Текст книги "Таинственная Полинезия"

Автор книги: Милослав Стингл

Керамику, наличие которой для выяснения вопросов, связанных с давним прошлым полинезийцев, имеет такое важное значение, обычно называют «лапитоидной», по имени места богатых археологических чаходок в Лапите (Новая Каледонии), где она была впервые обнаружена. Но, хотя подобную керамику сначала нашли только в Меланезии, она бесспорно была творением «странствующих полинезийцев». Это убедительнейшей доказательства их быстрого продвижения через островной мир юго-западной Океании, к Самоа и Тонга, самым западным архипелагам страны, которая будет им принадлежать.

Образец лапитоидной керамики.

Сначала несколько слов о самой лапитоидной керамике. Обжигали ее на открытом огне. Наиболее распространенное керамическое изделие – сосуд круглой формы, в котором варили пищу. Обычно лапитоидная керамика лишена украшений. Но верхнюю часть некоторых сосудов иногда украшают продольные линии «штампов» или ряды нанесенных орнаментов. Порой это был орнамент, состоящий из точек или полос, – иногда довольно сложный, геометрический, к примеру в виде прямоугольных меандрических линий.

Лапитоидная керамика весьма четко отличается от той, какую производили темнокожие предки современных обитателей Меланезии. Причем везде, где бы мы с ней ни встретились, она чрезвычайно однородна, из чего следует, что между отдельными группами ее передвигающихся на юг и на восток создателей поддерживался непрерывный контакт.

Местонахождение гончарных изделий типа Лапита свидетельствует еще об одном обстоятельстве. Обнаружить эту керамику удалось лишь в прибрежных областях больших меланезийских островов и на малых островах, в ту давнюю пору, очевидно, не заселенных будущими меланезийцами. Ее создавали люди, которые на этих островах не чувствовали себя дома, не собирались тут осесть, а лишь искали места для временной стоянки, чтобы передохнуть и продолжить свое великое странствие навстречу восходящему солнцу. Да, все дальше на восток, к новым тихоокеанским землям, которые где-то ожидали их и не были еще никем заселены. С лапитоидной керамикой мы встречаемся во всей Меланезии – от Новой Британии на севере до Новой Каледонии на юге. Все без исключения гончарные изделия типа Лапита, найденные археологами на этой цепи "Черных островов", относятся ко второй половине II тысячелетия до н. э.

К XIII в. до н. э. относятся наиболее древние находки лапитоидной керамики на первом (уже полинезийском) архипелаге – на островах Тонга. Тремя столетиями позднее создатели сосудов типа Лапита появились и на Самоа. Итак, те, кто изготовлял эту керамику,– странствующие полинезийцы – три с четвертью тысячелетия назад наконец добрались до границ своего мира, которым будут владеть вплоть до наших дней.

Лапитоидная керамика со всей очевидностью доказывает, что первым освоенным полинезийцами архипелагом были острова Тонга и что полинезийцы впервые вступили в свой "треугольник", судя по нашим нынешним знаниям, около 1250 г. до н. э. Ряд находок лапитоидной керамики "непосредственно на трассе", то есть практически на всех меланезийских архипелагах, совершенно отчетливо обозначает путь, которым шли создатели этой керамики – полинезийцы. А поскольку на другой предполагаемой трассе – "северной", через Микронезию, – таких бесспорных находок обнаружить не удалось, результатом открытия лапитоидной керамики стала победа сторонников "южного" пути в "рай".

Тем, кто верил в "южный" путь, недавнее открытие ряда местонахождений изделий типа Лапита принесло несомненное удовлетворение. Автор этой книги тоже всегда был за "южное" решение. Но, хотя этот научный спор, казалось бы, уже завершен, остается еще и третье решение. Можно предположить, что будущие полинезийцы появились у границ своего "треугольника" – на Тонга, а потом на Самоа – обоими путями, то есть и через Меланезию, и через Микронезию. Однако пока обнаруженные остатки лапитоидной керамики реально говорят лишь о присутствии полинезийцев на южной трассе.

На необитаемых до прихода полинезийцев островах Тонга и Самоа керамику типа Лапита производили и использовали на протяжении всего последующего тысячелетия. Но украшать ее вскоре перестали. А примерно в начале нашего летосчисления производство керамики на этих архипелагах вообще прекращается. В иных частях Полинезии мы гончарного ремесла вообще не встретим, точно так же, как ни на одном из этих островов мы не увидим и ткачества, известного предкам полинезийцев в Китае. И разумеется, в своем "треугольнике" полинезийцы уже не обрабатывали металлов. Можно подумать, что развитие полинезийской культуры шло здесь в обратном направлении, и в Полинезии, где после длительных скитаний эти великие путешественники наконец обрели родной дом, в области материальной культуры они утратили много весьма существенных знаний. Создается впечатление, что тут, говоря научным языком, имел место регресс, наступил упадок прежде столь зрелой материальной культуры. Разумеется, такое мнение ошибочно. Новая родина не давала полинезийцам необходимого сырья для производства тех или иных материальных ценностей. Например, здесь не было металлов. Но при этом первооткрыватели, а затем жители "треугольника" сумели "заменить" то, чего здесь не было, тем, что было в достатке. Так, керамику, керамические сосуды они заменили сосудами из кокосового ореха, ткани – материей из отбитого колотушками луба (так называемая "тапа"), металлические инструменты и оружие – костяными и деревянными и т. п.

О полинезийской культуре мы потом поговорим подробнее. Ведь это одна из главных тем нашей книги. Но теперь еще раз вернемся к дороге в "рай", к ее поискам, то есть к вопросу о древнейшем прошлом полинезийцев и Полинезии. Хотя на некоторые вопросы мы уже ответили, все же – по крайней мере для любителей тайн и загадок – прошлое Полинезии содержит еще чрезвычайно много необъяснимого, более того – таинственного.

Поскольку в уравнениях неизвестное обычно обозначают буквой "х", следующий раздел книги, вторую часть своей полинезийской симфонии, посвященную прошлому "треугольника", мы назовем ""х" в Полинезии".

II. "X" B ПОЛИНЕЗИИ

Одно из святейших, важнейших и неприкосновеннейших прав человека – право на сомнения. И есть немало людей, которые не доверяют выводам современной науки о прошлом Полинезии и полинезийцев, сделанным на основе данных археологии, этнографии, лингвистики, антропологии, геологии и ряда других дисциплин. Они не только сомневаются, но и выдвигают собственные, совершенно иные картины и оценки истории «рая Южных морей». Каждый, кто хочет быть честным, уважающим себя серьезным исследователем, обязан признать право высказать свои взгляды и за представителями иных теорий. А потому и нам следует поразмыслить над иными интерпретациями прошлого Полинезии. Тем более, что многие из них содержат немало интересных идей, будоражащих фантазию.

Итак, повторим еще раз то, что говорит об этом древнем и далеком прошлом наука. Ученые считают, что острова Океании появились из вод Тихого океана сравнительно недавно: одни – как следствие интенсивной деятельности подводных вулканов, другие – как результат столь же интенсивной "деятельности" кораллов.

Наука также утверждает, что полинезийцы, которые с антропологической точки зрения наиболее близки монголоидам, сформировались как самостоятельная этническая группа на юго-востоке Китая. Там же в эпоху неолита закладывались и основы самобытной полинезийской культуры. Из Китая, скорее всего через Индокитай, Индонезию, Новую Гвинею и цепь меланезийских островов, будущие полинезийцы постепенно добрались до "врат" "треугольника". При этом первой сушей, которую 3300 лет назад они заселили в Тихом океане, были острова Тонга. Вскоре за ними последовал архипелаг Самoa. Таковы в сжатом виде выводы ученых. Сомнения же тех, кто представляет себе прошлое Полинезии иначе, начинаются с самого зарождения островного мира. Даже уже с выражения "островной мир". "Всегда ли здесь были острова?" – спрашивают сомневающиеся. Точнее – только острова? Ведь на Земле имеются обширные континенты! Почему же тогда здесь, именно здесь и только здесь земля раскололась на миллионы малых и совсем крошечных обломков? Не существовал ли некогда и в Тихом океане (спрашивают они) некий "полинезийский континент"? Некое полинезийское подобие Атлантиды?

Об Атлантиде люди (и среди них весьма образованные) начали размышлять еще со времен Платона, то есть чуть ли не три тысячелетия назад. Естественно, что о "тихоокеанском континенте" заговорили – сначала довольно робко – значительно позднее, когда европейские мореплаватели впервые познакомились с частью бескрайнего Тихого океана.

Гипотетический тихоокеанский континент, которого никто не мог видеть собственными глазами, разумеется, никак не именовался. Тем не менее самозваные крестные отцы придумали для него целый ряд имен, порой чрезвычайно курьезных. Но, по-скольку (предположительно) он находился в Тихом океане, в конце концов – и по праву – возобладало название "Пацифида" по аналогии с "Атлантидой", якобы находившейся в Атлантике.

У "тихоокеанской Атлантиды", или "Пацифиды", было немало защитников и поклонников. Упомянем хотя бы двух – верховного жреца "науки о тихоокеанском континенте" профессора Макмиллана Брауна[133]133
   Максимиллан Браун – миссионер и этнограф, пытавшийся ревитализировать ошибочную гипотезу известного французского путешественника и исследователя Ж. С. С. Дюмон-Дюрвиля о полинезийцах как о наследниках исчезнувшей древней цивилизации огромного материка, некогда существовавшего на месте Тихого океана.


[Закрыть] и выдающегося знатока полинезийской культуры, собирателя полинезийских мифов миссионера Моренхоута.

В то, что острова Полинезии и всего Тихого океана – остаток суши, затонувшей во время какой-то великой катастрофы, верили и крупнейший европейский исследователь Тихого океана Джеймс Кук[134]134
   Джеймс Кук (1728-1779) – великий английский мореплаватель, возглавивший три кругосветные экспедиции (1768-1771, 1772-1775, 1976-1979); во время этих экспедиций им было исследовано восточное побережье Австралии, установлено островное положение Новой Зеландии, открыт Гавайский архипелаг и другие острова Океании; погиб во время стычки с гавайцами.


[Закрыть], и его спутник, выдающийся естествоиспытатель профессор Форстер[135]135
   Иоганн Форстер (1729-1798) – крупный немецкий ученый-натуралист, участвовавший вместе со своим сыном Георгом, также известным естествоиспытателем, во втором кругосветном плавании Дж. Кука; полагал, что острова Тихого океана – остатки огромного материка, скрывшегося под водой в результате геологической катастрофы.


[Закрыть], и еще один из самых значительных мореплавателей, когда-либо бороздивших просторы Тихого океана, – француз Жюль Дюмон-Дюрвиль[136]136
   Жюль Себастьян Сезар Дюмон-Дюрвиль (1790-1842) – известный французский мореплаватель и океанограф; в 1826-1828 гг. совершил кругосветное плавание, во время которого исследовал многин острова Тихого океана; в 1837-1840 гг. возглавил экспедицию в Антарктику; один из наиболее энергичных защитников концепции о затонувшем материке, существовавшем на месте Тихого океана.


[Закрыть], и многие другие.

Эти люди – Кук, Форстер или Дюмон-Дюрвиль, – имеющие столь важные заслуги в изучении Полинезии, высказывали подобные соображения лишь в связи со своими практическими исследованиями. Для английского ученого Макмиллана Брауна, писавшего спустя много лет после путешествий великих первооткрывателей, вопрос об исчезнувшей Пацифиде, ее культуре и населении стал главным жизненным призванием. Браун стремился совершить по меньшей мере "второе открытие Океании", открытие ее подлинного прошлого.

Проблематике Пацифиды профессор Браун посвятил и свой фундаментальный литературный труд. В первых же его фразах он сравнивал нынешнее состояние Тихого океана с фантастической картиной своего родного города – Лондона, затопленного наводнением. Представьте, что из всей великолепной британской столицы над водой торчат лишь башни Вестминстерского аббатства. На вид – несколько точек среди огромных водных пространств... Но какое богатство культуры и искусства скрылось под его поверхностью! Таким представлял себе Макмиллан Браун и Тихий океан. По его мнению, то, что сохранилось от Пацифиды на поверхности, на здешних островах, как нельзя более красноречиво свидетельствует о великой культуре погрузившегося на дно континента!

Более всего внимание Брауна привлекали два пункта в Тихом океане. Первым, разумеется, был полинезийский остров Пасхи – для каждого искателя археологических и этнографических тайн место поистине благословенное. В гигантских статуях на этом острове – о которых и мы будем подробно говорить, правда, под иным углом зрения, – британский профессор увидел портретные изображения представителей исчезнувшей полинезийской, вернее, "пацифидской" расы. Это были люди, подобные статуям. И выглядели так же: сильные, рослые, высокие, с оттянутыми мочками ушей, с выступающими подбородками, узкими губами, запавшими глазами. Они будто бы обладали и необыкновенно зрелой культурой. Ведь во всей Океании только здесь, на острове Пасхи (действительно, это так и есть) сохранилась особая, до сих пор не расшифрованная иероглифическая письменность. Остались и удивительные легенды о древнем прошлом и о властителях, которые тут правили. Как раз в первом из великих вождей острова Пасхи, по имени Хоту Матуа, некоторые приверженцы Пацифиды видели и первого властителя всего тихоокеанского материка.

Если уж речь зашла о благородных правителях предполагаемого затонувшего континента, необходимо напомнить, что Макмиллан Браун считал остров Пасхи неким большим мавзолеем "королей Пацифиды". По его мнеию, здесь обрели вечный покой правители исчезнувшего тихоокеанского континента. А где была их прижизненная резиденция? И тут Макмиллан Браун не сомневался – в Нан Мадоле.

Нан Мадол, к сожалению широкой общественности совершенно неизвестный, – один из самых фантастических в мире (но реально существующих) археологических памятников. Автор этих строк подробно описывает Нан Мадол в книге "По незнакомой Микронезии", повествующей о его исследованиях и поездках по этой части света.

Что же такое Нан Мадол? Это девяносто два искусственно созданных островка близ берегов микронезийского острова Понапе. Неведомые строители, происхождение которых нам трудно определить, воздвигли здесь десятки построек из каменных восьмигранных "бревен". Этот искусственный островной "город", украшенный дворцами, святилищами, крепостями, маленькими ритуальными бассейнами (тут даже есть небольшая подземная тюрьма), так же, как в Венеции, пересекают каналы, заменявшие улицы.

Нан Мадол – искусственный архипелаг на севере Тихого океана – представляет собой нечто столь невероятное и необъяснимое, словно он попал сюда из другого мира. А потому неудивительно, что именно здесь Макмиллан Браун поместил столицу правителей тихоокеанского континента.

Загадочные искусственные островки, строительство которых наверняка требовало отличной организации, централизованной власти; существование на острове Пасхи письменности – бесспорно, одного из величайших достижений человеческой цивилизации; огромные статуи на том же острове и величественные каменные святилища от Маркизских островов до Тонга – все это привело Брауна к убеждению, что мы имеем дело с остатками великой культуры. Правда, всего лишь с остатками. Континент, где зародилась великая культура, оставившая нам это наследие, как считал профессор, во время страшной катастрофы низвергся в пучину Тихого океана, и никто никогда его не увидит...

В своей книге, рассказывающей об исчезнувшем континенте, который якобы существовал в Тихом океане на месте нынешних небольших полинезийских архипелагов, профессор Макмиллан Браун, собственно, «домысливал» действительность или, говоря писательским языком, на ее основе «конструировал фабулу». Ведь все это: искусственный островной «город» Нан Мадол, иероглифическое письмо на острове Пасхи, каменные святилища на многих полинезийских архипелагах, гигантские статуи на Рапануи и т. п. – реальные факты.

Еще одним ученым, пытавшимся доказать существование Пацифиды, был знаток мифов всего мира Луи Жаколио[137]137
   Луи Жаколио (1837-1890) – французский писатель; в своих путевых очерках и романах приключенческого жанра бичевал колонизаторов за их жестокость к порабощенный народам.


[Закрыть]. Этот французский профессор в результате своеобразного толковании санскритских текстов, с которыми он познакомился во время поездки в Индию, пришел к убеждению, что в местах, где ныне в Тихом океане находится полинезийский «треугольник», в древние времена был континент, именуемый в этих древнеиндийских текстах «Рутас».

Жаколио видел в Пацифиде ("континенте Рутас") источник культуры всего человечества. По его мнению, этот континент даже являл собой "пример для культурного развития Атлантиды". А цивилизация Атлантиды, которую некогда так превозносил древнегреческий философ Платон, на самом деле была – если верить Луи Жаколио – лишь "жалким отзвуком", слабым экстрактом великой цивилизации Пацифиды.

Вскоре после профессора Макмиллана Брауна и французского ученого Луи Жаколио на арену поисков утраченного полинезийского материки вступили и новые люди, которые уже не затрудняли себя ни изучением древнеиндийских мифов, ни обследованием полинезийских статуй или письменности с острова Пасхи. Все свои рассуждения они основывали исключительно на собственной богатой фантазия.

"Классиком" – если можно так выразиться – этого второго поколения искателей Пацифиды, поколения великих фантазеров был американец Джеймс Чарчуорд. "Затонувший" тихоокеанский континент он назвал "Лемурией", а его обитателей, живших в придуманную им особую лемурскую эру истории земного шара, – "лемурами". В книге "Затонувший континент My" ("My" – сокращенное на американский манер слово "Лемурия") Джеймс Чарчуорд утверждает, что во время его научной поездки " Индию какой-то тамошний монах или жрец дал ему прочесть таблички, на которых была подробно записана история континента "My", его хроника. Из "индийских хроник страны My" и других столь же таинственных письменных источников (которые, кроме Чарчуорда, также никто никогда не видел, например, из двадцати пяти тысяч каменных табличек, будто бы найденных в Мексике) этот своеобразный "исследователь" узнал, что тихоокеанский континент My населяло шестьдесят четыре миллиона удивительно красивых людей со светло-оливковой кожей, темными глазами и густыми черными волосами.

Континент "лемуров" простирался, как "вычитал" Чарчуорд из табличек, между Гавайскими островами на севере, микронезийскими Марианскими островами на юге, меланезийским Фиджи на западе и островом Пасхи на востоке. Всем этим континентом единолично правил самовластный император, титул которого был "Ра". Жители My оказались строгими монотеистами. Их монотеизм позднее и попытался восстановить не кто иной, как сам Иисус Христос!

По этим "сведениям", в Пацифиде, то есть в государстве My, родился первый человек планеты. Здесь возникла и первая великая общечеловеческая цивилизация, чьими последними, менее "ценными" отзвуками были Египет, Греция, Индия и древний Израиль. А в Новом свете продолжателями культуры My были великолепные майя.

Распространившееся по всему свету племя му не было единственным населением Пацифиды. Чарчуорд утверждал, что на тихоокеанском континенте жили и "желтые" люди, и чернокожие, но и те и другие лишь покорно служили "белым", точнее, "истинным лемурам" со светло-оливковой кожей. Следовательно, по представлениям Джеймса Чарчуорда, это был настоящий расистский мир. Впрочем, континент этот мог похвастать не только красивыми людьми, красивыми пейзажами и зрелой духовной культурой, но еще и чрезвычайно развитой техникой: например, еще несколько десятков тысячелетий назад на затонувшей части света существовала совершеннейшая сеть шоссейных дорог!

Кроме самого Джеймса Чарчуорда его фантастическую версию существования тихоокеанского континента защищала еще одна, сказать по правде, тоже весьма своеобразная, даже курьезная проповедница. Это Елена Петровна Блаватская[138]138
   Блаватская Елена Петровна (1831-1891) – русская писательница, находившаяся под влиянием восточной, прежде всего индийской, философии; имеет историко-этнографические труды.


[Закрыть], женщина, вошедшая в историю западного мира как основательница известного, некогда довольно широко распространенного Теософского общества.

Учителем Блаватской стал французский профессор Жаколио, человек, нашедший в древнеиндийских текстах доказательства существования исчезнувшего полинезийского континента. Для Блаватской он был великим примером, и она направила свои интересы по тому же пути. Она тоже отправилась в Индию "изучать" древние санскритские тексты. И на основе анализа якобы существующей "Книги Дзыан", копию которой, писанную на пальмовых листьях, ей будто бы посчастливилось прочесть, опубликовала позднее свой фундаментальный (я имею в виду размеры), литературный труд, красноречиво названный "Тайное учение".

Естественно, что, будучи ученицей одного из крупнейших приверженцев существования тихоокеанского континента – Луи Жаколио, Елена Петровна Блаватская включила в свою работу и этот исчезнувший мир Полинезии. Представление о Пацифиде и её поистине удивительных обитателях стало краеугольным камнем всего труда Блаватской. Но жителей тихоокеанского континента она видит даже в более "оригинальном" свете, чем Джеймс Чарчуорд. По ее мнению, у этих людей во лбу был третий глаз, они имели по четыре руки и размножались весьма непривлекательно: несли яйца!

Учения об исчезнувших континентах, которые пышным цветом расцвели в XIX в., весьма энергично заявляли о себе и в XX столетии, через много лет после того, как из жизни ушли и Елена Петровна, и ее учитель Луи Жаколио, и профессор Браун, и Джеймс Чарчуорд. Даже нацисты нашли в учении о выдающихся способностях господствующей расы, правившей в исчезнувших частях света, некую аналогию собственным воззрениям. Классик идеологии Третьей империя Альфред Розенберг в своем главном труде "Миф двадцатого столетия" объявил о солидарности с этими идеями. Только исчезнувшие континенты (Розенберг имел в виду главным образом Атлантиду) он, как истинный исследователь нордических взглядов, перенес на север, а верховенствующую надрасу, разумеется, идентифицировал с арийцами.

Затонувшие континенты были включены нацистами в их официальную идеологию. Для изучения этих "частей света", а также для пропаганды их традиций в Третьей империи был даже создан специальный фонд под названием "Deutsches Ahnenerbe" ("Немецкие наследники прародителей"). Теме исчезнувшего континента, исчезнувшей цивилизации и исчезнувшей господствующей расы посвящались выставки нацистских художников. Затонувшие в морской пучине "расово чистые" материки имели в Третьей империи и своих официальных бардов. Наиболее известным был поэт Эдмунд Кисс.

Но вернемся из империи, которая погибла всего несколько десятилетий назад, в империю, погибшую, по версии Чарчуорда, на двенадцать тысяч лет раньше, и не от огня и меча, а от воды. Однажды над великолепной, высокоцивилизованной "праматерью всех культур" – тихоокеанским континентом My, как гром с ясного неба, разразилась катастрофа. После двух страшных сотрясений весь континент с большей частью обитателей погрузился в воду. К счастью, кое-кто из жителей еще успел вовремя покинуть My. Именно они перенесли свою великолепную цивилизацию в Азию и Америку. Тем не менее, как считает изобретательный американец Чарчуорд, "со времен гибели My мир и человеческие культуры падали все ниже и ниже... "

С тех пор развитие пошло вспять. По Чарчуорду, не нынешняя цивилизация развилась из вчерашней дикости, а наоборот, нынешняя дикость – результат деградации некогда цивилизованного мира! И такими дикарями, по стечению обстоятельств, живущими именно на том месте, где прежде цвела высочайшая цивилизация человечества, прародительница всех нынешних цивилизаций, являются полинезийцы.

Кстати, по мнению Чарчуорда, и сами полинезийцы, обитатели той области, где некогда "существовал" погибший континент, – потомки, более того – прямые наследники "лемуров". После гибели своего прекрасного континента они остались на немногих возвышающихся над поверхностью океана участках суши – нынешних полинезийских архипелагах. Сначала пострадавших от потопа жителей My в Полинезии оказалось столько, что им не оставалось ничего иного, как из-за нехватки пищи и недостатка места начать поедать друг друга!

И вот в тихоокеанском "треугольнике", по мнению Чарчуорда, "настало время великого упадка". Фантастически цивилизованные "лемуры" превратились в дикарей-полинезийцев, в ту пору даже каннибалов. Да, речь идет о полинезийцах. И о тех, кто верит, что в том же тихоокеанском мире, где ныне "плывут" полинезийские острова, некогда существовал большой континент, позднее затопленный вследствие страшной природной катастрофы, некоего тихоокеанского подобия библейского потопа.

Здесь следовало бы обратиться к самим полинезийцам, к их мифам и легендам; не хранят ли они память о подобных катаклизмах?

В девяноста девяти случаях из ста не хранят. И все же в Полинезии были найдены фольклорные тексты, действительно повествующие о такой катастрофе, о таком "потопе в Тихом океане" (если не бояться библейского выражения).

Автор этой книги, например, слышал от туземцев племени бега (мбенгга) на островах Фиджи миф с доскональным описанием потопа, залившего всю землю, кроме самых высоких горных вершин. А ведь архипелаг Фиджи расположен непосредственно у врат "треугольника" и, бесспорно, был "проходным двором" для предков полинезийцев, в последней четверти II тысячелетия до н. э. вступивших этим путем на первую полинезийскую землю (Тонга).

Итак, жителям Фиджи – этим меланезийцам у врат Полинезии – предания о потопе известны. А полинезийцам? В Полинезии рассказ о потопе, об ужасной природной катастрофе, уничтожившей землю посреди океана, был записан, например, на атолле Хао архипелага Туамоту. Этот текст включен в знаменитое собрание полинезийских мифов "Mythes Polynesiens", изданное в Париже в 1914 г.

Автор этого сборника и конкретно этой записи – французский фольклорист Кайо. Текст мифа настолько интересен, что заслуживает, чтобы мы его здесь воспроизвели:

 
 "Послушайте рассказ о древних обитателях атолла Хао. Сначала было три бога – Ватеа Нуку, Тане и Тангароа. Ватеа сотворил небо и землю и все, что на них есть. Ватеа сотворил плоскую землю, Тане ее поднял, а Тангароа ее держал. Это была Гаваики.
Когда земля была сотворена, Тангароа сотворил мужа, коему дал имя Тики, и женщину, назвав ее Хина. Хина была сотворена из ребра Тики; Тики и Хина жили вместе и плодили детей. Люди творили на этой земле зло, и Ватеа разгневался на них. И приказал мужу по имени Рата построить лодку и спрятаться в ней. Лодка получила имя Папапапа-а-Хенуа, что означает «Плоская земля», она должна была дать прибежище Рате, его жене Те-Пупура-и-Те-Таи, а также трем их сыновьям с женами.
Небеса извергали дождь, и землю залил потоп. Гнев Ватеа проломил небесный свод, высоко поднял ветер и дождь, пока земля не была уничтожена и залита морем. Рата, его жена и три сына со своими женами укрылись в лодке и вышли из нее, только когда волны снова опали, что случилось через шесть сотен периодов. Они были спасены, а вместе с ними звери и птицы, все живое, ходящее по земле и летающее по воздуху.
Время шло, и людей на земле прибывало. Ата Меа был предком Те Тахуры, Ата Руру был предком Те Тини Кокоре, от которого родился Муту, а Ата Иа был предком Те Уки. Потом языки смешались, и стало их три; язык Те Тахуры, язык Те Тини Кокоре и язык его потомка Муту. Когда строили стены в Маранги, которая находится на Гаваики, у нас был один язык. Но наши предки решили построить такую высокую стену, чтобы по ней можно было влезть на небо и увидеть лицо бога Ватеа. И рассвирепел Ватеа, и во гневе сломал ту стену, разогнал всех, кто ее строил, и перемешал их языки так, что они перестали друг друга понимать. Те Тахура, Те Тини Кокоре и его потомок Муту начали говорить на разных языках и потому не смогли закончить постройку. Так велик был гнев бога Ватеа..."
 

Трудно сказать, насколько аутентична, насколько близка к «оригиналу» запись этого повествования, родившегося на атолле архипелага Туамоту. Но тем, кто читал Библию, это наверняка напомнит старозаветный рассказ о потопе. И не только о нем, а также о праотце Ное и его ковчеге, о строительстве вавилонской башни и о том, чем все это кончилось...