Текст книги "Наперегонки с Саванной (ЛП)"

Автор книги: Миранда Кеннелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

– И мы остановимся в Эрбис по дороге домой, – добавляет он.

– Фу! Ты знаешь, что я ненавижу Эрбис.

– Кто-то сказал Эрбис? – появившись в проходе, спросил Рори.

Я провела следующий час, помогая мыть и чесать лошадей, прежде чем мы направились домой. Вся моя чертова жизнь изменилась за один день. И мне нравится эта высота.

Глава 11. Танец, Правда или Вызов и Вяленая Говядина

Вечером субботы я опять будто в этом извращенном ресторане с тако, но я прячусь за плакатом Шелби. Просто назовите меня Супер Неудачницей.

Когда я приехала с Киниленда чуть ранее сегодня, большая белая палатка была воздвигнута на участке земли без деревьев и кустарников. Декораторы и прислуга занимались приготовлением блюд, цветов и света.

Одна секция палатки расфуфырена, как ночной клуб, дополненная огромной неоновой вывеской “ШЕЛБИ”, которая к тому же еще и мерцает, как алкомаркет. Скатерти на столах черного и синего цвета. Ученики средней школы танцуют и плавно двигаются на танцполе в одних только носках. А ди-джей учит их танцевать.

У меня потекли слюнки, когда я заметила шоколадный фонтан.

Другая половина палатки – для взрослых – элегантна, с шелковыми золотыми скатертями, суккулентом[20]20
  20 растение сухих мест с сочными листьями или стеблями, способное хорошо переносить засушливый климат.


[Закрыть] и фонтанами с шампанским.

Господи, сколько фонтанов из еды еще есть у этих людей? Все ранчо усыпано фонтанами? Где фонтан с диетической колой?

Если я пойду в колледж, буду ли я в списке приглашенных на вечеринку Гудвинов?

Джек стоит во взрослой части палатки, держа в руках стакан наполненный жидкостью янтарного цвета. Его светлые волосы зализаны назад с помощью геля, и выглядит, будто он был рожден, чтобы носить смокинг. Он говорит с мужчиной явно старше него, отдавая ему все свое внимание. Я видела раньше его в газетах. Это губернатор.

Когда Джек заканчивает разговор с ним, он оглядывает палатку. Я слежу за его взглядом и вижу, что он смотрит на Эбби Винчестер, которая сидит за столом и пристально смотрит на Джека. Банально.

Он ставит свой бокал на поднос официанта, потирает ладони и направляется к Эбби. Самый порядочный среди порядочных.

Группа начинает играть медленную песню. Джек ведет ее на танцпол и прижимает к своей груди. Они движутся плавно, и, в отличие от меня, она знает, как исполнять фантастические танцы типа вальса. Он смеется над всем, что она говорит, возможно, заставляя почувствовать себя единственной девушкой на вечеринке. Как я чувствую себя рядом с ним.

Мое сердце бьется так сильно и громко, что это больно. Он сказал, что у них с Эбби ничего нет, но танцует с ней так близко, что можно подумать, что у них одна кожа на двоих. Неужели эта сделка стоит этого?

Я устало тащусь обратно в Хиллкрест в общую комнату и усаживаюсь за компьютер, который мы все делим. Я начинаю переписываться с Ванессой Грин, рассказывая о Киниленде и о том, что получу лицензию новичка-жокея.

В это же время, я прокручиваю стену своей странички в Facebook. И вижу, как несколько учеников, которых я встретила на этой неделе, организовывают танцы сегодня в спортзале школы.

Саванна Барроу: Ты идешь на эти танцы?

Ванесса Грин: НЕЕЕЕЕЕТ. Выпускники не ходят на такие танцы. Мы ходим только на встречи выпускников, зимнюю вечеринку чудес и выпускной. Встреча выпускников в октябре, это большое событие. Парни просят девушек пойти с ними совершенно разными способами. Так, например, очень горячий выпускник в прошлом году попросил Кэлси пойти с ним, заказав аэроплан с большим плакатом “Кэлси, пойдешь со мной на вечер встречи выпускников?”

Саванна Барроу: Она согласилась?

Ванесса Грин: Очевидно. Кто бы отказался?

Саванна Барроу: Но я хочу пойти на эту вечеринку.

Ванесса Грин: ЛОЛ. Ты не пойдешь

Саванна Барроу: Но я хочу. Пошли со мной!

