Текст книги "Другая жизнь. Назад в СССР 4 (СИ)"

Автор книги: Михаил Шелест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

– Привет, Лариса! Привет, Ира! – поздоровался я. – Что прогуливаем?

– О, привет! – откликнулась первой Ирина, приветливо при этом улыбаясь.

– Привет-привет и утром два привета, – пошутила хмурая Лариса. – А ты чего здесь?

Она посмотрела через окна на площадку перед институтом.

– А где машина?

– Родичам отдали в деревню. Им нужнее, – бодро отрапортовал я.

– Кстати, – сказал Флибер. – Можно дубликат привезти из твоего мира.

– В смысле? – не понял я.

– В прямом. В том мире, который я сделал для тебя, можно воссоздавать всё, что имеется в параллельных мирах. Там же стоят склады, палатки, катера и яхты. Они мной сгенерированы. Их можно переносить в любой из миров и даже в этот.

– А про дубликат машины, это как?

– На машине будут все агрегатные номера те же самые, что и в документах. Даже царапины такие же. Отец отдал машину с «соркой[1]». Техпаспорт остался у тебя. Сорку можно восстановить. И кататься. Одна машина там ездит, другая здесь.

– Хм! Интересный вариант.

– О, как, а мы хотели покататься с Ларисой, – сказала Ирина.

– Я не хотела, – тут же отбрила подругу Лариса.

– Ну, я хотела.

– Пассажирское сиденье переднее – одно, – стрельнула на Ирину «подруга».

Странные они были какие-то подруги, честно говоря.

– Ой, да ладно, я и на заднем прокачусь. Ты говорила, оно у него мягкое и кожаное. Там и полежать можно.

Лариса вдруг зарделась.

– Обсуждали моё авто, что ли? – подумал я.

– Я на заднем сиденье не леж… – чуть не сказала Лариса, но тут же поправилась. – Не сидела!

И снова покраснела.

– А я бы и полежала, хи-хи-хи…

– По двадцать лет девчонкам! – подумал я. – Кровь бурлит! Кровь кипит! Особенно у Ирины. И чего ты теряешься? Пока «твоя» Лариса на тебя, как на мужика смотреть станет? Иссохну ведь. Хотя… С Тиэко иссохнешь, ага, но по другой причине.

Такое возникло у меня ощущение после нашего с ней отдыха в «зазеркалье», что она старается заполучить себе ещё одного Мичи, да.

– Так, когда покатаешь, Миша?

– Да-а-а, э-э-э, может завтра и пригонят обратно. Это пока меня не было, отец ездил в деревню, да побоялся по гололёду…

– А где ты был? – спросила Ирина. – Загорелый такой.

– Я же тебе говорила! В Японию он с родителями ездил. Фудзияму рисовать.

– Ну-у-у… Мало ли? Может по пути куда-нибудь на Гавайи заехал.

– Хм, – подумал я. – А ведь она почти права.

– Сейчас я из Москвы, – сказал я и манерно вскинул несуществующий чуб, – проездом в Крыжопль.

Лариса расширила глаза, захлопав ресницами с безумной красоты веками. Ирина от души рассмеялась.

– Смотри, Лариска, какой он у тебя артист. Такой вскружит голову любой.

– Он не мой! – резко сказала, захлопнув ресницы, Лариса.

– Да-а-а? Тогда смотри-и-и… Я у тебя его отберу.

Ирина была очень красивой девушкой и такой же скуластой, как и Гурченко. Я это сейчас отметил и улыбнулся. Ирина распахнула глаза и быстро-быстро захлопала ресницами. Как кукла. Получилось прикольно. Лариса увидела мой взгляд и, нахмурившись, прикусила нижнюю губу. Я тоже увидел её реакцию и улыбнулся уже ей. Наивно так, как деревенский дурачок. Она насупилась и опустила взгляд.

