Текст книги "Таинственная Полинезия"

Автор книги: Милослав Стингл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Чего нет в «полинезийском треугольнике»?

Чтобы «полинезийский треугольник» превратился в то, чем он стал для человеческой культуры, на его земли прежде всего должен был ступить человек. Однако человек живет в Полинезии не испокон веков. Напротив, этот «треугольный» мир относится к тем, которые позднее всех иных регионов на нашей планете были заселены людьми. Позднее всех? Но когда? И откуда пришли сюда люди? Естественно, все это исключительно важные вопросы, на которые мы должны ответить сразу, на первых же этапах нашего путешествия по следам полинезийской культуры, в поисках прошлого «полинезийского треугольника».

Но сначала необходимо ответить еще на один вопрос. Если предыдущий вопрос звучал так: Что есть в "треугольнике"? – то логично было бы вслед за этим спросить: А чего же нет в "треугольнике"?

То есть что здесь, в Океании, не входит в "треугольник", не является его частью?

В Тихом океане кроме Полинезии находятся еще две островные области – Меланезия и Микронезия. Но и в них мы встречаемся с полинезийскими группами, населяющими острова и атоллы, которые непосредственно к Полинезии отношения но имеют. В Микронезии такими "полинезийскими заморскими территориями" являются два важных атолла. Первый из них – Капингамаранги, обитатели которого говорят на капингамарангском языке; второй – Нукуоро (он расположен близ экватора), где живет еще одна "полинезийская группа в Микронезии".

В Меланезии "полинезийских территорий" несравнимо больше, чем в Микронезии. Здесь они находятся неподалеку друг от друга и составляют лишь местами прерываемую полосу островков на восточном рубеже Меланезии. В первую очередь сюда входят многочисленные, лежащие прямо на этом восточном рубеже островки и атоллы, относящиеся к отдельным, значительно большим архипелагам Меланезии – от архипелага Бисмарка на севере до островов Фиджи на юге.

Следовательно, если бы мы с вами пересекали Меланезию с севера, точнее, с северо-запада на юго-восток, то прежде всего натолкнулись бы на населенные полинезийцами Килинаилау (острова Картерит), далее – на Ниссан, Танга, Таку и Нукуману и на соседствующий с ними остров Онтонг-Джава[121]121
  В тексте допущен ряд ошибок. Из перечисленных островов полинезийцами заселены лишь атоллы Тауу (Таку), Нукумаву и Онтовг-Джава. Килинаилау действительно когда-то был населен полинезийцами, но уже два столетия назад оттуда их вытеснили меланезийцы-халиа с острова Бука. На острове Ниссан живет небольшой меланезийский народ, говорящий на занимающем относительно изолированное положение языке нехан. На островах Танга также обитает меланезийский этнос. В то же время почему-то не упомянут один из живущих в этой части Меланезии полинезийских народов – обитателя островов Нугуриа.


[Закрыть].

К востоку от больших Соломоновых островов в Тихом океане "плавает" населенная полинезийцами Сикаиана[122]122
  Атолл Сикаиана более известен под названием Стьюарт.


[Закрыть], за ней следует группа островов Дафф[123]123
   Полинезийцы живут не только на островах Дафф, но и на части соседних островов Риф (Суоллоу).


[Закрыть], затем на северо-восток от Вануату (или Новых Гебрид) – важные острова Ануда и в особенности Тикопиа[124]124
   Автор не называет еще несколько малых полинезийских этносов в южной части Меланезии (Вануату): фила, живущих на островке того же названия в гаваниВила на южном побережье Эфате; меле, занимающих небольшую деревню недалеко от города Вила на Эфате; маэ, обитающих на востоке острова Эмаэ; футуна (западных) и анива, расселенных соответственно на островках Эрронан (Футуна) и Анива в южной части Вануату.


[Закрыть]. На восток и юго-восток от Тикопиа находится Тувалу, а главное – архипелаги Тонга и Самоа, которые явно были землями «треугольника», заселенными еще первыми полинезийцами.

Этот не совсем правильной формы "мост", состоящий из десятков до сих пор населенных полинезийцами островков и атоллов, расположенных восточнее населенных "темнокожими людьми" меланезийских архипелагов, естественно, заставляет нас размышлять о том, не являются ли нынешние жители цепи малых островков Меланезия потомками тех, кто в древности совершал странствия в поисках Земли обетованной?

