Текст книги "Узкое место"

Автор книги: Михаил Март

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

2

 Санкт-Петербург

 Те же дни

Сухоруков постарался успокоить хозяина:

– Я знаю, Василий Михайлович, что у вас уже была милиция и вы отказались писать заявление о краже в вашей квартире и взломе сейфа. Извините за грубость, но нас нелегалы не интересуют. Следствие занимается только теми, кто подал заявление в милицию. На вас работает частный сектор сыщиков, и мы им не собираемся мешать. Думаю, чтоу них больше возможностей закончить дело раньше. Речь идет о другом. Мы ищем организатора ограбления, а не ордена. Если сумеем его обезвредить, аукцион не состоится. А это очень важно не только для нас, но и для вас. Я даже не буду разговаривать с вами о коллекции.

Толстяк с тяжелыми веками провел капитана в свой кабинет и предложил присесть. Четырехкомнатная квартира на Невском проспекте говорила о многом. Обстановка соответствовала престижному дому.

– Значит, вы из Москвы, а не из Питерского УВД?

– Совершенно верно. Приехал персонально к вам.

– А почему не поговорили с московскими коллекционерами?

– Первая причина заключается в том, что один из них входит в круг подозреваемых. Может сработать эффект испорченного телефона, а это повредит делу. Вторая причина – ваше давнее членство в клубе. Более двадцати шести лет. Факт, говорящий о том, что вы не случайный человек в сообществе коллекционеров.

– Допустим. – Хозяин начал прохаживаться по комнате, где можно было устраивать забеги на короткие дистанции. – Но чем я могу вам помочь? К тому же я исключаю возможность участия коллекционеров в варварском ограблении своих собратьев.

– Здесь мы с вами полностью согласны. Речь идет не о коллекционере, а о человеке, сумевшем войти в доверие под личиной коллекционера. Ну, скажем так… Вы знакомы с коллекцией Алексея Николаевича Седельникова?

– Я видел его каталог, фотографии. Но, позвольте, никто же оригиналы не выставляет на показ, если речь не идет об обмене или продаже! То же самое я могу сказать и о других, не только о Седельникове.

– Давно вы его знаете?

Толстяк остановился и задумался:

– Пожалуй, года два. Да. Нас познакомил Аркадин на конференции после выставки. Это было два года назад. Седельников очень интересно и обоснованно выступал с докладом о расхищении Алмазного фонда в период правления Сталина, когда мировые шедевры меняли на зерно. Он тут же завоевал уважение и авторитет среди членов сообщества. Неоднократно выступал в роли эксперта. Человек с глубокими знаниями и вполне порядочный. Мне кажется, вы заблуждаетесь.

– Важно то, что он появился в вашей компании лишь два года назад. Никто его не знает больше этого срока, никто не видел его коллекции, кроме копий оружия наподобие вашего, что развешаны на стенах. И еще. Это единственный московский коллекционер, не приехавший на выставку в Тулу, которая сейчас там проходит. Как вы этот факт объясните?

– Странно. Очень странно. Такой показ грех пропустить. Может, он заболел?

– Вопрос только чем? Я с вами достаточно откровенен, зная, что вы не вынесете сор из избы, так как этим помешаете поиску вашей коллекции. Но вот еще один интересный факт. Седельников живет в собственном коттедже под Москвой. Однако настоящий Седельников сдал свой коттедж два года назад в аренду на пять лет подставной фирме «Глобус», а сам уехал в Кисловодск к сыну. Он сдал его еще не достроенным. Фирма закончила отделочные работы, и в дом заселился Алексей Николаевич Седельников. Удивительно, да? Ничего удивительного. Настоящий Седельников и сейчас живет в Кисловодске у сына. Инвалид, прикованный к коляске. А мнимый Седельников проживает в его коттедже под Москвой и настоящее его имя никому не известно. Его тоже ограбили. Или сделали вид, что ограбили, так как никакой коллекции у него отродясь не было. Но в ваших глазах он такой же потерпевший, как и все. Человек, имеющий каталоги всех частных коллекций. Вместе со всеми покупал сейфы «Зауэр», проданные вам с заранее выставленными кодами. Ему оставалось лишь войти в дом и забрать содержимое сейфов. И электрики, действующие в домах, не списывали номера железных ящиков, их интересовала планировка помещений. А у кого какой стоит сейф, он и так знал, потому что его люди и устанавливали сейфы в домах покупателей. Само ограбление поручили мелким жуликам, которые не имеют должного авторитета в криминальном мире, чтобы попросить у кого-то защиты.

