Текст книги "Versipellis (СИ)"

Автор книги: Мирослава Миронова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Глава 11. Прикрытие

Услышав послание старейшин, я несколько растерялся. Конечно, и раньше я слышал предсказания отца, но они были адресованы другим и те в миг всё понимали. А я, прокручивая в голове строчку за строчкой, осознал лишь то, что все решился в новолуние, когда светила не видно и когда Богиня на всю ночь закроет глаза, позволяя нам совершать свои ошибки и свои геройства без наказания судьбы. У меня оставалось две недели и это пугало, но, с другой стороны, а зачем мне больше? Раз уж собрался умирать на амбразуре, то нечего из себя великого стратега строить, чьи планы столь запутаны и глобальны, что не уложатся в заданный срок. Вынырнув из омута не самых жизнерадостных мыслей, я поклонился старейшинам Найлу, Деви и Ронену и ушел к остальным вглубь пещеры. В сумерках мы выдвинулись в город.

В восточной резиденции Леонарда Себулы…

Вернувшись из офиса федеральной службы контроля, министр смог полностью вернуть себе самообладание. Теперь, и если его с позором отстранят, и если все останется как раньше, он был прикрыт со всех сторон. Несколько мелких групп уже занимались изолятором: снимали энергетический след и восстанавливали путь организатора побега, другие орудовали на месте аварии, третьи – в доме. Охрана собиралась перевезти подопытных щенков, но больше этот материал был ему не нужен. Ведь то задание, которое он оставил для проштрафившегося агента было особым и важным лично для него: готовилось массовое мероприятие для всех оборотней города, на котором он бы и испробовал свою последнюю разработку. И как только закончатся все приготовления, будет не только навсегда решена проблема "разумных существ", но и достигнута главная цель его последних семи лет жизни.

Себула был в предвкушении. Выходя из машины, он чуть ли не подпрыгивал и, казалось, даже в несколько раз превышенная норма спирта в крови, не мешала ему строить и воплощать в жизнь планы. Войдя в свой кабинет, он с привычным щелчком уронил рамку с семейной фотографией на стол, зная, что все равно её поднимет. Со входящими письмами разобрался быстро: ещё два прошения об его отставке, отчёты с мест работы его людей и ссылка на сайт благотворительного центра "Лапа в руке". Любители недолюдей опять трубили про пытки в тюрьмах и про зелёные лужайки, на которых теперь сбежавшие преступники будут вдоволь пастись. "Пока не скукожатся от амулетов" – добавил про себя министр. Его взгляд раз за разом натыкался на одну и ту же иконку, всплывающую все выше при удалении входящих. "Капсула времени от семьи Себулы для семьи Себулы". Глубокая морщина пролегла на его лбу, но он так и не решился нажать на вкладку. Как и вчера, как и все последние месяцы после несвершившегося десятого дня рождения его дочери – Долорес. Хлопнув крышкой ноутбука, он встал и, не глядя, поднял фоторамку. Его веселье было утоплено тяжёлыми воспоминаниями и должно было всплыть заново в очередной бутылке алкоголя.

В исторической части города…

Отец уехал, дядя, закрыв свою спальню, тоже, Арес ходил из стороны в сторону, чем изрядно отвлекал Викторию, которая, в кой-то веке, притронулась к мясной капсуле.

– Это сублимат, – буркнул альфа. – Одна двадцатая, если не меньше, от теленка и вообще без адреналина.

– Это ваше детское питание?

– Такое выдают только с третьей ступени, но, по сути, только щенкам и сгодится.

– Странно, – девушка покрутила в руках пустую оболочку. – Я из нижнего шкафчика взяла, там таких целые запасы.

Арес дернулся, будто влетев в невидимую стену, и пристально посмотрел на Викторию. Затем, упав на колени перед кухонным гарнитуром, открыл указанную дверцу и вытащил оттуда большую коробку во всё пространство полки. Цельные блистеры, аккуратно перемотанные резинками, заполняли собой в несколько десятков слоев дно, сверху – наваленные в кучу, вырезанные ячейками, квадраты капсул, несколько подписанных банок и детский блокнот с огрызком карандаша в спирали. Оборотень открыл его на случайной странице и увидел мелкие надписи с именованием сублимата, числом упаковок и датами. Практически до конца все было исписано, а последним указанным числом было вчерашнее.

