Текст книги "Чехия. Биография Праги"

Автор книги: Михаил Ахманов

Соавторы: Владо Риша
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Глава 19
Немного истории. Битва у Белой горы и Тридцатилетняя война

Мы добрались в своих исторических экскурсах до самого, пожалуй, печального в истории Праги и всей Чехии события – битвы у Белой горы. В масштабах Европы это было всего лишь одно из сражений начала Тридцатилетней войны, в масштабе же Чехии – национальная трагедия. И сейчас нам придется вернуться в те мрачные годы, принесшие Праге и всей стране голод, болезни и разорение.

Считается, что Тридцатилетняя война, первое общеевропейское побоище, тянувшееся с 1618 по 1648 год, началась с того пражского бунта, когда граф Матиас Турн и его сторонники заявились в Пражский Град и выкинули из окна трех королевских чиновников. На первый взгляд, война эта была борьбой между католиками и протестантами, но имелись у нее и более глубокие корни, связанные с расстановкой сил в Европе и, как сказал бы современный политик, переделом сфер влияния. Самой мощной силой в этой части света были тогда две ветви Габсбургов: испанский королевский дом, владевший также Португалией, Нидерландами и богатейшими колониями в Новом Свете, и австрийский, под властью которого находились Чехия, Венгрия и Хорватия (к тому же австрийские монархи прочно оседлали трон императоров Священной Римской империи). Подобная концентрация богатства и власти у престолов двух родственных домов внушала большие опасения. Очень большие, если вспомнить, что не в столь уж давние времена испанский король Филипп II отправил Непобедимую армаду для завоевания Англии.

Но, кроме опасений, были еще и интересы. Англия зарилась на испанские колонии в Новом Свете и оспаривала владычество Испании на море; Швеция желала захватить южное побережье Балтики, превратив этот регион в «шведское озеро»; Нидерланды мечтали избавиться от испанского господства, свободно торговать и богатеть; Саксония, одно из сильнейших немецких княжеств, собиралась подмять близлежащие земли, включая Чехию. Вот главные игроки Протестантской унии, к которым присоединилась католическая Франция; вера верой, а с Испанией у французов были серьезные трения: например, из-за власти над торговыми итальянскими городами. Этому союзу противостояла Католическая лига: Испания, Австрия со своими сателлитами, Польша, Бавария.

Чтобы читатель яснее представил, какая на дворе стояла эпоха, скажем, что то было время «трех мушкетеров», столь красочно описанное Дюма. Вспомните, что д’Артаньян появляется в Менге в первый понедельник апреля 1625 года, а это значит, что Тридцатилетняя война идет уже семь лет. На французском престоле сидит капризный и недалекий Людовик XIII, его супруга Анна – принцесса испанского дома, а страной правит первый министр кардинал Ришелье. Правда, войска Франции еще не участвуют в сражениях, но мудрый Ришелье подкармливает золотом протестантов – в первую очередь, Швецию, чей король Густав Адольф обладает сильной, прекрасно обученной армией. Говоря иначе, на первом этапе Франция воюет чужими руками, финансируя врагов Габсбургов, но придет час, и ее клинок тоже взметнется над полями сражений. Д’Артаньян к тому времени уже будет маршалом.

Тридцатилетняя война распадается на ряд более мелких, локальных войн, в которых сражались то поляки со шведами, то саксонцы с баварцами, то французы с испанцами, и у каждой из этих сторон имелись как свои собственные, так и наемные войска, в которых служили чехи и венгры, голландцы, итальянцы, немцы и представители других народов. Война породила своих героев, таких, как шведский король Густав II Адольф, полководцы Мансфельд, Валленштейн и другие, сражавшиеся за лигу или унию. Император Фердинанд II войну не пережил (умер в 1637 году), как не дожили до ее завершения и французские властители кардинал Ришелье (умер в 1642 году) и Людовик XIII (умер в 1643 году), а также король Густав Адольф (погиб в 1632 году) и некоторые наиболее видные военачальники. На завершающем этапе военных действий разбирались друг с другом уже наследники прежних владык, и среди них – император и новый чешский король Фердинанд III, а со стороны Франции – кардинал Мазарини, также известный нам по романам Дюма. Мир заключили в 1648 году, и он получил название Вестфальского.

