Текст книги "Назло богам, на радость маме"

Автор книги: Михаил Рагимов

Соавторы: Виктор Гвор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Гвор Виктор
Назло богам, на радость маме

Часть первая

Витька

Ночь. Улица. Фонарь. Аптека… И чего Блок в голове крутится? Не похоже совершенно! Ночь, правда, наличествует. Функции фонаря луна выполняет. Совсем, кстати, неплохо. Но на улицу эта дыра не тянет совершенно. Даже на переулок с трудом. Проходной двор, он и есть проходной двор! А вместо аптеки и вовсе помойка! На три бака, или как там эти ящики называются?

Не годится! Начнем сначала!

Задворки. Ночь. Луна. Помойка… Вот, так лучше!.. Иду я себе, вся такая невинная, маленькая и беззащитная, каблучками по асфальту цокаю… И богатыри с мушкетерами честь отдают, красотой моей восхищенные, и наперегонки на свидания приглашают… Стоп-стоп-стоп! Я, конечно, размерами не вышла, в определенном смысле невинна и, можно даже сказать, беззащитна, раз меня никто не защищает. Но какие, к чертям, каблучки у кроссовок? И у этой троицы с богатырями и мушкетерами общего только количество. И честь они мне не отдают, а собираются отнять. Или лишить? Тот же профиль, вид сбоку! И намерения свои излагают в таких выражениях… Нет, я их знаю! В смысле выражения, мужики как раз незнакомые! Могу иногда и сама завернуть! Даже покруче! Но не люблю я мат! Особенно, если им меня кроют!

Одним словом, тоже не годится! Дубль три!

Задворки. Ночь. Луна. Помойка. И три ублюдка поперек дороги с навязчивой идеей потрахаться за мусорными баками. Не так, чтобы я очень дорожу своей девственностью, но лишаться ее с бомжами на помойке – явный перебор! В конце концов, я культурная девушка, студентка, комсомолка, спортсменка и просто красавица! Ой, насчет красавицы я немного погорячилась… Но не уродина же, в конце концов! Говорят, в моем возрасте некрасивых не бывает! Ага! А когда комсомол приказал долго жить, меня еще и в помине не было! Мама, вроде, успела вступить… Или не успела?.. И спортом я официально не занимаюсь. Но студентка – точно. Пединститут, исторический факультет, первый курс! А студентки на помойках не отдаются! По крайней мере, первокурсницы! Некоторые. Я, например! А они, кажется, собираются настаивать! И что делать?

Ой-ей! Еще и четвертый появился! Этот хоть одет по-человечески! Ой, мамочка! Так он не с ними?! Нет, точно не с ними! Он… Он за меня заступается!!! Это что, за меня незнакомый мальчик заступается? Мальчик! За меня! В драку лезет! Ужас какой! То есть, лестно-то как! Никогда еще за меня мальчики не заступались! В школе они от меня шарахались, как черт от ладана. Честно говоря, правильно делали!

Эй, вы что делаете, уроды?! Впервые в жизни меня мужчина своей грудью заслонил, и какие-то вонючие бомжи будут бить моего рыцаря?! Они что, считают, что если я не пошла по стопам папы и бабушки, то теперь можно безнаказанно лупить моего любимого?! Да я… Это моя игрушка! Любой покусившийся должен лежать в гробу в белых тапках! А вы и без тапок обойдетесь! И гробов, кстати, под рукой нет! Печалька… Ну и ладно, мусорные ящики сойдут. Они же для того и сделаны! Какая разница, одушевленный мусор или неодушевленный. Три дурака на три ящика, как по заказу…

Как там мой принц? Сейчас, милый, потерпи минутку, я тебе эту царапинку обработаю. У меня в сумочке ватка была… То есть, в рюкзаке… Вот! Да не дергайся, что, никогда индивидуальной аптечки не видел? Штатная комплектация! Ну, почти штатная, для спецподразделений… Что тут у тебя?.. Знаешь, шить при лунном свете не будем. Вот так притянем и повязочку… И вот здесь еще… Потерпи, мой рыцарь! Совсем чуть-чуть… Вот и отлично! До свадьбы заживет! Хотя в травмопункт лучше зайти, здесь темно, всё-таки.

