Текст книги "Узкое место"

Автор книги: Михаил Март

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

Глава III
ПОРА ДЕЙСТВОВАТЬ

1

Анна Андреевна Львова, если согласиться с ее поклонником, – самая талантливая актриса в Москве, не умела готовить, стирать, гладить, наводить порядок и вообще заниматься хозяйством, предпочитая завтракать в уютном ресторанчике возле своего дома, где очень вкусно кормили. Ею был забронирован двухместный столик у окна, и табличка «Заказано» убиралась, только когда она садилась на свое место.

В редких случаях Аня завтракала со своим любовником Башмаковым, если тот у нее ночевал. Но она часто повторяла: «Башмаков ходит под башмаком у собственной жены!» И этот каламбур ей очень нравился. Впрочем, ей плевать было на Башмакова. Достаточно того, что он купил ей квартиру, машину, дарил цветы охапками, присылал корзины к финалу каждого спектакля. Конечно, Башмаков не был идеалом и не походил на принца, но она его терпела, пока он тратил деньги и обещал спонсировать сериал, где Аня сыграет главную роль. Кино и телевидение театральную звезду обходило стороной. Все знали ее невыносимый характер, капризность и страсть к диктату. С такими звездами никто не связывался. Да и продюсеры, в отличие от поклонников примадонны, не считали ее дарование большим. И зачем раскручивать актрису, которой перевалило за тридцать? К тому же Анна не пылала страстью к профессии. Ей хотелось быть звездой, но при этом ничего не делать. Она мечтала о принце с голубыми глазами и постельных утехах. Башмаков не способен был дать ей и половины того, чего хотелось. Годы поджимали, и Анна начала всерьез задумываться о настоящих и надежных отношениях с мужчиной, отвечающим ее критериям. Но не складывалось. Куда не глянь – либо женат, либо импотент. Нищие красавцы ее не интересовали, богатые уроды надоели, оставались алкоголики и дураки. Положение ужасающее.

Устроившись за своим столиком у окна, она осмотрела зал. Здесь даже в утренние часы было полно народу. Престижный район, хороший ресторан, чего еще нужно. Ни одно лицо не привлекало к себе внимания. Впрочем…

Аня увидела высокого блондина в дорогом костюме, стоящего у входа в зал и ищущего свободное место. С местами была проблема. Время ланча, когда приходят завсегдатаи. Девушка кивнула официанту на мужчину у входа и на свободное место за своим столиком. Тот все понял. Через минуту блондин сидел рядом, и она бесцеремонно разглядывала его.

– Я вас здесь раньше не видела, – первой заговорила Анна.

– И не могли видеть. Я приехал в Москву на три дня, а сюда забрел совершенно случайно.

«Периферийный красавчик, – подумала Аня. – Жаль. Хорошо бы такого иметь всегда под рукой. Но с другой стороны, если он не оправдает надежд, потом не отвяжешься. Атак приехал и уехал, никаких проблем. – Три дня меня устраивают, – решила она. – На это время можно отвязаться от Башмакова, притворившись больной».

– Тут очень хорошо готовят омлет с шампиньонами, рекомендую попробовать, и прекрасный капуччино.

– С удовольствием последую вашему совету.

Аня пригласила официанта и сделала заказ. Когда тот отошел, она небрежно бросила:

– Меня Анной зовут. Живу вон в том высоком красном доме.

Журавлев глянул в окно. Он знал этот дом. Мало того, он битых два часа блуждал возле него в ожидании этой неженки, вышедшей на улицу в одиннадцатом часу утра.

– Симпатичный домишко. Меня друзья зовут Диком. А вообще, Вадим. Вадик. Мой дом поскромнее, зато целиком принадлежит мне. Правда, находится он очень далеко. В пригороде Омска.

– Омск? Это где-то в Сибири?

– Где-то там.

– А Новосибирск от вас далеко?

– Смотря какими мерками мерить. Километров шестьсот.

– А Куйбышев?

– Посередине между Омском и Новосибирском.

