Текст книги "А дело было так…"

Автор книги: Михаил Высоцкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

К счастью, за все время пути никого не встретили, но через ворота придется все же открыто проезжать. Там, конечно, в основном зомби, они меня знают, пропустят, но и магистрат для порядка пару своих человек посылает – толку никакого, зато гости, если, случаем, пожалуют, не будут в таком шоке. Нет, не от того, что их живые мертвецы в город пускают – это как раз нормально, а от того, что стража на вратах взятки не берет. Так что люди там только для взяток – так уж положено, зачем добрую традицию нарушать. Отец знает об этом, но не возражает – часть взяток магистрату идет, из которых половина отцу, через налоги, так что он свое тоже имеет. А без денег отцу никак – ему надо дорогие зелья да прочие ингредиенты покупать. Те же перья феникса – за каждое по мешку золота отвалить надо, а охотники, которые их добывают, люди тертые, им никакие зомби и некроманты нестрашны, по сравнению с охотой на огненных птиц общение с отцом не опаснее игры в шахматы. По голове доской, конечно, можно получить, но один раз дашь – потом с тобой никто играть не будет. Отец это прекрасно понимает, вот и платит честно, без обмана, – без перьев феникса ни одно темное чародейство совершить нельзя.

Ну вот, как я и думал – зомби на посту, бдят; живые козла забивают… Пошевелятся или так и будут сидеть? Надо же, заметили: не каждый день младший принц в загородную прогулку без сопровождения отправляется. Почетный караул, конечно, мне не светит, не того полета птаха, мне и честь никогда никто не отдавал… Но хоть встать в присутствии особы королевской крови соизволят?

Частично соизволили: начальник караула и его первый заместитель. Интересно, что теперь делать будут – взятку просить, тайны выпытывать или просто руку пожмут, к столу пригласят, чем бог послал угостят? В моем случае никогда нельзя с гарантией определить, чего ждать от людей. Вот отца, братьев – это да, их боятся, перед ними на колени падают, челом бьют, а я кто такой, так, личность неопределенных полномочий и туманных перспектив.

– Рады вас видеть, ваше высочество! – тем временем улыбнулся мне командир. – Для нас это большая честь! Далеко направляетесь? Мы вам можем чем-нибудь помочь?

– Да не, не далеко, – отмахнулся я. – По делам семейным. Отец послал дракона убить, говорят, завелась на востоке такая бестия, совсем покоя не дает.

– Дракона, это да, – с умным выражением лица покивал воин. – То-то, я гляжу, вы один и налегке совсем. Мне мой старый учитель так и говорил: «Сынок, если на дракона решишь идти, ты доспехи тяжелые не доставай, а то потом тяжело выковыривать будет. Дракон, он ить как дыхнет, мигом с доспехами сваришься».

– И вам спасибо на добром слове, – поблагодарил я.

– Да не за что, ваше высочество, всегда рады. Только это, кобылу зачем за собой тащите? В чем животина провинилась-то?

– А я не тащу, она сама идет! – возразил я, и в подтверждение моих слов Малиновка ленивым шагом направилась в сторону ворот.

– Ну разве что…

Почесав в затылке, командир заставы не нашелся больше что сказать.

Вроде как я принц, меня уважать положено, с другой стороны, смертник, на дракона с ножиком иду, так что всю беседу он скорее лишь для проформы затянул, чтоб потом перед друзьями в трактире хвастать: «А вы знаете, с кем молодой принц последний раз при жизни говорил?» На том и порешили: получив очередную порцию добрых слов, попрощавшись с родным городом, я молча отдал зомби мысленный приказ, они распахнули предо мной створки ворот, и мы с Малиновкой покинули столицу.

Сладкое слово «свобода»! Свобода, это когда весь мир лежит у твоих ног, тебе открыты все пути и нет на просторах сущего той силы, что могла бы прервать твой свободный полет… Ну или поход. Поэтично, конечно, но суть вещей отражает – кроме самых общих рекомендаций типа «поди туда, не знаю куда, но без головы дракона не возвращайся», сейчас впервые в своей не особо долгой жизни я совершенно свободен. На плечи не давит груз ответственности, а два мешка я уж как-нибудь унесу, за плечом не стоит зомби-наставник, по воле коронованного предка зорко надзирающий за молодым балбесом. Только я, Малиновка и поля, бескрайние поля до самого горизонта – прям как в песне поется: «Широка страна моя родная, много в ней лесов, полей и реп».

Репы эти, а также репки всех разновидностей – наш главный национальный продукт, основная статья бюджета и любимое блюдо всех настоящих патриотов. Что там пшеница или рожь – этого добра по всему миру хватает. Вон султан заморский по три урожая в год собирает, и родят поля у него не так, как у нас, – щедро, колосок к колоску. Или рис – за семью морями, говорят, есть страна, где этим рисом свиней кормят, так его много. Про диковинки, что с запада везут, я даже не говорю – сочные ягоды с кулак размером, Клубни подземные, початки зерен диковинных да прочую невидаль, что ныне каждый себе может позволить. С юга желтые загогулины везут, круглые орехи с белым соком внутри да прочие сладости, с севера – шишки огромные, кедровые, у нас таких отродясь не водилось. Гномы в своих подземельях такие огромные грибы растят, что не всякий богатырь с места сдвинет, эльфы по травкам специалисты да по винограду – лучше эльфийских вин никто делать не сможет.

А у нас зато репы! Нигде больше такого нет, только в нашем климате они и растут нормально. Видел я репки заморские, чахлые, квелые – не репы, а недоразумение какое-то. Зато у нас что ни репа, то красавица! Землю нашу репки любят, вот возим по всему свету, экспортируем, под личным протекторатом короля-батюшки торговля идет. Отец хотел было на первых порах прикрыть это дело: мол, несерьезно, некромант репами торгует, да как посмотрел, сколько за эти репки заморские гурманы золота платят – мигом подобрел. Вот и тянутся до горизонта репки всех сортов, а между ними нить дорожная кружит, петляет, и вот по ней-то и лежит мой путь.

Надо сказать, час на дворе стоит полуденный, пуста дорога – кто в город хотел, тот утром добрался, а кому из города надо, ближе к вечеру в путь отправится. Так что только мы с Малиновкой и шли, неспешно, по сторонам озираясь. Дракон уже не первый год беспредельничает, так что торопиться особо не стоит. Можно сполна насладиться окружающими пейзажами, а то у нас во дворце, конечно, картин хватает, но там все больше казни всякие, пытки, а также портреты со всеми анатомическими подробностями. Из пейзажей я только «Ночное кладбище во время грозы» неизвестного автора видел, висит у отца в кабинете. Конечно, картинка забавная, там зомби какого-то неудачливого некроманта на куски разрывают, но мне цветовая гамма не нравится. Слишком тона тусклые, неестественные, да и некромант уж очень знакомым кажется – кто его знает, может, тоже предок какой, неспроста ведь отец картиной этой постоянно любуется.

Зеленая репа, синее небо, белые облака – вот и происхождение нашего флага, по крайней мере до того, как отец приказал туда еще череп дорисовать. Хоть сейчас бери холст, кисть, краски и рисуй. Я, правда, в этом не сильно разбираюсь, но уверен, выйдет не хуже всякой авангардной мазни, да меня еще и раскручивать не надо, подписать картину «Сын короля-некроманта», мигом ценители прекрасного набегут. А еще лучше написать картину и умереть – «последняя работа принца, павшего от адского пламени дракона», да за такую картину на любом аукционе баснословные деньги отвалят, можно не сомневаться, даже если просто на белом фоне черный квадрат намалюю.

Эх, хорошо на свете жить… Идешь себе, дышишь свежим воздухом, за тобой верный конь плетется, солнце светит, птички поют, крестьяне работают – не жизнь, а блаженство! А главное – пальцем в тебя никто не тычет. Это в столице меня знают, а на десять верст [2]2
  1 верста = 1,0668 км.


[Закрыть]отойди, так народ не то что меня – короля не узнает! Что поделаешь, темные люди, пытались всякие умники заморские в народ идти, просвещать – да толку? Что тому землепашцу, кузнецу или кожемяке до «демократии» и «свободы слова», а за «гуманизм» и вовсе могут в морду дать, чтоб при детях такими нехорошими словами больше не ругался. Вот столице мыслители нужны, это да, ученые всякие да философы, без этого добра нормальному государству не обойтись, соседи засмеют. А тут всем и все едино, им бы лишь лихой люд в лесах не свирепствовал да подати божеские были, а кто всем этим делом правит и как – дела нет.

Честно говоря, я им даже завидую, да поздно уже что-то менять – меня образование испортило. Отец в свое время лучшие умы прошлого оживил, сыновей своих чтоб учили. Мне, правда, этих самых умов почти не досталось, братья здорово проредили их ряды, но даже того, что было, хватило с головой! Так что я, увы, окончательно и бесповоротно испорчен заразой науки, а сколько я нагрешил, когда в свое время из старой библиотеки сутками не вылезал… Как вспомню, так вздрогну: чтение вообще страшный грех, а чтение запоем, да не лубочных картинок, а научных трудов – за такое можно сразу веревку на шею и в ад. По крайней мере, говорят, что в иных странах до сих пор все буквы ведут от лукавого и за «грех книгочтения» сразу на кол сажают. Так что в этом смысле я великий грешник и каяться, честно говоря, пока не собираюсь.

Ближе к вечеру, когда багровый диск солнца стал садиться за горизонт, движение на дороге заметно оживилось. То и дело мимо меня проносились всадники и неспешно обгоняли пустые поводы – это торговцы с городского рынка домой возвращались. Пару раз узнавали, предлагали подвезти, но я отказался. Во-первых, потому что не устал – молодому человеку пройтись десяток-другой верст только в радость, во-вторых, из-за Малиновки. Ей ведь, бедной, на телеге прокатиться никто не предлагал, лошадям положено своим ходом идти, ну и я с ней за компанию прошелся. Чтоб не обиделась, а то я ее знаю. Малиновка у меня ой какая злопамятная, годами может обиду таить.

Постоялых дворов к ночи не нашлось, так близко от столицы их строить не принято, так что, поужинав, заночевали под открытым небом. Я – прямо на земле, всегда мечтал спать под звездами, чтоб нежно ласкал ветерок и убаюкивал тихий шелест листвы. Для Малиновки специальную спальную попону взял, самодельную, шерстяную, чтоб не мерзла, бедняжка, и комары не кусали – у нее кожа нежная, как у принцессы. Собственно говоря, братья, когда их еще много было, любили подшучивать: мол, у тебя не лошадь, а принцесса заколдованная – ты ее поцелуй, мигом в человека превратится. Но я так делать не стал, а то еще, не дай бог, действительно превратится. С лошадью я еще хоть как-то совладать могу, а принцесса, да с ее характером… Нет, пусть Малиновку кто-то другой целует, только когда меня рядом не будет, я где-нибудь в драконьей пасти спрячусь, там и то безопаснее.

Ночью кошмары не мучили, чужие руки в могилу затянуть не пытались, сладкие гурии не соблазняли своими пышными прелестями. Собственно говоря, как всегда. Я себе уже давно диагноз поставил, как умную книжку по психологии прочитал – на почве постоянного общения с семьей в моем сознании произошла подмена психологических категорий. И вместо того чтоб мечтать о подвигах и девушках, как каждый уважающий себя пацан, всю свою жизнь я мечтал, чтоб на завтрак в кашу никто не подмешал мышьяк, а перед сном не посыпал кровать чем-то ядовитым. В другой, не менее умной книжке вычитал, что у меня наверняка должны быть проблемы с либидо, потому что не родная мать, а зомби-кормилица вскармливала. Да и вообще, психологи забавные люди, пришел один такой однажды к нам в гости, то ли смелый слишком, то ли дурной, скорее последнее, и давай отцу рассказывать, что у того кризис среднего возраста на почве нереализованных амбиций. Королю-некроманту, которому скоро двести стукнет, о «кризисе среднего возраста» и «нереализованных амбициях» – отец даже казнить это чудо не стал. Говорят же, что дуракам везет…

Позавтракав, мы с Малиновкой продолжили наш долгий и тяжкий путь. Погода стояла по-прежнему ясная, теплая, редкие облачка лениво плыли по сияющему голубизной небосводу, высоко-высоко в небесах порхали ласточки, предвещая хорошую погоду. Тишь да гладь, да божья благодать – никаких тебе знамений да затмений, даже тучи воронья обходили стороной мою особу. А это значит одно из трех – или все будет хорошо, или я слишком незначительная особа, чтоб природа интересовалась моей судьбой, или все эти вестники грядущей беды работают только для тех, кто в них верит. Для иного человека и перебежавший дорогу таракан сулит скорую смерть, а у меня против примет верный иммунитет – поживешь десяток-другой лет в замке некроманта, так только в одну примету верить и остается. Бенедикт любил шутить, еще до того как евнухом в заморский гарем был назначен: «Если лежишь на плахе и к шее приближается топор, то голова у тебя скоро болеть перестанет». Вот это я понимаю, верная примета, тут даже нечего возразить, а остальное так, народный фольклор, и не более.

Хорошие у нас края. Говорят, за границей даже днем одинокому путнику в темном лесу ходу нет. Путнице и вовсе – только из дома выйдет, мигом какой бандит с насильничает. А ночью, по слухам, все по домам сидят за двойными запорами да дрожат от страха – у них там вурдалаки шастают, твари, которых даже самый высокий частокол не остановит. Говорят, в иных краях торговцы только караванами ходят, где охраны – целая армия. Говорят, что в лесах живут страшные ведьмы, которые воруют детей и готовят их в печке… Да много чего говорят – баек тоже хватает, но в целом так оно и есть. На то они и страны заморские, чтоб там ужасы творились, а у них, наверно, королем-некромантом детей малых пугают, страшным, как сама смерть… Что в принципе тоже верно – да и бандитов лесных еще ни одному королю приструнить не удалось. Ни одному, кроме отца, – он еще в самом начале своего царствования устроил тотальную зачистку, зомби все леса королевства прочесали, ни одного бандита не ушло, всех перебили. А чтоб новым не повадно было заводиться, издан был приказ: ежели в какой деревне лихой люд заведется, безобразничать будет, так стоит только слово в столицу черкнуть – специальный отряд зомби-зачинщиков мигом не только устроит карательный рейд, а еще и родню бандитскую до пятого колена своим чародейским чутьем вынюхает и изничтожит. Круто? Не то слово. Зато как эффективно! Один такой рейд – и вот уже больше ста лет про лесных бандитов в наших краях даже не слышали. Теперь, если волков да медведей не боишься, любой ребенок может в самом страшном лесу один ночевать, никто его не тронет.

Хотя мне, пожалуй, все равно нечего было бы бояться – простые забияки ко мне не полезут, неспроста ведь меч на поясе висит, наверняка махать умею. А любители легкой наживы посмотрят… даже не на меня, на Малиновку, сплюнут молча и уйдут восвояси. А то еще и награбленным добром поделятся – из жалости. Иным принцам охрана нужна, вдруг украдут, выкуп будут требовать, а мне даже такая перспектива по понятным причинам не светит – разве что отец сам доплатит, чтоб никогда меня больше не видеть…

Пообедал в трактире, благо подходящий попался, чистый, приличный, совершенно пустой и цены божеские – сорить деньгами я пока не горел желанием. Тут же прикупил Малиновке овса – она у меня прожорливая, тот мешок, что из дома прихватил, уже съела давно, а трава придорожная, видите ли, не в ее вкусе. Иные кони только на подножном корме и живут, а моя скорее голодать будет, чем соизволит травку под ногами пощипать. И, то ли солнце ей голову напекло, то ли просто по доброте душевной, после трактира почти целую версту она добровольно везла меня на своей спине! В пятый раз в жизни, между прочим. До этого один раз еще жеребенком по глупости, пока еще не поняла, что из меня веревки можно вить, и три раза по просьбе отца. То есть не совсем по просьбе – он просто проходил рядом, смотрел ей в глаза, и если даже мне после такого жутко становится, то что уж о бедной скотине говорить…

Потом, правда, все стало на свои места – я иду пешком, несу на себе всю поклажу, а Малиновка лениво плетется следом, время от времени игриво рыгая мне в затылок. Добрая лошадка. Умная.

К вечеру добрались до курганов. Вообще-то от них гонцы за пару часов до столицы добираются, а мы два дня шли. Зато красотами насладились! Да и курганы эти, прямо скажем, ничего – только у нас такие и есть, как до сих пор не распахали да репой не засадили, сам диву даюсь. Этакий след древних времен, когда горы были молодые, а драконы еще не умели летать, памятник сгинувших народов – кто эти курганы насыпал, зачем, даже отец не знает. Может, это могильники королей. Хотя если так, слишком глубокие, пару раз отец пытался призвать из глубин мертвецов, никто не откликнулся. Может быть, культовые сооружения или, тоже есть такая теория, астрономическая лаборатория. Всего их шестьдесят пять штук – восемь на восемь и в центре один, самый высокий, идут ровными рядами с севера на юг и с запада на восток, на каждом втором стоит сверху огромная каменная глыба, причем как ее туда притащили – неизвестно. Но вот что точно проверено, не раз и не два, – если на одном из этих холмов устроишься спать, то утром сойдешь с ума. Почему? Никто не знает. Но отец при мне проверял: купил сотню рабов, самых психически здоровых и выносливых, из дальних краев, которые про наши курганы знать не знали, ведать не ведали. Дал каждому выпить снотворное и приказал переночевать на курганах – утром мы получили девяносто девять клинических психов. Сотый слишком хитрым оказался – он снотворное не пил, а ночью под покровом темноты сбежал – до сих пор найти не могут.

Самая умная из тех теорий, что я читал, гласит: «Под каждым холмом естественная аномалия магической природы, которая вытягивает во сне из человека душу и тем самым сводит с ума». Это дословно. Можно представить, если это самая умная, что другие теории по поводу курганов гласят… Что касается моего мнения, то я его не имею. Перед каждым холмом стоит предупреждающий знак «Тут спать нельзя» и картинка – перечеркнутый спящий человек, а если кто читать не умеет и предупреждений не понимает, так это только его проблемы. Лично я на себе эксперименты проводить не собираюсь и ночевать устроился в таверне, в версте от курганов, – там уже безопасно.

Третий день пути был похож на первый и второй – мы с Малиновкой, выспавшись и сытно позавтракав, неспешно продолжили свой путь. Прошлись по петляющей между курганами дороге – если не спать, то это место ничем особым не отличалось, – пересекли несколько поселений и мелких городков, перебрались на ту сторону Влатвы, главной водной артерии королевства, посмотрели, как местный люд урожай репок собирает, – короче, наслаждались жизнью.

Ближе к вечеру нас нагнала срочная новость из столицы: по неведомой прихоти природы прошлой ночью на море был дикий шторм, волны до неба, даже старожилы, морские волки, не могли такого шторма припомнить. Кто в столичную бухту спрятаться не успел, наверняка сгинул, весь берег утром обломками кораблей был усеян, а сколько на дно пошло морскому царю в подарок – и не счесть. Все, конечно, слушали, охали да ахали – один я чего-то в таком роде и ждал. Не шторм, так цунами, не цунами, так пиратский флот, не пиратский флот, так полчища плотоядных дельфинов – нечто подобное обязательно должно было случиться. А все Додж виноват – кто же так открыто отцовскую волю нарушает? Сказали тебе, иди на юг, так и иди, нечего хитрить, за морями прятаться, наш отец такие шутки не любит, так что еще с одним братом можно проститься. Даже если в шторме выжил, отец ему так просто убраться не позволит.

Хорошо, что я такой послушный, а то бы тоже с братцем сейчас на дне морском акул да осьминогов кормил.

Третью ночь провели на сеновале. Всегда мечтал узнать, каково оно. У нас во дворце сена днем с огнем не найдешь, а тут такая романтика… Мягко, тепло, мухи не кусают, правда, ночью ко мне хозяйская внучка в гости намылилась, а внучка эта – палец в рот не клади, еще вечером на меня такие взгляды бросала, что аж дрожь по всему телу. Но тут Малиновка не подвела: эта зверюга не просто своего хозяина в обиду не дала, не просто стала на защиту его чести, а еще и гоняла потом внучку по всей деревне до самого утра. Так что пусть не со мной, но эту ночь девушка точно на всю оставшуюся жизнь запомнила – еще бы, в одном сарафане и босиком от бешеной кобылы бегать…

А утром хозяйка мне еще тайком от внучки пару репок дала – она, оказывается, уже давно мечтала гулену уму-разуму поучить, да все рука не поднималась. Как-никак родная кровинушка, внучка любимая, единственная. А у тех добрых молодцов, что до меня на сеновале ночевали, лошади не такие своевольные были – еще бы, другую такую ревнивицу, как моя Малиновка, попробуй найти! Она-то свято верит, что я ее частная собственность, этакий «сахарокормилец» и «овсоносилец», и делить меня со всякими разными вертихвостками кобылка не собирается.

А утром морда довольная, еще бы, набегалась на свежем воздухе, на резвилась: я ведь давно ей говорил – двигаться надо больше. Малиновка у меня лошадка еще бодрая, молодая, а ведет себя как кобыла двадцатилетняя – да вот беда, не понимает она язык человеческий. А если и понимает, вида не подает, хитрая бестия, стоит себе сутками в стойле, овес жует, лентяйка.

Пока завтракал, «совиная почта» [3]3
  Особый отряд гонцов, куда берут людей только со склонностью к ночному образу жизни.


[Закрыть]пришла с последними новостями. Оказывается, вчера неизвестно откуда у берегов королевства огромный пиратский флот вынырнул с самим Дундуком Одноглазым во главе, и откуда только взялся, сто лет такого добра у наших берегов не водилось. Как отец на каждое судно абордажную команду мертвецов посадил, так мигом все пираты в окрестных водах вымерли. Они, конечно, ни бога, ни черта не боятся, но отцовские живые мумии – это пострашнее морского дьявола будет. Пощады не знают, страха не ведают, в плен не сдаются, есть не просят – с такими лучше не пересекаться на жизненном пути, если не хочешь раньше срока на тот свет отправиться. Моряки в первые годы роптали: еще бы, живые мертвецы на борту, – а потом пообвыкли. Теперь у них даже примета появилась – пока живой труп на борт не поднимется, в море не выходи, а то быть беде. И чего, спрашивается, в заморских краях наш народ чудаками считается…

Я бы, конечно, мог рассказать, за какой такой добычей Дундук Одноглазый в наши края пожаловал, да не стал – выходит, жив еще мой братец, раньше срока я с ним простился. Ну да ничего, от шторма ушел – от пиратов не уйдет, от пиратов уйдет – отец иную напасть нашлет ему на голову. Отец у меня некромант с фантазией, если надо – по сто горестей на день придумывать может, а ради сына родного, как говорится, и всю тысячу не жалко.

Вышли мы, когда солнце уже высоко стояло, а к полудню до Пьяной Развилке добрались. Место, можно сказать, знаменательное. До этой поры дорогу выбирать особо не приходилось – Пивной Тракт вел как раз в нужную сторону, от самой столицы строго на восток. А тут уже решаться надо – на юго-восток идет Винный Тракт, через славный своими виноградниками Хельмов Край, мимо Голубого Озера и в сторону Хмурых Болот, где лучшие мармаруры водятся – мелкие зверьки, чья шерсть в самый лютый мороз путника согреет. На восток идет Эльфийский Тракт, это понятно, к Лорлароллирену, прародине эльфов, они время от времени туда вернуться собираются, вот уже десятый век как, да кто ж их пустит? Да и леса того уже осталось три сосны, не заблудишься, одно название, а не лес, сейчас там коров да овец пасут. Ну и наконец третий, как положено, Свободный Тракт, ведет на северо-восток, в края, где «буйным цветом колосятся зерна свободы». В смысле можно все, а если что сделал неправильно, так добры молодцы тебе мигом, что к чему, растолкуют. Края бедные и дикие – земля не родит, морозы лютые, жара страшная, ливни ярые, а начнется засуха – так все родники да колодцы пересохнут. Жизнь там нелегкая, зато каждый сам себе закон, народ живет вольный да свободолюбивый…

Короче, делать выбор все равно не мне, так что нечего голову забивать. Я свою часть работы уже выполнил, пора переложить ответственность на чьи-то другие плечи. Вот, например, эти – лежит нечто под путеводным столбом, дрыхнет, в плащ укутано, рядом мешок такой, будто от сотворения мира воды не видел. Самая подходящая кандидатура, чтоб взвалить на себя заботы о малолетнем принце, то есть обо мне, всегда только и мечтал, чтоб мной подобный тип командовал. А Малиновка насторожилась, чует зверюга, что не все так просто, как кажется…

Подхожу – существо в плаще на мои шаги не реагирует. Прочищаю горло – храпит. Ладно, придется действовать по-другому.

– Эй, уважаемый! Уважаемый! Да уважаемый, черт побери, проснетесь вы или нет! Уважаемый!!!

Реакция нулевая. Начинать знакомство с воды за пазуху? Не хотелось бы, чревато последствиями, и как бы его так вежливо разбудить, не ждать же, пока сам проснется…

Малиновка пришла на помощь. Я ведь всегда знал – на нее в тяжкую минуту можно положиться, на спине из боя, конечно, не вытащит, но ржать умеет так, что и мертвый проснется. Вот, например, как сейчас. Даже не знаю, что ее напугало, но я чуть не оглох, а существо в плаще прекратило храпеть и, лениво потягиваясь и протирая глаза, повернулось в мою сторону.

– Простите, уважаемый! – максимально вежливо обратился я. – Не подскажете ли, который из сих путей ведет в земли дракона лютого?

– Дракона? – Казалось, существо не понимает, чего от него хотят. – Какого еще, черт побери… А, дракона! Так бы сразу и сказал! Ты это, угости старика чем бог послал, может, и скажу, как дракона найти…

– Возьми, отец, – протянул я существу свою котомку.

– Возьму, возьму, не переживай… – Бодро выхватив из рук мой заплечный мешок, человек в плаще первым делом выбросил оттуда все лишнее и принялся внимательно изучать содержимое той самой шкатулки, что я с собой предусмотрительно прихватил. – Дракона, говоришь… Десять, одиннадцать… Дракона… Восемнадцать… Черт, о таком мы не договаривались! А хотя… Да ладно, пусть… двадцать один, двадцать два… Двадцать пять, – закончил он свой подсчет, – Хотя, конечно, я бы сказал двадцать четыре, ну да ладно, на первых порах сойдет. Значит, дракона… – Человек задумался.

– Так что, уважаемый?.. – минут через пять не выдержал я затянувшееся молчание.

– А, ты еще тут? – Казалось, человек только сейчас обратил на меня свой взгляд. – Надо же, я думал, уже ушел… Шучу, шучу, парень, все в порядке, как договаривались. Тебе дракон, мне по прейскуранту. Подожди минутку, я сейчас…

Зевая, мой собеседник удалился куда-то в кусты вместе со шкатулкой и минут десять не показывался, только ветки шебуршили. Наконец, когда я уже почти отчаялся ждать и собирался идти на поиски, кусты раздвинулись и навстречу мне вышел самый настоящий богатырь: плечи широкие, доспехи – стреле не пробить, меч за спиной двуручный, в поводу коня ведет, богатырского красавца, коих свет не видывал, а за поясом кошель висит, и сквозь него шкатулка проглядывает, такая знакомая-знакомая, еще бы, на своих плечах три дня и три ночи ее в мешке протаскал… Глянул богатырь направо, глянул налево и прямо на меня уставился, а конь его с Малиновки глаз не сводит, ухмыляется так, плотоядно-плотоядно. Бедная лошадка за моей спиной так и сжалась вся. И вот говорит (богатырь, не конь):

– Куда путь держишь, добрый молодец?

– Я же писал, к дракону…

– Писал, не писал, – отмахнулся богатырь, убедившись, что по сторонам никого нет. – Ты тут мне шутки шутить не вздумай, нам, богатырям, читать не положено! Мы, былинные герои, высоким слогом разговариваем, подвиги совершаем, а писульки читать – пусть разные хлюпики вроде тебя занимаются!

– Так ты что, не читал? – уточнил я.

– Читать-то я читал, – окончательно убедившись, что мы одни, отмахнулся богатырь. – Только ты запомни, чтоб об этом ни слова! Давай, парень, по порядку – что у тебя за проблемы? Злой отец-некромант послал на верную смерть, убить дракона, а если справишься, пообещал, как помрет, тебе трон завещать, я верно излагаю?

– Вроде того, – кивнул я.

– И ты хочешь, чтоб я, Тиналис-богатырь, герой легендарный, тебе в этом деле несколько поспособствовал? Типа умирать не хочешь, а вот от трона не отказался бы, да не знаешь, как дракона завалить?

– В точку!

– И надеюсь, понимаешь, что подвиг богатырский – это хорошо, да вот кушать богатырям тоже хочется, и не репу родную, а икру заморскую? И что богатыри пьют не брагу ядовитую, а эльфийские вина предпочитают? И что хоть от нас, богатырей, принцессы все, как одна, без ума, но без доброго вознаграждения свое сердце предпочитают принцам со дворцами отдавать?

– Понимаю, – едва заметно ухмыльнулся я.

– И нечего улыбаться! Между прочим, это я по доброте душевной тебе согласился жизнь спасти, а мог бы и отказать – пойди найди другого, кто пожелает с королем-некромантом дело иметь…

– Премного благодарен, – уже открыто улыбался я.

– Ладно, парень, – отмахнулся Тиналис. – Давай говорить серьезно: аванс меня устроил, но это было десять процентов. Остальное получу, как посажу тебя на трон – устроит?

– Так вроде я сам тебе эти условия и предложил, – пожал плечами я. – Конечно, устроит. Я тебе готов хоть пол королевства отдать…

– Э не! Пол королевства не нужно! Какой же это герой, у которого пол королевства! Мне, пожалуйста, драгоценными камнями, они, в отличие от золота, инфляции не подлежат, а у вас во дворце такого добра, говорят, завались… – мечтательно задумался богатырь.

– Ну не завались, но за услуги вознаградить чем найдется. Естественно, если я стану королем. При живом отце и братьях, боюсь, мне такое счастье не светит.

– Это понятно, – на этот раз улыбнулся уже Тиналис. – Ты, парень, не трухай – завалим твоего дракона, посадим тебя на трон. Мне как раз подвига в последнее время не хватало, так что твое предложение пришлось по душе. Я дракона уже давно завалить собирался, да кто же вознаградит – сокровища эта скотина не копит, а крестьянам угнетенным и самим есть нечего, не то что услуги богатырей оплачивать… Поехали, принц, будем собирать мой отряд богатырский, а по дороге мне все и расскажешь в подробностях. Что, как да почему и каково оно младшим сыном короля-некроманта жить…

Эффектно заскочив на спину своего богатырского коня, и это при том, что зрителей на пару верст не наблюдалось – недаром же для встречи я полдень назначил, – он поскакал в сторону Свободного Тракта. Секунд через десять, убедившись, что я не спешу следовать за ним, Тиналис обернулся:

– Ты чего ждешь, принц? Или думаешь, я сам буду дракона убивать? Э нет, мы так не договаривались – тебе положено, так изволь принять работу, я честный богатырь, а то потом еще обвинишь, что… Ты чего головой машешь?