Попробуй встать. Голова не кружится? Точно нет? Немного? Ой, какой ты смешной, это не от моей близости, а от сотрясения мозга. Значит, есть чего сотрясать! Или было! Не обращай внимания, это у меня юмор такой. Профессиональная деформация личности. То есть, наследственная. Профессиональная она у папы. И у бабушки. Пойдем. Как куда? В клинику! Там тебя вылечат… Ну, хотя бы посмотрят… Ну что ты упрямишься?! Мне тебя что, силой тащить? В тебе же килограмм шестьдесят, если не больше! Я столько не унесу! Если только за два приема! Ну пойдем, счастье мое, пожалуйста! Хочешь, я тебя поцелую? Как это не хочешь?! А, это другое дело! Не бойся, если и закружится сильнее, это не опасно! Эй, ты чего падаешь?! Хорошо, никуда не пойдем! Сейчас позвоню, приедут ребята и отвезут нас на машине! Потерпи, мой хороший… Мой рыцарь…

Игорь

Это ж надо так вляпаться!

А с другой стороны, что оставалось? Три здоровенных лба пристают к крошечной девчушке! Я же, в конце концов, сотрудник спецподразделения! Ну и что с того, что недавно? Решил, покажу ксиву, сами разбегутся! Счас! Даже вытащить не успел! Лежи теперь, отдыхай! Сотрясение мозга?! А трещину и эпидуральную гематому не хочешь? Последнее, насколько я понимаю, кровоизлияние в мозг. Теперь, либо помру, либо стану идиотом. Хотя, идиотом себя не чувствую. Значит, помру…

А в придачу еще парочка глубоких ран, и куча мелких. На мелкие наплевать. Глубокие – по большому счету тоже. Ну, останутся рубцы. Шрамы украшают мужчину. Да могут и не остаться. Доктор сказал, грамотная первичная обработка. Кто, кстати, ее делал? Вроде, та самая девушка… Или нет? Не помню. По фиг, всё одно помирать…

А вот шпану точно она уложила! Без всякого моего участия и совершенно не напрягаясь. Неплохо у нас сейчас педагогов готовят, если они уже на первом курсе такое творят! И то, надо сказать, самая опасная профессия: дети покруче любых уголовников будут, не говоря уже о внешнем враге! Учителю без боевой подготовки никуда. Особенно учителю истории!

Но дети детьми, а женишься на такой, и будешь всю жизнь на коротком поводке: попробуй только тявкни! Вон, как лихо за меня взялась! Боюсь уже и не денусь никуда… Хотя, как это не денусь? Я ж помру! Да, обломилось девочке… Жалко, симпатичная деваха. Черт, я же даже не спросил, как ее зовут! И телефон… Как ее искать теперь? Может, зайдет проведать? Хотя, всё одно, помирать, так чего девочке зря мозги пудрить?! Странно, что студентка – спросил, а как зовут – нет. Может, не помню? Обидно! С другой стороны, радует: проблемы с памятью – признак идиотизма. Может, и не помру! А как тогда девушку искать? Уж больно чувиха клевая!

Не придет она! Я таким дураком выглядел! Влез защищать девчонку, совершенно в этом не нуждающуюся, получил по голове, вынудил полночи с собой возиться, полицию вызывать, друзей каких-то… Или это не друзья были? Как-то уж очень уважительно с ними менты разговаривали… В общем, придурок придурком! А теперь еще и с головой проблемы будут, если не сдохну! И с работы попрут по инвалидности! Кому я такой сдался?! Может, лучше помереть? Чего-то не хочется…

Это ж надо так вляпаться!..

Высшие сферы

Сатана заявился неожиданно. Как всегда. Только что не было, и получите. Стоит. Хотя бы приличия ради связался предварительно, предупредил секунды за две. Нет, в Райский Сад, как себе домой ходит! Ему вообще сюда ход закрыт. Именно это Яхве и высказал наглецу незамедлительно, для пущей убедительности перейдя в третью ипостась, позволяющую варьировать внешность. Не позаботились церковные иерархи об единой концепции Святого Духа. Хочешь, голубем прикидывайся, хочешь привидением. Или, как сейчас, шаром огненным.

– Времени нет на расшаркивания, – прервал гневную тираду Люцифер. – Нехорошие дела творятся… Так что кончай энергию напрасно жечь.

– Ну что там у тебя стряслось? – проворчал Господь, принимая ипостась Сына, самую эргономичную и, честно говоря, удобную.

