Текст книги "Сказки и не только"
Автор книги: Мира Айрон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
– Ты лучшая!
– Да ладно, что ты, Марк! Я ещё ничего не сделала. И вообще, так поступил бы каждый на моём месте.
– Ох, тётя Люсенька! Ты очень добрая, потому и видишь в окружающих только хорошее. Поверь, большинство людей стараются проскочить мимо чужой беды со скоростью света, без пробуксовки.
– Ты не прав сейчас, Марк! Вот поживёшь с моё и поймёшь, что добрых и порядочных людей намного больше, чем дурных и злых. А как я попаду в квартиру Александра Николаевича, Марк? Если он лежит?
– Через двери, тётя Люсенька, – улыбнулся Марк и жестом фокусника достал из кармана ключи. – Вот этот ключик от домофона. Этот – от нижнего замка, а этот – от верхнего.
Ключи (дополнительный комплект, который Никита утром принёс с собой на занятия и передал Марку) тут же перекочевали в сумочку Людмилы Сергеевны. Марк с интересом наблюдал за тётей, лицо которой, наконец, обрело краски, а глаза заблестели, как у совсем юной девушки перед первым свиданием.
Марк не стал спрашивать себя, откуда он знает, как блестят глаза у юной девушки перед первым свиданием. Он просто вспомнил Олесю, с которой они недавно впервые поцеловались. Почему-то сейчас Людмила Сергеевна очень её напоминала.
И вот, пока Олеся кормила обедом Никиту и Марка, Людмила Сергеевна стояла у подъезда Александра Николаевича и набиралась смелости. Потом она вдруг вспомнила, что её может случайно увидеть Аглая, и быстро достала ключи.
Замки́ удалось открыть с первого раза, и Людмила Сергеевна осторожно вошла в прихожую. Тщательно заперла двери изнутри, прислушиваясь к звукам музыки, доносившимся из глубины квартиры. Но удивительно было не это. Больной вполне мог слушать радио, стереосистему или смотреть концерт по телевизору.
Удивительным было то, что до слуха гостьи доносились также "кухонные" звуки, – такие, словно кто-то занят приготовлением пищи. За это говорили также аппетитные запахи, которые почувствовала Людмила Сергеевна.
А вскоре до нее донеслось ещё и пение!
– Скажите, девушки, подружке вашей, – пел кто-то приятным баритоном, ничуть не хуже, чем Марио Ланца, голос которого звучал фоном. Во всяком случае, Людмиле Сергеевне казалось, что не хуже. Ей всегда очень нравилось, как Саша поёт. – Что я ночей не сплю, о ней мечтая…
Кажется, хозяин квартиры из-за звучащей музыки и собственного пения не услышал, как в квартиру кто-то вошёл. Что делать? Просто войти в кухню и поздороваться? Да уж, картина маслом получится. И вообще, что происходит? Почему больной сам орудует на кухне? А голос у больного здоровый и энергичный? Но и уйти, не разобравшись в происходящем, Людмила Сергеевна не могла.
Осторожно открыв входную дверь, Людмила Сергеевна с силой захлопнула её. Пение смолкло, а следом и музыка. Раздались энергичные шаги. Тот, кто шёл, явно не имел проблем с функцией передвижения.
– Никита, ты почему вернулся?
Вопрос Людмила Сергеевна услышала раньше, чем в прихожей появился Александр Николаевич. Он был в клетчатой рубашке, джинсах и в фартуке, как у заправского повара. В руках держал лопаточку для перемешивания еды. Именно эта лопаточка и упала сейчас на пол с таким звуком, с каким, должно быть, судьба стучится в дверь.
Глава четвёртая
Людмила Сергеевна и Александр Николаевич одновременно попытались поднять лопатку, их руки встретились. Смутившись, оба отпрянули от лопатки, которая так и осталась лежать на полу в прихожей. Потом снова оба, не сговариваясь, попытались поднять, опять столкнулись руками…
Людмила Сергеевна захохотала первая, звонко и от души. Очаровано глядя на неё, рассмеялся и Александр Николаевич, который успел-таки ухватить лопаточку.
– Здравствуй, Люда! – Александр Николаевич смог успокоиться и заговорить раньше. – Почему смеёшься?
