Текст книги "Супермодель в лучах смерти"

Автор книги: Михаил Рогожин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 36 страниц)

– Не психуй, – заволновался Янис, увидев злобную гримасу на лице друга. – Мы для Апостолоса – люди незначительные. Но с ним можно делать большие дела.

Маркелов презрительно усмехнулся:

– Пусть приезжает в Москву, я ему устрою покруче прием.

– Илья, где вы?! – послышался пронзительный голос Антигони.

Маркелов вздохнул, взял бокалы с шампанским и пошел к ней. Антигони уже забралась на мостик и махала оттуда руками. Внизу под ней в ожидании корма плавали кругами белые грациозные лебеди. Как только бокал очутился в руке девушки, она перегнулась через белые пластиковые перила и обратилась к подплывшему лебедю:

– Выпей-ка, дорогой, немного шампанского… Ну, хоть глоток…

Лебедь недовольно отвел шею в сторону. Антигони решила его все-таки напоить и потянулась за ним. Маркелов понял, что она сейчас свалится в бассейн, но на большее его реакции не хватило. Она действительно, взвизгнув, полетела в воду вниз головой. Лебедь, замахав крыльями, поспешил убраться подальше. Дамы, уютно сидевшие под пальмами, встали как по команде и громко взволнованно заверещали. Из-под воды показалась смеющаяся Антигони. Она стала брызгать водой в сторону Маркелова и кричать: «Спасайте же меня!» Он стоял в растерянности и озирался по сторонам. Отовсюду к бассейну спешили переполошившиеся гости. Но первыми оказались проворные филиппинцы в золотистых фраках. Они быстро помогли Антигони вылезти из воды. Мокрая и возбужденная, она подбежала к Маркелову.

– Мне больше не нравится ваша нерешительность! Почему вы не бросились меня спасать?

– Потому что здесь утонуть невозможно, – ответил он сухо и закурил сигарету.

– Теперь я вижу, что вы бездушный бизнесмен. Больше к русским у меня интереса нет, – она обиженно поджала губки и отошла к лакею, набросившему на нее большое полотенце.

В это время появился Апостолос. Он строго посмотрел на вытирающуюся любовницу, потом перевел взгляд на Маркелова и громко объявил:

– Господа, позвольте вам представить моего гостя из России – бизнесмена Илью Маркелова.

Собравшиеся поглазеть на пьяную Антигони поняли, что хозяин хочет отвлечь их внимание, и тут же обступили русского. С Антигони наперебой стали знакомиться женщины. Мужчины с интересом расспрашивали его о бизнесе в России. На какое-то время Маркелов стал самым интересным собеседником.

Никто и не заметил, как Апостолос увел Антигони. Высокий элегантный, с мушкетерскими усиками, мэр Афин познакомил Маркелова со своей спутницей, крупной, дородной женщиной, очень томной и манерной. Растягивая слова, она объяснила, что тоже русская. В Москве у нее осталась роскошная квартира и престарелые родители, о которых заботится ее сестра. По-русски она говорила с каким-то нарочитым акцентом и вообще, казалось, что признаваться в своей принадлежности к России ей было не слишком приятно.

Маркелов начал терять терпение, ведя с ней дурацкую светскую беседу, о том, как в Москве стало хорошо жить. Выручил его громовой голос Апостолоса, который пригласил партнеров продолжить карточную игру. Мэр вежливо поинтересовался, играет ли Маркелов в винт, и, выяснив, что нет, с радостью оставил с ним свою жеманную подругу.

Этого Маркелов перенести уже не мог. Он извинился перед дамой и безо всяких политесов объявил, что привык рано ложиться спать. Потом резко развернулся и попросил Яниса:

– Отвези меня в гостиницу.

Всю дорогу назад Маркелов матерился по-черному. Янис молчал. Он сам не мог понять поведение Апостолоса. Ведь именно по его настойчивой просьбе пришлось так долго уламывать Илью приехать в Афины.

– Завтра же к е… матери отсюда! – орал Маркелов.

Янис притормозил возле небольшой уютной таверны. Лишь за двумя столиками тесными кружками сидели мужские компании и пели народные песни. Легкий ветерок с моря путался в натянутом парусиновом тенте. Разноцветные лампочки вместе с плющом обвивали поддерживающие его белые столбы. На открытых жаровнях дымились туши баранов. Официанты в национальных костюмах с черными фесками слонялись без дела, и как служебные собаки, навострили уши, увидев притормозивший «джип».