– Кошмар! Поверить не могу! Седельников? Такой человек!

– Он не Седельников.

– Но как же его мог рекомендовать Аркадин?

– У Аркадина рыльце в пушку, и его ничего не стоило прижать к стенке. Только мне он ничего не расскажет, и вам тоже. И ему ничего знать не следует. Винить Аркадина в посредничестве я бы не стал. Он сам не в курсе событий, но волей-неволей свою роль сыграл.

– Если Седельников сбежал,то теперь все пропало?

– Без орденов он не сбежит. Мы знаем, где его искать. И все же я хочу предложить вашему сообществу провести одно полезное мероприятие.

– Давайте обсудим.

3

 Новосибирск. Аэропорт

 Те же дни

Жаль, что у Анны с собой не было букета ромашек. В течение всего полета из Москвы до Новосибирска она гадала: встретит ее Дик в аэропорту, как обещал, или забудет. Никогда еще она не думала о таких мелочах. Мужчины всегда валялись у ее ног, а тут она потеряла уверенность и покой. Дик не походил на остальных и не стоял перед ней на коленях с охапкой цветов. Он принимал ее как должное, и ей стало казаться, что она может ему быстро надоесть. Чем его удержать, Анна не знала, но ей очень не хотелось терять такого мужчину.

Счастью не было предела, когда она увидела его с цветами в зале аэропорта. Они долго стояли обнявшись.

– Я снял нам номер в гостинице, – сказал он.

– Я только об этом и мечтала.

– Но там нет холодильника и плиты.

– Черт с ними.

– Мою машину покалечил в аварии шофер, пришлось взять обычные «Жигули» напрокат.

– Черт с ними.

– Тогда поехали.

Дик взял ее чемодан, и они отправились на стоянку.

– У нас две недели? – спросил он, когда они сели в машину.

– Всего-навсего две, если меня не арестуют и не посадят в тюрьму.

– По какому обвинению?

– По обвинению в убийстве.

Журавлев сделал большие глаза и посмотрел на Анну.

– А если поподробней?

– Я сама ничего не знаю, Дик. Вчера утром мы с тобой простились, ты уехал в аэропорт, а я поехала на телевидение. Там мне сообщили, что мой проект закрыли и фильм сниматься не будет. Я поняла, что Башмаков мне мстит. Я его бросила, и он решил перекрыть мне кислород. Все правильно. Деньги его, он хозяин. В Министерстве культуры у него большие связи. Кстати, председатель жюри конкурса в Куйбышеве – его приятель из того же министерства. Башмаковский выкормыш, живущий на его подачки. Так что спектакль, где я играю главную роль, приз не получит, можно не сомневаться. Ну так вот. С телевидения я поехала домой. Ставлю машину на свое место и вижу серебристый «Мерседес» Башмакова, стоящий в тенечке под березой. Сделала вид, что не заметила. Иду домой, жду, пока догонит, чтобы дать ему пощечину. Но он не догоняет. Тогда я разворачиваюсь и сама иду к его машине, чтобы высказать все, что я о нем думаю. Подхожу и вижу страшную картину. Башмаков сидит за рулем с откинутой назад головой, глаза открыты, а во лбу чернеет дыра. Он мертвый. Я так испугалась, что даже крикнуть не смогла. Тихо попятилась, села в свою машину и дала ходу. Ночевала у подруги, а утром отправилась в аэропорт. Ну что? Кому нужен этот козел, чтобы его убивать? А у меня все основания. Что делать, не знаю. Надеюсь успеть сыграть спектакль до того, как на меня наденут наручники.

Журавлев постарался успокоить взволнованную барышню:

– Мстить может только брошенная женщина, а не • та, что бросает. И о наследстве речь не идет. Убивать без выгоды нет смысла. Башмаков – банкир. Когда убивают банкира, ищут заказчика из окружения, среди партнеров или наемного убийцу, а не женщин, с которыми у банкиров имелась интимная связь.