– Откуда? – прошептал волк.

– Так вам же выдают, как я поняла, – ответила с набитым ртом Виктория.

– Арман – предатель, нелегал, – Арес подскочил и развернулся к возлюбленной. – Пока мать и отец вели нас из горящих лесов, он обустраивал свою жизнь как обычный человек. Квартиру купил, – он пнул ножку стула. – Вероятно, машину, – следующий удар достался дверце шкафчика. – Халатик с вышивкой…

Прежде чем он ударил кулаком по столу, девушка обвила его шею руками, вжавшись во, вздымающуюся от злобы, грудь оборотня. Он шумно выдохнул, запрокинув голову, и погладил ее по спине.

– Прости.

– Я уверена, что у твоего дяди есть тайны, не только от людей, но и ото всех, – она отодвинулась и заглянула в его, все ещё пульсирующие жёлтым, глаза. – Но от того, что мы сейчас себе напридумываем, ничего не изменится.

Арес в ответ лишь кивнул. Остаток дня они провели перед телевизором. Волк умел им пользоваться, как и компьютером и даже такой диковинкой, как принтер. Во время допросов его нередко просили присутствовать, а многоуважаемым следователям не пристало самим нажимать кнопки, чтобы продемонстрировать фото и видеодоказательства. Разговоры оборотней были до комичности будничными: погода, внешность актрис, плохая планировка. Никто не хотел переступать ту грань, за которой все ещё жил страх и боль. Но всё-таки пришлось, когда на пороге появился Арман.

В пещере за городом…

Когда солнце клонилось к закату, наши пути со стаей Одена разошлись. Со всеми, кроме Деви. Старая волчица выслушала план мамы о том, чтобы оставить меня в каморке шахты лифта, как и брата, и ответила: "Твоему мальчику уготована великая судьба. Богиня не ошибается. Не стоит препятствовать переменам, нужно их благословлять". Миранда нехотя согласилась и вот, мы бежали вчетвером по знакомому еловому лесу, по холмам и в небе уже проступал засвет города. На расстоянии пары километров до посадки, оборотень сделала крюк и повела нас к свалке.

– Почему такое место? Не проще было бы выйти с дороги? – сдерживая раздражение, спросила мама.

– Везде могут быть военные или, что ещё хуже, прихвостни этого Себулы, – фыркнула Деви. – Я всегда оставляю машину за помойкой. Кроме крыс и парочки знакомых мне бездомных там никто никогда не ошивается.

И мы действительно никого не встретили. Старейшина достала из багажника большую клетчатую сумку с одеждой и сказала нам воплощаться. Моё возвращение в город проходило гладко. В рубашке и брюках, пускай и первая была на размер больше, а вторые – на размер меньше, я почувствовал себя удивительно лучше. Мы огибали район за районом, на пути других машин практически не встречалось, а те, что были, гнали явно выше допустимого. Деви, несмотря на почтительный возраст, тоже не отставала.

– Что делать, если нас остановят? – спросил я, как бы невзначай.

– А нас не остановят, Алекс, – невозмутимо ответила волчица. – Ты ездил в такси?

– Я на четвертой, а не пятой ступени.

– У дорожной службы стоят датчики-амулеты на оборотней в автомобилях, – начала объяснять она. – Обычно в конструкции камер и спидометров. А эта вещица, – она деловито постучала по крыше. – Вся напичкана амулетами. Они то нас и скрывают.

Я кивнул, с пониманием дела. Хотя к делам самой Деви и других нелегалов вопросов появилось ещё больше. Мы завезли маму домой. Когда они прощались со старейшиной, Вендиго наклонился ко мне и произнес:

– Не вой, не проси, не спеши.

– Как инстинкты: бей, беги, замри? – я хотел продолжить его мысль.

– Возможно. Просто помни об этом.

И они с Мирандой скрылись в тени подъезда. А меня понесла машина по пустынным дорогам куда-то на запад города.