– Ну не плакать же, – переведя дух, Людмила Сергеевна легко смахнула со лба растрепавшиеся волосы. – Конечно, мой любимый внучатый племянник – авантюрист и лгун, но зато какой изобретательный! Есть повод для оптимизма.
– Похоже, у нас с тобой одинаковые поводы для оптимизма, – пробормотал Александр Николаевич.
Повертел в руках лопатку, убрал на полку в прихожей и подошёл к Людмиле Сергеевне.
– Повернись, Люда, помогу пальто снять.
– Ты меня в гости приглашаешь, Саша?
– Ты уже пришла, Люда. А я соляночку как раз почти приготовил. Оливки есть, лимончик порежем.
– Дубровин, ты на старости лет заделался искусителем почище, чем в молодости!
Людмила Сергеевна повернулась спиной, и хозяин дома помог ей снять пуховик. Под пуховиком оказались юбка-карандаш ниже колена, тонкая тёмная кофточка и лёгкий бирюзовый шарфик. От лёгкого аромата духов у Александра Николаевича немного закружилась голова.
А он-то думал, что в его возрасте голова может закружиться только от влияния магнитных бурь, или если резко выпрямишься после того, как наклонился.
– Это я ещё не сказал тебе о том, что в морозилке припрятана бутылка хорошей водки, – усмехнулся Александр Николаевич.
– Саша! Ты же никогда не пил водку! – крикнула Людмила Сергеевна из ванной комнаты, где мыла руки.
– Это тебе так казалось, Людочка, – заявил Александр Николаевич.
Людмила Сергеевна выглянула из ванной, удивлённо глядя на него. Он назвал её так, как никто не называл очень давно.
Сделав невозмутимое лицо, Александр Николаевич пошёл в кухню.
– Через пять минут жду тебя за столом, – громко сказал оттуда.
Он специально дал гостье возможность в одиночестве пройтись по квартире, посмотреть фотографии на стенах, сувениры, принять всё это или не принять, сделать собственные выводы.
Людмила Сергеевна выглядела задумчивой, но не грустной, когда появилась в кухне.
– Ого! Это я хорошо зашла, – улыбнулась она, оглядев стол, на котором, помимо двух больших тарелок с солянкой, хлеба и запотевшей бутылки с прозрачной жидкостью, стояли блюдца с лимоном, оливками, небольшими маринованными огурцами и тонко нарезанным салом.
– Присаживайся, Людочка.
– Пожалуй, Саша, ты прав. Нам с тобой вот без этого… – Людмила Сергеевна кивнула на бутылку. – …не разобраться. Слишком всё запутанно.
– Наоборот, предельно просто, Людочка. Потому предлагаю начать разговор, – Александр Николаевич открыл бутылку и разлил "сыворотку правды" в две узкие рюмки.
– Знаешь, Саша, вот увидела тебя тогда, у твоей машины, и поняла, что ты мне солгал когда-то давно.
Людмила Сергеевна отдышалась и смахнула выступившие слёзы, подвинула поближе к себе тарелку с солянкой и взяла хлеб.
– Не мог ты мне изменить. Не тот ты человек. И женился ты позже, чем через год после того, как я вышла замуж. Это по молодости я вспыхнула и поверила в твою ложь. А потом уже смысла не было задумываться. Что толку думать, если уже ничего не изменишь, слишком поздно?
– Ты права, Людочка. Я никогда не изменял тебе. Но этот факт всё равно не превратил меня тогда в принца на белом коне.
– А зачем тогда ты обманул меня, да ещё так жестоко, Саша?
– Давай по второй, Людочка.
– Саша, ты что со мной потом делать будешь, если я напьюсь? Как я домой поеду?
– Не напьёшься, если плотно поешь. И зачем тебе вообще уезжать? Места достаточно. Отдохнёшь, придёшь в себя.
– Ну и ну, Дубровин! Предложение, от которого сложно отказаться. Хорошо, давай по второй.
… – Вот так, Людочка. Правда такова, и я не смог тогда рассказать её тебе. До сих пор не понимаю, повёл ли я себя, как трус, или поступил правильно.
