Текст книги "Наперегонки с Саванной (ЛП)"

Автор книги: Миранда Кеннелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Глава 17. Придя в конце

– Хочешь, чтобы я надрал ему задницу?

Я пытаюсь сосредоточиться на домашней работе по геометрии, несмотря на гнев.

– Потому что я могу, – продолжает Рори.

Ванесса кивает.

– И если ты не позволишь Рори надрать ему задницу, тогда это сделаю я.

– Ребята, я сама могу надрать ему задницу, – говорю я, шмыгая носом и вытирая его.

Во время выполнения домашней работы я рассказала друзьям о том, что случилось с Джеком. Я пропустила часть о том, как я на него набросилась. Скажете, большая ошибка? Ванесса и Рори предупреждали меня насчет Джека. Мне стыдно, что они знают, что я для него ничем не выделяюсь. Сегодня он не присоединился ко мне за обедом, не сел рядом в учебным зале, вместо этого решил посидеть с Келси Пейнтер и Колтоном Брэдфордом. Она болтает с Джеком без остановки, а Колтон кладет голову на стол. С одной стороны, я рада, что Джек не сел со мной, потому что я не хочу вдыхать его одеколон и рисковать зарыться лицом ему в шею. В то же время боль и смущение льются по моим венам.

– Все в порядке, – тихо говорю я, жуя ластик. – Я имею в виду, я могла быть с ним, если бы захотела.

– Но вам придется держать его в секрете, – говорит Ванесса. – Это такой мудацкий поступок.

– Я бы никогда не попросил девушку быть тайными друзьями с привилегиями или что-то типа того, – говорит Рори, оборачивая руку вокруг Ванессы.

– Тебе лучше этого не делать. У тебя теперь есть девушка, помнишь? – говорит она.

Они улыбаются друг другу с любовью, и мои внутренности сворачиваются калачиком и умирают.

– Мой кузен Алекс написал мне вчера. – Рори лукаво улыбается мне. – Он спрашивал о тебе. Какая ты и все такое.

– Реально? – спрашиваю я. Я даже не думала об Алексе с субботнего вечера.

– Он свободен. Мы все должны выбраться куда-нибудь вместе, – говорит Рори, и Ванесса кивает. Мне не нужен парень, чтобы я чувствовала себя счастливой, но мне нравится идея новых знакомств в Теннесси.

– Да, было бы неплохо, – говорю я тихо, поглядывая на Джека. Несмотря на то, что обед закончился час назад, и мы в библиотеке, он копается в контейнере, который Ивонна упаковала для него.

– Не смотри на него! – выпалила Ванесса.

– Ничего не могу поделать, – говорю я. Ненавижу, когда чувствую себя слабой.

– Вот и все, – говорит Ванесса, бросая карандаш. – В следующие выходные мы с тобой поедем в клуб «Инфинити» в Нэшвилле. Единственное место, куда пускают до 18.

– Звучит весело, – говорит Рори.

– Ты не приглашен. Только девочки, – говорит Ванесса.

– Но у меня есть несколько новых танцевальных движений для демонстрации, – дуется Рори.

– Можешь показать мне их наедине, – говорит Ванесса, и я почти блюю.

Я засовываю лист с домашкой в тетрадь по математике и встаю. Ванесса и Рори уже слишком заняты поцелуями, чтобы заметить мой уход, но Джек следит за мной взглядом, когда я выхожу из библиотеки. Он кажется грустным, он даже не замечает, что Келси ворует его сок. Когда она видит, что он смотрит на меня, она хлопает его по руке. Он быстро качает головой и обращает на нее внимание, слушая все, что она говорит. И это просто замечательно.

***

Когда Рори высаживает меня в Кедар Хилл после школы, я направляюсь в Хиллкрест, чтобы оставить свой рюкзак перед тренировкой с Гилом. Папа и Синди поднимают глаза, когда я вхожу в общую комнату, но папа не смотрит мне в глаза.

