит меня удовольствием.
– Перестань на меня так смотреть, животное! Иначе я убью тебя!
Кус ом ак. Она умоляет моего голодного зверя внутри зарычать.
– Ты можешь делать со мной все что хочешь, принцесса. Но как спаситель я надеялся на другую благодарность.
Кажется, еще немного, и воздух вокруг нас начнет трескаться от напряжения.
– Не называй меня принцессой и не пытайся заставить поверить, что спас меня, потому что у тебя добро сердце!
– Тогда почему я сделал это? – спрашиваю спокойным голосом, в полной мере наслаждаясь разъяренной на мне женщиной. – Ответь мне, Джансу, – провожу большим пальцем по бархатистой коже ее бедер, и большие зеленые глаза распахиваются еще сильнее, а длинные черные ресницы трепещут от мурашек, которые прямо сейчас вспыхивают под моими ладонями. Женское тело никогда не врет, в отличие от языка.
– Это бессмысленный разговор.
Наблюдаю, как она сглатывает, после чего нервно перебирает пальцами рукоятку клинка и напоминает мне, кто тут главный. Но так и быть, я позволю ей еще немного поиграть в эту игру.
– Если в тебе есть хоть капля честности, ты перестанешь… – запинается рыжая трусишка, прежде чем завершить на одном дыхании, – ты не заставишь меня исполнять данное мной обещание, – острие отзывается легким жжением на горле. Какой боец.
– Возможно, я мог бы удержаться от искушения испытать тебя, но и у такого, как я, есть принципы, – с каждым моим словом ее зеленые малахиты буквально вспыхивают надменным презрением. Но я гашу его, когда обхватываю тонкое горло пятерней и вынуждаю ее приблизиться так, чтобы я с пылом прошептал ей следующие слова: – Я тоже не люблю, когда мне лгут.
В этот момент я подрываюсь с рычащим звуком, вибрирующим в груди, и резким движением выбиваю из ее руки кинжал, который, конечно же, царапает мою шею до крови, прежде чем приземляется с глухим звуком на песок. Плевать.
Требовательно сжав Джансу за бедра, устраиваю ее у себя на коленях так, что стройные ноги рефлекторно обхватывают меня.
Дьявол, душу выворачивает наизнанку.
С наслаждением облизываю губы, глотая голодную слюну, вмиг наполнившую мой рот. Я чертовски голоден. А в моих руках самая что ни на есть экзотическая сладость. Дразня себя еще больше, я буквально вдавливаю эти проклятые бедра в свои. Снова и снова, пока в паху не начинает свербеть адская потребность оказаться в ней. И я проглатываю стон, когда она отвечает мне, крепче обняв ногами.
Все происходит настолько быстро, что молниеносная реакция женского тела оказывается быстрее разума Джансу, и теперь я не позволю ей исправить то, что уже бессмысленно прятать от меня. Эта девушка только что ответила мне. Это и есть истина, которую она отчаянно скрывает под налетом ненависти.
Напрасно.
Она моя женщина, пусть еще и не знает об этом. Единственная, кто заставляет меня чувствовать себя живым, несмотря на все противоречия. Она еще не осознает этого, но совсем скоро она не захочет сопротивляться. Совсем скоро Джансу станет моей. До последней капли.
А пока я хочу пометить себя любой эмоцией, которую она готова дать мне.
Будь то ненависть, ярость или страсть.
Будь то легкая дрожь желания или землетрясение страха.
Видеть, как она задыхается от смущения или возбуждения.
Наслаждаться тем, как усердно она избегает столкновения с моей твердой эрекцией.
Эта женщина – особое удовольствие. И сейчас я принимаю решение поселить ее в том месте, где раньше билось мое сердце.
– Ты права, моя маленькая обманщица, я не герой, и у меня нет сердца, – едва не рычу напротив ее чопорных губ, ловя частое дыхание на своих, когда фиксирую ее голову ладонью. – И если ты не подаришь мне сейчас поцелуй, я окончательно перейду на сторону злодеев и украду его без твоего согласия.
Джасу ахает, невольно сминая на мне рубашку до дрожи в руках. Будто вот-вот упадет в бездну. Цепляется, как за спасательный круг, не понимая собственной реакции. Противоречивой и странной для нее. Но не для меня.
Для меня все очевидно.
Растерянная, раздраженная, испуганная и… возбужденная. Пусть она мне никогда и не признается в последнем. Я достаточно близко, чтобы разглядеть это в расширенных черных, как ночная мгла, зрачках.
– Я предоставил тебе шанс исполнить твое обещание, но ты также его не сдержала, – сминаю пальцами проклятые огненные волосы в кулак, вынуждая Джансу подставить мне свои пухлые губы. – Мы квиты, принцесса.
Она так ошарашена, что едва справляется с дыханием, а потом я ловлю ее невысказанный протест ртом и уничтожаю его, впившись в нее остервенелым поцелуем. С восторгом. С дикостью и голодом зверя, которого только что спустил с цепи.
А ее попытки ударить, оттолкнуть или ущипнуть меня за плечи лишь подстегивают мои неугомонные пальцы растрепать эти идеальные шелковистые волосы, губами выпить каждый мычащий звук, зубами вкусить сладость ее кожи. Я хочу, чтобы она дрожала не от страха, сегодня я хочу сломать ее желанием, прямо сейчас вибрирующим между нашими телами. Сегодня я покажу ей, что мои руки способны быть нежными с ней. Знаю, что не стоит, но все же позволю себе ощутить чувство, которое сломает нас обоих. Возможно, одного из нас оно уже сломало.