– Потрясающе. Можно сказать, я еду к вам в гости.

– До вас ближе, чем до меня.

– Вы не так поняли… Впрочем, я не против обмена визитами. Могу пригласить вас к себе на чай, если вам понравился мой дом. Дело в том, что я актриса и наш театр, а точнее, один из лучших наших спектаклей будет участвовать в конкурсе. И мы послезавтра вылетаем в Новосибирск. В Куйбышеве пробудем две недели или больше. Удивительное совпадение.

– А может быть, судьба?

Журавлев заметил, что карие глаза Анны загорелись. «Как же она наивна и глупа», – подумал он.

– Для судьбы нужны условия. Вход по визитным карточкам. Критерии таковы: мужчина влюблен, холост, состоятелен, добр, ласков, мужественен и умен.

– Пожалуй, я найду такую карточку в своем кармане. А женщина должна быть красивой, темпераментной, не глупой, смелой, решительной и обворожительной. Не помешало бы и умение готовить завтраки не хуже ресторанных.

– Такую карточку я ношу в своей сумочке. А что касается завтраков, то ради счастья можно научиться чему угодно. Было бы желание.

– Прекрасно. Пропуска в рай мы уже имеем.

– Кажется, я слишком распалилась. Надо немного остыть.

Принесли завтрак. Ели они в полном молчании. Потом Анна взглянула на часы:

– У вас есть время, Дик?

– Есть один час, затем несколько деловых встреч и с восьми вечера я свободен.

– Час – это неплохо. Проводите меня до театра.

– С удовольствием.

Он положил деньги под салфетку, и они вышли на улицу. Переход, скверик – и парочка оказалась возле высотного красного дома.

Девушка показала на окна:

– Девятый этаж. Три больших окна. Там я живу.

– Кажется, мы собирались в театр?

– Конечно. – Она подошла к серебристой «Вольво» и открыла дверцу. – Садитесь, поехали.

Машина не из дешевых. Журавлев сел рядом. Шелковое платьице задралось, оголив округлые коленки. Вадим понял, что дамочка любит пустить пыль в глаза. Только чем он ей ответит?

Машину она водила неплохо, лихо маневрируя на переполненных московских улицах.

– Сейчас у меня прогон спектакля, вечером я играю другой. Освобожусь только в десять вечера. Вас это устраивает?

– Вполне.

– На приготовление завтраков я еще найду время, а что касается ужинов, то придется ходить в ресторан.

– Кстати. Я умею готовить именно ужины. Так что не стоит делать из этого проблему, а от ресторанной кухни у меня изжога.

Анна расстегнула сумочку, лежащую на коленях, и достала ключи.

– Вот, берите. Окна вы уже видели. Квартира сто восемьдесят шесть. Дома я буду в половине одиннадцатого. К ужину.

Тут он восхитился неподдельно. Что ж, назвался груздем – полезай в кузов.

– Так просто! Три минуты знакомства, и ключи от квартиры, где деньги лежат.

Она рассмеялась:

– В моей карточке судьбы есть пункт «решительность». Что ж вы удивляетесь. Если ошиблась, лучше узнать об этом сразу, чем доводить до слез и трагедий. Все остальное – дело наживное. Я не страдаю от потери неодушевленных предметов, даже если они красиво блестят.

Журавлев взял ключи.

– Надеюсь, соль и перец в доме есть?

– В доме есть все. Вот только холодильник открывается редко.

– Трудно поверить, что такая девушка, как вы, может быть свободной.

– Я не рабыня. Но и не совсем свободна. Но если я на что-то решусь, то пошлю весь свет к чертовой матери. Меня невозможно держать на привязи.

– Один пункт в вашей карточке сработал.

– Меня больше интересует ваша карточка.

Машина подкатила к зданию театра и остановилась. Они глянули друг другу в глаза. Кто в эту секунду о чем думал, можно только догадываться.

2

Стол в архиве был завален бумагами. Сухоруков не унимался:

– Фотороботы получились классными. Значит, Гриб говорит правду, а не виляет.

