Текст книги "Назло богам, на радость маме"
Автор книги: Михаил Рагимов
Соавторы: Виктор Гвор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
– А девушка зачем?
– Так это, – губы лесного князя расплываются в предвкушающей улыбке. – Мы тут баб редко видим. А ты себе другую найдешь! Там, – неопределенный жест куда-то за спину, – их много.
– А у нас мало, – добавляет плюгавенький мужичок в армяке самого затрапезного вида. Чего стоит только этот армяк и шапка ушанка в разгар лета. Замерз, что ли?
– Шли бы вы, ребята, по домам, – искренне советую я. – А то мне вас хоронить лень.
И еще струя дыма.
Вообще, мне ситуация не очень нравится. Огнедышащего меня болотные робин гуды не испугались. То есть, испугались, но недостаточно. А в рукопашке мне с ними не справиться. Ну, может с кем-нибудь одним… Только ведь честного поединка не будет… А рогатины явно для медведя приготовлены. Топтыгин у нас зверь продвинутый, но копья – это серьезно… А что у них против Витьки?
Вот тут и кроется, ребята, ваша главная ошибка! Нечего вам противопоставить славе и гордости российского спецназа в четвертом поколении. И позиционируете распределение ролей в нашем коллективе вы категорически неправильно!
И вообще, работники силовых структур, когда встречаются с болотными, обычно злые. А если еще и отсутствуют ограничивающие приказы, ответственность за превышение и прочая демагогическая ересь…
Вот, пожалуйста! Девушка начала действовать!
Все? Я ведь предупреждал: честного поединка не будет!
Витька
И почему ко мне вечно всякая шваль цепляется? Вылезаешь из болот в самой глухой чащобе максимально дремучего леса, и нате вам! Подваливают ряженые чувырлы и начинают предъявы кидать! Да откуда только вы нарисовались? Кого здесь грабить, кроме вневременных туристов? И почему всем и всегда нужна Витька?! Мне что, в двадцать первом веке не хватало знаков внимания от всяких бандерлогов? Еще в прошлом будут права качать и либидо демонстрировать? Ну уж на фиг! Потому что не фиг! И по фиг! Правильно, Игорек, поразвлекай гостей разговором, пока я послушаю и диспозицию срисую. Не хрена себе заявочки! Хотя, чего еще ожидать, урки во все времена одинаковы: пожрать, украсть и потрахаться! Значит, жаждете белого комиссарского тела? В смысле с девушкой пообщаться? Да какие проблемы? Пообщаемся. Вот прямо здесь и сейчас!
И заниматься этим будем согласно Устава, кто я такая, чтобы законы и традиции нарушать? А мнения оппонентов никто не спрашивает. Опять же, согласно Устава! Итак! Первая очередь – предупредительная! В воздух! Что за шум? Кто и откуда падает? Лучники сидели?! А кто их заставлял на деревья лезть? Тоже мне, кукушки доморощенные! Где мы, а где Финляндия? Да и там сейчас никаких финнов, одни чухонцы! Увы вам, ребята, незнание исторического периода и климатических зон не освобождает от ответственности. К тому же бандерлоги из вас хреновые, по веткам скакать бесшумно надо, а не пыхтеть, как паровозы при перегретых котлах! Стоило поучиться у предков! Теперь уже поздно. Лежите, отдыхайте! Спите спокойно, романтики большой вонючей воды, а мне вашими друзьями заниматься пора.
Никто не выказывает признаков подчинения законной власти? Незнакомы с автоматическим оружием? Не успели переоценить расклад сил? Не поняли?.. Это не мои проблемы! В случае отсутствия адекватной реакции на предупредительный выстрел в течение времени, необходимого для перевода ствола на новую цель, начинаем стрелять на поражение. Сначала правых, с рогатинами, потом левых с топорами. Группу из двух объектов в центре снять в процессе перенесения огня. По уму, этих надо бы по ногам, и использовать на должности знатоков в первом заседании доисторического клуба «Что, где, когда», чтобы поделились сокровенными знаниями. Любопытная я! Хочу всё знать! Адреса, пароли, явки, имена заказчиков и каково качество пива с ближайшем трактире… Однако не уверена, что ускоренное извлечение из пленных нужных сведений совместимо с достаточно привлекательным в сексуальном плане видом. Вдруг Игорьку не понравится. Сблюет еще и рубаху испачкает. Ее, конечно, так и так стирать надо, но всё же… Короче, стесняюсь я! Одно дело купаться при всей честной компании, а другое – бандюков на запчасти разбирать! Эх!.. А ведь могла бы первой среди знакомых отработать использование крупных всеядных млекопитающих в процессе скорейшего получения информации от захваченного противника… Видно, не судьба… Но мишке дело найдется.
