Текст книги "Другая жизнь. Назад в СССР 4 (СИ)"

Автор книги: Михаил Шелест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

– Значит, мы правильно сделали, что замедлились.

– Однозначно – правильно. Ни к чему пижонство. Да и не знает никто, кто тебе время останавливает.

– Слушай, а как тогда на соревнованиях быть? Ведь если применять медленный тайминг, то это не честно? Неспортивно!

– Я не знаю, что такое спортивно, или неспортивно. Для меня важен результат. Но, я бы рассудил таким образом. Одинаковых спортсменов нет, правильно? Кто-то быстрее, кто-то медленнее. Можно сказать, что ты очень быстрый. Ведь бывают же такие самородки. Спортсмены, выпадающие из общего ряда. Феномены. Вот ты – такой. Ты, безусловно, можешь победить и без замедления времени, так, зачем оно тебе, если ты получаешь удовольствие от самого процесса, от победы? Но победить – ты просто обязан. А победить чисто, без дисквалификации, при японском судействе, будет очень сложно. Японцы – те ещё нацисты.

– Это я с тобой согласен. Даже в той дисквалификации они меня обули… Я, по большому счёту, был не виноват, что он поднял ногу. Я не целил ему в колено. А они меня…

Часа в четыре проснувшись, мы собрали рюкзаки, добыв из холодильника разных консервов и сублимированной лапши на неделю, выкатили из контейнера мою машину «Мазду Просид», и поехали со «злючкой» отдыхать на Шамору. Вместе с последней «Маздой» в контейнере пришли и кое-какие новые вещи для Тиэко, которые пригодились бы ей, если бы она приехала. Но она не приехала, а Татьяна домой идти за вещами не хотела. Вот я и распорядился чужим имуществом. Не твоё не трожь, да? Но покупал эти вещи я сам. На всякий, как говориться, случай. Вдруг Тиэко свалилась бы мне, как снег на голову. А так… Свалилась не Тиэко, но тоже, хе-хе, то ещё яблочко на мою голову. Уезжать от меня она не хотела, а родители могли заявиться в любую минуту. Вот я и увёз её куда подальше.

До Шаморы пришлось ехать через весь город, и весь город только и делал, что глазел на моё транспортное средство.

– Слушай! Какая классная тачка! – кричала Татьяна, то и дело вылезая из переднего люка.

С этой моей «Маздой» я явно перестарался, укомплектовав её максимально. Даже шторки-жалюзи задней двери поставил на электроприводе и зеркальную тонировку на боковые стёкла. База у моей машины и, соответственно, кузов были увеличены под мой рост. Передние сиденья раскладывались сплошным диваном и соединялись с разложенным задним, как ровное, без бугорков, ложе. Ещё не испытанное, кстати.

На Шаморе места для стоянки уже не нашлось. Мы даже и углубляться не посчитали нужным. Посмотрели с дороги и поехали дальше. У меня в памяти «предка» было столько укромных местечек на побережье, в настоящее время современному автотранспорту недоступных, но доступных моему полноприводному автомобилю, что я совсем не переживал, что останемся без места. В конце концов, нам было, где переночевать. Однако, мы долго выбирались и города, и ехали до моря. Темнело, поэтому мы остановились на «Трёх поросятах» прямо на каменистом берегу небольшой речушки, через которую проходила дорога, съехав чуть ниже по течению.

А что? Заглушив мотор и открыв двери, мы услышали журчание водных струй, стрёкот цикад и сверчков, кваканье лягушек, и шум моря.

– Ах, какая прелесть! – сказала моя новая подруга. – Как романтично! Расстилай скорее диваны, хочу попробовать твоё ложе.

Я расстелил и девушка, опустив спинку своего кресла, переползла на четвереньках назад.

– Обалдеть, какой аэродром. Давай покрывало.

Мы расстелили спальные принадлежности и расположились так уютно, что нам показалось, что мы очутились в маленьком домике возле реки. На полуоткрытые окна были установлены антикомаринные сетки, но было душно и мы двери закрыли, включив кондиционер. В верхнее стекло салонного люка мерцали звёзды, играла лёгкая музыка Жана Мишеля Жара из концерта «Кислород», шторки были закрыты, двери заблокированы.