Мы остановились у здания, которое я определил как захудалый бизнес центр. На контрольно-пропускном пункте скучал охранник, обычный человек. Он узнал старушку и пропустил нас без малейших вопросов. Когда мы поднимались в лифте, Деви неожиданно сказала, хитро улыбаясь:

– А тебя ждали.

Не успел я ответить, как дверцы разъехались и я увидел в конце коридора вывеску «АО "КредитЛунБанк"».

В исторической части города…

Арман деловито прошел в гостиную и упал на диван рядом с Аресом. Он несколько секунд смотрел в телевизор, а затем щёлкнул пультом, прервав реалити-шоу.

– Постанова одна, – ответил он на незаданный вопрос. – Ну что, молодежь, распаковали подарок?

Кожаный мешочек так и лежал на одиноко тумбе. Когда альфа понял, что там лежат минералы, тут же убрал их подальше, чтобы не передать энергию беты Алекса, которая, еле-ощутимым теплом, все ещё исходила от обсидиана.

– Да, не поджимай хвост, племянничек, уж родной отец тебе зла не пожелает, – он ухмыльнулся и пристально посмотрел ему в глаза. – Или нет?

И разразился раскатистым смехом, явно намекавшим на то, что камни изначально принадлежали ему, а Брут выступал лишь в качестве проверки на доверие. Викторию и Ареса окутывала подступающая тревога. Дядя вмиг посерьезнел, прошёлся к другую часть комнаты и, высыпав амулеты на ладонь, отдал оборотням по два: пустые обсидианы и чароиты.

– Больше никакие с собой не носите. Это для вашей же безопасности. Как стемнеет, я вас отвезу туда, где решим, что с вами, – он многозначительно зыркнул на девушку. – Делать. Но сначала я хочу убедиться, что за вами, молодежь, нет чего-либо, что навредит мне и другим.

Тон его был холодным, без привычной задорной, но, вместе с ней, жуткой простоватости. Именно так он разговаривал днём с Брутом. Подставив себе полуразвалившийся стул, он сел напротив дивана и, переводя взгляд с альфы на Викторию, заговорил:

– Девица моего племянника провела годы под боком у министра, ответственного за порабощение нашего вида. Рожала непонятно от кого и непонятно сколько. Осталась жива и более менее невредима. Как вы думаете, какие подозрения у меня есть сейчас?

Арес закипал от негодования. Те слова, которые дядя выбирал, уже не подходили для доверительной беседы. Он посмотрел на, зажатые в кулаке, минералы и отложил их в сторону, чтобы ненароком не раздавить.

– Ваш ответ?

– Я не шпионка, – тихо проговорила Виктория. – Меня правда держали в доме Леонарда Себулы, все это время я находилась только там, но с ним практически не контактировала.

– Хорошо-хорошо, продолжай, – хищно улыбаясь, сказал Арман.

– Я не знаю, от кого рожала. Мне вводили материал через шприц, – её голос начал дрожать. – Всего было два выводка и один остался в том доме.

– Ты их видела? Воспитывала?

Альфа уже не мог сдержать себя. Он подскочил и навис над дядей, который даже глазом не повел.

– Сядь, Арес. Разговор ведётся не с тобой, – спокойно ответил он. – Ну так?

– Нет, после родов я их не разу не видела.

Из её глаз уже текли слезы. Волк, и не подумав садиться, схватил Армана за плечо и повернул к себе.

– Она спаслась от похитителя, который ставил эксперименты над ней и не детьми, удерживал годами и кормил помоями. А ты смеешь ее в чем-то подозревать? Ты?! Предатель, бросивший свой род?

Его тело обросло шерстью, глаза загорелись огнем, когти прорвали одежду дяди, а сильные челюсти щелкнули прямо у его лица. До того, как тело стало уменьшаться, он остановил воплощение в промежуточной ипостаси и доставал уже практически до потолка. Виктория было бросилась к нему, чтобы вновь успокоить, но осела на диван, не решившись приблизиться.