– Перун зашевелился! Вместе со всей гопкомпанией, – Князь Тьмы легким движением пальцев сотворил пару кресел и уселся, просунув хвост в предусмотрительно оставленное отверстие. – Присаживайся.

Отказываться Христос не стал.

– Они что, еще живы? – удивился он.

– А то! И даже прилично себя чувствуют. Родноверов развелось, как собак нерезаных! Ничего, помрет этот Прораб, я ему устрою перестройку!

– Не достанется он нам, – пробурчал Господь. – Атеист. А так, неплохо бы!

– Достанется, достанется, – рассмеялся дьявол. – Твоим верным последователем его не назовешь, но в храмы дорожки натоптал. Никуда не денется от моих сковородок! Разве что-нибудь особенное придумаю!

– И что удумали коллеги из славянского пантеона? – перешел к делу бог.

– Нехорошо удумали. Помнишь, был у них такой волхв, Любомудр. Тот, что с катушек съехал на почве чистой и неразделенной любви?

– Погоди… – Христос нахмурился. – Первое дело этой твоей протеже? Как ее…

– Мекрина, – улыбнулся Люцифер. – Изумительная девочка! Ну так вот. Эти… чтобы в Райском Саду не ругаться, скажем, нехорошие боги, удумали загнать в его тело человека из текущего времени! Чтобы доделал Любомудрову задумку. С камнями.

Господь расхохотался, предварительно перейдя в ипостась Яхве. В ней смех получался внушительнее.

– В чужое тело? Ну, Люцик, насмешил ты меня! Да чтобы найти подходящего человека…

– Нашли! – вкрадчиво сообщил Владыка Ада, одним словом оборвав божественный смех. – Даже внешность почти совпадает. Волхв, правда, покрепче будет. Ты, Яша, совсем расслабился. И хлопцы твои мышей ловить бросили! А враг не дремлет!

– С этого места подробнее, – бог вернулся во вторую ипостась и с самым серьезным видом уставился на собеседника.

– Любомудров Игорь Станиславович, тысяча девятьсот девяносто четвертого года рождения. Ничем особым не выделялся, но с недавних пор сотрудник ОСН «Пересвет». Атеист, потому в мозгах не поковыряешься. Весьма своеобразно увлекается историей. Сторонник теории арийского происхождения славян. То есть, слегка родновер. И в силу камушков верит, – доложил дьявол. – Что особенно неприятно.

– Согласен, неприятно, – кивнул Господь.

– Но самое поганое, – продолжал Князь, – что несколько часов назад сержант Любомудров вляпался в банальную уличную драку и получил кастетом по голове. И хотя сейчас чувствует себя прилично, к утру будет хладным трупом. Тик в тик к моменту идеальной транспортировки…

– Совсем паршиво… – бог задумался. – Перуна, получается, не остановить. А повторить фокус с твоей девочкой?

– Не выйдет, – вздохнул Князь. – Он получит все знания Любомудра, но не его эмоции. И к Мекрине будет относиться совсем недружелюбно. Не говоря уже о том, каких энергозатрат стоит удерживать в прошлом инфернальную сущность. А приток энергии за двадцатое столетие сильно упал. Но кое-какие идеи есть…

Сатана замолчал.

– Ну! – поторопил его бог. – Завязывай с театральностью! Тут тебе не Фауста на арапа брать!

– Что за выражения, Яша! Ты же верховное божество трех религий, а не шаромыжник с Молдаванки! – патетически возопил Люцифер.

– Поуказывай мне еще, уголовник! – рявкнул Яхве.

Владыка Ада сменил тон:

– План разрабатывала всё та же Мекрина. Лучше бы ее и послушать. Но не здесь же!

– Не хватало еще, чтобы черти по Райскому Саду толпами шлялись, – согласился Христос. – Пошли к тебе, – он немного подумал. – Нет, лучше в Переговорную, у тебя воняет неимоверно.