– Как ты-то об этом судить можешь, Боря? – возразил Марецкий.

– Помнишь свидетельницу? Одну-единственную. Когда водители из Зареченска приехали в Москву восьмого вечером, они стояли возле жилого дома. Девчонку там напугали. Это она тебе рассказала о шести машинах и мужике, подъехавшем на иномарке, который что-то показывал на карте. Так вот, я съездил к той девчонке еще раз. Показал ей фотороботы. И она узнала Ивана. Сразу узнала. Сказала, что это он приезжал на иномарке. Я показал ей фотографии Хохлова и Дементьева. И их она узнала. Тут все ясно. Хохлов выписал машины с водителями, а Иван командовал всей операцией. Хохлов понял, что ему крышка, как и всем, и увел Дементьева. КамАЗ его пропал, как в воду канул. Мы тут с Валерием Михалычем весь архив перевернули. – Сухоруков кивнул на пожилого мужчину с бородой, пьющего чай за соседним столом. – Второй фоторобот ни к кому не подходит. Зато наткнулись на интересный факт. Хохлов сидел в одной зоне вместе с Клещом. Они хорошо знали друг друга. А значит, Хохлов мог свести Ивана с Клещом. Вот почему Клещ сказал Грибу, что дело верное. Он доверял Хохлову. Банда Клеща и шайка Гриба согласились на дело, так как за заказчиком был свой человек.

– Чтобы найти Ивана и киллеров, нам нужен Хохлов, – сделал примитивный вывод Марецкий. – А если он с Дементьевым, так же как Гриб, залег где-нибудь на сеновале, а машину спрятал в сарае? А может, Иван уже добрался до них и прикончил обоих.

– Позвольте, господа офицеры, вмешаться в ваш пылкий спор.

Сухоруков и Марецкий замолчали и повернулись к человеку, которого в управлении называли ходячей энциклопедией. На подполковника милиции Валерий Михайлович уж точно не походил. Белый халат, усики, бородка клинышком, очки без оправы, седой ореольчик вокруг лысины. Ну просто профессор медицины.

– Вы упомянули Зареченск. Оба ваших пропавших шофера из этого городка, и оба сидели за провоз трупов, если мне не изменяет память. Их нанимали авторитеты, коих ребята не выдали. А теперь я попробую предположить, что авторитеты не забыли о стойкости ребят во время следствия. Правда, надо признать, что они никого не выдали не из страха перед бандитами, а потому что знали – милиция состоит на пайке у тех же авторитетов. Не все, конечно, а верхушка. И им посоветовали помалкивать. Тут старое дело, – Валерий Михайлович похлопал по толстой папке. – И я его взял не случайно. Это дело имеет гриф «Секретно» и относится к группе внутренних расследований. Тогда был арестован начальник уголовного розыска Зареченска капитан Акимов. Его обвинили в коррупции и крышевании местных банд.

– Мне о нем рассказывали, – вспомнил Марецкий. – Но вроде бы этот Акимов руководит сейчас всей милицией города.

– Возможно. Тогда, пять лет назад, на все структуры МВД катили бочку. Мол, нет больше милиции, остались только бандиты. Чтобы не подливать масла в огонь, решили закрыть все внутренние дела и Акимова отпустили. Он, как ни в чем не бывало, вернулся к своей должности. Дело ушло в архив. Вот оно. И я с ним ознакомился. Сам Акимов меня не интересует. Но я обратил внимание на тех, кого Акимов прикрывал. Речь шла о мощной группировке, грабившей дальнобойщиков на трех трассах. Они много дел натворили. Тут и грабежи, и убийства, и рэкет. В своем городе вели себя тихо. Даже участвовали в его благоустройстве, открывали торговые точки, кафе. Из этой группировки особенно выделялись трое. Главарь банды Игорь Черных, типичный лидер, бесстрашный волк и безжалостный головорез. Вторым можно считать Виталия Крайнова. Идейный руководитель. Закончил МГУ, философский факультет. По сути своей – авантюрист. Придумывал невероятные планы и говорил: «А слабо претворить их в жизнь?» И гордый, тщеславный Черных отвечал: «Запросто!» Это из протокола допроса Акимова. Третьим в компании был Юрий Заболотный по кличке Пан Вотруба. Тихий финансист. Он распоряжался награбленным, реализацией и вложением денег в нужное дело. В банде был сухой закон, не пили, по кабакам не ходили. Они делали деньги, а из денег делали новые деньги, увеличивая капитал в пять-шесть раз.