Вернемся, однако, в Прагу, где мятежные дворяне и горожане вместо Фердинанда II избрали королем Фридриха Пфальцкого. Вслед за этим австрийские войска вторглись в Чехию, и в обеих ее частях, в Богемии и Моравии, произошел ряд сражений, в которых верх попеременно одерживала то одна, то другая сторона. К осени 1620 года преимущество оказалось на стороне католиков; их войска шли к Праге, и новоизбранный король запаниковал. К оружию было призвано все мужское население столицы, и, кроме того, Фридрих обратился за помощью к другим государям-протестантам. Помощь пришла, но скудная: немного венгерской конницы, немного голландской пехоты и отряд, присланный английским королем. В основном чехам приходилось рассчитывать на собственные силы.

8 ноября 1620 года две армии встретились у Белой горы, примерно в километре от Праги. На этой невысокой горе сейчас установлен обелиск; рядом тянется болотистая низина, которую пересекает ручей. Битва длилась немногим более двух часов и закончилась полным поражением чешского войска (как считается, это произошло из-за плохой координации между отдельными его подразделениями). Король Фридрих бежал, а для Чехии, как пишет академик М. К. Любавский, «наступили дни печали и угнетения».

Имперские войска, захватив пленных, вошли в Прагу, а вскоре прибыл из Вены наместник Чехии Карл Лихтенштейн, представлявший особу императора. Началась расправа над мятежниками, частью которой стала казнь на Староместской площади, описанная у Ирасека. Мы уже говорили об этом трагическом эпизоде, случившемся 21 июня 1621 года, но он, повторим, был лишь частью жестоких гонений на протестантов. Многие сотни дворян лишились имущества; их поместья были реквизированы, а бывшие владельцы высланы из страны или бежали сами, опасаясь за свою жизнь. Горожане и даже крестьяне тоже оказались тогда не в лучшем положении; с мятежной Чехии были взысканы огромные суммы, дворянство и купечество разорено; людей силой принуждали переходить в католическую веру. Награбленные средства пошли на оплату наемных войск, а реквизированными имениями завладели сторонники императора. В ближайшие годы из страны были высланы протестантские проповедники всех конфессий: лютеране, кальвинисты и прочие, а вместо них пришли иезуиты и другие монашеские ордена – бенедектинцы, доминиканцы, францисканцы, завладевшие соборами, церквями и монастырями. Чехия была объявлена наследственным леном Габсбургов, все привилегии отменены, и сейм панов теперь уже больше не выбирал короля, да и самих панов почти не осталось: хребет чешской аристократии был сломан. Десятки тысяч людей бежали в Германию, Голландию, Польшу, пополнив ряды наемников, сражавшихся в Тридцатилетней войне.

Напомним, что хоть Чехия к тому времени вот уже целых сто лет находилась под властью Габсбургов, но сохраняла многие вольности. Теперь она их лишилась; богатства страны были разграблены, лучшие люди погибли или бежали, их имущество захватили пришельцы. На целых три столетия страна оказалась под австрийским игом и обрела свободу только после Первой мировой войны. Но этот долгожданный миг свободы был таким коротким – всего двадцать лет! Затем последовала фашистская оккупация и, наконец, заключение страны в «социалистическом лагере».

Пожалуй, в «Старинных чешских сказаниях» Алоиса Ирасека самой последней, с точки зрения хронологии, является легенда о двадцати семи горожанах и дворянах, отданных в руки палача после битвы у Белой горы. Более поздних сказаний нет, и это понятно: Средневековье закончилось, и с Тридцатилетней войны в Чехии начинается отсчет Нового времени. От Вестфальского мира уже рукой подать до Петра I и Людовика XIV, по прозвищу Король-Солнце, до Северной войны и Войны за испанское наследство. Новая эпоха стучится в двери; ко времени Белогорской битвы уже прошло больше ста лет после открытия Колумбом Америки и первого кругосветного плавания Магеллана, уже написан Сервантесом «Дон Кихот» и явлены миру трагедии Шекспира. Ну а ко времени окончания Тридцатилетней войны уже родились Гюйгенс, Ньютон и Лейбниц – творцы новой науки. Эпоха мифов и легенд уходит в прошлое.

Что ж, нет старинных сказаний, зато есть замечательные стихи Марины Цветаевой:

 
Посерев от боли,
Стонут Влтавы воды:
– Триста лет неволи,
Двадцать лет свободы.
 

 
На орлиных скалах
Как орел рассевшись —
Что с тобою сталось,
Край мой, рай мой чешский?
 

 
Горы – откололи,
Оттянули – воды…
…Триста лет неволи,
Двадцать лет свободы.
 