Ванесса Грин: НЕТ. Ты сумасшедшая?

Саванна Барроу: Я могу заставить Рори пойти….

Ванесса Грин: ……………Я иду.

Хоть Рори и был занят своей пьесой, уговорить его пойти с нами удалось за 5 секунд. Две недели назад я и представить не могла, что буду зависать с такой девчонкой, как Ванесса. И не могла представить, что ей, может, нравится мой друг.

Моя жизнь меняется так быстро, я не удивлюсь, если когда завтра проснусь солнце будет вставать на западе.

***

– Я слишком стар для этого дерьма, – говорит Колтон, когда мы разуваемся. Это первое правило спортзала – только кроссовки.

Когда Ванесса сказала Колтону, что идет на танцы со мной и Рори, он тоже захотел пойти, потому что его отец, мэр Франклина, устроил вечеринку по случаю его переизбрания, а Колтон ненавидит все это радушные приемы.

– Тебе же лучше, если оно того стоит. Я делал прогресс со своей новой пьесой “Татуировки психической депрессии”, – ворчит Рори.

– Ненавижу танцы, – говорит Колтон, поднимая свой нос вверх так, будто понюхал кучу навоза.

Ванесса закатывает глаза.

– Тогда иди и вздремни вон там, – отвечает она, показывая пальцем на свободные места на трибунах.

Его глаза загораются.

– Прекрасная идея, – и он спешит к трибунам, садится, откидывает голову назад, скрещивает руки и ноги и накрывает лицо кепкой.

– Когда мы в первый раз встретились, – говорит Ванесса, – я спросила у Колтона, какие у него хобби, он ответил: “Сон и телевизор”.

Мы вместе смеемся, после того как я уловила суть.

– Мы определенно самые старшие здесь.

– Мы должны быть тут в одном нижнем белье.

Я смеюсь вместе с ней. Рори поднимает взгляд, смотрит на нас и когда замечает, что Ванесса улыбается, он улыбается ей в ответ.

– Мы можем сделать то, что мой брат с друзьями всегда делали, – говорит Ванесса.

– Что же?

– Проверить, как быстро нас выгонят с танцев.

– Это довольно легко. Все, что нужно сделать – осушить какую-нибудь фляжку.

– Да, – говорит она. – Но это скучно, – он сгибает палец, подзывая к себе Рори. Он поднимает свои брови.

– Пошли танцевать, – произносит она лишь одними губами.

Они встречаются в центре спортзала и начинают танцевать так, как до этого я никогда не видела. Хлопая и переплетаясь руками, изображая робота и посмеиваясь друг над другом. Дети окружили их, истерически при этом смеясь.

– Эти умники напугают детей.

Я резко оборачиваюсь и вижу Джека, стоящего в белой футболке и выцветших джинсах, босоногим. Его волосы до сих пор зализаны гелем. Я сглатываю, желая прикоснуться к его бицепсам и продеть руки под его рубашку. Он выглядит аппетитнее, чем ранчо с фонтанами.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я, скрещивая руки на животе. – Что насчет вечеринки твоей сестры?

– Колтон написал мне, что вы, ребята, придете на танцы, а я буду делать, что угодно, только бы не смотреть, как кучка учеников средней школы пытается выглядеть сексуально, – он осматривает зал. – Но я не уверен, почему здесь ты.

Я закатываю глаза.

– Потому что я люблю танцевать.

– Правда? Я отличный танцор.

– И скромный.

Он смотрит на меня выжидающе.

– Я знаю, что ты хороший танцор, – говорю я сильным голосом. – Я видела тебя с Эбби Винчестер сегодня.

– Ты шпионила за мной?

– Да.

– Преследовала меня? – спрашивает он со смешком.

– Ты соврал. Сказал, что у тебя с ней ничего нет.

– Но между нами ничего нет, – глаза Джека находят мои. – Мой отец хочет купить Райский Парк у ее отца.

– Я знаю.

– Папа думает, что если я разозлю Эбби, то её отец отменит сделку, – продолжает он.

– Это не разумно. И какой бизнесмен решает все на основе чувств дочери?

Джек пожимает плечами.

– Я знаю… но мой отец так сильно хочет эту сделку. Винчестер помешан на чести и семье.

– Честь не может значить для него так много, учитывая поведение Маркуса.

– Саванна…

– Как я могу верить, что ты не относишься ко мне хорошо только в лицо, потому что я забочусь о твоих лошадях? Что если за моей спиной ты меня просто ненавидишь?