– А давай теперь, когда я всё знаю, Саша, забудем об этом и не станем оценивать твой поступок? Потому что родителей осуждать уже бессмысленно, их нет. А я, если честно, не знаю, как бы развивались наши с тобой отношения, узнай я правду. Конечно, отец бы нас выкинул из Москвы, это без сомнений, потому что я не оставила бы тебя по своей воле. А вот выдержала бы я потом? Не пожалела бы? Честно, Саша, я не знаю. Можешь думать обо мне всё, что угодно, осуждать.
– Нет, не могу думать всё, что угодно, и осуждать, Людочка. Всё получилось так, как получилось. "Если бы" никогда не срабатывает в обратную сторону и ничего не меняет.
– Тогда давай по третьей, Саша, раз уж ты даёшь мне возможность потом прийти в себя. И предлагаю закрыть тему прошлого.
– За нашу молодёжь, – улыбнулся Александр Николаевич. – За то, что они оказались мудрее нас.
– Авантюристы, – покачала головой Людмила Сергеевна.
Глаза её блестели, щеки порозовели.
– Ты ещё всего не знаешь, Людочка.
– О нет… Чего ещё я не знаю, Саша?
– Никита и Марк задумали нас с тобой поженить. Точнее, идея принадлежала Марку, а Никита относился к ней скептически. Но теперь парни точно действуют заодно, это очевидно.
– Вот как? – задумчиво спросила Людмила Сергеевна. – Не знала, что планы ребят зашли настолько далеко.
– Людочка… А может, Марк и Никита правы? Ведь не зря мы с тобой встретились спустя так много лет после разлуки?
– Саша, ты делаешь мне предложение?
– Пока нет. Сейчас не время и не место. Предложение делается не так. Сейчас я лишь зондирую почву.
– Какой ты прагматичный, Саша! А я вот нахожу ситуацию очень даже подходящей и волнующей. И мне приятно думать, что ты мне только что сделал предложение.
– То есть, ты согласна, Людочка? – Александр Николаевич даже вскочил.
– Сядь, Саша! Конечно, я согласна. У нас не так много времени осталось, как хотелось бы, потому транжирить драгоценные мгновения я не намерена.
– Тогда я сейчас сделал предложение. Просто потом сделаю снова, так, как положено.
– Саша, пожалуйста, не надо. Ты уже делал мне предложение так, как положено, и ничего хорошего из этого не вышло. Пусть в этот раз всё будет спонтанно, без всяких условностей.
Александр Николаевич взял руку Людмилы Сергеевны в свои ладони. Сначала просто подержал, потом погладил, а потом коснулся губами ладони.
– Людочка, какое это чудо… Я до сих пор не верю своему счастью. Спустя столько лет, мы всё же будем безраздельно принадлежать друг другу. Спасибо тебе за то, что простила меня.
Голос Александра Николаевича дрогнул. Не вынимая своей руки из ладоней Александра Николаевича, Людмила Сергеевна села к нему на колени, обняла за шею и прижалась щекой к его волосам.
– Я люблю тебя, Саша, но теперь немного по-другому. Понимаешь? Люблю как родного человека, которого знаю тысячу лет, знаю, как саму себя. Может, в нашем чувстве уже не так много страсти, но зато оно более глубокое и трепетное.
Александр Николаевич крепко обнял Людмилу Сергеевну и прижал к себе.
… – Что-то я волнуюсь, Никитос. Может, я домой пойду? – с тревогой спросил Марк, когда они вдвоём подошли к двери квартиры.
– Ага, сейчас-ка! – воскликнул Никита и на всякий случай ухватился за рукав куртки Марка. – Хитрый какой… Вместе кашу заварили, вместе и расхлёбывать будем.
Марк тяжело вздохнул, во все глаза глядя на то, как Никита открывает двери.
Молодые люди осторожно вошли в прихожую, заперли двери и остановились, прислушиваясь.
Александр Николаевич и Людмила Сергеевна сидели в кухне и пели под гитару.
… И забыть по-прежнему нельзя
Всё, что мы когда-то не допели,
Милые усталые глаза,
Синие московские метели.
Снова между нами города,
Жизнь нас разлучает, как и прежде,
В небе незнакомая звезда
Светит, словно памятник надежде…*
Никита и Марк вошли в кухню и остановились в дверях. Оказалось, что на гитаре играет Людмила Сергеевна, а поют вместе она и Александр Николаевич.
