Текст книги "Versipellis (СИ)"

Автор книги: Мирослава Миронова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

– Ты стрелял из него? – кивнул я на оружие.

– Да. Запертость в человеческом теле иногда подкидывает мне странные идеи. Быть может, это в будущем будет мне полезным, – он вздохнул, осматривая "своих" выживших. – Нам полезным.

В здании правительства утром…

– Арман, я просто в шоке от вашей изобретательности, – вытирая пот со лба и тяжело дыша, сказал председатель. – Леонард мне говорил о вашем, как бы сказать, расширенном взгляде на ситуацию. Но настолько!

Он ткнул пальцем в, стоящего за креслом посетителя, Либера. Старейшина обернулся и показал ему жестом: "Тише", хотя тот ничего и не говорил.

– Ну, что это за цирк, объясните?

– Насколько мне известно, – мягко, успокаивающе начал советник министра "Новой политики". – Вы дали Леонарду Себуле карт-бланш на любые необходимые меры. И они перед вами.

– Настолько необходимые, что вы сняли всю защиту в здании? Арман, не сочтите за неуважение к старости, но у вас с головой всё в порядке? – резким тоном ответил председатель правительства.

– Не снять, а заглушить. И вы всё ещё не выслушали меня. А ведь этот, не буду отрицать, эксцентричный план, имеет все шансы спасти вашу политическую карьеру.

– А не обратились вы к Себуле, потому что он послал бы или чего ещё хуже, – с натянутой улыбкой прокомментировал мужчина. – И решили брать выше.

– Как хорошо, что мы друг друга понимаем, – парировал советник. – Перед вами не просто старый повстанец, а отец зачинщика всех нынешних беспорядков в городе. Только он сможет остановить Алекса до того, как тот пойдёт в наступление.

– С теми двадцатью беглецами из изолятора? Утилизация их тел даже экологии не навредит, – скептически отметил председатель.

– Этот оборотень, – Арман, указал рукой себе за спину. – Старейшина, как они это называют. И может делать предсказания.

– А вы уже и сдружились, заобщались, я посмотрю.

– Дослушайте. И когда я пришел к нему, выпытать информацию о сыне, ведь, нет сомнений, что Алекс к нему наведывался, просил совета, так как пошел по его стопам…

Либер слушал, как волк втолковывал председателю откровенную ложь, как аргументировал свой каждый шаг и этап стратегии, не давая даже повода усомниться в его собственной честности. Как демонстративно показал амулеты, якобы предупреждающие акты агрессии оборотня, но которые на самом деле были разряжены. И какими словами он говорил о его сыне. Но старый вожак не показывал своих эмоций. Долг – есть долг. И он намерен исполнить его безукоризненно, даже если в плюсе останется только завравшийся предатель.

– … И всё свершиться в новолуние, то есть этой ночью. Предсказания имеют для их вида особенное значение. И Алекс, не смотря на всё своё адаптационные прошлое, ступил на антисоциальный, звериный путь и точно, я могу дать вам гарантию, последует этому пророчеству.

Помолчав человек начал медленно говорить, анализируя новую информацию на ходу:

– То есть, или я принимаю ваше предложение, или уже через десять с лишним часов этот паразит найдет способ силой нас всех свергнуть? Как это вообще возможно?

– Как его схватят – узнаем точно. А пока, – Арман сощурился и перешёл на заговорщический шепот. – Я настоятельно рекомендую вам соглашаться. Тогда нас покинут лишние уши и я расскажу всё задуманное в мельчайших подробностях.

Так и получилось: Либера вывели под руки, оставили в коридоре под охраной. Когда, через добрых полчаса, советник вышел из кабинета председателя правительства и они поехали по улицам города, единственным, что он сообщил, было:

– Сейчас высажу там, где в последний раз видели Вендиго или кого-то очень на него похожего. Уверен, они действуют вместе, но нужен тебе только Алекс, – не отрывая взгляда от дороги, он достал из папки документ. – Приказ будет, но, на всякий случай носи с собой. И прочитай всё целиком.