В один прекрасный день банда распалась. Около двух лет назад все исчезли. Осталась мелкая шпана. Верхушка банды рассосалась. Вовремя. Они стояли на грани краха и, будучи не глупыми, понимали это. Я проверил перечисленные имена по всем нашим каналам. Таких людей не существует. Испарились. Вывод прост: Акимов сделал им новые паспорта. К тому времени он стал заместителем начальника горотдела. Думаю, что главные бандиты Черных, Крайнов и Заболотный переехали в Москву и легализовали накопленный капитал, став бизнесменами.

Хохлов увольняется с автобазы, уезжает в Москву. И вдруг случай! Он встречает одного из главарей. Тот его не забыл. Надежный парень. Решил пристроить односельчанина на теплое местечко.

– Так вы предполагаете…

– Я предполагаю, а вы проверяйте, ребята. Надо вычислить эту троицу самородков от криминала. Сколько волка ни корми, он все на лес поглядывает. Такой альянс на многое способен. Из таких олигархи рождаются.

– Ясное дело, Акимов нам их новые имена не даст, – с грустью заметил Сухоруков.

– А вы дело это внимательно изучите. Там немало фотографий. Фамилии они могли по десять раз сменить, но лица менять не станут. Слишком дерзкие, гордые и удачливые, чтобы делать себе пластические операции. Эти люди сейчас должны быть на виду. Попробуйте их поискать. Но только поймите меня правильно. Я выдвинул версию, она не претендует на аксиому. А может, в корне неправильна и не стоит рассмотрения. Но что-то в ней есть. Уж больно просто и удобно Хохлов устроился в Москве. Он же и шоферов выписал, и Клеща нанял, и на ювелира Аркадина работал. Все ниточки из одного клубочка. А теперь вспомните, что у Хохлова никого знакомых, не то что друзей, в Москве никогда не было. Парень из захолустья и вдруг попадает а такую сложную схему. Случай? Случайная встреча? С кем? С теми, кого знал. А кого знать можно, прожив всю жизнь в Зареченске? Вот эта тонкая паутинка и натолкнула меня на мысль о возрождении банды Черныха в Москве, но только на другом уровне, с другими капиталами и связями. В услугах ментовской крыши эти люди уже не нуждаются.

– Направление нам понятно, Валерий Михайлович, – сказал Марецкий. – Фотографии тоже дело хорошее. Только вряд ли эти люди будут светиться на публике и на страницах печати. Тем более, если они наметили крупное мероприятие криминального толка.

– Я дал запрос в БТИ и паспортный отдел управления. Меня интересуют все граждане, прибывшие из города Зареченска Владимирской области и купившие квартиры или получившие прописку в Москве летом 2003 года. Думаю, таких немного найдется. Нас интересуют мужчины от тридцати до сорока лет. Круг сужается. При наличии фотографий мы сможем сделать точный отбор и найти нужных. Потом выяснить их сегодняшние имена, проследить деятельность, характер занятий и в конце концов соотнести имеющиеся материалы по делу с возможным участием подозреваемых в событиях девятого мая. Может быть, мы тычем пальцем в небо, но если версия существует, она требует проверки.

– Когда вы получите ответы на ваши запросы, Валерий Михайлович? – спросил Марецкий.

– Думаю, что к завтрашнему утру списки будут лежать у меня на столе.

В архив зашел подполковник Лисин из криминальной милиции.

– Ты здесь, Степан? Всем здрасте. А я все управление прочесал в поисках тебя.

– Какие трудности, Димыч?