Потапыч, зайчик мой, проверь, никто там по кустам не прячется? Если что, не надо тащить на полянку всякую гадость, кончай на месте. Можешь, даже съесть, если кто особо понравится. Нет, лучше не ешь, еще подхватишь какую заразу! Просто когтем по горлу и переходи к следующему. Чтобы никто не сбежал! А я пока контроль сделаю, благо патроны экономить не надо!
Игорь, натаскай хвороста для костра и постирайся, а я начну трофеи разбирать! Оно, конечно, нам ничего особо не надо, но хорошие вещи приберем. Мало ли, вдруг пригодятся! Мусор – в болото. И тела туда же! А то звери потравятся! А побыстрее, давно обедать пора!
Симаргл
Всё хорошее кончается очень быстро. Чистый, непутанный след, идти по которому доставляло истинное удовольствие, уперся в непроходимое болото. Серьезным препятствием трясина не являлась, но лезть в топь Симаргл не собирался. Чистоплотная сущность славянского божества категорически не желала мараться болотной грязью. Собачье тело свою сверхъестественную часть поддерживало: к чему зря шерсть пачкать? После короткого раздумья пес выпустил крылья и тяжело взмыл в воздух. Хрен с ней, с аэродинамикой. Подумаешь, снес несколько веток и протаранил головой пару стволов. После первой же охоты заживет. Зато чистый.
Сам полет прошел нормально. Даже воздушных ям по дороге не попалось. Задние лапы немного заносило на виражах, но к этому Симаргл давно привык. Прочие обитатели воздушного океана – тоже, а потому держались от летающего бога подальше. Симаргл краем уха уловил недовольное стрекотание жаворонка на тему порхающего скота, но заострять вопрос не стал, гоняться за юрким наглецом было лень. Да и не поймаешь!
А вот приземление… Чем дольше божественный пес находился в собачьей шкуре, тем труднее давался первый после этого полет. А если еще и тело не сбрасывать… Симаргл даже самому себе не признался бы, что ему просто страшно садиться в ощетинившийся копьеобразными верхушками лес. Умереть от проткнувшего тело ствола бог, конечно, не умрет. Но больно же! Обнаружившийся не так далеко от болота луг с возвышавшимся в самой середине огромным стогом был воспринят крылатым, как знамение. Ни на секунду не задумавшись над некоторым несоответствием сезонов, пес сложил крылья и плюхнулся прямо в теплое прелое сено.
Взвыв от боли, Симаргл скатился с предательского стога и, всем сердцем желая хозяину сена и всем его родственникам скорейшего попадания в «собачий рай» Ирия, выдернул из живота обломок стожара, а из бока – услужливо забытые селянами вилы. Записав на счет Распятого сюрприз, преподнесенной его паствой, пес наскоро залечил раны и озаботился совершенно небожественным делом – охотой. Тело-то поддерживать надо! Да и удовольствие получить. Увы, самая желанная добыча в поле зрения (равно, слуха, обоняния и осязания) отсутствовала. О наличии в округе не только христиан, но и людей вообще, свидетельствовал только разваленный стог. Крупных зверей тоже не наблюдалось. А гоняться за грызунами…
Прикинув, как будет выглядеть бог, мышкующий в поле, Симаргл поморщился и направился на восток, прихрамывая одновременно на переднюю правую и заднюю левую лапы и вспоминая, когда умудрился попортить конечности. Память услужливо подсказывала только про заднюю: потянул, сорвавшись с ветки. А передняя? Не было вроде ничего. А почему болит? Причем, поднимешь – не болит, а встанешь – болит… Симаргл уже собрался внимательно обследовать несчастную лапу с целью установления и устранения причин некомфортности, но пришла новая беда.