– А может ещё объяснишь, что это за запасы у тебя на кухне? Контрабанда? Ворованное? Объедаешь тех, кто на адаптации? Возомнил себя лучше нас?! – он с такой силой тряхнул его, что стул покосился. – Что ты сказал моему отцу? Какую махинацию планируешь на этот раз, предатель?

Его слова, граничащие с рычанием, заполонили собой всю комнату. Арман глубоко вздохнул и посмотрел снизу вверх на Ареса.

– Я думал ты поумнее будешь, племянничек. Сядь, пока мне всю квартиру не разнес! Ты помнишь, на каких правах и по чьей милости ты и твоя мадам здесь находитесь? – он встал и, сбросив с плеча увесистую лапу, отошёл к окну, не переставая ухмыляться. – Я всё размышлял, стоит ли мне помогать дальше или просто выгнать вас на улицу, где первый же патруль с помпой и бенгальскими огнями доставит обоих к Себуле. Решил проявить альтруизм, который, вообще-то, мне не свойственен. Я не взял с вас двоих ни единого обещания или долга, лишь с Брута. А теперь меня жмут в собственном доме и обвиняют в откровенной нелепице, – он театрально всплеснул руками. – Да будет тебе известно, Арес, эти капсулы передаются "Лапе в руке", которая в ваш чудесный изолятор книжечки отправляет. Хоть кто-нибудь их открывал? А там в каждой недельный запас этой адреналиновой приправы. Каждый месяц я отваливаю этим хреновым проверяльщикам, чтобы глазки вовремя закрыли, а вы и не вдупляете, А знаешь ещё куда отправляют? В интернаты, в игрушках. Но там уж посмышленнее волчата оказались, заказы на вкусы разные передают. А знаешь, откуда я их взял? Ни разу не гордыня, но как автор задумки уж могу и похвалиться! – он впервые закричал, слова племянника задели струнки самоуважения в душе Армана. – Это утиль. То, что не раздали и не доставили никуда, хотя должны были. "Наше правительство нас бережет", но даже эту подачку сделать нормально не могут. А срок хранения у сублимата – год! Год, Арес! И я предатель, наглая гнида и конченная тварь, давайте, закидайте меня помидорами и заячьими фекалиями!

Дядя не на шутку разошелся. Виктория подобрала колени к груди, сжалась на диване, а альфа, вернув человеческую форму, стыдливо опустил глаза.

– А говорил я так с тобой, милая моя, по одной простой причине: один раз сбежала, когда сказали сидеть тихо, так сбежала бы и от туда куда я, святая моя душонка, все ещё хочу вас отправить. Вычислили бы всех, понимаешь? Может мои методы и не столь деликатны, каюсь, – он перевел взгляд на племянника. – Но можно и адекватнее реагировать.

В полночь они втроём приехали в неприметный бизнес-центр. Двери «АО "КредитЛунБанк"» распахнулись и, вопреки ожиданиям Ареса, впустили их в самый обычный офис. Светильники типа "Армстронг" горели один через один, практически все рабочие зоны были пусты и лишь в самом конце помещения кто-то приветливо помахал рукой.

– Деви, солнце, рад тебя видеть в добром здравии! – крикнул Арман и раскрыл руки.

Когда волки приблизились к старушке, она подала дяде руку для поцелуя, тот незамедлительно прильнул губами к костяшкам. Женщина осмотрела пришедших и, что-то для себя поняв, засуетилась: закрыла пасьянс на компьютере, отряхнул от невидимых пылинок платье и, не говоря ни слова, ринулась вперед по коридору. Стараясь не отставать от нее, они прошли через две, запертых на ключ, двери и, на секунду остановившись у третьей с электронным кодовым замком, попали в помещение, разительно отличавшееся от офисного. Это была, обставленная коробками, шкафами и матрасами, комната, посреди которой стояли кресла и вытянутый стол. Полтора десятка оборотней в разных стадиях воплощения одновременно повернули головы в их сторону. Среди них Арес узнал бету Алекса.

Глава 12. Логово

Когда Деви привела меня в место тайных собраний отступников, как они сами себя называли, мне всё это показалось бредовой забавой: какие-то документы, какие-то схемы, досье, двери с паролем, в конце концов. Но это ощущение быстро улетучилось, когда я осознал масштабы их деятельности. Среди всех оборотней, которые стремились посвятить новенького в их планы, я запомнил лишь Клер – девушку, которая просрочила лицензию и в полнолуние убила чьих-то собак, охранявших частный дом недалеко от города, и Фреда, который ничего не просрочил, но загрыз мага, который пришел обновлять магические знаки в его квартире. Как бы они меня не убеждали, что это были просто неудачные дни и стечения обстоятельств, оба должны были бы отправиться на «Программу строгой адаптации». Что ж, у меня тоже тогда день был не очень. И как ни странно, сидел бы я гораздо меньше, чем они – запытали бы за полгода точно. Мои новые знакомые не были предателями, они не ушли в город раньше начала рейдов, но именно такие оборотни их спасли. Помимо Деви и какого-то её приятеля, который должен был приехать позже, был ещё один старейшина.

Мне рассказали и о возможностях получения характеристики на любого оборотня, и о благотворительном центре, где работали обычные люди, но которые активно выполняли поручения отступников из оппозиционных мотивов, и о способах сокрытия своей энергии от людей и амулетов, по сути, то, что было у брата с рождения, и о многом ещё. Я слушал в пол уха. Мне пообещали что-то грандиозное, то, что позволит мне достигнуть цели. На столь пламенные речи, как перед старейшинами стаи Одена, в этот раз я не распылялся, но мою мысль все уловили мгновенно. И осталось лишь дождаться "полезных волков".

В следственном изоляторе…

– Мужик, мы зря время теряем. Лучше ещё раз допросить тех, кого успели словить, – скучающе сказал стажёр.

Его старший коллега, сидя на корточках, снимал информацию с минералов хранилища. Его руки дрожали от количества той энергии, что он провел через себя, но о прекращении начатого не было и речи.

– Уже бы допросил три раза. Стоишь и бубнишь над ухом, как бабка, ей-бо…

Он не успел договорить – сила нового амулета ворвалась в его сознание. Сделав несколько пометок, он задумчиво отложил планшет и, взяв один из проверенных кристаллов, и вновь ушел в транс. Стажёр, выполнявший функцию вешалки, ковырял на куртке товарища пуговицы.

– Кажется, всё.

Мужчина поднялся и продемонстрировал плоды своих трудов. На экране рядом красовались три выделенных надписи: "Носитель 1: энергия сильная, ясная; эмоции волнения; путь в хранилище. Носитель 2: энергия сильная, но мутная; эмоция удовлетворения; путь из хранилища. Период: одно время".

– Не догоняю, честно говоря.

– Пойдем, перетрусим все контрольные амулеты. Не только догонишь, но и на повышение пойдешь, – весело ответил старший коллега.

В бизнес центре…

Когда дверь со щелчком открылась, я сидел в кресле, просматривая на ноутбуке новости. Я вздрогнул, когда понял, кем является один из вошедших. Мысль о том, что меня просто загнали в ловушку и сейчас же доставят обратно в изолятор, резанула сознание. Я непроизвольно сгорбился, готовясь побежать или вступить в схватку – тогда ещё не решил, что лучше. Силовик альфа тоже меня узнал. Его удивление было столь искренним, что почти смогло развеять мои подозрения.

– Алекс? – пробормотал он, округлив глаза.

– Конвоир? – ответил я, не скрывая язвительности.

Деви, заперев дверь, захлопотала у стола. Она незаметно положила мне руку на плечо, как бы говоря: "Все в порядке, верь мне". Я удобнее устроился в кресле, но ноутбук отложил в сторону на случай воплощения.

– Арман, ты ведь зелёный чай пьешь? А твои ребята? Вы голодны? Проходите, садитесь.

Пришедшие последовали её указанию. Рядом со мной за столом оказалось девушка. Я всмотрелся в её черты лица, в глаза, в волосы и… узнал.

– Прошу прощения, а вы случайно не были в доме министра "Новой политики"? – как можно более непринужденно спросил я.

