Текст книги "Сказки и не только"

Автор книги: Мира Айрон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Не получалось у неё долго и со вкусом разыгрывать обиду. Очень жаль было тратить на это драгоценное время и собственное жгучее счастье.

Повернулась к Степану, обняла его за шею и собиралась поцеловать, но Степан не растерялся и взял, наконец, инициативу на себя.

– Нужно ехать, – пытаясь говорить твёрдо и уверенно, сказала Юля через пять минут.

– Куда?

– А ты куда собирался?

– Я хотел пригласить тебя к себе в гости. Хотел, чтобы ты посмотрела квартиру.

– Отличная идея, но сначала поедем ко мне. Я у тебя в гостях уже была, пусть не в Москве, а ты у меня – ни разу.

– Значит, едем к тебе.

– Только учти, я живу с родителями.

– Это прекрасно. Вот если бы ты жила с мужем или с женихом – это была бы катастрофа. Только мне нужно в магазин. Заедем?

– Зачем?

– Во-первых, я не знал, как долго буду ждать тебя в засаде, потому явился без цветов. Это необходимо срочно исправить. Во-вторых, нужно купить букет для твоей мамы. А ещё надо купить вино.

– То есть, ты совсем не смущён тем фактом, что я везу тебя знакомиться к моим родителям?

– Я рад, что ты везёшь меня к своим родителям. Это значит, что мы с тобой мыслим в одном направлении. Это значит, что мы оба перешагнули через обиды и выбрали нашу любовь.

… К Степану ехали уже в одиннадцатом часу вечера. Юля, не изображая ложную скромность, сразу взяла с собой вещи, которые наденет завтра на работу.

Ей не нужно было от Степана длинных словесных построений, заверений и обещаний. Он приехал и нашёл её – этим всё уже сказано.

Вечер дома у Юли прошёл прекрасно. Родители Юли, хоть появление гостя и стало для них полной неожиданностью, приняли Степана очень хорошо.

Степан вёл себя безупречно. Юля даже не подозревала, что он может быть таким весёлым и общительным.

Квартира Степана оказалась расположена в достаточно старом, ещё советской постройки шестнадцатиэтажном доме, на девятом этаже.

– Проходи, Юля, – Степан включил везде свет.

Юля была уверена, что Степан купил крохотную квартирку в одной из новостроек, которые росли неподалёку, как грибы после дождя, потому всерьёз удивилась, ещё когда увидела дом, и до сих пор пребывала в растерянности.

– Просторно, Стёпа!

– Да. Влез в ипотеку, потому что не хотел покупать квартиру, в которой поместятся только кровать, стол и стул.

– А какую хотел?

– Такую, чтобы тут можно было жить семьёй, пока я строю дом.

– Ты собираешься построить дом, Стёпа?

– Собираюсь, Юля. И на этот раз я доведу начатое до конца. Построю дом для нас с тобой и наших детей.

– Ты сегодня совсем другой, Стёпа. А я боюсь поверить в перемены и сглазить своё счастье. Куда подевались обычная холодность и отстранённость?

Степан подошёл вплотную к Юле, обнял её и прижал к себе.

– Мне очень хотелось произвести на тебя впечатление, вот я и напускал загадочности. А что ещё оставалось делать мне, простому провинциальному парню, если я влюбился в тебя, стильную столичную барышню, в первый же день нашего знакомства? Ничего не мог с собой поделать, даже когда был уверен, что тебе нужно только интервью, а не я сам.

– Что должен был делать, говоришь? Просто сказал бы, что влюбился. И не отталкивал бы меня.

– А может, сейчас ещё не поздно всё исправить, Юля?

– Продолжить с того места, на котором мы остановились, ты хотел сказать?

– Да.

* * *

…– Волошина, зайди ко мне! – крикнул Полевой, едва Юля появилась в офисе следующим утром.

Интересно, откуда он узнал, что она уже приехала?

– Входи, Волошина, и присаживайся. Что с лицом? Лимон дать?

– Спасибо, Аркадий Викторович.

– Так что насчёт лимона?

– Аркадий Викторович…

– Ладно, пошутил я, не обижайся. Интервью видела?

– Видела.