– Дриссер, плюнь на них, давай сядем и закатим по-нашему.

Запах жареного мяса был убедительным аргументом. Маркелов молча вылез и рявкнул подбежавшему официанту:

– Водки! Русской. Бутылку. Понял? Бутылку!

Янис по-гречески сделал остальной заказ, и на столе быстро появились разнообразные закуски. Тут же на блюде был принесен барашек. Маркелов долго пил и молча ел. Наконец алкоголь успокоил его натянутые нервы, и он, икнув уже без прежней злобы, задал все тот же вопрос:

– На кой черт я сюда приехал? Мне звероферма нужна, как зайцу триппер.

Янис уныло молчал. Он не имел права посвящать приятеля в грандиозные планы, которые разработал Апостолос. И чем больше думал о происшедшем, чем отчетливей понимал, что неспроста Апостолос продемонстрировал всем полное безразличие к московскому гостю. Это он и попытался втолковать Маркелову. Но тот был настроен крайне агрессивно. Только вторая бутылка запотевшей водки «Абсолют» и фантастически приготовленное седло барашка окончательно притушили его гнев.

Пьяного и икающего Маркелова Янис усадил в «джип» и довез до отеля. Там пришлось выпить еще шампанского и дотащить приятеля до кровати. Маркелов заснул сразу.

Утром он проснулся довольно поздно и только потому, что разрывался телефон. В трубке громыхал голос Апостолоса с предложением прокатиться на яхте и пообедать в его рыбачьем домике на острове Эгина.

Поскольку Маркелов железно решил возвращаться в Москву, то на приглашение реагировал довольно вяло, с трудом подбирая английские слова. Апостолос это почувствовал и вдруг резко произнес:

– Послушай, я пригласил тебя для работы над серьезным проектом. Бели не желаешь, катись к черту. А если у тебя есть в голове что-нибудь, кроме мусора, спускайся через сорок минут в холл отеля.

Маркелов в сердцах бросил трубку. Так с ним разговаривали только однажды в следственном изоляторе Петровки. Прошелся по залитому светом номеру. Открыл окно на веранде и вдохнул свежего воздуха с моря. Достал из холодильника банку «Кока-колы», с жадностью выпил и закурил. Встречаться с Апостолосом он не собирался. Но и глотать оскорбления, услышанные по телефону, не желал. Необходимо было поставить этого толстобрюхого ублюдка на место. Но как? Миллионеру в Греции просто так морду не набьешь. Эх, жаль, что они не в Москве! Маркелов заметался по холлу и от злости выбросил пустую банку в окно. Потом сел в кресло и попытался успокоиться.

После недолгих размышлений пришел к выводу, что для сведения счетов не следует пренебрегать приглашением Апостолоса. Раз уж он так настаивает, то Маркелов начнет с ним бизнес и кинет его как последнего лоха. На всю жизнь запомнит грек, как надо принимать русских бизнесменов. Убедив себя в правильности найденного решения, Маркелов натянул голубые брюки, ту же вязаную синюю майку и спустился в холл отеля. Там его ждал встревоженный Янис.

Коротко поздоровавшись, они сели в машину. Маркелов с интересом смотрел по сторонам и не собирался поддерживать разговор. Янис решил тоже помолчать. Его «джип» подъехал к небольшой бухте, где стояло несколько роскошных яхт. Их мачты плавно покачивались в прозрачно-голубом бездонном небе. На узких, сложенных из крепких бревен мостках, они сразу увидели внушительную фигуру Апостолоса. Он был в шортах цвета хаки и в желтой майке. Его двухмачтовая яхта представляла из себя небольшой корабль. Прикрывая ладонью глаза от солнца, он давал команды, которые исполняли три молодых матроса. Они шастали по бортам, распутывали паруса и закрепляли их на мачтах. На пузе Апостолоса висел боцманский свисток. Ни дать, ни взять – капитан пиратской шхуны. На палубе в шезлонге полулежала девушка в белом пляжном халатике. По мелким кудряшкам, закрывавшим ее лицо, Маркелов узнал Антигони и еще больше нахмурился. Не глядя на Яниса, он вылез из машины.

Апостолос что-то кричал парням на яхте и, не обращая внимания на подошедших, сунул им руку для приветствия. Маркелов ответил слабым рукопожатием, закурил и принялся наблюдать за действиями матросов. Так продолжалось минут пятнадцать. Наконец Апостолос обернулся к ним и пожаловался:

– Приобрел новые паруса, а они оказались коротковаты. Но ничего, с божьей помощью приладили. Поднимайтесь на борт, сейчас отшвартуемся.