Её начала мелко трясти, а руки сами собой заёрзали по коленям. Немая сцена продолжалась несколько секунд, пока я не заметил, что оборотень-силовик показывает мне взглядом на пустой угол. Не дождавшись ответа волчицы, я встал и выпрямился, на уровне инстинкта стараясь выглядеть крупнее. Мы отошли в сторону.

– Меня зовут Арес, – начал он. – Я был на допросе и потом говорил с тобой. Я хотел, – он запнулся и потупил взгляд. – Хотел помочь тебе, но опоздал. Уже всё было готово, правда. Но…

Его огромное и накачанное тело, казалось, сжимается при каждом новом слове. В его монологе было то, чего я никак не ожидал ощутить – сожаление. Он не врал, я это чувствовал. Но и отпустить свою мелочную обиду за ту надежду, которую он мне тогда, в столь стрессовый и важный момент, дал и никак в итоге не помог, я пока был не в состоянии.

– Эта девушка – Виктория. Ещё до адаптации я привел её в стаю, хотел жениться. Но потом, ну, ты знаешь. Шесть лет назад её похитил Леонард Себула. А вчера ночью я смог её найти. И это благодаря тебе, Алекс, – сбивчиво говорил Арес, держа дистанцию между нами. – Я просто хотел сказать тебе спасибо.

– Пожалуйста, – невозмутимо ответил я, смотря на носки своих ботинок. – Что с щенками?

– Они остались там, – на выдохе сказал силовик. – Было опасно их вызволять и они были очень… деформированы.

У меня вырвался смешок. Более неподходящее слово было даже сложно представить. Но, когда я поднял взгляд на собеседника, понял, что для тех несчастных детей другое и не подходило.

– Прости. Нервы, – коротко прокомментировал я.

Слов больше не осталось. Мы так и стояли друг напротив друга, погружаясь каждый в свои размышления. Наконец, я услышал голос старушки Деви, которая звала нас к столу. Арес поднял ладонь для рукопожатия. Пристально посмотрев в ему глаза, я ответил на этот жест взаимностью.

В тот вечер я познакомился с Арманом – одним из старейшин, стоявшим у истоков объединения отступников, ему то и принадлежал "КредитЛунБанк", добрая половина бизнес-центра, мясной ресторан и охотничий магазинчик. Последнему я изрядно удивился, но, просидев с этим волком за одним столом практически всю ночь, понял, что у таких "хитрых и адаптивных" нет границ для расширения влияния. Он много говорил, много – не по делу, но, казалось, каждая фраза и каждое действие таили в себе интригу. Взять ту же, набитую до краев, коробку с капсулами, которую он первым же делом передал на сортировку не занятым оборотням. О её происхождении он лукаво промолчал, а я, как дурак, постеснялся лезть с расспросами.

Ни с Аресом, ни с Викторией я не осмелился больше заговорить, но понимал, что все мы сейчас в одной лодке и никакие обиды не должны стать преградой на пути к сотрудничеству.

Многие оборотни под утро разъехались по своим жилищам. Уходя, они одобрительно хлопали меня по спине, говорили о своей полезности в грядущем деле и оставляли визитки. Силясь не упасть от усталости, я разобрал их: антикварный магазин, эзотерический салон, тамада, внезапно – отдел государственной магической охраны. В чем я точно убедился, так это в том, что отступники были далеко не бедными и даже уважаемыми людьми, что меня откровенно злило. В логове же отдыхать остались лишь те, кто был вне закона, как Клер и Фред. Заняв восемью матрасами весь пол, мы, не сговариваясь, погрузились в сон.

Семь лет назад…

Больничная палата пахла медикаментами, хлором и кровью. Провода и катетеры тянулись змеями к детскому телу. Такой её навсегда запомнит Леонард Себула. Он стоял в проходе, не в силах сделать и шагу ближе. А на полу билась в истерике его жена – Ванесса. Смерть констатировали тремя часами ранее.

Спустя месяц…

Министр "Новой политики" не хотел возвращаться домой. Он боялся той, в кого превращалась эта женщина. Но он тоже страдал – безудержное горе изо дня в день тянуло его к маленькому холмику на кладбище. Гвозди́ки, игрушки и фарфоровые ангелы – всё стремилось скрыть за собой фотографию Долорес. Её улыбку, глаза…

Полгода спустя…

– Лео, миленький, забери меня отсюда! Я хочу домой! Этого больше не повториться! – кричала женщина в пижаме.