Они заметили парней, но песню всё-таки допели.
– Здравствуйте, – вразнобой сказали Марк и Никита.
– Вот и ребята. Идите руки мыть, а я пока солянку разогрею. Простите, водки не оставили вам.
– Да нам и без водки остроты момента достаточно, – пробормотал Марк.
– И это правильно. Ведь у нас с Людочкой помолвка, а вы присутствуете.
– Помолвка? – удивился и встревожился Марк. – Так быстро?
– Да, мы решили не откладывать свадьбу даже на день. Уже подали заявление на портале, – с гордостью заявил Александр Николаевич. – Так что можете начинать подготовку. Скоро будете гулять на свадьбе.
* * *
Свадьба была в начале февраля: самая настоящая свадьба с торжественной регистрацией, шампанским в пластиковых стаканчиках на улице у машин, поездками по городу, фотографом, видеосъёмкой, ночным фейерверком и конечно, банкетом в ресторане.
Александр Николаевич был в серебристом костюме, который очень шёл к его глазам, как уверяла невеста. Сама Людмила Сергеевна выбрала длинное прямое молочного цвета платье, закрытое и достаточно консервативное, но подчёркивающее фигуру, сохранившую стройность.
На торжество прилетели родители Никиты и семья Людмилы Сергеевны – сын Александр, его жена Ксения, дети Алёна и Арсений.
Были также семья Марка в полном составе и Олеся. В процессе праздника выяснилось, что Аглая Демьяновна тоже неплохо поёт. Во всяком случае, когда началось застольное пение, равных ей не было.
Внучка Людмилы Сергеевны, Алёна, оказалась почти копией бабушки в молодости: миниатюрная, стройная светловолосая и голубоглазая.
Наблюдательный Марк сразу заметил, как Никита смотрит на Алёну, и глаза Марка вспыхнули знакомым блеском, однако будущий испытуемый ничего не замечал: слишком поглощён был созерцанием новоиспеченной "родственницы".
– Кажется, у нас появилась возможность отблагодарить Никиту за то, что он не остался равнодушным к нашей истории, – многозначительно сказала Людмила Сергеевна, когда они с Александром Николаевичем танцевали.
– Думаешь? – Александр Николаевич забавно сдвинул брови.
– Уверена. Никита совершенно точно влюбился в Алёну с первого взгляда.
– Если Алёна ответит взаимностью, мы должны будем сделать всё для того, чтобы нашим внукам не пришлось ждать собственной свадьбы сорок пять лет.
– Согласна с тобой, Саша. Хорошо, что мы с тобой рядом и всегда готовы поддержать нашу замечательную молодёжь. Алёна ответит взаимностью, я уверена. Никита очень похож на тебя, а значит, устоять невозможно. Я вот и спустя сорок пять лет не устояла…
_________________________
* В тексте использован отрывок из песни «Надежда». Музыка Александры Пахмутовой, слова Николая Добронравова.
Где родился
Глава первая
День у Игоря начался так, как начинались все дни в прошедшие несколько лет: подъём в шесть сорок пять, душ, плотный завтрак и поездка длиной в двадцать минут.
Игорю повезло: он работал не так уж далеко от дома и давно обнаружил путь, позволяющий миновать пробки.
Научился Игорь виртуозно обходить пробки и в своей жизни. Ему тридцать семь лет, он ещё молод и хорош собой, нравится женщинам. Работает дантистом в процветающей клинике, причём, считается там лучшим доктором. Живёт в крупном современном городе, в собственной квартире. Никому ничего не должен, не связан никакими обязательствами, помимо трудовых.
Был дважды женат, но сейчас совершенно свободен. Первый брак, студенческий, распался, не успев начаться. Рита давно и счастливо замужем за другим человеком, родила ему троих детей.
Со второй женой, Ларисой, Игорь разведён уже десять лет. Она тоже вновь замужем. С Ларисой жизнь не заладилась по причине внезапно обнаружившегося бесплодия Игоря. Он даже не знал, что перенёс в детстве, казалось бы, невинную инфекцию, осложнение которой сыграло роковую роль.