Бывший лидер сопротивления взглянул на бумагу, только когда оказался достаточно далеко в тоннеле. "Правительственное задание. Агент под прикрытием из вида разумных существ. Разрешение на действия атаки, прохода и провода с собой иных существ по городу. Деятельная инструкция по взаимодействию с объектами операции…". Либер был в смятении: понимал, что не позволит себе нарушить договоренность, но и осознавал, что Арман это тоже в этом убежден, не сомневается в его принципиальности. Но он не мог определить ту грань, при которой она уже не будет иметь смысла. Отсутствие информации позволило другим играть его влиянием на собственного ребенка и других оборотней. Ведь он не знал о планах ни одной из сторон. "Они хотят, чтобы я показал сыну, что я на его стороне и завел в ловушку. Его убьют, но если я этого не сделаю – то, вероятно, оба окажемся под ударом. А если я попробую, наоборот, предупредить об опасности то могу, сам того осознавая подтолкнуть его к пропасти… Насколько далеко они продумали мои ходы и есть ли среди них хоть один, который не заставит меня поступиться честью и не допустит смерти близких?".

В городе днём…

Несколько дней затишья протестов вызывали недоумение не только у их участников, но и у сотрудников правопорядка. Силы, которые освободились за счёт отсутствия необходимости контролировать оборотней по всему городу, хотели бросить на подавление беспорядков, но и их не происходило. Все будто застыли в ожидании чего-то, что перевернет мир с ног на голову, но никто не мог сказать – чего именно. Несколько писем, отправленных анонимным благотворителем для "Лапы в руке", так и не достигли своего получателя – офис был опечатан. А бандероль от него же для "Чистого города" застряла в распределительном центре, ведь этими же митингующими были побиты стекла в отделении почты и его пришлось временно закрыть. Организаторы пребывали в сомнениях и отпустили контроль над теми немногочисленными акциями, пикетами и актами нападения, что происходили от участников движений. Социальные сети, также, казалось, опустели – мастодонты оппозиционных новостей молчали, более мелкие СМИ, не имея ориентира – тоже и даже тщеславные блоггеры переключились на новые сиюминутные способы поднять популярность их профилей. Но о проблеме оборотней и неэффективного правительства никто не забыл – коллективное бессознательное лишь выжидало своего часа, чтобы вновь напомнить о себе.

Вечером в центре…

Леонард Себула, прикрывая шею воротом пальто от порывов ветра, шел в окружении личной охраны к установке на крыше здания правительства. С щелчком он установил минералы в ряд. Лунный камень в золоте, чтобы забрать часть энергии навсегда, кварц – для его усиления, чтобы эту звериную естественную жизненную мощь "перекачивать" из носителя до последней её крупицы. Дальше, аметист в серебре, хотя он и начнет действововать не сразу – по совету Армана и исходя из результатов допроса Алекса, чтобы управлять эмоциональным фоном, насылать страх, что есть чувство "отдающее". Изумруд – для поддержания и контроля эффекта. Ниже – бронзовая пластина для того, чтобы полученная сила не уходила в никуда. И самый редкий камень, почти не изученный, непроверенный числом, но сработавший на подопытных – турмалин, который позволит установке, как и жезлам ранее, работать импульсами, заряжаясь самой от себя, пускай это и может вызвать мутации у носителей энергии – не до щелчка, чтобы активировать вовремя. Всё было готово. Осталось лишь выждать момент.

Ночью…

Последний рывок. Вот-вот всё начнется. Стая во главе с Алексом подобралась к черте города и разделилась. Переданное прошлой ночью Уодимом золото позволило сделать достаточно защитных амулетов, чтобы обезопасить их всех, найденные на военном складе щиты обеспечат защиту краев, а тоннели дадут возможность децентрализовать группы и постоянно пополнять приток волков на улицах. Сам лидер с братом, Арес и Виктория с щенками, Малакода и Деви за рулем направились прямиком к федеральному телецентру. Остальным же было поручено проконтролировать тех волков, что в назначенное время вырвутся из-за заборов и ринутся в центр. Считанные часы до новолуния, считанные часы до воплощения в жизнь предсказания.