Резко активизировались блохи. Неистребимые насекомые сущности автоматически обзавелись телами одновременно с хозяином, но до какого-то момента себя не проявляли, видимо осваиваясь с новым статусом. И вот исторический миг настал, и мириады крохотных ртов дружно впились в собачью кожу. Произошло это столь неожиданно, что Симаргл даже не попытался предпринять какие-либо осмысленные действия. Он взвыл и бросился наутек.
Бег несколько сгладил болевые ощущения и позволил воспринимать поступающую от органов чувств информацию. И первый же порыв ветра принес сладкий вкусный запах. Пахло кровью. Людской. Более того, христианской. Где-то впереди кто-то заготавливал для богопса любимую пищу! Этот кто-то, конечно, мог расценивать свои действия иначе, но это Симаргла не беспокоило. Главное – не опоздать. Скорость, развиваемая бегущим богом, очень велика. А мгновенное перемещение в материальном теле – занятие энергоемкое и малоприятное. Потому Симаргл им и не воспользовался. Но «очень велика» – не значит «бесконечна». Когда большой рыжий пес вынесся на поляну, где развернулось действие, было поздно: разбойничьи тела уже скрылись в болоте…
Мекрина
Повышение в должности – событие приятное, но хлопотное. Создавать свой отдел надо годами, тщательно отбирая персонал, вычищая двурушников, работающих на свое старое начальство, карьеристов, рвущихся выйти напрямую на руководство, и прочую дрянь, которой в структурах Ада более чем достаточно! Собственно, других и нет. Положение обязывает. Сама что сделала совсем недавно? И вышла, и обошла, и особыми услугами не побрезговала. Собственно, почему ими надо брезговать, если есть возможность совместить полезное с приятным? Но вот где в этих условиях за считанные часы найти верные кадры?
Мекрина нашла. Нет, конечно, и эти предадут, только дай возможность. Черти – не ангелы. Но только не будет такой возможности. До смены рогов никого мальчишки и девчонки не интересуют. А зря! Лучших шпионов еще поискать придется. И найдут, и выследят, и работать будут с огоньком, играть, а не работать. И не помчатся к Князю с докладом, потому как не знают еще куда. Да и кто ж их пустит!
Потому начальница новоиспеченной группы разведки и урегулирования, собрала не проверенных столетиями успешного продвижения по служебной лестнице сыскарей и наблюдателей, а детей с молочными рогами. Мальчишки и девчонки были посажены во «взрослые» кресла, нагружены «взрослой» работой, и, бесконечно польщенные доверием, принялись отслеживать всё, что только видели и слышали люди в очерченных заданием районах. Уж по-любому лучше, чем выслеживать в лесах Симаргла. И сложно, и грязно, и не дай Сатана схлестнуться с таким противником. Справиться не хватит сил, а обмануть или соблазнить – времени. Блохастый сначала бьет, потом разговаривает. Если противник выживет. Переоценивать свои способности Мекрина не собиралась еще лет тысячу. Лучше недооценить, целее будешь.
Новая методика принесла успех. Но теперь Мекрине предстояло понять сообщаемую наблюдателями информацию.
– А они шлеп-шлеп и пух! А на них – тах! – сообщал маленький чумазенький чертенок в штанах с оторванной левой штаниной и жилетке с пришитым правым рукавом. – А он как огнем пыхнет! Зверь рычит! А она – тра-та-та! Они – шлеп! Она снова – тра-та-та! Тра-та-та! Тра-та-та! И всё!
Докладчик подтер рукавом сопли под пятачком и уставился на начальницу преданным взглядом, полным удовлетворения от хорошо выполненной работы. Мекрина, ни одним жестом не выдав раздражения, улыбнулась:
– Молодец! Теперь по порядку. Сколько человек вы читали?
Чертенок почесал обломанный левый рог и начал старательно загибать пальцы на руках, оглядываясь на остальных.