– Я никогда не смогу возненавидеть тебя, – он понимает руку к моей щеке, но убирает ее прежде, чем она коснулась моей кожи. – Вся эта хрень с Эбби смущает, знаешь?

– Твой отец ждет от тебя слишком многого, – я толкаю его в грудь. – Когда эта сделка завершится? Как долго ты будешь продолжать делать Винчестеров счастливыми?

Джек запускает руку в свои длинные волосы.

– Папа сказал, что Винчестер примет решение в течение нескольких недель. Мы скоро узнаем, если он примет папино предложение. Они придут недостаточно скоро, – он на Рори и Ванессу. – Что там происходит?

– Я думаю, что они собираются переспать сегодня.

– Да-а-а-а ла-а-а-адно-о, – он широко раскрывает рот и кричит: – Молодец, Витфилд!

Рори показывает Джеку средний палец.

– Потанцуй со мной, – просит Джек, шагая к центру корта прежде, чем я могу ему ответить.

Дети быстро расходятся с его пути, пока он направляется в центр зала. Он разделяет людей, как чертово Красное Море. Девчонки уставились на него, будто украли из зоопарка детеныша редкого животного и хотят обменять его на танец.

Джек подзывает меня. Я трясу головой, незначительно улыбаясь. Когда это не срабатывает, он начинает махать руками вокруг себя, будто бы используя аркан. Он притворяется, что хватает меня и тянет воображаемую веревку, доставляя меня на танцпол.

– Серьезно? – спрашиваю я.

– Серьезно, – отвечает он одними губами, сияя.

Я присоединяюсь к Джеку, Ванессе и Рори, и мы начинаем танцевать худший танец в истории человечества. Многие из детей смотрят на мои зауженные джинсы и блестящий топ на лямках, который я одолжила у Ванессы.

Я не могу перестать смеяться, когда Джек изображает грабителя. Это танец, где, жестикулируя, он крадет вещи с полок и запихивает их в сумку.

– Пойдем сфотографируемся! – говорит Ванесса, указывая на самую крутую дешевую установку около женской раздевалки. Пары платят $10, чтобы их сфотографировали вместе, потому что каждый хочет помнить эту вечеринку в зале старшей школы. Я стону, когда Ванесса хватает меня за руку и жестикулирует Рори и Джеку, чтобы те шли за нами. Колтон до сих пор дремлет на трибунах.

Задний план фотографии – самая старая в мире стойка. У нее горит фонарь, прикреплен диско-шар и поставлена надувная барабанная установка.

– Вау. Круто и дешево, – говорю я.

Мы делаем нелепую позу, где я и Ванесса притворяемся парой. Она кладет руку мне на талию, и я стою рядом с ней. Парни стоят по обеим сторонам от нас, широко распахнув глаза, что похожи на тарелки для ужина.

Джек бьет Рори кулаком.

– Моя мечта осуществилась.

Когда нас фотографируют, Ванесса щиплет меня за задницу. Вскрикивая, я вырываюсь, врезаюсь в барабаны и распластываюсь по полу.

– Бабах, – произносит Рори, а Ванесса и Джек умирают от смеха.

Фотограф закатывает глаза и проверяет время на своих часах.

Джек помогает мне подняться и ведет снова на танцпол. Ванесса начинает подтрунивать надо мной, ну, пытается, но это невозможно, потому что мы смеемся уже с удвоенной силой. Это дает Джеку возможность танцевать совершенно неуместные движения. Он притворяется, что танцует стриптиз, расстегивая три верхних пуговицы на своей рубашке.

Директор Солтер подходит и похлопывает Джека по плечу.

– Вот дерьмо! – говорит Джек.

Джек, Рори и Ванесса убегают, так что я бросаюсь за ними, не имея возможности убрать эту глупую улыбку со своего лица. Мы все истерически смеемся. Забираем нашу обувь, выбегаем из спортзала, а потом добираемся до парковки, и тут Ванесса заявляет:

– Я забыла Колтона! Он, наверное, проспит всю вечеринку.

Она возвращается внутрь, а ее белые волосы перелетают с одной стороны на другую.

Глаза Джека расширяются, пока он смеётся.

– Вы видели лицо директора?

– Теперь директор будет ассоциировать меня с тобой! – говорю я, все еще смеясь. – Он подумает, что я стриптизерша благодаря твоему танцу.