Манифест «Versipellis»

И мы не устанем повторять: люди и оборотни, любых взглядов и мнений, устоев и принципов – мы слабы по-отдельности. Но вместе мы и являемся той силой, что способна изменить всё. Только вместе, подавив на этот короткий миг внутренние распри, мы можем уничтожить этот режим. Заставить его бояться и отступать. Сейчас слова этого манифеста могут быть вам не ясны, но скоро всё изменится. И тогда не будет "они" и "мы", "я" и "остальные", а будет шанс объединиться и вырвать свою свободу и свои права из рук тех, кто оставил от них лишь видимость.

Объединитесь люди и волки. Не дайте общему миру угаснуть.

Глава 19. Соединятся в миг нити души

Пять. Ровно пять охранников встретилось на пути в студию главного телеканала. Когда волки ворвались в здание и поднялась тревога, работники побежали по пожарным лестницам, узкие коридоры осветились мигающим красным светом, а на дверях защелкали замки – шел счёт на минуты до приезда группы захвата. Прямой эфир ночного шоу был прерван, но никто не осмелился оказать сопротивление. В центр кадра вышел Алекс.

"Алло! Да, какой сон, ты телек включи", "Смотри, открываешь их сайт и там будет трансляция", "Сделай потише, а то бабушка проснется и разнервничается", "Передайте журналистам, чтобы вели текстовую запись на наш сайт" – в окнах зданий зажигались огни: телевизоры, мониторы, смартфоны. Сперва десятками, а потом и по тысячами прибавлялись зрители на эфир. Оборотень, чье лицо они видели уже две недели на ориентировках и в новостных сводках, стоял, освещаемый прожекторами, и зачитывал манифест "Versipellis".

– И всё это не пустые слова. Каждая строчка, что вы услышали, была выстрадана нашим видом за эти семь лет. Девушка, которая сейчас стоит перед вами, – Алекс поднял руку и рядом с ним оказалось Виктория, прижимавшая к груди щенков. – Была заложницей министра "Новой политики", она рожала детей, что умирали в страшных муках от извращённой жажды власти Леонарда Себулы.

– Он держал меня в четырех стенах, ежедневно облучая минералами. А мои дети жили в подвале в клетке. Эти мутации – следствие чудовищных экспериментов, – сказала она и голос её был выцветшим, тихим и сломленным.

– Этот оборотень стал игрушкой для председателя правительства и его жены, – лидер пригласил в кадр Малакоду. – Также взаперти, четыре года. А попытка неповиновения привела в изолятор на следующие пять лет, который не сравниться ни с какими людскими тюрьмами по своей жестокости.

– Меня схватили ещё в юности, до программы адаптации. Я уже не помню тех лет, когда на мне не было кандалов и скрывающих силу амулетов, – сообщил он четко, громко, будто объявляя приговор. – И сейчас не могу его снять, – волк показал в камеру адуляр. – Ведь тогда меня ждут месяцы непрекращающейся боли в попытках моего тела воплотиться.

– Моя мать, – вновь заговорил Алекс. – Достигла пятой ступени, жила в собственной квартире и писала детские книжки. Её пытали в подвалах ФСК, били и прожигали тело магией. И её больше нет, – он выждал паузу, собираясь с мыслями и продолжил, – Сотни, тысячи случаев абсолютно животного насилия. Каждый оборотень, принося пользу людям и городу, проходит через ад изо дня в день. Об этом не говорят в новостях, не обсуждают в дорогих кабинетах и не выносят на конкурентные публичные дебаты. Но теперь вы знаете. И я скажу ещё раз, столько раз, чтобы быть услышанным: объединитесь люди и волки, не дайте общему миру угаснуть!