– Саванна, – начинает он. – Мне нужно отвезти Синди к врачу сегодня днем. Она устала и не смогла удержать блюдо с едой в эти выходные. Я беспокоюсь.

– Разве вы не ходили к доктору пару недель назад?

– Я не хочу рисковать, – говорит папа, касаясь ее живота.

Я вдруг почувствовала удушье. Не только потому, что я беспокоюсь о ребенке, но и потому, что вчерашний спор с отцом все еще висит в воздухе. Если бы мама была здесь, знала бы она, что сказать, чтобы мне стало лучше?

– Саванна, – говорит Синди, протирая глаза. Я становлюсь на колени перед ее стулом.

– Ты можешь мне снова помочь? Мне жаль, что я прошу об этом, но я не закончила кое-что для миссис Гудвин, а утром у нее Благотворительное собрание.

– Что нужно сделать?

Синди делает паузу на секунду.

– Я начала вощить пол в гостиной, но от запаха меня стошнило.

– Я позабочусь об этом, – я направляюсь в свою комнату, чтобы переодеться в рабочую одежду.

– Саванна, – кричит папа, но я закрываю дверь в спальню, прежде чем услышать, чего он хочет. Ему все равно, чего я хочу. Почему я должна беспокоиться о нем? Особенно после того, как я пыталась помочь нашей семье. Когда я возвращаюсь в общую комнату, там пусто. Папа и Синди уехали к доктору, не попрощавшись. Плевать. В поместье Паула показывает мне, где найти воск для пола, и дает краткое руководство. Я окунаю старую футболку в воск и отжимаю её, чтобы она не впитывала слишком много воска. Встаю на колени, втирая воск в деревянный пол. Паула сказала, что когда воск начнет мутнеть, я должна использовать чистое полотенце, чтобы отполировать дерево. Черт, быть горничной сложнее, чем наездницей. Вощение убивает мои руки. Я слышу смех и шаги, идущие через фойе к ступенькам. Я поднимаю глаза и нахожу Келси и Джека, стоящих в дверях гостиной. Черт. Может ли моя жизнь стать еще более неловкой? Не успею оглянуться, как буду чистить туалеты, как слуги Маркуса Винчестера.

Келси на секунду сосредотачивается на мне, выглядя растерянной, затем возвращается к своему телефону и начинает подниматься по лестнице.

– Давай, Джек, – она направляется в его комнату? Они собираются переспать?

Он игнорирует ее и входит в комнату, морща нос.

– Что ты здесь делаешь?

– А на что похоже? – огрызаюсь я.

– Вощишь пол. Почему Паула или Синди не делают этого? Или даже Ивонна?

– Потому что это работа Синди, а она ушла к врачу. И мы не можем позволить себе потерять ее смену. Кто-то должен работать, – я наклоняюсь обратно и вощу сильнее.

– Какая хорошая идея, – говорит голос. Я поднимаю взгляд и вижу Гила, стоящего у своего кабинета.

Может ли этот день стать еще хуже?

– Я должен заставить всех моих жокеев и тренеров вощить полы. Это отлично подходит для тренировки верхней части тела. Саванна, можешь навощить мой грузовик перед тренировкой?

Я пристально смотрю на них обоих.

– Гил, можешь дать нам минутку, пожалуйста? – говорит Джек тихим голосом.

Гил поднимает брови и исчезает быстрее, чем вы можете сказать: “На старт”.

Джек присаживается рядом со мной, берет старую футболку и нюхает ее, кривя лицо. Я выхватываю её из его рук и тру пол, стараясь не обращать внимания на свежий запах его выстиранной одежды и одеколона.

– Я скучаю по тебе, – бормочет он.

Я киваю в сторону лестницы.

– Что насчет Келси?

– С ней ничего нет. Мы всего лишь друзья.

– Знает ли она об этом?

– Я сказал ей, что не хочу ничего серьезного. Но она моя подруга и ее уже бросали друзья, я не хочу так с ней поступать. Мы можем поговорить наедине? Я хочу найти способ, чтобы быть вместе…

– Ну, а я не хочу вощить этот проклятый пол, но мы не всегда получаем то, что хотим.