– Ты не стриптизерша, – говорит Джек, просовывая свои большие пальцы в шлевки джинсов и озорно улыбаясь. – Однако я…

– Сколько раз я тебе говорил не изображать стриптизера? – говорит Колтон и идет, опираясь на Ванессу. Он зевает.

– Глубоко в душе я экзотический танцор, – отвечает Джек.

– Что. За. Болван. – Говорит Ванесса.

– Мы должны поехать в пустошь Миллера, – говорит Рори, беря Ванессу за руку. Я хочу прыгать от счастья. – Я прикуплю немного еды, – добавляет он.

Колтон снова зевает и смотрит на время.

– Я, пожалуй, поеду спать.

– Поехали со мной, – говорит мне Джек, подкидывая ключи от своей машины.

– Мне, наверное, стоит лучше поехать с Рор…

– Поезжай с Джеком, – шепчет мне Ванесса. – Пожалуйста?

Рори выглядит таким очарованным, если она попросит его голым прыгнуть с парашютом, он согласится.

– Хорошо, – говорю я Джеку, и мы расходимся по машинам.

Он открывает мне дверь с пассажирской стороны и помогает забраться в грузовик. Волнение от нахождения в его грузовике заставляет меня постукивать ногой. Он огромный, обделанный кремовой кожей. И совершенно не похож на грузовик Рори: избитый и доставшийся ему по наследству, сиденья которого все в заплатках из клейкой ленты. Грузовик Джека имеет несколько характеристик его владельца. Например, у него повсюду разбросана мелочь: на приборной панели, в пепельнице, в держателе для кружек. Как он может просто раскидывать так деньги? Фигурка лошади свисает с зеркала заднего вида. А на ключах брелок с фотографией его трех охотничьих собак.

Грузовик пахнет, как он, его одеколоном, а сиденья теплые и удобные. Мы едем в темноте по трассе в деревушку, он не включал радио, а только приоткрыл окна, поэтому нас по дороге развлекает шелест листвы деревьев и коровьи возгласы.

Пустошь Миллера – это лесистая местность, здесь раньше было бейсбольное поле. Темно, но видно небольшой пруд. Холодный ночной воздух свеж и немного пахнет рыбой и соснами, что заставляет меня почувствовать будто сейчас Рождество.

Когда прибывают Рори и Ванесса после того, как прикупили закусок, Рори достает бумажный пакет с вяленой говядиной, чипсами, конфетами и колой. Он включает радио на полную громкость со взрывной музыкой, мы снова начинаем танцевать. У нас у всех такие разные жизни, но сегодня мы все в пустоши Миллера. И этого бы никогда не случилось, если бы я только не рискнула, если бы застряла в том положении вещей, где важно, откуда ты пришел, а не что у тебя внутри.

Ванесса танцует кругами, запихивая скиттлс себе в рот.

– Давайте поиграем в “Правда или вызов”.

– Окей, – говорит Джек, жуя говядину. – Правда или вызов, Рори?

– Правда.

– Ты когда-нибудь держал девушку за руку?

– Да, – отвечает Рори. – Правда или вызов, Джек?

– Правда.

– Ты когда-нибудь пукал в классе, а потом сваливал это на кого-то другого?

Рори и Джек начинают хихикать, как маленькие мальчики, а мы с Ванессой закатываем глаза.

– Вы, парни, такие нелепые, – говорит Ванесса. – Я хочу играть по-настоящему!

Джек ухмыляется.

– Хорошо. Саванна, правда или вызов?

Последнее, что мне нужно, это чтобы Джек задавал мне вопросы.

– Вызов.

– Поцелуй Ванессу в губы, – говорит он.

– Нет! – восклицаю я, а Ванесса качает головой, словно испытывает отвращение.

– Ты мой герой. – Рори дает пять Джеку и достает блокнот и ручку и начинает что-то быстро записывать.

– Отлично, теперь мы закончим в извращенном киносценарии, Ванесса, – говорю я.

– Ладно, – произносит Джек с глупой улыбкой на лице. – Если ты не хочешь целовать Ванессу, поцелуй Рори взасос.

Я скрещиваю руки на груди. Он вынуждает меня выбрать правду.

– Ладно, – говорит Рори. – Давай просто пройдем через это, – у него озорной взгляд. – Я давно хотел порепетировать поцелуи для сцены! – шепчет он мне в ухо.

– О, черт.