Переговорную комнату в Чистилище соорудили еще во времена борьбы с кланом Юпитера. Покойник был настолько силен, что внутрихристианские разногласия пришлось отложить до лучших времен. Добро и Зло понятия относительные, а другие религии – абсолютное. Тогда пришлось даже со старыми иудейскими богами союз заключать, благо перебить еще не успели. А встречаться же где-то надо. Вот и соорудили комнатушку для подобных случаев. И не зря! Лучше чертей пустить в Райский Сад, чем Тельца! Золотой-то он золотой, но навозом гадит самым обыкновенным! Переговорную мыть замучались! Первое время комнаткой частенько пользоваться приходилось, но в последние семь сотен лет встречи носили эпизодический характер. Тем не менее, Переговорную не только не упразднили, но и реконструировали в соответствии с современными понятиями о комфорте: служащие Владыки ревностно следили за достижениями людей в данной области. А потому в комнате наличествовало всё необходимое, вплоть до кондиционера и бара с прохладительными напитками.

Именно напиткам и отдавала должное устроившаяся в мягком кожаном кресле чертовка. Внешний вид слуг Нечистого плохо прописывался верующими, а что касается особ женского пола – так и никогда, что давало последним немалую свободу в выборе внешнего вида. Мекрина смотрелась восемнадцатилетней девушкой восточного типа. Естественно, красивой настолько, насколько это возможно. Кожаные штаны в обтяжку с аккуратным отверстием для хвоста, украшенного кокетливым розовым бантиком, заправлены в высокие сапоги. Кожаная же короткая куртка нараспашку. Всё, конечно, черное. Черный же топик, обтягивающий грудь идеальной формы и выдающихся размеров. Соски просто рвут тонкую ткань: нижнего белья, естественно, нет. Ниже топика полоска смуглой кожи. Высокая асимметричная прическа почти скрывает рожки. То есть, правый скрывает полностью, левый – почти. В руке граненый стакан с чем-то совершенно убойным. Яхве затошнило от одного запаха.

При появление высших чертовка, не поднимаясь, отсалютовала стаканом и вновь поднесла его к губам. Господь уже задумался о наказании для нахалки, но Владыка столь наглое поведение проигнорировал.

– Вот, Яш! Мекрина, мой лучший оперативник, – представил он девушку. – Прошу любить и жаловать.

– Любить необязательно, – отозвались из кресла. – Постельные услуги не входят в круг моих служебных обязанностей.

– А ты не слишком почтительна, – покачал головой бог.

– Почтительность тоже не входит в круг моих служебных обязанностей.

– А что в него входит?

Хамоватая чертовка второй ипостаси нравилась. И с этим ничего нельзя было поделать. Похоже, персонал Князя Тьмы настолько поднаторел в деле совращения, что даже на нематериальные сущности действует. Развалилась в кресле, сам Господь Бог перед ней чуть ли не навытяжку стоит, и словно так и надо. Христос поторопился принять сидячее положение.

– Разведка, контрразведка, диверсионные операции, – доложила Мекрина, отхлебнула из стакана и выдохнула струйку пламени.

По Переговорной разлилась волна тошнотворного запаха.

– Ты чего там хлещешь? – с подозрением спросил Люцифер, усаживаясь.

– «Выхлоп», – девушка расплылась в довольной улыбке. – Сверхсекретный коктейль русских частей специального назначения, – она нахмурилась. – Выяснить точный состав пока не удалось.

– Тебе?! – изумился Сатана.

– Никому! Эти ребята не верят ни в бога, ни в черта, а рецепт берегут куда тщательнее, чем государственные секреты. Хочешь попробовать?

Князь Тьмы завертел головой:

– Нет уж! То, что пьете вы с русскими коллегами, здоровья точно не прибавит. Останется Ад без Владыки, что делать будете?

– Вольному воля, – пожала плечами Мекрина. – Остальным – пойло. А Вы, Ваша Божественность? Тоже нет? Хорошо, мне больше достанется…

Следующий глоток сопровождался уже не струйкой, а струей, достойной танкового огнемета.

– Ме, к делу! – произнес Люцифер.

Стакан мгновенно оказался на столе. Девушка преобразилась, умудрившись застыть по стойке смирно, не вставая с кресла.

– Противник изыскал возможность переброски нематериальной сущности современного спецназовца в тело волхва Любомудра к моменту его нейтрализации. По предварительному прогнозу, агент Перуна получит все навыки и знания реципиента, сохранив собственные. Что дает ему большие шансы не только выживания, но и выполнения поставленной задачи. Поскольку эмоции волхва засланцу не передадутся…

– Это мы уже знаем, – перебил Господь. – Что предлагаешь?

– Надо закинуть нашего агента, – продолжила Мекрина. – Человека.