К зданию телецентра уже мчались машины федеральной службы контроля. Но три рубежа обороны им было не пройти, не прервать глас перемен. Деви, в облике обычной старушки, задерживала отряды, убеждала не входить, якобы там уже есть агенты. Когда её грубо отталкивали в сторону, на нужном этаже встречал Арес в форме, также рассказывающий придуманную историю об успешном захвате. Но когда и его игнорировали, в дело вступал Вендиго, защищённый минералами. Он не позволял приблизиться к студии, оставаясь неуязвимым. Всё шло по плану.

В то же время…

Арман, сидя в халате перед телевизором, с интересом наблюдал за выступлением Алекса, параллельно просматривая комментарии под прямым эфиром в социальных сетях. Речи ещё вчерашнего злостного и чрезвычайно опасного преступника возымели на народ удивительное влияние: даже обладатели аватарок с нарисованным волком и мишенью находили слова одобрения, кто-то делился историями того, как сам стал свидетелем жестокости со стороны режима, а другие призывали немедленно выйти в город и обеспечить лидеру нового сопротивления безопасность в разговоре с председателем собственными телами. "Надо бы потом их всех вычислить и привлечь к штрафам или общественным работам" – размышлял старейшина. Он ждал звонка от начальника с первой же минуты перформанса сородича, но когда он всё-таки поступил, не смог скрыть удивления.

– Поезжайте в правительство, думаю, что сам могу не успеть, – отчеканил Себула. – Я вам наберу, дам указания. Тогда действуйте быстро и без лишних вопросов, – он вздохнул и сказал. – Я на вас надеюсь, Арман.

За городом, ранее…

Разделившись, оборотни направились к крупнейшим общежитиям, побеги из которых предстояло проконтролировать: депо, шахта, лесопилка, два завода и социальный пункт для разнорабочих. Фред, прибывший на место за добрых полтора часа, притаился в зарослях и наблюдал за тем, как в темноте окон то и дело мелькают блики зеркал, осколки которых были вложены в конверт. Волки уничтожали рубины, запирающие их комнаты, а значит, прочитали и записку. Он не придал значения тому, что всё началось так рано: в конце концов, им лучше знать, когда всё можно сделать без риска быть замеченными. Решив не терять времени впустую, Фред принялся обходить комплекс зданий машиностроительного производства, всматриваясь в фигуры людей издалека. Организация патрулей была крайне слабой: вместо того, чтобы курсировать вокруг самого жилого корпуса, седан неспешно объезжал всю территорию завода, что, несомненно, играло им на руку.

Ещё час. Оборотень, пребывая в состоянии нервного беспокойства, возвращался к месту наблюдения, когда услышал лязг и оглушительный многоголосый рев. Он сорвался с места, побежал на звук, но было слишком поздно: толпа из трех сотен волков, напирая, пиная друг друга и отталкиваясь от тел упавших сородичей, неконтролируемой массой стекалась к двум проходам, лишенным магической защиты. Они карабкались по сетчатому забору, падали с высоты трех метров и разбегались, лая, взвывая, рыча. Фред ворвался в скопище, дезориентированный, шокированный – слишком рано – Алекс, вероятно, еще даже не добрался до телецентра! Волки не видели его, не различали криков, проносились мимо. Фред должен был обозначить свое присутствие и руководящую роль на каких-то полчаса позже, но нет – их было уже не остановить, не проконтролировать. Волной его несло вперед, он видел вокруг лишь темные спины и горящие, в свете редких фонарей, глаза. Взвыла сирена, из громкоговорителей зазвучали приказы. Люди, пытаясь опередить, вырвавшихся на волю, оборотней, завели моторы и выехали на трассу. Лес, редкий, искусственный, не позволял им скрыться от взора разъяренных агентов. Началась стрельба – сперва автоматная, а потом и с использованием магии. Лучи пронизывали воздух над головами, пули прорешечивали деревья, а толпа всё неслась вперёд. Бездыханные тела падали наземь каждое зримое мгновенье, десятками за раз. И даже тем, кто был далеко от дороги, приходилось пробегать прямо по трупам сородичей. Джордан из последних сил стараясь не отставать от, рядом бегущих волков, думал, что остаётся прикрыт со всех сторон. Но и его настиг магический удар – отбросил в сторону, скрутил судорогой и уже в следующие секунды он ощутил, как жар испепеляет его изнутри.