– Как в космосе, – сказала, тяжело дыша, девушка, откинувшись на подушку. – Не ожидала я от тебя такой ночи, Мишка. Не ожидала.

Ятоже дышал глубоко и учащённо. Сердце тарабанило, выпрыгивая из груди. Серьёзный марафон устроила мне Татьяна. Что значит у человека первый разряд по плаванию и скорее всего, неплохой опыт, кхм, забегов!

– Интересный ты человек, Мишка! Ныряешь, как бог… Да-да-да… Это сразу видно. Никто не повторит даже полтора оборота, если не пробовал и не бился о воду раньше. Знаешь сколько попыток надо совершить, чтобы правильно прыгнуть? Сколько на страховке повисеть, пока научишься крутиться? На батуте попрыгать… А ты, раз, два, и чисто в воду.

– Я с детства на море рос. У нас насосная станция. Мы с мостика прыгаем, а там метров пять будет, если на перила встать. Вот с них мы сальто и крутили. У меня даже получалось головой войти. И задом прыгали. В смысле, э-э-э, спиной.

– Всё равно. Не надо меня дурачить… Что ты скромничаешь-то⁈ Кокетничает тут! Ха-ха… Я не я… Корова не моя… А дерёшься ты как⁈ Даже в индийских фильмах хуже. Там они куда-то отлетают, а у тебя просто ложились. Словно решили поспать. Хрясь-хрясь, а тебя там нет, они по воздуху, ба-баз, ха-ха, и лежат такие, ха-ха, в нокауте сл сломанными ногами и вывернутыми руками. А это, оказались бойцы морского спецназа, Миша. Мне мама сказала. Ты знал?

– Мне сказали. Потом.

– Тот офицер? Твой знакомый?

– Он начальник по физо в управлении. Я ему помогаю. Самбо-дзюдо… То сё… Мы просто вместе самбо занимались, – соврал я и продолжил «врать дальше». – А у меня всегда «прикладуха» хорошо получалась. А тут ещё и каратэ занялся. Вот он и позвал меня, погонять его сотрудников.

– Понятно… А мама сказала, что тебе ещё нет восемнадцати, это правда? – хмыкнула она.

– Правда. Это что-то меняет?

– Конечно меняет, – сказала Татьяна, привстала на локте и со вздохом продолжила. – Маленький ты для меня оказался. Я вон какая тётка взрослая. Двадцать три, а тебе… Так бы я тебя влюбила в себя, а теперь не стану.

Она снова вздохнула и поцеловала меня в губы.

– Сла-а-а-дкий.

Я обнял её прохладное от кондиционера тела, и притянул, положив на себя. Она почти совсем ничего не весила, зато я так ощущал животом её выпуклости груди, а лобком – её лобок. Она раздвинула и снова сдвинула ноги.

– Попался голубчик…

Мы «кувыркались» всю ночь, то отдаваясь друг другу, то засыпая, то снова отдаваясь. Наконец наступило утро. Ночь в июле только шесть часов, как поют «Цветы». Мы открыли двери, и в машину ворвался прохладный ветерок и шум волн. До среза воды мы не доехали буквально десять – двенадцать метров.

Здесь на берегу ручья палатки никто не поставил из-за крупного щебня. А нам в доме на колёсах, было всё равно. Даже удобно. Ноги ополоснуть можно от песка, прежде чем в машину лезть. Хотя, если «по маленькому» и отходить далеко не надо было.

Утро разбудило отдыхающих и отдыхающие сильно удивились, увидев нас в устье ручья. Увиделись и потянулись знакомиться. Мы же снова уселись в свою машину и, вернувшись на дорогу, проехали вперёд дальше на пляж к арке, что давала проход-проезд к дальнему пляжу. Ехать нужно было по песку и сквозь арку не ездили даже на мотоцикле, не то что на машинах. Зато ходили ногами. Я не был сам лично на «Трёх поросятах», а потому на арку хотел посмотреть и включив блокировку колёс, погрёб по песочку по самой кромке прибоя, где палатки не стояли по причине штормовой опасности.

До арки мы добрались но прямо в арке стояли чьи-то палатки, и проехать дальше мы не смогли. Все отдыхающие вылезли из палаток и смотрели на нашу машину. Лица у многих не предвещали ничего хорошего, то ли, по причине «усталости от нарзана», то ли, просто от сильного удивления, что машина по песку едет и не вязнет.