– У тебя есть на примете конкретная пара?

– Не сущность, – пояснила девушка. – В собственном теле.

Христос расхохотался:

– И сколько твой агент там проживет?

– Этот? – чертовка усмехнулась. – До глубокой старости. Или еще больше.

– Люци, не хмыкай, – бог искоса зыркнул на наслаждавшегося ситуацией Князя. – Что же там за чудо такое?

В руках Мекрины появилась солидная папка, в которую, впрочем, чертовка не заглядывала.

– Барсова Виктория Андреевна, девяносто шестого года рождения, отец – майор спецназа ГРУ. Мать – всемирно известная гитаристка. Бабушка – полковник очень засекреченного подразделения. Даже мы названия не знаем. Формально в отставке по возрасту. Прабабушка – Марина Барсова, про нее все слышали! Сама Виктория – студентка пединститута, исторический факультет, первый курс.

– Студентка?

– Так точно. Пыталась продолжить семейную традицию, но напоролась на серию категорических отказов и поступила в пединститут.

– У ребенка очень интересный послужной список, – встрял Люцифер.

Господь вопросительно посмотрел на обоих.

– Полный курс подготовки по программам обоих подразделений, – продолжила доклад Мекрина и уточнила. – Папино и бабушкино. Разряды не ниже кандидата в мастера по семи видам спорта, включая конный и фехтование. На саблях. Восьмой – шахматы. Все нормативы сдала по мужским нормам спецназа. Владеет всеми видами стрелкового оружия…

Яхве внимал перечислению, расслабленно откинувшись в кресле. Когда девушка закончила, иронически улыбнулся и вопросил:

– Чем еще отметилась эта вундеркиндка?

– Девочка еще не могла сосчитать пальчики на одной руке, но уже всегда знала, сколько патронов осталось в магазине ее автомата, – нейтральным тоном сообщил Владыка.

– Какого автомата? – не понял Христос.

– Игрушечного, – улыбнулась чертовка. – Из которого в четыре года положила банду рекетиров, наехавших на соседей.

– В России теперь такие игрушки? – удивился бог. – Я настолько отстал от жизни?

– Ну, что Вы, Ваша Божественность, – протянула Мекрина. – Далеко не у всех! Это же штучная работа! Бабушкины сослуживцы подогнали!

– Однако… – пробурчал Господь. – И почему же вашей Мери-Сью отказали в ФСБ?

Девушка рассмеялась:

– Девочка сильная, но легкая. Сорок килограмм. И ростом тоже не вышла. Для нас это плюс. Сэкономим на переброске, – чертовка сделала паузу. – Правда, атеистка. Это минус.

– И вы считаете, – Господь перевел взгляд с Люцифера на Мекрину и обратно. – Что она прикончит Любомудра?

– Ну что Вы, Ваша Божественность! – в голосе лучшего оперативника Ада явственно слышались насмешливые нотки. – Это совершенно не женский прием. Влюбит в себя волхва, и ему станет не до камушков!

– Сложно-то как… – вздохнул Христос. – Нет, чтобы мужика послать. «Бах, бух, трах-тарарах, шлеп-шандарам», пять минут и гора трупов, как в американских фильмах! Ладно, насколько я понимаю, другого варианта и нет? – черти дружно покачали головой. – Пришлю к вам Руфаиля в помощь. Без руководящей роли Рая такие вещи не делаются…

Витька

Слава богу! Наконец-то, я дома! Ну какой черт дернул этого Игоря лезть не в свое дело?! Нет, он, конечно, симпатичный и благородный, но неужели не понимал, что эта троица из него котлету сделает? А на закуску отымеют «несчастную жертву», не исключено, что с еще большим энтузиазмом! И что в итоге? Сам в больнице, а я на метро опоздала! Хорошо, ребята подбросили! В придачу ветровка заляпана кровью незадачливого спасателя, джинсы и футболка тоже, а на голове воронье гнездо! И какой смысл коротко стричься, если всё равно волосы во все стороны торчат? К черту, стирать буду завтра! И ужинать тоже. В ванну и спать! То есть, сначала в ванну, а потом спать!