– Но его убили возле моего дома.

– Тем более ты этого не стала бы делать.

– Но я сбежала!

– Кто это видел? Ты вообще не возвращалась домой и о смерти Башмакова ничего не знаешь.

Анна подумала и улыбнулась:

– Действительно. Я ведь не видела его машину и не подходила к ней. И вообще, я давно о нем забыла.

– Пора бы.

Она опустила голову на плечо Вадима. Сейчас Анна думала только о нем.

4

 Куйбышев

 Июнь 2005 года

Наконец-то они собрались все вместе. Метелкин не решился привести с собой Влада Сухинина, так как не знал реакции своих коллег на появление новичка, да еще столь далекого от профессии сыщика.

– Наше путешествие прошло нормально, – докладывал Метелкин, – Влад отличный парень, на него можно положиться. Главное его достоинство – схватывает все на лету. Мы сопроводили поезд до Новосибирска, но разгрузку контейнеров проследить не удалось, поезд пришел без трех вагонов. Их отцепили в пути, на подъезде к городу. В какой точке, определить невозможно, но таких было три – мелкие железнодорожные станции, где остановка товарных не предусмотрена. Вот почему мы их прозевали. Но в принципе на погоду это не влияет. Контейнеры прибудут в город, без декораций и костюмов спектакли не состоятся. Думаю, что с московским поездом проделают тот же фокус. К сожалению, проследить путь состава очень трудно. Огромные отрезки идут через тайгу, в стороне от автотрассы, иногда на расстоянии до тридцати километров. Конечно, поезд – не автомобиль, в сторону не свернет, миновать станции не сможет. Я обзавелся подробной картой автодорог. А теперь о главном. Нам задали очень странную задачку. В Екатеринбурге из трех вагонов сняли по два ящика. Тех самых, вывезенных из театра. Всего шесть. Вопрос на засыпку: с какой целью? Что в них? Костюмы? Они нужны для спектакля. Ордена? Они нужны на аукционе. В такой «кофр» вполне могла поместиться машина. Ну, скажем, черный «Лексус» с охраной. Но для одной машины нужен один контейнер, а не шесть.

Журавлев отставил бокал с вином в сторону.

– Серьезная загадка. Но сейчас мы ее вряд ли разрешим. Может, они подменят ящики на обратном пути? Смысл? Зачем делать подмену в Екатеринбурге, в нескольких тысячах километрах от Европы? Тут надо искать неординарное решение.

– Сейчас рано об этом думать, – закрыла тему Настя. – Аукцион состоится, и никто его отменить или сорвать не сможет. Подготовка прошла на высшем уровне. Вы посмотрите на улицы: сорок концертных площадок под открытым небом! Такого я не ожидала. Это сколько же денег вбухали! Ну да ладно, сейчас я хочу вам кое-что показать.

– Техника всегда при мне, ты же знаешь. По дороге я сделал больше сотни фотографий.

– Фотографии подождут. У меня пленочка есть, и вам стоит ее посмотреть.

Метелкин включил аппаратуру, и все сгруппировались вокруг экрана. Настя обратила внимание коллег на мужчину в бейсболке и темных очках. Эпизод прогнали несколько раз, затем остановили кадр, где лицо мужчины было видно получше.

– Что скажете?

Эпизоды просмотрели еще раз, и наконец Журавлев уверенно произнес:

– Это Юрий Крылов. Точно. Если не знать, что в деле замешана Ингрид Йордан, я бы его не узнал. А если это он, то работает Крылов на Йордан. Опасный тип. С таким шутки плохи.

– Значит, Крылов приехал на аукцион? – задумчиво протянул Метелкин. – Зачем? Он не покупатель. Йордан в деле. Контроль?

– Йордан сбросили на обочину, в этом мы не раз сумели убедиться. Но такие люди не привыкли сдаваться. Ингрид вложила немало денег в проект, потратила бесчисленное количество времени и сил, а в итоге смирится с тем, что ее обдурили? Нет. Крылов появился здесь не в качестве контролера, а в качестве нашего конкурента. Я думаю, что они выработали свой план, как завладеть сокровищами аукциона.

