Текст книги "Другая жизнь. Назад в СССР 4 (СИ)"

Автор книги: Михаил Шелест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

– Отличный вечер! – сказал я, не отвечая ни её вопрос.

Терпеть не могу давать обещания

– Ты очень вкусная.

– А ты такой, э-э-э, плотоядный…

Девушка провела кончиками пальцев по моей голой груди, выглядывавшей из-под расстёгнутой рубашки. Было жарко.

– Мне было здорово. Давай ещё встретимся? – сказала она

– Я завтра на ТОФе. Обещал же. Приходите.

– Мы через неделю на Шикотан уезжаем. На практику. Там скучно будет. Сайра, сайра и сайра. Банки, банки и банки…

– Астраханцы, Астраханцы, Астраханцы… Калининградцы, Калининградцы, Калининградцы… усмехнулся я. – Может там женихов себе найдёте?

– А ты не жених? – спросила Ирина, хмыкнув.

– Точно, нет! Но, чтобы скрасить вам испорченное лето, посвящу эту неделю вам.

– Ну, хоть шерсти клок, – хмыкнула Ирина, скривившись.

– А мы на картошку в конце августа, – сменил острую тему я.

– В Данильченково? Вот там – точно, прощай лето. Глухомань… Даже пива нет и парней… И девушек тоже, кстати, нет. Только студенточки-малолеточки, которым и хочется и колется, да мама не велит.

Ирина неприятно рассмеялась. Расстроилась от моего прямого ответа, понял я. А что она хотела после первого свидания, задавая парню вопрос о женитьбе? Но я не был бы не я, если бы «обиделся» на женскую подначку.

– Потому и возвращайтесь поскорее со своей практики, – сказал я. – Буду скучать. Уже скучаю.

Ирина посмотрела на меня, грустно улыбнулась своим мыслям и, легонько толкнув меня ладошкой в грудь, попрощалась:

– Пока! Я, скорее всего, на море завтра не пойду. Не хочу видеть, как ты Надюху увозишь. Послезавтра приду.

– Вы только не вздумайте поссориться из-за меня. Я, – что? Пришёл-ушёл… А дружба на всю жизнь.

– Иди уже – умник, – толкнула она меня посильнее.

Глава 9

С мотоциклом моя «личная жизнь», хе-хе, кое-как, начинала налаживаться. А гормоны бурлили. Хотелось потрогать каждую молодую женскую, хе-хе, особь. Особенно красивую. Я ощущал себя растерявшимся шмелём, вылетевшем из леса вдруг на цветочную поляну. И ведь интересно же… Когда я под влиянием «предка» задумывался о мировых проблемах и о своём месте в них, о девушках я не думал. А как только послал всё и вся по известному адресу, жизнь заиграла красками и во мне забурлила молодецкая удаль. И я понял, почему политикой рекомендовано заниматься после пятидесяти лет. Хе-хе…

– Пестики-тычинки, блин, – думал я, катясь по городу в сторону набережной, едва не сворачивая шею, оглядываясь на перемещающиеся «цветы жизни». – Не-е-е… На пляж, на пляж… Скорее на пляж!

Надежда не пришла. Может и приходила, но тот «цветник», который окружил меня, её отпугнул? Просто, когда я приехал на ТОФ и отправился на «своё» место, то увидел, что вокруг него все другие места заняты девушками. Причём, увидев меня, они замахали мне руками, как старому знакомому. И не только замахали, но и позвали по имени:

– Миша! Миша! Мы тебе место заняли.

Хм! Мест и правда было маловато. Но не до такой же степени?

Как ни в чём не бывало, я поднялся по ступенькам и буквально протиснулся сквозь горячие, пахнувшие солнцем загорелые девичьи тела.

– Мы подумали, что тебе с нами будет интереснее, – сказала стройная шатенка.

– Откуда такие красавицы знают бренное имя скромного студента? – спросил их я, останавливая взгляд на груди, прячущейся в закрытом купальнике девушки, высказавшей общее предположение.

– От нашего тренера – Вячеслава Ивановича Коробова, сказала блондинистая красавица.

Я посмотрел на неё.

– Так вы ныряльщицы! – утвердительно кивнув, сказал я. – Смелые, и ловкие?

– И изворотливые! – сказала третья красавица – брюнетка.

– Или вертлявые? – спросил я, снимая рубашку.

– Вот это фигура, девочки! – выдохнула четвёртая, – русоволосая красавица. – Вячеслав Иванович не соврал. Есть на что посмотреть.

