Текст книги "Становление (СИ)"
Автор книги: Мила Лешева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)
– А вы не думали подкинуть информацию Шатэрран и Риарду? Для них он не меньшая угроза, пусть бы они и взяли на себя грязную работу, – предложил Кэл.
– Идея отличная, вот только если бы знать, что на уме у сиятельного тара Шартэна, – усмехнулся Эрв, – я вовсе не уверен, что у него нет идей, как использовать Каэхнора даже в таком состоянии. Риард… Он просто марионетка! А давать Шатэрран лишний козырь… Нет уж, у них и так их полная колода!
– Кстати, на Совете прошлым летом вы говорили о планах Шатэрран относительно враждебных кланов, – припомнил Раян, – так как сейчас…
– Главам всех кланов известно, что произошло в Таэршатт и какую роль сыграли в этом Шатэрран. Кроме того, мы позволили их шпионам узнать «тайну» о том, что именно должно было произойти на свадьбе Рины и Каэнора. Так что теперь никто из глав кланов не хочет иметь с ними дела.
– Тогда зачем нужна свадьба Риарда и фальшивой Ринавейл? – удивился Кэл.
– Все просто, – усмехнулась я, – дождаться рождения ребенка, прикончить его родителей и объединить кланы, правя от имени внука.
– Ну и мерзость, не зря я не люблю политику, – помотал головой Кэл, – что ж, мы вроде обо всем договорились?
– Почти, – встрепенулась я, – Раян, у меня к тебе вопрос. Нам нужно завтра попасть на магический полигон, как это можно сделать?
– Я могу вас туда провести, но зачем? – удивленно спросил тот.
– Нам нужно сотворить одно заклинание, судя по всему, довольно энергозатратное. Магистр Граяр уже предупредил нас, что творить такие заклинания можно только на полигоне, так что…
– Хорошо, я вас проведу. А заклинание покажете? – заинтересовался Раян.
– Кхм, простите, я наверное пойду, Сигни пришла, – встрепенулся Эрв, – когда вы уезжаете? – обратился он к Кэлу.
– Послезавтра утром, а вы?
– И мы улетаем тогда же. Значит, еще увидимся. До встречи! – и он, сияя улыбкой, заспешил навстречу Сигни.
Я с улыбкой проводила его взглядом, а затем повернулась к Раяну:
– Относительно заклинания – покажем, только оно из магии Духа.
– Нарисовать сможешь? – глаза Раяна загорелись азартом.
– Причем даже с закрытыми глазами, верно, Лин? – весело произнес Кэл, – мы его столько раз повторяли! Вот только чем?
– Сейчас! – Раян деактивировал амулет, жестом подозвал слугу и обратился к нему, – любезный, принесите нам перо, бумагу и чернила!
– Сию минуту, тар, – поклонился тот и убежал. Вернулся со всем требуемым он даже раньше, чем через минуту. Рейн протянул перо мне, но я покачала головой:
– Лучше ты, Кэл. Ты же знаешь, как тяжело мне даются все эти чертежи!
Кэл улыбнулся, притянул к себе бумагу и за полминуты нарисовал идеально точную схему заклинания, которую и протянул Раяну.
Он изучил ее и покачал головой:
– Интересное решение. Активно-пассивное заклинание, так? И где нашли только! Но оно не сработает так, как вы хотите. Я ведь правильно понял, активный вариант планировался на Лин?
– Верно, а почему не сработает?
– Потому что снимать и ставить сама ты его не сможешь. Вернее, сможешь, но только с помощью того, кто у вас владеет магией Духа. А кто из вас, кстати?
– Лан, – заторможено проговорила я, – и что, ничего нельзя сделать?
– Сделайте его полностью пассивным, – пожал плечами Раян, – что это за заклинание?
– Эмоциональная заглушка, – ответил Кэл, – получилось, что эмоции Лин ощущают все, и она ощущает эмоции всех.
Раян присвистнул и задумался, откинувшись на спинку стула и прикрыв глаза, а мы с нетерпением ждали его решения. Через некоторое время он поднял глаза и уставился на меня.
– Лин, а зачем тебе снимать этот щит? Пусть стоит постоянно! Ты ведь чувствовала ребят и до ритуала, верно?