                       

Перед аркой имелся участок без песка и я, выехав на него, благополучно развернулся и сказал Татьяне:

– А почему бы не остановиться именно тут, под скалой?

– Отличное место, только твоя машина сильно раскачивается.

– Ха! Ну да! Это не палатка. Зато, в машине у нас музыка и никто не услышит, как ты стонешь.

– Ага! И как ты пыхтишь!

Я посмотрел на девчонку нахмурившись.

– Критика? – спросил я.

– Обмен колкостями, ха-ха, – Татьяна улыбалась.

Я видел, что у неё прекрасное настроение. Я же был слегка утомлён ночными упражнениями.

Глава 11

Чуть выровняв машину по горизонтали, я поставил её на ручной тормоз.

– Купаемся?

– Купаемся. Но вещи. Не потянут?

Я показал брелок блокировки дверей и сигнализации, который у меня висел на верёвке на шее, как какой-то амулет. Водонепроницаемый белок, между прочим. Нажав его, показал, что двери блокируются и наоборот. Такой опции в Японских автомашинах не было пока Мазда не удовлетворила мои запросы, ха-ха…

Вода была очень тёплой. Не теплее, чем в Амурском заливе, но всё-таки, по нашим меркам – очень тёплая. Градусов двадцать пять, по-моему.

– Двадцать три, – сказал Флибер.

Ещё в море я обратил внимание, что к моей Мазде подтягивается группа ребят примерно моего возраста и чуть старше. Они осмотрели её со всех сторон, даже нырнули под днище, потрогали и попинали огромные «грязевые» колеса, подёргали двери. Когда сработала сигнализация, отпрянули и встали чуть дальше от неё и ближе к морю, явно ожидая нашего возвращения.

– Не нравятся они мне, – сказала Татьяна.

– Ты побудь пока в воде. Если к тебе кинутся – уплывай.

– День же… Не станут же они среди бела дня…

– Ведут они себя больно по-хозяйски. Местные, что ли? Так, какие тут местные? Не с Ямара же?

Я вышел из воды. Татьяна чуть задержалась.

Ничего не говоря, я попытался пройти к машине, но мне преградили дорогу.

– Что за тачка? – спросил самый старший парень, примерно лет тридцати на вид. Все они были поджарые, с явно выступающими хоть и не объёмным мышцами. Кто-то был и совсем помладше первого. Лет восемнадцати-семнадцати. Пацаны, короче.

– Почему я тебе должен отвечать? – спросил я.

У парня взментнулись вверх брови.

– Тебя мама не учила, что нужно быть вежливым.

– Мама учила, но папа учил бить первым, когда мне угрожают. А вы мне угрожаете.

– Это чем?

– Не даёте пройти к моей машине, ведете себя агрессивно. И лица у вас недобрые.

– Умный да? – скривился старший. – Философ. Что же ты не бьёшь первым, а болтаешь?

– Вы мне не соперники, – это раз. Два, это то, что я приехал отдыхать, а не драться. Три – я не хочу проблем с милицией, потому, что после нашей драки вас всех увезут с тяжким и средними телесными повреждениями. А на мне и так висит сто десятая после вчерашней драки. Четыре заявителя… Тоже хотели потрогать комиссарское тело… Внятно пояснил?

– Ты чо такой борзый? – сильно удивился парень. – Нас восемь человек. Не боишься?

– Первых двоих, кто сунется, я ещё пощажу, и не стану ломать руки-ноги, а остальные, извиняюсь, не обессудьте. Но зачем вам эта суета? Зачем портить себе прекрасный день и жизнь? Ведь не у всех правильно срастутся суставы. Суставы вообще не часто срастаются правильно.

Парень снова скривился и хмыкнул.

– Ты не выглядишь Жаботинским. Спортсмен? Боксёр?

– И боксёр тоже, – со вздохом сказал я. – Про каратэ слышали, что-нибудь?

– Ну, мы в армейке махали ногами, – произнёс пренебрежительно другой парень, чуть моложе первого. – Херня всё это. Самбо лучше.

– А если так?