– Можно даже потрогать, хе-хе, – сказал я, стягивая тонкие летние японские штаны.

– Упакован он, как Ален Делон, и так же отлично выглядит, – сказала красавица постарше, где-то примерно лет двадцати трёх. Остальным было от силы двадцать.

– Вы меня на роль в фильме пришли агитировать? Ха-ха! – спросил я. – Из меня актёр никудышный.

– Ну, актёр-любовник из тебя бы вышел – что надо, – сказала ещё одна красавица, тоже русоволосая. – Или клоун.

– Разве я похож на Пьера Ришара? – спросил я, имея ввиду, его фильм «Игрушка» вышедший на экраны в мае этого года и просмотренный мной с удовольствием.

– Практически, – сказала серьёзно вторая русоволосая.

– Ты на неё не обращай внимание. Она у нас злюка. Но мы – команда.

– Понятно. Спортивная солидарность? Но злюки, наверное, хорошо прыгают?

– Лучше всех.

– А-а-а-а… Так ты, наверное, боишься, что я прыгаю лучше? Но я не выступаю на соревнованиях. Я свободный мастер.

– Хе! Мастер он! – сказала самая молоденькая и миниатюрная. – А не слишком ты высокого о себе мнения⁈

Я, вообразивший, что красавицы собрались вокруг, чтобы меня охмурять, был ошарашен некорректным со мной обращением, но вида не подавал.

– Не-не, он здорово прыгает, – сказала последняя, не высказавшаяся ещё ныряльщица.

– Подумаешь, ласточкой прыгнуть на пол оборота! – скривилась «злюка». – Это любой новичок прыгнет.

– Хм! А как надо? Я же не умею. Покажете, как надо? Попробую повторить.

Они меня, честно говоря, раззадорили. Я четко понимал, что они меня провоцируют на «подвиги». Видимо, Коробов с помощью девушек, решил взять меня на «слабо». А сейчас сидит и ждёт представление. Ха-ха…

– Слабо Вольдемару в фонтан нырнуть? – вспомнил я момент из фильма «Афоня». – Ну, пусть Вольдемар бы и нырял. Хе-хе…

А Вольдемаром в данном случае был я, да-а-а… Хотя… Можно было бы и отказаться. Но зачем портить развлечение? Все дни пресные и похожие один на другой. А тут, что-то новенькое. Они мне покажут, как нырять? Покажут. И не один раз, ха-ха, покажут. Я из них… Да они мне…

– Покажи, что умеешь! – приказала «злюка».

– Да, я мало, что умею, – заскромничал я. – Ласточку, да склёпку, со входом в воду спиной назад.

– Ну, хотя бы ещё один оборот сделаешь? – спросила злюка.

– А как его делать?

– Ты, что, сальто ни разу не крутил?

– М-м-м… Крутил.

– Ну и крути чуть дольше. Тогда не на ноги встанешь, а руками в воду войдёшь.

– А зачем мне это? – Наконец-то задал я подводящий к торговле вопрос.

– Э-э-э… Так доказать, что «мастер». Ты же сам сказал…

Это сказала та пигалица, что видела, как я прыгаю.

– У тебя получится.

– Не-е-е… Так не годиться. За поцелуи я согласен.

Возникла пауза.

– Всё играешь роль героя-любовника? – спросила «злючка». – Ну-ну… За каждый выполненный прыжок получишь один поцелуй.

– От каждой.

– Перебьёшься, – отрезала «злючка». – Хватит с тебя и одного.

– А я могу и два поцелуя подарить, – сказала самая первая, видимо, самая смелая красавица, «стреляя» глазами.

– Я согласен, – сказал я. – Только вы первые. Кто-то показывает, а я повторяю.

– Ну-ну… – проговорила «злючка».

– Ты не угрожай, – рассмеялся я. – А то испугаюсь ещё и убегу. Я, вообще, девушек боюсь.

– Ой-ой-ой… Можно подумать. Аплодисменты он срывает…

– Э-э-э… Начните с самого простого, – прервал я наезд. – Мне, действительно, посмотреть надо, как правильно группироваться.

Девушки переглянулись. Видимо они думали раззадорить меня и я, распущу павлиний хвост и начну биться о воду, аки Финист ясный сокол. Хрясь о землю, и стал царевичем. Хе-хе…

Мне нравилась моя затея с прыжками и я смотрел на девушек, «наивно хлопая глазами».