– Да, но только очень сильные эмоции и только отрицательные, а если все нормально, так просто чувствовала, когда ко мне кто-то из них подходил и знала, в каком он настроении.
– Вот! Именно так ты и будешь их чувствовать! Разница только в том, что если кому-то из них будет нужна твоя помощь, то ты почувствуешь это ясно и четко, и то же самое будет с ними!
– А как тогда нужно исправить заклинание? – растерянно спросила я.
Раян подумал пару минут и быстрыми движениями пера нарисовал чуть ниже исправленную схему. Исправлений было немного, буквально пара элементов. Протягивая мне лист, он сказал:
– Лин, советую тебе еще показать ее Граяру, никто из магистров Академии не разбирается в принципах построения заклинаний лучше его! Если хочешь, я могу с ним переговорить сам или вместе с вами.
– Мы будем тебе очень признательны, верно, Кэл? Спасибо!
Раян решил не откладывать дело в долгий ящик, так что прямо из трактира мы дружно направились к магистру Граяру. Тот принял нас с интересом, долго вертел листок и шумно восхищался изяществом решения, попутно подтвердив, что вариант Раяна должен сработать как надо и напросившись понаблюдать за процессом создания заклинания. Впрочем, Раян проявил к этому не меньший интерес, так что мы договорились, что завтра в полдень мы встречаемся с магистром Граяром у входа на территорию старших курсов, а Раян будет ждать нас у полигона.
Распрощавшись с магистрами, мы отправились на встречу с друзьями. Слова Раяна относительно невозможности наложения щита на меня заставили Лана расстроиться, а по нашей связи я ощутила еще и его стыд. Не выдержав, я спросила:
– Лан, друг мой, что случилось?
– Мне стыдно, что я не подумал об этом! Слава Богам, что вы показали заклинание Раяну, а то бы ты так и чувствовала все наши эмоции!
– Лан, ты что? Да ты вообще гений, что нашел такое заклинание, и я тебе очень признательна, что ты подумал об этом! Не смей стыдиться и расстраиваться, а то я применю излюбленный метод борьбы с Рейном!
– Это щекотку, что ли? – развеселился он.
– Именно ее! Так что давай лучше заклинание учить!
Процесс наложения нового заклинания ничем не отличался от предыдущего. Немного смущали любопытные взгляды зрителей, но смущение прошло, стоило только начаться работе. Более того, мне показалось, что новое заклинание далось нам легче, возможно, потому, что мы приобрели некоторый опыт. Проверили мы его тут же, выдав несколько сильных эмоций и обнаружив, что все работает как часы.
Остаток дня мы провели, перетаскивая наши вещи из одного общежития в другое. Я, предварительно забежав в кондитерскую, зашла попрощаться к нари Аластее, которая одновременно и радовалась за нас, и огорчалась, что мы больше не будем видеться.
Последнюю ночь перед отъездом мы провели в своих новых комнатах. Было так непривычно не слышать рядом спокойного дыхания Сигни! Да и предвкушение предстоящего путешествия не давало уснуть: две седмицы наедине с Кэлом, без любопытных глаз… При одной мысли об этом в теле начиналось сладкое томление, а воображение рисовало соблазнительные картинки… нет, все, спать, завтра рано вставать!
Утром я вскочила, едва на горизонте забрезжил рассвет. Быстро привела себя в порядок, оделась и взглянула в зеркало. Новый костюм работы Фралии хоть и был мужского покроя, но отлично подчеркивал все очертания фигуры. Надеюсь, Кэлу понравится! Вооружившись, я вышла из комнаты, чуть не столкнувшись на пороге с Кэлом. Он просиял при виде меня, произнеся:
– Доброе утро, милая! Идем? Сигни с Эрвейном уже тоже готовы!
Выйдя из здания, мы увидели не только Сигни и Эрвейна – все наши друзья пришли проводить нас. По очереди со всеми обнявшись и расцеловавшись, пообещав быть осторожной (всем) и ласковой с Кэлом (Рейну), я вскочила в седло: лошадь была из конюшен эр Неилов, Рейн настоял, чтобы я взяла ее. Сигни и Эрвейн тоже вскочили в седло – им предстояло выехать за город, чтобы Эрвейн мог обернуться без лишних глаз. Их сопровождал Дойл, который должен был забрать лошадей.
