Текст книги "Сказки и не только"

Автор книги: Мира Айрон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Думать и удивляться было некогда. Увидев край какой-то гигантской портьеры, показавшейся знакомой, Игнат изо всех сил подпрыгнул, вцепился в плотную ткань и начал карабкаться вверх.

Он, в отличие от многих одноклассников, во время учёбы в школе очень любил урок физкультуры, а особенно столь нелюбимую почти всеми гимнастику.

Игнат всегда был среднего роста, худощавый и стройный, и ему легко давались такие задачи, как подтягивание и лазание по канату. А теперь, после того, как он начал дважды в неделю посещать тренажерный зал, дела пошли ещё лучше, – он находился в отличной физической форме.

Да и страх, надо заметить, очень мотивировал, придавая ловкости и силы. Шутка ли – гигантский таракан!

Забравшись достаточно высоко, Игнат ухватился за широкую металлическую рейку и вскоре почувствовал, что стоит на какой-то гладкой поверхности. Леса́ какие-то что ли? Почему тогда поверхность настолько гладкая?

За спиной располагались широкие разноцветные панели, почему-то напоминающие книжные переплёты. Игнат провёл ладонью по одной из них и принюхался: странно… И запах книжный.

Набравшись смелости и глянув вниз, Игнат увидел, как напугавший его до полусмерти таракан, он же прусак рыжий, быстро бежит к огромной деревянной двери цвета кофе с молоком. Похоже, не понравилось таракашке здесь.

Игнат сел, свесив ноги, и огляделся. Огромный зал, в котором он находился, показался странно знакомым. Какое-то до боли родное воспоминание формировалось в подсознании, однако выхода в сознание пока не находило.

Неожиданно взгляд упал на висящий почти под потолком огромный портрет с надписью "Джорж Гордон Байрон, 1788–1824 г.г.", и спина у Игната покрылась липким потом, даже между лопатками потекло.

Когда-то давно в школе, в которой некогда учился Игнат, один из кабинетов английского языка переоборудовали в кабинет информатики, а портрет Байрона так и остался висеть на стене, переживая ремонты и прочие преобразования.

Что же получается? Игнат находится в своей бывшей школе, в кабинете информатики, и сидит на… стеллаже с книгами?!

– Да ладно! – пробормотал Игнат и, свесившись с полки, оглядел класс. Да, ошибки быть не могло, это кабинет информатики.

– А компы всё те же! – воскликнул Игнат, в котором не вовремя проснулся профессионал. – Они же ещё при нас были допотопными!

Думать о том, почему таракан оказался гиганским, а сам он забрался по шторе на стеллаж, Игнат долго не хотел, но пришлось. Встал и осмотрел себя; сам он воспринимал себя так же, как всегда. Однако факт оставался фактом… Игнат понял, что уменьшился в размерах в десятки раз.

– Вот это кринж… – пробормотал он. – Как я сюда попал? И почему я меньше таракана?

Оставалась последняя надежда: может, всё это сон? Игнат что есть силы ущипнул себя за руку и зашипел от боли.

– Чёрт… Чёрт, чёрт, чёрт! Что происходит?! И жрать охота…

Запах в кабинете стоял нежилой. А ещё понятно было, что здесь недавно сделали ремонт. Ну да, ведь скоро начнётся учебный год. Даже случайно заблудившийся таракан сбежал отсюда, значит, еды тут нет и давно не было.

– Я в своей бывшей школе, – вслух рассуждал Игнат. – Думать, как и почему, смысла нет. Надо выбираться отсюда и идти к родителям. Если я в своей бывшей школе, значит, я в своём родном городке.

Игнат спустился по шторе вниз и пошёл к двери. Он надеялся на то, что между дверью и полом, как обычно, есть щель, и надежды его оправдались. Правда, спускаться с третьего этажа пришлось целую вечность. Особенно сложно Игнату давались лестницы.

К счастью, несмотря на то, что на улице уже стемнело, рабочие, делающие ремонт в школе, продолжали сновать туда-сюда, и двери чёрного хода были открыты.

С улицы тянуло почти осенней вечерней свежестью, однако, едва перебравшись через порог, Игнат почувствовал, как начал задыхаться. И чем дальше отходил от двери, тем труднее становилось дышать.