– Погоди, Дик, – не понимая, помотала головой Настя. – Ни для кого не секрет, что Йордан устроила выставку в Новгороде и отвлекла коллекционеров в то время, когда их грабили. Сейчас выставка проходит в Туле. Зачем ей это нужно, если ее выкинули из команды и лишили доли?

– Важно, что ее люди в России, что она в курсе событий. Держит руку на пульсе. Ордена должны были переправить ей в Германию, и она получила бы за них столько, сколько хотела. Но ордена уехали в обратном направлении. В Сибирь. И на горизонте тут же появляется Крылов. О чем это говорит? О том, что Йордан была готова к такому развитию ситуации и просчитала все заранее. Иначе Крылов не смог бы попасть на аукцион. Они знали о планах партнера и готовились загодя, продолжая ему подыгрывать. А если готовились, то существует контрплан. Лучшей кандидатуры для его осуществления, чем Крылов, не придумаешь. Бывший кадровый разведчик, боевик, умен, хитер, осторожен, ловок и расчетлив. Вспомните, четыре года назад он с легкостью ушел от нашей контрразведки. Безусловно, Крылов – наш конкурент.

– И обладает хорошей памятью, – добавил Метелкин. – Мне на аукционе показываться нельзя. Он меня тут же узнает. А вот Дика вряд ли. Ты для него умер четыре года назад. Он считает тебя трупом.

– Возможно, Крылов и не узнает, но один из наших нанимателей и устроителей аукциона Алексей Николаевич Седельников не признать меня не может.

– Этот дипломат?

– Седельников такой же дипломат и коллекционер, как я китайский мандарин. Кто он, пока не установлено. Я получил информацию из Москвы. Седельников уехал в Тулу на выставку, но там не появлялся. Значит, он здесь. Все правильно. Пустить аукцион на самотек, готовя его два года – невозможно. Железные нервы и те не выдержат. Обратно он не вернется. Москва и Питер его больше не интересуют. Задача Седельникова – продать ордена, а потом вывезти их в Европу. Там он и останется. Мое появление на аукционе его не напугает, здесь у нашего дипломата все схвачено, но насторожить может. Ведь он с самого начала не верил, что каким-то частным сыщикам удастся нащупать место проведения скандального мероприятия и уж тем более попасть на торги. Одно дело заметить нас в городе, это куда ни шло, но увидеть меня в зале аукциона, – уже перебор.

– Понятно, – обозлился Метелкин. – Меня знает Крылов, тебя знает Седельников, Настю на аукцион не пропустят. Среди аукционеров нет ни одной женщины. Здесь вам не показ мод. Кто же пойдет?

– Из нас никто, – твердо заявил Журавлев. – Все лишние и ненужные будут уничтожены, а мы относимся к их числу. В город приехал снайпер. Очевидно, он будет вести отстрел тех, кто хоть как-то может помешать Седельникову завершить его грандиозный план.

– Этого нам еще не доставало! – заволновался Метелкин. – Откуда такие сведения?

– Двое снайперов работали на Алину Рудецкую. Они убирали свидетелей. Вы об этом знаете. В конце операции она должна была убрать и их. Но один уцелел каким-то чудом, и Рудецкая за предательство поплатилась жизнью. Все логично. Но как снайпер мог вычислить Башмакова? Тот к стрелкам не имел никакого отношения. Значит, его навели на Башмакова. Кто? Тот, кто рубил все концы. Седельников. В Москве не осталось ни одного участника событий, кроме сидящего в СИЗО рецидивиста Гриба, который ничем следствию помочь не может. Вывод прост. Седельников спас жизнь снайперу, потому что он ему еще нужен.

– Хорошая каша заварилась, – тяжело вздохнула Настя. – Не пора ли нам собирать чемоданы и валить домой? Грыжей здесь не обойдешься. Тут дырку в черепе заработать можно.

– Струсили? – возмутился Метелкин. – Черта с два! Никуда я не поеду. Нам обещали миллион за возврат орденов. Надоело жить в нищете! Хватит! Я остаюсь. А на аукцион пойдет артист Влад Сухинин. Его никто не знает. Парень смелый и талантливый. Он справится с задачей. Я уверен!

В комнате повисла пауза.

