Текст книги "Узкое место"

Автор книги: Михаил Март

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

11

Вашенский хорошо помнил, что запер дверь, перед тем как лечь спать, и не верил в привидения. Он протянул руку к настольной лампе и нажал кнопку выключателя. Вспыхнул свет. Старик не причислял себя к пугливым, но терпеть не мог дурацких шуток. Перед ним стояла Настя в черном кожаном костюме, обтягивающим женские соблазнительные формы, которые Вашенского давно не интересовали.

– Вы ошиблись, барышня, номер Жерара рядом.

– Я не ошиблась, Яков Александрович. Мне нужны вы, а не ваш эксперт.

– Я сплю. Ночь на дворе.

– Вот и хорошо. Нам никто не помешает.

Девушка взяла стул, повернула спинкой вперед и оседлала его.

– С вами встречался один мой знакомый у вас на родине. После чего вы приехали в Россию на аукцион, чтобы купить орден, врученный когда-то Екатериной Великой вашему далекому предку Платону Зубову. Вы его потомок в четырнадцатом колене, если не ошибаюсь. Вашенский приподнялся на подушках, сон пропал.

– Да, я наслышан о том, что какая-то шайка ограбила нескольких коллекционеров и хочет продать товар на аукционе. Среди украденного – орден моего предка.

– А вы в курсе, что все лоты аукциона – из награбленных коллекций? Работала крупная организация, мафия по-вашему.

– Вы думаете, никто из покупателей этого не понимает? Иначе аукцион был бы открытым, а не законспирирован так, что покупатели теряются и не могут понять, где и как он будет проходить.

– Мы этого тоже не знаем. Но должны узнать и попасть на аукцион. Орден, за которым вы приехали, в наших руках. Мы готовы вам его продать за умеренную цену, но при одном условии: нам нужно попасть на этот аукцион во что бы то ни стало. В наших руках три коллекции, насчитывающие сорок два ордена. Мы хотим их выгодно

продать. Аукцион – лучший для этого способ. Но мафия нас к нему не допустит, а вы сможете нас туда провести. На этих условиях мы готовы отдать вам ваш раритет за полмиллиона.

– Как вы себе это представляете?

– Очень просто. Мой партнер показывает вам и вашему эксперту орден Платона Зубова. Вы убеждаетесь, что именно за этой побрякушкой сюда приехали. Аукцион вам не нужен. Вы проведете моего партнера туда вместо Жерара. У вас пропуск на двоих, а Жерару там делать нечего. Познакомите моего коллегу с нужными людьми, а дальше его дело, как он сумеет договориться. Вот и вся хитрость. Вы получаете свой орден, а мы покупателей на остальной товар. Согласитесь, что сделка выгодная.

– Конечно. Тут я с вами не спорю. Только на аукцион должен идти не я с вашим партнером, а Жерар. Он знает всех русских коллекционеров и зарубежных тоже. Я человек далекий от этого. Меня интересуют ордена, реликвии, принадлежащие Платону Зубову.

– Вот видите, как легко могут договариваться умные люди. И не мешайте Жерару ухаживать за мной. У нас взаимная симпатия.

– Плевать мне на Жерара. Я имею дело с шайкой грабителей. А потому мне нужны гарантии.

– Вы их получите. И с вас никто не требует денег, пока вы не получите орден. Если говорить о ворах, то мы – самые честные воры. Но начинать надо с места, где состоится аукцион. Этого ни вы, ни я не знаем. В один день и час от разных отелей отойдет несколько десятков автобусов, за всеми не уследишь. Они разъедутся в разные концы и начнут раскатывать по России, пока не будут уверены, что их не преследует милиция.

Настя достала сотовый телефон и положила на ночной столик.

– В памяти только два номера. Будете звонить из каждой точки, где будут длительные стоянки. Я поеду следом, но на очень небольшом расстоянии. Так, чтобы при необходимости оказаться возле вас через час или чуть раньше. Помните, наверняка у всех пассажиров автобуса конфискуют аппараты. Можете отдать свой, а этот спрячьте так, чтобы его не нашли. В пакетике две запасных батареи. Подзаряжать аппарат не всегда получится. Лучше подстрахуйтесь.

– Предусмотрительно. С вами опасно иметь дело.

– Врагам, но не тем, кто нам выгоден. А наша взаимовыгода очевидна. Мы заботимся о вас, вы о нас, и все остаются в выигрыше. Иначе зачем бы вам ехать в такую даль? Россия для вас чужая страна, и вы прекрасно без нее обходились всю жизнь. Удачи!

Настя погасила свет и исчезла.