– Ой, девушки, мне начерталку нужно подготовить. Уриху лучше на семинаре сдать, чем бегать потом за ним.

– Это точно, – кивнула Ирина. – Иди, Миша, готовься к семинару. А мы тут покалякаем о нашем, о девичьем.

Если бы не Лариса, я бы точно запал на Иру, и точно провёл бы несколько приятных ночей, но молния, пробившая моё сердце, всех остальных женщин-девушек перевела из разряда желанная добыча, в аквариумных рыбок.

* * *

[1] СОРка – свидетельство и регистрации транспортного средства.

Глава 26

Оформляя свободное посещение, мне пришлось согласовывать график и форму сдачи зачётов. Упёртыми оказались: химичка, которая, как оказалось, терпеть не могла мою маму, начертатель Урих, и вояки, потребовавшие заполнить конспектами «секретную тетрадь». Остальным преподам на меня было глубоко начхать, даже Геббельсу, который искренне убедился, что высшую математику я просто знаю. Однако мне было поставлено условие – на экзамене я должен был продемонстрировать знание предмета не ниже четвёрки. Если нет, то предстояло сдавать каждую тему отдельно, а потом снова экзамен.

Шила в мешке не утаишь, и однокашники прознали о моём свободном посещении по причине участия в соревнованиях. А меня, действительно, занесло от Динамо сначала на Россовет, где я победил, а потом я отобрался на Спартакиаду народов СССР в весовой категории до девяноста килограмм. Вообще-то я бы мог и согнать до восьмидесяти двух, но не стал обламывать Аркашку Бузина, парня из моего дома, с которым выросли в одном дворе и для которого самбо, было смыслом жизни. Я же просто хотел отблагодарить своего тренера Георгия Григорьевича Городецкого. Своей победой отблагодарить.

Вес при моём росте сто восемьдесят пять у меня был восемьдесят три, что на один килограмм превышал предыдущую категорию. Но я полез «вверх», решив набрать и мышечную массу и жирка. Всё равно я решил со скалолазанием на время завязать. До горной подготовки мне было ещё как до луны, а поэтому можно было расслабиться и пожрать в своё удовольствие.

Спартакиада намечалась в июне, пока шёл март. И я усиленно готовился, тягая тяжести и партнёров типа братьев Городецких. Однако я чувствовал, что мне этого сильно мало. На Динамовском первенстве мне было тяжко. Тяжело оно мне далось. В двух случаях даже пришлось воспользоваться замедлением времени. В первом случае, мне чуть не отломали руку, во втором я попался на чистый бросок через плечо со стойки и за счёт торможения выкрутился и не грохнулся на спину, а встал на ноги. Парень просто обомлел от такой досады, застопорился и тогда бросил его я.

Но это были всё ещё юноши. А на спартакиаде боролись по взрослому. И я чувствовал, что не дотягиваю до мастерства участников – моих будущих соперников. Не дотягиваю. Ни по силе, ни по технике. Особенно в партере. Длинный я был для борьбы. И мышцы у меня были длинные, и рычаги. Чтобы такие прокачать и заставить их работать так, как у коротышки Аркашки Бузина, например, надо было постараться. Сильно-сильно постараться. А для того, чтобы накачать «банки» нужно было время, а его у меня не было. Июнь-то не за горами. Мне нужна была богатырская сила, а я был дрыщ капустный по меркам борцов. Это в каратэ нужна скорость, скорость и скорость, умножаемая на статическую массу. А в борьбе нужна сила, сила и ловкость. Да-а-а…

Я долго страдал на эту тему, пока вдруг меня не «осенило», что у меня времени, как у дурака махорки. Если уйти в «зазеркалье», как я прозвал мой «иллюзорный» мир. Ведь там я могу оставаться бесконечно долго, а здесь не пройдёт и мгновения. Но я обрадовался рано. Поразмыслив, я понял, что в «зазеркалье» я буду замучаюсь качаться. Мне просто надоест. Я не индивидуалист. Мне нужна состязательность. Соревновательный, так сказать, процесс. А «там» с чем мне соревноваться? С медведями? Нет уж, нет уж…

Тогда я на время переехал жить в будущее, соотнесённое с моим физическим возрастом и с теми документами, которые мне по возрасту подходили. Предок был молодцом. Он из этого мира создал такой «слоёный пирог» возможностей, что я просто диву давался погружаясь в его реалии. «Предок» наделал просто «кучу» аватаров с моей, то есть – своей, внешностью, живущих реальной жизнью по реальным документам. Видимо за тысячу своих жизней моему «предку» совсем нечем было заняться, вот он и стал плодить сущности, а под них создавал легенды и «лепил ксивы», укрепляя свою империю. Да не абы какие ксивы, а «броня»! Разведчик, же, блин! Высшей категории разведчик!

Однако в аватаре мне силёнок не накачать и я перенёсся из этого в «тот мир» телесно. Так тоже можно было. Перенёсся прямо в «свою» квартиру, где посидел немного за компьютером, взял документы с моим лицом и пошёл записываться в фитнесцентр, коих в Москве было пруд-пруди. Аренда одного часа занятия в борцовском зале с инструктором обходилась в полторы тысячи рублей.

Инструктор был крепыш среднего роста и килограммов под девяносто весом. Посмтре=в на меня оценивающе, он сказал, что он мастер спорта. На стене висело его фото, где крепыш стоял на высшей ступеньке пьедестала почёта с медалью на шее.

– Это – чемпионат мира пять лет назад, – сказал он, увидев мой взгляд.

– Мне нужны полноценные поединки, – заявил я. – Как тренировочные схватки, так и реальные.

Инструктор посмотрел на меня удивленно оценивающе.

– Я тоже мастер спорта по самбо, – успокоил я его.

– Откуда ты? Тебе сколько лет?

– Из Владивостока.

Я подал паспорт.

– Регистрация у тебя Московская.

– Да, у меня тут жильё.

– Понятно. Готовишься к выступлению?

– Надо мышечной массы набрать, – сказал я.

– Да-а-а… Для самбо ты хиловат.

– Сможешь помочь набрать вес без потери мобильности и качества борьбы?

– А у тебя есть качество?

– Давай проверим?

– Давай. Сегодняшний час тебе будет стоить пятёрку. За риск, так сказать. Мой риск… Кто тебя знает, какой ты мастер? Может быть ты – мастер–ломастер, хе-хе… Давай подпишем договор. Ты на сколько времени хочешь арендовать зал?

– Пока по два часа в день – с часов пятнадцати – борцовский и один час в день – тренажёрный. Если что – скорректируем. Так можно?

– Можно. Со мной, или другим мастером договор будет отдельный.

– Мне бы разных мастеров и побольше.

– Разовые спарринги дороже обойдутся. Это только состоятельному человеку под силу.

– Неужели Гайдаевские «Двенадцать стульев» смотрел? – подумал я, но ничего не спросил, а сказал:

– Это понятно. Занятия будут оплачены, – кивнул я и, приложив руку к левой стороне груди, сказал: – Деньги имеются.

Инструктор улыбнулся.

– А это мы сейчас и проверим, сказал он, вытаскивая из стола кассовый аппарат, для считывания банковских карт. Я приложил банковскую карту, надавил клавиши цифр, пискнуло.

– Отлично. Меня зовут Алексей. Пошли покажу раздевалку.

Инструктор дал мне магнитную карту с номером шкафчика и показал, где он находится.

После разминки и хорошего разогрева мы с Алексеем «повозились» и тут я понял, что не только слаб, но и совсем по-другому в отличие от инструктора двигаюсь. Алексей долго крепился, но потом, всё-таки, спросил:

– Кто тебя научил так ходить? Почему ты торчишь, как столб? Ты и так длинный, а ещё и спину назад выгибаешь, натягивая меня на себя. Я же тебе, что угодно сделать могу. Даже через грудь бросить.