– Неплохая идея, – обронил Журавлев.

– Отличная идея, – поддержала Настя.

5

 Новосибирск

 Тот же день

За дверью с табличкой «Президент объединений сталелитейных корпораций Сибири Лев Сергеевич Храпонин» проходило совещание. Так во всяком случае отвечала на телефонные звонки секретарша большого начальника. На самом деле хозяин распивал коньяк со своим приятелем, и они тихо беседовали в непринужденной обстановке уютного кабинета, лишенного какой-либо роскоши. На людях Храпонин вел очень скромный образ жизни.

– Ну что, ты доволен праздником?

– Эффектно, ничего не скажешь. Чувствуется широкий размах настоящего олигарха.

– Не люблю этого слова. Да, деньги мои, но организатором выступили местные власти. Новосибирск оказал большую помощь, тут трудились сотни предприятий, тысячи человек.

– Понимаю. Но без финансовой подпитки мечты не сбываются. Полагаю, они умеют быть благодарными и ценят твое участие.

– Все находится под моим строжайшим контролем. Я не люблю выпячиваться. Лавры достанутся им. Дети. Их такие бирюльки вдохновляют на новые подвиги, а мне нужны надежные, верные люди. Кольцо обороны – и не одно, и не два, а как круги на воде.

– Этот вопрос для меня самый существенный.

– Милиция, охрана и прочие силовики выполняют только мои указания. Здесь ты как под броней, можешь быть уверен.

– Это важно. Кто руководит филиалом банка «Возрождение» в Новосибирске?

– Пока жена, но скоро ее место займет сын. Ты хочешь сказать…

– Я же обещал тебе расплатиться за твои старания.

– Глупости. Все твои идеи приносили большие прибыли. Это я тебе должен.

– Брак твоей сестры с Игорем Симагиным по нашей договоренности заключался на два года, до окончания операции.

– Я это помню. Но сейчас он живет с какой-то женщиной, они собираются сойтись официально. Теперь ему не понадобится менять фамилию.

– Конечно. Не только он, все трое честно отработали свой долг передо мной. По окончании аукциона я отпускаю их на свободу. Мы квиты. Никто никому ничего не должен. Но разве я могу сравнивать их услуги с твоими? Азартные мальчики продолжали заниматься детскими шалостями. И вот незадача, они успели засветиться. Где-то я сделал промашку. Что-то не учел. Или милиция действительно научилась работать, как подобает профессионалам высокого класса. Не берусь судить. Я хочу сказать, что очень большие деньги могут уплыть в никуда. Ведь разоблачение троицы неизбежно. Последует конфискация. Дочерний банк тоже может пострадать.

– Он ничего собой не представляет, кроме вывески.

– И тем не менее существует. А если столичный банк «Возрождение» превратится в вывеску, а новосибирский примет на себя весь капитал, ты сможешь быстро обернуть средства и пустить их в дело.

– Игорь Симагин, если он в здравом уме, не пожелает превратиться в банкрота, лишиться всех средств, накопленных и приумноженных за годы. А если он попадется, все равно ничего сделать нельзя. Счета арестуют.

– Сначала надо арестовать Симагина, потом доказать, что он главарь шайки из Зареченска и фамилия его Черных. Потом потребуется время, а главное, доказательства его причастности к преступлениям. Это долгоиграющая пластинка. В Москве Симагин вел себя смирно, а те, кто захотел бы этому возразить, уже в могиле. И кому нужны лишние скандалы! Против покойников уголовные дела не заводят, а существующие закрывают. Банк переходит в руки его жены, твоей сестры. Вот она и произведет перетасовку средств. А пока чиновники поймут, что к чему и зачем, в Москве останется только вывеска. Концов уже не найдешь.

– Извини, Геннадий Устиныч, я тугодум. Скажи мне, что нужно делать?

– Тебе? Ничего! Ты должен обо мне заботиться, а о тебе позабочусь я. Наступает очень ответственный момент. Мы должны быть готовы к любым неожиданностям. Я свои партии не проигрываю.

– Это мне известно.

– Хорошо. А теперь взглянем на схему.

Алексей Николаевич Седельников, которого Храпонин называл Геннадием Устиновичем, поднял с пола портфель и водрузил его на стол.