Джек встает и делает шаг назад, уставившись на меня.

– Ладно, – он выходит из комнаты, его ботинки скрепят по полу.

Я вытираю пот со лба и возвращаюсь к работе.

***

Позже, тем же вечером, кто-то стучит в мою дверь, когда я читаю «Ежедневную Гоночную Форму».

– Войдите.

Рори открывает дверь и садится со мной на кровать, обнимая меня.

– Я хочу убить этого ублюдка за то, что ты чувствуешь себя так плохо.

Я тихо смеюсь, сжимая его футболку.

– Ты ведь не переспала с ним, не так ли? – спрашивает он.

Я качаю головой.

– Я думала, тебе нравится, когда девушки спят с парнями через две минуты после знакомства?

– Не ты, – говорит он. – Не ты. Я думаю, Джек тупица. Очевидно, он хочет тебя…

Я знаю.

– Пойдем поужинаем со мной, – говорит он. – Мы можем поехать в «Теннесси Баллерс».

– Я не голодна.

– Ты не пробежишься по моим репликам позже? Я прослушиваюсь для школьного спектакля.

Мне нравится, что он пытается отвлечь меня.

– Они ставят пьесу, которую ты написал? “Позвони мне, когда твоя мама вернется в город?”

– Нет, – говорит Рори, глубоко вздыхая. – Миссис Таун сказала, что моя пьеса слишком рискованна для старшей школы. Мы играем Питера Пэна.

– О, я надеюсь, что ты получишь роль Питера! Ты будешь летать по сцене, свисая с этих штуковин.

Он подмигивает.

– Ты просто хочешь увидеть меня в зеленых колготках.

– Тьфу, – я смеюсь, а Рори идет обедать, потому что когда ты семнадцатилетний парень, еда перевешивает все остальное.

Через час Синди появляется с подносом, на котором кусок курицы, приготовленный с морковью и небольшим стаканом молока. Она приносит его в мою кровать и садится рядом, похлопывая меня по ноге. Так же, как папа сегодня днем, она не может встретиться со мной взглядом, она краснеет.

– Как твой ребенок? – спрашиваю я.

– Доктор говорит, что она в порядке, – отвечает Синди, шмыгая носом. Она щиплет себя за нос. – Я думаю, что у некоторых женщин более трудные беременности, чем у других. Он сказал, что я не должна так много заниматься физическим трудом.

– Ты собираешься рассказать Гудвинам?

– Утром, – отвечает она и гнет пальцы. – Я боюсь, что они меня выгонят… боюсь, мне придется съехать от тебя и твоего отца.

– Не надо так думать, – я ее обнимаю. – Все будет в порядке.

И тут папа появляется в дверях.

– Я действительно не хочу говорить с тобой сейчас, – говорю я, заставляя его вздрогнуть.

– Я хотел сказать спасибо за помощь с полом сегодня.

– Я сделала это не ради тебя. Я сделала это для моей младшей сестры.

Папа заходит и закрывает дверь. Вряд ли здесь есть место для него.

– Нам нужно поговорить о том, что случилось вчера, – говорит Папа. – Тебе нужно поня…

– Я усердно работала на треке! – прерываю я. – Я отдавала мистеру Гудвину деньги, которые зарабатывала, чтобы Синди могла отдохнуть. Так у тебя будет больше денег, чтобы потратить на ребенка. А потом ты кричишь на меня, называешь эгоисткой и говоришь, что я делаю безрассудные вещи. И Джек был так добр ко мне, я думала, он хочет наших отношений.

Все это выливается наружу. Кто эта слабая девочка, говорящая моим ртом?

У меня трясутся руки, сердце колотится в груди. Прохладное, скользкое чувство течет по моему телу, как будто кто-то окунает меня в чан с ледяной водой.

– Я не просил тебя помогать с нашими счетами, – тихо говорит папа. Он направляется ко мне, как будто собирается обнять меня, но я поднимаю руку.