Поняв, что вот-вот потеряет сознание, и его просто-напросто затопчут, из последних сил заспешил обратно. Как только оказался в тёмном чулане, в котором всегда хранились лопаты, грабли и мётлы, дыхание начало выравниваться.

Немного постоял в углу, чтобы случайно не задели, и попытался снова выбраться на улицу. Увы, результат оказался прежним.

– Что же получается? – опять начал вслух рассуждать Игнат. – Я не могу покинуть школу? Если выйду, мне просто кранты?

– Ты слышишь писк? – сверху раздался громоподобный голос и рядом с Игнатом оказался огромный сапог. – Мышь что ли? Или крыса?

"Мышь или крыса?!"

Вот о них Игнат совсем не подумал. Крысы – это вам не такараны! Они не побрезгуют, съедят! Пришлось вернуться в кабинет информатики, и на этот раз путь занял ещё больше времени.

Стояла глубокая ночь, а Игнат, раскачиваясь из стороны в сторону, сидел на подоконнике, напоминавшем опустевшую площадь.

– Я скоро от голода загнусь, – простонал Игнат. – Какую выбрать гибель? От голода или от удушья?

И вдруг его осенило.

– Это всё та бабка из автобуса! Это она, разозлившись, заколдовала меня. Я что, получается, не уступил место ведьме?

Трудно поверить, но после того, как уменьшился, Игнат, казалось, мог поверить во что угодно.

Следом за этой тяжёлой мыслью пришла следующая – спасительная.

– Интересно, Алебарда до сих пор работает в школе? – воскликнул Игнат и опять вскочил.

Алевтина Николаевна Бардукова работала преподавателем истории и обществознания в школе, которую закончил Игнат, уже более сорока́ лет. Кто и когда дал ей прозвище "Алебарда"? Столь любимая Алевтиной Николаевной история об этом умалчивала. Однако Алебардой Алевтину Николаевну называло точно не одно поколение учеников. Игнат очень подозревал, что не только учеников, но и учителей.

Характером Алебарда обладала тяжёлым, мелочным, склочным, сварливым и злопамятным, однако предметы свои знала превосходно, и работу выполняла великолепно. Ни один из учеников Алебарды ни разу не завалил ни в одном из учебных заведений предметы, которые преподавала Алевтина Николаевна.

Правда, сейчас Алебарда интересовала Игната отнюдь не в связи с её профессионализмом. Игнат помнил, что Алевтину Николаевну периодически мучила обостряющаяся язва, потому у исторички всегда была при себе какая-нибудь еда, так называемый перекус.

Сейчас конец августа, и у подавляющего большинства учителей закончились отпуска. Осталось молиться о том, чтобы Алебарде не пришла в голову идея уйти на заслуженный отдых.

– Только не это, Алевтина Николаевна! – бормотал Игнат, спускаясь по шторе с подоконника. – Рано вам ещё отдыхать! А как же ученики, Алевтина Николаевна? Вы им очень нужны, поверьте! Уж я-то знаю не понаслышке. Я же сам у вас учился, и вы мне сейчас очень нужны, очень!

К счастью для Игната, Алевтина Николаевна, видимо, рассуждала точно так же, потому что, едва пробравшись через щель под дверью в кабинет истории, Игнат заметил на одном из подоконников электрический чайник и нечто, прикрытое салфеткой.

Нюх обострился, уловив запах банана и какой-то выпечки, а желудок радостно свернулся от предвкушения в бараний рог. Правда, шторы в этом кабинете оказались более короткими, и попрыгать пришлось изрядно, прежде, чем удалось ухватиться за край полотна.

Банан Игнату открыть, разумеется, не удалось, несмотря на то, что хотелось неимоверно, а вот печёный пирожок с рисом и яйцом пришёлся очень кстати. Оставалось надеяться на то, что Алебарда не заметит перемен, произошедших с пирогом (ну много ли там Игнат наел в масштабах всего пирога?), и не станет прятать еду в стол.