– Давайте начнём уже! – сказала рыженькая. – Я вся горю в предвкушении.

– С тебя и начнём, – сказала «злючка». – Заодно и остудишься. Давайте, вперёд, по школе… По очереди. Наш прыжок – ты повторяешь.

– Давайте-давайте, – согласился я разминаясь.

Без подготовки тела с десяти метров можно так плечо вывернуть, что потом вообще можно прыгать перестать. Так, чаще всего, прыгуньи и заканчивают карьеры.

Правда я знал несколько статических упражнений, совмещённых с дыханием, когда мышцы активируются, а связки напрягаются. Ведь для прыжков в воду важна сталь в теле, а не гибкость. Гибкость даже противопоказана. Сам убедился. На своём печальном опыте. Ведь никто же не учил. Только память «предка» и мои детские эксперименты… А тут есть возможность поучиться у профессионалов. Э-э-э… У профессионалок. Кхе-кхе… Звучит не очень, но сейчас не о том, да…

На девчонок было любо дорого посмотреть и на них смотрели, когда они вышли к вышке, все «зрители», находящиеся на трибунах. Кто-то даже похлопал в ладоши, я поддержал, и раздались довольно приличные аплодисменты. Я задержался на трибуне и видел, как ровно вышагивают девушки, практически не сгибая колени.

– Как цирковые лошадки, – подумал я. – Дрессировка, однако…

– А ты чего стоишь, раззявив рот? – крикнула мне «злючка». – Твой прыжок второй. Готовься!

Я прихлопнул коробочку и сбежал по ступенькам вниз.

Рыжуха прыгнула полтора оборота вперёд, несколько раз оттолкнувшись, подпрыгнув вверх, а не вперёд, резко подняв руки, а потом, раскинув их в стороны, сложилась калачиком, сцепив ноги руками, прокрутилась и выпрямившись вошла в воду. Это было красиво, просто и изящно. Зрители захлопали.

Оказывается, меня тут уже знали, потому, что, когда я полез на вышку, кто-то крикнул:

– Давай, Миша!

– Хм! – подумал я и спросил у Флибера. – Есть у меня шансы повторить?

– Конечно есть. Но матрице нужно некоторое время на прописку команд в нейронах.

– Сколько?

– Около двух минут. Но потом всё равно придётся корректировать моторику. Чистоты движений сразу не добиться. Ты же сам знаешь.

– Знаю. Ну, хоть по таймингу движения не растекутся?

– Не растекутся, – подтвердил Флибер. – Движения, связанные с техникой кувырков, тебе знакомы.

– Ну да, ну да…

Кувыркаться и перепрыгивать «козла», группируясь в кувырок, мне нравилось. Кстати, и назад я кувыркался ловко…

– Так что с этими элементами сложности возникнуть не должно, – подумал я перед прыжком и раскрылся чуть позже, приложившись спиной и задней частью ног о воду. Мне проаплодировали сухо, и я снова полез на вышку, остановив очередную прыгунью.

– Подожди, ка… – придержал я её рукой. – Повторю.

Второй прыжок был почти идеален и я сорвал свои первые полноценные аплодисменты.

– Ты смотри на него, – проговорила «злючка», покачивая головой. – А он и вправду ничего себе.

Два с половиной оборота вперёд у меня более менее получились тоже со второй попытки. С третьего раза было бы ещё лучше, но нефиг. А то у меня от поцелуев губы распухнут. Хе-хе…

Три с половиной оборота были явно не из программы начальной школы, но девчонки, переглянувшись, на эксперимент рискнули. Наверное хотели меня вывести из строя. И чуть было не вывели. Я выпрыгнул не очень высоко и поэтому не успевал раскрыться, а поэтому, по команде Флибера, решил входить в воду «калачиком». «Бомбочка» получилась великолепная. Правда спину я себе отбил. Но зато повторный прыжок вышел хоть и не идеальным по судейским канонам, и вошёл я в воду чуть согнувшись, не успев полностью раскрыться, даже прыгуньи одарили меня поощрительными похлопываниями по разным частям тела. Не смотря на болевые ощущения, я принял их прикасания к телу благосклонно, и мурлыча, как кот. Даже «злючка», на моё актёрство улыбнулась.

– Ладно, на сегодня хватит, – сказала она. – первый класс закончили. Прошёл ты испытания, добрый молодец. И мы включаем тебя в наш круг. Координация у тебя и, правда, супперовая. Со второй попытки сделать при с половиной, – не каждому дано. Рост у тебя не наш.