6

 Куйбышев

 Тот же день

Сумка на плече Насти выглядела несколько громоздкой для изящной женщины. В сопровождении двух джентльменов она вошла в банк. Все трое деловой походкой смело пересекли зал и остановились возле кабины лифта. Настя нажала кнопку вызова.

– Мы спускаемся в подвал на два этажа. В лифте останемся одни на несколько секунд. Я предлагаю вам еще раз проверить, что лежит в коробке. В дальнейшем наши персоны попадают в поле зрения видеокамер.

– Я готов, – коротко ответил Леру.

– Вы всегда и ко всему готовы, дорогой Жерар, – улыбнулась она в ответ.

Двери раздвинулись, и они вошли в кабину. Настя расстегнула молнию на сумке, извлекла черную коробку и тут же открыла ее. Леру вынул звезду ордена Андрея Первозванного, внимательно осмотрел со всех сторон и вставил в специальное углубление в коробке. Настя положила коробку в сумку и застегнула молнию в тот момент, когда двери кабины раскрылись.

– Надеюсь, вы удовлетворены? – спросила она Леру.

– Для меня важен покой покупателя. Теперь вы видите по лицу Якова Александровича, что он удовлетворен.

Они шли вдоль коридора, по правую сторону которого находились стальные двери, возле каждой стоял вооруженный охранник в униформе.

У одной из дверей Настя остановилась и предъявила карточку:

– Ячейка тринадцать-десять.

Охранник взял карточку и провел ее через магнитный замок. Что-то щелкнуло, и он открыл тяжеленную дверь.

– Заходить можно только по одному.

Мужчины удивились. Настя достала из кармана ключ.

– Решайте, господа, кто из вас пойдет?

– На этот раз я, – твердо заявил Вашенский.

Девушка передала ему ключ и опять достала коробку из сумки.

– Помните номер нашего сейфа?

– Естественно.

Он взял ключ, коробку и вошел в комнату общей площадью не более десяти квадратных метров. Кругом сверкали стальные никелированные дверцы с номерами. Но их было не так много, чтобы долго искать нужную. Вашенский вставил ключ, повернул его, дверца отворилась. Сейф как сейф. Он все время ждал подвоха, но все выглядело так же, как и в европейских банках.

Прежде чем положить коробку в сейф, он вновь ее приоткрыл. Яркий свет упал на бриллианты, и они своим сиянием ослепили его. Орден на месте. Неужели он получил то, что хотел? Ему не верилось.

Вашенский осторожно положил коробку на верхнюю полку сейфа и запер дверцу на ключ.

Когда он вышел, его лицо покрывали капельки пота.

– Так что вы себе решили оставить, карточку или ключ? – спросила Настя.

– Карточку… Нет, ключ. Пусть ключ будет у меня.

– Как скажете. Мне все равно.

Они направились к выходу.

На улице Настя подвела своих друзей к молодому симпатичному парню:

– Вот, господа, познакомьтесь. Молодого человека зовут Влад. Теперь, Яков Александрович, он превращается в вашего сына, будет везде и всегда ходить рядом с Жераром вместо вас. А вы притворитесь больным и не высовывайте свой нос из номера, пока не закончится аукцион.

Молодой человек мог походить на кого угодно, но только не на грабителя, похитившего несколько коллекций из недоступных сейфов.

– Черт, как обманчива природа, – полушепотом произнес Жерар.

– Моего сына зовут Андрэ. По-русски Андрей Яковлевич Вашенский.

– Сочту за честь носить такую славную фамилию, – поклонился Влад.

– Бросьте, молодой человек, ничего в ней славного нет. Когда мой дед драпал из России, он воспользовался фамилией нашего конюха и его документами. В одних подштанниках от большевиков всю Россию проскакал. Хорошо еще ума хватило капиталы до начала Первой мировой вывезти. Не дал семье с голода сдохнуть. Желаю успехов.

Старик пошел прочь и смешался с праздничной толпой. Город гудел, как огромный улей. Фестиваль удался на славу. Дети пускали шарики, ряженые плясали на мостовых, пьяные спали у обочины, циркачи передвигались на ходулях, милиция на лошадях, а артисты готовились к спектаклям.