Насытившись, Игнат решил устроиться на ночлег прямо в кабинете истории, чтобы утром позавтракать, однако среди ночи его неудержимо повлекло в кабинет информатики. Пришлось следовать зову души. И тогда Игнат понял, что старушка-колдунья определила его кем-то вроде домового, только по профессии…

* * *

Спустя неделю

– Татьяна Николаевна, – Алексей Васильевич, директор школы, хитро посмотрел на Таню небольшими и быстрыми тёмными глазами. – Прошу, соглашайтесь. У нас прекрасно оборудованный кабинет информатики, один из лучших в городе.

– Но ведь я учитель физики, Алексей Васильевич, – смущённо пробормотала Таня и поправила очки. – Я, конечно, разбираюсь, но…

– Часы физики полностью все ваши, Татьяна Николаевна! А вместо классного руководства предлагаю вам нагрузку преподавателя информатики для части среднего звена. Олег Валерьевич один не справляется, ведь информатика начинается с пятого класса. Вы возьмёте на себя пятые-шестые классы.

– А если классное руководство, то в каком классе? – с надеждой спросила Таня.

– В восьмом "В". А восьмой "В" – это… Это сложный класс.

Таня проходила педагогическую практику в школе и прекрасно представляла себе восьмиклассников. Таню с её маленьким ростом и щуплой фигуркой они в упор не видели.

Если ученики девятых– одиннадцатых классов уже мотивированы и нацелены на сдачу экзаменов, а ученики пятых-шестых ещё слушаются, то семиклассники и восьмиклассники – самые отчаянные. На уроках физики она ещё справлялась с ними худо-бедно, но классное руководство ей точно не потянуть. Вот если бы пятый класс…

Тяжело вздохнув, Таня решилась.

– Хорошо, давайте так, Алексей Васильевич. Я согласна преподавать информатику в пятых-шестых классах.

Таня понимала, что ей придётся дневать и ночевать в школе, поскольку из-под завалов работы будет не выбраться, но разве она не этого хотела, сбегая из краевого центра в самый отдалённый городок на севере края?

Предательство и душевная боль лечится только так – работой, работой и снова работой…

Глава вторая

Алебарда не подвела, и Игнат теперь посещал кабинет истории три, а то и четыре раза в день. Разве мог он себе представить раньше, что этот кабинет будет настолько манить его?

Конечно, рацион Алевтины Николаевны, по мнению Игната, оставлял желать лучшего, однако, как известно, от добра добра не ищут. Сложнее всего Игнату было обходиться без свежих фруктов – раньше он всегда ел их достаточно много.

Алебарда приносила только бананы, которые Игнат не мог открыть, из-за чего очень переживал, и печёные яблоки. Сначала эти яблоки показались Игнату редкостной гадостью, но постепенно он привык к ним и даже вошёл во вкус.

Зато пару раз Игнату несказанно повезло: ему удалось забраться в контейнер с очищенными и нарезанными огурцами. А ещё у Алевтины Николаевны всегда было печенье в пакете.

Конечно, о горячей пище оставалось только мечтать, но оптимистичный Игнат всё равно считал, что продовольственная проблема практически решена. Особенно радовал тот факт, что кабинет истории был расположен на том же этаже, что и кабинет информатики.

Правда, возникли новые проблемы, гораздо более серьёзные: летние каникулы закончились, и начался учебный год. Каждый человек наверняка в курсе, что представляет собой достаточно большая школа во время перемены. Игнат всерьёз рисковал быть элементарно расплющенным. Зато двери школьной столовой гостеприимно распахнулись для Игната. Правда, школьная еда никогда особо не вдохновляла его, потому посещения кабинета истории не утратили своей прелести.

По понятным причинам во время перемен Игнат отсиживался в до сих пор пустующем кабинете информатики. Да и во время уроков покидал укрытие крайне редко, поскольку, хоть он и был очень маленьким, невидимым всё же не был. Относительно спокойная жизнь начиналась только по вечерам.

* * *

В один из дождливых сентябрьских дней Игнат, сидя на подоконнике, наблюдал в окно за тем, как ветер начинает срывать и кружить самые первые, рано пожелтевшие листья.

Он очень переживал за родителей – ведь они не получали от него вестей уже почти две недели. Возможно, Игната уже ищут, если мать с отцом забили тревогу. Игнат даже подумать боялся о том, что они чувствуют.