– Не надо, – плачу я, пряча свое лицо в руках. – Просто оставь меня в покое.

– Пирожок, – говорит папа, но я качаю головой.

– Пожалуйста, уходи.

Он шмыгает носом и трет глаза и Синди начинает реветь. Мне невыносимо слышать, как они произносят: “Мы же говорили”. Я просто не могу. Не после того, как он наорал на меня и не хотел слушать вчера. Я не могу сказать им, что они были правы насчет Джека. Я сжимаю свою подушку и смотрю в крошечное прямоугольное окно под потолком. Жизнь чертовски несправедлива. Когда я взглянула в большое эркерное окно Джека, я увидела миллион звезд. Мое окно такое маленькое, что я вижу только горстку. Если бы я родилась в более богатой семье, у меня было бы гораздо больше звезд.

– Прости, что расстроился, – мягко говорит папа. Его глаза блестят. – Я так горжусь тобой. За то, что получила должность жокея на лучшей ферме. За то, что думала о колледже.

Я киваю и позволяю ему обнять меня и гладить по спине. Синди держит меня за руку и расчесывает мои волосы пальцами.

– Ты самая сильная девушка, которую я знаю, – тихо говорит она. – Хотела бы я быть, как ты.

Я улыбаюсь ей сквозь слезы, а она берет меня за руку и кладет ей на живот, чтобы я почувствовала толчок. Мне не терпится познакомиться с сестренкой.

– Я не хотел кричать, – говорит папа. – Просто ты взрослеешь и я не могу защитить тебя от всего.

Я так не плакала с того дня, как нашла тело Муншадоу. Я позволила им обнять себя, желая забыть, как я переспала с Джеком и поделилась с ним частью себя. Я дала ему то, что никогда никому не давала. Правда в том, что я злюсь на саму себя. Я должна была знать лучше.

***

Сегодня вечер четверга, Ванесса, Рори и я встречаемся с его кузеном Алексом на сельской ярмарке. Двойное свидание. Я в восторге от этого, но стараюсь не возлагать слишком больших надежд. Обожаю ярмарки. Что-то есть в этой идее ходить, держась за руки с парнем под ночным небом, заставляет меня чувствовать, что я найду свою единственную настоящую любовь здесь. Ярмарка полна надежд. Мы выпрыгиваем из грузовика Рори в грязный дерн и начинаем пробираться к билетной кассе, покрытой огоньками. Ночь свежая и прохладная и пахнет попкорном и коровьим навозом. Я вытираю потные ладони о джинсы и с тревогой сканирую толпу в поисках Алекса.

– Успокойся, – говорит Рори с ухмылкой.

– Тише ты, – говорит Ванесса Рори. Она бросает на меня возбужденный взгляд.

Через пару минут я вижу, как Алекс идет к нам. Я борюсь с желанием вскочить на цыпочки. Он одет очень удобно – джинсы и шлепанцы, а его футболка и поверх рубашка не заправлены и немного помяты. Мне нравится, как Джек всегда выглядит таким собранным, но мне так же нравится внешний вид Алекса. И, конечно, я обожаю его небрежную прическу Уитфилдов.

Он похлопал Рори по спине, затем обнял Ванессу и, наконец, сосредоточился на мне.

– Привет, – произнес он.

Я протягиваю руку, чтобы пожать ему руку, а он берет ее, улыбаясь, смотря мне в глаза. Его пальцы теплые и я в восторге от того, что может произойти сегодня вечером. Надеюсь, что бы ни случилось, я забуду, как сильно скучаю по Джеку. Я заставляю его лицо и улыбку исчезнуть из моих мыслей. Каждый из нас покупает билеты за 5 долларов – достаточно, чтобы проехать на колесе обозрения, врезаться в друг друга на автодроме, и заработать тошноту на карусели. Запах тортов и картофеля фри доносится до меня, завораживая так же, как мигающие огни и колокола, звенящие, когда дети выигрывают призы. Наша первая остановка – карусель, где мы с Ванессой кричим, и нас тошнит, в то время как Рори и Алекс весело проводят время. Затем Рори и Ванесса захотели прокатиться на чертовом колесе, так что мы направляемся туда. Алекс и я наблюдаем, как они забираются в ковшовое сиденье и хватают руль, хотя он едва достает до их коленей.