Выехав за ворота Академии, мы еще раз попрощались с друзьями – отсюда наши пути расходились – и пришпорили лошадей. Снова в дорогу, снова новый путь – что принесет он мне?
Глава 12
Через час мы выехали за ворота Тар-Каэра. Я оглянулась на город и шпили Академии, а затем и Кэл сделал то же самое. Мы переглянулись, рассмеялись и пришпорили лошадей.
Дорога к Варнельской долине большей частью проходила по одному из главных торговых трактов Каэрии. Через час пути я поняла одно: похоже, как минимум одна из традиционных бед моей прежней Родины здесь отсутствовала – дорога поддерживалась прямо-таки в идеальном состоянии! Так что копыта лошадей весело стучали по гладкому полотну, а мы с Кэлом негромко переговаривались или попросту молчали: нам было удивительно уютно молчать вместе, время от времени обмениваясь улыбками. Первые три дня мы ночевали в небольших придорожных постоялых дворах. Увидев первый из них, я предложила Кэлу остановиться на ночлег на природе, на что он развел руками и сказал, что здесь поблизости нет ни одного леска, а устраивать стоянку в чистом поле…
Вечером четвертого дня нашего путешествия мы въехали в небольшой городок Горат. Как сказал Кэл, здесь был приличный постоялый двор: в нем были номера с нормальными ванными комнатами! Я заранее радовалась этому, всё же мыться в тазике холодной водой для меня по-прежнему было весьма непривычно и некомфортно.
Постоялый двор оказался трехэтажным каменным строением, увитым плетями дикого винограда. Как сказал мне Кэл, именно из-за этой особенности его называли «Зеленый дом». Хозяин, невысокий лысеющий толстячок лет пятидесяти, развел руками на наш вопрос, пояснив, что из комнат с ванной свободна только одна, зато, как он заявил, с очень большой кроватью. Кэл, смутившись, отвел меня в сторону и шепнул, что он может остановиться и в комнате без ванной, на что я отрицательно помотала головой. Он сглотнул и повернулся к хозяину, заявив, что мы выбираем предложенный вариант.
Как только за нами закрылась дверь, я тут же направилась в ванную: все-таки три дня пути меня здорово измотали. Сервис действительно оказался неплох – в ванной на стуле были сложены стопочкой огромные полотенца, так что вышла я из нее, закутанная в полотенце с головы до ног. Кэл взглянул на меня и тут же сбежал мыться, заставив меня внутренне улыбнуться. А теперь… пришло время удивлять!
Порывшись в переметной суме, я достала небольшой сверток. Маленькая шалость, сюрприз для Кэла… Золотистое кружево роскошного пеньюара, что пошила для меня Фралия, красиво подчеркнуло очертания фигуры. Когда я рассказала Фралии, чего именно я от нее хочу, она была в полном восторге – такого шить ей еще не приходилось. Расчесав волосы, я оставила их распущенными, потушила часть светильников, создав в комнате интимный полумрак, и принялась ждать…
Похоже, Кэл решил сидеть в ванной, пока я не засну, усмехнулась я, вряд ли у него есть привычка мыться по два часа? Наконец шум воды стих и я застыла в предвкушении.
Кэл открыл дверь ванной практически бесшумно, сделал шаг вперед и застыл, а у меня перехватило дыхание. Он был почти обнажен, наготу прикрывало только узкое полотенце на бедрах. Не в силах сказать ни слова, я любовалась его потрясающе красивым телом, скользя жадным взглядом по широким плечам, плоскому животу с кубиками пресса, длинным стройным ногам и представляя, какова на вкус эта шелковистая кожа без единого волоска… Кэл рвано вздохнул и шагнул ко мне, оказавшись почти вплотную, и впился поцелуем в мои губы. Я застонала ему в рот, поощряя, без слов умоляя о большем, и прижалась к горячему телу любимого, обив его руками. Он продолжал жадно пить мое дыхание, а его руки скользили по моей спине, обжигая даже сквозь ткань пеньюара… Кэл оторвался от моих губ, чуть отстранился и и прошептал, задыхаясь:
– Моя Лин, как же давно я ждал этого!
Его руки потянули за завязки пеньюара, легкое движение – и тот соскальзывает на пол, оставляя меня обнаженной и жаждущей его ласк, мечтающей только об одном – чтобы он не останавливался! Я потянулась к нему, Кэл застонал и подхватил меня на руки, чтобы через секунду опустить на кровать. Он отстранился на секунду, заставив меня протестующе вскрикнуть, и сбросил полотенце с бедер, демонстрируя всю мощь его желания. Секунда – и он склоняется надо мной, покрывая поцелуями шею, грудь, руками нежно лаская бедра, сводя меня с ума жаркой страстью и щемящей нежностью… Его ласки длились и длились, становясь все острей, а мое тело откликалось на малейшее движение желанного мужчины. Наконец жаркие губы накрыли затвердевший, ноющий сосок и жадно втянули его в рот, заставив меня всхлипнуть, внизу живота скрутилась огненная спираль желания. Еще немного – и я стала бы умолять его, но тут Кэл чуть приподнял мои бедра и вошел одним сильным движением.
Моя страсть была такой сильной, что боль показалась мне чем-то несущественным, но Кэл застыл, чуть приподнявшись и потрясенно глядя на меня. Я подалась ему навстречу, приглашая его продолжить, обвивая ногами его бедра, и он сорвался. Шепча что-то бессвязное, он покрывал поцелуями мое лицо, одновременно вонзаясь в жаждущее лоно – сначала осторожно, а потом все более и более резко. Не переставая двигаться, он чуть прикусил острый кончик моего уха, и волна наслаждения захлестнула меня, а через секунду я почувствовала, как и он достиг пика.
Через несколько минут, когда наше дыхание немного успокоилось, а потолок перестал качаться, Кэл приподнялся и прошептал:
– Лин, любимая моя, спасибо! Боги, мне никогда еще не было так хорошо!
– Люблю тебя, – шепнула я в ответ, снова притягивая его к себе.
Он покачал головой и нежно поцеловал меня, а затем сказал, отрываясь от меня и ложась рядом:
– Тебе нужно отдохнуть, радость моя… Спи, моя красавица!
Я положила голову ему на плечо, уткнулась носом в шею, вдыхая аромат тела любимого, и закрыла глаза.
Проснулась я от того, что мне стало неуютно: такое странное ощущение, как будто и не мое вовсе. Открыла глаза и поняла, что это чувство Кэла: он сидел на краю кровати и о чем-то задумался, опустив голову. Я неслышно подвинулась и поцеловала его между лопатками, он вздрогнул, а я прижалась к его спине щекой и прошептала:
– Доброе утро, любимый!
Кэл повернулся, разбудившее меня чувство исчезло бесследно, сейчас его глаза сияли и смотрели на меня с нежностью.
– Доброе утро, радость моя! Ты на меня не сердишься?
Я недоуменно посмотрела на него:
– За что?!
– Я был не слишком-то ласков с тобой вчера, – вздохнул он, – просто не ожидал и не сдержался…
– Глупый, – шепнула я, обнимая его, – все было волшебно! А если ты собой недоволен… Ну, у тебя будет много ночей, чтобы это исправить!
Он рассмеялся, погрузив лицо в мои волосы:
– Лин, ты чудо! Мое ласковое и нежное чудо!
– Только лохматое. И мне надо в ванную, – смущенно сказала я.
– Хочешь, я тебя отнесу? – спросил Кэл, целуя меня в макушку.
– Нет, – еще больше смутилась я, и вскочила, подхватив пеньюар, – я сама!
Плескалась я долго, краем уха слыша в комнате какие-то разговоры, так что когда я вышла, стол был накрыт к завтраку, постель перестелена – я вспыхнула, осознав, что увидели местные слуги – а посреди стола стояла ваза с невероятно красивыми чайными розами.
Кэл просиял улыбкой мне навстречу:
– Лин, иди сюда, нам обоим надо подкрепиться! А это тебе, – указал он на цветы, – жаль только, что они не столь прекрасны, как ты!
– Ох, Кэл, ты просто мастер головокружительных комплиментов, – произнесла я, – а есть-то и вправду хочется!
После завтрака он сел в кресло, усадил меня к себе на колени и сказал:
– А теперь я буду тебя допрашивать, – после чего поцеловал долгим, тягучим поцелуем, – согласна?
– Мм, на такой допрос я согласна всегда, – промурлыкала я, – только смотри, милый, в эту игру могут играть двое…
Кэл рассмеялся и поцеловал меня в кончик носа:
– Ты прелесть! Ну а если серьезно… Как ты себя чувствуешь? Помощь целителя не требуется?
Чуть покраснев, я помотала головой. Кэл внимательно посмотрел на меня и продолжил:
– Тогда… Как ты смотришь на то, чтобы задержаться здесь дня на три?
– Я бы с удовольствием задержалась, – ответила я, вспыхнув от явного намека, прозвучавшего в этом предложении.
И мы действительно задержались: сначала на три дня, потом еще на два… Ночи и дни, наполненные нежностью и страстью, откровенными ласками и нескромными признаниями… Кэл оказался невероятно нежным и умелым любовником, раз за разом вознося меня на вершину наслаждения. А когда через пару дней я поняла, что ощущаю его чувства от моих ласк, а он – мои… О, это было восхитительно: и без того острое удовольствие становилось двойным, дурманя голову и заставляя нас все сильнее ласкать друг друга, выискивая чувствительные места на теле возлюбленного…
Так и вышло, что Горат мы покинули намного позже, чем намеревались, и теперь спешили, пытаясь нагнать упущенное время. Несколько раз, впервые еще в Горате, я предлагала Кэлу рассказать мою тайну, но он все время отказывался. В конце концов я не выдержала и после очередного его «позже» спросила:
– Кэл, почему ты не хочешь меня выслушать? Ведь это на самом деле важно!
– Я понимаю, но… Мне кажется, что это может разделить нас…
– Только если ты этого захочешь. Я от тебя не откажусь ни за что!
– Лин моя… Тогда давай подождем до дома, хорошо? Считай, что у меня предчувствие!
Я кивнула, и больше мы к этой теме не возвращались.
Чем ближе становился конец пути, тем больше нервничали мы оба: я переживала о том, как меня примут его родители, Кэл… да в общем-то, о том же самом. А еще он мучительно настраивал себя на конфликт с матерью. Я это понимала, но молчала, не желая причинять ему лишней боли.
Наше путешествие подходило к концу: вот уже второй день мы ехали по Варнельской долине. Все, что я читала в книгах и рассказывал Кэл, оказалось правдой: это было место невероятной красоты и глубокого, проникающего в душу покоя. Только теперь, чувствуя, как куда-то уходят тревоги и печали, вдыхая напоённый ароматами трав и цветов воздух, любуясь на яркую зелень деревьев и необычно густой шелковистой травы, я поняла истинный смысл слов «заповедное место». Казалось, здесь была невозможна подлость, злоба, ненависть…
Наконец перед нашими глазами возникло озеро, то самое, о котором мне так красиво рассказывал Кэл – с цветущими лилиями, а чуть позже и сам дом. Белоснежный трехэтажный особняк со стрельчатыми окнами, увитый плющом, с цветущими розами вокруг него, он казался воплощением изящества и красоты. Чуть поодаль виднелось каменное приземистое здание мастерской отца Кэла и конюшня, а на лугу в стороне паслись лошади. Как-то раз я спросила Кэла, как его родители управляются с хозяйством, на что тот пояснил, что его отец достаточно зарабатывает изготовлением артефактов и амулетов, чтобы щедро платить слугам, которые были людьми из расположенной неподалеку деревни.
Меня все больше охватывало волнение. А если они, лишь завидев меня, велят убираться прочь? Как это воспримет Кэл? Ко всему остальному – неприязни, косым взглядам, едким замечаниям – я была готова, но есть и то, что не в моей власти. Видимо, и Кэл думал о том же: его лицо было бледным и полным решимости, а руки сжимали поводья так, что побелели костяшки.
Мы спешились у калитки, Кэл на мгновение задержал меня в своих объятиях, словно пытаясь удержать. Я шепнула ему: «все хорошо, любимый», и решительно потянула его внутрь, навстречу спешившему к нам отцу Кэла. Не узнать его было невозможно, сын был его копией. Кэл сжал мои пальцы – сильно, почти до боли – и сделал шаг вперед.
– Кэл, сынок, наконец-то! – в голосе его отца звучала явная радость и облегчение, он сжал сына в объятиях, – мы тебя заждались!
– Я тоже соскучился, – ответил Кэл, – папа, позволь тебе представить мою любимую. Алиэн эс Лирэн, для друзей и близких – просто Лин. Лин, родная, это мой отец Лартарион.
– Тар Лартарион, – поклонилась я.
Тот покачал головой:
– Зови меня просто Ларт, девочка, и добро пожаловать! Я рад, что мой сын нашел свое счастье и надеюсь, что тебе у нас понравится!
– Спасибо, Ларт! – я была просто счастлива, похоже, хотя бы отец Кэла не видит препятствий к тому, чтобы мы были вместе.
– А мама? – голос Кэла был холоден.
– Мама… Сынок, я узнал о том, что она сделала, через седмицу после твоего отъезда, и поверь, она раскаивается в своем поступке! Надеюсь, ты простишь ее!
– Будет зависеть от того, как она примет Лин, – отрезал Кэл.
Я погладила его по руке, прошептав еле слышно:
– Ну зачем ты так, милый?
Ларт взглянул на меня с благодарностью, а сыну ответил:
– Сынок, ты же знаешь, какой она бывает упрямой из-за видений! Просто дай ей время, я уверен, она все поймет!
– Прости, но я не могу ничего обещать, – покачал головой Кэл, – то, что она сделала… Это было, – он замялся, но потом буквально выплюнул, точно это слово жгло ему рот, – подло!
– Я понимаю твое возмущение, и все же, дай ей шанс! А теперь идем в дом, негоже дорогую гостью на пороге держать!
Мы прошли мимо розовых кустов по выложенной разноцветным камнем дорожке и вошли в дом, оказавшись в просторном светлом холле. По лестнице, ведущей на второй этаж, навстречу нам сбежала невероятно красивая эльфийка: изящная фигурка, совершенные черты лица, длинные черные как смоль волосы, серые глаза. Она воскликнула:
– Кэл, сынок! – и бросилась к нему на шею.
Кэл обнял мать, затем отстранился и представил меня:
– Мама, это моя любимая Алиэн эс Лирэн, или просто Лин. Лин, родная, это моя мама Таллэриэль.
– Тари Таллэриэль, – склонила перед ней голову я.
– Нари Алиэн, добро пожаловать в наш дом, – она произнесла любезные слова таким ледяным тоном, что я поняла – с гораздо большей радостью она велела бы мне убираться восвояси.
– Талли! Мама! – голоса мужчин были одинаково возмущенными.
Она вскинула голову и закусила губу, прямо посмотрев на сына и мужа. Затем обратилась ко мне:
– Нари, вас проводит в ваши комнаты служанка. Кэл, мне надо поговорить с тобой!
– А есть ли нам о чем говорить, мама? Судя по тому, как ты встретила Лин – не о чем! Если ты хочешь добиться того, чтобы я отказался от рода – я сделаю это! И свою невесту я сам провожу в ее комнаты!
Он взял меня за руку и повел по лестнице наверх. На его лице перекатывались желваки, а во взгляде было какое-то отчаяние. Как только мы отошли на достаточное расстояние для того, чтобы нас нельзя было услышать, я спросила:
– Зачем ты так? Может, стоило дать ей время привыкнуть ко мне?
– Лин, она говорила с тобой так… Боги, я ничего не понимаю! Чего она добивается?
– Кэл, как и твой отец я прошу тебя только об одном: дай ей шанс, хорошо? Потому что если ты этого не сделаешь, то будешь жалеть всю жизнь!
Тем временем мы поднимались по лестнице, навстречу нам вышла служанка, которая предложила проводить до отведенной мне комнаты. Мы кивнули и последовали за ней, остановившись у двери в левом крыле на втором этаже. Отпустив служанку, Кэл открыл дверь и пригласил меня войти. Мы оказались в небольшой и просто обставленной комнате: кровать, шкаф, письменный стол и стул – вот и все предметы мебели. Небольшая дверь вела, как сказал Кэл, в ванную комнату. Оглядев предоставленное мне помещение, он со злостью стукнул кулаком об стену:
– Ну, мама!
– Что случилось?
– Это комната для гостей, да, но у нас есть и совсем другие гостевые комнаты! А это… Я бы назвал это комнатой для не совсем желанных гостей!
– Не переживай, милый, все необходимое для жизни здесь есть, а роскошь вовсе необязательна! Если честно, мне жаль только, что здесь не будет тебя!