Фред бежал вместе со всеми, не зная, что теперь ему делать, но всё ещё надеялся, что сможет направить оборотней к тоннелям. Дыхание спирало от металлического запаха крови, кололо глаза от холодного пронизывающего ветра, голова налилась свинцом, но вдруг всё вокруг почернело. Он почувствовал, как его лицо упирается в грязь и необъяснимое тепло окутывает его.

В то же время…

– Спасибо, мам, что бы я без тебя делала, – тихо сказала журналистка, потирая гематомы на руках.

– Так и сидела бы в камере, – фыркнула женщина за рулём. – Всё ещё плакатик жалко? Тьфу-ты, ещё ж место нашла – прямо перед зданием правительства.

– Прости.

Девушка, что ни один год помогала "Лапе в руке": писала статьи, репортажи, даже планировала взять интервью у одного из, сбежавших из изолятора, волков, уже заимела профессиональный нюх на сенсации. И когда машина свернула на трассу и где-то вдалеке, едва уловимо, послышался лай, она вскрикнула:

– Остановись!

Оторопевшая мать вдавила педаль тормоза и не успела даже осознать, что происходит, когда дочка уже схватила её телефон, выполнявший роль навигатора, и выбежала из машины.

Кадры с огромной стаей волков и силовиками, расстреливающими их прямо на ходу, моментально разошлись по чатам. Количество тел, попавших в минутное видео, вызвали бурные обсуждения, несмотря на поздний час публикации. Но уже через сорок минут эта новость померкнет, но не исчезнет из памяти, а лишь дополняться новым, ужасающим контекстом – когда Алекс прервёт эфир ночного шоу и расскажет правду.

В телецентре…

Оборотни бежали по лабиринту пожарных лестниц, избегая столкновений с агентами и полицией. Всего в двадцати метрах от здания был вход во "Второе метро", который выведет их в самый центр города. Пролет, второй, Малакода оступился, но был подхвачен за плечо Алексом. Деви и Арес, добравшиеся до тоннеля раньше остальных, помогали на крутой лестнице. Всё шло по плану, но в груди альфы разрасталась жгучая тревога. Виктория, вынырнувшая из запасного хода предпоследней – Вендиго взял на себя тех силовиков, которые заметили их перемещения, едва ли могла бежать. Щенки на её руках беспокойно ёрзали и скулили. Девушка, напрягаясь всем телом, перехватывала их, не давая упасть и на лице её отражалась мучительная усталость. Замедлившись рядом с любимым, она улыбнулась и хотела передать ему детей, но услышала за спиной хриплый крик: "Они здесь!". Виктория остолбенела, не находя в себе сил сдвинуться с места. Арес же среагировал моментально: воплотившись волком, он бросился на звук и повалил человека на землю. Из его груди вырвался сдавленный стон и он провалился в беспамятство. Никто не обратил внимания на призыв и отряды продолжали прочесывать телецентр. Когда оборотень вернулся, подхватил девушку на руки и спустился в тоннель, за ним с грохотом захлопнулись тяжёлые двери. Вендиго, даже не запыхавшись, догнал группу и уже вешал большой железный замок, способный выиграть им решающие минуты.

Алекс бежал во главе. Как он не пытался контролировать своих товарищей, многие всё равно отставали. А впереди уже слышался нарастающий гул. Клер, что едва-ли не упала, затормозив рядом с лидером, вела за собой огромную стаю. Они заполнили собой всё пространство прохода, а запах сырой шерсти, казалось, теперь был в каждом подземном ответвлении и каждой комнате. Они рычали, вскрикивали, били лапами землю, разгораясь всё сильней. Но этот огонь не разрушал, он был подвластен, гибок, сгруппирован. Пока.

– Алекс, нас очень много – всем не хватило места, около тысячи пошли поверху, – сообщила Клер. – Те щиты, что мы оставили у заводов, у них, но я видела, что подтягиваются военные.