– Да, никому такое не дано! – вскрикнула самая мелкая шпионка, следившая за мной вчера. – И рост у него – что надо.

Она захлопала в ладоши и, слегка подпрыгнув, чмокнула меня в щёку. Другие девушки, тоже воодушевлённые моим, по их мнению – настоящим подвигом, тоже стали тесниться, пытаясь достать до моего лица губами. Было забавно и я не удержался от шутки:

– В очередь, девушки! В очередь!

И спрятал руки за спину, чтобы никого, «случайно», не обнять. И правильно сделал, ибо руки так и норовили выдвинуться вперёд и прихватить кого-нибудь за мягкие выпуклости. Ха-ха…

Зрители зааплодировали и этому представлению.

– А я хочу попрыгать? – сказала «малявка». – Что я сюда, просто так пришла?

Она шустро пошла по лестнице на вышку и, постояв там сделала полуторный прыжок с одним винтом. Классно сделала. Ей аплодировали.

Следом поднялась другая, ещё не прыгавшая спортсменка, и сделала тоже самое но с двумя винтами. Зрители уже не просто хлопали, но и свистели. Весело стало на пляже СК «ТОФ». ТО, чего я и добивался, хе-хе…

– Пишешь? – спросил я у Флибера.

– Пишу-пишу, – ответил Флибер.

Он, в отличии от «предка», не имел привычки разглагольствовать. А «Предок» молчал всё чаще и чаще. Это меня не заботило. Честно говоря, без его нотаций и нравоучений было спокойнее на душе.

– С винтом, – это прыжки четвёртого класса сложности. Я бы тебе не советовал их крутить. С непривычки возможна потеря ориентации в пространстве.

– И не собираюсь. Не дай бог получится? Что люди подумают?

Цирк продолжался. Девчонок было двенадцать м каждая выполнила свой прыжок.

Меня заинтересовали прыжки из задней стойки с вращением вокруг продольной оси. Я такой в пол оборота делал раньше, вот и сейчас, подглядев, как правильно группироваться, полез на вышку и выполнил. Девчонки меня обхаживали уже, как своего, и я, наконец-то почувствовал у некоторых е только уважение, но и интерес. Он выражался в «постреливании» глазами. Как это у женщин ловко получается? Вот мужик так точно не может, ха-ха…

Подсмотрев, я крутнул ещё и полтора оборота из задней стойки и на этом выступление закончил, сказав, что «надо передохнуть».

Отправившись на верхнюю скамейку трибуны, я потянул за собой девчоночий «хвостик». С удовольствием расположившись на скамейке животом вниз я расслабился, пытаясь успокоить боль в отбитых почках.

– Больно? – спросила «злючка».

– Есть немного, – признал я очевидное.

– Хочешь я тебе мазь наложу? Она и обезболивает и воспаление снимает. Наша докторица готовит.

– Было бы неплохо, – кряхтя выдохнул я.

Боль, действительно, словно ждала, когда я расслаблюсь.

– Меня словно лопатой били.

– Ты ещё легко отделался. Ты, похоже, хороший спортсмен. Иваныч говорит ты каратэ занимаешься?

– Восьмое месть на чемпионате мира взял в декабре в Японии.

Она быстро-быстро заморгала. На каком чемпионате мира?

– Э-э-э… Четвёртый кажется…

Пожал я плечами.

– Я даже не знаю, что такое – каратэ. Это как бокс, Иваныч говорил, только с ногами. У нас есть федерация по каратэ? Как ты туда попал в Японию?

– Сам поехал. У меня там картины выставлялись, в Токио. Вот я и записался. Так просто…

– Так просто записался и занял восьмое место на чемпионате мира? – сильно недоверчиво удивилась «злючка». – Вас там что, восемь человек было?

– Около двухсот, кажется. У меня было десять поединков и я их все выиграл.

– Странно… Почему тогда дальше не прошёл?

– Ногу сломал сопернику, а это карается дисквалификацией.

– А-а-а… это как в боксе за грязную манеру боя. Я люблю бокс. Даже тренируюсь с нашими парнями из «Спартака».

Она посмотрела на меня оценивающе.

– Да-а-а… Фигура у тебя как раз для бокса. Руки длинные… Приходи к нам в бассейн. Меня научишь каратэ.

– Зачем тебе? – удивился я.

– Чтобы не лезли некоторые, – сказала она неожиданно жёстко. – Вон, как эти, например.

