Текст книги "Узкое место"

Автор книги: Михаил Март

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

3

Для частных сыщиков лето не лучший сезон. Но состоятельные люди, способные оплачивать услуги частных детективов, разъезжаясь по мировым курортам, подбрасывают халтуру. Сам едет с любовницей на Канары, но к собственной жене приставляет соглядатая с фотоаппаратом.

В бюро под названием «Титановый щит» имелся специалист по семейным делам или, как он сам себя называл, «спец по грязному белью» Евгений Метелкин. Руководила бюро Анастасия Викторовна Ковальская. Она обычно занималась женскими проблемами. А настоящим сыскарем считался Вадим Журавлев, сокращенно Дик. Вот ему-то и назначили встречу потенциальные клиенты в элитном клубе «Василиса». Отказываться было глупо. Во-первых, бюро сидело на голодном пайке, а во-вторых, клиенты наверняка серьезные, если предложили встречу в забегаловке, где чашка кофе стоит пятьдесят долларов.

Журавлева встретили подобающим образом и проводили в ресторанный зал. В полдень здесь было немноголюдно. Два хорошо одетых джентльмена почтенного возраста встали, когда сопровождающий подвел к их столику скромного сыщика. Скромного по одежде. Сорокалетний детектив имел яркую внешность, что, как принято считать, не подходит для человека его профессии. Сыщик должен быть безликим, чтобы оставаться незаметным в толпе. Журавлев, блондин с голубыми глазами, наоборот, отличался высоким ростом, хорошей фигурой и мужественными, рублеными чертами лица. Такого не забудешь, если однажды повстречаешься. Особенно это касается женщин.

– Вадим Сергеич? Здравствуйте, – начал разговор старший. Седая копна волос и блейзер от Версаче делали его очень солидным, а улыбка придавала особое обаяние. – Меня зовут Аркадин Алексеевич Эрман. Я исполнительный директор страховой компании «Кроcт-страх». Это мой коллега Леонид Карлович Солюс, заведующий отделом претензий и исков. Спасибо, что пришли, прошу вас, присаживайтесь.

Пожав друг другу руки, новые знакомые уселись за уютный круглый стол с белоснежной скатертью. На столе водка, холодная закуска и мягкий черный хлеб.

– Можно вам предложить рюмочку?

– Чуть позже. Сначала хочу понять цель нашей встречи и причины, побудившие вас обратиться именно ко мне.

– Хорошо, – согласно кивнул Эрман. Его коллега не открывал рта. – Мы имеем свою базу данных на интересующих нас людей и компании. Это связано с тем, что мы работаем с клиентами, перед которыми несем финансовые обязательства. От аферистов и авантюристов никто не застрахован, приходится действовать с оглядкой. Это, надеюсь, понятно. Что касается вашей кандидатуры. Вы нас уже дважды выручали, сами того не подозревая. В прошлом месяце вы поймали шайку дачных грабителей и нашли склад, куда свозилось награбленное. Поселок закрытого типа «Суханово». Помните?

– Конечно. Сходит снег, дачники приезжают на дачи, и выясняется, что за зиму их дома основательно выпотрошены. Практически каждый апрель мне дарит халтуру такого рода.

– Халтуру? – удивился Эрман. – Поселок окружен трехметровым забором, вооруженная охрана, надежные стальные двери и замки. Милиция оказалась беспомощной, а вы справились с задачей за две недели. Дело в том, что в этом поселке имеют дома несколько наших клиентов. Их тоже обчистили, несмотря на хитроумные замки. Благодаря вашему таланту и проницательности все добро вернулось хозяевам, а нам не пришлось выплачивать деньги за ущерб. Так что мы перед вами в долгу.

– Наконец-то и у меня должники появились. Только если такие высокопоставленные лица обращаются ко мне с просьбой о встрече, то речь идет не о дачных занавесках.

– Речь идет о семистах пятидесяти тысячах долларов, – подал голос молчавший до сих пор Солюс.

Журавлев некоторое время молчал, потом заметил:

– Репутации дачного детектива маловато для его привлечения к делу, тянущему почти на миллион долларов.