Родители рассказали обо всём тогда, когда Игорь получил на руки результаты анализов. Конечно, тогда это стало шоком для него и для Ларисы. Игорь отпустил жену, не осуждал.
Сейчас, по прошествии десяти лет, всё это давно забылось. Игорь давно пережил всё, принял и похоронил воспоминания. Если бы его спросили, счастлив ли он теперь, Игорь ответил бы утвердительно без всяких раздумий.
Со временем он оценил пословицу, гласящую: "Всё, что ни делается, – к лучшему". Теперь он наслаждался своей свободной, вольной жизнью.
…Во время обеденного перерыва, достав телефон, у которого был выключен звук, Игорь обнаружил более тридцати пропущенных от мамы. Сердце сжалось от тревожного предчувствия.
Игорь вытер моментально вспотевшие ладони сухой салфеткой и перезвонил, внутренне холодея и ругая себя за такую реакцию. Он же не кисейная барышня!
Голос мамы звучал спокойно, и Игорь немного пришёл в себя от волнения.
– Сынок, тётя Дуся умерла, – сообщила мама после приветствия. – Похороны послезавтра утром. Она очень любила тебя, всё вспоминала о тебе, даже когда всех нас начала путать. Приедешь?
– Приеду, конечно, мам, – успокоил мать Игорь. – Сейчас же свяжусь с директором и возьму отгулы.
– Завтра приедешь?
– Да, завтра. Ближе к вечеру. Не беспокойся, я позвоню, когда буду выезжать. И потом, когда доберусь, тоже позвоню. Хотя всё равно остановлюсь у вас.
Игорь знал, что мама всегда очень переживает и беспокоится, когда он в дороге.
Поговорив с мамой и нажав отбой, Игорь тут же перезвонил директору клиники.
Вечер ушёл на сборы, а утром следующего дня Игорь выехал в Алексеевск, – городок, где он родился и вырос.
Тётя Дуся прожила долгую и далеко не всегда счастливую жизнь. Без малого девяносто четыре года. Она была старшей сестрой покойного дедушки Игоря, папиного отца.
Когда-то очень давно тётя Дуся потеряла маленького сына, его забрала тяжёлая болезнь. Сына звали Игорь. Больше у тёти Дуси и её мужа, Петра, детей не было. Мужа тётя Дуся похоронила почти сорок лет назад.
Когда мама Игоря, Тамара, носила третьего ребёнка, тётя Дуся не уставала повторять, что родится сын, и очень просила назвать его Игорем. Родители не очень-то верили в то, что будет сын, хотя надеялись, ведь двое дочерей у них уже родились.
– Ладно, уговорила, тёть Дуся, – махнул однажды рукой отец Игоря, Михаил. – Если родится сын, как ты предсказываешь, так и быть, назовём Игорем.
Вот так неожиданно внучатый племянник стал утешением для тёти Дуси. Ко всем остальным детям своих племянников она относилась одинаково, а Игоря выделяла. Говорила, что он похож и на её собственного отца, и на её сыночка, – такой же смуглый, темноволосый и черноглазый.
Игорь видел старую фотографию, на которой были запечатлены прадед и прабабушка. Действительно, в нём было что-то от прадеда, отца тёти Дуси и дедушки. Почти чёрные волосы и глаза, резкие черты лица, средний рост – не высокий и не низкий.
В семье, в которой рос Игорь, было трое детей, потому особо шиковать не приходилось: на жизнь хватало, и ладно. Тётя Дуся всегда старалась побаловать Игоря, а он в долгу не оставался. Родители с детства приучали Игоря и его сестёр к работе по дому и в огороде, и Игорь оказывал тёте Дусе любую помощь, которая была ему по силам.
Когда Игорь поступил в медицинский университет, тётя Дуся гордилась и радовалась едва ли не больше, чем родители, и подарила парню внушительную сумму денег. Игорю не пришлось жить в общаге; благодаря тёте Дусе, он снял квартиру на длительный срок, а потом уже начал и сам подрабатывать.
Когда Игорь приезжал в Алексеевск, всегда приходил с гостиницами к тёте Дусе. В последние годы жизни она начала путать родственников, а Игоря считала своим сыном. Ему было жаль разубеждать старушку, и он соглашался с её словами. Когда уходил, тётя Дуся крестила его и смахивала слёзы со своих морщинистых щёк.