 
В селах – счастье ткалось
Красным, синим, пестрым.
Что с тобою сталось,
Чешский лев двухвостый?
 

 
Лисы побороли
Леса воеводу!
Триста лет неволи,
Двадцать лет свободы!
 

Итак, Белогорская битва проиграна. Иноземные армии грабят Чехию: грабят единоверцы-протестанты, грабят католики. В страну вторгается армия саксонского курфюрста Иоганна, его солдаты хватают все, до чего только дотянется рука. Валленштейн, предводитель войск католической лиги, очищает страну от саксонцев, и тут же начинаются реквизиции и расправы с чехами-протестантами. Валленштейн кормит и снабжает свое воинство за счет покоренных земель, неважно чьих: чешских, немецких, австрийских, польских. Приходят шведы. Многотысячные армии Густава Адольфа, Мансфельда, Валленштейна вытаптывают Центральную Европу, горят селения и города, а люди разбегаются и во множестве умирают во время страшных эпидемий тифа и чумы. К концу военных действий население Чехии сократилось до восьмисот тысяч человек: земли опустошены, города лежат в руинах. Понадобится целое столетие, чтобы возместить эти потери и ликвидировать последствия тотального разорения.

А массовое побоище все продолжается. Гибнет в сражении шведский король, предательски убит собственными солдатами Валленштейн, умирает император Фердинанд. Престол достается его сыну Фердинанду III, но война продолжается и будет терзать народы Европы еще долгих одиннадцать лет. В самом ее конце, когда уже станет ясно, что Габсбурги проиграли, утратив гегемонию в Европе, Чехия падет под нашествием шведов. 25 июля 1648 года шведская армия захватила левобережную Прагу – Малую Страну, Градчаны и Пражский Град. Шведские пушки громят город. Дворцы короля и знати разграблены. На север, в Стокгольм, тянутся повозки с серебром и золотом, с уникальными раритетами из коллекций Рудольфа II. Именно в эти дни Прага лишилась огромных ценностей, собранных чудаковатым императором, поклонником алхимии, живописи и ювелирного искусства. Сколько всего было похищено, не сосчитать; споры между Чехией и Швецией из-за этих богатств не утихают до нашего времени.

После заключения Вестфальского мира положение Праги было настолько бедственным, что Фердинанд III счел необходимым помочь городу: выделил деньги, восстановил разрушенный королевский дворец, приобрел для него коллекцию картин. Но, будучи, как и его предки-Габсбурги, истовым католиком, протестантов Фердинанд не жаловал. Его сын Леопольд I (1657–1705) издал указ, предписывающий всем дворянам, что отошли от католичества, вернуться в лоно святой римской церкви. Хотя до костров и виселиц дело теперь уже не доходило, но гонения на протестантов не ослабли, и к ним добавилось уничтожение чешских книг: так, Библий на чешском языке уцелело в ту эпоху всего два десятка. Именно в эти годы был навсегда выслан из страны великий чешский педагог и просветитель Ян Амос Коменский.

Императору Леопольду наследовали Иосиф I (1705–1711) и Карл VI (1711–1740), продолжавшие политику искоренения «чешской ереси», а заодного чешских обычаев и языка. В последнем Габсбурги столь преуспели, что в XIX веке «будителям» пришлось восстанавливать чешский язык едва ли не с нуля. Но об этом – в свое время, а сейчас завершим рассказ о бедственной эпохе войн и разорения историей жизни Альбрехта фон Валленштейна. Вообще-то в немецкой традиции полное имя этого человека звучит так: Альбрехт Венцель Эвзебий фон Валленштейн (Вальдштейн), но в Чехии его чаще называют просто Вальдштейном. Хоть он был личностью весьма и весьма неоднозначной, но несомненно яркой и выдающейся, и вдобавок оставил в Праге столь заметный след, что просто нельзя не рассказать о нем в нашей книге. Ибо до сих пор стоит на склоне Пражского Града его роскошный дворец, окруженный великолепным садом, живая память о герцоге Валленштейне, великом кондотьере и полководце Тридцатилетней войны.