Я выбросил правую ногу «маваси» ему в челюсть и остановил в миллиметре. Стоял он удобно. А бил я с большим выносом и доворотом бедра вниз и удар в челюсть «снисходил». Так что, его руки, рефлекторно поднявшиеся навстречу удару, не поймали мою ногу. Но я отметил, что парень быстрый и хорошо тренированный.

– Ёптть! – вырвалось у него. – Хрена себе!

Второй ногой я «щёлкнул» прямым в печень третьему, вернув ногу мгновенно назад.

– Да ну нах! – недоверчиво скривился он отпрянув.

– Не нужно ссорится, граждане товарищи, – сказал я. – Я вас не трогаю и вы нас не трогайте. Давайте жить дружно.

– Не-е-е… Какая теперь дружба. Ты весь из себя такой крутой, а мы, получается – сявки подзаборные? Драться будем по-настоящему! Я первый, Лёха.

– Пойдём на нашу поляну? – спросил меня «старший».

– Зачем куда-то далеко ходить? – спросил ухмыльнувшись я замечая в толпе знакомое лицо, похожее на парня, с которым сдавал вступительные.

– Он, – подтвердил Флибер. – Его зовут Григорий.

– Помню-помню. Что он тут делает.

– Живёт он у бабушки в Трудовом. Поступать же приехал.

– Сам он из Находки, я помню. Не хотелось бы портить отношения с самого начала учёбы. Не дай мне его сильно поранить.

– А ты по суставам не бей. Бей по нервным окончаниям. И вообще… Где твоё «тайдзи»?

– А! Как-то я про него подзабыл.

– Вот и вспомни. Закрути их в колбасу.

– Нападай здесь, – сказал я, снова вздохнув, – Постараюсь не сильно калечить.

– Млять! Он меня за*бал! – крикнул «армейский» парень и кинулся на меня, выбрасывая руки, но сам попытался перевести меня в партер.

Однако получив локтем в спину, он охнул и завалился лицом на каменистую дорожку, благо, успев смягчить удар о неё руками. Нанеся ему несколько акцентированных ударов кулаками в затылок, останавливая удары за миллиметр от цели, я ударил пяткой ноги в землю, рядом с его головой.

– Шее пи*дец, – сказал я совершенно индифферентно к ситуации. – Кто-то ещё хочет попробовать?

Кинулся второй, и тоже с несколькими, направленными в голову, ударами кулаками.

Правый маегери влетел ему в солнечное сплетение, остановив и скрючив нападающего.

– Ох! – выдохнул он и завалился на землю в позе эмбриона.

– Ох! – выдохнули другие пацаны практически синхронно с ним.

– Кто-то ещё? – спросил отрешённо я, расширяя обзор зрения до ста восьмидесяти градусов.

Я «вспомнил», как их зовут и вспомнил, что благодаря одногруппнику Григорию, «предок» сошёлся с этим немного быковатыми «деревенскими» гражданами посёлка Трудовое, каждый год приезжающими на это место отдыхать аж с мая, занимающие одно и то же место, и защищающие «свою землю» от набегов других отдыхающих. Мне не хотелось портить с ними отношение, но так получилось. Если бы Флибер предупредил заранее…

– Ты предупреждай, если предстоит встреча с контактами «предка». Где он, кстати?

– Что-то он всё больше и больше погружается в «дзэн», – хмыкнул Флибер. – Ноосфера затягивает его. Кажется, он достиг того о чём мечтал.

– Херня какая то! Какая ноосфера? Хотя… Потом поговорим.

– Короче, парни… Не хочу я с вами конфликтовать. Дайте нам спокойно уехать, и мы не будем на вас в обиде.

– Не-не-не, – просипел второй, получивший от меня в живот ногой и кое-как поднимаясь с карачек. – Теперь вы точно никуда от нас не уедете.

Я вздохнул.

– Пошли пацаны бухать, – сказал он и посмотрев на меня продолжил. – Пошли с нами.

Я оглядел недовольных результатом наезда парней и остановив взгляд на Григории, «вдруг узнал» его.

– О, Гриха! А ты какими ветрами здесь⁈

Я шагнул сквозь расступившуюся от неожиданности толпу.