– Мы зафиксировали телефонный разговор Хохлова. Парень не выдержал и позвонил жене со своего мобильника. Определили место звонка с точностью до одного квадратного километра. Хохлов находится в районе поселка Ельня около Ногинска. Мы связались с местными ребятами из Ногинского райотдела и дали им ориентировки. Фотографии Хохлова и Дементьева у них есть. Они уже не первый день в федеральном розыске. Теперь все зависит от их ловкости и проворства. Хохлов – калач тертый. Знал, что рискует. Наверняка отъехал в сторону от своей берлоги километров на десять, предполагая, что его засекут.

– Отъехал? Ты прав, Димыч. Шофер свою машину не бросит. Надо искать КамАЗ. Я сам поеду в Ногинск. Сухоруков, за мной!

3

Окно кабинета заведующего труппой театра выходило во двор, где полным ходом шла погрузка контейнеров в огромные фуры. Сухинин стоял у окна, не сводя глаз с рабочих, таскавших тяжеленные ящики. Заведующий труппой, очень милый интеллигентный человек, сидел за своим рабочим столом, копался в бумагах и что-то говорил.

Интересное общение – люди беседуют, но не видят друг друга, каждый занимается своим делом.

– Я не понимаю, Владик, что за блажь тебе ударила в голову, почему ты решил ехать в такую даль на машине. Денег на бензин бухгалтерия тебе не даст. Если хочешь, продавай сам свой авиабилет до Новосибирска и покупай на вырученные средства бензин. Но ты проиграешь на этом. И потом. Где гарантия, что успеешь приехать вовремя?

– О чем речь, Филипп Исаакович? Я хочу выехать завтра утром, труппа вылетает через три дня, а наш первый спектакль состоится аж через неделю. Мне двух дней хватит на дорогу. Зато страну посмотрю. Всю жизнь мечтал по России проехаться.

– При чем здесь спектакль. До спектакля у нас намечено три прогона. Новая неизвестная сцена, непонятная акустика зала. Потребуются корректировки. Кроме заведующего постановочной частью, новую сцену никто не видел. Не исключено, что некоторые мизансцены придется менять. А потом, тьфу-тьфу, у тебя машина может сломаться в дороге! Что тогда?

– Это несерьезно. Машина у меня новая. Только обкатку прошла. Вот, гляньте в окно. Целых три дрыны повезут декорации и костюмы через всю страну. У них больше шансов сломаться.

– Компания по перевозкам гарантирует сохранность груза и доставку его в срок. А потом, с чего ты решил, что они поедут через всю Россию? Скорее всего, погрузят контейнеры в вагоны.

– А вы не знаете?

– У меня своих дел хватает. Декорациями завпост занимается. Ему видней. Мне же приходится капризными артистами руководить, за это молоко надо давать, как за вредное производство. Попробуй расселить вас так, чтобы Маша жила подальше от Даши, а Коля рядом с Петей, иначе скандала не миновать. У каждого свои заморочки.

Одну фуру полностью загрузили и начали закрывать.

– Ладно, я пошел, Филипп Исаакович.

Завтруппой бросил конверт на край стола:

– Возьми билет. И помни, мы везем только один состав на конкурс. Тебя заменить будет некому. Провалишь показ, уволим по статье. Считай, с карьерой покончено.

– А она у меня и не начиналась. Шесть лет в театре дурака валяю.

– Возмущение не по адресу. Иди к главному режиссеру и там качай права.

Сухинин схватил конверт и направился к дверям. Внизу, где находились «карманы» для декораций, его поджидал монтировщик, участвовавший в погрузке декораций.

– Ну что, переписал номера контейнеров, и какие в какую машину погрузили?

– Ничего не получилось, Влад. Не знаю кто, но наклейки с номерами с контейнеров содрали. Когда мы пришли на погрузку, все контейнеры были расставлены на сцене в три ряда. Ящики, они и есть ящики. Опломбированы, с навесными замками. Руководил погрузкой незнакомый тип. Скорее всего, экспедитор из транспортной компании. Все просто. Первый ряд в одну машину, второй – в другую, а третий – в последнюю. Наше дело только грузить, теперь мы за ящики не отвечаем. По двенадцать контейнеров в каждой машине.