Рори закружил меня вокруг себя резким движением, но за момент до того, как он начал меня целовать, он просунул руку между нашими ртами и начал делать все эти слишком драматичные движения, затряс головой, будто злой конь. Со стороны это может показаться настоящим поцелуем… ну или он поглощает меня целиком.

– Ох, ва-а-а-а-ау! – кричит Ванесса.

Я начинаю хихикать в руку Рори, когда он отодвигает меня от себя, Рори и Ванесса начинают хлопать.

– Браво! – говорит Ванесса, смеясь как сумасшедшая. – Рори. – она пронзает его взглядом. – Правда или вызов?

– Вызов.

– Потанцуй со мной.

– Ску-чно, – говорит Джек.

Ванесса прижимается к груди Рори и смеется, он ведет ее ближе к воде, где она оборачивает руки вокруг его шеи и он целует ее глубоко. Это поцелуй не для сцены. Я отворачиваюсь, улыбаясь.

– Думаю, они вышли из игры на неопределенное количество времени, – говорит Джек, Ванесса и Рори поглощены поцелуем.

– Игра окончена, я думаю, – говорю я, встаю и иду на поляну, где лучше могу увидеть звезды.

Джек появляется сзади меня, засунув руки в карманы, он смотрит на луну.

– Правда или вызов?

– Вызов.

– Признайся, что хотела поцеловать меня на прошлой неделе.

– Это против правил!

Мое сердце взрывается и стучит, как двигатель поезда. Он только что спросил это? Он под влиянием вяленой говядины или что? Мы не в Кедар Хилл, мы обычные. Обычные люди, обычные друзья, которые флиртуют, как ненормальные. Тот вечер, когда я была официанткой на его ужине, кажется так далеко. Здесь, под звездами, он не мой начальник.

– Так какой ответ? – спрашивает Джек.

Я чувствую себя будто на мосту и сейчас буду делать банджи-джампинг[21]21
  21 Банджи-джампинг – прыжок с большой высоты с эластичным тросом, обвязанным вокруг щиколотки.


[Закрыть], надеясь, что эта веревка меня выдержит. Голубые глаза Джека находят мои.

– Да.

Без лишних слов он ведет меня к берегу пруда, где мы садимся. Мое тело думает самостоятельно, когда я сгибаю ноги под собой, касаясь его теплого бедра.

Он касается моей ключицы и нежно поддевает мое украшение.

– Что это?

Я делаю глубокий вздох и аккуратно хватаюсь за цепочку украшения в виде подковы в его руках. Эта дешевая вещица на самом деле. Оно наверное из Clair’s[22]22
  22 американский магазин украшений и косметики.


[Закрыть] и стоит не больше нескольких долларов. Но для меня это все.

– Это последний подарок моей мамы.

Джек обводит украшение пальцем. Затем он расстегивает свои часы, переворачивает, трет их об свое бедро, и я вижу выгравированные инициалы. ДКГ.

– Это часы моего дедушки, – говорит он.

– История важна для тебя, – говорю я, прикасаясь к часам.

– Моя семья, Кедар Хилл – вся моя жизнь.

Я наклоняюсь ближе, прижимаясь к его руке, а другую руку кладу ему на грудь. Наше дыхание выходит из-под контроля. Он заправляет волосы мне за ухо и целует мою шею, я начинаю дрожать.

– Правда или вызов?

– Вызов.

– Поцелуй ме…

Его рот захватывает мой и погружает в долгий поцелуй. Он переплетает свои руки в моих волосах и притягивает меня ближе, пока я кладу одну руку ему на колено и оборачиваю другую вокруг его шеи. Его пульс стучит под моей ладонью. Его сильные руки оборачиваются вокруг моих плеч и бедер, оставляя меня чувствовать покалывания и что-то прекрасное. Я хотела бы, чтобы это был мой первый поцелуй. Это идеально.

В какой-то момент подходит Рори и говорит, что они с Ванессой уезжают.

– Я отвезу ее домой, – говорит Джек, едва дыша.

Синди предупреждала меня о Джеке и его похождениях на одну ночь, но мы к этому даже не приблизились, хотя я не против, чтобы ему досталась моя рубашка или я, я хочу почувствовать это. Но его пальцы не забрались мне под рубашку или под джинсы, и когда он привозит нас домой, он провожает меня до двери в Хиллкрест, осматриваясь и убеждаясь, что мы одни, он оборачивает свои руки вокруг моей талии и целует на ночь.