Быть может, перед нами живое доказательство давнего переселения будущих властителей Южных морей?

Один из известнейших исследователей прошлого Океании, профессор Хэддон, называет этот мост из полинезийских островков "соединительным путем в северо-восточной Меланезии". По мнению ряда ученых, по этому "мосту" будущие полинезийцы постепенно все-таки добрались до границ "треугольника" и только потом открыли и стали заселять первые архипелаги внутри него.

Выходит, будущие властители "треугольника" добирались до своего рая, перескакивая с острова на остров, точно так же, как несколькими тысячелетиями позже, во времена второй мировой войны, сначала японские, а затем, когда симпатии бога Марса переменились, – союзнические войска.

В интересах научной беспристрастности следует упомянуть и о том, что часть исследователей выдвигает другую гипотезу. Они полагают, что эти "полинезийские территории" в Меланезии, лежащие на "соединительном пути", были заселены позднее, уже после того, как был обжит весь "треугольник"; совершая большие и малые экспедиции, полинезийцы постепенно заселяли до тех пор еще никем не освоенные островные земли Тихого океана.

Как предполагаемую прародину этих "полинезийцев Meланезии" называют, например, архипелаг Тувалу (или Лагунные острова). Окончательное решение спора о происхождении жителей этих "заморских территорий", очевидно, когда-нибудь в будущем выскажут лингвисты, знатоки полинезийских языков и их истории[125]125
   Лингвисты уже высказали свою точку зрения о происхождении полинезийцев Меланезии и Микронезии. Согласно данным лексико-статистического анализа, они, скорее всего, потомки переселенцев с островов Самоа.


[Закрыть].

Но каково бы ни было наше последнее суждение, необходимо еще раз подчеркнуть, что этот длинный мост островков в Меланезии, на каждом из которых вдали от границ "треугольника" живут полинезийцы, настолько "бросается в глаза", что трудно не видеть в нем следы того великого пути, той великой трассы, которая некогда привела будущих "властителей рая" с их прародины в сердце Тихого океана.

А теперь, когда мы познакомились и с "полинезийцами вне Полинезии", необходимо снова, но с еще большей настоятельностью повторить вопросы, заданные еще во вступительной части этой главы. Вопросы, которые мы могли бы кратко сформулировать так: откуда, куда и, как ни странно, кто?

Почему возникает последний вопрос? Ведь с самого начала мы говорим только о полинезийцах. Но кто они, собственно, эти полинезийцы? Да, кто они? Как выглядят? И главное – так ли они выглядели и прежде, как сейчас? Так ли говорили, как сейчас, и несколько тысячелетий назад, на своей древней прародине, в начале или еще до начала своего достопамятного странствия?

Смешение красок

Когда анонимный полинезийский автор величественного песнопения «О началах во тьме ночи» – гавайского эпоса «Кумулипо» – в последнем стихе восьмой части подойдет к тому моменту, когда на нашей планете появится первый обитатель, он воскликнет:

– О канака ле ле вала, о канака леи, уа а о... ("Наконец явился человек, наконец настал свет").

Итак, человек, с которым вступает в островной мир Тихого океана свет, сияние, и есть полинезиец. Как он выглядит? Полинезийцы преимущественно высокого роста, хорошо сложены. Мускулисты. Но встречаются среди них и довольно полные люди. Древнейшие полинезийцы – в отличие от современных, о чем однозначно свидетельствует множество археологических находок, – имели длинные головы (то есть были долихокефалами). Лица у полинезийцев иногда скуластые, нос продолговатый, порой даже довольно длинный. Ноздри тоже довольно крупные. Глаза глубоко посажены, в некоторых случаях с намеком на то, что неспециалисты считают главным признаком принадлежности к монголоидной расе, – с легкой "косинкой" (так называемый "эпикантусом"). Что еще заметит наблюдатель с первого взгляда? Наверняка, цвет кожи и волос. Кожа у полинезийцев по преимуществу желтовато-коричневая. Порой же, например у маори в Новой Зеландии, золотистая или, к примеру на Мангареве, наоборот, темно-коричневая. Волосы у полинезийцев черные.