– Кто же номера содрал? Утром, когда костюмы погружали, на каждом контейнере номер стоял.

– Не знаю, Влад. Я вообще никогда раньше не видел, чтобы номера наклеивали. Обычно краской по трафарету отбивают, как на вагонах.

– Ладно. Все равно на бутылку получи.

Сухинин сунул рабочему сотню и побежал к центральному выходу. Ему пришлось обогнуть здание, чтобы попасть в переулок, где находились ворота, за которыми проходила погрузка. В десять вечера уже стемнело, и его темная машина оставалась незаметной. В машине Влада поджидал Метелкин.

– Весь наш план прахом пошел! – стукнув кулаком по колену, воскликнул Сухинин, сев за руль. – Номера с контейнеров какой-то гад содрал. Гадай теперь, в какой машине кафтаны с орденами. Мало того, ни одна зараза в театре не знает, как повезут груз. Кроме завпоста. А тот уже в Куйбышеве.

– Не расстраивайся, Влад. Машины поедут вместе, какая разница, где ордена. Важно узнать другое – где копии заменят на настоящие награды. Они это сделают в городе.

– А если машины сейчас выедут из ворот и разъедутся в разные стороны? Что тогда делать будем?

– Это вряд ли. Видишь, черный джип «Лексус». Я о таком уже слыхал. Стекла тонированные, и не поймешь, сколько в нем народу сидит. Он только что подъехал. Думаю, это сопровождение. Так что держи дистанцию. Нам светиться ни к чему. Сами в ящик сыграем.

– Ты только меня не пугай. У меня семья, дети.

– Поздновато вспомнил.

Ворота раскрылись. Огромные фургоны начали медленно выползать из двора в узкий переулок.

– А шофера опытные, – бубнил себе под нос Метелкин. – Ишь как выруливают. Тютелька в тютельку.

– От нас все равно не уедут далеко. А где ты этот джип мог раньше видеть?

– Я его не мог видеть. Но из доклада моих коллег в Москве знаю, что грабителей орденов по Питеру возил черный джип «Лексус». Потом он отвез их на Московский вокзал и с полученной от воров добычей растворился в городе. Вор запомнил номер машины. Проверили. Номер липовый. Его украли со стоянки, сняв с «Жигулей», а потом выкинули.

– Значит, грабителей поймали?

– Один сам с повинной пришел. Его подельников перебили, вот он и решил в СИЗО перекантоваться, под ментовской крышей. Сидит в одиночке и мемуары строчит. Каждое звено, выполнившее свою задачу, тут же уничтожается. Подумай только, какие деньги поставлены на кон!

– Веселое мы себе нашли занятие. Опасения завтруппой не случайны. Я могу сорвать конкурсный показ.

– Это зачем же?

– Если не явлюсь на спектакль.

– Рано ты, Владик, себя хоронишь. Мы с тобой еще пошумим.

– Разрывая на груди тельняшку перед расстрелом. Вон, вторая выезжает. Ты прав, водители классные. Да, чуть не забыл. Спектакль спонсировал коммерческий банк «Новая Россия».

– Как ты узнал?

– Я говорил тебе о знакомом хакере. Так вот, я ему принес номер счета нашего театра. Он взломал банковский сервер, залез в счета театра и выяснил, что на наш счет от банка «Новая Россия» в январе этого года получена кругленькая сумма. Именно в январе мы и начали репетировать пьесу. Потом театр перечислил на счет декоративных мастерских львиную часть из денег спонсора. Мастерскими руководит Антон Алексеевич Аркадин. Тот самый, что делал все причиндалы для спектакля. Но с ним ты знаком, так что больше мне добавить нечего. У меня есть подозрение, что кто-то из банка «Новая Россия» рекомендовал сделать заказ у Аркадина. Это очень дорогое удовольствие, ни один театр, даже такой, как Мариинка, например, не пойдет к Аркадину. Значит, спонсор рекомендовал и дал на это деньги. Руководит банком…

– Валерий Юрьевич Башмаков.