Мне он очень нравится.

Если бы у меня был Джин в бутылке и я бы попросила идеальную ночь, лучше этой я бы не получила.

Глава 12. Ты не можешь выбирать в кого влюбиться

В воскресенье утром после тренировки я иду на ферму Витфилдов, чтобы поговорить с Рори о том, что произошло той ночью и случилось потом. Следует ли мне сказать Джеку, что он мне нравится? Или я должна быть реалисткой и никогда об этом больше не вспоминать? Было ли это приключением на одну ночь из-за вяленной говядины, которая затуманила разум.

Я звоню в дверь дома на ферме, мне открывает версия Рори, но постарше. Та же копна темных волос. Та же мускулатура.

– Ты Уилл? – спрашиваю я, и он кивает. Я не ожидала встретить его здесь, потому что Рори сказал, что он уехал учится в юридическую школу в Атланте.

– Ты должно быть Саванна, та девчонка, которая выбивает почву из-под ног всех мужчин тренеров для лошадей?

– Думаю, да.

Маленький мальчик появляется за ногой Уилла.

– Эй, приятель, не мог бы ты сбегать найти Рори и сказать ему, что у него посетитель? Он там, в амбаре, – мальчик направился за дом, Уилл показал мне жестом следовать за ним.

– Слышал, что ты получаешь лицензию жокея, – говорит Уилл, а я ухмыляюсь и вхожу на кухню, где он делает сэндвич. – Хочешь один?

– Нет, спасибо.

– Десерт?

– Раз ты предлагаешь.

Он тщательно просматривает содержимое кухонного шкафчика, достает пачку печенья и толкает ее мне через кухонный островок.

– Что ты тут делаешь? – спрашиваю я. – Рори сказал, что ты в юридической школе в Атланте.

– На следующей неделе моя свадьба. Моей невесте надо было на финальную примерку свадебного платья с нашими мамами. Я выступал в роли водителя.

Я улыбаюсь и собираю руки вместе.

– И какое у нее свадебное платье?

– Я не видел. Это плохая примета, Саванна.

– Что ж, как ты хочешь, чтобы оно выглядело?

– Ты говоришь так же, как наши мамы, – говорит Уилл, продолжая ухмыляться. Он добавил помидор и салат-латук к сэндвичу с ветчиной, получается аппетитно.

Он женится на следующей недели на ферме Витфилдов, в тот же день, что и гонка в Кентукки Даунс, и, по словам Рори, миссис Гудвин помешана на обсуждении декораций вместе с миссис Витфилд. Семья невесты не богатая, а у Витфилдов было несколько плохих сезонов, поэтому они не могут принять все предложения миссис Гудвин, но я уверена, что это будет прекрасная свадьба.

Я чувствую, как что-то шлепает меня по ноге. Я обнаруживаю маленького красного щеночка под ногами.

– Оу-у, – я поднимаю его на руки, а он начинает лаять, как сумасшедший, поэтому Уилл протягивает руки через стол и забирает у меня щенка. Собака незамедлительно успокаивается, лижет его лицо и зевает.

– Эта собака ненавидит меня, – говорю я, мягко смеясь.

Уилл откусывает еще от своего сэндвича и говорит с полным ртом.

– Такое случается, – он покачивает щенка на своих коленях.

– Это напоминает мне о Звезде, – говорю я. – Конь боится мужчин. Что с ним не так?

Уилл смеется.

– Все с ним нормально. Такое же с людьми. Иногда нам нравятся одни люди больше других, ничего с этим не поделать.

Мне нравится Джек. Очень. Я хотела бы, чтобы это прекратилось, но не могу ничего с этим поделать.

– Так ты действительно думаешь, что Гудвины позволят быть их жокеем в Кентукки Даунс на следующей неделе?

– Я на это надеюсь.

– Черт, – Уилл откусывает еще чуть-чуть, улыбаясь. – Если бы это не происходило в день моей свадьбы, я бы с удовольствием посмотрел на гонку. Я никогда не видел девушку-жокея.

Я не отвечаю и начинаю жевать печенье.

– Что заставило пойти тебя в юридическую школу?

Он кормит щенка небольшим кусочком ветчины.

– Ну, учителя с шестого класса говорили мне, что я пойду в колледж. Из-за моего ума, знаешь?