Они зашагали по качающемуся трапу и, опираясь на подставленные плечи матросов, спрыгнули на палубу. К ним подошел толстый с пышными усами капитан, в шортах и капитанской белой фуражке. Представился: «Димитрис Папас», – и проводил гостей в каюту. Она была полностью благоустроена и рассчитана на двух человек. Кроме мягких, узких диванов, здесь был деревянный, прикрепленный к полу стол, платяные шкафчики, полки со всевозможной аудиоаппаратурой, кабинки для душа и туалета. Все панели были сделаны из мореного дуба, на них солидно сверкали бронзовые детали. Перед входом в каюту пассажиры попали в довольно большой холл с иллюминаторами, диванами, овальным столом, картинами на стенах и телевизором. Рядом – небольшая кухня. Внутренняя лестница вела в апартаменты Апостолоса, которые находились уровнем выше. Все это показал и объяснил капитан, отправившийся затем в рубку. Пока Маркелов и Янис осматривали интерьеры, яхта на тихом ходу отвалила от причала. Через некоторое время к ним спустился Апостолос. Он по-дружески похлопал Маркелова по плечу:

– Прости меня за вчерашний спектакль. Я – человек радушный и готов своему будущему партнеру оказать самый высокий прием. Но то, что я хочу тебе предложить, требует особого такта. Мне было важно, чтобы вчера все узнали тебя, но как бы ненароком. Иначе, сразу стали бы интересоваться, почему я ношусь с русским бизнесменом. Здесь, в Греции, привыкли, что я занимаюсь делами исключительно на уровне правительств. И к тому же подозревают меня во всех смертных грехах. А после того, как ты невзначай оказался в центре внимания, особых расспросов больше не возникнет. Потому и не дуйся на меня. Мы им еще хвосты понакручиваем.

Апостолос, довольный собой, уселся в кресло и, покусывая нижнюю губу, ударил в небольшой колокол. Тут же из кухни возник официант.

– Накрывай! Завтракать будем, – и снова обратился к Маркелову. – Илья, ты меня понял?

Маркелов был удивлен, но не показал вида, тем более что грек оказался куда каким хитрым. Получалось, что вся эта история с пьяной Антигони была подготовлена заранее. В таком случае нужно быть предельно осторожным. От подобного партнера можно ждать любой провокации.

– Я привык в бизнесе ко всяким ситуациям, – с улыбкой ответил Маркелов и посмотрел на Яниса, который торжествовал, будто все это организовал он.

Тем временем на столе появились столовые приборы, тарелки из тонкого сверкающего серебра, тяжелые кружки и кубки. На блюдах были поданы печеные креветки, семга, жареные осьминоги, огромные лобстеры и большой выбор вин и пива. В бронзовой миске, поставленной в центре стола, радовал глаз греческий салат из паприки, помидоров, овечьего сыра, лука, маслин, заправленный оливковым маслом и винным уксусом. Отдельно предлагалась разная зелень и соусы.

Апостолос вел себя за столом, как Гаргантюа. Ел руками, смачно и неторопливо. Запивал белым вином. Маркелов предпочитал отходить темным бархатным пивом. Разговор в основном поддерживал Янис. Он вспоминал о годах дружбы с Маркеловым. Говорил, что уже тогда был уверен в своем приятеле и пророчил ему большое будущее в деловом мире. Врал, конечно, но его никто не перебивал. Маркелов удивился, что за столом отсутствует Антигони.

– Она плохо себя чувствует, – уклончиво ответил Апостолос. Разделавшись с очередным лобстером, он вытер губы, запил целым кубком вина, закурил тонкую длинную сигару и пристально посмотрел на Маркелова.

– Значит, будем строить звероферму? – с хитринкой спросил он.

Маркелов отрицательно покачал головой:

– Не будем. Дело малоприбыльное и бесперспективное.

– Ты думаешь, никто в России не захочет со мной сотрудничать?

– Наоборот. От желающих придется отбиваться. Тем более если вы поставите оборудование и запустите пушной цех.

– Так в чем же дело? – искренне удивился Апостолос и взглянул на Яниса.

Маркелов не сомневался в авторстве этой идеи. Поэтому решил показать, что и в России появились люди, умеющие прогнозировать развитие бизнеса.