– Ваш коллега Евгений Метлицкий сделал неплохую рекламу вашему сыскному бюро. Он выпустил четыре книги из серии «Документальный детектив», где описал ваши приключения. Написанное сходится с фактами и делами последних лет, – ровным басом продолжал Солюс. – По своим каналам нам удалось узнать, что вы пять лет работали следователем прокуратуры, но потом резко изменили биографию, стали вором и авантюристом. Но ни разу не попались. В конце концов одумались и занялись частным сыском. У вас есть связи в МВД, вас там уважают, и вам лично удалось раскрыть ряд очень запутанных дел. Извините за натиск, но я хотел поставить точки над «i» и дать понять, что мы о вас немало знаем, а посему ваша кандидатура не встретила на совете директоров компании ни одного возражения. Пожалуй, вы единственный человек, кто потянет такое дело.

– У вас есть и свои детективы. Я прав?

– Конечно. Они задействованы, но для вас бесполезны. Милиция и прокуратура тоже работают. Кстати, дело ведет некий майор Марецкий. По нашим сведениям, вы с ним вместе учились на юридическом и до сих пор дружите. Мы не возражаем, если вы поставите в известность милицию о том, что привлечены нашей компанией к работе. Это вам решать. Для нас важно ваше согласие. Как пишет Метлицкий в своих книгах, преступления раскрывали вы, а лавры победителя доставались Марецкому. Это напоминает взаимоотношения Шерлока Холмса с инспектором Лестрейдом.

– Перейдем к делу, господа. Я хочу понять суть событий, а потом дам ответ.

– Увы, Вадим Сергеевич, – развел руками Эрман, – информация конфиденциальная. Только при вашем согласии на работу мы можем посвятить вас во все детали. Хочу сказать, вы не пожалеете, вступив с нами в сотрудничество. Тридцать процентов от возвращенных ценностей в твердой валюте. Это ваш гонорар. Он может составить от двухсот тридцати тысяч долларов. Мне кажется, что такое предложение нельзя назвать легковесным.

– Резонно. Считайте, что я принял ваше предложение.

– В таком случае на неопределенный срок вы становитесь сотрудником нашей компании. Договор мы составим в ближайшее время. А теперь к делу.

Эрман достал из кармана несколько фотографий и положил на стол. Журавлев их внимательно рассмотрел и вернул.

– Речь идет о коллекции российских орденов? Ее похитили, и вы хотите вернуть ордена?

– Мало того что коллекцию похитили, хозяина коллекции убили.

– Кому же вы будете выплачивать страховое вознаграждение?

– Дочери покойного, как только она вступит в права наследования. Досье на нее мы вам предоставим. Любопытная дамочка, заслуживает особого внимания.

– Какие материалы у вас имеются?

– Копии протоколов следственной группы и некоторые выводы, сделанные нашими специалистами. Есть мнение и внештатных консультантов. С ними вам стоит встретиться отдельно. А главное то, что наш клиент не единственный, которого ограбили девятого мая, в праздник Победы. На коллекционеров началась серьезная охота. По мнению одного из специалистов, такая эпидемия бывает перед черными аукционами, проходящими раз в четыре года.

– Мне понадобятся деньги на каждодневные расходы и на взятки для мелких чиновников. Боюсь, что придется пользоваться услугами разного рода прохвостов, а сегодня за бесплатно никто рот разевать не станет.

– Об этом не беспокойтесь. Мы обеспечим вас всем необходимым, кроме оружия. К тому же, как нам известно, вы не пользуетесь оружием.

– Вы правы. Лишняя морока и обострение ситуации.

– Как это было в Сочи? – усмехнулся Эрман.

Журавлев промолчал.

– Извините. Так, сорвалось. Предлагаю пообедать, а потом заехать в нашу контору, где мы передадим вам необходимые материалы.

– Не возражаю.