Первым европейцам, посетившим острова Полинезии, их жители очень понравились. Путешественники не раз воспевали прелесть полинезийских женщин и благородную мужественность полинезийских воинов и сановников. Такие представление об исключительной привлекательности и стройности "чистокровных" полинезийцев живо и поныне. Впрочем, необходимо отметить, что, разумеется, никакого универсального, "абсолютно чистого" полинезийского типа, "полинезийской расы", вообще не существует. Как не существует и никакой иной "чистой расы".

Лицо старого маорийского дождя украшает типичная татуировка; на шее – нефритовая фигурке бога Хейтики.

Хотя с точки зрения телесных данных полинезийцы являют собой довольно монолитную группу, между жителями отдельных ютровов «треугольника», естественно, существуют те или иные частные различия, связанные с мутациями. Они определялись самостоятельным развитием обитателей отдельных архипелагов после первоначального расселения полинезийцев. Значительную роль тут сыграла изолированность полинезийских островов, их удаленность друг от друга на несколько сотен, а порой (как, например, остров Пасхи или Гавайские острова) и несколько тысяч километров. Такое «микроразвитие» вызвало и частичную дифференциацию внешности полинезийцев.

Полинезиец, человек, каким мы видим его сегодня, точнее, каким его увидели первые европейские мореплаватели, которые привели свои корабли к островам "треугольника", сформировался на основе физических данных, унаследованных от предков, которые жили на древней прародине. Но многое из того, что позднее "вписалось" в облик полинезийца, было следствием его "встреч" с жителями тех стран, через которые проходил будущий "властитель рая". Исконной прародиной полинезийцев, по единодушному мнению представителей всех наук, которым есть что сказать по этому вопросу, бесспорно, была Азия[126]126
   Взгляды на происхождение полинезийцев не столь уж однозначны. До сих пор ведутся острые дискуссии по некоторым вопросам этногенеза и этнической истории этой историко-культурной общности.


[Закрыть]. Но понятие «Азия» слишком широкое. Теперь уже может считаться доказанным, что древнейший предок полинезийца, чьи следы нам еще доступны, первоначально жил в Китае, точнее в его юго-восточной части. Китай, который мы сейчас представляем себе как монолитный мир миллионов «желтокожих людей», в пору формирования самобытной расовой и культурной группы предков будущих полинезийцев выглядел несколько иначе. Кроме «желтых» здесь жили тогда и представители обеих других основных ветвей человечества (так называемых больших рас), то есть «белые» (или «европеоидные», именуемые также «кавказоидными») и «черные» («негроидные», «австралоидные»). Кстати, названия этих больших рас человечества в отдельных классификациях частично расходятся.

Поначалу для истории Океании наибольшее значение имели негроиды (австралоиды), то есть люди с темной кожей, примерно 40 тыс. лет назад населявшие не только юго-восточный Китай, но и большие, ныне островные территории, которые в ту пору, то есть в конце ледникового периода, когда уровень океана был приблизительно метров на сто ниже теперешнего, составляли с континентальной Юго-Восточной Азией (ныне юго-восточным Китаем и Индокитаем) единый участок суши – так называемый Сунда-Ленд.

Позднее черные австралоиды из этой предполагаемой прародины будущих океанийских народов первыми отправились на поиски новых земель. Из юго-восточного Китая они сухопутным путем примерно 40 тыс. лет назад попали на территорию нынешней Индонезии, а затеи скачками, по расположенным близко друг к другу островкам между Сулавеси и уже относящейся к Океании Новой Гвинеей продвинулись еще дальше на восток.

Другое ответвление предполагаемого древнейшего пути "черных" людей вело из Индонезии (с острова Тимор) через неширокий в ту пору пролив к берегам Австралии. Присутствие человека как в Австралии, так и на самом большом острове Меланезии Новой Гвинее подтверждается находками, возраст которых 25 тыс. лет. Находки ученых на месте древнейших раскопок в Австралии (озеро Мунго, штат Новый Южный Уэльс) относятся даже ко временам более чем тридцатитысячелетней давности[127]127
   Недавно в Австралии были сделаны археологические открытия, свидетельствующие, что на этом континенте человек живет более 50 тыс. лет.


[Закрыть].

Гавайский вождь в шлеме и плаще из птичьих перьев (рисунок по гравюре участника экспедиции Кука).

Внуки и правнуки этих первых черных переселенцев (разумеется, под воздействием местных условий во многом внешне «изменившиеся») – нынешние австралийские аборигены, новогвинейские папуасы и, наконец, собственно меланезийцы[128]128
   Меланезийцев нельзя считать потомками первых чернокожих поселенцев в Океании.


[Закрыть].

Очевидно, черные переселенцы пришли в Меланезию и Австралию в два этапа, двумя волнами и потому были по своим физическим данным весьма несхожи. Первыми здесь появились малорослые древние негритосы[129]129
   Некоторые исследователи рассматривают живущих на юго-востоке Азии и Новой Гвинее негритосов не как реликт самой древней миграции, а как возникший уже на местев специфических экологических условиях вариант темнокожего населения.


[Закрыть], стоявшие на крайне низком уровне развития. Остатки этих негритосов мы обнаруживаем на трассе их древнего пути, например на острове Хальмахера, а также – еще и поныне – в горах крупнейшего острова Океании Новой Гвинеи.

После крайне примитивных, почти карликовых негритосов на землю Новой Гвинеи вступили непосредственные предки нынешних папуасов, которые, но всей вероятности, покинули юго-восток Азиатского континента под давлением предков монголоидной группы Мои-кхмер. С такими протопапуасамп мы впервые встречаемся в археологических находках на Новой Гвинее, их возраст – примерно шесть с половиной тысяч лет. Эти черные люди, гораздо более развитые, чем упомянутые выше негритосы, во время своего длительного путешествия на острова западной Океании должны были пользоваться примитивными лодками.

С концом ледникового периода приходит конец ледникам, которые до тех нор хранили в своих гигантских белых глыбах многие миллиарды кубометров воды. В результате уровень океана поднялся не менее чем на сто метров. Вот почему протопапуасам из Восточной Азии пришлось уже плыть в Индонезию, а затем на Новую Гвинею через затопленные отмели.

Без сомнения, протопапуасы совершали свои плавания на выдолбленных из единого ствола пирогах. В них они привезли на Новую Гвинею и первую свинью.

Протопапуасы не ограничились заселением Новой Гвинеи. Постепенно они достигли северных и центральных островов Меланезии – архипелага Бисмарка, в частности Новой Британии, Соломоновых островов и прилегающей к ним островной группы Санта-Круз.

Вслед за негроидами, которые были, собственно, "отцами" нынешнего населения тихоокеанской Меланезии, на историческую арену Океании вступают и представители обоих других больших рас человечества. Но не непосредственно, а в лице того полинезийца, чьи физические данные явились следствием поразительного смешения, некоего – если выражаться химическим языком – "расового синтеза", осуществившегося в тот столь важный для будущего развития Океании период. Однако все это происходит отнюдь по здесь, не в Океании, а далеко от ее островов, на юго-востоке  Китая. И в том огромном южнокитайском "тигле", где зарождается будущий полинезиец, его физический тип, "черная окраска", то есть черная раса, играет уже весьма незначительную роль.

Полинезийцев, так же как, например, американских индейцев, мы явно должны отнести к монголоидам. Тем не менее свой вклад во внешний вид будущих полинезийцев, безусловно, внесли и "белые" – европеоиды, кавказоиды. Некоторые ученые, например американский антрополог Хути в своем большом труде "Up from the Ape" ("Вверх от обезьяны"), основную роль в этом отношении приписывают ныне уже практически не существующей, но некогда жившей в Азии древнекавказоиднои группе. (Из этой предполагаемой древнекавказоидной группы сохранялись лишь несколько десятков или сотен загадочных айнов, живущих сейчас в последних уцелевших деревнях на севере Японии).

Портрет аборигена острова Пасхи с типичными оттянутыми и проколотыми ушными мочками, выполненный по гравюре участника экспедиции Кука.

Однако в те времена, когда формировался внешний облик полинезийцев, представители упомянутой древней кавказоидной группы, вероятно, занимали обширную часть Восточной Азии. Об участии кавказоидного элемента в формировании полинезийцев, по мнению ряда ученых, говорит тот факт, что если современные полинезийцы смешиваются с «белыми», то их дети обычно имеют довольно ярко выраженные кавказоидные (европеоидные) черты.

Но вернемся от "белых" и "черных" назад, к "желтым", то есть к монголоидам, бесспорно сыгравшим в создании полинезийского типа главную, решающую роль. По иронии судьбы именно монголоиды вытеснили своих двоюродных братьев, монголоидных предков полинезийцев, заставив их предпринять великое странствие за океан.

Дело в том, что эти "собственно монголоиды" в течение III тысячелетия до н. э. начинают совершенно неограниченно владычествовать во всем Китае к северу от реки Хуанхе. А затем проникают и южнее этой великой водной артерии, на земли, где постепенно сформировались как самобытная расовая группа предки будущих полинезийцев. Под напором пришедших с севера многочисленных и могущественных монголоидов – прямых предков нынешних китайцев – полинезийцам приходится отступить. Точно так же, как несколькими тысячелетиями ранее будущие папуасы вынуждены были пуститься в путь, в фантастическое странствие, сыгравшее в истории поворотную роль,– в странствие, цели которого они еще не знали, но которое на своем заключительной этапе приведет их к Земле обетованной, к их удивительному "треугольнику", который мы столь недраматично и непоэтично называем Полинезией – Многоостровьем[130]130
   Защищаемая в книге концепция происхождения полинезийцев разделяется далеко не всеми исследователями, занимающимися проблемой происхождения океанийских народов. Некоторые антропологи, например, отрицают участие европеоидного элемента в формировании полинезийского антропологического типа.Что же касается полинезийцев как культурной общности, то ряд ученых-океанистов считают, что полинезийский культурный комплекс сложился уже в самой Полинезии (в результате длительной изоляции на островах Тонга или Самоа) и полинезийцы в известном смысле являются продуктом самой Полинезии.


[Закрыть].

Две дороги в «рай»

На юго-востоке Китая предки нынешних полинезийцев обрели не только свою (если можно так сказать) физическую природу, но и многие ценные знания. Так, здесь, в Азии, они освоили изготовление керамики, очевидно, были знакомы и с металлами (хотя и в этом вопросе до сих пор не все ясно), но главное – заучились строить челны и плавать в открытом море. Навигационные знания и позволили им пересекать морские пространства, отделявшие один остров от другого, морские пространства, которые затопили ранее существовавшие сухопутные мосты, по которым прежде можно было бы попасть в западную Океанию (и Австралию). Теперь будущих полинезийцев на их великом пути ожидало открытое море, большие и малые скачки через океан.

Итак, археологические находки свидетельствуют, что отправной точкой путешествия в "рай", предпринятого его будущими властителями более четырех тысяч лет назад, был юго-восточный Китай. Но к востоку от побережья этого ныне великого азиатского государства повсюду было море. И все-таки будущие полинезийцы отважились вступить на этот зыбкий путь среди бесконечных вод в поисках новой земли, которая стала бы для них второй родиной, отчим домом. Когда полинезийцы начинали свое великое плавание, они, разумеется, не знали, куда направляются. Это не было плавание к заранее намеченной цели. О своем будущем "треугольнике" они тогда ведать не ведали. Никогда и никто – ни единый человек до них – не вступал в бесконечные просторы центральной и восточной части Тихого океана. (И потому совершенно очевидно, что ученые, считающие, будто завтрашние полинезийцы с самого начала знали, куда плывут, к какой земле должны пристать, ошибаются.)

В "рай", которым суждено было завладеть полинезийским мореплавателям, теоретически ведет множество путей. Но ученые постепенно выделили две особенно правдоподобные трассы, по которым будущий полинезиец относительно просто мог попасть из восточного Китая в самое сердце Тихого океана.

Есть такая сказка, где говорится о юноше, стоящем на перепутье и не ведающем, какую из двух дорог предпочесть, какая из них ведет в рай, а какая – в ад. Завтрашний полинезиец не стоял перед таким выбором: в рай вели обе дороги. Именно это и послужило причиной острых научных дискуссий о том, каким из двух возможных путей он воспользовался.

Итак, полинезиец мог плыть к берегам своего "треугольника" еще путем, который мы назовем "северным": из Китая сначала на восток через морское пространство к Филиппинам, с Филиппин снова через открытое море к островам Западной Микронезии – к архипелагам Палау и Яп, затем на юг, возможно, к Тувалу или прямо с микронезийских архипелагов к традиционным (и бесспорным) вратам Полинезии – островам Самоа или Тонга.

Так в общих чертах должна была выглядеть предполагаемая северная трасса. "Южный" путь вел бы через Индокитай к ближайшим, тесно друг к другу примыкающим островам Индонезии – на Суматру, Яву, Сулавеси и т. д. Затем по суше или вдоль побережья Новой Гвинеи и далее по длинной цепи опять же расположенных на небольших расстояниях друг от друга архипелагов Меланезии, на восточной грани которых мы и ныне встретим непрерывную "гряду" полинезийских "заморских территорий".

Автору этой книги кажется, что с точки зрения условий мореплавания (а это явно главный критерий при оценке технической осуществимости таких массовых "переселений") южный путь значительно проще и выгоднее северного. На этом пути имеется целый ряд опорных пунктов, а расстояния между островами в архипелагами здесь гораздо меньше. Кроме того, большую часть этой трассы еще задолго до будущих полинезийцев сумели пройти предки папуасов, которым тоже приходилось преодолевать отдельные участки но воде, причем на челнах, по сравнению с коромыслообразными ладьями будущих владык Южных морей весьма примитивных.

Однако свет истины тут не могут пролить никакие, даже самые мудрые рассуждения, необходимо опираться на вещественные доказательства. Будущие властители Тихого океана должны были оставить на пути какие-то следы своего пребывания. И задача археологов эти следы отыскать, изучить и объяснить. Такие свидетельства действительно существуют, даже двоякого рода. Одно из них – керамика. (Разумеется, не любая керамика, но гончарные изделия определенного характера, с определенным орнаментом.) Второе свидетельство – каменные топоры. И опять же не всякие топоры, а именно топоры особого вида.

Прежде всего остановимся на топорах. Речь идет о каменных топорах с четырехгранным сечением. Этими своеобразными инструментами неолита весьма интенсивно занимался австрийский археолог и этнограф Р. Гейне-Гельдерн. Ему удалось доказать, что там, где мы встречаемся с этими топорами, мы обнаруживаем и предков нынешних полинезийцев[131]131
   Утверждение, что Р. Гейне-Гельдерну удалось доказать, что так называемые четырехгранные топоры непременно принадлежат предкам нынешних полинезийцев, выглядит довольно категоричным. Сейчас концепция Гейне-Гельдерна в ее классической форме считается несколько устаревшей.


[Закрыть].

В некогда населенной будущими полинезийцами части юго-восточной Азии мы действительно находим топоры с четырехгранным сечением. Встречаются они и в Индонезии, то есть на упомянутой выше "южной" трассе. И это единственный тип подобного инструмента, который использовался в древней Полинезии.

Основываясь на ясной речи каменных топоров, профессор Гейне-Гельдерн описал путь полинезийцев примерно так: покинув юго-восточный Китай, они около 1500 г. до н. э. вступили в нынешний Таиланд и на Малайский полуостров (современная Малайзия). Оттуда "перескочили" – двумя волнами – в соседнюю Индонезию, сначала на Суматру и Яву. Их более позднее присутствие доказано и на индонезийском Сулавеси, за который непосредственно начинается область Океании. Индонезию как последний пункт, где можно доказать присутствие древних полинезийцев, приводит и один из крупнейших знатоков их истории и культуры (притом сам наполовину полинезиец) – новозеландский исследователь Те Ранги Хироа[132]132
   Как и концепция происхождения Р. Гейне-Гильдерна, схема происхождения полинезийцев, предложенная П. Баком (Те Ранги Хироа), сильно устарела.


[Закрыть].

Наряду с каменными топорами внимание тех, кто ищет потерянную "дорогу в рай", привлекает и керамика, хорошо известная предкам будущих полинезийцев еще в пору их пребывания на китайской прародине. А поскольку находки керамических изделий имеют решающее, поистине ключевое значение при ответе на вопрос – каким путем и когда будущие властители Тихого океана перебрались на свою новую родину, нам следует приглядеться к этой керамике внимательнее.