– Ты считать умеешь? – спросила Мекрина и, в ответ на энергичное мотание головой, грустно вздохнула. – Кто умеет?
– Я… – неуверенно отозвалась худенькая девочка в относительно целой одежде, что впрочем, компенсировалось обломанными рожками. – До десяти… Вы нас сами посчитайте, все, кто видели, здесь…
– Тебя как зовут?
– Токра, – девочка совсем засмущалась.
– А тебя, герой? – взгляд чертовки уперся в докладчика.
– Хрюндер!
– Тогда так. Токра рассказывает, что видела. Хрюндер, – Мекрина перехватила злой взгляд чертенка в сторону девочки. – Проверяет. Остальные добавляют, если надо. Сколько человек вышло из болота?
– Два, – прошептала Токра.
– И еще зверь! – добавил Хрюндель, шмыгнув пятачком.
– Что делали те, кого вы читали?..
Через полчаса командир ГРУ Ада влетела в кабинет Владыки, даже забыв постучать.
– Тебя так впечатлили наши шалости, – усмехнулся Сатана, – что летаешь на крыльях любви, забывая обо всем на свете и боясь потерять лишнюю секунду?
Мекрина усилием воли взяла себя в руки:
– Могу ответить только «да», почти на все вопросы. И впечатлили, и секунды берегу. Только забыть обо всем не выходит…
Князь с улыбкой покачал головой:
– Наглая, бесцеремонная девчонка! Что там у тебя?
– Интересующие нас сущности вступили в краткосрочный контакт с группой разбойников-христиан. В результате удалось установить местонахождение противника и некоторые новые детали.
– Почему краткосрочный? – Люцифер умел замечать мелочи.
– Пятнистая оперативно уничтожила разбойников при помощи неизвестного жезла. Я бы решила, что это какое-то человеческое оружие, но его тактико-технические характеристики нереальны.
– Сколько?
– Пятнадцать человек.
– Ого! – присвистнул Сатана. – Действительно, нереально! Для человеческого.
– Вы смотрите в суть, Владыка, – склонилась в поклоне чертовка. – Оружие издавало шум, напоминающий раскаты грома. Думаю, что-то аналогичное технике Перуна или Зевса. Тем более что существо, использующее тело Любомудра, дышало огнем.
– Это как? – удивился Князь.
– Вот так, – Мекрина вытащила бутыль с горилкой, сделала большой глоток и выпустила струю пламени. – Только он без горилки может.
– Эка невидаль, – Люцифер выдохом зажег факел на стене. – Но в человеческом теле… Странно! Загадок только добавляется… Дай сюда! – он отобрал у чертовки бутыль и надолго приложился. – Совсем охамела, сама пьет, а старших по званию не угощает!
– Так смысла нет! – осклабилась Мекрина. – Не успеем!
– Есть план?
– А то… – кивнула чертовка
Игорь
Я говорил, что она чудовище? Не моргнув глазом, положила полтора десятка человек, раздела трупы, утопила в болоте и уселась завтракать! В смысле, обедать! У меня после этого зрелища кусок в горло не лезет, а эта садистка уплетает пирожки за обе щеки и радуется жизни! Сидит, щебечет, медведя мандаринками кормит! Ну с косолапого что возьмешь, хищник, но Витька!
А мне что делать? Есть не могу! Не есть – нельзя! До вечера другой еды не будет! И пахнет изумительно! Они же прямо из самобранки, с пылу с жару! Да хрен с ними, с разбойниками! Сами виноваты, никто не заставлял лезть медведю в пасть! Тем более, Витьке в лапы! Видишь же, девочка из болота в плохом настроении вышла, так зачем ей нескромные предложения делать? Смущать невинную душу! Не буду отказываться от вкусной и здоровой пищи по такому дурацкому поводу.
Но, похоже, спокойно покушать сегодня не судьба! Из раздвинувшихся кустов высовывается здоровенная собачья башка и недоуменно осматривает полянку. Вслед за головой выбирается рыжее тело, размером чуть ли не с топтыгина и, тщательно принюхиваясь, движется в направлении болота. Упершись в трясину, сокрушенно рыкает и удивленно оглядывается, в результате чего соизволяет нас заметить. Резко дергает верхней губой, обнажая клыки. Глазки наливаются нехорошим огнем, из глотки вырывается глухое угрожающее рычание.