И вот её не стало. Длинный и непростой жизненный путь подошёл к концу. Кроме Игоря, на прощание приехала одна из его сестёр, та, что жила ближе, Наташа. Вторая сестра, Валя, жила с семьёй в дальнем зарубежье. Приехали также двоюродные братья и сёстры Игоря и Наташи. Часть родственников жили в Алексеевске.
Через два дня после похорон из областного центра прибыл нотариус и огласил завещание, которое тётя Дуся составила ещё пятнадцать лет назад, будучи в здравом уме и твёрдой памяти. Дом, участок земли и деньги со счёта она завещала Игорю, а всё остальное имущество велела племянникам разделить по совести.
Вот так Игорь в одночасье стал домовладельцем в Алексеевске.
Если честно, старый дом в маленьком городке – последнее, что было нужно сейчас Игорю. Потому, как только наследник осознал, что ему это всё не приснилось, принял решение вступить в наследство, а как только получит свидетельство, сразу выставить дом с участком на продажу.
Мотаться туда-сюда для оформления текущих юридических процедур не хотелось (от Алексеевска до города, в котором жил и работал Игорь, было десять часов езды на автомобиле), потому, вспомнив, что уже два года не был в отпуске, Игорь вновь позвонил директору. К чести руководства клиники надо заметить, что хороших работников там очень ценили, потому Игорю удалось выторговать для себя целых полтора месяца отдыха. Теперь он сможет присутствовать на поминках по тёте Дусе и в девять дней, и в сорок. А ещё надо будет заняться памятником. Но это через год, следующим летом.
Пока Игорь решил сделать небольшой косметический ремонт, а также установить в доме душевую кабину и водонагреватель. В понимании Игоря, эти меры должны были в будущем привести к увеличению покупательского спроса на дом.
Холодную воду и газ к дому провели давно, ещё когда муж тёти Дуси был жив. Сама она признавала только баню, потому из удобств в доме имелись лишь благоустроенный туалет и холодная вода.
Все вещи, драгоценности, иконы, посуду, комнатные цветы, телевизор и мебель разобрали родственники. Игорь побелил потолки, покрасил стены водоэмульсионной краской, привёл в порядок пол и вдруг подумал: а почему бы не пожить здесь, пока он в отпуске? Зря что ли красоту наводил?
Вроде, не верил Игорь в такие штуки, но чувствовал, находясь в доме тёти Дуси, будто всё здесь устроено специально для него. Чувствовал спокойствие, умиротворение. Сделав вид, что смирился и пошёл на уступки (хотя, по правде, ему самому этого очень хотелось), Игорь отправился в мебельный магазин.
Купил кровать, небольшой шкаф под одежду, пару стульев и минимальную обстановку в кухню. Пара кастрюль, сковорода и чайник прекрасно размещались на широком подоконнике.
Пришлось вызвать мастера и провести интернет; в смартфоне и планшете был мобильный интернет, а ноутбук, который привёз Игорь, стоял без дела. Теперь хоть фильмы можно смотреть более-менее нормально.
Игорю представлялось, что он живёт на даче. Никогда у него не было дачи, но вот же, появилась. Спасибо тёте Дусе.
* * *
Дней через десять после того, как Игорь поселился в доме, настала неимоверная жара, и вопрос посещения парикмахерской встал в полный рост. Игорь даже не подумал посетить салон перед тем, как отправился в Алексеевск, у него просто возможности не было. Да и не на праздник ехал, о красоте не задумывался.
Посмотрев отзывы в интернете, Игорь позвонил в салон под названием "Комильфо", и ему удалось записаться на этот вечер. Он был последним клиентом перед закрытием.
На ресепшн сидела приятная блондинка лет сорока, а в зале Игоря встретила высокая эффектная шатенка с огромными светло-карими глазами. Молодая, точно до тридцати лет.
– Здравствуйте! Меня зовут Кристина. Присаживайтесь и рассказывайте, что вы хотите.
Голос был довольно низкий и очень приятный, слегка щекотал нервы. Рассказывая, какая стрижка ему нужна, Игорь вдруг вспомнил, что уже почти месяц не имел возможности по-мужски расслабиться.