– Надеюсь, что "наши" успели их проинструктировать, – вздохнул волк, оборачиваясь назад – все, включая Деви и Викторию уже подоспели за ним. – Минералы раздали?

– По возможности, тем, кому другой защиты не досталось, но всё равно больше половины будут без ничего. Даже две трети, наверное.

– Ладно, идите вперёд к центральной площади, там выходите. И если встретишь прочие группы – направляй в другие места, чтобы без толкучки.

Кивнув, волчица пропустила в смежный проход группу лидера и, взвыв, рванула вперед. Несколько тысяч оборотней сорвались с места и вихрем побежали за ней. Гам, топот, быстрое дыхание, шлепки лап в застоялой воде – всё это слилось в оглушительный непрекращающийся рёв, что отражался от стен тоннелей и проникал под кожу, заставляя сердце биться сильнее.

В городе…

Роем волки ворвались в город. Они сносили собственными телами перекрытия и шлагбаумы, пробегали по припаркованным машинам, оставляя глубокие вмятины, врезались на поворотах в магазины, разбивая витрины, но неизменно поднимаясь на ноги, продолжая путь. По краям в промежуточной форме бежали те, кто мог и хотел нести щит, прикрывая не только себя, но и волков, которые, ежесекундно сменяясь, мчались рядом. Постоянно движущаяся тень поглощала собой улицы и кварталы. Лишь с высоты парящих вертолетов, что прожекторами освещали происходящее, можно было оценить реальные масштабы.

– Второй, как слышно? Наблюдаю побег с депо, там полтысячи особей. Приём.

– Первый, мы взлетаем, ещё триста голов в районе от центра. Приём.

– Вас понял. Мы пока наблюдаем за перемещением. Направьте гвардии координаты. Генерал в городе? Приём.

– Данные передали. Полиция уже оцепляет улицы. Генерал с кортежем выехал. Приём.

– Принято. Конец связи.

В скверах и на широких проспектах началась пальба. Люди не целились, стреляли очередями, рассчитывая на скорый подвоз боеприпасов. Волки, выходя из тоннелей в разных частях города, оттесняли их всё дальше, в неудобные позиции жилых районов и набережных. Но, не смотря на это, в толпе ежесекундно раздавались предсмертные вскрики, полные ужасающей боли – серебряные пули, попав в цель, моментально устраняли ее, не оставляя даже шанса, как при обычном ранении. Кей упал прямо в прыжке, выбив из лёгких последний воздух. Его сердце остановилось. Под ним со стремительной скоростью растекалась лужа крови.

Но ресурсов становилось всё меньше – людских и оружейных. Отряд из пятидесяти человек, что стремился преградить путь двухтысячному разъяренному потоку, не выстоял – тела были погребены под сильными лапами оборотней, что даже не пытались нападать прицельно – они валили силовиков, не боясь выстрелов, и продолжали бежать.

Стаи же, что выходили дальше от центра, всё чаще встречали сопротивление – те роты, что направлялись в подкрепление, тут же переключились на них, не оставляя и шанса на побег. Персонал психиатрической лечебницы – матёрые и сильные волки, не могли ничего противопоставить магическим лучам, что прожигали их тела насквозь. Обугленные, безжизненные, они валились на землю, пока их сознание ещё угасало, а взгляд искал на небе черную луну.

С юга толпа оборотней, чуть откренившись от маршрута, перерезала путь веренице грузовиков с патронами. Они врезались в автомобили всей своей массой, перевернули, рассыпали боеприпасы по земле, оставили многие отряды из центра без вооружения. И продолжили свой путь дальше, невзирая на попытки людей их остановить.

– Спецназ "Сокол", едьте сразу к зданию правительства! Приём.

– Мы окружены. Эти твари будто из-под земли выползают. "Восток", направьте к нам подмогу. При…

Но капитан не успел договорить – как только он вскинул автомат, на него набросились сразу трое волков, растерзав на ошмётки. Другие силовики, пытаясь отбиться серебряными жезлами, повторяли его участь один за другим.