* * *

Следующую встречу Журавлеву назначили на Гоголевском бульваре. Имени человека он не знал и координатов его не имел. Эрман назвал кличку таинственного незнакомца: Веер. Похоже, господин Веер сам определял направление воздуха в определенных кругах, если соответствовал своей кликухе. Черный дилер – так называлась его должность. Он занимался посредничеством. Если кто-то из коллекционеров хотел что-то продать, то обращался к подобным людям, и те находили покупателей. Дилер получал от пяти до двадцати процентов от сделки. Все зависело от ценности товара, готовности покупателя платить. Такие люди имели обширные связи, знали все цены. Вопрос в том, насколько дилер будет откровенным.

Веер пришел на встречу вовремя. Вполне солидный мужчина зрелого возраста, одет подобающим образом. Очень смахивал на преуспевающего дельца. Где-то у обочины его ждет «Мерседес», тут сомнений не оставалось. Швейцарские часы от Фрэнка Мюллера это подтверждали.

– Вы Вадим Сергеевич?

Темные очки скрывали глаза дилера, зато лысина его сверкала на солнышке всеми цветами радуги.

– Аркадин Алексеевич сказал, что вы можете дать мне ответы на все вопросы по определенной тематике.

– Один многоуважаемый человек попросил меня проконсультировать страховую компанию. Отказать я не мог. Но это не значит, что я знаю ответы на все вопросы. Я не Бог и не ясновидец. Просто у меня имеется большой опыт и определенные знания.

Журавлев закурил и, немного подумав, спросил:

– Скольких коллекционеров ограбили девятого мая?

– Я знаю о четверых. Один убит, трое живы. Два человека из оставшихся троих заявлений в милицию писать не будут. Их коллекции не задекларированы.

– Вы хотите сказать, что многие ордена имеют криминальный шлейф, и заявления могли бы стать самодоносом?

– Можно сказать и так, только эти люди к криминалу никакого отношения не имеют. Солидные, богатые люди, зараженные бациллой собирательства, покупали товар, закрывая глаза на его историю. Так делают около сорока процентов теневых коллекционеров. Риск серьезный, требуется особая осторожность. К тому же нужны особые условия для хранения предметов коллекции. Тут нужно отдать дань специалистам, которым удалось обчистить столь аккуратных хранителей раритетов.

– И информированность. А самыми информированными считаются ваши коллеги. Посредники.

– Черные дилеры своей репутацией дорожат, нас никто не может обвинить в грязных доносах. Да и смысла в них нет. Мы потеряем клиентуру и останемся не у дел. Тут интересно вот что: все четверо имели в коллекциях ордена Святого Андрея Первозванного в полной комплектации. Я думаю, что охота шла за этими раритетами.

– Вы согласны с мнением, будто украденные коллекции готовятся к вывозу из России?

– Несомненно. В одном случае коллекция была застрахована на солидную сумму, во втором – завещана государству. Хищение в особо крупных размерах государственной и частной собственности, грабеж со взломом и, наконец, убийство. Даже если найдут человека со всеми украденными коллекциями и у него будет стопроцентное алиби на девятое мая, то его сочтут заказчиком. А это вышка… Нет. Он тоже посредник. Тут должна быть длинная цепочка, которую по окончании дела можно порвать на звенья и часть звеньев уничтожить. Я могу сделать предположение, что есть и другие случаи, о которых мне ничего не известно. Ну, например, коллекция орденов, хранящаяся в Историческом музее, находится в запасниках и выставляется в определенных случаях. Музейщики могут не сразу обнаружить пропажу, а спустя месяц, неделю, день, два. Конечно, я не поверю, будто жулики доб рались до Алмазного фонда или Оружейной палаты, но если охота началась, то она не может ограничиваться четырьмя коллекциями.

– Вы хотите сказать, что для аукциона этого мало?

– Я ничего не знаю об аукционе. Но, судя по обстановке, можно предположить, что он намечен на ближайшее время. Наш брат – посредник узнает о них уже после прохождения оных спустя пару месяцев. На таких торгах присутствуют представители крупных зарубежных покупателей, но не они сами. Схема подобных аукционов очень сложна и хорошо закамуфлирована.

– Где такой аукцион может проходить?

– В местах вполне доступных, многолюдных, но далеких от столиц. Я говорю о Москве и Питере. Последний проходил в Улан-Удэ.