– Я отношусь к подобной идее скептически. Во-первых, очень трудно будет поддерживать качество шкурок. Пойдет много брака. Во-вторых, транспортировка. Единственный путь – через Украину. Там ни одного своего вагона не найдешь. Можно, конечно, самолетами. Но это намного дороже. В результате шубы, которые вы сошьете, будут дороже местных. Еще несколько лет тому назад можно было провернуть такую операцию. Причем без строительства зверофермы. Несколько молодцев скупили бы столько меха, сколько вы указали бы в договоре, и на основе бартера поменяли бы на уже готовые греческие шубы. В этом еще теплится смысл. Но, повторяю, это вчера. А сегодня никто не продаст ни одной норки дешевле мировой цены. Время быстрых денег у нас прошло.

Апостолос задумчиво смаковал вино. Янис что-то разглядывал в иллюминаторе. Маркелов налил себе еще пива, всем своим видом показывая, что вопрос для него исчерпан.

– И все же вы приехали. Следовательно, проект вас заинтересовал? – после продолжительного молчания спросил Апостолос.

– Этот нет.

– Тогда почему?

– Потому что за этим что-то кроется, – прямо ответил Маркелов и посмотрел в упор на грека.

– Занятно, – задумчиво произнес Апостолос и снова принялся кусать свою губу. – Неужели видны белые нитки?

– Мне да. Но в принципе проект способен пройти у нас все контролирующие инстанции.

– Я же говорил! – вдруг не выдержал и вмешался в разговор Янис.

– Помолчи, – не удостоив его взглядом, рявкнул Апостолос.

В дверях появился капитан Димитрис:

– Адмирал, Эгина. Будем швартоваться или пойдем дальше?

– Швартуйся! – махнул рукой Апостолос и пригласил Маркелова на палубу.

Ветер по-летнему легко и плавно играл с единственным носовым парусом. Яхта шла на моторе. Впереди вырисовывался каменистый остров с редкой растительностью, в основном возле моря. Это были реликтовые приземистые сосны, совсем такие, как на Пицунде. Берег перемежался песчаными отмелями и голыми отвесными скалами. Небольшой порт, запруженный лодками и яхтами, был застроен трех-четырехэтажными домами с многочисленными балконами, на которых в больших глиняных горшках росли пальмы, фикусы, папоротники. Среди этой зелени трепыхалось сохнущее белье.

Яхта Апостолоса прошла мимо порта, обогнула остров, и глазам Маркелова открылось потрясающее зрелище. На одном из холмов стоял белый дом с башенками, арками и террасами. Казалось, он парил в голубом небе и, если бы не длинная лестница, вырубленная из белого известняка, был бы также недосягаем, как и редкие пышные облака.

– Вон мой рыбацкий домик, – указал на него Апостолос.

Маркелов молча развел руками, чем, видимо, порадовал хозяина. Потому что тот расплылся в улыбке и стал рассказывать, с каким трудом он его покупал и какие деньги вложил в перестройку и реставрацию. В этом доме с прошлого века жили начальники гарнизона.

Яхта тем временем причалила к маленькой пристани с табличкой «Частное владение». Тут-то к ним и подошла Антигони. Она действительно выглядела несколько бледной. Поздоровалась с Маркеловым, как с давним знакомым, и пожаловалась, что у нее не хватит сил подняться по крутой лестнице в дом.

– Оставайся на яхте, – безразлично предложил Апостолос.

Маркелову было странно видеть, что грек обижался на любовницу, столь успешно сыгравшую вчера роль пьяной девчонки. Но Антигони не обратила внимания на его тон, лишь грустно вздохнула и первая спрыгнула на пристань.

По лестнице поднимались медленно. И потом еще долго не могли отдышаться на лужайке возле дома. Из окна с приветливой улыбкой на них смотрел старик, почему-то очень похожий на турка. Апостолос поздоровался с ним и объяснил Маркелову:

– Это капитан Лефтерис. Инвалид. Когда-то был предводителем пиратов. Теперь живет здесь у меня. Уж под восемьдесят, а с обеих рук попадает из пистолета в подброшенную монету.

– Когда же он пиратством занимался? – не поверил Маркелов.

– Если бы не паралич, он бы и сейчас продолжал это делать, – заверил его Апостолос.

На крыльцо в инвалидной коляске выкатился Лефтерис. Он был одет в морскую форму. На боку, в кожаной украшенной заклепками кобуре, висел пистолет.

– Какие новости, капитан? – крикнул Апостолос. Очевидно, старик плохо слышал.

– Давеча чуть ребро не поломал, – крикнул тот в ответ.

– Что, Мария плохо за тобой ухаживает?