– Мне уже звонили из журнала, чуть ли не в семь часов утра. Они в восторге, Волошина. Как я и ожидал, предлагают тебе работу. Что скажешь?

– У меня есть работа, Аркадий Викторович, и я не собираюсь её менять. Тем более, теперь, когда с нами собирается заключить договор Елисей Хлебников.

– То есть, ты остаёшься? – лицо Полевого просияло. – Ты молодец, Волошина, настоящий профи и настоящий друг. А я уже прощаться с тобой собирался, приготовил напутственную речь…

– От меня не так уж просто отделаться, Аркадий Викторович. Тем более, вы сами мечтаете о том, чтобы я работала с Чёрным писателем.

– Юля, а ты не можешь у него спросить, когда там продолжение? Сколько можно ждать-то?

* * *

Спустя два месяца, конец сентября

Аркадий вышел из помещения ресторана в промозглую осеннюю ночь. Сразу захотелось застегнуть куртку и поднять воротник, только вот беда – куртки у него с собой не было.

Утром, когда он поехал на свадьбу Юли Волошиной и Елисея Хлебникова, на улице было тепло, а солнце грело совсем не по-осеннему, потому Полевой отправился в костюме.

Свадьба была тихая и "закрытая", с минимумом приглашенных: Юлька оказалась такой же далёкой от публичности персоной, как её новоиспечённый муж. Она наотрез отказалась от присутствия коллег по цеху на их со Степаном свадьбе. Были приглашены только некоторые коллеги, и только в качестве гостей.

Наконец темноту рассёк свет фар, и вскоре рядом с Аркадием остановилось такси. Он собирался сесть и уехать, даже за ручку двери уже взялся, когда услышал какую-то возню за углом ресторана…

Конец первой части

Не бойся полюбить меня (продолжение рассказа Чёрный писатель)

Глава первая

– Подождите, пожалуйста, чуть-чуть, – негромко сказал Аркадий водителю такси. – Я доплачу́.

– Может, помощь нужна? – спросил водитель – мужчина средних лет с бойкими чёрными глазами.

– Ну если сами предлагаете, – кивнул Полевой. – Не откажусь. Только тихо.

Водитель пошарил рукой под сиденьем и извлёк оттуда то ли монтировку, то ли маленький ломик.

– А что там? – тихо спросил водитель и кивнул в сторону здания ресторана.

– Понятия не имею, но очень хочу узнать, – шёпотом ответил Полевой.

– Володя, – водитель переложил монтировку в левую руку, а правую протянул Полевому.

– Аркадий.

Они, осторожно ступая, пошли вдоль стены, прислушиваясь к странному шороху, который продолжал доноситься из-за угла.

Ресторан находится за городом, территория охраняемая. Сюда даже такси только определенной фирмы пропускают. Для каждого из гостей был изготовлен специальный индивидуальный разовый пропуск. По периметру ресторана установлены видеокамеры. И всё же кому-то удалось проникнуть сюда, минуя все посты.

Почему-то Аркадий был уверен в том, что обнаружит за углом ресторана папарацци, и не ошибся. На хлипком складном табурете балансировала невысокого роста худощавая девчонка в рваных джинсах, чёрной кожаной куртке, клетчатой рубахе и чёрной бейсболке. В руках у девчонки был достаточно простой и относительно недорогой, но всё же профессиональный фотоаппарат.

– И что ты там хочешь увидеть сквозь жалюзи? – с интересом спросил Полевой.

Девчонка, вздрогнув всем телом, не удержала равновесие и шлёпнулась на влажный газон. Упала так, что фотоаппарат не ударился, и тут же вскочила на ноги.

– Вы не имеете права! – бойко и заносчиво провозгласила нахалка, гордо вскинув голову. – Не подходи́те! Я несовершеннолетняя.

Остановившийся рядом с Аркадием водитель Володя хмыкнул, но приблизиться к девчонке не решился.

– Несовершеннолетняя? – поднял брови Полевой. – Отлично. Вижу, ты хорошо подкована юридически, а это значит, что ты слышала о временны́х ограничениях для несовершеннолетних. Ты не имеешь права находиться на улице после двадцати двух часов одна, без сопровождения родителей или законных представителей. Знаешь об этом?