– Дурацкая привычка от каратэ, – скривился я.

– Я так и подумал, – хмыкнул он. – Надо отучаться.

Я и сам знал, что моя прямая стойка приносит мне кучу проблем, но заставить себя наклониться в поясе не мог. Вот Алексей и стал меня гнуть и ломать, как берёзку. Ему было лет тридцать. И он был здоровый, как бык. Имей и я такую мускулатуру, шансы у меня бы были, но их не было, как и мускулатуры, да.

Однако Алексей в конце второго часа меня похвалил.

– По юношам хорошо, наверное, боролся? – спросил он. – Да-а-а… Тяжело тебе сейчас будет переходить во взрослую категорию. И… Мой тебе совет… Ты не торопись. Сунешься, тебе так шею намылят, что и бороться дальше не захочется. Уши сломают, нос. Есть такие любители. Особенно из кавказцев. Они, сска, как не ломанные уши видят, так их трясти начинает от возбуждения. Им это, как целку девчонке сломать. Потом ходят, суки, и хвастаются.

Алексей «сплюнул».

– Да я и не тороплюсь, – сказал я. – Я, вообще, год себе отмерил. Потому и из Владика уехал от тренера подальше. А там видно будет.

– Правильно. А армия?

– Учусь в универе, – соврал я.

Алексей вскинул брови.

– Свободное посещение у меня, – снова соврал.

– Хм! – Алексей со знанием покачал головой. – Дорого стоит. Но это не моё дело. Резюмирую… Подготовка у тебя неплохая. Пока поспаррингуешь со мной. Сделаем основной упор на фитнес, протеин, креатин, витамины. Знаешь, что это такое?

– Знаю, но не пробовал.

– Ничего запретного или вредного, но без этого придётся грузить желудок и кишки. А оно тебе надо? Ты же не свинья, чтобы столько жрать?

Я покрутил головой.

– Ну и вот. Сходишь прямо сейчас в наш медцентр. Там тебе расскажут, какие анализы принести завтра. Принесёшь, тебя проверят: тонограмму, энцефалограмму, то, сё… В три часа придёшь, пообщаемся. Распишем план график подготовки к соревнованиям. Год говоришь? Ну… За год может быть что-то из тебя и получится. Всё это будет тебе стоить немного больше, чем аренда. Раз в десять, да. Устроит тебя такой вариант?

– Давай начнём, а там видно будет, – сказал я и снова прижал правую руку к левой стороне груди. Алексей снова улыбнулся.

Назавтра я принёс анализы и прошёл обследования. В основном упор был сделан на проверку моего сердца, рефлексы, и суставы-кости. Я оказался, к удивлению врачей, абсолютно здоров. В три часа я пришёл в зал. Алексей встретил меня озабоченным.

– Что е так? – спросил я.

– Ты на удивление абсолютно здоров. Наши специалисты все как один озабочены. Просили поинтересоваться, какой образ жизни ты ведёшь?

– Воздух солнце и вода – наши лучшие друзья, – продкламировал я.

– Сказали, что у тебя очень плотные кости, связки и странная мышечная структура. Такое бывает у бегунов на короткие дистанции генетически предрасположенных бегунов.

Я пожал плечами.

– Не понимаешь?

Я покрутил головой.

– Хм! У человека в мышцах есть два вида волокон: быстрые и медленные. У медленных волокон низкая скорость сокращения. Они приспособлены к продолжительной непрерывной работе. Они окружены сетью капилляров, которые постоянно доставляют кислород. Быстрые волокна, это – высокая скорость сокращения. Они используются для высокоинтенсивной, тяжёлой, но кратковременной работы. Эти волокна используют бескислородный способ получения энергии, и быстро утомляются. Знал это?

Я снова покрутил головой.