– Мария-то хорошо, но я же не на нее упал, – кряхтя, пожаловался старик.

Все дружно рассмеялись. Дольше всех смеялся Апостолос. При этом он косолапо переступал ногами на одном месте. Его мощный нос, нависавший над губами, мелко подрагивал. Тыча пальцем в старика, он сквозь смех объяснил:

– Его в трех странах приговорили к пожизненному заключению. А я вот у себя приютил. Коль собственный флот имею, надо и своего пирата содержать. Вроде талисмана.

Вдоволь насмеявшись, они вошли в дом. Не останавливаясь, Апостолос повел Маркелова в свой кабинет, расположенный на втором этаже. Поднялись они по узкой, деревянной лестнице с резными перилами. Кабинет был небольшой с минимумом мебели и с выходом на террасу. Там, удобно устроившись в шезлонгах, они смогли продолжить разговор. Апостолос снова завел речь про звероферму:

– Говоришь, что в России охотников на мой проект найдется много? Это хорошо. А ты, значит, отказываешься? Жаль… А как там у вас дела с Чернобылем обстоят? – ни с того, ни с сего вдруг спросил он.

Маркелов сразу и не врубился. Грек повернул слишком круто. Но, пожав плечами, заметил, что Чернобыльская АЭС находится на Украине, которая является таким же иностранным государством, как и Греция.

– Про это мне известно, – продолжил Апостолос. – Но ведь и Россия пострадала от радиации?

– Задело немного, – согласился Маркелов.

– Вот, вот, а говоришь, Чернобыль к вам не относится, – настаивал грек. – А где задело, знаешь?

– Тоже мне, военная тайна! Где-то в Брянской области есть места, пораженные радиацией.

– И что с ней делают?

– Да, ничего. Говорят, что ничего там нет.

– А разве такое возможно? – от удивления Апостолос аж хлопнул в ладоши.

– У нас все возможно, – повторил Маркелов набившую оскомину фразу. Ему было неприятно, что грек перешел от конкретики на общие вопросы. А он сам страсть как не любил эти дурацкие разговоры о политике, о социальном неравенстве, о детях-сиротах и само собой о проблемах Чернобыля. Чувствуя, что Апостолос снова затевает какую-то игру, он сделал вид, что потерял интерес к их беседе, благо на широкие белые перила террасы как раз в тот момент села чайка с красными лапами. Она стала важно прогуливаться, косясь на сидящих в шезлонгах людей. Маркелов принялся наблюдать за ее променадом.

– И все-таки мне не верится, – возмущался Апостолос. – Оттуда же нужно срочно эвакуировать людей. Начать полную дезактивацию. Объявить районом стихийного бедствий. Пустить туда представителей МАГАТЭ. Неужели никто у вас этим не занимается?

Крайне интересно было ехать за тридевять земель, чтобы поболтать о гуманизме, которым Господь обнес Россию?! Поэтому Маркелов разозлился на себя. Раз уж решил вчера немедленно улетать в Москву, то и нечего было ехать на этот остров. Не видя другой возможности выпустить пар, он принялся объяснять миллионеру самые примитивные истины, известные в России каждому школьнику.

– Ты рассуждаешь, как юнец из партии «зеленых»! Пойми, там ведь не везде радиация. Она легла пятнами. В одном месте есть, а в другом нет. Так что прикажешь делать? Всех людей эвакуировать? А куда? Им же нужно дать деньги на строительство домов, оплатить переезд, построить социальные учреждения, магазины. Ты знаешь, сколько сейчас в России самый захудалый коттедж стоит? У вас виллы дешевле. Поэтому и врут, что никакой радиации там нет. У кого есть возможность, тот потихоньку перебирается на новое место жительства, а у кого нет – остаются. Об этом все знают, но махнули рукой. Не до того сейчас…

Апостолос слушал с неослабевающим вниманием. Кусал нижнюю губу и не отрываясь смотрел на Маркелова.

– Значит, неизвестно, какой там уровень радиации? – допытывался он.

– Даже если известно, власти все равно делают вид, будто никакой радиации и в помине нет.

– А землю там купить можно?

– Насчет купить вопрос сложный, а взять в аренду, наверное, можно. Отдадут с радостью. Да какой же дурак туда полезет!

– А тот, кто уверен, что радиации там нет!

– Не знаю. Для этого нужно быть греком.

– И все же, Илья, представь, ты берешь там землю и строишь звероферму. Тебя кто-нибудь заподозрит?