Снимаю в прихожей грязное и топаю в комнату. Совершенно идиотская планировка у этой квартиры: хоть в ванну, хоть на кухню, а всё через спальню! Зато купила я ее ну совсем за смешные деньги! Для Москвы смешные. То есть, для московского рынка недвижимости! На нормальную денег бы не хватило! А так, пусть хреновенькая, а своя! От папы-мамы-бабушки отдельная. Предков я обожаю, но к ним можно в гости ездить! И о будущем думать надо! Не всегда же я буду ухажеров встречать ударом ноги в голову. Вот Игорек сегодняшний из больницы выйдет, в гости заявится… А бить-то его нельзя, болезного… И не хочется, честно говоря.

Так! А это еще что такое?!

Нет, это как понимать?! В моей квартире! В моей спальне!! В моем любимом кресле!!! Сидит какой-то хлыщ в белой хламиде и крылышками бутафорскими хлопает! То есть, помахивает! И лыбится во все пятьдесят четыре зуба! Молодой, красивый и совершенно неожиданный!

– Вика… – заявляет ряженый, пока я ошалело хлопаю глазами.

Ну это уж слишком! Если что-то мне нравится меньше, чем страждущие сношаться на помойке или пробравшиеся без спроса в мое гнездышко, так это когда меня называют «Вика», «Викочка» или «Виктория». Витька я! В крайнем случае – Витя! А остальные имена ко мне отношения не имеют! И каждый, кто этого не понимает, очень рискует! Вот, как этот. Как полетел! Через подлокотник и в угол. А нимб с головы спрыгнул и к двери укатился. Ах, ты еще встать можешь? А тройку в корпус?! Тебе кто разрешил на кровать падать?! Мне в постели всякие не нужны! Куда, сволочь?! Ни фига себе, бутафорские крылышки! И как его под потолком достать? Комната ростом два семьдесят, а я сто пятьдесят! Дотянуться до объекта можно, а вот нормально пнуть – никак! И паршивец это понимает, опять лыбиться начал. Правда нос, на бок свернутый, немного мешает.

Ничего, у меня и на таких хитрых управа есть. Открываю шкаф и вытаскиваю арбалет. Самое подходящее оружие! Тихое, бьет отлично, и документы оформлены по всем правилам. Кстати, обстановку портит мало. Злорадно поглядывая на жертву, взвожу машинку. Забеспокоившийся ангелочек, жалобно мекая, пытается укрыться за люстрой. А вот хрен тебе! Первый же болт прошибает левое крыло, только перья летят! Жертва хватается обеими руками за люстру. Ты мне еще урони ее! Крыльями не отделаешься!

– Не надо! – орет крылатый. – Я же с хорошими намерениями!

– Это как? – вопрошаю я, поймав в прицел второе крылышко. Я же не убийца, в тело стрелять. Крылья подрежу, сам ко мне спустится. – Обесчестить несчастную девушку собрался?

– Вечно у этих баб одно на уме, – возмущается ангелочек и зарабатывает дырку в правом крыле. За «баб». – Поговорить надо! Просто поговорить!

– Не о чем нам говорить! – отрезаю я, перекидывая рычаг.

От увлекательной охоты на пернатых отрывает звонок. Неслабо так! И кого принесло в три часа ночи?! Любовников у меня нет. Подружек закадычных – тоже. Однокурсники не склонны по ночам шляться. Да и не знают они, где я обитаю. Или мы с ангелочком своими любовными играми соседей перебудили? Что-то меня сегодня на нескромные мысли тянет. Может, стоит уже повзрослеть в этом смысле? Или всё-таки восемнадцатилетия дождаться, как планировала? Какая-то пара месяцев осталась…

Звонок повторился. И как мне и дверь открыть, и ангелочка не выпустить? Всадить ему болт куда-нибудь еще? Чтобы точно не убежал…

– Слушай, золотце, – говорю пернатому. – У нас есть два выхода. Либо ты будешь тихо сидеть на люстре, пока я разберусь с гостями, либо я из тебя сделаю бабочку в гербарии! Как ты думаешь, какой лучше?

Вообще-то бабочек в гербариях не хранят, но не выговаривать же «энтомологическая коллекция».

– Если… – начинает этот наглец.

– Без «если», – обрываю его, подкрепляя слова очередным болтом. – Будешь тихий, как мышка, выживешь. А эту штучку я с собой прихвачу на всякий пожарный!