В ней больше было не узнать красавицу Ванессу: криво остриженные волосы, впалые глаза, расцарапанные руки. Себула не смотрел, как её скручивают и уводят из зоны свиданий.

Три месяца спустя…

Она вновь сидела на полу в детской. Она играла в игрушки, говорила разными голосами и обнимала пустоту.

– Ты пила сегодня таблетки? – безучастно спросил муж, силясь не встречаться с ней взглядом.

Женщина медленно повернулась и затем набросилась на него. Она колотила Леонарда Себулу руками и ногами, кричала и кусалась. Слезы градом капали на его изорванную рубашку.

– Это ты её убил! Ты УБИЙЦА! Ненавижу тебя, твою политику, твоих избирателей!

Она, навалившись на мужчину всем телом, протянула руку и выдернула настольную лампу из розетки, набросила на его шею шнур. Он рванул её за волосы со всей силы, встал, тенью возвышаясь над обезумевшей женщиной, и выплеснул всю злобу, которая была в нем.

Через полтора часа…

Лаборанты перешептывались, идя по коридору хранилища. Один убеждал, что бессмысленно замораживать труп, другой соглашался и передразнивал слова политика о возможности использования силы оборотней. Из-за приоткрытой двери до них доносился разговор старшего ученого и Себулы.

– Да, разумеется, если вы сможете предоставить материал, мы попробуем. Но проблема заключается в том, что нам нужно будет провести не один эксперимент.

– То есть я должен принести больше?

– Да, верно. Носителем, я думаю, может быть любой минерал с большим процентом удержания энергии.

Пять месяцев спустя…

Министр "Новой политики" ещё раз пробежал глазами по досье и сравнил фотографию из него с лицом той девушки, которая лежала без сознания, пристегнутая ремнями к кровати.

– Хорошо, ты выполнил условия сделки. Как и обещал, можешь выбрать одного оборотня, чья судьба тебе не безразлична.

– Мой сын, – хрипло ответил волк.

– Как мило. А ведь ты мог выбрать себя, – усмехнулся Леонард Себула. – Значит сын… Он без проблем пройдёт адаптацию. Но помни, что я не на всё смогу закрыть глаза.

– Моя семья будет жить по новым законам.

– Не сомневаюсь.

В бизнес центре, сейчас…

Я проснулся от того, что меня дергали за плечо. Нехотя разлепив веки, я уставился на рыжеволосую девушку, нависавшую надо мной.

– Ты Алекс? – спросила она, поймав мой взгляд.

– Да, – рефлекторно ответил я.

– Ты тогда проник на территорию и пытался унести детей?

Прокручивая в голове вчерашний разговор с Аресом, я выудил из памяти имя внезапной собеседницы. Сев на матрасе, я взглянул на настенные часы и простонал – лишь половина десятого.

– Витория, тебе ведь уже и так рассказали. К чему всё это?

– Пожалуйста, ответить! – вскрикнула она и тут же прижала руки ко рту.

– Это был я.

Девушка ещё несколько секунд смотрела на меня, а затем кивнула и, вставая, как бы невзначай, бросила:

– Что он с ними делал?

– Воплощал силой лунного камня.

Я хотел добавить, что там были и другие амулеты, но видя, как трясутся ее руки, передумал. Сон больше не шел и всё, что мне оставалось – это бесцельное хождение по убежищу отступников. Единственным, что мой мозг запомнил с того утра, были толстые папки подписанные как: "Минералы", "Вооружение ФСК", "Транспортное сообщение". Умножать сущности в мои планы не входило, но я задался целью расспросить об этом у знакомых старейшин. И, желательно, Деви, а не Армана.

Но, к моему сожалению, именно он первым заявился в логово. Деловито раскинувшись в кресле, старейшина отвечал на телефонные звонки, то приторно-уважительно, то с искренней злобой. Я периодически поглядывал на него, готовый в любой момент перехватить его внимание. Наконец все переговоры окончились и он позвал:

– Попрошу моего любимого племянника, Викторию и Алекса идти за мной.

