Текст книги "Дорога в небеса (СИ)"
Автор книги: Мила Лешева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)
Глава 11
– Устала, моя хорошая? – ласково шепнул Кэл.
– Да… Сегодня был странный день… Но как же хорошо он закончился… – ответила я, потянувшись, а затем положила голову на плечо жениха, чувствуя, как под моей щекой постепенно замедляется бешеный ритм его сердца.
– Мм, насчет замечательного окончания этого дня ты права, – пробормотал он, уткнувшись мне в макушку. – А почему странный?
– Не знаю, как объяснить… Настолько все наполнено неожиданными событиями…
Он хмыкнул и о чем-то задумался. Я посмотрела на него, потеребила пальцами его волосы, а когда никакой реакции не последовало, спросила:
– И о каких мировых проблемах размышляешь?
Он рассмеялся и поцеловал меня в кончик носа, вызвав недовольное фырканье:
– Чего ты меня ровно кошку в нос чмокаешь?
– А ты и есть котенок, любопытный фыркающий котенок, – ласково ответил он, проводя рукой по моим волосам, – но насчет странного дня ты права. Кто бы мог подумать, что нам доведется повстречаться с будущей королевой! Расскажешь, о чем вы говорили с ней?
– Конечно, слушай…
Выслушав меня, он усмехнулся:
– Похоже, ты права, она очень неглупая девушка. Знаешь, а мне было бы так любопытно посмотреть на лица Тирриана и Леары, когда они узнают, кто ты на самом деле! А вообще-то очень хорошо, что вы познакомились с принцессой поближе, теперь вместо возможного недоброжелателя у тебя появился надежный союзник… Странно сплетаются судьбы, не находишь? А у тебя необыкновенный дар превращать врагов в друзей…
Я приподнялась и удивленно посмотрела на него:
– Превращать врагов в друзей?! Солнце мое, я не страдаю подобным идиотизмом! Я в принципе не верю в возможность этого! Врага можно превратить во временного союзника, добиться его нейтралитета, но стать его другом… Нет, никогда!
Он хмыкнул:
– Прости, но… Почему тебя это так задело?
Я заговорила медленно, словно пробуя на вкус каждое слово:
– Знаешь, от этой фразы веет тем, что я не принимаю и не понимаю – всепрощением. В моем прежнем мире некоторые учили: если тебя ударят по правой щеке, подставь левую… А я никогда не подставляла, всегда била в ответ! И потом, называя кого-то… не неприятелем, соперником, недоброжелателем – нет, врагом – ты ставишь между ним и собой непреодолимую стену. Моими врагами в этом мире были Оровен эр Гарран и Каэхнор, и я счастлива, что они мертвы и что я приложила к этому руку!
Кэл перебил меня:
– Только они? Но даже в Академии… Ариана, магистр Дарвейн, принцесса Амария…
– Они не враги, – покачала головой я, – так, завистники, недоброжелатели, мелкие людишки, в которых недостойно признавать ни друзей, ни врагов… Ибо признавая кого-то своим врагом, ты в некотором роде соглашаешься считать его равным себе…
– Хм. А ты права, я не задумывался об этом… Ну хорошо, а принцесса Леара?
– А ее даже недоброжелательной назвать было нельзя. Ей было любопытно, она меня прощупывала, и все! Тем более после того, как она увидела браслет… А сделать если не другом, то симпатизирующим тебе изначально нейтрального человека несложно, надо только попытаться понять и принять его.
– Лин, я давно хотел тебя спросить, – Кэл явно замялся, а потом все-таки продолжил, – а твой отец? Мать, брат? Как ты относишься к ним?
Я села на кровати, обняв колени руками и уставившись куда-то вдаль. Помолчав, заговорила, выплескивая давно накопившиеся обиду и страх:
– Знаешь, я мечтаю об одном: больше никогда не видеть ни одного из них, вот только боюсь, что Боги не будут ко мне столь милосердны! Никому из них я не была нужна иначе как для укрепления власти, никто из них не воспринимал меня как разумное существо со своими желаниями и стремлениями. Хотя если бы речь шла только об этом… В конце концов, я была практически принцессой, а Леара права: долг принцессы – платить собой за союзы. Вот только меня хотели использовать не для союзов, а для предательства и подлости… Меня были готовы отдать за извращенца, подложить в постель его родичу и уничтожить, когда я стану не нужна… Я ненавижу их и одновременно боюсь, ведь по закону я пока беззащитна перед ними…
– Родная моя, – Кэл обнял меня, притянув к себе, – прости, что растревожил твою душу! Пусть я не король и не принц, но я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить тебя. Ты мне веришь?
– Всецело, – ответила я, прижимаясь к нему сильнее и чувствуя, как тепло его заботы и нежности заставляет отступить тревоги и страхи.
– Спи, Лин, и пусть тебе снятся хорошие сны. Еще год, и ты будешь свободна… Спи, душа моя…
Друзья деликатно не стали будить нас поутру, так что когда мы спустились в общий зал, они уже заканчивали завтрак. Нас встретили понимающими улыбками, а Дойл, подмигнув возникшей у нашего стола как по волшебству подавальщице, велел ей хорошенько накормить нас.
Мы как раз допивали отвар, когда в зал вошел один из гвардейцев принцессы. Завидев его, магистр Гаррод коротко скомандовал:
– Пора!
Через десять минут мы были уже во дворе дома бургомистра, ожидая принцессу. Стоило ей выйти, как смех и шуточки словно ножом отрезало, такой бледной и уставшей выглядела Леара. Похоже, она не сомкнула глаз за эту ночь, а брошенный мной быстрый взгляд на её правую руку лишь подтвердил подозрения: судя по вмятине на указательном пальце и следам от чернил, она писала если не всю ночь, то её большую часть. Платье она сняла, нарядившись в мужской костюм, и казалась совсем тоненькой и невесомой. Учтиво поздоровавшись, принцесса поблагодарила нас за согласие обеспечить её безопасность и села в карету. Капитан Шарвен, выглядевший значительно лучше вчерашнего, окинул орлиным взором своих гвардейцев и отдал приказ к отправлению.
Отъезжая от дома бургомистра, я вдруг почувствовала то, что вернуло меня в прошлое: холод по коже, ощущение чужого присутствия, запах тлена… Словно я снова выхожу из ворот постоялого двора, направляясь в Торнар с караваном Аврада. Кэл оглянулся:
– Лин, что?
– Я кое-что почувствовала, очень неприятное. Надо рассказать магистру!
Кэл кивнул, и мы направили коней к декану. Выслушав меня, тот задумался, а потом спросил:
– Нари Алиэн, а вы вообще сталкивались с заклинаниями магии Смерти в невраждебном к вам виде? Например, в артефактах?
– Думаю, да, магистр, – пожала я плечами, – но ведь в артефактах не чистая Смерть, она там лишь вспомогательное звено.
– Тогда похоже на то, что у вас редчайшее свойство – непереносимость одного из видов магии в чистом виде. В вашем случае это Смерть. А то, что вы сейчас почувствовали – следилка, созданная при ее помощи. И это означает, что тот, кто ее поставил, хорошо осведомлен о вашей звезде…
– Почему вы так думаете, магистр? – удивленно спросил Кэл и тут же его лицо просветлело пониманием, – о! Вы считаете, что этот маг знает, что у нас нет только Жизни и Смерти, и только применение этих двух видов магии мы не сможем отследить?
– Верно, тар Кэлларион, – кивнул тот, – а в магии Жизни следилок нет. Ну а насчет Смерти… Никто не знает о вашем редком даре, нари Алиэн. Да, откуда идет воздействие? Оно перестало действовать с нашим удалением от дома бургомистра?
– Нет, магистр Гаррод. Оно движется вместе с нами, и мне это не нравится!
– Попробуйте отрешиться и почувствовать, откуда оно идет. Если не получится сейчас, повторим после выезда за ворота.
Кэл кивнул:
– Попробуй, милая. Давай сюда поводья, и расслабься.
Я прикрыла глаза и позволила сознанию соскользнуть в полутранс. Результат пришел почти мгновенно, я открыла глаза и сказала напряженно ожидавшим моего вердикта мужчинам:
– Карета принцессы. Это направлено против нее, и вчера этого не было. Видимо, не все из тех, кому интересна смерть Её Высочества, покинули Хорн…
– Проклятье, – магистр Гаррод был в ярости, – да что за тварь все это делает? Как вы думаете, охрана принцессы не замешана?
– Уверена, что нет, – ответила я.
– Тогда поговорим с капитаном, как выедем за ворота.
Капитан подъехал к нам сам, стоило воротам города остаться позади. Учтиво склонив голову, он спросил:
– Магистр Гаррод, прошу вашего совета. Принцесса дозволила мне самому решать, по какой дороге ехать, и для меня важнее всего обеспечить ее безопасность, даже если придется нарушить данный мне в Бариаде приказ. Какова вероятность повторного нападения в столь краткий срок?
– Мала, но не ничтожна, – задумчиво ответил тот, – а если не по той дороге, то по какой?
– Примерно в четверти часа отсюда дорога раздваивается и можно свернуть на север. Если поспешить, то и по ней можно достигнуть границы к вечеру. Правда, тут будут сложности…
– Какие?
– Мы должны были оказаться в Каэрии вчера, и на границе нас должна была встретить подобающая принцессе свита, и оттуда её повезли бы со всеми причитающимися титулу почестями. Если же мы въедем в Каэрию позже и севернее…
– Добираться придется с нарушениями этикета, – кивнул магистр, – м-да, задачка…
– Зато она точно доберется до жениха живой и невредимой, – отрезал прислушивающийся к разговору Кэл, – и если бы принцессе были важнее требования этикета, она бы не просила нас сопроводить её! Да и потом, разве семеро боевых магов, среди которых декан Боевого факультета и двое представителей знатнейших родов Каэрии – не достойная принцессы свита? Да, здесь нет придворных дам, но наши девушки ничуть не хуже знают этикет…
– Вы правы, тар Кэлларион, – казалось, с плеч капитана свалился камень, – что ж, тогда Северная дорога.
Он тронул поводья, но магистр Гаррод покачал головой:
– Подождите, капитан. Вы должны узнать еще кое-что.
Капитан слушал рассказ магистра внешне спокойно, лишь по вспухшим желвакам да по побелевшей и натянувшейся коже скул было видно, как он взбешен. Когда магистр закончил свой рассказ, капитан спросил:
– Вы можете найти эту пакость, тары?
– Мы попробуем, – пообещал магистр, – давайте остановимся ненадолго.
Через полчаса мы спешились, рассматривая небольшую – с ладонь – металлическую пластинку. Она была спрятана между закрепленными в задней части кареты сундуками с вещами принцессы. Капитан Шарвен оглядел нас и произнес:
– Воистину, Боги благословили нас, даровав встречу с вами. Я не умею много и красиво говорить, но на преданность гвардии Адарии отныне вы можете рассчитывать всецело!
– Скажите, капитан, – негромко спросила я, – а как в гвардии относятся к канцлеру эр Годрену?
– Его не любят, – медленно проговорил тот, и вдруг глаза его сверкнули пониманием, – так это все его рук дело?!
– Мы можем только предполагать, хотя для принцессы Леары наших предположений оказалось достаточно, – ответила я.
– Спасибо за информацию, нари Алиэн, – склонил голову капитан и обратился к магистру, – магистр Гаррод, а что вы будете делать с этой пакостью?
– Уничтожу, – слова магистра не разошлись с делом, подкинутая в воздух пластинка вспыхнула, – все, отправляемся!
Мы двигались быстро: отдохнувшие лошади быстро везли карету по северной дороге, что оказалась пусть и уже тракта, по которому мы ехали вчера, но довольно широкой и укатанной. Судя по всему, Леара заснула сразу же, как только села в карету, и проснулась только когда мы остановились на короткую днёвку. Быстро перекусив прихваченными пирогами и холодным отваром, снова вскочили в седла. На нас никто не нападал, а немногие встречные всадники сами убирались с нашей дороги.
Каэт мы достигли засветло. В отличие от того места, где мы переправлялись чуть больше месяца назад, здесь река была значительно более узкой, точно стиснутой берегами, и бурной, поэтому перебираться на другой берег нам предстояло по мосту. Заметив мое искреннее удивление – даже здесь ширина реки достигала почти километра, и мост представлял собой поистине грандиозное сооружение – магистр Гаррод пояснил, что строительство его велось при помощи магии Земли. По мосту непрерывным потоком двигались обозы и всадники, однако при появлении кареты принцессы стражники у моста бросились расчищать проход. Несмотря на это, на мост наша процессия смогла ступить лишь через пару часов, когда солнце уже купалось в речных водах, а к тому моменту, когда мы достигли территории Каэрии, совсем стемнело. Охранявшие границу стражники, поняв, кого именно мы сопровождаем, совершенно растерялись, так что на вопрос капитана Шарвена, далеко ли ближайший город, ответили не сразу. Как выяснилось, до него было примерно два часа конного хода и, посовещавшись, мы решили добраться до него и переночевать там. Магистр Гаррод о чем-то потолковал с местным командиром, затем написал записку и приложил к ней свой родовой перстень – помимо удостоверения личности, они служили еще и печатями, оставляя магический оттиск на бумаге или пергаменте. Письмо передали одному из стражников, который оседлал лошадь и ускакал на юг. Магистр пояснил, что отправил известие для свиты принцессы, и если мы остановимся в Жарене – так назывался город – хотя бы на день, они вполне могут нас нагнать…
Впрочем, принцесса наотрез отказалась ждать свиту, заявив, что не желает проводить в дороге больше необходимого. А как она сказала мне в одной из наших бесед – еще и потому, что ей интересно, будут ли эти дамы и кавалеры предпринимать хоть какие-то усилия, чтобы выполнить свои обязанности, или они так и не настигнут нас до самого Тар-Каэра…
Мы много разговаривали с принцессой, ей было интересно все: магия и её возможности, взаимоотношения магов и государства, придворные сплетни и коалиции – тут я предложила ей расспросить Рейна или Лана. Как-то раз мы говорили о магах, и она спросила:
– Алиэн, я читала, что магами являются либо потомки магических рас – драконов и эльфов – либо аристократы. Но… Это ведь не так?
– Нет, тари Леара. Я не говорю о себе, но Сигни с Винедда, одного из островов Туманного моря, где аристократов нет вообще, Дойл бывший охотник… Да и кроме того, я встречала детей с магическими способностями и на островах, и в Каэрии, и в Адарии. И многие из них были самыми что ни на есть простолюдинами.
– Тогда я не понимаю, почему магов так мало!
Я чуть улыбнулась. Разговор свернул именно в то русло, в которое я и хотела его повернуть:
– Когда-то я тоже задала этот вопрос. А объяснение очень простое: экзамены, которые сдают для поступления в Академию, не по силам крестьянским детям, или сиротам из бедных кварталов, или детям рыбаков… Вот и получается, что государство теряет возможность получить множество преданных короне магов…
Леара подобралась и оценивающе посмотрела на меня:
– Алиэн, вы говорите о школах для подготовки к Академии? Финансируемых короной в обмен на будущую службу магов?
– Да. Ведь достаточно года-двух, чтобы хорошо подготовить таких детей! Кстати, дети из бедных семей нетребовательны, и можно было бы совместить учебу с каким-нибудь полезным делом. Например, в больницах часто не хватает служителей, и они вполне могли бы взять на себя какую-то часть работы…
– А вы много об этом размышляли, – покачала головой Леара, – вот только… Почему вы дарите эту идею мне? – последний вопрос был задан резким тоном.
– Потому что для королевы уместны дела милосердия, а в этом случае есть еще и несомненная польза для государства.
– Вы могли бы предложить это Тирриану сами, однако предоставили возможность сделать это мне, чтобы дать ему повод уважать меня, – медленно проговорила она, – это невероятно ценный и неожиданный подарок… Алиэн, вы точно не хотите после окончания Академии остаться при дворе? Мне было бы приятно знать, что при дворе есть хоть одна женщина, которой я могу доверять! И которую я бы могла считать своей подругой…
– Простите, я не могу, у меня есть на то очень важные причины… Да и не для меня придворная жизнь! А насчет доверия… Я точно знаю при дворе одну женщину, которая его заслуживает – тари Ларина эр Неил, матушка Рейна.
– Пусть так. Но на свадьбе я желаю видеть вас непременно! Забавно будет посмотреть на лица тех, кто пускал слухи о вас и Тирриане, когда они увидят мою к вам симпатию, – она лукаво улыбнулась, заставив меня улыбнуться в ответ.
Свита будущей королевы нагнала её за три дня до Тар-Каэра, и с тех пор наши разговоры с Леарой прекратились. Впрочем, я сказала ей все, что считала необходимым, так что с удовольствием присоединилась к друзьям: все-таки здорово общаться с теми, с кем можно не следить за каждым произнесенным тобой словом! Так что последние дни нашего путешествия пролетели незаметно, и через полтора месяца после отъезда мы наконец вернулись в ставший нам всем знакомым и любимым город. Кортеж принцессы двинулся во дворец, а мы – в Академию.
На следующий день Эрвейн, измучившийся от ожидания – ведь мы вернулись почти на десять дней позже, чем рассчитывали – забрал Сигни и улетел. По его словам, он бы и рад был со всеми нами пообщаться, но и так получит головомойку от тара Ариэша за долгое отсутствие. Распрощавшись с ним, мы направились назад в Академию и по дороге столкнулись с Раяном. В результате вечер мы провели в их с Тиной доме. Было приятно наблюдать за ними, такими безмятежно счастливыми… Тина шепнула мне, что супружеская жизнь – просто восхитительная штука, особенно когда любимый муж никуда не уезжает. Сама она работала в городской больнице, а свободное время посвящала обустройству дома. Впрочем, Раян побеспокоился о жене, наняв кухарку и прислугу, хотя и признался, что предпочитает еду, приготовленную самой Тиной…
Мы рассказали Раяну о том, что произошло в Адарии. Он слушал нас с неослабевающим интересом, расспрашивая о мельчайших деталях. Когда мы закончили рассказ, Рейн спросил:
– Раян, как ты думаешь, проходами действительно управляют настолько, что меняют и направление, и время атаки?
Раян призадумался, а затем покачал головой:
– Управляют, да… Но места проходов изменились лишь раз, и не думаю, что возможно их произвольно двигать. А вот время атаки… Более-менее точно знать его, будучи в месте, где находится центр заклинания, не проблема. Да и оказывать некоторое влияние тоже, как я думаю… Чтобы сказать более точно, мне не достает информации.
Мы переглянулись, Дойл усмехнулся:
– Значит, нападение на принцессу действительно было неслучайным. Интересно, король Фарман сделает хоть что-нибудь с эр Годреном?
– Думаю, если Тирриан этим займется – сделает точно, – ответил Лан и прищурился, – кстати, Раян… Насколько я понимаю, ты в этом году можешь вернуться в Академию к преподаванию. Так как, нам тебя ждать?
Раян явно смутился и отвел глаза. Потом взглянул на нас и сказал:
– Простите, друзья, но… Мы долго говорили об этом с ректором, и он убедил меня, что я важнее на том месте, где я сейчас. Дианера из Академии убирают, и преподавать будет один из моих однокурсников, Браяр, тоже боевой маг. Он сильный маг и хороший человек, так что сможет вам дать ничуть не меньше, чем мог бы я…
Я вдохнула:
– Обидно, но я все понимаю… Но ты хоть будешь бывать в Тар-Каэре чаще, чем раньше? И навещать нас?
– Это я обещаю! И бывать чаще, – он ласково улыбнулся Тине, и повернулся ко мне, – и навещать вас. А какие у вас планы на конец лета? Кэл, вы поедете к твоим родителям?
– Нет, – покачал головой тот, – мы решили остаться в Академии: слишком мало осталось до конца каникул. Меньше трех седмиц, пока доедем, придет время отправляться назад!
– Ага, – Рейн довольно потер руки, – уж теперь-то вы не отвертитесь и все-таки съездите в наше родовое имение! Только сначала надо костюмы на свадьбу короля заказать. Думаю, нас пригласят всех и на прием и на бал. И если на прием идти в форме не только можно, но и правильнее, то на балу нужно быть во всеоружии.
– Ладно, завтра схожу к Фралии, закажу, – пожала плечами я.
– Я к тебе присоединюсь, если ты не против, – кивнул Лан, – Салия взяла с меня слово, что я приду в гости сразу же, как мы вернемся.
В результате через день мы впятером отправились в имение. Через пару дней к нам присоединилась Мэли, удивительно повзрослевшая и похорошевшая за это лето. Родители Рейна были настолько заняты подготовкой к королевской свадьбе и связанными с этим мероприятиями, что так и не появились в имении. А мы провели там совершенно чудесные две седмицы, отрешившись от всего, наслаждаясь чудесными днями уходящего лета и забыв про политику, врагов и проблемы.
Глава 12
Вернувшись в Тар-Каэр за три дня до начала гроздня, мы будто попали в сказку. Город был в буквальном смысле увит цветами: на каждом доме висели нарядные венки, вдоль улиц расставлены каменные вазы с цветами в них. И без того всегда на удивление чистые улицы вымыты чуть ли не до скрипа, фонтаны подсвечены магическими светильниками, множество флагов повсюду… Город готовился к радостному событию – королевской свадьбе, и казалось, что это праздник для всего народа. Впрочем, пока мы неторопливо ехали к Академии, успели вдоволь наслушаться пересудов жителей: о том, как красива будущая королева, о ее милосердии и влюбленности в нее короля… Солидные торговцы радовались тому, что брак Тирриана и Леары позволит им торговать на территории Адарии, уплачивая те же пошлины, что и тамошние жители. Кумушки обсуждали внешность невесты, ее свадебное платье – у каждой нашлась какая-то знакомая знакомой, которая «ну вот собственными глазоньками платье видела!». А еще многие радовались самой возможности праздника: во время свадебных торжеств, продолжавшихся шесть дней, жителей славного Тар-Каэра кормили и поили в трактирах и на городских площадях за счёт короны. Короной же оплачивались и выступления множества менестрелей и скоморохов, что стекались в столицу со всех концов королевства, да и из других стран тоже. На площадях возводились помосты для выступлений, и уже сейчас на них начались представления.
О порядке проведения свадебных торжеств нас просветил Рейн. В первый день новобрачные в полдень направятся в рощу Теарисы, где обменяются клятвами в присутствии не более трех дюжин знатнейших особ королевства, а также посла Адарии, который в этой церемонии представлял отца невесты. Затем традиционный прием для этих же гостей, который закончится с заходом солнца. Следующий день счастливые (или не очень, тут уж как повезет) новобрачные проведут друг с другом, третий – с родными и друзьями. На четвертый день во дворце состоится Большой прием, на котором король наградит всех, кого посчитает нужным, за верную службу короне. Пятый день король и королева традиционно посвящали тому, что разъезжали в карете по городу, приветствовали подданных и любовались на выступления.
Ну а завершатся торжества грандиозным балом, побывать на котором мечтали все аристократы королевства. Рейн оказался прав: на нем, как и на Большом приеме, предстояло присутствовать и нашей звезде, приглашения нам вручили сразу же, как мы вернулись в Академию. По словам Рейна, благодаря свадьбе занятия в Академии в этом году начнутся на седмицу позже, ведь именно первого гроздня Тирриан и Леара станут мужем и женой.
Первые три дня свадебных торжеств мы провели, гуляя по городу и наслаждаясь ощущением праздника: танцевали на площадях, угощались всевозможными лакомствами, наслаждались игрой актеров и представлениями циркачей на площадях. Забавно, в прежнем мире я никогда не любила столь шумные празднества, но здесь и сейчас мне казалось это правильным и уместным. Свадебный кортеж мы увидели лишь мельком, зато Рейн рассказал, что его мама была просто в восторге от принцессы в свадебном платье и что она отметила весьма нежные взгляды, которыми обменивались новобрачные…
А на четвертый день мы прибыли во дворец. Большой зал приемов был великолепен: гладкий словно лед паркет, позолота и зеркала, высокие лепные потолки… Все это под ярким светом магических светильников сияло и переливалось, ослепляя гостей роскошью и изяществом. В зале было множество аристократов, в своих ярких одеяниях они напоминали экзотических птиц. В ожидании королевской четы они фланировали по залу, раскланиваясь друг с другом, сплетничая и флиртуя.
Наше появление вызвало шквал любопытных взглядов и перешептываний: не часто увидишь в королевском дворце такую компанию! Черные мундиры Боевого факультета смотрелись на фоне ярких нарядов придворных особенно строго и стильно. Учтиво поздоровавшись с родителями Рейна, мы держались в стороне от всех, не обращая внимания на смешки и попытки придворных познакомиться с нами поближе. Единственным, с кем мы перекинулись больше чем парой слов, оказался посол Адарии, тар Янран эр Датен, поблагодаривший нас за спасение Леары – он уже был осведомлен о попытках рассорить Адарию и Каэрию. Заметив скептицизм в наших взглядах, он честно признался, что давно догадывался о целях эр Годрена, да и сам происходит из издревле враждебного эр Годренам рода. На мой удивленный вопрос, как же тогда канцлер допустил его назначение на роль посла, он только невесело усмехнулся и пояснил, что послом его назначил пять лет назад лично король. Да и канцлеру выгоднее держать его в стороне от событий в Адарии…
Наконец двери зала распахнулись и церемониймейстер объявил:
– Его Величество король Тирриан! Её Величество королева Леара!
Все присутствующие склонились в поклонах и реверансах. Царственная чета заняла троны, и процесс награждения начался. Я принялась незаметно разглядывать Тирриана и Леару, подмечая мелкие детали: вот Тирриан коснулся руки жены и что-то прошептал ей на ухо, вызвав легкий румянец на ее щеках и быстрый взгляд в его сторону. В какую-то секунду мы встретились с Леарой глазами и она едва заметно улыбнулась мне. Слава Богам, похоже, у них все хорошо!
Наконец из ожидающих награждения остались только мы. Церемониймейстер сделал нам знак, по которому мы, как и все награждаемые до нас, подошли и остановились в трех шагах от трона. Дальше привычный ход событий был нарушен: придворный только открыл рот, собираясь нас объявить, как Тирриан сделал жест, заставив его поперхнуться словами, а всех присутствующих удивленно переглянуться. Король встал с трона и сам подошел к нам, сопровождаемый потрясенными взглядами придворных. Подойдя, он негромко произнес:
– Я благодарю всех вас от имени Каэрии и своего лично за услуги, оказанные вами стране и за спасение моей супруги. Я долго думал, чем можно вознаградить такую доблесть и преданность, и не нашел ничего лучшего, чем Орден Чести.
Общий изумленный вздох пронесся по залу. Орден Чести, высшая награда Каэрии, практически никогда доселе не вручался тем, кто не являлся подданными этой страны и не принадлежал к числу наиболее знатных аристократов королевства. Фактически, вручая нам знак ордена – голубую ленту с бриллиантовой звездой на ней – Тирриан ставил нас наравне с ними. И даже более того: награжденный таким орденом имел право обратиться напрямую к правителю по любому вопросу и становился подсуден только королю. Ну о мелочах вроде ненаследуемого дворянства (что странно, если вспомнить, кого им обычно награждали) и немалом денежном пенсионе и упоминать не стоило.
Тирриан лично надел моим друзьям на шеи орденские ленты, сказав каждому пару слов. Наконец он подошел ко мне. Я склонила голову и стояла так, пока король не надел ленту на мою шею, затем подняла голову и посмотрела ему в глаза. Улыбнувшись, он тихо сказал:
– Спасибо, Алиэн. За спасение Леары и не только за него. Я рад, что у нас есть такой замечательный друг, как вы.
Еще раз улыбнувшись – удивительно теплой улыбкой, в которой впервые за время нашего знакомства не было мужского интереса, лишь дружеское участие – он вернулся к трону и подал руку Леаре, помогая ей встать. В оглушающей тишине, нарушаемой лишь шорохом одежд придворных, склонявшихся перед ними, король и королева покинули зал. Стоило двери за ними затвориться, как тишина взорвалась шумом голосов. К нам бросились с поздравлениями и выражениями восхищения, поклонами и уверениями в симпатии… Вежливо отвечая на слова придворных, я чувствовала, как в душе нарастает отвращение и раздражение, и те же самые чувства шли от моих друзей. Спас нас отец Рейна, который подошел к нам с широкой радостной улыбкой:
– Поздравляю вас всех! И как вы смотрите на то, чтобы выбраться из этого, – он понизил голос, – гадюшника? Мы с Лариной приглашаем вас на праздничный ужин у нас дома.
– Отец, ты знал об этом? – Рейн бережно коснулся звезды.
– Конечно, я ведь канцлер, не забыл? – весело поднял бровь тот.
– А почему не предупредил? – удивленно спросил Рейн.
– А зачем? Чтобы Лин придумала миллион отговорок, чтобы отказаться от ордена? – весело подмигнул мне тар Виран, – а так мы взяли вас тепленькими. Ну что, едем?
– Да! – наш дружный ответ заставил его улыбнуться.
Уже в карете Кэл спросил канцлера:
– Тар Виран, а можно вопрос? Какие обязанности этот орден возлагает на тех из нас, кто не является подданным Каэрии?
– Никаких. Разве что всегда поступать сообразно чести. А, нет, еще одна обязанность есть, весьма забавная: никогда не льстить тому, кто вам этот орден вручил.
– И многие награжденные этим орденом умерли своей смертью? – поднял бровь Кэл, – короли обычно не любят тех, кто оценивает их действия… нелицеприятно.
– Но именно королям особенно нужны те, кто откровенно скажет, когда они не правы, – покачал головой тар Виран, – а насчет этого вопроса… Немногие, но не потому, что вызывали неудовольствие королей, а потому что это люди были такие. Словом, из тех, что предпочитали смерть на поле боя, а не в постели. Ладно, разговоры о смерти – неподходящая тема, не находите?
Тари Ларина встретила нас с материнской теплотой и участием, она вся прямо-таки светилась от гордости за сына. Улучив момент, я отвела ее в сторону и спросила о Тирриане и Леаре, всё же меня волновало, как они поладили.
– Ой, она просто прелесть, – улыбнулась она мне, – и похоже, король ей всецело очарован, причем не только внешностью, но и умом. Я за них очень рада, ведь так редко трон сочетается с семейным счастьем!
– Я тоже очень рада, – кивнула я, – мне понравилась Леара…
– А Тирриан тебе всегда нравился, – усмехнулась она, – нет, не возражай. Я прекрасно понимаю, что он нравится тебе совсем не как Кэл, а скорее как Рейн. Кстати, а платье к балу у тебя уже готово?
Вернулись в Академию мы лишь к полуночи, с трудом отказавшись от настойчивых уговоров тари Ларины остаться на ночь у них. Только когда за нами захлопнулась дверь комнаты, Кэл задал мне вопрос:
– Лин, что тебе сказал Тирриан?
Я аккуратно положила на стол орден, полюбовавшись сиянием бриллиантов, и улыбнулась жениху:
– Сказал спасибо за Леару и порадовался, что у них такой замечательный друг. Похоже, у них с Леарой все хорошо, я так за них обоих рада!
– Я тоже. Надеюсь, теперь тебя наконец оставят в покое, – кивнул он, притягивая меня к себе.
Утром я проснулась от собственного крика. Подскочив на кровати, обвела безумным взглядом комнату, пытаясь вспомнить приснившийся кошмар. Сердце, казалось, билось в горле, мешая нормально дышать. Сильные мужские руки обняли меня за плечи, и Кэл ласково прошептал:
