Текст книги "Ускоряющийся [СИ]"

Автор книги: Михаил Рашевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 29 страниц)

– Фигня делов, – тут же влез Шнырь. – Я те щаз одним ударом челюсть снесу, – он показал кастет.

– Нишкни, тупица, – оборвал его Жорик. – Парень, ты дурак?

Дима возмущённо вскинулся, но промолчал.

– Мы же тебя убить могли, – сплюнул главарь банды под ноги хлопцу. – Забить до смерти. Зубы, блин… стоматологи…

Но тот как-то невесело усмехнулся и развёл руки.

– Не забили же.

Жорик лихорадочно размышлял. Не было ничего проще просто взять покрепче дубинку – и поставить точку в этом фарсе. И так уже пацаны за его спиной шушукаются, не нравится им, что главарь даёт слабину и вообще – тянет. С другой же стороны, Жорик действительно видел, что творится с этим парнем. Нет, у него не было историй типа «помнится, как он сам в детстве…», он-то чуть ли не в яслях страх растерял. Семейка… такая. Достаточно сказать, что родили его на зоне. Но Жорик неплохо разбирался в людях. И частенько видел то, чего те не спешат показывать другим. Вот и сейчас он видел нешуточную борьбу, что творилась в душе Димы. Чем-то такой подход: перешагнуть через себя, пойти в самый ад, но чтобы решить свою проблему – импонировал Жорику. И он бы, наверное, даже без всяких условий помог бы теперь пришельцу, да вот статус не позволяет.

– Ладно. Я… мы поможем тебе, – он обернулся к своим, подмигнул вытянувшимся рожам, – но не бесплатно. С тебя в день, – он назвал сумму. Больше, чем Дима оставлял два дня кряду. Тот не моргнув и глазом, тут же полез в карман.

Так началось их необычное сотрудничество. Партнёрство, так сказать. Причём Жорик оказался на выдумки силён, в нём сочеталось жестокость и коварство, и никогда не было понятно, шутит он так необычно или действует по, так сказать, программе. Ему и самому было интересно достичь результата, который он для себя определил так: «безбашенный чувак, который на угрозу отвечает быстро и без колебаний». Пусть не теми же словами, но суть понятна. Как в бойцовском клубе, система схваток и унижений, подколок и внезапных нападений. Дима, находясь на пустыре, каждую секунду мог подвергнуться атаке. Причём как одного человека, так и нескольких. В любое мгновение доброжелательная улыбка (о да, и таких было достаточно) могла смениться оскалом – и ударом, на который Суперпупс просто обязан был ответить адекватно.

Его не приняли в их шайку, нет. Дима должен был, придя за гаражи, отстегнуть каждодневную сумму, а затем… просто быть там! Тусить со всеми. А Жорик устраивал ему проверки, колотушки и подколки. Иногда один на один, иногда набрасывались всей толпой. Один день его вообще никто не трогал, но подкалывали и оскорбляли так, что Дима не выдержал – сам бросился в драку. Оказывается, так было запланировано, но главарь недовольно покачал головой: слишком долго Дима терпел. Жорик выдавливал страх из этого бывшего увальня. Выколачивал. Что самое странное – у него получалось! Дима перестал быть грушей для битья. Каким-то непонятным образом он ещё умудрялся оставаться тем, кем был: обычным парнем, не гопотой дворовой, как они. Пару раз главарь науськивал его напасть на своих подельников просто так. Однажды представил это как задание. Но Дима упорно отказывался это делать. Казалось, агрессия, которая в нём есть, о, да, в нём её было дофига и больше – копится совсем для других дел и других людей. Здесь, на пустыре, пришелец выколачивал из себя покорность и фатализм, учился, как ни странно, пользоваться гордостью и не опускаться ниже своего достоинства.