12

Можно сказать, Москва опустела. Все известные Журавлеву коллекционеры уехали в Тулу на выставку. Все подозреваемые так же отсутствовали в городе. Игорь Симагин, Виталий Крайнов, Юрий Заболотный. Сменив фамилии, место рождения, род занятий они и предположить не могли, что их истинное лицо раскрыто, прошлое установлено, а за их домами, дачами, офисами ведется наблюдение. Будь они в Москве, тень хотя бы одного их них промелькнула на горизонте. Нет. Пусто. Остался один Башмаков. Его фигура уже не представляла собой никакой ценности. Все, что мог, он рассказал. Сухоруков доложил начальству о проведенной операции. В дальнейшем предполагалось внедрение Сухорукова в банду. Следующим этапом было знакомство с Алиной Рудецкой. Но и эта ниточка оборвалась, Рудецкая попала под поезд. Конечно, в несчастный случай никто не поверил. Все знали о невероятном спасении одного из опаснейших киллеров – Андрея Кумачева. Его фотографии имелись теперь у каждого постового милиционера, но парень как сквозь землю провалился. Следующей жертвой мог стать Башмаков. С него не спускали глаз. Однако банкира никто не трогал. Видимо, те, на кого он работал, не считали его серьезной фигурой, и его ликвидация была бы пустой тратой пули. Это лишь подтверждало, что Башмаков не имел дело с киллерами, и Кумачев о нем ничего не знал. Отомстив Алине, он убрался восвояси.

Итак, Москва опустела, лето вступило в свои законные права. Начало июня принесло жаркую погоду.

Марецкий провожал Журавлева в аэропорт, возлагая на него большие надежды.

– Я бы поехал с тобой, Дик, но местные власти мне будут палки в колеса ставить. Они не любят, когда чужаки суют нос в их дела. Будь я министром внутренних дел, мне бы показали, как у них все блестит, но до собственной кухни не допустили. В тех краях есть один командир – золото. Одним словом – чужая страна.

– Это я очень хорошо понимаю.

– И рассчитываешь накрыть аукцион?

– Нет, я реалист. Я хочу разобраться в схеме. Как этот механизм должен сработать. Ты учти, Степа, покупатели лишь отберут нужные лоты, но ордена не повесят себе на грудь и не поедут с ними домой. А это значит, что все коллекции вернутся в центральную Россию, а потом отправятся к западным границам, где их, возможно, конфискуют.

– Если только они не уйдут через Китай или Японию. А потом над Москвой пролетит самолет со всем богатством, помашет нам крылышками и приземлится где-нибудь в Женеве или Амстердаме. Мы понятия не имеем, какими возможностями обладает глава картеля. Одно ясно, операция со сбором урожая коллекций ему удалась на славу. Мы только глазами хлопали и ничего сделать не смогли.

– Ты проследил отправку автобусов, Степан?

Марецкий достал свернутые вчетверо листки бумаги и передал Журавлеву.

– В Москву за неделю прилетело тринадцать тысяч семьсот сорок три туриста из Западной Европы. Выбрать из них полсотни покупателей невозможно. Вчера от центральных гостиниц отошло четыреста двадцать три автобуса. Здесь я записал их номера.

– Все?

– Нет, конечно. Двести тридцать шесть вечером вернулись назад. Экскурсии по городу. Из оставшихся ста восьмидесяти семи только тридцать два принадлежат транспортному агентству «Молния». Вот их я тебе и отметил.

Журавлев с удивлением глянул на приятеля:

– А это имеет значение?

– Конечно. Агентством «Молния» владеет Виталий Данилович Учинский. Он же идеолог зареченской банды Виталий Крайнов.

– Ты делаешь успехи, Степа.

– А ты думал, кроме тебя, сыщиков нет, мы так, просто погулять вышли.

– Брось. Я всегда с большим уважением относился к Петровке. Мне только ваши инструкции не понятны, а люди у вас работают головастые.

– Спасибо. Признал.

– Так вот, по поводу инструкций. Если мы с тобой составим джентльменское соглашение, я дам тебе одну наводку.

– Опять скрываешь улики?

– Нет. Умозаключения. Когда найдем коллекции, ты заберешь только те, что числятся официально. Подпольные коллекции я должен вернуть теневикам. Они меня наняли, и я хочу получить обещанный мне гонорар.

– А если эти коллекции накроют мои люди? Мы обязаны составить опись каждой булавки. Суд будет распоряжаться конфискованными раритетами.

– Вот это меня и не устраивает. Поэтому мне выгодно тормозить твое продвижение и идти первым.