Учителя никогда не говорили мне такое. Думаю, я обыкновенная школьница, и никто мне не говорил, что делать со своей жизнью. Подождите. Я прокручиваю в памяти. Адам, парень, рядом с которым я была дурой, из Западной Вирджинии, работал на кухне в ресторане “Бэст Валью Инн”, рядом с которым было казино, и он часто говорил, что я могу использовать его имя, чтобы устроится на работу за стойко регистрации.

– …и я собираюсь в юридическую школу, потому что хочу сражаться против больших корпораций, которые покупают фермы и выкидывают нас из бизнеса.

– Ты когда-нибудь хотел остаться и работать на ферме? – спрашиваю я.

Он качает головой.

– Пойти в эту школу было на пользу для моей семьи.

Я поднимаю брови. То, как он вкладывается в свое будущее, схоже с тем, зачем я становлюсь жокеем. И тут Рори врывается в заднюю дверь с маленьким мальчиком на руках. – Чирио … – Рори останавливается и вдыхает.

– Чирио телится. Не мог бы ты прийти и помочь нам с Бо. – Рори спрашивает у Уилла. – Папа там в загоне.

Уилл кивает и засовывает остаток сэндвича себе в рот. Все еще жуя, он передает щенка мне. Он лает, как сумасшедший.

– Ты же придешь на свадьбу? С Рори? – спрашивает Уилл, показывая на меня. – Мы можем позвать несколько девушек для вечеринки. У нас нет одиноких двоюродных сестер, но есть неизвестное количество свободных двоюродных братьев.

Я смеюсь.

– О да?

Рори выдыхает весь воздух из груди.

– Я Лучший Мужчина.

– Ставлю десять баксов, что он потеряет кольца, – говорю я.

– Никаких ставок, – отвечает Уилл.

– Эй! – произносит Рори, ухмыляясь. – Кстати, я выиграл. Я знаю, что ты зависала с Джеком Гудвином, – он протягивает руку, прося двадцать долларов, которые я ем должна. Я стону, и Рори говорит, что найдет меня потом, после того, как поможет корове отелиться.

Вместо того, чтобы идти обратно в Кедар Хилл, я решаю прогуляться через ферму Витфилдов и пройти мимо озера, где я встретила стадо гусей. Я люблю их. Когда они находят себе пару, то остаются потом вместе на всю жизнь. Это так мило, что они едва могут держаться в двух шагах друг от друга. Однажды папа и я увидели группу из семи гусей, плавающих вместе: четыре мальчика и три девочки. Я спросила у папы, где четвертая девочка, на что он ответил мне, что она либо умерла, либо потерялась. Я не чувствовала этой всепоглощающей любви. Но это безопасно? Гусь проведет остаток своей жизни с разбитым сердцем. То короткое время, которое он провел со своей гусыней, того стоило. Я на это надеюсь. Я не ценила время со своей мамой. Или с Муншадоу. Я иду по берегу озера, и вот я уже снова на земле Гудвинов. Три охотничьи собаки Джека подбегают ко мне и играючи лают. Я осматриваю все вокруг, ожидая найти Джека, потому что он всегда со своими собаками, и вижу его, сидящим на столе для пикника рядом с грудой камней. Один за другим он со всей силы бросает камни в озеро, наблюдая за тем, как потом разлетаются брызги.

Ухмылка появляется у меня на лице. Воспоминая о вчерашнем поцелуе снова заставляют меня трепетать. Я делаю глубокий вдох и жду, пока он заметит, что я здесь. Но выглядит, будто он в воображаемом мире. Его глаза затуманены и одиноки.

Я вдыхаю во всю грудь и похожу к столику для пикника. Собаки плюхаются в грязь и переворачиваются в ней, как рулетики.

Джек продолжает смотреть на озеро, но улыбается, когда я сажусь рядом с ним.

– Привет, – говорю я.

– Привет.

– Здесь очень красиво.

– Тор, Афина и Джаспер любят воду, – он жестом показывает на собак. – Мы часто сюда приходим.

– Они, кажется, твои хорошие друзья.

– Так и есть. Хотя Джаспер не столько друг, сколько заклятый друг.

– Ты только что сказал заклятый друг?

– Прошедшим летом. Я решил искупаться в озере. Я снял всю одежду, кроме нижнего белья, и тогда Джаспер украл мои шорты и футболку. Мне пришлось идти домой в одних только мокрых боксерах.

Я смеюсь и Джек тоже, а Джаспер смотрит на нас и склоняет голову набок, возможно гадая, почему мы назвали его имя.