В ответ он поцеловал меня и шепнул:
– На берегу озера есть чудные уголки, которые я хочу непременно показать тебе. Я всегда мечтал, что однажды встречу свою любимую и разделю с ней волшебное очарование этих мест!
– Я с удовольствием побываю с тобой везде, где ты захочешь! – с жаром заверила его я.
Он улыбнулся и, велев мне отдохнуть хорошенько, ушел.
На следующее утро я проснулась с ощущением тревоги. Быстро приведя себя в порядок, я вышла из комнаты и двинулась туда, куда звала меня интуиция – в сад. Голоса спорящих я услышала раньше, чем увидела их:
– Талли, прекрати! Ты уже и без того натворила достаточно глупостей!
– Ларт, ну как ты не понимаешь! Я видела его истинную пару, и это вовсе не она! Ты что, желаешь нашему сыну вечного брака с той, кто не является его истинной парой?
– Хватит! – голос Кэла был ледяным, его родители тут же смолкли, а он продолжил, – мало того, что ты отказала мне в праве выбора, украв браслеты, ты еще и вмешиваешься в то, что тебя совершенно не касается! Лин – мое сердце, моя душа, без нее я… не чувствую себя цельным! Мы любим и чувствуем друг друга, и она – единственная, с кем я хочу быть! Отец говорил, что ты раскаиваешься в том, что совершила, но я вижу, что это ложь! Ты считаешь себя вправе решать мою судьбу, и готова даже на подлость, лишь бы не дать мне быть с любимой. А коли так…
Он глубоко вдохнул, и совершенно мертвым голосом начал:
– Я, Кэлларион Морванэ, отрекаюсь…
– Нет, Кэл, – мой крик заставил его повернуться ко мне, – прошу тебя, не надо! Нам надо поговорить, и срочно! Всему этому может быть и другое объяснение, милый, умоляю!
Он шагнул ко мне и вгляделся в мое лицо, по которому катились слезы, и спросил только:
– Ты уверена?
– Да, как никогда в жизни! Сейчас, именно сейчас ты должен узнать все!
– Что ж, идем, – кивнул Кэл и обернулся к потрясенным родителям, – мы еще не закончили!
И, метнув эту парфянскую стрелу, он повлек меня за собой. Уходя, я услышала полный гнева голос Ларта:
– И чего ты добилась, Талли? Видения ослепили тебя! Только слепой мог не увидеть, что они – истинная пара!
Мы вышли за ограду дома и пошли вдоль берега озера, пока наконец не оказались на кусочке берега, заросшим высокой – по колено – травой, и отгороженным от посторонних глаз зарослями дикой малины. Мы уселись на траву, и Кэл выжидающе посмотрел на меня:
– Я слушаю тебя, милая.
– Кэл, мне придется рассказать тебе очень многое. Но прежде, чем я начну свой рассказ… Прошу, помни, что я люблю тебя, люблю всем сердцем. И буду любить, даже если ты не захочешь быть со мной после всего, что узнаешь сегодня!
– Лин, что ты такое говоришь…
– Ох, Кэл… Только не сбивай меня, ладно? Мне будет сложно говорить о таком…
Я глубоко вздохнула, опустила глаза и начала:
– Я начну не с самого начала, но с того, что важнее. Алиэн эс Лирэн появилась под небом Аллирэна чуть более двух лет назад, когда одна молодая драконица, желая скрыться от притязаний родни, провела ритуал изменения внешности и ауры. Она должна была превратиться в обычную человеческую девушку, но вмешался случай, или Боги решили поиграть – вместо человечки на свет явилась полуэльфийка. Так что… имя, данное мне при рождении – Ринавейл. Ринавейл эр Шатэрран.
Произнеся эти слова, я подняла взгляд на Кэла, который смотрел на меня как громом пораженный. Сглотнув, он тихо спросил:
– Дочь главы клана Шатэрран? Та самая?
– Да, та самая.
– Ты отказалась от внешности и ауры, и я понимаю почему. Но ты сможешь ее вернуть? Или это навсегда?
– Я не знаю. Именно поэтому я когда-то сказала, что возможно Ринавейл эр Шатэрран мертва. И… Возможно лучше бы ей оставаться мертвой! Хотя на ритуале связи со стихией ко мне чуть не вернулся Огонь и внешность Рины!