Казалось бы, здесь, среди гопоты, такого не то что не «выучишь» – не найдёшь даже! Ан нет. Не всё так просто. Жорик через различные испытания побуждал это самое достоинство работать. На публичное и незаслуженное унижение ответить без лишних слов кулаком в лицо. На третирование слабого – предложить физическую помощь. Да-да, и такое главарь банды провернул. Как-то раз часа полтора на глазах Димы издевался над залётным бомжиком (тому было заплачено водкой заранее), пока, наконец, «подопытный» не выдержал и не вступился. Защищать бомжа Диме пришлось силой. В следующий раз вместо полутора часов хватило и полутора минут. Жорик – и это невероятнее всего – заставлял Диму жить правильно. Членам шайки частенько не было понятно, что делает их главарь и почему именно так, можно всё намного проще и – как им казалось – эффективнее. То есть приходит Дима на пустырь, отдаёт деньги, его избивают – и всех делов. А тут и сложные комбинации, и подыгрывания, и коллективная клоунада, и спарринги. Зачем это всё? Впрочем, постепенно они начали понимать, что творится. И более того – постепенно Дима становился «своим». А колотушки превратились в всамделишный бойцовский клуб.

Прошло три недели, и Жорик, наконец, встретил Диму словами:

– Всё, Неваляшка (такой кличкой они наделили Суперпупса), можешь больше не ходить сюда. Ты готов.

Странное чувство охватило Жорика. Если сейчас Дима развернётся и просто уйдёт – это будет правильно, так и должно было быть! Но если он вот так вот уйдёт… то заберёт с собой всё то неожиданно хорошее, отторгаемое и заботливо пестуемое, что зародилось в его душе, пока Дима был тут. Может, так и правильнее… но так не хотелось терять те ростки, что, оказывается, держал в своих руках этот странный пришелец!

И Суперпупс его не подвёл. Он широко улыбнулся – и полез обниматься. Конечно, получил пару ударов по почкам, чтобы не лез со своими обнимашками, не обиделся, а, наоборот, развеселился пуще прежнего. Вынул из кармана всё, что там было – и они закатили пир.

Так Дима лишился страха. Внезапно приобрёл друзей среди тех, кого раньше боялся и ненавидел, а они внезапно в его лице также приобрели друга, самого неожиданного и несовместимого с ними.

Суперпупс частенько наведывался теперь на пустырь. Не каждый день, но всё же часто. Наверное, чувствовал, что должен поливать те ростки, что взрастил в душах гопников.

* * *

В то же время в Организации занятия с Димой шли полным ходом, причём одной рукопашкой дело уже не ограничивалось.

Во-первых, Илья начал обучать обращению с огнестрельным оружием. Они выезжали в тир и стреляли там из пистолетов, автоматических винтовок и автоматов. Дима и раньше стрелял из пистолета, но из винтовок и автоматов – никогда. Страшно поначалу было – аж жуть. А вдруг ствол у него разорвётся в руках? А вдруг у него в голове переклинит – и захочется выстрелить в реального человека? Парадокс: его готовили именно к этому – стрелять в реального человека, но от одной только мысли, что такое может произойти, цепенело в груди, а руки отказывались нажимать на спусковой крючок. Дима надеялся, что не попадёт в такую ситуацию, чтобы жизнь пришлось защищать с автоматическим оружием в руках.

Во-вторых, помимо огнестрельного оружия, Илья стал факультативно только для Димы проводить уроки по обращению с холодным оружием. Ножи, кинжалы, выкидухи, топоры, мачете, сюрикены. Уворачивания, удары, блокировка, акробатика, броски. Слишком много всего и в слишком сжатые сроки. Для того, чтобы успевать многое сделать, они практически постоянно занимались в ускорении, выходя из него абсолютно измождёнными. Ну, Дима, во всяком случае. Массажисты работали постоянно, бывало по три-пять сеансов в день с интервалом в час-полтора. Что самое интересное: тело Димы вполне оказывалось способно выдержать столь сумасшедший темп. Оказывается, у ускорения была куча дополнительных возможностей, о которых он не догадывался раньше или не знал, как ими пользоваться. Вот раньше он ни в жизнь не выдержал бы сначала сложнейшей физической разминки, потом – рукопашный бой, занятие с Медвежатником, холодное оружие, стрельбы, борьба, плаванье, тактический бой.