Прихватываю нимб, повертев в руках, пристраиваю вместо венка и, не обращая внимания на сдавленный всхлип ангелочка, пячусь к двери. Впрочем, похоже, отпустить люстру он не в состоянии.

Открываю дверь и… У нас сегодня маскарад, что ли?!

Девочка в стиле «гото-вамп». Молоденькая, немного старше меня. Жгучая брюнетка, естественно. Вся в черном (куртка-брюки-сапоги), а для полного комплекта рожки, предательски торчащие сквозь прическу, и хвост, нервно бьющий по ногам. Изумительная пара к моему ангелочку!

– И? – демонстративно окидываю гостью оценивающим взглядом с ног до головы. – Ты точно не ошиблась адресом?

– Всё правильно, Витька, – усмехается брюнетка. – Никто, кроме тебя, не откроет дверь в трусах, нимбе и с арбалетом в руках!

Вот черт! То есть, чертовка! А я ведь в суматохе и забыла, что голая! Как-то некогда об одежде думать было! Увлекательное дело – охота на пернатых!

– Чем обязана? – не смущаться же, в самом деле!

– Он жив? – спрашивает чертовка, кивая на нимб.

– Пока жив.

– За люстрой прячется? Или на карнизе?

Однако! Проницательная стерва!

– А тебе не всё равно? – а я чем хуже?! – Могу и тебя отоварить! Злая я сегодня! Ходят всякие, спать мешают!

– Извини за поздний визит, – гостья вдруг вспоминает про вежливость. – Разговор есть. Серьезный. И срочный.

Делаю шаг в сторону, пропуская брюнетку мимо себя. Хочет она или нет, а ситуацию контролирую я!

– В спальню иди.

Чертовка криво усмехается, проходит в комнату, кивает висящему на люстре ангелочку: «Привет, Руф» и устраивается на стуле. Навожу арбалет на пернатого:

– Продолжим?

– Витька, – чертовка следит за мимикой ангелочка и усмехается. – Он, конечно, дурак дураком, но ничего плохого не затевал. Просто они в Раю все такие бесцеремонные. Может, достаточно ему за глупость?

– Хочешь компанию составить?

– Не выйдет, – сообщает эта стерва. – Я летать не умею. По штату не положено. У нас к тебе серьезное дело. Хвост на отрыв даю! Может, поговорим, а?

Смотрю на нее, потом на пташку:

– Слезай, не трону.

Бедолага отпускает люстру, рушится на пол (А неплохо мне крюк вделали! Такую тушу выдержал!) и переползает к креслу. Медом ему там, что ли, намазано? Накидываю рубашку и присаживаюсь на кровать, не выпуская арбалета. Черт, надо было автомат брать! И рожок, помеченный красной изолентой!

– И?

– Для начала, позволь представиться, – церемонно начинает брюнетка. – Мекрина, чертовка. А этого недоощипанного птенчика называют Руфаилом. И он на самом деле ангел! – она критически косится на битую физиономию обсуждаемого. – Не знаю, как тебе удалось его так отделать. Вообще-то мы существа инфернальные… – чертовка запинается. – То есть, я инфернальная, а он наоборот. Но один черт – нематериальный. Твои удары должны были проходить сквозь него!

Ага! Счас!

– Если мой удар проходит сквозь, то противник уже труп, – бурчу я. – С такими дырами не живут! И вообще, хорош тут чертовщину разводить! Вы мне спать не даете!

– Тогда к делу, – соглашается Мекрина, кончиком хвоста потирая лоб. – А дело у нас обоих к тебе одно. Так Руф?

Ангел кивает и жалобным голоском хнычет:

– Нимб верни…

– Перебьешься! – показываю ему язык и сдвигаю трофей набекрень. – Он мне нравится! Лучше рассказывайте, что у вас за срочность?

– Ты очень необычная девушка, Витька, – продолжает чертовка.

– Допустим, – судорожно раздумываю, не продырявить ли обоих, пока арбалет под рукой.

А чертовка начинает излагать малоизвестные детали моего прошлого. Откуда такие подробности? Как пальцы считала – не помню. А тупых отморозков, возжаждавших обидеть тетю Соню – очень даже хорошо. И автоматик, что дядя Саша подарил, до сих пор в отличном состоянии. Боевые-то потребовались только один раз! Тот самый рожок с красной изолентой. Патроны в нем тоже игрушечные. Но с семи метров человека насквозь пробивают. Проверено.