– А потом Ивонна начала на Джаспера кричать, говоря собаке, что только ей позволено управлять прачечной.

– Мне жаль, что я это пропустила. Ну, знаешь, часть, где Ивонна кричит, а не та, где ты в боксерах… эм, – моя кожа розовеет, и я трясу головой, пытаясь выкинуть из неё все эти сексуальные картинки. – Не мог бы ты прекратить смущать меня?

– Разговор о моем нижнем белье смущает тебя? Если бы я только знал об этом раньше. – Джек улыбается с нечеловеческой жестокостью, наклоняется ко мне и хватает меня за запястье и начинает массажировать его подушечкой большого пальца.

Я наклоняю голову и двигаюсь ближе к его рту, облизывая губы. Но он неожиданно отдаляется и фокусируется на озере. Я задерживаю дыхание.

– Итак, ты и я… прошлой ночью, – он выдыхает с гулким звуком.

– Мне это понравилось…

– Мне тоже… но я не знаю, что из этого выйдет. Я не говорю, что ничего не получится, но я не знаю, как это будет…

Я отстраняюсь от него и засовываю руки между коленей. Почему я сделала это? Почему была такой самонадеянной, думая, что он захочет поцеловать меня еще раз?

– Папа недавно позвал меня в свой кабинет, – говорит Джек, нервно постукивая костяшками пальцев по столу. – Он сказал, что мистер Винчестер звонил поблагодарить за ужин. Мистер Винчестер сказал, что я его впечатлил. И мой отец так горд за меня из-за этого… и горд, что я стану ответственным владельцем конюшни… хорошим человеком.

– И? – спрашиваю я спокойно. Противное чувство охватывает меня.

– И я не хочу разочаровывать своего отца… понимаешь? Я не был джентльменом прошлой ночью.

– Папа и Синди все равно меня убьют, – говорю я беззащитно. – Горничные говорят, что у тебя постоянные интрижки на одну ночь.

Джек молчит долгое мгновенье, смотря прямо на меня.

– У меня нет постоянных интрижек на одну ночь, несмотря на то, что говорят горничные. Я спал только с одной девушкой. И я заботился о ней.

Это на одного человека больше, чем со сколькими спала я. Но я рада услышать, что он не мужчина-шлюха, каким его выставляет прислуга. Он, должно быть, спал с дочерью сенатора Лукенса, с девушкой, с которой он встречался, по словам Рори. Или была ли это кантри-певица? Не важно, я не хочу этого знать.

– Я не могу провалить эту сделку с Райским Парком для моего отца, – говорит Джек. – Его мечта – владеть большим ипподромом!

– И что ты думаешь? Чего ты хочешь?

– Ты мне нравишься… очень…, – он замолкает и трет нижнюю губу большим пальцем. – Но я не уверен, что у нас получится. Я не знаю, что могу дать тебе, помимо прошлой ночи, я имею в виду. Ты мне очень нравишься, но встречаться с кем-то, кто работает в моей конюшне, не выглядит правильным…

Слава Богу, что мы не зашли дальше поцелуев. Почему он добился поцелуя, который слаще любой конфеты, зная, что из этого ничего не выйдет? Как он смеет обращаться со мной так, словно я неудачница? Поэтому я и не доверяю богатым идиотам!

– И мои родители будут разочарованы.

Джек вздыхает и трет глаза. Он выглядит расстроенным. Я тоже люблю свою семью. Это может быть милым: общаться с моей младшей сестрой, когда она родится. Мысли о ней и о любви Джека к семье возвращают меня в реальность. Уверенность, что папа сохранит эту работу самое важное прямо сейчас. Не встречаться с Джеком. Поэтому я и пыталась сохранить дистанцию. Но это причиняет боль. Сильную боль.

Я хочу накричать на него из-за того, что он поцеловал меня, подвел меня, но я не хочу быть злой, мстительной девушкой. Я не такая. Мне не нужен парень, чтобы выжить. И ко всему этому, я не хочу разрушить то, что у нас есть: хорошие рабочие отношения.

– Эй, – говорю я спокойно. – Не думаю, что кто-то из нас может управлять нашими отношениями прямо сейчас… – мой голос прерывается из-за эмоций. Мне он так сильно нравится. – Поэтому давай просто продолжать тусоваться вместе, быть друзьями, работать вместе. – Мне понравилось узнавать тебя лучше, и я не хочу тебя потерять, – говорю я дрожащим голосом.