Девчонка молчала, насупившись.

– Вижу, что знаешь, – констатировал Полевой. – Значит, сейчас я приглашу сюда представителей службы безопасности ресторана и позвоню в полицию. А потом уж пусть сотрудники правоохранительных органов сами решают, как поступить в сложившейся ситуации.

– А можно как-то без полиции? – девчонка заглянула в лицо Полевого огромными ясными глазами.

Ну чисто ангел во плоти!

– Без полиции? – Полевой сделал вид, что крепко и серьёзно задумался, даже подбородок потёр.

Конечно, ему меньше всего хотелось омрачать свадьбу Юльки Волошиной и Елисея Хлебникова разборками с привлечением силовых структур, но быстро обнаруживать свои интересы перед девчонкой никак нельзя. Такой, как она, палец дай, – она мигом всю руку отхватит.

– Да, пожалуйста, давайте не будем вызывать полицию? Я ведь не успела сделать ни одного снимка. Отпустите меня, пожалуйста!

Больше всего Аркадию хотелось выставить девчонку за территорию, и не просто выставить, а придать ей ускорение посредством пинка, потом сесть в такси и уехать домой. Он устал и замёрз, как собака. Однако в деле необходимо разобраться.

Никто со стороны не должен был узнать о свадьбе, и всё-таки на каком-то этапе произошла утечка информации. Надо выяснить, когда и как это случилось.

– Давай мы отвезём тебя домой, и я побеседую с твоими родителями. Я гарантирую тебе полную безопасность. Либо прямо сейчас вызову полицию. Выбирай.

– Домой, конечно! – воскликнула девчонка. – Только… Может, не надо с родителями говорить? Они понятия не имеют о том, что я здесь.

– То есть, для них в порядке вещей подобная ситуация? Несовершеннолетний ребёнок отсутствует дома почти ночью, и родителям даже не интересно, где их дочь, и чем занята?

– Мама и папа думают, что я на концерте с друзьями.

– Всё, разговор окончен. Быстро в машину, на заднее сиденье. Я поеду на переднем.

Смирившись с судьбой, девчонка устроилась в машине, положила на колени сложенный табурет и фотоаппарат, и назвала адрес. Полевой даже обрадовался: незадачливая папарацци жила не очень далеко от него. Правда, сейчас предстояло ехать более получаса.

– Как тебя зовут? – строго спросил Полевой.

– Женя. Евгения Пепеляева, – мрачно ответила девчонка.

Фамилия была явно знакома Аркадию, но он слишком устал, чтобы вспоминать и сопоставлять.

– А лет тебе сколько?

– Шестнадцать.

– Не такая уж маленькая, – покачал головой Аркадий. – Должна понимать, что если люди сами не хотят огласки и рекламы огромного события в их жизни, нахрапом лезть не следует.

– Понимаю, – вздохнула Евгения.

– Понимаешь, и всё-таки пыталась влезть без спроса туда, куда тебя не приглашали. Откуда ты узнала о свадьбе? Не советую лгать.

– От сестры, – после долгой паузы ответила девчонка. – Но она ни в чём не виновата.

– Сестра? – удивился Аркадий. – А сестра откуда узнала о свадьбе?

И вот тут девчонка, кажется, решила уйти в полное нежелание продолжать диалог. Сложив руки на груди, она отвернулась к окну.

– Я больше ничего не скажу.

– Без своего адвоката? – усмехнулся Полевой. – Молчать не в твоих интересах, а твоё кривляние я терплю лишь потому, что лично заинтересован в выяснении обстоятельств появления на свадьбе постороннего лица. Вот именно твоего лица. Иначе с удовольствием бы передал тебя с рук на руки службе безопасности, и привет.

– Я случайно узнала об этой свадьбе. Подслушала разговор сестры и её подруги. А Елисей Хлебников – он лучший! Вот вы… – девчонка замялась.

– Что "вот я"? – напомнил о себе Аркадий.

– Вы читали его книги?

– Я читал. И читаю.

В глазах девчонки промелькнуло что-то вроде уважения.

– Но какое отношение это имеет к тому, что ты сделала сегодня? Ведь ты намеревалась продать фотографии подороже. Так что не нужно сказок о великой любви к автору, восхищении его талантом, благоговении и трепете.