На том месте, где «заседали» бывшие уголовники, с тех пор, как те исчезли, появились другие ребята, на первый взгляд «нормальные», но точно нет. Я за ними присматривал, опасаясь, что они тиснут мои вещи, и поэтому, когда прыгал или купался рюкзак оставлял кому-нибудь. Флибер подтвердил их связь с блатной шоблой, которую я разогнал, и приходилось опасаться от них подлянки.

Эти тоже вели себя развязно, особенно с девчонками, и выглядели более серьёзно на предмет физических кондиций. Флибер сообщил, что ребята имеют и связь с командиром отряда Халуай.

– Скорее всего – бывшие морские диверсанты, отслужившие срочную, – подумал я и ждал от них провокации.

Словно почувствовав, что разговор идёт о них, один из парней посмотрел в нашу со «злючкой» сторону и недобро ухмыльнулся и что-то тихо сказал. Другой парень заступил дорогу одной их «моих красавиц» и тоже что-то сказал и тут же получил от неё звонкую пощёчину.

– Началось, – подумал я. – Нашли они повод меня зацепить.

Ребят было пятеро и каждый из них был прокачан от души. Я наблюдал за ними и видел, как они отлично плавали, ныряли и перебрасывались мячом, чувствуя себя в воде, как рыбы.

– Максимальный уровень угрозы, – спокойным тоном сказал Флибер. – Если что, могу тормозить время.

– Если что, тормози, – согласился я.

– Только ты не очень в это время дёргайся, – попросил Флибер. – У одного есть огнестрельное оружие.

– Понятно, – сказал я и обратился к «злючке» беспрекословным тоном. – Вы все оставайтесь здесь. Пойду спасать вашу Веру.

Проскочив, как слаломист, мимо поднимающихся по ступенькам девушек, сначала улыбающихся, а потом удивляющихся моей маневренности, я мгновенно появился за спиной у получившего по лицу парня и услышал:

– Ну теперь ты, тупая курица, заплатишь. Мы тебя все хором иметь будем.

– Слышь, массовик-затейник, – окликнул я его. – Иметь или не иметь не тебе решать. Зачем девушек обижаешь?

Этот, получивший по лицу, имел то ли азиатские, то ли кавказские черты лица и повышенную лохматость тела. Он не сильно поворачиваясь выбросил левую руку кулаком в мою сторону и я, ещё не договорив, был вынужден отпрянуть.

– О! Вот даже как⁈ – сказал я, вытерев губы от брызнувшей изо рта слюны.

Он едва-едва не достал до моих зубов.

– Ну, извини, – продолжил я, ломая ему локтевой сустав.

Ребята были слишком круты, чтобы с ними играть в пятнашки. Лохмачь охнул, а я схватив Веру, метнулся с ней на ступеньку вниз. На простор, ха-ха. Туда, куда тут же скатились и «братки» и у каждого на предплечьях я заприметил точно такой же, как и у «Севы», якорёк.

Я не стал принебрягать приторможенным временем, и двигаясь аккуратно медленно, но всё-таки значительно быстрее, чем эти ребята, мне удалось применить гуманные приёмы из арсенала айкидо, вывернув им только из плечевых суставов руки и останавливающие удары ногами по передней части бедра и по коленям, чтобы далеко не убежали. Улыбчивому, который полез в куртку за пистолетом, пришлось пробить по почкам, и вывернуть обе кисти рук назад, сильно потянув связки.

– Милицию вызывайте, – сказал я опешившим от скорой развязки девчонкам. – Скажите что у нападавших пистолет.

Милиция приехала на удивление быстро. Хотя, что тут удивляться? Фрузенское управление Внутренних жел всего-то в пятистах метрах от набережной, а тут прозвучало магическое слово – «оружие», а это уже не простая хулиганка.

Повязал я не одного «улыбчивого», а всех пятерых «голубков», потому, что одного ускакать с территории пляжа я им не дал, а быстро спеленав его же ремнём первого и отправив его в глубокий нокаут, я ту же процедуру провернул и с остальными, благо, ремни у всех «отморозков» нашлись. На удивление, никто из них, пока я их паковал, не проронил ни слова. Ни угроз, ни стонов, ни просьб.

– Где оружие? – спросил милицейский лейтенант.

Я показал на куртку.

– Кто-нибудь прикасался?

– Только он, – сказал я. – Но я ударил ему по почкам и он ствол выронил.

– Хм! Видимо сильно ударил. Кто такой?