– Ты поэтому так нервничала перед ритуалом?
– Да. Если бы не еще одна книга от тара Фрейна… Возможно, я бы умерла в той комнате…
– Не смей так говорить! Неужели ты думаешь, что мне важно, как ты выглядишь?
– Кэл, – я сглотнула слезы, – ты не презираешь меня за то, что я так долго лгала вам всем?
Он вгляделся в мои глаза и задумчиво покачал головой:
– Презирать? Глупая моя девочка, разве я могу тебя презирать? Я понимаю, ты не могла рассказать, когда не было защиты. Кто-нибудь еще знает?
– Один человек. Тот, кто нашел этот ритуал, кто дал мне возможность стать такой, какой я стала. Один из всего лишь двух друзей Ринавейл эр Шатэрран. Раян, мой учитель и во многом – мой спаситель. Но… Есть кое-что, чего не знает Раян, но знает Эрвейн. Поэтому я и не хочу, чтобы Эрвейн узнал, что Рина и Лин – одно лицо.
– Эрвейн?! Но…
– Он стал первым моим другом в этом мире, первым, кто протянул мне руку помощи…
– Лин, я ничего не понимаю! – воскликнул Кэл, – или… Ты предпочитаешь, чтобы тебя звали Рина?
– Нет! Более того, я не хочу возвращаться к прежнему имени! Да я и в Академию-то поступила для того, чтобы получить право на новый род и новое имя! Чтобы стать свободной от тех, кто хотел использовать меня по своему усмотрению, и прежде всего – от родителей!
– Хорошо, сердце мое. Так что за вторая тайна?
Я уперла взгляд в землю и сглотнула: комок в горле мешал говорить. Ну что, настал момент истины? Вздохнув, я тихо произнесла:
– Вторая тайна состоит в том, что душа Ринавейл эр Шатэрран навсегда оставила тело за три года до ее исчезновения из замка Шатэрран. И его заняла душа женщины из совсем иного мира…
Ответом мне была тишина. Я робко подняла глаза на любимого, страшась увидеть в его взгляде неприятие или даже отвращение, но увидела лишь потрясение и… страх? Запинаясь, Кэл спросил:
– Лин, когда ты говорила, что любишь меня… Кто говорил это? Лин, Рина, или та женщина из другого мира? Кто?
– Ох, Кэл. Есть только я, и я – это и Лин, и Рина, и Елена – так звали меня там. Тела лишь маски, а душа… Она связана с тобой навсегда, сердце мое! Ты понимаешь?
Ответом мне был жаркий поцелуй. Казалось, Кэл мучительно хотел заставить себя верить в истинность моих слов, в то, что я нуждаюсь в нем… Оторвавшись от моих губ, он взглянул мне в глаза и приказал:
– Рассказывай. Все с самого начала.
Вздохнув, я начала свое повествование. О том, как очнулась в замке колдуна и знакомстве с Эрвом, об осознании себя Риной и жизни в замке, о побеге и пути в Тар-Каэр, и даже о том, что ощутила я на борту «Морской девы» год назад, о своей клятве, данной этому миру… Обо всем, кроме того о чем я по-прежнему не могла говорить – о тайне, что поведал мне дневник Шэра.
Еще в начале рассказа Кэл привлек меня к себе, и по мере того, как я раскрывалась перед ним, его объятия становились все крепче. Договаривала я, уткнувшись носом ему в шею и счастливая от того, что он не сделал ни одного поползновения меня оттолкнуть. Наконец я умолкла, ожидая его реакции.
– Бедная моя девочка, сколько же тебе всего довелось пережить! – в голосе Кэла звучало подлинное потрясение, он покачал головой, – и сколько еще доведется… Воистину, Боги играют нами! Знаешь, я думаю, что ты не случайно пришла в этот мир, смотри, сколько всего произошло вокруг тебя!
– Не помню, говорила я об этом или нет… У принца Тирриана была на этот счёт теория, и похоже, он прав. Он говорил, что есть люди, вокруг которых всегда что-то происходит, действия которых влекут за собой последствия, о которых они и не думают. Как камень, брошенный в пруд: он уже давно на дне, а круги по воде все расходятся. Или как маленький камешек, вызывающий сход лавины…