– Какова цена ордена Святого Андрея Первозванного?

– Очень разная. Например, во время войны восемьсот двенадцатого года высшую награду Российской империи получило около шестисот человек. Эти ордена не столь ценны, как те, что вручались императрицей Екатериной Второй. А знак, звезда, цепь, лента и бриллианты вручались отдельно, по особому указу императоров. Так вот, такой комплект, выданный Елизаветой Петровной или Анной Иоанновной, где-нибудь в Париже может стоить более полутора миллионов евро. У нас таких денег вам никто не заплатит. И еще. Надо знать покупателя. Если владелец звезды Андрея Первозванного, принадлежавшей графу Минину, живет за границей, и ему предложат знак ордена с цепью или лентой того же Минина, то о цене говорить очень трудно. Она может дойти и до пяти миллионов. Но когда один ищет, а другой находит, то сделки между такими людьми доходят до абсурда. Собирательство – страшная болезнь. Деньги ничего не значат для приобретателя и главный приоритет для продавца. В этом весь смысл. Одни выбрасывают на стол содержимое своего сейфа, а другие идут на смерть и подвергаются любым опасностям ради денег. И те, и другие – фанатики. Но им не откажешь в уме и холодном расчете. Сделки такого рода совершались и будут совершаться. А полиция, милиция и прочие сыскари всегда остаются с носом. Каждая операция готовится загодя, просчитываются все детали, мелочей в таких делах не бывает. Выглядит все просто, даже грубо и по-хамски, а начнешь копать, и понимаешь, что вокруг тебя вырастает непреодолимая стена. Сыщиков ставят перед фактом. Они и не догадываются о подготовительном периоде, проведенном преступниками, о том, как все выверялось, выстраивалось, и сколько сыщикам оставили ложных ходов в лабиринте.

– Значит, положение безвыходное?

– Почему? Можно взять с поличным преступников, если попасть на аукцион. Но опять же сроки. До аукциона остались считанные дни. Россия слишком велика, чтобы успеть вычислить место проведения сходки. Ордена вернуть можно. Заказчиков выловить труднее. Покупателей найти невозможно. Такую задачу и ставить перед собой незачем.

– Пессимистическую картину вы нарисовали.

– Я попытался быть с вами откровенным.

– Спасибо. Но ордена надо будет вывезти из Москвы. Как я понимаю, самолет и поезд тут не подойдут: металлоискатели сработают. Значит, на машине. Следующая проблема – вывоз коллекций за границу. Задача еще более сложная.

Веер усмехнулся:

– Однако вывозят. Чиновники, таможня, пограничники – это люди, а не машины. Когда речь идет о чемодане, в который можно сложить десяток коллекций, стоящих невероятных денег, на взятки скупиться не станут. А уж с сотрудниками автоинспекции даже пьяные в дым мальчишки договариваются. Три, пять сотен долларов, и вы едете дальше, будто к рюмке и не прикладывались.

– Значит, вывозить будут на машинах, – сделал вывод Журавлев.

– Я просто рассуждаю вслух, говорю о банальных вещах. То, что придет в голову любому человеку в первую очередь. Но те, кто будут вывозить ордена из Москвы, тоже, наверное, улавливают ход мыслей сыщиков.

– Мне нужны списки орденов, украденных у теневых коллекционеров. Полная информация с подноготной.

– Зачем?

– Если я поймаю человека с украденным орденом, я должен иметь доказательства, что он украден.

Веер задумался.

– Такие списки я для вас добуду. Но! Имена коллекционеров не должны попасть в руки правоохранительных органов. Если вы найдете ордена из данных вам списков, обязуйтесь вернуть их владельцам. Разумеется, они оплатят ваши услуги. Вы получите двадцать процентов от стоимости возвращенного, но по российским рыночным ценам, а не по зарубежным аукционным. Это стандартный договор.

Журавлев кивнул:

– Тогда у меня будут встречные условия. Вы познакомите меня с потерпевшими. Они должны рассказать, как и где приобрели раритеты и кто их истинный хозяин. Ведь мне придется доставить их ценности в Москву с риском превратиться в соучастника ограбления.