В тактическом бою Илья обучал их – Диму и Психа – действовать в двойке, а вместе с ним – в тройке. В полном обвесе, с настоящими гранатами, но, правда, с холостыми патронами. Они учились устраивать засады, проводить зачистку, переправляться через реки и горы, устраивать диверсии и т. д. и т. п. Похоже, раньше Спец уже пытался обучать Психа, да ничего тогда не вышло, а теперь с появлением Димы дело-таки пошло, и как пошло! Бывало, они в ускорении или даже без него подмазывались к страйкбольным игрищам.

А с Медвежатником заниматься Суперпупсу нравилось. И, похоже, это было взаимно. Сергей Диме вообще очень по душе пришёлся. Флегматичный дядька, весь себе на уме, с вечной полуулыбкой, спокойный, как танк и не знающий словосочетания «не получится». Что самое интересное, ему здесь, у Саввы, нравилось. Он нашёл своё дело, он занимался тем, что ему по душе, и ему плевать было на то, какой оттенок принимают его действия. Криминальный, преступный или шпионский – ему было абсолютно всё равно. У Медвежатника было всё, что ему было нужно, его никто не третировал, его уважали. А когда Дима спросил, мол, почему он не сбежит от Саввы, тот просто пожал плечами и ответил вопросом на вопрос: «Зачем?». Это удивило Диму, вновь заставило пересмотреть слова Инги на счёт угнетения её родных. Всё же в её словах было больше её мнения, её эмоций, а не фактов. Медвежатник раз за разом умудрялся удивлять «стажёра» какими-то мелкими, но находками, простыми решениями сложных проблем, знанием обходных путей там, где их и быть не должно! Они понимали друг друга не только как компьютерщики, не только, как люди, привыкшие решать проблемы бескровно и без задействия грубой силы, но ещё и духовно. Их сблизила любовь к одному человеку: к Инге.

Вообще, ситуация с его любимой всё больше напоминала какой-то дикий фарс. С одной стороны, все знали, что он влюблён в девушку. Что львиная доля интереса к Организации и причины, почему вообще он с ними после того, как его родных «освободили» от надзора – это Инга. Знали, но вместо того, чтобы тут же пойти навстречу и свести их вместе, начались игры от обратного: сделать всё, чтобы они не свиделись. Её телефон всё так же не реагировал на его смс и звонки, странички в интернете всё так же не изменяли дату её последнего визита. Где она? Как она? Что с ней? Те две смс, что он получил, лишь на время утихомирили его тоску, доказали – чисто гипотетически – что она жива и что таки они будут вместе, как только… Как только что? Что должно было случиться или произойти, чтобы они вновь были вместе? Кто стоит между ними и зачем это нужно? У Димы складывалось впечатление, что за ним по этому поводу пристально следят и реагируют, когда ситуация достигает критической отметки. Однажды на тренировке Дима был угнетён больше обычного, можно сказать, был на краю, на пике. И когда они с Психом возились на татами в партере, силясь завалить друг друга на лопатки, Дима услышал, как Спец с кем-то говорит по телефону. Он не разобрал, с кем и по какому поводу, но показалось, что речь шла именно о нём: Илья пару раз озабоченно оглянулся на возящуюся молодёжь, но смотрел не на ситуацию на татами, а только на Диму. Причём – трубка была прижата неплотно – говорил Спец явно с женщиной. К тому же с этой женщиной Илью связывали явно не только деловые отношения. Как только обмен какими-то данными произошёл, наступила в их общении «вторая часть марлезонского балета»: Спец начал несвойственно ему ворковать, прикрыл губы ладонью, даже пару раз хихикнул. Это было странно, интересно, но и понятно: Илья-то мужик в полном расцвете лет и сил, привлекательный физически и недурён собой вообще. Почему бы ему не завести себе девушку? От этих мыслей Диме стало ещё хуже, но вот чудо: в тот же день Инга ему позвонила! Всего минуту они общались. Она сказала, что была… в отъезде, а сейчас на ответственном задании, детали которого раскрыть не может. Что она по нему жутко соскучилась и ждёт не дождётся встречи с ним. Что конечно же, всё это несправедливо, и если бы не Савва… Но всему своё время, скоро они будут вместе. Скоро, но не сейчас. Сейчас лучше ему не звонить и не писать. Детали – позже, позже. «Ах, как же я тебя люблю!» и вновь «Если б не Савва…» Дима едва ли два слова вставил в её сбивчивую торопливую речь. Каждое её слово елеем растекалось по его израненной душе, а когда из трубки донеслись короткие гудки, захотелось взвыть и бежать. Куда – к Савве, чтобы взять его за грудки или просто на реку, чтобы нырнуть поглубже, где похолодней, чтобы унять внутренний жар – неважно. Просто бежать. Он так и не успел спросить её о том, где она и что с ней. Не успел поговорить с ней о её родителях, может быть, попытаться донести до неё, что она не совсем права в своих подозрениях на их счёт. Не успел рассказать о странном обещании Ильи. Слишком скоротечно. Но она жива – это раз! И она его любит – это два!

И вновь Дима не находил себе места и думал, как же вызволить Ингу. Где она? Что с ней? Он попытался узнать у Медвежатника, но тот в ответ на его просьбу сунул маленький клочок бумаги, на котором ингиным почерком было выведено: «Со мной всё в порядке. Не спрашивай ничего! Скоро мы будем вместе». Вновь какие-то «завтраки», вновь недомолвки и скрытности. Да что они с ним все играют, как с куклой-марионеткой?! Сергей на его возмущённые тирады ответил лишь неопределённым пожатием плеч: ему было всё равно. И налаженный мостик между ними дал трещину.

Илья на прямые вопросы всё так же жёстко смотрел прямо в глаза и отвечал всё так же непонятно, но коротко и рублено:

– Победишь Валеру в честном поединке – вы будете вместе!

Причём тут Валера?! Причём вообще тут этот поединок?! Возмущаться, впрочем, Дима в открытую не стал, но затаил на наставника и противника злобу. Он знал, он много чего знал. Спец знал, где Инга и что с ней. Тогда зачем все эти петушиные игры и человеческие призы? Он, Дима, что, не проявляет усердия в занятиях? Что, не рвёт жопу во всём, что на него навешивают? Он жалуется? Нет, скрипит зубами, но терпит. И вот за всё за это ему ни слова благодарности, а манок любимым человеком? Есть от чего возненавидеть своих мучителей.

Подумать только, даже Псих не волновался так, как Дима. А ведь должен был по идее! Если он считал её своей девушкой, то как минимум должен был страдать не меньше от разлуки. Но Псих не страдал! Пару раз он передавал от неё приветы, а на выпытывания, где он её видел и что с ней, только мерзко хихикал и не отвечал. Как «свой», он мог, конечно, подниматься на этаж, где предположительно находилась в заточении Инга, и они могли видеться.

Поняв это, Дима и сам захотел попытать счастья. Он встретился с Саввой, и тот с радостью согласился предоставить ему одну из гостевых комнат. Но вот на верхнем этаже Диму ждало разочарование. Там так же существовал большой холл, из которого вело несколько дверей. В холле сидел постоянно один из немых братьев, контролируя ситуацию. Куда вели двери, что за ними – то было неизвестно. На каждой стоял электронный замок с несколькими уровнями доступа. Гостям же выдавались электронные ключи, и доступ был лишь в одну дверь. Конечно, в комнатах убирались, но всегда это происходило, когда Дима был на тренировке или в городе. Испробовав все варианты разузнать, что или кто за остальными дверьми, Дима потерпел полное фиаско, и сбежал вновь к себе домой.

И тем не менее, Псих с Ингой встречался или общался. С ним, значит, она может общаться – а с Димой нет? Дело в доступе? В принадлежности к «своим»? Пока не пройдёт проверку? Пока не окончится испытательный срок? Пока – что?

А может, они все его водят за нос? Может все – в курсе, и просто пользуются его чувством, чтобы максимально быстро подготовить из него человека с нужными качествами. Нашли больную точку – и усиленно на неё давят?

Дима был в отчаянии. Внутренние самокопания жгли его мозг. Выжигали в нём чувства, эмоции, но почему-то всегда – светлые.

Он черствел.

Он становился жёстче.

А срок решающей схватки с Психом приближался. До неё оставалось всего несколько дней.

Что самое интересное – Валера перестал быть для него врагом. Противник, достойный уважения – да. Такой же, как он, ускоренный, попавший в плохую компанию – да. Человек, который испытывает такие же сильные чувства по отношению к девушке, к той же самой девушке, что и он – да. Но уже не враг.

И вот ещё что удивляло: Псих тоже проникся к нему не то чтобы дружбой, а уважением, что ли. У него исчезла ненависть к Диме. Во всяком случае, больше он не показывал той злобы, как в первый раз на татами. То ли Суперпупс в их планомерных схватках уже успел показать, что он не тот противник, с которым Псих справится играючи. То ли долгое совместное времяпровождение хочешь не хочешь, а сгладило острые углы. То ли ещё что. Но из врагов они стали приятелями. Соперниками – да, но уже не врагами.

Оба ждали окончательного поединка, но лишь как какого-то этапа, а не окончательной битвы. Этапа, после которого отношения перейдут на иной уровень. Вряд ли худший.

Схватка должна была произойти через несколько дней. Схватка, которая должна была стать экзаменом и ознаменовать собой окончание испытательного срока.

Но жизнь внесла свои коррективы.

Однажды сентябрьским утром Спец пришёл в раздевалку, где переодевались, лениво переговариваясь, Псих с Суперпупсом, и с порога выдал:

– Сегодня занятий не будет. Сегодня все едем на дело. Все. Без исключения. Дима, ты готов?

– Д-да, – как всегда, волнуясь, он начинал заикаться.

– Это твой звёздный час, парень, – подмигнул Илья. А потом рявкнул: – За мной!

Они трусцой побежали за Спецом. Куда – неизвестно. Что ждало их впереди – неизвестно.

День только начинался. Он стал самым длинным и переменчивым днём в жизни Суперпупса.

Глава 22
Развязка

Бежали они недолго и недалеко. Несколько переходов, поворотов – и вот ещё одна раздевалка. На нескольких столах аккуратно разложены одежда и снаряжение. Всё, от нижнего белья до запонки. На каждом столе – табличка с именем.

Дима быстро нашёл своё.

– Одеваемся – и выходим, – кратко проинструктировал Илья. – Не торопитесь. Время есть.

Дима не помнил, чтобы с него снимали мерки. Тем не менее, для тактических занятий камуфляж ему дали без предварительной примерки. И сейчас костюм оказался не просто впору – он был подогнан идеально! Кроме рубашки и «тройки», прилагался и лёгкий бронежилет скрытого ношения. Дима после занятий по тактике, когда приходилось в полной выкладке прыгать по городским развалинам и взбираться на горы, уже знал, как его надевать и не запутался, в какой последовательности облачаться.

Помимо одежды, выдавалось и оружие. Причём у Спеца были пистолеты, кинжал и ещё какие-то то ли иглы, то ли лезвия, отливающие матовым блеском. У Психа – большая «пушка» и «бабочка», а Диме достался компактный, зато 18-ти зарядный пистолет. Корпус на ощупь был пластиковый, на рукоятке выдавлено «ГШ 18». Из такого Дима ещё не стрелял, пристреливаться времени не было, что, конечно, странно. Но, скорее, дали ему пистолет для вида. Или не думали, что дойдёт до стрельбы, или не учли, что Дима этот пистолет раньше в руках вообще не держал, или… или его хотели подставить.

Развивать паранойю в Суперпупсу было просто некогда. Быстро оделись, обращая, тем не менее, внимание на мелочи. Попрыгали, присели, потянулись. Всё ок. Не звенит, не норовит выпасть, не жмёт и не болтается.

– Пошли! – коротко бросил Спец, и вновь повёл их по коридорам и переходам. Трое молодых элегантных стройных мужчины. Попадись навстречу им девушки – непременно оглянулись бы на них.

Илья вывел на задний двор их офисного комплекса. Прямо к шикарному массивному автомобилю. Хищный силуэт, чёрный глянец, знаменитая трёхлучевая звезда в круге.

Двери автомобиля распахнуты, на водительском кресле угадывался Медвежатник, а возле задних кресел стоял Савва и с кем-то любезничал. Коротко отприветившись, глава Организации кинул:

– Валера, Дима, на заднее сиденье с двух сторон, поехали, по пути всё объясню. Илья?

– На условленном месте встретимся, – Спец тоже не стал размениваться на долгие пересуды. Хлопнул Диму по плечу – и тут же испарился, мгновенно ускорившись. Дима ещё так не мог. Лишь мелкие камешки брызнули из-под подошв ускоренного, невидимых для нормального мира.

– Поехали, поехали! – Савва чуть ли не запрыгнул в машину.

Дима полез вовнутрь и едва не встрял в человека, уже сидевшего на заднем сидении. В полутёмном салоне он не признал, кто это, и лишь Псих добавил конкретики. Он запрыгнул с другой стороны, тоже на мгновение опешил, но тут же осклабился:

– Здрасьть, тёть Оль! – улыбнулся.

– Привет, Валерка, – усмехнулась в ответ Леди. Дима залился краской: так лопухнулся! Не признал маму Инги.

– Зд-дравствуйте, Ольга! – выдавил он из себя.

– Привет, Димка, – улыбнулась она ему в ответ, и Суперпупс вновь залился краской.

Машина уже выруливала из внутреннего двора. Двигатель утробно урчал, а само авто двигалась как-то одновременно легко и массивно. Салон отделан скрипучей и в то же время мягкой кожей. Сидеть на мягких креслах было удобно и комфортно. Дима не заметил даже, как разулыбался. Медвежатник увидал его улыбку в зеркало заднего вида и подмигнул:

– Не хухры-мухры! Шестисотый Mersedes Benz S-Guard «Броневик»! Махина, я тебе скажу, редкая, штучной работы, дорогущая, поди. Но оно того стоит.

– Выруливай на окружную, там и Ольгу подключим, – сказал непонятное для Суперпупса Савва, а потом обернулся к сидящим на заднем сидении: – Значит, расклад такой, парни, – он мелькнул глазами по Психу и уставился на Диму. Ясное дело: для Валеры это была самая обычная операция, а вот Дима выезжал «на дело» впервые, так что остальной инструктаж предназначался в основном только для него: – Едем мы сейчас на встречу с одним… бизнесменом. Чиновником. И депутатом местного совета. Дядька этот – не только всё то, что я перечислил, а и бандюган. Мелкий князёк. Думает, что пуп вселенной. Привык действовать силой, мозг у него работает только в плане наживы. Наехал он на одного хорошего человека, которому мы предоставляем услуги…защиты, так сказать. В общем, ведёт себя неадекватно. Нужно с ним поговорить по-хорошему. Не получится по-хорошему – будет по-плохому. Вы, молодёжь, будете изображать охрану. Мы с Ильёй – переговорный процесс. Ольга, Сергей – транспорт. Остальные на прикрытии. Депутат этот… связан он с госструктурой, более того – с силовиками. Не нравится мне всё это, в общем… Ну да ладно, посмотрим. У нас ведь есть преимущества, а, Димка? – Савва неожиданно улыбнулся и подмигнул. Потом уже развернулся и тщательно пристегнул защитный ремень.

Суперпупса трясло от нервного напряжения. Не сильно, слава богу, но всё же. Дело! Они едут на дело! К мафиози! Они не отрабатывали на тактике, да и вообще – на занятиях – функции охраны! Как себя вести? Что можно и что нельзя? Ну как так можно: как щенка бросают в воду, чтобы научился плавать! Нет, конечно, отдельные защитные и охранные действия они разучивали. Снять с поста. Уйти от обстрела. Вытащить раненного в безопасное место. Но, например, не отрабатывали, как прикрывать друг друга в функции охранника. Или вот алгоритм поведения, если послышатся выстрелы или на них наставят пушки… Нда, придётся импровизировать на месте. Это и есть экзамен? Это, а не идиотский по сути поединок между ним и Психом. Так, что ли? А внутри всё больше и больше распухало мнение: «Подстава! Подстава!! Подстава!!!»

С трудом расцепив сжатые челюсти, он всё же выдавил:

– Каковы… задачи?

Савва внимательно взглянул на него через зеркало, увидел в глазах не страх, но – волнение и понимающе кивнул.

– Вести себя спокойно. Не поддаваться на провокации, если таковые будут, понял, Псих? Ты понял?

– Да понял, понял, – Валера раздражённо дёрнул плечом. Видать, не зря Савва это сказал, ох, не зря.

– Но и быть начеку. Ждать. Если всё пойдёт, как надо, мы выйдем из переговорной комнаты и уедем тем же макаром, каким прибыли. Если нет… там посмотрим. В любом случае, парни, не забывайте, кто вы есть. Но становиться ими только в крайней необходимости.

Закончил он уже еле слышным бурчанием. Зави-и-идует, видно же невооружённым взглядом. Вон, отвернулся, смотрит в окно, молчит.

Медвежатник, может, чтобы разрядить обстановку, а может он всегда так делал: вдруг начал по-стариковски бурчать и громко возмущаться:

– Нет, ну как хорошо было ещё года три назад, а, Савелий?! Я говорю, хорошо было, когда видеорегистраторов этих на машинах не было! Тогда нарваться на кого-то с камерой можно было разве что по чистой случайности. Ну или вот в США у полиции – так то у полиции, да. А сейчас у всех!

Суперпупс не понимал, почему этот факт так заботит Медвежатника. Он погрузился в свои мысли, пытаясь предугадать, что же может произойти, и смоделировать собственные действия. Вдруг он почувствовал прикосновение. Тонкие пальцы дотронулись до ноги. От неожиданности он чуть не подпрыгнул и хотел было взглянуть вопросительно на Ольгу, но та еле слышно, но недвусмысленно шепнула ему: «Не надо». А потом ещё: «Руку».

Что бы это значило?

Дима не успел обдумать и это. Лишь только его рука подтянулась к её руке, она всунула ему в ладонь какой-то предмет, сжала его пальцы, вновь едва слышно шепнула: «Спрячь». И убрала руку.

Диме стоило немалых усилий не посмотреть тут же, что же это ему всучили. Он сделал вид, что устраивается поудобней, а сам тем временем умудрился сунуть руку в карман, освобождая ладонь от клочка бумаги – наконец, понял, что это. Записка!

Всё интереснее и интереснее.

– Сейчас же приходится выбирать безлюдные места или незагруженные трассы, чтобы Ольга начала работу, – продолжал тем временем Медвежатник. Он что, специально отвлекал на себя внимание у Саввы и Психа или это просто стечение обстоятельств? Как неожиданно всё усложнилось! – Кстати, дорогая, приготовься, сейчас…

– Я помню, – Леди расслабленно откинулась на спинку кресла, уставилась прямо перед собой.

– Дима, Ольгу не отвлекать! – рявкнул Савва. Суперпупс и не собирался, но после этого оклика от греха подальше отвернулся от Леди.

Они свернули в какую-то малоприметную улочку, выводящую, судя по мелькающим на большой скорости в просвете придорожных деревьев, нависших над дорогой, на окружную. Медвежатник угрём закрутился на месте, смотря во все стороны, что-то пробубнил под нос, а потом негромко сказал:

– Пойдёт!

В то же мгновение Дима ощутил лёгкое покалывание, волной прошедшее по нему от одного бока к другому. Словно обдуло ветерком. Странное чувство даже не успело занять Суперпупса: он тут же переключился на то, что происходило снаружи. Машина ускорилась. Вся машина, разом. Это он заметил по тому, как плавно, но невероятно быстро замедлились (как ни парадоксально звучит эта связка слов) машины, как еле пробивающиеся, но всё же пробивающиеся звуки сменили тональность. Он вспомнил, что Инга говорила о своей маме, об её способностях. Вот тебе и наглядная демонстрация! Вся машина разом ускорилась. Все, кто сидел в ней, оказались в коконе ускорения.