– Боишься конкуренции?

– Я же сказал, что уважаю ваше учреждение. И мы делаем общее дело, Степа. Просто результат нас интересует разный.

– Ладно, выкладывай, что у тебя на уме. О результатах потом договоримся, когда он будет, а пока мы сидим у разбитого корыта.

– Одна идея мне очень давно не давала покоя. Нам внушили, что коллекционеры не могут быть участниками или посредниками в операции по ограблению самих себя и своих собратьев. И я с этим согласен. Вспомни смерть Лифанова. Старика настиг удар, когда он увидел свой опустевший сейф. Сердце не выдержало. Генерал Кислицын застрелился. Люди потеряли все, что имели, чему посвятили жизнь. В одночасье все рухнуло. Но я не могу себе представить, кто из посторонних, не входящих в клан коллекционеров, мог так безукоризненно точно разработать операцию, определить коллекции, подходящие для аукциона, сделать отбор и прочее, и прочее, и прочее. Значит, в тайное сообщество втерся чужак и сумел стать своим среди элиты собирателей.

– А где он взял ордена? Пришел с пустыми руками?

– Возьмем один пример. Генерал Кислицын знал о коллекции профессора Лаврова, но никогда не видел ее. Так и многие другие. Фокус в следующем. Я не могу утверждать, что у меня есть орден Владимира первой степени, принадлежащий фельдмаршалу Апраксину, если этот уникальный экземпляр хранится у тебя. Меня тут же разоблачат как авантюриста. Значит, я должен получить доступ к данным, чтобы точно знать, кто чем, владеет, иначе сяду в лужу. Такие данные есть у золотых дел мастера Антона Алексеевича Аркадина, и они доступны. Он хранит описи в обычном книжном шкафу. Когда ты имеешь копии этих данных, можешь составить реестр собственной, виртуальной, коллекции, ни один орден из которой никогда не попадался на глаза другим коллекционерам, они не в курсе, где такой может находиться, и вообще, уцелел ли он до сегодняшних дней. Итак, появляется новый коллекционер. Но его кто-то должен рекомендовать сообществу. Тут в дело может пойти шантаж, угрозы, ловушки. А потом новичок становится своим и добивается определенного авторитета. А когда настает решающий час и десятки сейфов оказываются пустыми, то выясняется, что и его ограбили. Тут он первым ударяет в гонг и созывает потерпевших: «А почему бы нам не нанять сыщиков со стороны, как это сделала страховая компания, и не выделить по крупной сумме от каждого на розыск наших сокровищ».

Что в итоге получается? Он жертва и в подозреваемые не годится. Он один из нанимателей сыщиков и следит за следствием, наблюдая, в каком направлении копают. Примерно так же работает и милиция. Все сыщики – одного поля ягоды. Будучи в курсе всех дел, он может управлять ситуацией в зависимости от расположения шахматных фигур на доске. Вчера я пустил слух среди коллекционеров о том, что милиции известны имена главарей зареченской банды и скоро их схватят. Остается ждать реакции.

– Так он их перестреляет, и мы вообще останемся без свидетелей! – возмутился Марецкий.

– Нет. Сейчас он делать этого не будет. Я уверен, что проведение аукциона лежит на плечах зареченской троицы. Никому другому такой операции не доверишь. К тому же они наверняка не распустили по домам свою банду. Демобилизаций в таких структурах не бывает. Шестерки всегда готовы встать в строй, в любую секунду. Просто я заставил организатора нервничать. Что он может предпринять? Сидеть сложа руки не будет. Сам поедет в Куйбышев, чтобы проследить за последним этапом операции и только в крайнем случае – убрать троицу.

– Пожалуй, ты прав, Дик. Картина, нарисованная тобой, очень похожа на правду. Мы имеем дело с уникальной личностью.

– Это и раньше было понятно. – Журавлев в свою очередь передал Марецкому свернутый лист бумаги. – Здесь фамилии и адреса нелегальных коллекционеров, в том числе и ограбленных. Можно сделать все подсчеты и расчеты. Впрочем, я их уже сделал. Обычно эти люди занимаются собирательством всю жизнь. И знают друг друга десятки лет. Надо найти новичка и узнать о нем все. Где родился, где женился, где учился. Похоже, новый коллекционер в сообществе появился два года назад, в то же время, когда прекратила свою деятельность зареченская группа.

– Почему мы не сделали этого раньше? – недоумевал Марецкий.

– Знать бы, где упадешь, соломки постелил, бы. Следствие – процесс долгий и муторный, тебе ли этого не знать. Задачу ты понял, Степа? Если не жалко, пришли мне Сухорукова в помощь. Не знаю, как ситуация сложится.