Веер возмутился:

– Они же не подают заявлений в милицию!

– Зато подавали те, кому ордена принадлежали по праву. Имея на руках такой груз, я обязан знать, чем рискую.

– Риск серьезный, но и оплачивается он подобающим образом. Впрочем, я высказываю личные соображения. Мне нужно проконсультироваться с потерпевшими и услышать их мнение. Сегодня вечером я вам позвоню по тому же телефону, что мне дал Эрман.

– Не теряйте времени, оно работает не в нашу пользу, – напомнил Журавлев.

– Конечно. Я сообразительный человек. За мое участие в сотрудничестве мне тоже полагаются проценты.

– Финансовые вопросы решают наниматели, а не исполнители.

– Вас наняла страховая компания, а эти люди свои коллекции не страховали.

– Чем создали для себя дополнительные трудности. Думаю, что они и о вашей доле позаботятся. Когда фанатам, как вы их назвали, возвращают вещи, в которые они вложили помимо денег всю свою страсть, время и душу, то мелочиться они не станут.

– Я понял вас. Ждите моего звонка.

Веер встал и неторопливо грузной походкой направился в сторону Арбата.

Разговор получился деловым и результативным. Вадим понял, что сумел внушить дилеру доверие. Вот только сам в себе он не был уверен. Взялся за задачку со множеством неизвестных. Нужен трамплин, от которого можно было бы оттолкнуться. А такового не существовало. Одного желания и азарта мало. Судя по протоколам, полученным страховщиками из МВД, можно предположить, что Степа Марецкий тоже угодил в глубокую лужу. Но у него власть и целая команда помощников. Журавлев не имел таких преимуществ. Зато с ним пойдут на контакт те, кто и под пыткой ничего не скажет милиции. Если бы Марецкий не был ментом до мозга костей! Интересный тандем можно было бы построить. Но ничего не получится. Степа подчинен букве закона и на компромиссы не пойдет. А здесь всю игру можно строить только на компромиссах. Грабители свои капканы выставили. Задача – обойти мышеловки, обогнать преступников и поставить свои ловушки. Веселая задачка, проще на Луну слетать и собрать там урожай земляники.

Журавлев встал со скамейки и двинулся к метро.

4

Погода стояла чудная. Листочки распустились, солнышко светило, живи и радуйся. Весна превращалась в лето.

Поселок остался позади. Справа поле, впереди огороженная бетонным забором автобаза. Ничего примечательного. Обветшавшее хозяйство с тремя сараями, похожими на мастерские, с десяток машин на участке. В основном «уазики» и «газели» да пара стареньких автобусов.

Марецкий подошел к пожилому мужичку, возившемуся с задней подвеской «жигуленка».

– Простите, любезнейший, а как мне найти Гошу Абрикосова?

Старик встал с колен, прогнулся и потер поясницу.

– В ближайшие дни вы его не найдете. Он с бригадой уехал в командировку. Дней на пять, шесть.

– Вот как! А куда, не знаете?

– Зайдите в контору, – мастер указал пальцем на деревянный вагончик с колесами, – там Евгений Палыч, диспетчер и бухгалтер в одном лице. Его жена – и секретарша, и кассирша, и завхоз. Эта парочка ответит вам на любые вопросы.

«Передвижной кабинет» был не столь тесным, как мог показаться на первый взгляд. Евгению Павловичу было меньше тридцати, а его жене едва за двадцать перевалило. Но удивило другое. Молодой начальник сидел в облезлом прицепе в хорошем костюме, галстуке и белой рубашке, словно на вечеринку собрался. Скорее всего, хотел выглядеть солидным человеком. Вопрос – перед кем?

– Здравствуйте, Евгений Палыч. У меня к вам дело.

Молодой человек оживился. Ловля мух ему явно надоела.

– Меня интересует бригада, которую вы отправили в командировку.

Радость хозяина вагончика угасла, как сгоревшая спичка. Марецкий предъявил свое удостоверение и вовсе вогнал парня в транс.

– Они что-нибудь натворили? Вообще-то ребята отличные, опытные водители, жалоб на них не поступало.

– Я уже побывал в поселке, хотел узнать у жены Абрикосова, куда уехал ее муж. Но она не в курсе. Может, вы мне расскажете о командировке?

Евгений Павлович достал папку с тесемочками, раскрыл ее.

– Вот заявка. Фирма «Глобус» арендовала у нас пять машин с водителями сроком на шесть дней. С девятого мая по пятнадцатое. За три праздничных дня они оплатили прокат в пятикратном размере. Заявка поступила четвертого мая, и деньги тут же перечислили на наш счет. Вот платежка, никаких нарушений мы не допускаем. Да вы присаживайтесь, товарищ майор.

Единственный свободный стул не внушал особого доверия, но Марецкий рискнул. Раздался предательский скрип, однако стул не развалился.

– Мне не совсем понятно, почему московская фирма обратилась к малоизвестной автобазе, расположенной в шестидесяти километрах от Москвы.

– До перестройки в наших краях был крупный текстильный комбинат. В городе. Тут рядом, четыре километра. У нас жили лучшие невесты в Подмосковье. Зарплата приличная по тем временам, а молодоженам предоставлялись дома. Такие поселки, в котором вы были, комбинат десятками строил. Но дома предоставлялись только тем невестам, женихи которых устраивались работать на комбинат. Директор был умным, хозяйственным человеком. Наши ткачихи в столицу не бегали, наоборот, сюда парней привозили. Среди них было много шоферов. Комбинат имел хорошо оснащенную автобазу, а своим водителям продавал новенькие «Жигули» в кредит. За колбасой в Москву десант не посылали. Ну а потом началась разруха. Комбинат перешел в руки криминальных структур, директор умер. Ходили слухи, что не собственной смертью. Однако криминал лишь развалил комбинат. Сейчас там только складские помещения. А какие были времена! Два Дворца культуры, свой народный театр, не хуже московского. Когда все рассыпалось, водители собрались и создали собственную базу. Первую сожгли. Эта уже третья по счету. Обслуживаем город, возим продукты, людей хороним и другие перевозки осуществляем. Работы хватает. Машины у всех свои. А мы с Олей принимаем заявки, закупаем запчасти, делаем ремонт. На содержание базы нам отчисляют тридцать процентов от прибыли. Заявки из Москвы поступают редко, но бывают. Так что мы не очень удивляемся. Цены у нас демократичные, водители надежные, дисциплинированные, все машины исправны.

– Теперь вернемся к заказу. Что вы знаете о фирме «Глобус»?

– Ничего. Мне позвонил генеральный директор и сказал, что им нужно пять легковых машин на шесть дней для обслуживания ветеранов войны. Девятого числа – по городу Москве, а десятого они должны выехать в Серпухов, Тулу и Орел, по местам боевой славы. Вернутся в Москву пятнадцатого. Он попросил назвать имена шоферов и номера машин, чтобы они успели оформить на них пропуска в центр Москвы в праздничные дни. Я продиктовал. У меня имелось восемь свободных машин, и я выбрал пять водителей по алфавиту. Абрикосов, Боровой, Белкин, Вареный и Дементьев.

– По какому адресу должны были прибыть водители?

– Фурманный переулок, дом пять восьмого мая в двадцать два часа. Там они должны были переночевать, а утром приступить к работе. Определились в цене, я продиктовал наш банковский счет, на следующее утро получил по факсу копию платежки.

– С тех пор вы не имели никакой связи с водителями?

– Нет. Хотя мобильные телефоны у всех есть. Но сам я им не звоню. Только если на кого-то заявка поступит. Машины частные, и путевые листы им не нужны.

– У вас есть личные дела командированных водителей?

– Конечно. Мы же налоги платим, наш гараж официальный, а не шабашная контора. И проверки бывают. Мы и участковому подбрасываем процент, чтобы опять не сожгли, и страховка есть. Все чин чинарем.

– Мне нужны копии их дел и фотографии.

– А что случилось-то?

– У Абрикосова белая «Нива»?