С радостным криком: «Ой, собачка!», Витька мгновенно оказывается рядом с новым монстром. Руки обхватывают толстенную шею и, не в силах дотянуться друг до друга, зарываются в шерсть. Ошарашенный пес перестает скалить клыки и недоуменно смотрит на развившую бурную деятельность девчонку.
– Маленький мой, – щебечет Витька, – пушистик бедненький! Голодненький небось! На пирожок! Да ешь, дурашка, это же вкусно! – рука по локоть скрывается в разинутой от изумления пасти. Выныривает, после чего пес осторожно сглатывает. – Хочешь еще, кроха?! – новый нырок в пасть. – А что у нас с лапкой? Ну-ка, покажи тете Вите! Ой, как нехорошо, шишка к смоле прилипла! Сейчас, маленький, сейчас! И смолу тетя смоет! – из косметички появляются баночки, флакончики, пузырьки. По поляне разливается резкий химический запах. – Вот и всё! На еще пирожок! Нравится? Молодец, мальчик! Надо тебе шерсть вычесать! Сейчас, у меня всё есть! – теперь в руках пугающий набор щеток. – И фурминатор, и пуходерка… Ой, у тебя же блох больше, чем наркоманов на киевском майдане! – пес недовольно рычит. – Надо их вывести… – в собачьих глазах появляется заинтересованность. Витька же роется в косметичке. – Вот! Антиблошиный шампунь! И не чистотел какой-нибудь! Специальная разработка для служебных собак! Ты ведь служебный, правда, мой мальчик?! Конечно, служебный! Разве может такой большой песик быть бестолковой дворнягой! А вот еще ошейничек от блошек есть! Не сопротивляйся, маленький! От ошейника еще ни один пес не умирал! Только блохи, для них он смертелен…
Что-то в облике пса до ужаса знакомо. Именно до ужаса. Волосы на затылке норовят дыбом встать. Хотя ведет себя собака на удивление прилично: не лает, не кусается, с видимым удовольствием глотает вкладываемые в рот пирожки, не мешает Витьке за собой ухаживать… Впрочем, этой помешаешь, как же! И всё равно страшно. Только что против десятка татей стоял, но так жутко не было. И не мне одному, Потапыч тоже места себе не находит. Припал к земле и задом потихоньку отползает подальше. Метров через десять спохватывается, набирается смелости, встает и возвращается на исходную позицию. Уже тропинку натоптал, конспиратор мохнатый!
– Как же тебя зовут, маленький? – девчонка заставляет пса лечь на землю и старательно его вычесывает. – Надо тебе имя придумать! Не Бобиком же тебя называть! И Шариком тоже нельзя, слишком ты благородный! Вон, какая шерсть шелковистая! У маминой подруги песика зовут Лорд Чарльз Малькольм Гордон Аластэйр Босуэлл Третий. Может, и тебя так назвать? – Витька даже перестает чесать шерсть, задумчиво теребя насторожившиеся собачьи уши. – Нет, – пес облегченно выдыхает, – слишком длинно и англоязычно! Англии, считай, еще нет, а имя будет. Непорядок…
Руки девушки оставляют в покое уши и перебираются на шею.
– Какая у тебя грива роскошная, – перебирает шерсть Витька. – Ей же можно все репьи в лесу собрать! А вот мы ее сейчас в косички заплетем, и ничего цепляться не будет! – пальцы проворно бегают по песьему загривку. – Нет, тут двумя не обойтись, площади слишком большие! Будет, как в песенке: двадцать пять. Не дергайся, маленький! Лежи спокойно! Мы из тебя сейчас узбечку сделаем, они всегда так носят! Заплетем и бантиками украсим. У меня где-то ленточки шелковые были. Вот, смотри, синенькие, красненькие и беленькие. Будешь в цветах российского флага. На пирожок, кушай! Молодец, песик! Вот так, готово. Смотри, как красиво! Сама бы носила, да стригусь коротко!.. Смотри!