Однако выбраться из школы и дойти до дома родителей не представлялось возможным. Несколько раз он пытался покинуть здание школы, и эти попытки всегда заканчивались одинаково: сильнейшим приступом удушья.

Складывалось ощущение, что Игнат не мог дышать никаким воздухом, кроме школьного, а лучше всего он чувствовал себя здесь, в кабинете информатики.

Все личные вещи Игната таинственным образом исчезли во время превращения. Эх, вот бы он уменьшился вместе с вещами! Хотя бы со смартфоном, чтобы отправить родителям сообщение.

В самый разгар невесёлых мыслей Игната раздался звук открываемой двери, и послышался энергичный голос бессменного директора школы Алексея Васильевича Калачёва, которого не одно поколение учеников (и разумеется, учителей) называло "Калач".

– Вот, Татьяна Николаевна, теперь это ваши владения, так же, как кабинет физики. Смотрите, знакомьтесь, располагайтесь!

– А второй преподаватель информатики… кажется, Олег Валерьевич, занимается в другом кабинете?

Сначала Игнат услышал звонкий и мелодичный голос, а уже потом увидел невысокую и худенькую темноволосую девушку, огромные, почти чёрные глаза которой были скрыты за стёклами очков.

Длинные волосы девушки были собраны на затылке в невыразительный пучок, сама она была одета в серый брючный костюм, а на ногах "красовались" скучные туфли на платформе.

Игнату всегда нравились эффектные девушки, которые следят за собой и стильно одеваются. И эта девушка… Татьяна Николаевна, или как её, за собой, конечно, следит: Игнат отметил качественный, не вызывающий маникюр и ухоженные брови.

Однако назвать нового преподавателя информатики эффектной язык не поворачивался, а с умением подбирать одежду, тут, похоже, совсем кисло. Даже строгий костюм может выглядеть стильно, было бы желание. Судя по всему, желания нет. Или Татьяна Николаевна представляет себе образ учителя именно таким серым.

Остановившись на половине мысли, Игнат задумался. Что-то такое сказал Калач… Ах да! Оказывается, в школе есть ещё один кабинет информатики, и там заправляет некто Олег Валерьевич!

Раньше был только один кабинет, этот, и никакого Олега Валерьевича не было в школе. Значит, скорее всего, там, у Олега Валерьевича, компы получше. Уж точно не из времён Царя Гороха. Интересно, почему же старушка "определила" Игната именно сюда? Нарочно?

Калач ушёл, а Татьяна Николаевна начала задумчиво ходить по классу и рассматривать компьютеры. Игнат осторожно перебрался на учительский стол и на всякий случай устроился подальше от сумки Татьяны Николаевны.

Девушка подошла и устало опустилась на стул. Игнат почувствовал едва уловимый нежный аромат духов, и этот аромат ему неожиданно понравился.

– А говорил, что у них прекрасно оборудованный кабинет информатики, один из лучших в городе, гордость школы, – грустно сказала Татьяна Николаевна.

Игнату стало так смешно, что он не выдержал и расхохотался. Так смеялся, что даже на стол упал и начал хлопать ладонями по столешнице.

Татьяна, уловив какое-то движение и странный тоненький смех, больше похожий на писк, вскочила и начала приглядываться к столу.

– Господи, тут ещё и тараканы! Или что это за жук? – испуганно воскликнула она, схватив какую-то книгу и приготовившись обороняться от "страшного зверя".

– Эй, эй, полегче! – закричал Игнат, вскочил на ноги и поднял руки вверх.

– Что?!

Глаза Татьяны Николаевны, похожие на перезрелые тёмные вишни, стали, кажется, больше очков. Она внимательно присмотрелась к Игнату, как-то странно обмякла и рухнула на пол.

– Вот чёрт! – пробормотал Игнат. – Я, конечно, всегда догадывался, что произвожу неизгладимое впечатление на девушек при личном знакомстве, но не до такой же степени! Это уже перебор!

Спустившись со стола, Игнат подошёл к лицу Татьяны Николаевны.

– Кто же в обморок в очках падает? – проворчал он. – Ладно хоть, не сломались и не разбились.