– Позвоните два четырнадцать двадцать восемь. Рамзин.

– Понятно. Ты это всё затеял?

– Они, товарищ лейтенант. Сначала напали на девушку, потом на меня. Пришлось защищаться. Свидетелей много.

Свидетелей, и вправду, было много.

Глава 10

И не только, как оказалось, пассивных свидетелей, но и тех, кто документировал события от, как говорится, и до. Коробов послал на «акцию» не только девочек, но и фотографа, который снимал на фотокамеру и прыжки, и последовавшие за ними события. Поэтому мне хулиганку инкриминировать не смогли, хотя пытались. Командир отряда спецназа ТОФ, замыкающийся на начальника местного управления ГРУ, землю под меня рыл ковшами экскаватора. Однако, не срослось, хе-хе…

Рамзин приехал к Фрунзенскому РУВД минут через двадцать после звонка. Но лейтенант не позвонил, а позвонила «злючка», которую попросил я. Умница оказалась девчонка. Боевая! Милиционеров гоняла, как «сидоровых коз», ха-ха. Тренеру Коробову позвонила, а тренер оказался не спартаковский, а сборной края. Иваныч позвонил коллеге из Динамо, а тот начальнику краевого управления, пожаловавшись, что «французы» – так звали «фрунзенцев», покрывают бывших халуаевцев. Русский остров территориально относился к их району и как водится руководство районной милиции отдыхало на острове не смотря на пограничную зону и другие запреты. Ни и расплачивалось тем, что иногда покрывало выходки спецназа ГРУ, граничащие с преступлениями.

Фото того, как я оборонялся от наскоков, очень пригодились. Было видно, что защитившись от удара, я сбежал на асфальт, прихватив с собой девушку. Я ни на кого не нападал, а, наоборот, на меня набросилось трое, атакуя руками и ногами, а я только применял приёмы самозащиты.

Рамзин был в восторге и просил меня посетить управление и «трезво всё обсудить», но было уже поздно и я, почему-то, сильно хотел спать.

– Нет, Сан Саныч, не сегодня. Уморили меня менты. Да и «злючку» надо отвезти домой. Она меня вон, как отмазывала. Надо отблагодарить.

– Ты, это, аккуратно там, хе-хе, благодари, – хохотнул Рамзин. – Она дочка председателя горисполкома. Гагарова её фамилия.

– Ёшкин дрын! – изумился я. – А я всё думаю, чего она так с ментами по-хозяйски?. Вот, думаю, смелая девчонка, ничего не боится. Хм! А чего ей бояться⁈ Это её должны были бояться.

– Гагаров – мужик правильный, и за дочку просто так по пустякам не вписывается. Но если бы она папе рассказала, как дело было, мало бы никому не показалось. Суров, но справедлив наш голова. В горком партии его заберут скоро. Ходят слухи. Так, что может тебе, хе-хе, поближе принцессу найти?

– Свят-свят-свят. Пусть минет нас чаша сия…

– Да-а-а… Игра слов, ха-ха… Игра слов…

Рамзин и не скрывал, что утереть нос спецназу ГРУ ему было за радость. Бывших, разведчиков, особенно диверсантов, как говорится, не бывает, а потому все те, кто напал на меня, пытаясь проучить, стояли на резервном учете первого уровня. То есть, фактически, находились на сверхсрочной службе. Но зачем им был нужен ствол? Причём не пугач, а настоящий. Неужели, хотели убить? На глаза у стольких свидетелей? Бред!

* * *

– Ты где живёшь? Куда тебя отвезти? – спросил я.

– Живу я на Суханова, но везти меня туда сейчас не надо. Наверняка уже сообщили отцу, что его дочь в милиции, а он сразу начнёт меня чихвостить. Он не любит разбираться. Отец считает, что я вообще не должна попадать в милицию. Права, иди не права, не важно. Покатай меня немного по городу. Ты устал, я знаю, я видела, но пока отец не уснул, мне дома лучше не появляться. Мне бы совсем сегодня дома не появляться бы…

– Тебе сколько лет? – спросил я на всякий случай.

– Двадцать три.

– Нормально. Если тебя не потеряют до утра, могу предложить свой диванчик. У меня дома родителей нет. На даче… А сам я на родительской кровати пересплю. Устал я что-то сегодня на мотоцикле по городу мотаться. Засыпаю. До дома доехать бы.

Татьяна посмотрела на меня и просто сказала, вздохнув, словно от безысходности:

– Поехали.