Мы послушно повставали с мест и вновь ринулись следом по коридору, пройдя вниз по лестнице, упёрлись в ещё одну дверь с кодовым замком и оказались в помещении, которое я для себя окрестил как "переговорная". Рассевшись, мы уставились на Армана. Тогда то я, неожиданно для себя самого понял, что нахожусь во главе стола.

– Итак… – пробубнил старейшина, перебирая бумаги. – У всех есть скрывающие минералы? Ах, точно.

Он наигранно скрупулезно проверил внутренние карманы и протянул мне два камня: обсидиан и чароит, строго наказав держать их при себе и другие амулеты не носить. Про первый из них я слышал, в первую очередь, потому что в него нас учили "закачивать" энергетический след учеников интернатов для сдачи в федеральную службу контроля на проверку. Обсидиан сохранял данные куда дольше простого кварца. А вот второй был крайне редкий и это всё, что я про него знал.

– Кристаллики делают вас невидимыми для любых следилок, – хитро сказал Арман. – Но если волками заявитесь куда-то, то, конечно, не сработает. Резонный вопрос, – он стукнул ладонями по столу. – Зачем вам это надо? Ориентировки, по крайней мере, на мадам и тебя, Алекс, уже есть у каждого участкового и на каждом столбе, поэтому открыто выходить в город вам нельзя, увы и ах. А сюда чужие не заходят, скрываться не зачем. И тут-то, – он понизил голос до заговорщического шепота. – Мы подбираемся к самому интересному.

Старейшина встал и подошёл к Аресу и Виктории. Альфа сидел неподвижно и пристально смотрел мне в глаза, девушка комкала подол юбки. Арман положил руки на изголовья их кресел и сказал:

– Эти молодые люди оказались в непростой ситуации. Влюбленные в бегах – романтика. Но недолгая. Как минимум, потому что здесь спальные места рассчитаны на десять оборотней одновременно, а как максимум – потому что рано или поздно их найдут, – он драматично вздохнул. – Ты уже рассказывал им о своих намерениях, Алекс?

Я поперхнулся. Отступать уже поздно, но именно в тот момент я понял, что моего энтузиазма критично поубавилось. Выжидать столь долгую паузу Арман не собирался и продолжил монолог:

– Мне тут Луна нашептала, а может и не она, кому какая разница? Что учителя наиболее остро чувствуют жизненную несправедливость. А некоторые из них, столкнувшись с ней лоб в лоб, решают все исправить. И чем дольше не выходит, тем больше становятся масштабы этой цели. Понимаете, молодежь?

– Революция, – безэмоционально ответил Арес.

Я хотел было запротестовать, что ничего такого не планировал. Но, на самом деле, я просто боялся себе в этом признаться. В том, что замахнулся на всю систему, на весь строй, что надел белое пальто и собрался вершить судьбы, что возомнил себя тем, кто вообще способен это сделать. Но когда это было сказано не моими устами, страх сам собой начал развиваться.

– Да, верно, – ответил я, смотря куда-то в стену. – Но я не хочу жертв среди обычных людей. Они не выбирали такой миропорядок. Им его вбили как условие нормального будущего.

– Либер не был столь скромен в выражениях, – прокомментировал старейшина. – Но сразу видно, чья кровь.

Глаза альфы и девушки округлились. Они не знали меня, но об отце слышал каждый оборотень, заставший начало вырубки лесов и самих рейдов. Отец был символом противостояния и тем печальнее знать о его дальнейшей судьбе.

– О, я догадываюсь, о чем ты думаешь, – хмыкнул Арман, приближаясь ко мне. – Но это потом. Ответь-ка лучше, есть ли у тебя план?

– Только предсказание.

– Хорошо, хорошо. А что-нибудь ещё? Чужие грязные тайны, союзники, сведения?

– Может хватит? – не выдержал я. – Давайте без прелюдий. Почему мы сейчас здесь? Что вы можете дать и что хотите взамен?