Силами вертолетчиков прибывающие отряды направлялись в места появления новых групп оборотней. Но никто не мог предугадать – сколько их будет. Перебитые десятки особей в одном месте тут же нивелировались сотнями, уничтожившими целые взводы. Министр обороны, срывая телефон, отдавал приказы, приближаясь с кортежем всё ближе к эпицентру событий. Но никакая тактика не поможет, когда противник, даже не превосходящий числом, способен убить не ради собственного спасения, а чтобы проложить путь остальным. Со времён сопротивления и рейдов на фермы многое изменилось: тогда им было что терять. Но теперь оборотни бились не за себя, а за весь вид, не боясь смерти.

Оружие из собственных запасов с неумолимой быстротой кончалось: все чаще звучали одиночные выстрелы и всё более блеклыми становились лучи боевых минералов. К центральным площадям с рёвом выезжали машины, полные резерва с хранилищ – тонн жезлов и амулетов. Четкими, выверенными движениями, военные снаряжали их, вставая в построения, приготовившись держать оборону. Они, все как один, видели, как звери приближаются, чувствовали вибрацию асфальта под ногами, слышали вой. Командиры ждали, не отдавая команды, пока дистанция между ними и смертоносными противниками не будет составлять жалкие сто метров. А когда разнеслось оглушительное "Огонь!". Ни один из лучей не пронзил воздух, не сработал, как должно, оставил людей в панике, беззащитных, лишь с разряженными, силой авантюриновых знаков, камнями.

Там, где не было выставлено оцепление, где волки разбивались на группы, оббегая жилые дома, и затем снова сливаясь в единый поток, где на них из окон смотрели испуганные, потерявшие дар речи, люди, на улицы начали стягиваться протестанты. Скрывая лица и пряча руки в карманах, они перебежками добирались до мест скопления их противников. Кто-то крикнул:

– Сдохните твари!

И охваченные пламенем бутылки полетели на серые спины. Вспышки, звон лопнувшего стекла, алые облака взмыли в воздух. Оборотни закричали, закатались по земле, в попытках сбить с себя горящие языки. Рой, смотря на собственную, обуглившуюся от огня, шерсть, рванул вперёд. Ему казалось, что он совсем не чувствует боли, но тело скоро сдалось – жар проник под кожу, растёкся по мышцам, испепелил тонкие ткани. Он осел, не в силах больше идти и лишь продолжал скулить, когда с неба вновь посыпался пламенный град.

– Хрен вам, не "общий мир"!

Едкие пары бензина жги горла и кружили головы, там, куда долетали боеприпасы, образовывались проплешины в массе, не прекращавшей свое движение. Когда "Чистый город" в третий раз поджигали фитили, у одного из людей разлетелся "коктейль Молотова" прямо в руке. Осколки впились в одежду, руки, лицо, наполнитель разорванной куртки легко воспламенился. В толпе раздались выкрики, рядом остановился автомобиль, привезший заграждения, из кабин которого повыпрыгивали полицейские, размахивая дубинами. Город наполнился воем сирен правоохранителей и "Скорых", десятки тысяч голосов не утихали ни на секунду, хаос разносился со стремительной скоростью и не делил между собой людей и оборотней, обрушиваясь на их головы.

Ночь выдалась темной. Богиня Луна закрыла очи, чтобы дать своим детям волю совершить задуманное. Из семи тысяч, успевших прибыть в город, волков, оставалось немногим больше пяти. Их тела, разбросанные по всей длине улиц, были растоптаны сородичами и уже источали металлический тошнотворный запах. Но души тех, кто продолжал бежать, кто нападал, не жалея себя, кто прикрывал остальных щитами и чувствовал тепло защитных амулетов, горели огнем. Одним на всех. Пламя, что дарило волю и решимость, что не оставило сомнений и выделило лишь цель, несло их вперед.