И мы поехали.

* * *

– Нормальная квартирка, – сказала девушка, заглянув в зал. – Там родительская комната?

Я кивнул.

– Куда кинуть вещи? Я в душ можно?

– Халат мамин дать?

– А можно твою рубашку? Ты длинный… Как раз за халат сойдёт.

– Кхм-кхм… Тебе байковую?

– Давай, что-то знобит немного.

– Ох! – я стукнул себя по лбу, открыл шифоньер и достал японский халат в полиэтиленовом пакете. – Дарю!

Я его брал для подарка Светлане Чарусовой, но с ней у нас всё никак не получалось. Вот и пригодился.

– Как это, извиняюсь – «дарю»? – ошарашено лупая глазами сказала Татьяна.

– Лишний оказался. Тебе как раз. Всё иди в ванную!

Я буквально запихал ей принимать душ, а сам нырнул в соседнюю комнатку. Потом я быстро сварил пельмени, налепленные мамой и мной для меня любимого, пока родителей нет дома, перестелил свой диван, застелив чистым бельём, переложил своё на родительскую постель, усадил за стол, вышедшую из ванны девушку, и сам отправился мыться… Выйдя, после душа и увидев, что в зале свет уже погашен, я аккуратно прикрыз зальную дверь, неспешно поужинал и пошёл в родительскую спальню. Скинув намотанное вокруг пояса полотенце я нырнул под покрывало и чуть не заорал от страха.

– Ну чего ты так долго? – спросила Татьяна сонным голосом. – Я уже и уснула.

– Э-э-э… Кушал.

– Обжора, – прошептала девушка. – На ночь много есть вредно.

Татьяна прильнула ко мне и поцеловала в губы. Девушка была миниатюрная, словно Дюймовочка.

– Э-э-э… Тебе точно двадцать три года? – прошептал я.

– Точно-точно, герой-любовник. Хватит разговоров.

Её рука скользнула по моей груди, по животу, и дальше.

– Вот, какие мы молодцы. А я вся прямо истомилася, ожидаючи…

Татьяна потянула меня на себя и закинула вверх ноги, сомкнув пятки. Она точно была давно готова и легко приняла меня целиком всего и без остатка. Нас хватило на три попытки, потом мы уснули и проспали до одиннадцати часов. Комната была северная, а окна плотно зашторены и потому мы спали безмятежно, пока не зазвонил телефон.

– Чёрт! – выругался я.

– У тебя есть телефон? Что же ты мне вчера не сказал? Я бы родителям позвонила.

– Забыл. Нам его только три дня как поставили, а звонит мне не кому. Вот я и забыл.

Прошлёпав босымии ногами в зал и взяв трубку я услышал женский голос:

– Позовите к телефону Татьяну, пожалуйста. Это её мама.

Я охренел.

– Э-э-э… Секундочку…

Положив трубку в кресло, я скользнул по «скрипнувшему» от соприкосновения с босыми подошвами крашенному оргалиту в спальню.

– Это тебя. Мама, – прошептал я.

Девушка хихикнула, глядя на болтающееся перед ней «нечто», и сказала:

– Я перезвоню. Скажи ей, что у нас всё хорошо.

– Да, как? – я выпучил глаза. – Там же отец рядом.

– А ты откуда знаешь, что он в отпуске? – она вздохнула. – Ладно, сейчас.

Девушка встала, так ловко накинув халат, провернувшись вокруг продольной оси, что я даже ничего не заметил.

– Да, мам. Да. У меня всё хорошо. Не хотела вас будить. Отец бы всё равно орал на меня, а я ни в чём не виновата. Зачем мне это слушать? У друга ночевала и что? Нормальный парень… Пятерых громил заломал. Мама, не начинай, пожалуйста. Я взрослая девушка… Институт, между прочим, закончила… Ма-а-м, ну пожалуйста… Он забыл, что ему поставили телефон. Только три дня как. Поэтому не позвонила. А в телефоне-автомате трубки нет вообще. Космонавтов тринадцать… Передай папе, сам виноват. Была бы трубка в автомате, позвонила бы. Ну, Мама… Ничего не случилось. Всё расскажу. К Верке пристал бугай, Миша защитил. Они её хотели куда-то утащить… Ну, мам…. Всё! В туалет хочу!

Девушка действительно, бросила на аппарат трубку и метнулась в указанном ею самой направлении.

– Фух. Пошли в душ.