А чертовка, пожалуй, слишком много знает, чтобы уйти отсюда живой. Вон, как чешет:

– Сегодня вечером ты участвовала в небольшом инциденте, в результате которого некий Игорь Любомудров получил черепно-мозговую травму, несовместимую с жизнью.

– Как несовместимую?!

Вскакиваю на ноги. Вот это сюрприз! Мой принц!

– Категорически. Уже бы помер, но его держат. И будут держать еще, – Мекрина взглянула на часы на стене, – семь часов. Потом отпустят.

– Кто отпустит? – не поняла я.

– А вот это самое главное. Тебя не удивляет, что мы с ним, – кивок на Руфаила, – работаем в паре?

Объясняю собеседнице, как я в три часа ночи отношусь к большой небесной политике. Моим вечерним оппонентам, сейчас мирно отдыхающим в КПЗ, такие выражения недоступны. Не тот уровень. Руфаил краснеет. Чертовке – как с гуся вода.

– Все равно расскажу, – упорствует она. – Это важно. Ты же в курсе, что существуют разные религии?

Добавляю про религии. Пернатый становится бордовым.

– И боги, соответственно, разные.

Можно и про богов. Ангел, наконец, догадывается заткнуть уши. Мекрина удивленно прицокивает языком.

– О! Вот это выражение надо запомнить! О чем мы говорили? – сосредоточенно чешет кончиком хвоста переносицу. – Ах да! Перун решил переделать историю. Переправляет душу твоего незадачливого рыцаря в тело волхва из десятого века. Нас такой расклад, естественно, не устраивает!

Перестаю материться.

– А я тут при чем?

– В принципе, ни причем, – соглашается чертовка. – Но если у него получится, весь этот мир исчезнет. Вместе с тобой и твоими родными. А остановить Игоря можешь только ты.

– И что во мне такого особого?

– Она еще спрашивает! – возмущается Руфаил, в очередной раз ощупывая нос. – Нимб отдай!

– Заткнись! – хором отвечаем мы с чертовкой.

– Подготовка у тебя хорошая, – продолжает она. – А масса маленькая. Переброска во времени дешевле обойдется.

– Я что, туда голая пойду? – ничего себе заявочки! Экономисты хреновы! – А боеприпасы?!

– Неодушевленную материю переносить несложно. А вот одушевленную…

Раздумываю. Сходить в десятый век интересно. И принца моего жалко. Но… Не нравится мне эта затея! А собственно…

– И что я должна сделать?

Мекрина расплывается в улыбке:

– Да ничего сложного! Не дать волхву перетащить в Киев один камешек.

– Что значит не дать? Я при нем нянькой стоять должна? Или предлагаешь убить мальчика?

– Который весь такой благородный и за тебя заступился… – язвит чертовка.

Смотри-ка, увернулась! А так? Тоже! Неплохо у них в аду с обучением личного состава! А вот так?! Так, так и так?! То-то же! У нас лучше!

– Как умрешь, у меня работать будешь! – Мекрина, тяжело дыша, поднимается с пола. – У нас ограничений по росту нет, – отряхивает штаны. – Не надо его убивать. Хотя нас бы это устроило. Уговори вернуться…

– Он же здесь умрет!

– Как душа уйдет, мы тело подержим. Руфик даже подлечит. В больнице язычников нет. А пара верующих санитарок найдется!..

Уже лучше… А Игорька надо выручать. Обманет его этот самый Перун, как пить дать, обманет. Боги, они такие!

– И что я с этого буду иметь?

– Ну… – хвост опять тянется к переносице…

– Ты охамела, смертная! – утробным голосом вопит ангел, и второй раз за ночь летит через подлокотник.

– Руфик, не вмешивайся, – насмешливо улыбается Мекрина.

– Во-во! – подтверждаю я. – Молчи, мужчинка, когда дамы разговаривают.

Ангел, испуганно косясь на меня, приваливается к креслу. Внутрь лезть не решается. И правильно!

– Добавить? – интересуюсь исключительно для закрепления результата.

– Ты же сказала «не трону»…

А жалобно-то как!

– Я тебя обманула! – нет, не выйдет из меня губернатор Калифорнии. Не тот тембр голоса. – Итак? – вопросительно гляжу на чертовку.

– А что ты хочешь? – вкрадчиво вопрошает она.