Он родился в 1583 году, во времена императора Рудольфа, и был потомком исповедовавшего протестантскую религию рода моравских дворян, столь же древнего, как, например, Рожмберки или Штернберки, генеалогию которых можно проследить на протяжении почти тысячелетия. Род ветвился, семейное состояние постоянно делилось, так что отец будущего полководца, владевший замком в Германицах, был человеком небогатым. В этом замке прошло детство Альбрехта, рано потерявшего родителей: в двенадцать лет он остался сиротой, и заботы о нем и двух его сестрах легли на дядю Карла Валленштейна. Начала образования Альбрехт получил в лютеранской школе, затем, в 1599 году, отправился в университет в Альтдорфе, где пробыл недолго: имея дикий необузданный нрав, он что-то там натворил и, опасаясь кары, счел за лучшее удалиться из города. Следующие два года прошли в странствиях по Европе: Альбрехт посетил Германию, Францию, а также Италию, которая так его очаровала, что в дальнейшем он предпочитал итальянских мастеров, артистов и солдат всем прочим. Он даже будто бы успел поучиться в Падуанском университете, но достоверных сведений об этом нет. Образование Валленштейна отнюдь не было блестящим, но для будущей военной карьеры оказалось вполне достаточным. Кроме чешского и немецкого языков он знал латынь, итальянский и немного французский и испанский.

В 1602 году, в возрасте девятнадцати лет, Альбрехт возвратился в Чехию. Будучи юношей честолюбивым, он даже не помышлял о жизни в скромном родовом имении. Для молодого дворянина существовала более привлекательная возможность – завербоваться в армию и отправиться в Венгрию воевать с турками. Что и сделал юный Валленштейн. Сражался он весьма успешно, снискав в баталиях славу и раны, а в постели какой-то красотки – дурную болезнь, предположительно сифилис. Кроме того, он перешел в католичество, дабы в христолюбивом имперском воинстве не чинилось помех его дальнейшей карьере.

В 1606 году Валленштейн снова вернулся на родину, имея уже воинский чин то ли капитана, то ли полковника. Он нуждается в лечении, его мучает боль в раненой руке, но эту рану исцелят, а вот дурная болезнь останется с ним до конца жизни. Валленштейн обретается при дворе императора Рудольфа, и королевский астролог Иоганн Кеплер, составив гороскоп Альбрехта, делает следующее предсказание: «Крайне честолюбив, жаждет богатства и славы, что принесет ему множество сильных и тайных врагов, которых он большей частью одолеет». Можно как угодно относится к астрологии, но этот вычитанный среди звезд прогноз в точности исполнился.

Валленштейн женится на богатой молодой вдове Лукреции Некшовой. Супруга вскоре умерла, не одарив его потомством, зато оставив крупное наследство; теперь финансовое положение Валленштейна ничуть не хуже, чем у других знатных моравских дворян. Но эти средства, вкупе с фамильным наследием, станут лишь малой частью его будущих богатств.

Тем временем эпоха Рудольфа II закончилась, быстро промелькнуло недолгое правление Матиаса, и трон Габсбургов перешел к Фердинанду. Валленштейн не сидит без дела: в 1617 году, снарядив за свой счет пару сотен всадников, он успешно воюет под имперскими знаменами в Италии. Молодой полководец в фаворе у австрийских императоров, он женится на дочери графа Гарраха, любимца Матиаса II, и вскоре сам становится графом. Его авторитет в войсках растет, о нем идет молва как о неустрашимом, щедром и внимательном к солдатским нуждам командире. Все это верно, но Валленштейн к тому же дьявольски горд, честолюбив и высокомерен. Неудивительно, что он вскоре наживает себе множество врагов при дворе нового императора Фердинанда II.

В период чешского восстания 1618–1620 годов Валленштейн держит сторону Католической лиги, за что протестанты Моравии отбирают у него все поместья и имущество. Но это не огорчает Валленштейна, ведь он – с победителями, и после сражения у Белой горы его богатства возрастают многократно. Валленштейн задешево скупает конфискованные имения чешских дворян, расправляется с моравскими протестантами, становится генералом и губернатором Моравии. Мало того, в 1623 году император Рудольф жалует ему Фридландское герцогство и сан имперского князя и герцога. Альбрехт фон Валленштейн становится богатейшим магнатом в Австрийской империи.

Еще в 1621 году он начинает возводить великолепный дворец в Праге, неподалеку от берега Влтавы. Это строительство было полностью доверено итальянцам (проект составили архитекторы Спецца, Себрегонди и Пьеррони, а работами руководил Марини). Интересно, что строительство сопровождалось беззакониями, очень похожими на те, что творятся сейчас в российских городах: чтобы завладеть земельными участками, Валленштейн одних хозяев прогонял силой, дома других его солдаты ломали, третьим он обещал заплатить, но денег они так и не увидели, за исключением одного-единственного случая: Магдалене Трчковой, дальней родственнице Валленштейна, было уплачено тридцать тысяч золотых.

На строительстве трудилось множество народа: немецкие, итальянские и чешские мастера, но все же работников не хватало, так что пришлось привлечь солдат. Не хватало и строительных материалов, и когда кончилась известь, Валленштейн отправил за ней двести мушкетеров в Еврейский город, где тоже велось строительство. Солдаты начали грабить евреев, и поднялась такая буря возмущения, что даже всесильный герцог не смог ее игнорировать. Он выслал отряд для защиты жителей, а взамен благодарные евреи уступили ему известь «добровольно».

Дворец строился и украшался как резиденция князя, почти равного королям, как обитель великого полководца, любимца Марса (в одном из залов Валленштейн изображен и в этом божественном качестве, в виде Марса на триумфальной колеснице). Герцог торопился: болезнь не оставляла его, и он, вероятно, понимал, что жизнь его будет недолгой. Забегая вперед, скажем, что так и случилось, а после гибели бездетного Валленштейна дворец с окружающим здание садом унаследовал его племянник Максимилиан.

К 1625 году дела австрийского дома были плохи: казна опустела, сил сражаться больше нет, а на горизонте маячат сильные армии протестантов: одной командует знаменитый Мансфельд, а другую привел датский король, союзник шведов. В этот критический момент Валленштейн, фактически хозяин Чехии, предложил императору выставить за собственный счет армию в пятьдесят тысяч человек. Фердинанд согласился, и империя была спасена: Валленштейн в качестве главнокомандующего имперских войск реорганизовал армию, набрал солдат, назначил на командные посты своих людей и вскоре нанес поражения датчанам и Мансфельду. Несомненно, он был отличным стратегом, но полагал, что войско должно кормиться за счет горожан и поселян и имеет полное право пользоваться их имуществом. В те времена армия была в основном наемной, и грабежи являлись обычным делом, но у Валленштейна грабеж стал пунктом военной доктрины.

Однако высокомерие и надменность герцога, не говоря уж про его успехи, вызвали ненависть завистников, и в результате дворцовых интриг он был смещен. Сильные подозрения внушала его независимость, то, что свои интересы он явно ставил выше интересов короны; наушники шептали императору, что Валленштейн намерен сам сесть на чешский престол и возродить в стране старую религию. Так или иначе, отставку герцог воспринял как жестокое оскорбление. Вскоре выяснилось, что для Католической лиги она была не ко времени: саксонцы заняли Прагу, шведы вошли в Швабию и Баварию и потеснили имперские войска. Фердинанд снова призвал Валленштейна, который согласился возглавить армию после долгих уговоров и ряда уступок со стороны императора.

Затем было сражение при Лютцене в 1632 году, в котором погиб шведский король, но поле битвы осталось за шведами, и Валленштейну все-таки пришлось отступить. Чтобы боевой дух армии не упал, он принялся казнить «за трусость» солдат и офицеров; для этой цели у него имелся личный палач, так что казнь свершалась без промедления. Убедившись, что шведов трудно вытеснить из немецких земель, герцог их покинул и направился в Чехию, где расположился со своей армией на зимние квартиры. Этим, а также тайными переговорами с саксонским курфюрстом Валленштейн навлек на себя подозрение в измене, и император опять его сместил. Это случилось в конце января 1634 году, а через месяц, 25 февраля, Валленштейн был убит в городке Хеб офицерами своей охраны.

В последние месяцы жизни здоровье герцога резко ухудшилось, и этим, вероятно, объясняется его странное поведение, когда лихорадочная и бессмысленная активность внезапно сменялась периодами апатии и бездействия. Нельзя исключить, что к тому времени дни его уже были сочтены, что в пятьдесят лет он погибал от сифилиса. Однако, так или иначе, Валленштейна все еще считали очень опасным. Отстранив его от командования, Фердинанд II велел доставить герцога, находившегося тогда в Хебе, в Вену либо уничтожить вместе с верными ему людьми. Похоже, второй вариант оказался предпочтительнее: глухой ночью подкупленные офицеры расправились со сторонниками Валленштейна, а его самого убили в спальне и бросили обнаженный труп во дворе замка Эгер. Лучшего полководца империи похоронили без всяких почестей в маленьком чешском городке, и лишь спустя много лет, в 1785 году, останки его перевезли в Прагу и перезахоронили. Теперь герцог Валленштейн покоится в капелле святой Анны в кафедральном соборе Святого Вита, рядом с королями и императорами.