– Колесо обозрения является отличным местом для поцелуев, – говорит Алекс, когда Ванесса и Рори начинают лапать друг друга.

– Ага.

– Хочешь? – он спрашивает, указывая на поездку.

– Целоваться? – дразню я.

Он замолкает на секунду, выглядя испуганным.

– Я имел в виду прокатиться на чертовом колесе.

– Я просто пошутила, – мое лицо горит.

Алекс подходит к контролеру, когда я пытаюсь передать свои билеты, он отмахивается.

– Я всё уладил.

– Спасибо, – говорю я.

– Но подождите. Ты достаточно высока, чтобы кататься? – Алекс спрашивает, указывая на линейку.

Я смотрю на него с поддельной злобой и сажусь. Мы хватаемся за перекладину, смотрим прямо вперед, как колесо движется назад, поднимая нас в черное небо. Отсюда можно увидеть весь центр города. Шатер театра Франклина мерцает красными и золотыми огнями. Синий свет мигает на вершине водонапорной башни.

Алекс смотрит на меня искоса.

– Откровенно говоря, я давно не был на первом свидании.

– Я помилую тебя, – говорю я со смехом. Он не часто встречается? В это трудно поверить. Ветер дует мне в лицо, когда колесо обозрения снова тянется к звездам.

– Значит, ты жокей? – спрашивает он, приподнимая бровь. – Это довольно сексуально.

Я по-дружески его толкаю и начинаю рассказывать ему о гонке на прошлой неделе и о моих надеждах на эти выходные в Кинленде, и предстоящем дерби «Диксиана». Алекс смотрит мне в глаза и задает вопросы о верховой езде, и вскоре уже я расспрашиваю его.

– Я изучаю биологию в штате Теннесси, – говорит он. Оказывается, он любит скалолазание и большую часть выходных проводит в лесу.

Когда мы сходим с колеса обозрения, Ванесса и Рори говорят, что хотят прокатиться на нем снова, что является кодом для желания поцеловаться еще немного, поэтому Алекс покупает нам муравейник, и мы ходим, болтая и слизывая сахарную пудру с наших пальцев. Я замечаю много людей из школы. Колтон Брэдфорд и Келси Пейнтер тусуются с командой черлидеров и парнями из футбольной команды. Они по очереди спускаются с воздушных горок, визжат и бьют друг о друга, когда приземляются на мягкое дно. Колтон и Келси машут мне, и не ускользает от моего внимания, как они оценивают Алекса.

Колтон губами произносит: "Он горячий!" и делает неуместные жесты бедрами, и я улыбаюсь ему в ответ. Какой извращенец. Меня удивляет, что Джек сегодня не с ними. И еще больше удивляет, что Келси помахала мне.

– Пойдем в комнату смеха? – спрашивает Алекс и мы проводим несколько минут, хихикая, пока смотрим в зеркало, которое прибавляет нам пару десятков килограммов.

– Тебе нужно сесть на диету, – поддразниваю я.

– Я передумал, ты не в моем вкусе, – Алекс хихикает, когда я трясу бедрами, заставляя мою тысячу фунтов танцевать в зеркале.

Его телефон звонит, он вытаскивает его из кармана и смотрит на экран.

– Мне нужно ответить на звонок.

– Давай.

Мы выходим из комнаты смеха, и пока он болтает по телефону, я иду на игру "Бросок копейки", где покупаю три билета, чтобы бросить пять копеек в маленькие стеклянные чаши, наполненные водой. Я промазываю все пять раз.