В подземных тоннелях…

Доносившиеся с поверхности звуки побуждали Алекса не сбавлять ход. Меньше десятка километров осталось до здания правительства, где всё должно было закончиться. Одинаковые проходы, рельсы, повороты с тяжёлыми железными дверями – всё слилось в единое не заканчивающееся полотно. Хорс, ждавший их в одной из, найденных Вендиго, диспетчерских, сидя на его спине, помогал разобрать дорогу. Перекресток, ещё один, дыхание сбивалось, по лапам шла лёгкая дрожь. Арес и Виктория еле поспевали за остальными, Деви, всё ещё находившая в себе силы говорить, вторила: "Давайте мы с девочкой и ребятней здесь спрячемся. Чего нас тащить то?". Но лидер отвергал каждый предложенный вариант – он нигде не видел должной безопасности. Малакода, не имевший силы своего истинного облика, сильно отставал, но заранее пообещал, что не пропустит финал и поможет. Впрочем, такое распадение группы не сильно заботило Алекса: он с самого начала понимал, что как сам начал этот бой, так сам и должен его закончить.

Впереди что-то сверкнуло, послышались приближающиеся шаги. Не успев даже осознать происходящее в полной мере, волк резко остановился, его брат, приказав Хорсу слезать, стал рядом, с другой стороны – Арес, передавший возлюбленной детей. Втроём они сделали несколько шагов к тому, что было скрыто в тени узкого коридора, прикрывая ощетинившимися телами остальных. Вендиго приготовился напасть, но Алекс остановил его жестом и вышел вперёд. А когда его взору открылся внезапный встречный, оборотень почувствовал, как сердце его пропускает удар.

– Отец?

Либер, постаревший, осунувшийся, покрывшийся сединой, стоял перед ним, пытаясь натянуть улыбку. Он не сдвинулся с места, наблюдая за реакцией сына. А тот, захлебываясь в, переполнявшем его чувстве радости, подбежал, прильнул мордой к нему.

– Отец, что ты тут делаешь?

– Алекс, – сказал он и голос его дрогнул. – Я знаю короткий путь. Я проведу.

– Откуда? – грубо, будто и не признав его, спросил Вендиго, не спешивший расслабляться.

– Я нашел способ сбегать из центра и обнаружил эти тоннели несколько лет назад, – сглотнув, произнес Либер, заученную с инструкции, фразу. – На схемах лишь магистральные проходы, но есть и через бункеры.

Но все остались стоять на месте, ничего не говоря и лишь переводя взгляды друг с друга и на старого вожака. Долгие секунды размышлений были прерваны Аресом:

– И куда мы выйдем по ним?

– В сквер у здания правительства. Если волки бегут к главному входу, там не должно быть оцеплений.

– Тогда идемте, – вступила в разговор Деви. – Уж кто-кто, а лидер сопротивления нам плохого не посоветует.

Старушка уверенно вышла вперёд, приглашая Либера вести. Хотя сомнения и не покидали Алекса, увидев этот жест, он решил довериться старейшине. Продолжив бег, он пытался расспросить отца о нем, рассказать о том, что происходило, но тот каждый раз просил его обсудить всё позднее. Сын не видел, как старый оборотень перебарывает себя, говоря это, как пользуется любой возможность притормозить, замедлить ход, отсрочить неизбежное.

Когда они добрались до широкого перекрестья тоннельных проходов, ничем не отличавшихся друг от друга, Либер остановился. Он знал, что первый путь, что за железной дверью, будет идти ещё минимум несколько километров вперёд, вероятно, до того самого сквера, а второй же приведет их сразу в комнату, из которой нет выхода. Он исследовал эту зону, потому что только в ней видел возможную опасность. И по плану должен был привести стаю именно в тупик. "Там засада, это ж так очевидно. Но если нет, если там ничего не будет и я сделаю вид, что ошибся, то всё равно придется вести дальше, где угрозы не миновать. Арман знает меня как волка принципиального, не нарушающего договоры, но мог ли он с председателем расставить ловушки сразу в двух местах?" – вновь и вновь терзал он себя этими мыслями. Пока напряжение у, ведомых им, оборотней не вылилось в дискурс, бывший вожак принял решение: