Текст книги "Узкое место"

Автор книги: Михаил Март

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Михаил Март
Узкое место

Между строк
(Начало)

1

 Париж

 Апрель 2003 года

Он принял кортик из рук гостя так, словно оружие было сделано из хрусталя.

– Бог мой! Неужели это тот самый, что вручил император Александр моему доблестному предку?

Гость улыбался.

Двое солидных мужчин стояли посреди громадной гостиной с четырехметровыми потолками с лепниной, где сама обстановка не позволяла отступать от торжественной чопорности.

– Совершенно верно, граф. Это кортик вашего далекого и великого предка. Насколько мне известно, вы сумели приобрести ордена флотоводца Николая Мордвинова, первого министра военно-морских сил Российской Империи, и теперь получили в руки последний штрих – наградной кортик, усыпанный бриллиантами. Жаль, что мундиры не сохраняются столь же хорошо, сколь оружие.

– О, это не так важно. У нас есть замечательная мастерская, где работают великолепные портные, они шьют военную форму всех времен и народов. В том числе и русские мундиры. Другое дело – оружие или ордена. Таких ювелиров нет. К тому же необходим оригинал, чтобы сделать копию.

– Но у вас ведь есть оригинал?

– Сегодняшний ваш подарок завершил костюм моего славного предка. Я собирал и воссоздавал все это более четверти века. Россия опять входит в моду в связи с возвратом к прежним традициям. Я называю это новой волной. Многие из нас пытались собрать награды своих предков, но большинство эту затею бросили. Кого-то стеснили финансовые обстоятельства, кого-то остановила тупиковая ситуация, возникшая в период поисков. Мне известны двое, кто довел дело до конца. Я третий. И теперь мы входим в особую касту эмигрантских кругов, сумевших совершить свой особый подвиг, отдать дань великим предкам.

Гость отошел к огромному окну и начал разглядывать прохожих на площади.

– Вы сказали о подарке, граф. Но кортик обошелся вам в кругленькую сумму.

– Деньги не имеют значения. Четверть века поисков, вот что имеет значение. Четверть века, закончившиеся победой. Триумфом! Я не знаю, как выразить вам свою благодарность.

– Это очень просто. Я хочу познакомиться с человеком, который внес наибольший вклад в поиски раритетов для вас и ваших друзей.

– Для этого вам придется поехать во Франкфурт. Некая госпожа Марлен Йордан содержит сеть антикварных магазинов, торгующих русской стариной. Она принимает заказы на определенные раритеты. Фрау Йордан имеет большие связи в России. Это ее бизнес.

– Тут связей мало. Как могли сохраниться награды восемнадцатого века до сегодняшних дней? Вы не задавались этим вопросом?

– Они хранились в Эрмитаже и Кремле. Я читал воспоминания князя Оболенского, хранителя Эрмитажа. Крах наступил во время большевистского бунта. А до этого очень много добра выгреб из сокровищниц Распутин с молчаливого согласия императора. Деньги нужны были для фронтов. Но они туда не попадали. Приход большевиков довершил дело. При этом за рубеж вывезена лишь сотая часть исчезнувшего. Остальные сокровища осели в России. Многие коллекции в наши дни легализованы. Львиная же доля остается в тени. Но они существуют и радуют чей-то глаз. Лишь однажды мне удалось попасть на черный российский аукцион. Он проводился под Краснодаром. Там я приобрел знак и звезду ордена Александра Невского за восемьсот тысяч долларов и остался этим очень доволен.

– А как вы перевезли их через границу?

– Мне доставили на дом после того, как я положил деньги на определенный счет. Кстати, а как вам удалось вывезти кортик из России? Ведь вы мне показали его в Москве, и о цене мы договаривались там. Однако вы лично доставили его мне в Париж.

– Все очень просто. Нужно иметь немного фантазии. В Средиземном море проходили совместные учения с участием Российского военно-морского флота. Перед началом учений в Марсель приехал президент Франции. Был парад в его честь. С четырех российских кораблей на берег сошли сто тридцать пять офицеров в парадной форме. Один из них – с вашим кортиком. Блеск погон, белая форма, стройные ряды, чеканный шаг и длинные кители мешали разглядеть замену. На корабль офицер вернулся со штатным кортиком, а ваш остался в Марселе.

– Остроумно. Я горд тем, что кортик моего предка носил русский моряк, и он участвовал в параде, да еще в Марселе перед президентом Франции. Вы очень изобретательны, мой друг.

– Еще вопрос. Фрау Йордан тоже посещает русские черные аукционы?

– Разумеется. Она мне и устроила приглашение.

Очень деловая, энергичная и умная женщина. Ни одной выставки не пропускает, ни торгов «Кристи» и «Сотби», ни Парижского аукциона. Что касается России, то туда она катается под каким-то прикрытием. Это ее выражение. В свое время у нее были неприятности с властями вашей страны. Подробностей я не знаю.

– Вы меня порекомендуете ей?

– Конечно. Я позвоню и напишу письмо, которое вы передадите ей в руки. К моей рекомендации она отнесется с должным вниманием.

– Безмерно вам благодарен. – Гость вновь взглянул в окно, ему нравился вид и люди на площади. – Начало апреля, а в Париже лето. Такая погода не может не радовать.

– Хочу пригласить вас в главный зал, где хранится восковая фигура адмирала Мордвинова. Мы вместе повесим сей чудный кортик на его мундир, а потом поднимем по бокалу шампанского во славу лучших сынов Российской империи, героев отечества и патриотов родины.

Гость захлопал в ладоши.

2

 Франкфурт

 Апрель 2003 года

Элегантная дама совершенно не походила на человека, занимающегося антиквариатом. Ее кабинет больше напоминал музейный зал и наводил на мысль, что его хозяйка – титулованная особа из старинного рода. Осанка, манера держаться, движения, холодный взгляд. Герцогиня. На вид не более сорока, красива, безукоризненно одета, стройна, сдержанна и суховата. Трудно себе представить, что такую женщину можно пригласить на ужин, а потом в свой номер. Не складывалось. Гость понял, что фрау Йордан напрочь лишена сексуальности. Не было в ней изюминки, легкости и женственности. Конечно, под маской могла скрываться страстная натура. Только страсть вряд ли возьмет верх над расчетом.

Она прочла письмо, отложила его в сторону и взглянула на гостя. Эдакий взгляд-рентген. За несколько секунд она успела оценить посетителя – его характер, состояние здоровья, даже количество мелочи в кармане. Ничего удивительного в этом нет. Человек столь деликатной профессии в первую очередь дает оценку предмету, а потом думает, нужен он или нет.

– Вы из Москвы?

– Совершенно верно. Проездом. К вам заехал, чтобы попросить совета как у очень авторитетного специалиста в области антиквариата.

– Спрашивайте. Я могу уделить полчаса. К сожалению, мой рабочий день расписан по минутам, но рекомендациям графа Мордвинова отказать не смею. Присаживайтесь.

Наконец-то ему предложили стул. А то он чувствовал себя лакеем, только без подноса.

– Итак, господин Инкогнито, я вас слушаю.

– Инкогнито по простой причине. – Он достал из кармана лист бумаги, сложенный вчетверо, и подал хозяйке кабинета. – Взгляните. Тут есть кое-что интересное. Это снимок раритетов. Меня интересует примерная оценка каждой позиции.

Марлен Йордан взяла лист, развернула его и начала просматривать.

«Да, в этой женщине есть страсть, – решил гость. – Сильная страсть. Как она ни старается скрыть ее, ей это плохо удается. Каждая строчка заставляет реагировать на прочитанное, что выражается в легком подрагивании бровей».

– Список впечатляющий. За многие годы в бизнесе мне попадалась пара орденов из подобных раритетов. Они стоили очень дорого. Тут нужна консультация фалериста, он даст более точную оценку. Только я думаю, что вы пришли ко мне с определенной целью, а не ради простого любопытства выписали страницу из реестра награжденных соотечественников восемнадцатого века.

– Оценки фалеристов, нумизматов и геральдистов имеют очень высокие баллы. Скажем так: с плавающей точкой, гуляющей по определенному диапазону. Вопрос не в этом. Эти ордена могут стать вдвое дороже, если попадут в нужные руки.

– Похоже, вы ими торгуете. Но я не поверю, что один человек может обладать пятью орденами Святого Андрея Первозванного времен Екатерины Великой, Елизаветы Петровны, Анны Иоанновны. Нонсенс. Тогда вы богаче Кремлевской Оружейной палаты. Я сейчас не уточняю, кто владелец – вы или человек, которого представляете. Вопрос в другом. Такая концентрация невозможна в одних руках в принципе.

– Я показал вам одну страницу из десяти. Речь идет о достоянии, не поддающемся оценке. Важно суметь правильно воспользоваться ситуацией и получить максимум прибыли.

– Вы либо сумасшедший, либо гений.

– Можно соединить эти два понятия. Я гений с навязчивой идеей.

– Тогда не теряйте времени. Переходите к делу.

– На такую операцию мне понадобятся деньги и два года подготовки. Я знаю людей, у которых хранится все это добро. Его можно безболезненно конфисковать. Шум неизбежен, но крупного скандала не получится.

– Так вы грабитель?

– Я теоретик. Грабителей можно нанять. У меня есть идея. Из идеи родился план. План разложен на схемы, каждая схема выверена и отработана до мельчайших деталей. На каждую деталь есть страховка.

– И сколько людей вы собираетесь задействовать?

– Полсотни. Но это не грибы в лесу, а ячейки. Три, четыре ячейки, связанные в один узел. По окончании операции придется разрубить узлы. И ликвидировать. Оптом или по одному. Это проще, чем искать полсотни грибов, нагибаясь за каждым. Но стоит ли вам вникать в детали! Вам важен результат, а не кухня, где его готовят.

Дама Задумалась. Перед ней сидел авантюрист, имеющий любопытную идею. Она знала, что в закромах российских теневых коллекционеров хранятся баснословные сокровища. С ее опытом работы в этой сфере можно было поверить в существование списка на десять страниц. Даже на сто. Но устроить охоту на три десятка коллекционеров одновременно – это уже фантастика. Речь идет не о стае волков или табуне оленей. Каждый хранитель подобных раритетов – личность. Это умнейшие и богатейшие люди, привыкшие жить осторожно, с оглядкой, окруженные охраной, сейфами, железными решетками и стальными дверями. Вычислить их можно, так или иначе, они где-то бывают, общаются и даже хвалятся в своем очень узком кругу посвященных. Стоит задеть одного, как взревет сирена тревоги, и остальные забаррикадируются. Выбить из колеи такое сообщество невозможно. Улитки скроются под панцирем. Именно улитки, а не стадо антилоп. И все же идея ей нравилась. Пока все выглядело бредом свихнувшегося маньяка, но в госте был определенный шарм, дерзость, в глазах читалась уверенность. Самонадеянный тип. Именно такие и вершат большие дела.

– На каких условиях вы хотите со мной договориться? – спросила фрау Йордан.

– Я могу устроить черный аукцион в России и знаю, сколько сумею на нем заработать. Меня эта цена не устраивает. Я хочу получить больше. От вас. Вы же сумеете для себя эту цифру удвоить. Если взять за основу некую единицу, настоящую цену товара, в России на аукционе я заработаю не более двух с половиной, трех единиц. Вы мне заплатите пять, а продадите за десять. В этом случае наше сотрудничество можно считать взаимовыгодным.

– А мое дело найти сумасшедших покупателей, способных выложить максимальную сумму, ту самую десятку?

– Совершенно верно. Каждый должен заработать свои проценты. Большие деньги требуют большого труда и немалых вложений. Я передам вам фамилии самых знатных вельмож великой Российской империи, чьи ордена хранятся в сейфах коллекционеров. Вы найдете их потомков в Европе. Америку трогать не будем. Там даже эмигранты испорчены. А в Европе чтят русские традиции. Возьмем, к примеру, графа Мордвинова, который меня рекомендовал вам. Вы ему доставали награды его предка. И он в восторге. Деньги для него не имеют значения. Мода на восковые фигуры привела бывших русских князей и графов в неистовство. Они словно помешались на своих далеких великих пра-пра-пра-прадедах. Так вот. От меня вы получите список наград и имена награжденных. Когда вы найдете их ныне живущих потомков, согласных пойти на крупные затраты, дадите мне знать, какие ордена востребованы. Тех, кто беден, исключим сразу. Нам нужен список гарантированных покупок. Лишняя суета ни к чему.

Фрау Йордан впервые улыбнулась, если незначительное движение четко очерченных губ можно назвать улыбкой.

– Я нашинкован идеями, как копченая колбаса шпиком. Дарю еще одну. Устройте выставку русских монет и оружия. У вас все это есть. Прокатитесь по Европе с этой выставкой, и пусть в ней примут участие коллекционеры. В частности, граф Мордвинов и еще двое ему подобных могут предложить для выставки восковые фигуры прадедов в полном облачении. Они с удовольствием примут участие в таком показе. Их переполняет гордость, и получить возможность похвастаться своими приобретениями они не упустят. Увидев такое, многие потомки с толстыми кошельками захотят повторить успех своих соотечественников. Если вы дадите ненавязчивую рекламу, что ваша фирма или какая-то другая, подставная, готова помочь в их начинаниях, то покупатели сами к вам придут.

– Мне нравится ваш подход к делу.

У Марлен Йордан блестели глаза, она забыла о времени. Беседа длилась около часа вместо отведенных на нее тридцати минут.

– Вам придется помочь мне средствами. Я не беден, но и не очень богат, а операция потребует серьезных затрат.

– Если хотите получить от меня материальную помощь, то она может иметь место, но как беспроцентный заем. Когда все закончится, вы вернете мне деньги из вашей доли. И подумайте над тем, какие гарантии вы можете предоставить под выделяемую ссуду.

– Ложка дегтя в бочку меда. Ну хорошо. Я предоставлю вам гарантии. Сегодня вечером вы получите списки наград и награжденных. Сорок шесть имен. Через месяц я буду в Мюнхене. Там мы окончательно оформим наши отношения и оговорим детали. Напоминаю, на операцию уйдет не менее двух лет.

– Когда вы уезжаете?

– Завтра утром.

Гость встал:

– Позвольте откланяться. Приятно было познакомиться.

– Взаимно. Надеюсь на успех в сотрудничестве.

Когда он пересек огромный зал и вышел за дверь, хозяйка кабинета нажала на кнопку, встроенную в стол. Появился крепко сложенный мужчина.

– Проследить. Но очень осторожно.

Мужчина исчез.

Фрау Йордан сняла телефонную трубку:

– Найдите мне Юрия Крылова. Очень срочно. Сейчас он работает в Кельне, под крышей телефонной компании «Грюндик». Передайте, что я хочу его видеть.

Положив трубку, она вновь ее взяла, набрала код Москвы и нужный номер.

– Алина? Рада слышать твой голос. Сделай одолжение, милочка, купи самую дешевую турпутевку в Германию на несколько дней. Ты мне нужна по важному делу. Хочу предложить тебе высокооплачиваемую работу… Нет, не в Германии, а в России. Если я говорю высокооплачиваемую, то речь идет о хороших деньгах. Ты меня знаешь, я тебя никогда не подводила. Жду

Закончив разговор, женщина задумалась. Глаза ее сверкали.

Гость вышел из готического особняка девятнадцатого века, чудом устоявшего под бомбежками минувшей войны, и сел на заднее сиденье ожидавшего его «Мерседеса» с тонированными стеклами. Машина тронулась.

– В аэропорт? – спросил водитель.

– Нет. Покружи по городу и высади меня у какой-нибудь подворотни после резкого поворота. До аэропорта я доберусь на такси. Вечером отвезешь ей конверт.

– Будет сделано.

Мужчина переоделся, снял темные линзы, сменил парик, надел очки и шляпу, сорвал приклеенные усы и превратился в совершенно другого человека. Машина проскочила на красный свет и тут же свернула в переулок. Он выскочил почти на ходу и юркнул в арку. Через несколько секунд, визжа тормозами, в переулок свернула другая машина. Он дождался, пока она скроется из виду, вышел из убежища и поймал такси.

– В аэропорт, пожалуйста.

3

 Новосибирск

 Апрель 2003 года

Склад металлолитейного комбината, где хранятся слитки, болванки, трубы и прочее железо, своим видом не впечатлял, как, скажем, кабинет дамы в готическом особняке. Но есть люди, которые комфортно себя чувствуют в любой обстановке. Высокий мужчина лет сорока указал на груду стальных болванок, выкрашенных в синий цвет.

– И это самая надежная сталь? – спросил наш знакомый, прилетевший из Европы.

– Смотря для каких целей ее использовать. Делать клинки для сабель и мечей, так лучше не найти. Конечно, не дамаск, но в некоторых случаях не хуже. Сделано по рецепту старых сибирских оружейников, работавших еще на братьев Демидовых. Из такой стали ковали клинки для тех, кто шведам головы рубил. И сегодня есть умельцы, способные ковать настоящие сабли и шашки.

– Видел. Даже в руках держал. Ну-ка покажи мне главную болванку, Лева.

Лева улыбнулся:

– На глаз ни за что не отличишь. Все железо в один цвет покрашено в несколько слоев. Даже не процарапаешь. Определить можно только по весу.

Он взял одну из болванок. Было видно, как тяжело удержать ее в руках.

– Вот, Гена, тридцать шесть килограммов чистого золота девятьсот девяносто девятой пробы. – Он осторожно положил болванку на место.

– Целое состояние в одной железяке. Только я не Гена, а Олег.

– В твоих именах и паспортах можно заблудиться. Олег так Олег. Идем в мой кабинет и выпьем по рюмочке.

Решетки и двери из стальных прутьев делили огромный склад на большие отсеки. Пока они дошли до выхода, пришлось повесить замки на пять дверей. В здании администрации царили чистота и тишина. Кабинет был на шестом этаже. На двери – бронзовая табличка: «Генеральный директор комбината Лев Сергеевич Храпонин».

Директор достал из сейфа бутылку водки, по селектору предупредил секретаршу, что занят, велел никого к нему не пускать. Гость огляделся. Голые стены, выкрашенные масляной краской, портрет президента, стол для совещаний. Одно окно выходило на комбинат, другое – на городскую окраину.

– А кабинетик для отвода глаз выбрал такой, будто торгуешь лаптями?

– Нет. Ты же знаешь, я не привередлив. Что есть, то есть.

– Всю городскую и областную власть кормишь, а сам жить на широкую ногу стесняешься. Это хорошая черта. Сумел себя поставить правильно. Тебе никто угрожать не смеет, а ты их в тиски зажал. На каждого досье завел.

– А как же. Все возле моей кормушки пасутся. Им бы только хапать, будто последний день живут. Алчность! Вот на чем они горят, а мы процветаем.

– Скажи, Лева, и сколько времени уходит на создание такого слиточка?

– До трех месяцев. По крупинкам собираем. Тысячи старателей со всего Севера и Сибири несут свои украденные пылинки. Я их не обижаю. После того как я со скупщиками разобрался, им больше некуда нести золото. Здесь я монополист. Но никто не жалуется, своих каналов сбыта не ищет. Да и рискованно. Попадутся – им хана, а золото ко мне по-любому вернется. Мои люди везде расставлены. Лицензии на отмыв золота даю я, они проценты платят и добычу мне несут.

– Я знал, что ты сумеешь поставить дело.

– Потому и помог мне?

Олег поморщился:

– Терпеть не могу бездарей, лентяев и хапуг. Настоящим делом настоящие люди заниматься должны. Пользу приносить и себе, и другим. Уметь вперед заглядывать, почву под ногами чувствовать. Вот как мэр твоего городка. Люди на него не нарадуются. А сколько он себе дач построил, значения не имеет.

– Ты прав. И я им доволен. Но куйбышевский градоначальник еще дальше пошел. Церкви строит, театры, фабрики открывает. Молодежь держит. Мечтает олимпиаду Сибири у себя устроить.

Гость внимательно посмотрел на собеседника.

– Хорошая мысль. Надо ее обдумать. Подай ему идею отели строить. Олимпиада – это хорошо. А какой-нибудь фестиваль еще лучше. На олимпиаду спортсменов не хватит и зрителей. Молодежный фестиваль куда интересней. Я подумаю над этой идеей.

– И до всего-то тебе дело есть, Гена. Извини, Олег. Давай выпьем.

Выпили, икрой закусили.

– А теперь о главном. – Гость вздохнул. – Как обстоят дела с алмазами?

Храпонин подошел к сейфу, извлек коробку из-под кубинских сигар, в которой лежал замшевый мешочек. Вернувшись к столу, высыпал на полированную крышку содержимое. Мутные стекляшки никакого впечатления не производили, как разбитый вдребезги граненый стакан.

– Это они и есть?

– Двести шестнадцать штук.

– Мелковаты.

– Двадцать четыре вполне приличные. После огранки по пять карат весить будут.

– Не все получилось, Лева.

– Трудно. У якутов каналы сбыта налажены и отработаны годами. Втиснуться очень трудно, даже с моими возможностями. За их спинами стоят такие люди, что на испуг перекупщиков не возьмешь. Согласились на бартер. Золото на камни, но соотношение не в нашу пользу. С уральскими изумрудами проблем нет. Там дадут, сколько запросишь. Причем за гроши. Но с алмазами есть проблемы.

– Устрани их, Лева. Придется давить силой. Мне нужен постоянный источник, надежный и неограниченный. Хотя бы на ближайшие два года.

– Сделаю все, что от меня зависит. Возьми пока эти. Для вступительной беседы тебе хватит.

– Вот именно. Когда металл отправляешь?

– На следующей неделе. Машиной.

– Вот оно что? До Москвы три с половиной тысячи километров.

– Желание клиента для меня закон. А клиента ты знаешь. Он своих решений не меняет.

– Знаю. Машина его?

– Его. И шофер его.

– В случае необходимости задержишь рейс. До моего сигнала.

– Не вопрос. Ты мне скажи, твоя идея нашла поддержку?

– Пока все идет так, как намечено. Я держу ситуацию под контролем. Уверен, что сумею довести дело до конца и выиграть сражение на всех фронтах.

– Я в тебе уверен. Сколько лет наблюдаю за твоими делами и не устаю удивляться твоей дерзости, твердости и целеустремленности. По уму и прозорливости равных тебе нет.

– Ты тоже, Лева, не хилого десятка.

– У тебя учился. Пример хороший. И чего ты не стал олигархом?

– Скучно. Аж зубы ломит. У меня все есть, что нужно. Мне вершины покорять интересно, а не на пляжах Канар брюхо греть со смазливыми телками. Покупать футбольные клубы и строить двухсотметровые яхты – скучное занятие. Жизнь – сражение, в победе удовольствие и слава.

– Согласен. Я всегда с тобой согласен. Давай выпьем за тебя.

– За нас! За наше дело!

Звон граненых стаканов звучал не так мелодично, как хрусталя, оба собеседника были довольны.