– Ложь! – яростно выкрикнула девчонка. – Я хотела проверить, смогу ли. А фотографии собиралась оставить себе.

– Допустим. Как вариант, – кивнул Аркадий. – Но меня очень интересуют подробности.

– Какие? Фотоаппарат это мой…

– Он профессиональный. А ты… Ты в каком классе учишься?

– В десятом. Да, я знаю, что фотоаппарат профессиональный. Сестра отдала свой. Ей родители купили новый за успешное окончание универа.

– Сестра увлекается фотографией? Или работает в этой сфере?

– И то, и другое, – буркнула девчонка.

"Понятно. Сестра по какой-то причине не решилась обнародовать свой интерес к свадьбе, потому грязную работу поручила малолетке", – в Аркадии заговорил циник.

В принципе, в прошедшие полгода в нём почти всегда преобладал циник, замолкал только по ночам, и то не всегда. С тех пор, как Аркадий заподозрил Лару в неверности.

Когда-то давно, тринадцать лет назад, у него тоже была красивая свадьба. Только не закрытая, а наоборот, открытая и баснословно дорогая.

Ещё бы! Один из самых влиятельных бизнесменов столицы выдавал замуж среднюю дочь, свою любимицу.

Аркадий и Лариса вместе учились, и он увлёкся ею, ещё ничего не зная о её влиятельной семье. Сам Полевой тоже не был голодранцем и случайным человеком на факультете журналистики: коренной москвич, потомственный журналист.

Отец Аркадия, Виктор Яковлевич, возглавляет одну из кафедр того самого университета, в котором учились Полевой и Лара.

Мать, Оксана Анатольевна, много лет отдала телевидению, хоть и не мелькала на экране. Бабушка всю жизнь проработана на одной из радиостанций, а дед стоял у истоков телевидения.

Лара, жена Полевого… точнее, бывшая жена, потому что буквально несколько дней назад Аркадий получил на руки постановление о разводе… Лара тоже работает на телевидении, и её лицо как раз таки очень узнаваемо.

Аркадий знал, что семья Лары его просто так не отпустит, не проглотит "позор". Даже несмотря на то, что источник-то "позора" – вовсе не Аркадий. Потому пришлось наступить на горло своему "я", задвинуть в дальний угол уязвлённое самолюбие, затаиться и методично собирать неопровержимый "материал"…

– Мы приехали, – сообщила Евгения Пепеляева, и Аркадий быстро выбрался из липких и мрачных размышлений.

Очнувшись от вязких и неприятных мыслей, Аркадий вдруг понял, откуда знает фамилию Евгении.

– На выход, – бросил он Евгении и сам начал выбираться из машины.

Он не собирался соблюдать правила этикета и придерживать перед горе-папарацци двери.

– Володя, минут пять подождать сможешь? – заглянул в салон Полевой. – Я всё тебе компенсирую.

– Без проблем, – кивнул таксист.

Аркадий закрыл двери и нетерпеливо посмотрел на Евгению. Выбравшись из машины, она поправляла клетчатую рубашку и модную курточку.

Тяжело вздохнув, Аркадий закрыл двери у заднего сиденья, потому что пассажирка даже не подумала сделать это.

– Шагом марш домой! – приказал Аркадий. – И если я тебя ещё раз увижу, берегись. Показывай, где живёшь, провожу.

– А родители..? – начала было Евгения, но Аркадий сделал страшные глаза и сдвинул широкие брови, и девчонка быстро зашагала к подъезду, в одной руке сжимая фотоаппарат, который висел на шее, а в другой – складной табурет.

– Интересно, как ты объяснишь родителям тот факт, что прихватила с собой на концерт складной табурет? – усмехнулся Аркадий, "конвоируя" Евгению.

– Придумаю что-нибудь, – легко ответила девчонка. – Скажу, что был квартирник. А может, удастся войти незамеченной. А вы..?

– Я решил сегодня ограничиться предупреждением. Но фотоаппарат я до понедельника изымаю, мне нужно проверить, вдруг ты исхитрилась что-то запечатлеть.

– Ничего я не успела! – испуганно ответила Евгения.