Девушка вытаскивает зеркальце и сует в собачью морду. Пес обескуражено пялится в стекло.
– Всю жизнь хотела собаку иметь, – продолжает она. – Маленькую такую, ласковую, с длинной мягкой шерстью… Совсем, как ты! Как же тебя назвать… Придумала! – вскрикивает Витька. – Ты будешь Симкой! Точно! Симка! – она снижает тон и разъясняет. – Есть такой бог, Симаргл! Очень на тебя похож! Или ты на него! Только он с крыльями и ненастоящий! А ты настоящий, хоть и без крыльев! Крылья собаке на фиг не нужны! Аэродинамика у псов поганая! Называть тебя полным именем бога – не комильфо, а сокращенным – нормально! Понял, Симка?
И страшно довольная собой продолжает вычесывать пса.
А я прикидываюсь ветошью и медленно ползу задом наперед к краю поляны. Потому что до меня дошло, кого именно моя отмороженная напарница прикормила пирожками, отмыла непонятной химией, почти превратила в салонную няшку при помощи набора пуходерок и фурминаторов, окольцевала антиблошиным ошейником, наградила гривой, заплетенной на двадцать пять косичек «под узбечку», и одарила женским именем памяти сотовой связи.
Симаргла! Самого кровожадного и непредсказуемого бога славянского пантеона!
Симаргл
Крылатый пес не зря считался самым непредсказуемым богом в Ирии. Характер Симаргла представлял собой почти невозможный сплав положительной, даже чуточку доброжелательной божественной сущности и звериного начала. Начала собачьего, но не болонки или шпица из двадцать первого века, а пса середины средневековья, боевого и охотничьего, живущего посреди крови, сеющего смерть и получающего от этого удовольствие. Пса, ушедшего от волка не столь далеко и непонятно в какую сторону. Видящего в человеке либо обожаемого друга-хозяина, либо злейшего врага, и разницу эту определяющего интуитивно в первый момент знакомства. Божественная сторона Симаргла числилась на стороне добра, но к гуманистам не относилась. Симаргл и слова-то такого не знал, а если б кто назвал Крылатого подобным ругательством, Пес схарчил бы сквернословца вместе с костями и одеждой, чтобы другим неповадно было родной язык засорять. Но независимо от терминов бог не слишком ограничивал свою звериную натуру в использовании инстинктов. Лишь добавлял исконно славянского сочетания разумности с бесшабашностью, да силы сродни Велесовой. Только в исключительных случаях бог жестко брал натуру под уздцы, причем нередко не успевал, снижая эффективность действий зверя. Как сегодня.
Мелкие неприятности, волной обрушившиеся на материальное тело, настолько выбили Крылатого из колеи, что Симаргл даже не сразу сообразил, что свидетели его неудачной попытки подкрепиться – те самые сущности, за которыми ему следовало следить. Незаметно! Впрочем, ничего удивительного, два самых обычных человека и не менее обычный зверь. Где пятнистая богиня из неизвестного пантеона? Сопливая девка в сливающейся с лесом одежде с нанесенными на лицо полосами краски! И это угроза? Один раз зубами щелкнуть! Тем более, незаметно наблюдать не получилось. В этот момент пришло понимание, что утопление в болоте огромного количества доброй еды – дело рук именно этой троицы, и пес начал свирепеть. Но вмешалась божественная составляющая, страшно любившая книги о разведчиках, шпионах и прочих скрытниках и тяжело переживавшая их почти полное отсутствие. Идея втереться в доверие к подозрительным заговорщикам у зверя энтузиазма не вызвала. И пока Симаргл на внутреннем вече метался между «съесть немедленно» и «сначала поговорить», стало поздно.
Невиданная им ранее волна восторга и доброжелательности, хлынувшая от девчонки, захлестнула Симаргла с головой. Звериная сущность мгновенно отнесла Пятнистую к друзьям, и, несмотря на вялое сопротивление божественной составляющей, прониклась к девушке любовью и доверием, чему немало способствовали в огромных количествах закладываемые в глотку крохотные, но замечательные пирожки. Вкусные настолько, что Пес даже не жалел об утопленном в болоте мясе.
Лишь почувствовав ошейник на собственной шее, Симаргл на долю секунды взбрыкнул. Но в следующее мгновение из шерсти хлынула лавина мертвых блох, и псу стало хорошо, как никогда…
Неисчислимые мириады надоедливых насекомых ринулись вверх, по мере продвижения превращаясь в крохотные маленькие разноцветные звездочки, и закружились в сверкающем хороводе, наращивая скорость. По мере убыстрения пляски звездочки сливались, становясь всё крупнее, пока не превратились в огромную звезду, вращающуюся вокруг собственной оси. Тело налилось небывалой силой и легкостью, а каждое движение рук Хозяйки усиливало эти ощущения. Краем сознания Симаргл отметил, что называет девчонку Хозяйкой, но мысль не вызвала ни неудовольствия, ни малейшего дискомфорта. Звезда превратилась в шар, похожий на маленькую планету. Перед глазами бога проносились моря, острова, континенты… Вдруг шар распался на тысячи маленьких облачков, тучки разбежались, и теперь крутился весь небосвод, начиная замедлять движение. Таяли на языке вкусные пирожки, перестали болеть так и незалеченные лапы и укусы блох, превратившихся в звезды, а Симаргла переполняла сила, благодарность и верность этой крохотной девчушке. Как он понимал медведя, обещавшего Велесу много хорошего. Крылатый сам бы порвал любого, кто посмел бы тронуть Хозяйку хотя бы пальцем.
Симаргл ехидно тявкнул (этот звук заменял ему хихиканье), проглотил очередной пирожок и уставился в поднесенное Хозяйкой зеркало, тут же усомнившись в качестве изображения. Но елки на заднем фоне выглядели даже лучше настоящих! А на бога смотрела незнакомая собачья морда с чистой и аккуратно причесанной пушистой шерстью. Морда Симарглу понравилась. Пес радостно гавкнул, подпрыгнул, перевернулся в воздухе и приземлился на все четыре лапы. Не выпуская крыльев! Этому фокусу Симаргл мечтал научиться последние семьсот лет, чтобы Баюн не зазнавался. Приземлившись, пес огласил окрестности торжествующим воем, насмерть перепугав стаю волков в пяти километрах от места действия, породив в трех соседних графствах легенды об оборотне-людоеде и заставив Перуна в Ирии поковырять в ухе, а Велеса пробормотать: «Чего это блохастый разошелся?». Впрочем, ворчанием Скотий бог и ограничился.
Выразив свой восторг по поводу столь качественных изменений в собственном организме, Симаргл бросился за Хозяйкой, успевшей, оказывается, собрать вещи, оседлать медведя и двинуться в путь. Догнал и, ощущая непонятную ревность к косолапому, собрался было предложить девушке свою спину, но в последний момент передумал, здраво рассудив, что возить женщин на собственной шее – не божье дело. Для этого существует куча менее высокоорганизованных существ: лоси, олени, лошади, ослы, мужчины… Медведи, на худой конец! А его, песья, задача – охранять и не допущать! То есть сделать так, чтобы ни один супостат не то, что на перестрел, на прыжок Симаргла к Хозяйке подойти не мог!
Гордый принятым решением, Пес продолжал движение в полной боевой готовности, и возникшие на пути серые, словно седые, фигуры старых недругов не застали бога врасплох. Не обратив, как и подобает Боевому Псу, ни малейшего внимания на силу и численность противника, Симаргл бросился на врага!
Бегемот
Отряд ликвидаторов был не только самым боеспособным подразделением традиции Яхве, но и предметом личной гордости Бегемота. Именно ему пришла в голову уникальная идея, почти уравнявшая шансы чертей и ангелов в материальных стычках с бандами Одноглазого и Ирия. Собственно, слабое место традиции выявилось еще в борьбе с Зевсом. Уступая противнику в астрале, олимпийцы имели возможность лично вмешиваться в события на Земле, даже не отрывая задницу от травки Олимпа. Вплоть до того, что сам громовержец не поленился обрюхатить половину баб Эллады, наплодив всевозможных героев и прочих чудовищ! Хорошо хоть, не одномоментно.
У Яхве в этом плане было хуже. Приходилось обзаводиться материальным телом со всеми его минусами. И если рядовым чертям это удавалось более-менее легко, то ангелам и высшим иерархам приходилось туго. Да и потери в случае гибели тела ощущались всей традицией. Нет, окончательно никто не умирал. Но сложный путь освободившейся сущности через Чистилище (узнать бы, какая сволочь его придумала!) требовал немалого времени. Сам Всевышний решился на подобное лишь несколько раз, в стародавние времена, когда никакого Чистилища еще не существовало, а Традиция поддерживалась лишь одним народом, малочисленным, но крайне самоуверенным и отважным. В основном, молодой Яхве самым безответственным образом облекался в плоть для пьянок с Моисеем, мало что давших традиции. Кроме Заповедей, вечно нарушаемых всеми, включая автора. После смерти собутыльника Всевышний решился на это лишь однажды: для совращения жены безвестного иудейского плотника.
То была блестящая задумка, проваленная самым бездарным образом. Буквально всё делалось шиворот навыворот, чтобы не сказать: «через задницу». Изначально рассчитывали, что неудовлетворенная престарелым мужем женщина готова отдаться первому встречному и делает это при каждом удобном случае. На практике оказалось совсем иначе, и потенциальный любовник для разгону получил пару смачных оплеух. Пришлось менять дискредитировавшее себя тело и приступать к долгой и безуспешной осаде. Старенький плотник продавать жену не захотел, проявил редкую устойчивость к вину, а пить маковую настойку отказался наотрез. Попытку подмешать наркотик в чай старик вычислил и, невзирая на возраст, накостылял осуществлявшему операцию чертенку. Когда же Господу удалось, наконец, проникнуть в спальню женщины, обнаружилось, что старичок еще хоть куда, наличие на ложе третьего супругами не планировалось, и чем это кончится неизвестно. В смысле, кто, кого и чем оприходует. По оценке адских букмекеров наиболее вероятным развитием событий являлось образцово показательное избиение верховного божества клюкой, с которой старик не расставался никогда. Господь же, круто обломив всех, сделавших ставки, тихонько избавил дом Иосифа от своего присутствия и с расстройства закатил оргию в самом большом трактире Назарета. Местные гетеры пришли в экстаз. А разгулявшийся бог чудом не нарвался на патрули римлян, возглавляемые мелкой, но боеспособной нечистью с Олимпа.
Зато в Аду, тогда еще не разделенном с Раем, возникли отделы разведки, контрразведки, диверсионный, планирования стратегических операций, информационной войны и внутренней безопасности. А так же служба «Моссад», чьего предназначения никто, включая Всевышнего, и по настоящее время не знал, а полное название не мог выговорить. Впрочем, имена остальных служб на иврите звучали не менее зубодробительно.
Все эти подразделения, безусловно, принесли немало пользы традиции. Но в дальнейшем. А тогда разозленный неудачей Яхве разрешил им отрабатывать методы и приемы работы на сыне Марии и Иосифа, родившемся ровно через девять месяцев после безуспешного визита небожителя в спальню его мамы. Для начала ребенка приказали считать божьим сыном, ибо важно не кто тело делал, а кто душу вложил! Для этого самого вложения на несчастном ребенке тренировались все, кому не лень, аж до тридцати лет. Неудивительно, что мальчик рос несколько странным, а потом вовсе спятил и начал проповедовать не то, что планировалось, а нечто совершенно запутанное и противоречивое, но намного более популярное, агрессивное и эффективное, чем предполагалось. Настолько, что в экстаз пришли уже кураторы, а новоиспеченный пророк быстро стал мишенью номер один для Олимпа. А все многочисленные службы не сумели даже организовать «божьему сыну» нормальную защиту. Впрочем, эффект от казни «царя иудейского» получился такой, что грех жаловаться! Вот только фантазия новых верующих оказалась еще богаче, чем у основоположника. В итоге Яхве пришлось слиться с сыном плотника в единое целое, да еще впустить в себя третью сущность, обезличенную и апатичную, но совершенно непредсказуемую.