Уцепившись за дужку очков, Игнат забрался на ухо Татьяны Николаевны.

– Татьяна Николаевнаааааа! Ааааауууу! Очнитесь! – что есть силы завопил Игнат и закашлялся.

Поскольку девушка никак не реагировала, пришлось перейти к экстренным мерам. Игнат осторожно переместился к носу Татьяны Николаевны и начал щекотать около одной из ноздрей. Вскоре он добился желаемого: девушка прерывисто вздохнула, ресницы её задрожали, и Игнат понял, что сейчас она чихнёт. Хорошо, что опять успел переместиться к уху и вцепиться в небольшую серьгу.

– Боже, что это было?! – с отчаянием прошептала девушка, схватила себя за ухо и быстро села.

Игнат, не ожидавший от неё такой прыти, порядком перетрусил.

– Значит, мне не показалось? И вы существуете? – спросила Татьяна Николаевна, рассматривая Игната, сидящего у неё на ладони.

– Кто это "мы"? – удивился Игнат.

– Фиксики, – пояснила Татьяна Николаевна.

– Это единственное объяснение, которое пришло в твою голову? – Игнат вскочил на ноги и подбоченился, а потом удивлённо уставился на девушку. – Погоди, ты что, слышишь меня и понимаешь?

– Мне самой сложно поверить в это, но да, это так. Конечно, голос у вас тихий и тонкий, но я прекрасно слышу вас и понимаю.

– Можешь обращаться ко мне на "ты", я не такой уж старый. Мне всего двадцать четыре года.

– И мне, – обрадовалась Татьяна Николаевна. – Мне тоже двадцать четыре.

– Может, встанешь с полу? А то вдруг кто-нибудь зайдёт, а тут ты такая сидишь и общаешься с собственной ладонью.

Аккуратно удерживая Игната в руке, девушка поднялась, а потом опять села на стул, туда же, где сидела до обморока.

– Можешь посадить меня на стол, – посоветовал Игнат. – Мне будет спокойнее.

– А ты не исчезнешь? – с тревогой спросила Татьяна, выполняя просьбу Игната.

– И рад бы, да не могу.

– Почему рад, и почему не можешь?

– Ты всегда такая любопытная, Таня?

– Откуда ты знаешь, как меня зовут?

– Таня, не тупи. Я слышал, как вы разговаривали с Калачом, и он называл тебя Татьяной Николаевной. Калач – это тот самый чел, который насвистел тебе про прекрасно оборудованный компьютерный класс. Ты что, новая учительница информатики?

– Вообще-то я новый преподаватель физики. Но меня уговорили взять часы информатики в пятых и шестых классах вместо классного руководства в восьмом "В".

– Может, ты и права, что согласилась. А с компьютерами я тебе постараюсь помочь, если мы с тобой найдём общий язык.

– То есть, ты и вправду Фиксик?

– Таня, перестань!

– Нет, ну а что я должна думать?! Мне совсем не хочется верить в то, что я сошла с ума.

– Не переживай, не сошла. Никаких Фиксиков не существует. Я обыкновенный человек, меня просто заколдовала старая ведьма.

– Зачем? – моргнула Таня.

– Я себя вёл не слишком вежливо по отношению к ней, вот она и разозлилась. И вот теперь я обречён жить здесь, в этом кабинете. Насколько я понял, я стал кем-то вроде домового, но только не в доме, а в компьютерном классе.

– А расколдовать тебя можно? Как там в сказках бывает?

– Ты, Таня, меньше в сказки верь, мой тебе совет.

– Да я и так не верю уже, – тяжело вздохнула девушка. – Но вот ты же появился, а значит, сказки иногда встречаются в жизни?

– Лучше бы не встречались, – настала очередь Игната тяжело вздыхать.

– А как тебя зовут?

– Игнат.

– И давно ты тут живёшь?

– Недели две уже, ещё каникулы были, когда меня сюда… определила эта грымза старая. Тань, а у тебя поесть ничего нет с собой?

– Есть, банан и питьевой йогурт, – Татьяна с готовностью схватилась за сумку. – А чем ты тут питаешься?