– Миха⁈ – удивился не меньше меня Григорий. – Так это ты? Ох*еть! У тебя ещё и тачка японская кроме Ямахи?

– Так и да!

Я протянул одногруппнику руку. Он протянул свою.

– Ох*еть, как ты машешься! – сказал он. – Научишь?

– Легко! Мы сейчас с девушкой умоемся и к вам придём. Вы, что с утра бухаете?

– А что ещё делать? – удивился кто-то. – Отдыхаем, как можем. Только у нас с девушками нельзя, только с жёнами.

– Она мне, как жена, – сказал я. – Уже, кхм-кхм, как жена…

– Да, что ты пристал к человеку, Валёк. Они всё равно ночевать тут будут. Пожрать есть чего? – спросил «спарший». – И выпить?

– Самогон на меду. От родственников привёз. Литра три.

– О-о-о! – возбудилась братва.

– Консервы есть, – продолжал я. – Хлеб, масло сливочное, булочки, чай, кофе.

– О-о-о! Кофе! – сказал Григорий. – Соскучился.

– Масло растает, – сказал кто-то.

– У меня не растает.

Масло и пара кусков баранины лежали в автомобильном морозильнике. Как и мороженное. Мы вчера долго собирались, скупив половину гастронома и хлебного, и забив бокс верхнего багажника, что на крыше, под жвак.

– Всё, расходимся, а то моя Танюха заболеет.

Парни ушли, поднявшись на свою' поляну, где стояло штук пять разноразмерных палаток. Я облегчённо выдохнул. Тайфун пошёл мимо.

Татьяна вылезла. Я её обмыл из шланга пресной водой из поставленной на верхний багажник пятидесятилитровой канистры. Причём к багажнику крепилась трубчатая квадратная конструкция, на которой висели клеёнчатые шторки, становившаяся то душем, то туалетом, если использовать специальное ведро, кхм-кхм…

Девушка, вытерлась, расчесала волосы, оделась в японское бельё и одежду: шорты-юбку и футболку с моим анимешным изображением, когда я пинаю в прыжке якудзу ударом тоби ёкогери.

Я тоже надел шорты и рубашку, сшитые по моему заказу и эскизу из тонкой бежевой «плащевой» ткани в Японии, на какой-то фабрике папы-якудзы.

– Григорий, помогите с продуктами! – крикнул я парню, словно специально ожидавшему нас и махнувшему, после моих слов, кому-то рукой.

К машине подбежало сразу четверо парней и забрали те «продукты», которые я им выдал.

– У нас по Находке ездит одна похожая на твою, тачка, но эта побольше будет.

– Это дядька мой. Та тачка тоже моя была, – хотел сказать я, но передумал.

– Хорошая машина. Полный привод.

– Да-а-а… Гребёт уверенно. Решил отдохнуть перед совхозом?

Я кивнул.

– Мы тоже тут отдыхаем. Это братья мои и друзья с Угольной. Нормальные ребята. Мы, вообще-то никого не трогаем, а ты буром проехал. Вот и решили проучить…

Григорий помолчал и спросил.

– Научиться можно так махаться?

– У меня секция уже год как работает в нашей школе. Приходи. А вообще, хочу в Дальрыбвтузовском спортзале пристроиться. Школьный спортзал уже не вмещает желаещих.

– Хера, себе! – удивился Григорий. – Так у тебя целая секция? И ты тренер?

– Ага. Потом потрещим. Пошли к твоим архаровцам.

На «поляне» нас встретили радостными возгласами. Канистру с остатками самогона, что я взял «в дорогу», трогать без нас не решились.

– Культура, млять! – подумал я. – Понятия!

– Наливай, братва! Меня зовут Михаил, кто не расслышал. Со всеми вами познакомимся в ходе, так сказать, официальной встречи. Эту хрень можно заваривать кипятком прямо в этих бумажных стаканах, и, после тога, как набухнет, есть. Называется лапша. То, что в маленьких пакетиках высыпается в воду. В нихприправа. Вполне себе съедобная вещь с голодухи, ха-ха…

Сначала питьё налили в пол-литровую банку, а потом из неё разлили по стеклянным гранёным рюмкам. Водку я ещё не пробовал пить, но отказываться было не с руки.

– За знакомство! – сказал «старший» парень, оказавшийся Гришкиным братом.