Приняв водные процедуры, совместив полезное с приятным, мы под звуки Женькиного «Рэйнбоу» выпили в зале кофе, которое я заварил в турке, а перед этим размолол в электро-кофемолке. Кофе «Арабика», привезённый из Японии закусывали хорошим французским сыром, купленным в спецсекции первого гастронома и печенюшками курабье, которые я любил из-за корицы. А Татьяна разглядывала скромное убранство нашей квартиры украшенное художественно изображённой японской сакуры на фоне синтоистских храмов.

– Вот не пойму… Мебель очень простая, а картины настоящие, аппаратура, пластов просто куча, сыр, кофе хороший, кофе-машина, заваривать умеешь… Комитетчики за тебя впряглись. Ты, э-э-э, вообще кто? Шпион?

Я улыбнулся.

– Ты забыла ещё мотоцикл – Ямаху и автомашину Мазда.

– Что? Какую автомашину – «Мазда»? Японскую, что ли?

– Да. Я студент, Таня, а не шпион. А ещё я неплохой рисовальщик картин, которые неплохо раскупаются в Японии. От этого чеки и валюта, на которую куплены некоторые вещи и продукты. Вот и всё.

– Так это ты нарисовал? – удивилась она, расширив глаза.

– Эти две – я. Эту, что в центре – отец.

– Какое диво-дивное. Я тоже хочу такие. Дорого стоят?

– Одна картина примерно – два миллиона йен. Снял с аукциона. Самому понравились.

– Это – шесть миллионов йен? Это много?

– Три машины или десять мотоциклов.

– Ява стоит тысячу. Офигеть! Десять тысяч рублей!

– Чуть-чуть меньше, но примерно ты угадала, где-то так.

Я удивился, как она легко «перевела» йены в рубли.

– Ты какой ВУЗ закончила, не ДВИСТ?

– ДВГУ, иностранные языки: английский, французский. А ты где учишься?

– В Дальрыбвтузе.

– Хм. Странный выбор. Ты же, как я понял, инструктор по спорту у комитетчиков… Почему не в институте физкультуры?

– А ты почему не в институте физкультуры? – спросил я.

– Я плохой тренер. Злюсь часто. Я балованная доевочка.

– Кем балованная? Отец у тебя строгий, вроде бы.

– Сама собой балованная.

Она потянулась, вытягиваясь в кресле.

– Может поспим ещё? – спросила она хитро на меня глядючи.

– Пошли поспим, – улыбнулся я. – Тяжёлый вчера был денёк.

– Родители не приедут?

– Не должны…

* * *

Улыбчивый оказался действующим сотрудником и майором ГРУ и он просто побоялся, что я отберу у его пистолет. А так вообще был не при делах и даже не видел никакой драки. Он вообще смотрел в другую сторону, а именно, – наверх трибун на дочку главы города Гагарова. Смотрел-смотрел, и вдруг его кто-то сзади по почкам, как шандарахнет. Он и осел, от острой боли, потеряв сознание. А потому, дал себя зафиксировать его же поясным ремнём.

Я при всём моём негодовании, его версию событий я подтвердил, так как он, и вправду, смотрел во время драки в другую сторону. А пистолет? Ну, что – пистолет? Мало ли куда человека занесло с пистолетом. Этого занесло позагорать. Ну, действительно, зачем ему было доставать оружие? Не убивать же меня прилюдно? Да и жалко было майора. Свой же офицер. Хоть и встрял в такие мутные делишки.

– Они вечно во что-нибудь встревали, – не выдержал добровольного заточения «предок». – Особенно в смутные времена. Гвардейцы кардинала, млять!

– Прикольное сравнение, – одобрил я. – А мы, значит, мушкетёры короля? Все в белом?

– Что-то вроде, – буркнул «предок» и снова отключился.

– Э-э-э… А вот скажи, Флибер, я бы сам смог с ними справиться?

– С двумя, ещё вполне возможно, но третий тебя бы достал. И бил он на поражение. Они, вообще, не могут бить иначе. Думаю, обычному человеку он переломил бы ключицу запросто. Ну, а у тебя бы был сильный ушиб от его удара кулаком. В его ударе килограммов пятьсот было, если пересчитать скорость на массу. А ключица ломается при ста двадцати. Вполне возможно, что он и артерию бы тебе мог порвать. Короче, простой человек прыгать с вышки в воду, потом бы долго не смог. Да и руками-ногами махать то же вряд ли Тебе он кость бы не сломал, но контузил бы достаточно сильно.