– Хм! Так вот… Соотношение волокон заложено генетически и никакими тренировками его не изменить. Так вот у тебя почти все волокнам – медленные, но работают они, как быстрые. Тесты показали, что твоя реакция и скорость мышечных сокращений выходят за рамки стандартных для этих волокон. И даже на пределе возможности быстрых.

Он посмотрел на меня.

– Ты, парень, феномен, – сказал Алексей.

– Ну правильно, – подумал я. – Отец часто рассказывал, как он любил долго бегать. Вот и я кроссы любил и люблю. Только кроме выносливости и аэробности, мои мышцы приобрели свойство анаэробных.

– Тут много чего интересного написано про тебя. В том числе и то, что у тебя мышцы переполнены митохондриями, которые практически не утомляются практически не утомляются и могут работать, не снижая работоспособности, пока есть запас энергии в виде гликогена. Они так же поглощают избыточные ионы водорода, что отдаляет наступление локального мышечного утомления.

– Это всё хорошо или плохо для меня?

– Хм! Скорее – хорошо. Но мне тогда придется график тренировок подстраивать под тебя. Ты уж извини, Михаил, но будем экспериментировать. Не сталкивался я ещё с таким феноменом. Очень интересно мне, что из тебя получится.

– И мне, – сказал я, только, что бы не молчать.

Инструктор подошёл к моей подготовке и к отработке тех денег, что я ему платил, очень серьёзно. Он составил график и меню питания, контроль моего состояния. Установил чёткий режим дня, который соответствовал расписанию соревнования. Для тренировок использовался недельный цикл: третий и пятый дни – освоение приёмов и специальная тренировка, направленная на развитие физических и волевых качеств; четвёртый и шестой дни – освоение приёмов в виде различных тренировок и вольные схватки; седьмой день – активный отдых, который я проводил с Тиэко и маленьким Мичи купаясь, ныряя и загорая. Второй день был ударным: бокс, каратэ, смешанный стиль.

Причём, Алексею всё больше и больше нравилось, как я дерусь и он даже заговорил о моём участии в реальных поединках, но я сказал, что пока я не выиграю чемпионат, я по-настоящему драться не буду. А пока дрался не по-настоящему. Мне нравился стиль муай тай, или, как его ещё называли, – «Тайский бокс», за то, что в нём не было борьбы и можно бвло работать локтями и коленями, что было очень полезно в тесноте и нарабатывало концентрацию силы в конечной точке удара (так называемое «кимэ») без замаха. То есть вырабатывало «импульс» на короткой дистанции, только коротким движением корпуса.

Через полгода «строгого режима» я весил девяносто, жал от груди сто двадцать и сводил руки перед грудью с общим весом блинов двести килограмм, приседал со штангой весом в сто пятьдесят килограмм.

Инструктор эмоций относительно моих результатов не выказывал, так как выскказал их ещё ранее, но пристал как банный лист, предлагая подписать контракт на выступление по любому виду смешанных единоборств. Я благодарил за работу над моим телом, но от контракта отказывался. Зачем мне? Деньги мне лишними никогда не бывают, но зарабатывать из таким образом мне было ссыкатно. Тут в будущем и самбисты были много мощнее меня, а уж ударники… Свят-свят-свят.

Много было таких, кто был быстрее меня. Как оказалось, даже с помощью Флибера прокачать тело можно было лишь до определённого максимума. Генетика, мать её. Что дано, то дано. А я всё думал, почему я такой увалень в детстве был? Тётя Женя – дяди Ванина жена – меня всё время, обнимая меня, медведем называла, даже в детстве, а своего сына, тоже Мишку, медвежонком. Ну и поменьше Мишка меня был, да…