– Врач-психиатр… Послушай, Апостолос, ты собираешься по дешевке приобрести землю в России? Я тебе устрою в любом месте. Через подставных лиц. Мне можешь доверять. Я уже несколько лет активно занимаюсь недвижимостью. Научился обходить даже те законы, которых еще нет.

Апостолос встал и принялся ходить по террасе. Он был явно чем-то взволнован. Чайка с шумом взмахнула крыльями и улетела. Маркелов перестал злиться. Он вдруг чутьем понял, что грек куда-то клонит, но прежде, чем посвятить в свои планы, проверяет на нем какие-то сведения. Не может же он в самом деле интересоваться радиоактивными зонами!

Снизу раздался странный звук, похожий на крик ребенка. Апостолос подошел к широким перилам. Потом знаком подозвал Маркелова и показал, как на зеленой лужайке Антигони пыталась влезть на ослика. Но каждый раз, как только она заносила ногу, он отступал на шаг в сторону. Антигони опять подзывала его, маня кусочком сахара. Ослик подходил, но вместо лакомства животное ожидала новая попытка оседлать его. И ослик снова отходил. Некоторое время Апостолос и Маркелов с улыбками наблюдали за этой идиллической и почти философской сценкой.

– Это мой самый ближайший советник. Зовут его Апулей.

Иногда мы с ним подолгу беседуем. Гуляем вместе по горным тропкам. Рассуждаем о человеческой глупости. Видишь, он не позволяет на себе ездить. Он привык, чтобы его кормили без всяких условий…

Апостолос вернулся в шезлонг. Маркелов остался у перил. Солнце начинало припекать совсем по-летнему. Он, как и ослик Апулей, решил ждать, когда грек сам выложит на ладонь свою приманку.

– А скажи мне, если вдруг в этой Брянской области вырыть большой котлован и похоронить в нем несколько контейнеров с радиоактивными отходами, фон сильно увеличится? – как бы невзначай спросил Апостолос.

На лице Маркелова не дрогнул ни один мускул, но удар был рассчитан точно. На несколько секунд грек просто выбил его из равновесия. Простота вопроса граничила с простотой ответа.

– Допустим, – пробормотал Маркелов.

– Допустим, – согласился Апостолос и продолжил. – Значит, в радиоактивном районе с удовольствием дадут в аренду землю под строительство зверофермы. Заодно владелец участка роет там и обустраивает небольшой могильник. А в это же время некто находит груз, который следует там закопать. Остается маленькая сложность – перевезти его на место захоронения. Несколько таких операций, и можно будет создать самый лучший флот в мире.

– Закопать в Брянской области радиоактивные отходы? – переспросил Маркелов.

– Вот именно. Они практически безвредны. Конечно, под своей клумбой я бы не желал иметь такую радость, но ты сам убедительно доказал, что в той местности радиационный фон и так велик. Немного больше микрорентген, немного меньше. Людей все равно вывозить придется.

Маркелов не был готов к столь серьезному предложению. Он даже не мог представить, какие огромные деньги сулит подобная операция. Но в ней была логика, а это в бизнесе он ставил превыше всего. Апостолос встал, подошел к нему, похлопал по плечу и по-дружески пожурил:

– А ты на меня обижался. Эта идея возникла в голове Апулея. Он со мной как-то поделился ею. Я дал задание Янису собрать все возможные сведения. В том числе и о тебе. Должен признаться, выбор сделан удачно. Считай, я сделал тебе предложение. Торопить не буду. Подумай. Лучше отказаться сразу, чем блефовать потом. На карту поставлено будет практически все. Но и такого банка еще никто не срывал.

Маркелов кивнул головой. Он был рад отсрочке. Они спустились вниз, где уже был накрыт стол. К нему подошла Антигони и попросила:

– Илья, вы не могли бы мне помочь покататься на ослике?

Он взглянул на Апостолоса. Тот весело подмигнул:

– Идите, идите. Полюбуйтесь красотами. А я тут с Янисом переброшусь кой-какими мыслями.

Как только Маркелов и Антигони на ослике скрылись за каменистыми уступами, Апостолос подозвал Яниса. Они вышли на лужайку и хозяин, глядя на покачивающуюся у причала яхту, тихо приказал:

– Если твой друг не согласится с моим предложением, возьмешь его на себя. Но только не в Греции. Пусть долетит до Москвы. А там, говорят, каждый день бизнесменов взрывают.

– Не сомневайся. Я свое дело знаю.

И они вернулись в дом.