Это было непривычно и необычно! Для Димы. Савва удовлетворительно закряхтел, с ухмылкой посмотрел на несколько пришибленного Диму и подмигнул ему. А Медвежатник встряхнулся, увеличил скорость – и покатил по дороге, осторожно огибая застывшие тарантасы, всякий раз находя обходные пути, не гнушаясь порой свернуть на встречку или вырулить на тротуар. Удобно! Хотя и очень опасно.

Но Сергей был профессионалом своего дела. Машины мелькали справа и слева, так близко, что аж дух захватывало. А Савва улыбался во весь рот. И Ольга так и сидела, расслабившись и смотря только перед собой.

Долго ли коротко, а подошёл конец и этой поездке. Съезд в небольшую лесопосадку, домики придорожного кафе. Не успела остановиться машина, как к ней откуда ни возьмись подошёл Илья. Как он тут очутился раньше них? Наверное, на роликах приехал или, чем чёрт не шутит – на скейте.

Он тут был не один. Рядом с ним стояла Инга.

* * *

Инга!

Буря эмоций с головой захлестнула Диму, он даже задохнулся от прилива чувств. Стараясь не бежать, чуть ли не на ходу открыл дверь, колобком выкатился наружу и рванул было к любимой, которую не видел почти месяц, но… Но на пути оказался Илья, он ощутимо толкнул плечом Суперпупса, замешкался едва ли случайно и шепнул ему прямо в ухо:

– Тише будь!

Эта мгновенная отповедь словно ушатом холодной воды окатила затрепетавшую душу парня, возвращая на грешную планету. Внутри схлестнулись две его половинки: наивная юношеская и реинкарнировавшая взрослая. Первая вопила о том, что вот же она, любимая, вот же та девушка, которой ты писал каждый день и звонил каждый день, из-за которой ночи не спал и которую любишь всем сердцем! А вторая половинка вовремя осаживала первую. Утверждала, что не стоит демонстрировать всем и особенно – Савве, как её любишь и как по ней скучал, дабы не давать ему повода вновь упрятать её чёрт знает куда. Чтобы манипулировать им. Тем более – не стоит бросаться в объятия Инге при Психе. «Да плевать я!..» – тут же взъярилась первая половина. «И я «плевать», но не здесь и не сейчас, – осаживала вторая. – И ещё. Если ты так счастлив просто видеть её, то почему она – не рада? Улыбается по-приятельски. Не более того. Так хорошо себя контролирует? Или?..»

Вот такая борьба внутри него шла. Эту схватку эмоций никто не видел, она была так быстра, как быстра сама мысль. Наружу после толчка Ильи больше ничего не вырвалось, разве что Дима стремительно покраснел.

Инга действительно как-то странно не проявляла особой радости от его появления. Что, прошла любовь, завяли помидоры? С ужасом Дима вдруг понял, что и такой вариант развития событий примет – и даже смирится с ним. Он-реинкарнированный, злой, циничный, даже потешался над ним-ранним, наивным, глупым.

А пока шла внутренняя борьба, ноги делали один шаг за другим. Он не бежал – шёл к стоящей на месте Инге. Та действительно просто улыбалась ему, не делала к нему и шага, а вот взгляд её менялся. Из ожидающего и предвкушающего сменился на удивлённый, а потом и на задумчивый. Естественно, она, наверное, ожидала, что он бросится к ней со всех ног, а тут – гляди ж ты. Ну и кто кого больше удивил?

Тем временем за спиной хлопали двери машины, негромко заговорили люди. Инга приветственно махнула кому-то рукой. Дима на ходу обернулся и успел заметить престранную сцену: Псих вырвал руку из захвата Ильи и, одёргиваясь, нервной походкой пошёл в противоположную от Димы сторону. Тоже обернулся на ходу и кинул в соперника такой уничтожающий взгляд, что если бы взглядом можно было бить – Дима был бы уже в нокауте. Что бы это значило? А и неважно!

– Привет, – сказал так тихо, почти на ухо. И нежно поцеловал в щеку. – Я скучал.

– Привет, – несмело и немного грустно улыбнулась. – Я тоже.

Сколько хотелось сказать! О чём только не хотелось расспросить?! Но не здесь. Не при всех. И не сейчас.