– К Алебарде в кабинет хожу, у неё всегда есть с собой что-нибудь вкусное.

– К кому?!

– К Алевтине Николаевне, преподавателю истории. Тань, пожалуйста, дай мне кусочек банана, если не жалко.

– Да конечно же не жалко, что ты! – засуетилась Таня. – Сейчас почищу банан. И лист бумаги надо… А, вот, бумага для записей. Сейчас на чистый лист положу кусочек.

– Угу, – кивнул Игнат, у которого от аромата банана закружилась голова.

– А йогурт хочешь? – спросила Таня.

– Нет, спасибо, не увлекаюсь. Если уж очень захочется, пью обычный кефир.

Пока Игнат ел, полностью отдаваясь этому занятию и не думая о том, как он выглядит со стороны, прозвенел звонок на перемену.

– Ой! – испуганно воскликнула Татьяна. – У меня ведь сейчас первый урок в этой школе, а я совсем забыла! Мне пора, Игнат. Но вечером я обязательно зайду. Ты ещё не всё мне рассказал.

Игнат лишь кивнул и махнул рукой, не отрываясь от поглощения банана.

"Вот заодно и узнаем, что ты за человек, Таня, – подумал Игнат. – И по-настоящему ли поверила мне".

По правде говоря, у Игната было очень мало надежды на то, что Таня ему поверила. Но разве мог он осудить её в данной ситуации? Вот сам он ни за что бы не поверил, окажись на месте Тани. Скорее, сочинил бы для самого себя какую-нибудь мало-мальски правдоподобную версию, основанную на достижениях научно-технического прогресса.

А если Таня не поверила, то она либо станет избегать общения с ним, либо попытается от него, Игната, избавиться. Однако он решил пока не думать о плохом. Насытившись, завернул остатки банана в лист бумаги, как в ковёр, припрятал запасы за цветочным горшком и отправился в кабинет физики.

Пробраться на подоконник за спинами учеников не представляло никакой сложности; Игнат занял место в партере и начал наблюдать за тем, как проходит урок.

Вскоре Игнат понял, что Таня ведёт урок в седьмом классе. Кстати, тему молодая учительница преподносила достаточно легко и, можно сказать, увлекательно. Разумеется, в той степени, в которой может быть увлекательна физика.

Ученики, правда, слушали не очень, но хотя бы вели себя относительно спокойно. После седьмого "А" на урок пришёл седьмой "В", и ситуация изменилась. Несколько учеников постоянно мутили воду, отвлекали одноклассников и едва не сорвали урок. На следующем уроке всё повторилось, и Игнат понял, что необходимо принимать экстренные меры по спасению Тани.

Вернувшись в кабинет информатики, Игнат посвятил остаток дня выпрямлению самых маленьких и тонких скрепок для степлера. Изготовленное оружие он опять завернул в кусочек бумаги и спрятал в батарее. На полу было оставлять опасно, уборщица просто вымела бы свёрток, а с подоконника слишком долго спускать.

Через несколько часов в замке́ повернулся ключ, и в кабинет вошла Таня. Вид у неё был очень усталый и измученный, зато она принесла для них с Игнатом из столовой творожную ватрушку.

Закрыв двери изнутри, Таня включила свет, оглядела класс и нерешительно позвала:

– Игнатушка, ты тут?

Это прозвучало настолько тепло и по-доброму, что Игнат сначала даже сло́ва вымолвить не мог. Таня поверила ему! А это значит, что всё непременно будет хорошо.

– Я тут, на подоконнике! – погромче крикнул он.

Таня опять услышала его. Подошла, взяла Игната в руку и перенесла на стол.

– Давай ужинать, – распорядилась она и указала на ватрушку. – Сначала ты, а потом я. Как хорошо, что ты никуда не исчез, Игнатушка, и в моей жизни появилась сказка!

Конечно, Игнат был ещё достаточно молод, но всё же представлял из себя далеко не желторотого юнца. Однако он не помнил, чтобы кто-то ещё, помимо родителей, разумеется, так нуждался в нём и так радовался ему.

Вот о родителях он и хотел поговорить с Таней теперь, когда понял, что ей можно доверять.