Именно тогда я их и вижу. Джек и Шелби Гудвин. Одна его рука обернута вокруг ее плеч, когда они выходят из павильона искусства. Конечно, Алекс все еще ходит и разговаривает по телефону. Он забыл, что он был на свидании со мной? Чувствую себя очень неловко.

Я покупаю еще три билета и концентрируюсь на игре. Я снова промазываю все пять раз.

– Вау, у тебя ужасно получается.

Я поворачиваюсь к Джеку лицом.

Шелби бьет локтем в ребра брату.

– С таким ртом неудивительно, что у тебя нет девушки. Привет, Саванна.

– Привет, – говорю я и покупаю еще три билета, чтобы снова сыграть.

– Ты здесь одна? – Джек спрашивает, оглядываясь вокруг.

– Нет. Я на свидании, – я указываю на Алекса, который засунул палец в ухо, чтобы лучше слышать человека на другом конце линии. Лучше бы это было важно, потому что он говорил по телефону по крайней мере пять минут.

– О, – отвечает Джек, нахмурив лоб.

– Выиграй мне что-нибудь, – требует Шелби от Джека, поэтому он платит за три билета, чтобы сыграть. Он бросает четыре раза и выигрывает Шелби коричневое чучело лошади.

– Я сыграю снова, – говорит Джек, передавая билеты. Когда Шелби начинает говорить с другом, сплетничая о каком-то мальчике в восьмом классе, Джек закидывает со второй попытки монетку в емкость, выигрывая еще одну плюшевую игрушку.

– Я возьму ту, – говорит он. Он указывает на маленького розового единорога. Рабочий срывает его с призовой стены, и Джек вручает мне. – Для твоей комнаты. Оно подойдет к твоему клубничному покрывалу.

Я хмуро смотрю на него, а затем беру плюшевую игрушку, просовывая ее под руку.

– Я назову его Сухарь[27]27
  27 В честь лошади из фильма “Фаворит” (2003 г.).


[Закрыть].

Джек бросает на меня уничтожающий взгляд.

– Серьезно? Сухарь? Вы знаете, что лучшие лошади на нашей ферме родом от Насруллы и Секретариата.

– Отлично. Я назову его Боевой конь[28]28
  28 В честь коня из военной драмы Стивена Спилберга “Боевой конь” (2011 г.).


[Закрыть].

– О Господи.

Джек смеется и качает головой.

– Я предсказуема, да?

– Ни в моем уме, нет, – тихо говорит он, потирая затылок. Он поглядывает на Алекса. – Какая твоя любимая часть ярмарки?

– Скачки мулов.

– Да? Моя – собачья выставка.

Я смеюсь, и мы смотрим друг другу в глаза. Он молчал долго.

– С нетерпением жду субботы. Я думаю, вы со Звездой можете выиграть.

Мы участвуем в гонках в Кинилэнде в Кентукки в эти выходные. Джек заявил Звезду на гонки с призом в $150,000.

– Я тоже в предвкушении этой субботы, – говорю я, не в состоянии удержать волнение в голосе. – Я знаю, что мы победим в этот раз.

Джек усмехается. Затем качает головой и фокусируется на колесе обозрения. Оно делает два оборота, пока мы стоим молча. Когда я была маленькой девочкой и смотрела, как старшие девочки гуляют со своими парнями на ярмарке, я не могла дождаться дня, когда сделаю это сама. И вот я здесь: практически одна с тех пор, как Алекс бросил меня ради телефонного звонка. Одна, когда рядом со мной парень, которого я действительно хочу.

– Саванна, – говорит Джек, глядя на свою сестру, которая все еще занята разговором с другом. – Я знаю, я не был добр к тебе, но я хочу найти способ…

И тут Алекс подходит и кладет руку мне на плечо.

– Извини за это. У друга были проблемы с выяснением отношений.

– Я Джек, – он протягивает руку, чтобы пожать руку Алекса. Алекс представляется, затем спрашивает, хочу ли я прокатиться на чашках[29]29
  29 Аттракцион, где вращаются огромные чайные чашки.