– Попробую. Но как частное лицо. Или как… Тут тоже есть интересная идейка.

По громкой связи объявили посадку на рейс.

– Надо помнить главное, Степа. Аукцион еще ничего не решает. Если им удалось вывезти ордена из Питера и Москвы, то теперь ящик с сокровищами придется вывозить из Куйбышева. В городе нет аэропорта и поезда не в двух шагах проходят. Остается узкое бутылочное горлышко, мимо которого не проскочишь. Вот на что надо делать ставку.

Друзья расстались.

Знать бы, где упасть… Журавлев не знал, что молодой человек, сидящий в соседнем кресле, имеет отношение к этому запутанному делу. Ему вчера позвонили по телефону и знакомый голос уже не просил, а приказал вылетать утренним рейсом в Новосибирск.

Андрей Кумачев получил двадцать тысяч, и ему обещали еще. А он из тех киллеров, кто привык отрабатывать гонорары.

Сыщик и убийца летели рядом и даже успели пообщаться.

Глава IV
АУКЦИОН
(Хроника событий)

1

 Куйбышев, Новосибирская область

 Начало июля

Город расцвел. Со всех сторон слышался колокольный звон, на каждом шагу торговали сувенирами, на площадях проходили костюмированные концерты. Гармошки, балалайки, маски, медовуха, деревянные бочки с соленьями, кругом смех и веселье.

Никогда еще маленький городок не видел на своих улицах столько иностранцев, фотоаппаратов и видеокамер. Праздник не затухал ни днем ни ночью. Вечером был салют. Китайские петарды продавались на каждом шагу, после официального фейерверка небо продолжало озаряться разноцветными огнями одиночных вспышек. Шум выстрелов не замолкал. За порядком наблюдала конная милиция. Прибыло подкрепление стражей порядка из Новосибирска и близлежащих городов. Праздник удался на славу. В течение двух недель гостей ждало еще немало сюрпризов.

Вашенский закрыл окно, задернул занавески и вернулся к столу.

– Я еще никогда так не уставал. Даже представить себе не мог, что Россия так велика. Она бесконечна. Нас возили из города в город, названия их я уже забыл. Четыре дня в дороге, кошмарные отели, похожие на ночлежки, описанные Гиляровским и Горьким.

За круглым столом просторного гостиничного номера сидели Жерар Леру и Настя.

– Скольких человек вы потеряли в пути? – спросила девушка.

– Вы сделали из меня настоящего шпиона, Настя, – усмехнулся Вашенский. – Сейчас я вам все покажу.

Он достал из чемодана ноутбук и видеокамеру.

– Снимали все, так что я не выглядел белой вороной. Вот только свое кино пришлось посвятить попутчикам, а не золотым куполам церквей. Правда, я делал это не навязчиво, незаметно. В Нижнем Новгороде на экскурсиях присутствовали все двадцать три человека. Они перед вами. Было бы подозрительным не посетить такие достопримечательности, даже учитывая усталость. Думаю, за нами наблюдали не только гиды. Из Новгорода мы поехали на восток. Остановка в пути около полуночи. Маленький городишко и небольшой отель. Скорее мотель. Лесная зона, где стоят деревянные домики, состоящие из одной комнаты, в которой с трудом помещается кровать и тумбочка. Всех нас расселили и пожелали спокойной ночи. Меня разбудили в три часа. Тихо, неожиданно, не включая света. Велели одеться, взять чемодан, пройти по аллее через парк и выйти на автобусную стоянку. Что я и сделал. Нас усадили в темный автобус, и мы уехали. Вам я успел позвонить из избушки, но понять направление, естественно, не мог, пока не оказался в Казанском аэропорту.

– Я догадалась, куда вас повезут, – сказала Настя, не отрывая взгляда от экрана. – Ближе Казани аэропортов нет.

– Да. Там я вас и увидел. В темном автобусе мне трудно было пересчитать людей. Но когда мы вышли на стоянке, нас оказалось восемнадцать человек. Пятеро так и остались ночевать в деревянных хижинах. На этом их экскурсия закончилась. Скорее всего, их вернут в Москву. На стоянке перед отъездом я увидел еще два автобуса. Когда мы приехали, их там не было.

– Остроумное решение, – заметила Настя. – Можно отмотать чуть назад? Да… Так… Стоп.

Она указала пальцем на сорокалетнего мужчину в бейсболке и темных очках.

– Он прилетел с вами в Новосибирск?