– Таня, мне очень нужна твоя помощь, – поужинав и устроившись поудобнее, заговорил Игнат.

– Конечно, ты можешь на меня рассчитывать! Что нужно сделать? – с готовностью и энтузиазмом отозвалась Таня.

– Когда ты поешь, я продиктую тебе адрес. Ты его запишешь. А потом нужно будет туда сходить. Понимаю, что ты очень устала сегодня, но чем скорее, тем лучше. Это адрес моих родителей, которые вот уже две недели не имеют от меня вестей. Я боюсь подумать о том, что они чувствуют. Но я не могу ни добраться до них, поскольку начинаю задыхаться, едва покидаю пределы этого здания, ни отправить им весточку. А если бы кого-то из них ты смогла привести сюда, я… Я тебе навсегда буду обязан…Таня! Ты что, плачешь?

– Нет-нет, тебе показалось, – шмыгнув носом, Таня отвернулась и быстро вытерла глаза тыльной стороной ладони. – Диктуй адрес, Игнатушка. Я обязательно сегодня же схожу к твоим маме и папе, а завтра попытаюсь привести кого-то из них сюда. Расскажу обо всём, что с тобой случилось, и о том, что ты не можешь выйти из школы.

– Спасибо тебе, Таня!

– Пока не за что, – Таня взяла в руки свой телефон и приказала: – Диктуй адрес.

– Как у тебя прошли первые уроки? Как тебе ученики? – спросил Игнат, когда Таня доела ватрушку.

– Просто замечательно, – бодро соврала Таня. – И ученики почти все очень заинтересованные и мотивированные. Мне повезло.

"Не хочет жаловаться, – с уважением подумал Игнат. – Другая бы разнылась о том, какая она бедная и разнесчастная, и какие все вокруг нехорошие и тупые. Ну ничего, начиная с завтрашнего дня ученики станут ещё более заинтересованными и мотивированными, это я беру на себя".

– Таня, ты ведь не сразу после окончания университета пришла сюда работать? Где-то в другом месте работала целый год?

– Да, – кивнула Таня. – Я родилась и выросла в краевом центре. Там же окончила университет и работала в течение года в физико-математической школе.

– Ого! – Игнат даже опешил от таких новостей. – Прости, конечно, за бестактный вопрос, но как можно было променять физико-математическую школу, расположенную в миллионном городе, вот на это вот?

Игнат обвёл рукой прекрасно оборудованный кабинет информатики.

– Так получилось, Игнат. Я не могла и не хотела больше там находиться. Боялась, что дойду до депрессии, потому и решила кардинальным образом изменить жизнь.

– А что произошло? – Игнат пристально смотрел в ставшее совсем бледным и несчастным лицо Тани.

Сняв и отложив в сторону очки, Таня начала свой рассказ.

– На четвёртом курсе я вышла замуж за одного из одногруппников, Стаса. Была весёлая студенческая свадьба. Родители Стаса и мои родители помогали нам, пока мы учились, всячески поддерживали. Сняли для нас отдельную квартиру. Мы собирались сами покупать жильё в ипотеку, как только начнём работать. После окончания университета я начала работать в школе, а Стас – в авиационном колледже. А потом… Хорошо, что мы не успели влезть в ипотеку и купить квартиру, потому что полгода назад Стас ушёл от меня к женщине, с которой вместе работает, и подал на развод. В конце апреля нас развели. А вскоре я поняла, что не могу жить там, зная о существовании где-то поблизости Стаса и его новой возлюбленной. Тогда я решила уволиться и уехать. Сказано – сделано. Но на этом моё веселье не закончилось. Незадолго до моего отъезда сломался мой ноутбук; причём, сломался так, что проще было купить подержанный, чем ремонтировать старый. Я присмотрела нужный в одной из компьютерных мастерских. Однако продавец потребовал, чтобы я расплачивалась наличными деньгами. Пришлось искать банкомат и снимать с карты последние гроши. А когда я шла обратно в мастерскую, у меня выдернули из рук сумку. Хорошо, что документов в сумке не было. Карты я заблокировала и уже получила новые. А вот мою сумку найти и вернуть не удалось. Так что я осталась и без денег, и без ноутбука. Ну ничего, главное, что работу нашла. Верю, что когда-нибудь решу все проблемы.