[Закрыть]. Я киваю.

– Пока, Джек, – говорю я, паническое выражение появляется на его лице, когда я отворачиваюсь и ухожу с Алексом. Но я оставляю его позади.

– Кто был этот парень? – спрашивает Алекс.

– Мой босс.

– Ого. Он довольно молодой.

Я оглядываюсь назад, чтобы увидеть, как Джек обнимает свою младшую сестру и направляет ее к колесу обозрения.

Мы с Алексом садимся в чашки, он уютно устраивается рядом со мной – здесь становится холодно. Остаток ночи проходит гладко: Гудвины больше не появляются, Алекс больше не получает телефонных звонков, а когда мы покидаем ярмарку, он быстро чмокает меня в щеку и спрашивает, может ли он позвонить мне в субботу, так что, может быть, мы перекусим или займемся чем-то подобным в тот вечер.

– Да, это было бы здорово, – я улыбаюсь. Ночь не была полной победой, но я хорошо провела время и хотела бы увидеть его снова. Он милый, поцеловал меня в щеку и хорошо ко мне относился. О чем еще я могу просить? Но позже той ночью, вопреки моему здравому смыслу, я свернулась калачиком с розовым единорогом и уставилась в мое маленькое прямоугольное окно на звезды, представляя руки Джека вокруг меня.

***

Благодаря скверному дождю в пятницу, трасса в Кинленде – это одна большая грязевая яма. Лошади должны затрачивать вдвое больше времени, чтобы сделать круг во время тренировки. Это, как когда люди пытаются бегать по пляжу. Во время тренировки я вывожу Звезду на разминку, он резко останавливается, и я падаю. Я сваливаюсь плечом в большую лужу. Грязь смягчает падение, но я вся в грязи.

Звезда не убегает, как обычно, когда он сбрасывает наездника. Он толкает мою голову носом, как будто говорит мне встать. Он фыркает и роет копытом грязь.

Когда я встаю, вытираю грязь с моих перчаток и со штанов, Джек, Гил, папа и Мистер Гудвин приходят, пробиваясь через грязь ко мне. Гил хватает Звезду за узду.

– Ты в порядке? – спрашивает папа.

– Все хорошо, – говорю я, сохраняя голос спокойным. Моя задница даже не болит.

– Давайте уведем вас с трассы, – говорит Гил, возвращая нас к стойлам. Рори приходит помыть и накормить Звезду.

– Сынок, – говорит мистер Гудвин Джеку, – я думаю, ты должен либо снять Звезду с гонки, либо сделать Таунсенда жокеем, а не Саванну. У нее просто нет опыта гонок в условиях такой грязи. Я не хочу, чтобы она упала во время настоящей гонки.

– Но… – начинаю я.

– Мистер Гудвин прав, – говорит Папа, сканируя мою грязную одежду.

– Не говори так уверенно, – сказала я. – Итак, я упала один раз…

– Во время тренировки ты тоже падала, – говорит мистер Гудвин.

– Она должна когда-нибудь получить опыт, – говорит Гил, и я улыбаюсь ему.

– Я не хочу, чтобы наездник из Кедар Хилл упал вовремя гонки, – говорит Мистер Гудвин. – Это не выставит в лучшем свете меня и мою ферму.

– Ты действительно позволишь этому случиться? – я спрашиваю Джека.

Он не смотрит мне в глаза.

– Я думала, это ты принимаешь решения, – говорю я. – Ты якобы действующий владелец фермы.

– Я!

– Только не тогда, когда это важно, я думаю.

Джек открывает рот, потом снова закрывает его. Он морщит лоб и смотрит вниз, прежде чем снова взглянуть на отца.

– Используй Таунсенда в качестве жокея, – говорит мистер Гудвин. – Это действительно важно.

– Прости, – тихо говорит Джек. – Папа прав, я не хочу, чтобы ты пострадала. Наездником будет Таунсенд, – он уходит из стойла, оставляя меня, разбитую, задыхающуюся.

Они знают, что Звезда не любит мальчиков. Меня бесит, что они готовы рисковать тем, что Звезде будет некомфортно. Кроме того, в прошлый раз я была третьей! Это в миллион раз лучше, чем Таунсенд когда-либо справлялся со Звездой. Я снимаю перчатки, бросаю их на пол, выхожу из стойла и захлопываю дверь. Минерва высовывает голову из стойла, смотрит мне в глаза, встревоженная.

– Дерьмо, – говорю я, вылезая из сарая. Рори видит меня и преследует, пытаясь заговорить.

– Что случилось? – Рори спрашивает, схватив меня за локоть.

– Просто оставьте меня в покое! – я кричу, направляясь в сторону трибун.

Я нахожу место далеко от загона, чтобы стоять и смотреть гонку Звезды.

Джек уже сказал мне, что не может встречаться со мной из-за того, кто я есть. И теперь он забирает это у меня? Задница. Перед началом гонки Джек присоединится ко мне на трибунах. Он принес мне горячий шоколад, потому что тут очень холодно.

– Мне очень жаль, – говорит Джек, передавая мне чашку из пластика. Я не хочу принимать его предложение мира, но только идиот откажется от бесплатного горячего шоколада в такой день. Дурацкий ливень.

– Мне тоже жаль, – говорю я. – Ты будешь выполнять приказы отца всю оставшуюся жизнь? Когда ты собираешься встать и вести себя, как хозяин? Или это просто должность для тебя?

Джек нахмурил брови, выглядя обиженным и злым, я знаю, что я нанесла низкий удар, но мне нужно поставить щиты вокруг себя.

– Я сделал это не только потому, что папа сказал мне, – говорит Джек. Он встряхивает свои мокрые волосы, а дождь капает ему на лицо.

– Тогда зачем ты это сделал? – огрызаюсь я.

– Потому что я забочусь о тебе! – рычит он. Люди на трибунах смотрят на нас. – Я очень забочусь о тебе, и я не хочу, чтобы ты пострадала, – он снова проводит рукой по волосам. Все становится таким тихим, что я слышу, как мое сердце колотится в груди. – Пей свой горячий шоколад. Здесь холодно, и я не хочу, чтобы ты заболела.

– Тебе не нужно заботиться обо мне, Джек.

– Я хочу заб… – он запинается и глубоко дышит.

Я пью горячий шоколад, качая головой на ипподром.

– Я действительно злюсь на тебя прямо сейчас. Сначала ты дал мне надежду стать жокеем и сделать что-то по-другому в моей жизни. А потом ты меня обрадовал надеждой насчет нас. Что, возможно, мы могли бы быть чем-то особенным, потому что я действительно что-то чувствую, когда я с тобой. И я действительно имею это в виду… – я скрежещу зубами.

Джек пялится на свои ботинки.

– Я сказал тебе, что хочу тебя.

– И я сказала тебе, что не соглашусь быть твоим секретом.

– Но ты согласишься на парня, с которым была прошлой ночью. Двоюродный брат Рори Уитфилда.

– Это не соглашение! Это было настоящее свидание!

– О, пожалуйста. Настоящее свидание без химии. Конечно, вы договаривались.

Он подходит ближе, приближается к моему лицу.

– Будь со мной. Пожалуйста, не встречайся с ним.

– О, так ты опустишься до свидания со мной теперь, когда я могу заинтересоваться другим парнем? Это отстой.

– Ты мне не безразлична!

– Тогда докажи это.

Я отворачиваюсь лицом к ипподрому, не встречая его взгляда снова. После нескольких секунд в тишине Джек, наконец, оставляет меня стоять в одиночестве. Я беру свой горячей шоколад и нахожу сухое место, чтобы сесть.

Во время гонки Таунсенд едет вдоль ограждения и никогда не выводит Звезду в лидеры. В какой-то момент лошадь хлещет головой из стороны в сторону, и я думаю, Таунсенд потеряет контроль, но он как-то удерживается. Они занимают четвертое место.