– Тогда и переживать не о чем. Давай, снимай фотоаппарат. Обещаю, что в понедельник ты получишь его обратно. И ещё. В следующий раз можешь не рассчитывать на то, что отделаешься так легко. Советую на досуге обмозговать тот факт, что ты уже достигла возраста уголовной ответственности.

Проводив обрадованную тем, что она отделалась всего лишь лёгким испугом Евгению до квартиры, Аркадий быстро покинул подъезд и сел в такси.

После того, как Аркадий понял, чьей сестрой является бойкая Евгения, он понял и всё остальное, и решил не втягивать в дело родителей Евгении. Вероятнее всего, они не имеют никакого отношения к сложившейся ситуации.

Конечно, рассказать им о проделках их дочери следовало, но Аркадия остановил ещё и тот факт, что сам он сейчас не слишком трезв, – всё же со свадьбы едет.

В понедельник он разберётся в этой некрасивой истории и попытается поставить в ней точку.

…Жаль, конечно, что Алина Пепеляева задействована в таком неприятном деле. Аркадию она казалась неплохой сотрудницей, перспективной.

Конечно, до её подруги и однокурсницы Юли Волошиной Алине далеко: у Юли есть врождённый талант, харизма, умение вести за собой людей.

Из Юли может получиться прекрасный журналист, но она сама выбрала для себя другой путь, более спокойный. Может, это и правильно, – то, что Юля выбрала любовь и семью.

Вот Алина – прирождённый пиарщик. Она трудяга – упорная, старательная и целеустремлённая. Звёзд с неба не хватает, но тут как раз тот случай, когда терпение и труд – главные помощники.

Профессиональные качества Юли и Алины Аркадий оценил ещё тогда, когда девушки проходили практику в его отделе, потому и принял на работу обеих.

Однако Алину он, как выяснилось, недооценил. Это плохо, чутьё подвело его. И Юлю, кажется, тоже подвело её чутьё, потому что она полностью доверяла подруге.

Алина была свидетельницей на свадьбе, а ещё именно Алина заказывала для каждого приглашённого индивидуальный пропуск.

Казалось, девушки искренне и по-настоящему дружны, но вот поди ж ты! Интересно, что это? Старая добрая зависть к более успешной подруге? Или старая добрая жажда наживы?

Хуже всего, если саму Алину нанял кто-то со стороны. Хотя это маловероятно, ведь тогда бы она не стала надеяться на активную, но бестолковую сестру.

Скорее всего, тут тандем сестёр Пепеляевых в действии. Пока старшая изображала верную подругу невесты на свадьбе, младшая должна была сделать сенсационные снимки.

Аркадию было очень грустно и противно от его невесёлых мыслей. Интересно, будет в его жизни ещё когда-нибудь что-то светлое и настоящее? Или всё настолько безнадёжно и беспросветно?

Конечно, Юлии Аркадий ничего о чужих попытках заработать на её счастье не рассказал, потому новоиспечённые супруги Елисеевы отбыли в свадебное путешествие, находясь в прекрасном настроении.

* * *

А в понедельник Аркадий попросил Алину задержаться после планёрки. Интересно, как Алина будет себя вести? Станет изображать полное неведение? А может, искреннее раскаяние?

Алина Пепеляева и Юля Волошина, хоть и дружили, казались абсолютно разными. Юля – открытая, смелая, боевая и энергичная, а Алина – спокойная, более замкнутая (несмотря на выбранную профессию), не такая заметная.

Кроме того, Юля выше Алины ростом и имеет яркую, запоминающуюся внешность. Алина худенькая, невысокая, с длинными светло-русыми волосами и огромными голубыми глазами. Как выяснилось в очередной раз, ангельская внешность бывает обманчива.

Теперь-то Полевой знал, что младшая сестра Алины очень похожа на неё, только носит короткую асимметричную стрижку и красит пряди в розовый цвет.

– Сядьте, пожалуйста, ближе к моему столу, Алина, – стараясь скрыть досаду, попросил Аркадий.

Разговор предстоял неприятный, потому и настроение у Полевого было пакостное. Он очень не любит разочаровываться в людях, хотя его профессия располагает к реализму, даже цинизму.