Я периодически нарушал режим и появлялся в своём реальном мире. Чтобы не напугать окружающих и родителей своими, вдруг выросшими мышцами. Я усиленно качался и в клубе на Борисенко, приседая то с Колей, то с Валерой и тягая штангу и гантели, который понатаскал туда изрядное количество. Мы же в моём старом клубе разобрали вторую половину подвала и сделали там ещё два зала с раздевалкой. Один зал был борцовый, а другой силовой. Вот туда я и «притащил» кое что из «передовых» тренажёров и там усиленно их пользовал, добавляя нагрузок своему телу, которых мне, честно говоря, в будущем не хватало. Берёг меня Алексей, опасаясь надорвать сердце. А сердце ведь тоже мышца. А все мышцы у меня были, ха-ха, модифицированы. Но я не особо «рвал» себя. Флибер контролировал видя меня изнутри, как на блюдечке с голубой каёмочкой.

Себе на день рождения я подарил отдельное жильё. Это не была отдельная квартира. Мне ещё не было восемнадцати лет и строить кооператив мне ещё не полагалось по статусу несовершеннолетнего. Зато, как раз перед двенадцатым марта нам согласовали строительство гаражного кооператива прямо возле нашего дома. В овраге, да. В глубоком таком овраге, по которому, естественно, тёк ручей, собирая воду со всех родников нашей сопки, коих (родников) было три штуки. Ну и дожди, конечно.

Когда мы заявились в отдел архитектуры с прошением и проектом, там покрутили у виска пальцем и землю отвели, а потом, поохав над нашим проектом усмирения ручья, проект строительства гаражей согласовали. И вот, как раз в канун моего дня рождения, в пятницу девятого марта, руководительница отдела архитектуры и градостроения городской администрации, умасленная на восьмое марта всем, чем можно было представить, выдала проект, согласованный, и СЭС, и пожарниками, и разными надзорами. Она, наверное, специально ждала Международного Женского Дня – Восьмое Марта, да бог ей судья.

Зато уже в ту же пятницу я загнал на овраг бригаду из РСУ №5, которые проложили в овраг дорогу и, копнув поглубже, вскрыли от грунтовых наносов скалу на которую сыпанули несколько самосвалов скальника и положили на этот скальник бетонные фундаментные блоки, на них бетонные плиты перекрытия, а на плиты конструкцию из сэндвич-панелей, в которой я и стал постепенно «вить себе гнездо».

К моменту моего окончательного «возвращения» из «зазеркалья» сильным и охренительно подготовленным к чемпионату РСФСР в Рыбинске, который прошёл с двенадцатого по пятнадцатого мая, я уже обитал в фактически собственном жилище. На Спартакиаду народов СССР, отбирались двое и я отобрался, хотя, даже мне прокачанному, было не очень просто.

В июле в Москве собралось более трёхсот самбистов со всего СССР. По два от каждой республики в десяти весовых категориях. То есть, в моём весе – восемьдесят восемь килограммов – было тридцать четыре человека. И это назывался, хе-хе, финал. Всего я провёл пять схваток и взял золото. Можно сказать, что честно взял. И не важно, что я готовился не так, как другие. Но я же сам готовился, через пот, напряжение и даже боль. Через тяжёлый труд готовился! Со мной мастера во время подготовки не особо церемонились, если что. И во время вольных схваток меня не жалели. И ухо одно мне всё-таки сломали, однако я попросил его восстановить. Мои ушки многим девчонкам нравились. Да и эрогенная зона, как никак. А тут – вареник! Фу! Не эстетично! Лариса меня бы точно сразу «попинала» от себя.

Короче, мой тренер Георгий Григорьевич Городецкий, бывший у меня на Спартакиаде «выпускающим», моей победе был рад, хоть и сдерживал эмоции. И поздравил меня сдержано, хоть и обнял так крепко, что чуть не сломал. Сидел на трибуне и Дроздов Юрий Иванович. С какими-то двумя ребятами лет тридцати сидел. Наверное – с сыновьями. Тоже подошли поздравили. Приятно…

– Приятно, но больше я бороться точно не буду, – решил я для себя.

Устал в усмерть…