– Вы впервые в нашем салоне? – мягко спросила Кристина, когда Игорь сидел, откинув голову на специальную раковину для мытья головы.
Руки у Кристины казались очень мягкими и ласковыми. Вроде, Игорь далеко не впервые находился в парикмахерской, но сегодня всё казалось совсем не так, как всегда.
– Впервые, – улыбнулся он.
– Да, я бы вас запомнила, если бы приходили раньше. Вода не очень холодная?
– Можно и погорячее.
Закрыв глаза, Игорь целиком сосредоточился на движении рук Кристины, которая мыла ему голову. Потом, кажется, нанесла ещё что-то на волосы. Маску или бальзам. В общем, какое-то чудодейственное средство с приятным запахом.
Сам Игорь подобными вещами не увлекался, у него всегда был в арсенале только гель для душа и шампунь, два в одном. Сейчас ему приятно было думать, что Кристина затеяла всё это специально. Каким-то шестым чувством он уловил, что симпатичен этой девушке.
К женскому вниманию Игорь привык, однако бабником и ловеласом никогда не был, за количеством не гнался и за каждой юбкой не волочился. Был очень избирателен, даже занудноват в вопросе выбора подруги. Предпочитал остаться без "десерта" вообще, переждать, чем хватать любой, попавшийся под руку. И никогда не вступал в отношения с замужними женщинами, какими бы привлекательными те ни казались. У Кристины нет колец на правой руке, но означает ли это что-либо?
– Проходите в кресло.
Кристина надела на плечи Игоря специальную накидку и закрепила её бумажной полоской на шее. Улыбнулась Игорю в зеркале и взяла ножницы. Движения Кристины были мягкими и невесомыми. Особенно Игорю нравилось, когда она касалась его подбородка, поворачивая или наклоняя голову.
– А в какой салон вы ходили на стрижку раньше? Просто интересно. Наш салон – лучший в городе, я говорю это без преувеличений и хвастовства. А вы великолепно подстрижены, это заметно даже на отросших волосах.
– Я не помню название салона. Он просто расположен рядом с домом, и я хожу туда больше семи лет, с тех пор, как переехал в новую квартиру.
Игорь лукавил. Салон назывался "Мерилин", а мастер, Лидия Францевна, знала Игоря по имени, принимала без очереди и записи. И вообще, относилась к нему, как к сыну. Она была немного суровой, но дело своё знала превосходно, потому Игорь и предпочитал ходить к ней, а не к молодым-красивым. И по той же причине очень давно не испытывал в парикмахерской того, что испытывал сейчас. Возможно, никогда раньше не испытывал. Даже скорее всего. Сегодня всё по-другому. Эта мысль пришла в голову Игоря второй раз за прошедшие пятнадцать минут.
– А где вы живёте, если не секрет? В каком микрорайоне? Я сама соображу, в какой салон ходите.
– Я живу в N, – смирившись, Игорь признался, что он не местный.
– Ах, вот оно что! Тогда понятно. Я спокойна. Наш салон – по-прежнему самый лучший в Алексеевске. Значит, вы здесь гостите?
– Да. Приехал к родителям и решил провести здесь отпуск.
– Отпуск в Алексеевске? Вы, должно быть, шутите?
– Нет, я говорю вполне серьёзно. А что не так с Алексеевском? Я здесь родился и окончил десятилетку. Город небольшой и старинный, но он очень похорошел за прошедшие годы.
– Однако же вы почему-то покинули этот распрекрасный городок, окончив школу, я правильно понимаю?
– Уехал учиться. Поступил в вуз. В Алексеевске высших учебных заведений нет.
– Здесь много, чего нет. Даже несмотря на то, что город развивается.
– До сих пор не выбрал время, чтобы погулять, посмотреть город. Некому составить мне компанию, – Игорь специально вздохнул глубоко и печально.
– Такому мужчине, и не с кем по городу погулять? Опять шутите?
– Что вы, Кристина! Я опять абсолютно серьёзен. Может, вы согласитесь показать мне город? Побыть гидом? Места́ для посещения – на ваш выбор.
Встретившись в зеркале глазами с Кристиной, Игорь попытался угадать ответ раньше, чем она произнесёт его вслух. Угадал.