После того, как Алина выполнила просьбу, Аркадий достал из ящика стола фотоаппарат и положил на стол прямо перед Алиной.

– Узнаёте? – спросил он у девушки, которая казалась искренне удивлённой.

– Конечно! – воскликнула Алина. – Это фотоаппарат моей сестры. Когда-то он был моим, а потом я отдала его младшей сестре Жене. Откуда он у вас?

– А вы разве не знали о том, что фотоаппарат временно находится у меня? – Полевой с холодным любопытством рассматривал Алину.

Обычно бледные щёки девушки порозовели, и без того огромные глаза расширились от удивления.

Итак, Пепеляева выбрала тактику отрицания. Аркадий вдруг с удивлением понял, что расстроился. Расстроился так, что даже в груди засаднило. Сколько ему ещё разочаровываться? Конца-края не видать этому перманентному, затяжному процессу разочарования в окружающих.

Он-то надеялся, что Алина скажет: "Бес попутал", повинится и начнёт раскаиваться. Ан нет.

– Нет, конечно, Аркадий Викторович! Не знала. А почему фотоаппарат у вас?

– Я не верю, будто ваша сестра не рассказала вам о провале её миссии и о том, что я изъял фотоаппарат. Вот, возвращаю. Можете забрать. К счастью, Евгения не успела или не смогла сделать ни одного снимка.

– Я ничего не понимаю, Аркадий Викторович, – покачала головой Алина.

– Зато я всё понимаю, Алина, потому достаточно спектакля. Я всегда за то, чтобы увидеть какую-нибудь модную постановку, но при одном условии: она должна быть качественной, а не такой бездарной.

Алина развела руками и снова покачала головой.

– Хорошо. Значит, скажу я сам: вам, Алина, захотелось лёгкой славы и быстрых денег, потому вы решили продать фотографии со свадьбы вашей подруги и Чёрного писателя. Однако вам необходимо было обставить всё так, чтобы подозрение на вас не упало, потому вы поручили сделать фотографии вашей сестре. Вы сделали для Евгении пропуск, и она беспрепятственно проникла на территорию ресторана, пока вы веселились на свадьбе. Возможно, будь у вашей сестры побольше времени, она смогла бы сделать несколько снимков. К счастью, я вовремя вмешался, и ваш план сорвался.

– Женя была в ресторане и пыталась сделать фотографии? Почему я не увидела её?

– Потому что она была только около ресторана, внутрь не заходила. Я застал её рядом с одним из окон и прервал её изыскания. А фотоаппарат я забрал, чтобы проверить, нет ли там фотографий со свадьбы.

– Сестра ничего не рассказывала мне о произошедшем, – задумчиво сказала Алина. – А зачем ей понадобилось всё это?

– Я всё сказал, Алина. В нюансах вы можете разбираться вместе с Евгенией сколько угодно, только меня увольте от участия в этом.

– Аркадий Викторович, но я действительно…

– Алина, – спокойно, но очень твёрдо перебил Полевой. – Вы ведь умная девушка, и вам наверняка известно слово "репутация". Да, я прекрасно отдаю себе отчёт в том, в какой сфере я работаю, и я знаю, на что люди идут ради приобретения нужной информации. Но с тем, чтобы внутри коллектива происходило нечто подобное, я категорически не согласен.

– Вы что, увольняете меня, Аркадий Викторович? – Алина, не отрываясь, смотрела на Полевого.

Ему не понравилось то, как она смотрит, а ещё больше не понравилось то, что под этим взглядом сам он, Аркадий, начинает сомневаться в собственной правоте, потому он разозлился ещё сильнее.

– Повторяю, вы умная девушка, Алина, и наверняка сами примете нужное решение.

– Хорошо, – Алина отвернулась к окну, совсем как её сестра, независимо и с гордостью. – Где я могу взять бланк заявления?

– Все бланки есть в системе, в специальной папке.

– Спасибо, поняла. Я бы хотела уволиться без отработки.

– И рад бы отпустить, – покачал головой Аркадий. – Но мне необходимо время, чтобы найти работника на ваше место. Потому без отработки не получится.