Глава третья

– А что с ноутом случилось? С твоим? Кто тебе сказал, что его ремонтировать дороже, чем купить хороший подержанный?

– Так в мастерской и сказали, – пожала плечами Таня.

– А ты им ещё наверняка свой ноут за бесценок отдала, типа на запчасти?

– Ну да.

– Ясно, – вздохнул Игнат. – А что за мастерская? Ты по отзывам нашла? Или знакомые посоветовали?

– Нет, – покачала головой Таня. – Просто неподалёку от дома находится. Рекламный буклет нашла в почтовом ящике; оказалось, рядом.

Раньше Игнат непременно едко и с сарказмом прошёлся бы по личности Тани. Ему никогда не было жаль таких вот наивных простаков. Он был твёрдо убеждён в том, что они целиком и полностью сами виноваты в собственных проблемах. Как говорится, без лоха и жизнь плоха. А у Тани на лбу крупными буквами выведено слово "ЛОХ". Оно прям издалека сияет неоновым светом.

Но сейчас Игнат только вновь тяжело вздохнул и с укоризной посмотрел на Таню.

– Жаль, что я не могу добраться до этой мастерской, – пробормотал он. – Чувствую, узнал бы много интересного.

Таня молча посмотрела в окно, за которым начали сгущаться осенние сумерки. И Игнат понял, что не имеет права игнорировать основную часть её рассказа, несмотря на то, что очень хочется поступить именно так. Не силён он в тонких материях… Бесчувственный, как говорили почти все девушки, с которыми он неизменно расставался.

– Таня, – осторожно заговорил он. – Ты не думай плохого… Про твоего бывшего я услышал и всё понял про этого… человека. Но я уверен в том, что от слов утешения в данном случае легче не станет. Мне кажется, эту ситуацию нужно просто пережить. Хотя наверняка я не знаю. В моей жизни никогда ничего подобного не происходило.

– Думаю, ты прав. Надо пережить, и я обязательно переживу. Спасибо за то, что поддерживаешь меня, а не говоришь, будто я сама виновата, – не сумела мужа удержать, – Таня перевела дух и продолжила: – Хорошо, что в твоей жизни не было обмана и предательства. Наверно, тебе повезло с девушкой?

– С которой? – невесело усмехнулся Игнат, но, увидев изумление и смущение в глазах Тани, спокойно пояснил: – С последней девушкой я расстался как раз накануне превращения. Все мои девушки были недовольны мной. Обвиняли в том, что я бесчувственный человек и не уделяю им внимания. Ну раз каждая так говорила, значит, была причина. Видимо, характер у меня так себе.

– Не заметила ничего подобного, – честно сказала Таня.

– Наверно, ты меня ещё плохо знаешь. Но разубеждать тебя не буду.

Опять Игнат готов был сказать колкость: дескать, ты же не моя девушка, потому, наверно и не замечаешь. И опять он не смог. Он понял: не может он обижать Таню, хоть и понимает, что она бы не обиделась на него по-настоящему, всерьёз.

* * *

Игнат не знал, как Тане это удалось, но его отца, Сергея Леонидовича, она привела в кабинет информатики в тот же вечер.

А пришлось Тане очень непросто. Сначала родители Игната, которые уже почти отчаялись, приняли её за сумасшедшую. Потом – за авантюристку.

Таня видела, что отец Игната вот-вот возьмёт её за шиворот и просто выкинет из ворот дома прямо на улицу. Но девушка продолжала убеждать Сергея Леонидовича и Юлию Аркадьевну, и в конце концов, была услышана.

Видимо, сыграло свою роль то же самое почти отчаяние, потому что Игната искали уже в течение десяти дней, однако ни полиция, ни волонтёры не могли найти ни малейшей зацепки. Казалось, Игнат просто испарился, исчез бесследно.

И вот теперь, как только к родителям Игната вернулась способность слышать, они ухватились за протянутую им соломинку надежды.

Сергей Леонидович твёрдо сказал, что сначала пойдет с Татьяной Николаевной один, а жене строго-настрого велел оставаться дома, – он очень боялся того, что супруге может стать плохо.