– Буду очень рада. Не пускать же это дело на самотёк. Негоже оставлять человека без помощи.
– Когда у вас выходной, Кристина? – Игорь решил действовать, не задумываясь о том, почему она согласилась.
– Послезавтра. Вы сможете послезавтра? И скажите уже ваше имя. Когда вы записывались, назвали только фамилию.
– Ах, да. Меня зовут Игорь.
– Ваше имя очень подходит вам. Такое же мужественное, как вы.
– Спасибо, Кристина. Куда я могу заехать за вами послезавтра? И в какое время?
– Может, созвонимся завтра вечером, Игорь? Тогда и сориентируемся?
– Хорошо, давайте.
Пока Игорь расплачивался на ресепшн, они с Кристиной обменялись номерами телефонов. Игорь предложил Кристине подбросить ее до дома уже сегодня, ведь рабочий день в салоне закончился, но Кристина отказалась, сославшись на то, что ещё должна подготовиться к завтрашней смене и привести в порядок рабочее место.
Игорь возвращался из салона в прекрасном настроении. Заехал к родителям, и мама угощала его чаем с пирогами. Отец был на рыбалке, и Игорь долго болтал с мамой, сидя в знакомой с детства уютной кухне. В дом приехал уже в одиннадцатом часу вечера и сразу лёг спать.
Видимо, и встал потом в шесть часов утра, потому что лёг накануне раньше обычного. Жара по-прежнему не спадала, потому, видимо, Игорю и пришла в голову с утра пораньше странная идея: выйти в огород и ополоснуться до пояса под краном летнего водопровода.
Он долго плескался, смешно фыркая, даже рассмеялся один раз. Выпрямившись, потянулся и оглядел огород. До прошлого года тётя Дуся никому не доверяла, занималась огородом сама. А в этом году огород был в запустении, – ни грядок, ни картофеля на большом квадратном участке. Теплица и парники пустые.
Правда, были ягоды. Малина, ранняя смородина, немного садовой земляники. Вишнёвое дерево и яблоня. Вишня и яблоки ещё не созрели. Игорь ленился собирать ягоды, он вообще не был поклонником садоводства и огородничества, а мама приходила пару раз.
Огород соседствовал с тремя другими участками. Слева, там где были деревья и малинник, располагался огород дяди Бори и тёти Клавы; этих соседей Игорь знал с детства. Справа соседи отделились столь высоким и глухим забором, что Игорь никогда не знал, кто там вообще живёт. А прямо, за бывшим "картофельным полем", заборчик был так себе. Тот огород относился к дому, расположенному на параллельной улице, потому соседей Игорь тоже не знал.
Однако сейчас, разгуливая по своему огороду в единственном предмете одежды, не предназначенном для лицезрения посторонними, Игорь не мог отделаться от мысли, что за ним наблюдают. Оглядевшись по сторонам, Игорь быстро обнаружил источник беспокойства.
В соседнем огороде, расположенном за хлипким заборчиком, ходила, держа в руках шланг, статная грудастая деваха. Короткий хлопчатобумажный халатик едва сходился на живописном бюсте. Длинные, крепкие, загорелые ноги видны почти во всей красе. На ногах калоши. Длинная, почти белая коса перекинута опять же на… декольте. На голове светлая косынка. Загорелое лицо со светлыми бровями, курносый нос и большие, почти круглые глаза. Какого цвета, Игорь не успел разглядеть, потому что вспомнил вдруг, что неплохо бы надеть хотя бы шорты.
– Здравствуйте, – вежливо заговорила деваха.
Почему-то Игорю казалось, что соседка должна заговорить специальным киношным нарочито– "деревенским" голосом, – таким, которым разговаривают женщины с подобной внешностью в фильмах.
Однако, когда Игорь ответил на приветствие, колоритная блондинка продолжила разговор, и речь у неё оказалась красивая, правильная, а голос – мелодичный.
– Вы этот дом на лето сняли?
– Почти.
Игорь решил, что не будет дёргаться, и останется так, как есть, – в трусах. Будто так и задумано. В конце концов, на улице жарко даже в столь ранний час, а он, Игорь, у себя дома. То есть, у себя в огороде. И вообще, надо признать, что и соседку можно назвать одетой весьма условно, с большой натяжкой.