– Совершенно верно.

– Его машина совершила наезд на человека. Но мы вовсе не уверены, что за рулем сидел сам Абрикосов.

– Так я же могу ему позвонить.

– Хорошая идея. Позвоните всем. Только не нужно никому говорить о том, что ими интересуется уголовный розыск. У меня нет серьезных оснований для обвинения ваших ребят и не нужно настораживать их понапрасну. Шоферы – люди мнительные.

Хорошая идея не сработала. У всех пятерых водителей были отключены мобильные телефоны. Марецкий связался со своим отделом на Петровке, продиктовал их номера, чтобы получить выписки по всем прошедшим звонкам. Так же он передал данные на машины и на их владельцев. Было решено усилить контроль ГИБДД на дорогах в южном направлении, на Серпухов, Тулу, Орел.

– Такого никогда не было, чтобы у всех сразу были отключены телефоны, – с недоумением заметил Евгений Павлович. – Прошло четверо суток. Может, батарейка села.

– Глупости. Телефон можно подзарядить в машине, – возмутилась девушка, снимая копии личных дел.

– Конечно. Если у них есть такая возможность, – кивнул Марецкий и пожалел о сказанном. Оба его собеседника замерли и вопросительно взглянули на майора. – Я не исключаю того, что кто-то мог завладеть их машинами. У меня такой вопрос: кто-то из откомандированных в Москву находился когда-нибудь под следствием?

– Дементьев и Хохлов сидели.

– Хохлов? Его вы не называли.

– Он уехал в Москву два года назад. А вспомнил я его, потому что они с Дементьевым дружили. Жена у Хохлова умерла, он продал дом и уехал. Посадили их, когда они еще на ткацкой фабрике работали шоферами. Взялись перевезти левый товар. Их тормознули в соседней области. Проверили товар – там ящики, а в ящиках восемь трупов. Бандюки их наняли. Вычищали свою зону после криминальной разборки. Ни Дементьев, ни Хохлов нанимателей не выдали, за что и схлопотали по пять лет. Отсидели от звонка до звонка, но остались живыми. А продай они бандитов, их еще из СИЗО в таких же ящиках и вынесли бы. До суда не дожили бы. Местные бандиты весь город в ежовы рукавицы взяли еще в начале девяностых. Теперь они все в большие люди вышли. Бизнесмены, политики, банкиры, олигархи.

– Сделайте мне копию документов и на Хохлова.

– Свое дело он с собой забрал, когда увольнялся. Имел право. А архивы мы не собираем. Владимир Хохлов. Сейчас ему лет сорок. Года рождения не помню. После зоны они с Дементьевым к нам пришли. Тогда мой отец хозяином базы был. Он их взял. А что? Работали ребята нормально. Дементьев по сей день работает. Хороший мужик, компанейский.

– Слушая ваш рассказ, уважаемый Евгений Палыч, можно предположить, что городская милиция тоже под бандой ходила, раз та весь город в ежовых рукавицах держала.

– Хаять за глаза никого не буду, но ни один из беспредельщиков в зону не попал, хотя город их по именам знал. А бывший в то время начальником угрозыска Акимов нынче начальник городской милиции. И из капитанов – в подполковники. Отблагодарили, значит, за верную службу криминалу. Живет в собственной усадьбе, дом в четыре этажа. На такой домишко и маршальской зарплаты вряд ли хватит.

– Полновесная характеристика. Значит, достойную помощь местная милиция вряд ли мне окажет. Спасибо за информацию. Вот вам мой телефон, если водители вдруг объявятся, не сочтите за труд, позвоните. Ну а им о моем визите ничего знать не нужно. Вы меня поняли?

– Уже давно поняли. Можете не сомневаться. Но и вы держите нас в курсе. Их жены сразу ко мне придут, если они дома не появятся. Плохо мне будет.

– Не пугайтесь раньше времени. У меня нет никаких фактов, говорящих о самом худшем. Будем разбираться.

Марецкий встал со скрипучего стула и вышел во двор. Погода и впрямь чудесная. Как тут тихо и хорошо. И зачем люди рвутся в большие города…