– Я не буду отрабатывать, Аркадий Викторович. Уверена, что существует возможность законно избежать отработки. А если нет, я просто уйду и трудовую книжку забирать не буду. Три месяца трудового стажа погоду мне не сделают, да и в будущем козырять работой в данной организации мне ни к чему, ведь я уволена отсюда с позором. Потому можете увольнять по статье, за прогулы.

Аркадий, всегда гордившийся своей способностью сохранять самообладание, невозмутимость и умение мыслить критически в любой ситуации, опешил настолько, что долго не мог собраться с ответом. От наглости этой юной интриганки у него захватило дух. А казалась такой покорной, тихой и исполнительной!

– Напрасно ты считаешь, что три месяца трудового стажа ничего не решают, – чуть хрипло заговорил он и откашлялся. Он даже сам не понял, что обратился к Алине на "ты". – Иногда решает один день.

– Мне всё равно, – упрямо ответила Алина. – Зачем вам работник, которому вы не доверяете? А мне зачем это унижение продолжительностью в две недели?

– Значит, отработка, предусмотренная законодательством, – это унизительно? – начал выходить из себя Полевой, понимая, что он почти полностью попрал и субординацию, и профессионализм. – А по-тихому сливать информацию о человеке, который считает тебя своим другом и доверяет тебе, – это нормально?!

– Я уже сказала, что не имею отношения к появлению у ресторана Жени. Добавить мне нечего.

– Даже если допустить подобную вероятность, как ты объяснишь тот факт, что твоя сестра прошла на территорию по индивидуальному пропуску?

– Я непременно поговорю с сестрой и выясню всё.

– Смогу я узнать о результатах вашей беседы?

– Вряд ли, Аркадий Викторович. Утечки информации не произошло, Женя не смогла сделать ни одного снимка, насколько я поняла. Меры приняты: я уволена. Всё остальное – наше внутрисемейное дело. С Женей будет проведена очень серьёзная беседа. Я непременно привлеку к этому родителей.

Алине очень тяжело давалось показное деловитое спокойствие. Кое-как нащупав этот официальный тон, она старалась держаться за него, как утопающий за соломинку.

Сейчас и программой минимум, и программой максимум для Алины было одно: уйти из холдинга с высоко поднятой головой. А это значит, ни в коем случае нельзя расплакаться и показать всем окружающим, а особенно, Аркадию Викторовичу, какая это для неё трагедия.

Рухнули не только профессиональные надежды Алины. Она теперь вызывает отвращение и неприязнь у человека, которым восхищалась, которого боготворила.

Алина влюбилась в Полевого с первого взгляда, как только пришла на практику в отдел, возглавляемый Полевым.

Она всегда была очень серьёзной, целеустремлённой и вдумчивой девушкой. Алина была одной из лучших студентов на потоке. Многие парни, сражённые наповал хрупкой и нежной красотой Алины, ухаживали за ней, стремились защищать и оберегать.

Но внешность Алины была обманчива и скрывала за собой сильный, независимый и упорный характер. Алина наверняка знала, чего хочет, и твёрдо шла к своей цели.

Порой ей казалось, что она намного старше и серьёзнее её ухажёров, хотя с большинством из них Алина училась на одном курсе.

Вот и когда шла в холдинг на практику, Алина меньше всего думала о любви. Однако, едва увидев Аркадия Викторовича, Алина поняла, что пропала.

Правда, чувства приходилось глубоко скрывать, потому что Полевой был давно и счастливо женат. Это обстоятельство – единственное, что держало Алину в рамках и не позволяло даже мечтать об Аркадии Викторовиче. То, что Полевой старше неё на двенадцать лет, Алину совсем не волновало.

И вот теперь он гонит Алину с глаз долой…

– Ты всегда такая упрямая и дерзкая, Пепеляева? Никогда раньше не замечал за тобой подобного.

– Нет, не всегда, а только тогда, когда этого требуют обстоятельства, – с достоинством ответила Алина. – А не замечали, потому что раньше обстоятельства не требовали.

– Наглость – второе счастье, да, Пепеляева? А лучшая защита – это нападение? Иди, пиши заявление без отработки, завизирую. И сделай так, чтобы я тебя никогда больше не видел. Но так и знай: если вы с сестрой затеете ещё нечто подобное, и я об этом узнаю, – вам не сдобровать. Евгения и в этот раз чудом избежала ответственности. Второго раза не будет. Всё поняла?