Сухинин открыл рот.

– Опять агенты из Москвы доложили?

– Совершенно верно. Этот же банк спонсировал вашего московского конкурента, который в свою очередь дал аналогичный заказ тому же Аркадину. Ну а теперь заводи мотор, Влад, джип уже двинулся следом за автопоездом.

Сухинин перекрестился и включил зажигание.

* * *

Два часа дороги, и большегрузники прибыли в Волхов, что на восток от Питера. На окраине города находился какой-то завод или секретное предприятие, территория, обнесенная пятиметровым забором и колючей проволокой, имела гигантские размеры. Только вдоль забора они

ехали в течение пятнадцати минут. Миновали три шлагбаума на пересекавшей дорогу «железке» и, наконец, в сопровождении джипа скрылись за воротами. Машина Сухинина, следовавшая за автопоездом на приличном расстоянии с выключенными фарами, тихо подкралась к запертым чугунным створкам.

– Тупик! – сказал Сухинин.

– Не паникуй, – одернул его Метелкин. – Сдай назад метров на двести и затаись.

– А ты перемахнешь через штакетничек?

– Проще. На территорию все время какие-то составы проходят. Шлагбаум в сотне метров. Запрыгну на платформу и проскочу. По-другому не выйдет.

– Я с тобой.

– Жди в машине. Вдруг они назад повернут, на трассу. Если что, звони мне на мобильник.

Метелкин вышел из машины и скрылся в темноте.

Ничего не оставалось, как ждать. «Интересно, зачем он сумку свою прихватил?» – подумал Влад.

Вернулся Метелкин через полтора часа. Влад уже дремал.

– Так и жизнь свою проспать недолго, ваше высочество. Там целая паутина железнодорожных путей. Тридцать шесть ящиков перегрузили в вагоны. Схема та же, по двенадцать контейнеров в пульман. Номера вагонов я переписал. Электровоз с восточной стороны. Номер тоже зафиксировал. Машинистов на месте нет. Время отправления непонятно. Грузчики местные, руководят погрузкой экспедиторы, те, что ехали вместе с шоферами. В джипе четверо мужчин. Из машины не выходили, только огоньки сигарет видны. Я думаю, что ордена заменят в пути, либо их вовсе менять не будут, а сложат коробки с коллекциями в ящик со шпагами. Может, кто-то из джипа пересядет в вагон. Сказать сейчас трудно.

– Теперь понятно – это зона грузового терминала. Мы можем ехать параллельно железке и контролировать ход поезда. Наверняка сможем опережать его и встречать на больших станциях. Так и доведем состав до конечного пункта.

– Идея мне нравится.

– А зачем ты сумку с собой таскал?

– Не понял?

– Нет.

– А ты книги мои хотя бы пролистывал?

– Когда? Ты же меня делами завалил.

– Так вот, я свои рассказы документально подтверждаю, иначе им никто не поверит. Слишком они неправдоподобны. Мне издатель предложил убрать слово «документальный». Хватит того, говорит, что это детектив, а верить или не верить – дело читателя. Но я настоял на своем и высыпал на стол груду фотографий, подтверждающих документальность описанных мной событий. – Метелкин достал из сумки три фотоаппарата. – Каждый имеет свое особое назначение. Может, сумеем разглядеть тех типов в джипе, когда напечатаем снимки, я и такой вариант не исключаю. К слову сказать, я начинал карьеру репортером желтой прессы, слежка за звездами и их любовниками с камерой в руках для меня дело привычное. Чем опытнее репортер, тем выше гонорары. Вот и прикинь.

– Ты, братец, универсал.

– Так точно, Ваше Высочество. А теперь заводи свою карету и дуем в Вологду встречать состав с нужными нам вагонами.

– А вообще-то мне нравится такая работенка. Вот только бы живым до Куйбышева добраться!

Машина выехала на темную пустынную дорогу. Теперь можно и фары включить.