– Этот? Да. Он здесь. Но в каком отеле, не знаю. Нас всех раскидали по городу.

– Странно. В самолете я его не заметила.

– А он вообще казался привидением. В кадр попал случайно. Без солнечных очков я его даже не видел. И эта дурацкая бейсболка. Впрочем, в очках многие ходят, дни стоят солнечные. Но этот тип то пропадал, то появлялся совершенно незаметно.

– Я возьму у вас пленку на некоторое время, хочу показать ее друзьям. Нам, как и устроителям аукциона, надо держать ушки на макушке.

– Да, вы правы. И насчет мобильных телефонов оказались правы. У нас их отобрали, как только мы сели в автобус, и до сих пор не вернули. Слава Богу, все позади. Теперь о главном. Пора.

Настя достала из сумочки бархатную черную коробку, открыла ее и, вынув знак и звезду ордена Андрея Первозванного, положила их на белую скатерть. Впервые за вечер Жерар оторвал взгляд от девушки и перевел его на сияющее бриллиантами чудо, созданное человеческим гением. Даже ничего не смыслящий в наградах Вашенский замер в оцепенении.

– Черт! Вот это красотища!

Это все, что он мог сказать.

Месье Леру принялся за работу, вооружившись крупной лупой. Повисла пауза. Исследование длилось более пятнадцати минут, после чего Жерар положил изучаемые предметы на стол.

– Я думал, Настя, что вы авантюристка, а вы настоящая воровка. Орден подлинный. Такой можно только украсть.

– Я не воровка, а идейный вдохновитель. Один вор украл у другого вора то, что не принадлежит ни тому, ни другому. Я назову такой маневр конфискацией.

Она положила орден в коробку и убрала ее в сумочку. В комнате стало тускло.

– Как мы совершим куплю-продажу? – спросил Вашенский.

– Вы привезли с собой деньги? – удивилась Настя.

– Не я, а сотрудники посольства. Деньги при мне. Купюры достоинством в пятьсот евро, пятьдесят тысяч евро в одной пачке. В упаковке десять пачек. В итоге вы получаете полмиллиона.

– Если помните, ваша задача – провести моего человека на аукцион и познакомить его с покупателями, – строго произнесла Настя.

– Я это помню. Какие гарантии, что этот орден вы не продадите дороже другому человеку?

– В городе есть банк, где можно арендовать ячейку на предъявителя. Вам дают пропуск с магнитным носителем, без фотографии и без имени. Им может воспользоваться каждый, как билетом в московском метро. С его помощью вы попадаете в свой отсек. Их двенадцать. В каждом по десять сейфов. Вместе с карточкой вы получаете ключ от одного из сейфов. Я уже арендовала сейф. Мы можем пойти в банк завтра утром. Положим орден в сейф и запрем его. Вы возьмете ключ, я – карточку. Забрать орден мы сможем только вместе по окончании аукциона и тогда же произведем акт купли-продажи. Можно сделать это прямо в банке.

– А если такая ловкая дама, как вы, сумеет сделать себе дубликат ключа? – поинтересовался Жерар Леру.

– Ключи нельзя подделать, они с магнитным слоем. Но вы можете взять карточку, а мне оставить ключ. Вас никто не собирается обманывать. Сделка взаимовыгодная.

– Хорошо. Договорились, – кивнул Вашенский. – Жерар проведет вашего человека на аукцион. Кем же он его представит покупателям?

– Вашим сыном. Мы знаем, что у вас есть сорокалетний сын. Кажется, у него свой прибыльный бизнес в Бельгии. Вполне состоятельный человек, а рекомендация Жерара ни у кого не вызовет подозрений.

– Вам виднее. Меня детали не интересуют.

– А меня интересуют. Как вы собираетесь вывозить орден из страны? Опять воспользуетесь услугами консула?

– Пусть вас такие мелочи не беспокоят.

Настя встала из-за стола.

– Спасибо за компанию, господа. Мы не должны терять друг друга из виду. Аукцион может начаться в любой день, в любой час.

Жерар тоже хотел встать, но Настя положила руку ему на плечо:

– Не беспокойтесь, увидимся завтра.

Когда она вышла, француз воскликнул:

– Какая женщина! Ей даже воровкой быть к лицу!

– Как бы она нас не обмакнула, – озабоченно произнес Вашенский.

– Орден подлинный. Такой подменить невозможно. Даже уникальный ювелир не сделает копию за считанные дни. Если верить газетам, ограбление произошло около двух недель назад. Где и когда они успели сделать слепок с оригинала? Не придирайтесь, граф. Тут все чисто.