– Всё, – кивнула Алина. – Разрешите идти?

– Исчезни уже, – пробормотал Полевой.

У него заболела голова от мыслей и от этого тяжёлого разговора.

Алина встала и с достоинством удалилась, осторожно прикрыв за собой двери.

Глава вторая

Алина распечатала бланк заявления, заполнила его и оставила у секретаря, потому что начальник уехал по делам. Однако к концу рабочего дня все формальности были завершены, и Алине осталось только забрать трудовую книжку через несколько дней.

Собрав вещи, девушка вызвала такси: ехать в метро с коробкой не хотелось. Уходя, она обернулась и ещё раз посмотрела на окна офиса, однако думать о том, сколько радости и надежд осталось за равнодушными стёклами, не стала.

Женя, к счастью, оказалась дома, потому серьёзный разговор состоялся сразу, по горячим следам. Вручив сестре фотоаппарат, Алина попросила её подробно рассказать о вечере пятницы.

Всё оказалось достаточно банально и глупо. Женя подслушала телефонный разговор сестры с подругой Юлей и узнала о грядущей закрытой свадьбе. Девушке стало любопытно, и она начала подслушивать разговоры сестры и Юлии целенаправленно.

А когда поняла, за кого Юлия собирается замуж, не смогла стерпеть и разболтала всё своему приятелю Сеньке.

Сенька не поверил, потребовал доказательства. Раздухарившись, Женя пообещала принести фотографии со свадьбы. Сенька опять усомнился, и Женя с ним поспорила.

Она знала, что Алина никогда не согласится сделать для Жени фотографию, не подведёт подругу и не воспользуется доверием.

Потому Женя начала шпионить за сестрой с утроенной силой и узнала о том, что Алина занимается пропусками. Когда Алины не было дома, Женя залезла в её компьютер, сделала для себя пропуск, а потом всё подчистила.

Доверчивая Алина, которая и не думала опасаться своих домашних, файлы как следует не защитила.

– Прости меня, Алина! – плакала Женька. – Я повела себя как малолетка. Даже не подумала о том, что всё настолько серьёзно.

– Ты хоть понимаешь, что натворила? – строго спросил у Жени их с Алиной отец, Денис Сергеевич. – Из-за тебя сестра лишилась работы, о которой мечтала и которой очень дорожила. Алине пришлось уйти с позором, о ней плохо думают.

– Я всё исправлю, – понуро опустив голову, пробормотала Женя и шмыгнула носом. – Этот несправедливый и недобрый человек… Этот Полевой ещё будет умолять Алину вернуться!

– Ну уж нет, Женя! – испуганно воскликнула Алина. – Не надо меня умолять. Ситуацию с увольнением я полностью приняла. Теперь нужно начинать новую жизнь. Я не хочу возвращаться в холдинг, ведь даже если всё выяснится, осадок у всех останется. Прошу, не предпринимай ничего, если не хочешь усугубить мои проблемы. Тем более, Аркадий Викторович обещал подать на тебя в суд, если ты выкинешь ещё какой-нибудь номер.

– Так что же, дочка, так и останешься без вины виноватой? – расстроенно спросила мама Алины и Жени, Ангелина Степановна. – Евгению необходимо наказать за такие дела.

– Пожалуйста, не надо Женю наказывать. Она неглупый и добрый человек, и худшее наказание для неё – видеть результаты её поступка. А я наказана за дело. Нужно было файлы защищать. И вообще, утечка информации произошла по моей вине, и только чудом всё обошлось.

– Чем будешь заниматься, дочь? – спросил у Алины отец.

– Работу искать, папа. Завтра же разошлю резюме.

Конечно, говорить это Алине было легко, однако душа её продолжала молча плакать. Алина соврала о том, что полностью приняла ситуацию, она переживала произошедшее очень глубоко.

Ночью, долго ворочаясь без сна, Алина передумала много разных мыслей, а под утро, в полубреду, приняла решение.

Она подумала о том, что Юля поехала в командировку в N-ск, и неожиданно встретила там свою судьбу, своё счастье.