Рюмку я в себя опрокинул ловко и закусил хлебушком с маслицем, который мне приготовила Татьяна. Она пить «с утра» отказалась.

– Ещё по одной, – скомандовал «старший».

– Сразу предупреждаю, что я водку ещё не пил, а поэтому вторую выпью, и подожду результата.

– Здраво! – кивнув согласился «старший». – Вон Гриха тоже до этого лета не пил. Ха-ха! Развязал здесь!

– Как поступил, так и бухаю, – сказал Григорий. – Ещё домой съездить надо за вещами для совхоза. Не могу просохнуть.

– Я тебя и не узнал сразу, – сказал я, закусив вторую рюмку водки бутербродом с копчёной колбасой. – Борода, как у деда мороза. Только чёрная.

– Да. Я моментально зарастаю. Слушай. Откуда такое богатство? Колбаса копчёная? Ты как с неба свалился с такими, э-э-э, изысками…

– Не бери в голову, – отмахнулся я.

Не говорить же ему, что я трелюю продукты из будущего другого мира прямо в контейнер, где стоит наша машина. Даже не я трелюю, а Флибер. Тайванцы согласно номенклатуре наполняют «свой» контейнер, а Флибер переправляет продукты в наш сорокафутовик.

Отец собрал по району желающих и организовал гаражный кооператив. Под этот кооператив уже отвели землю в овраге, собирающем воду с нашей сопки. Проект, созданный по моим эскизам, я помнил, как было в будущем, успешно проходит согласование. А пока мы, под шумок, поставили два сорокафутовых контейнера под наши хозяйственные нужды и автотранспорт. Вторую машину, я, кстати, привёз не бесплатно, а заплатив изрядную пошлину. Да и хрен с ней. Как дали мне нормальные права, так и вывез я машину, собранную для меня по специальному заказу.

После двух рюмок самогонки мне так «похорошело», что я решил снова окунуться, а окунувшись, сказал, что больше не пью. Честно говоря, меня подташнивало, и я с трудом сдерживался, чтобы не поделиться завтраком с Ихтиандром.

Зрению фокусироваться становилось всё сложнее и сложнее, и я попытался отпроситься прикорнуть, но Татьяна жестко сказала:

– Сиди рядом! – а на ухо прошептала. – Знаю я такие компании. У нас специально умники парней спаивали, чтобы к их девчонкам приставать.

– Где это у вас? – спросил я теряясь в догадках.

– Есть в городе кружок высокопоставленных деток. Я не собираюсь с ними. Они так моего парня споили и… Мне тогда только семнадцать лет стукнуло, а отец ещё не работал на партийной работе. Он главным инженером Дальэнерго работал. Тоже должность приличная, вот меня и пригласили на одно сборище ублюдков. День рождение, вроде как… У меня тогда уже был парень. Вот его и напоили. А потом меня… Того этого… Подарили имениннику. После этого я и занялась боксом.

– Что за ублюдок? – спросил я моментально протрезвев.

– Не важно. Главное, – ты не повтори его ошибку. Не бросай меня. Мы же этих ребят не знаем. И они нас не знают. Мы для них чужие, а с чужими можно делать всё, что угодно. У них нет перед нами обязательств.

– Согласен, – сказал я и обратился к Флиберу. – Могу я протрезветь?

– Можешь, но не опасайся. Я бы тебя разбудил, если что-то пошло не так. И опьянения не бойся. Сконцентрируйся на зрении. Оно первично при ориентации в пространстве.

Я попытался сконцентрироваться на зрении, которое разбегалось, как тараканы на кухне.

– Напрягись-напрягись! – командовал Флибер. – Печень твою я уже простимулировал. Ферменты должны политься в кровь рекой. Но лучше бы сходить и вывести из организма. Побольше выпей воды и сходи, прополощи желудок. Через полчаса получишь нужный результат. После этого события у тебя в матрице пропишутся старые команды, которые работали у твоего предшественника. У тебя, кстати, на генном уровне заложена борьба с алкоголем. Не было даже намёков на вероятность алкоголизма.

– Ну и слава Богу.

– Танюша, пошли, прогуляемся, – сказал я, вливая в себя литр чистой воды.

– Пошли, – просто сказала она.