Текст книги "Узкое место"

Автор книги: Михаил Март

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

7

Сухоруков положил перед Марецким записку:

– Генерал Кислицын Модест Львович написал предсмертную записку, после чего достал свой наградной пистолет и застрелился.

Майор прочел:

«Простите меня, старика! Никого винить не надо. Я сам решил уйти из жизни. Это мое право. Если найдете коллекцию, передайте ее музею, как и положено по завещанию. Кислицын».

Марецкий отбросил записку и ударил кулаком по столу.

– Убили старика!

– Косвенно, – добавил Сухоруков. – У человека последнюю радость забрали. Остался в восемьдесят лет один на один со своими болячками. Я его понимаю и не осуждаю.

В дверь постучали, и в кабинет вошел подполковник Лисин из криминальной милиции.

– Не помешал, сыскари?

– Заходи, Дима, у нас тут короткий траурный митинг. Садись.

– Ребята из областного УВД взяли одного знатного вора. На даче прятался, на чердаке. Соседи чужака приметили и позвонили.

– Кто такой?

– Фима Подберезовиков по кличке Гриб. Пятьдесят два года, шесть ходок, среди избачей в большом почете, в бытность отличным шнифером был. Сейфы, как консервные банки, открывал. Работал только под заказ, на рывок не ходил. Десятка два учеников воспитал. В разработках давно находится, но взять его никому не удавалось. Как рыба, из рук выскальзывал. А тут обычные опера его на чердаке берут. Короче говоря, мужик напуган, требует защиты как свидетеля. Сказал, что много знает, но колоться согласен только если оформят явку с повинной и допрашивать будут на Петровке люди, занимающиеся праздничными сюрпризами. Самые цветастые сюрпризы на День Победы тебе достались. Может, это твой клиент, Степа?

– Где он сейчас?

– Я послал за ним машину. Сюда привезем.

– У тебя материалы на него есть?

Подполковник положил на стол увесистый том:

– Ну что, поговоришь с Грибом?

– Еще бы! Ты, Димыч, молодец.

Марецкий повернулся к Сухорукову:

– Быстро, Боря, беги в архив. Мне нужны списки всех, кто сидел с Грибом в зоне.

– На такой список в управлении бумаги не хватит. У него же шесть ходок, – заметил Лисин.

– Меня интересуют только уроженцы города Зареченска Владимирской области. И пересекались ли тропочки Гриба и Хохлова в какой-либо из зон. Задача упрощена в сотни раз. Ходячая энциклопедия тебе поможет. Я видел Сорокина в буфете час назад. К домушникам он испытывает особую любовь. Всех по именам и отчествам помнит, не только по кликам. Дуй быстрей. К свиданию с Грибом мы должны быть готовы, а то он на жалость бить начнет и половины не расскажет. Психолог. В первую очередь нас прощупывать начнет, а потом свои шансы взвешивать.

Сухоруков выскочил из кабинета.

– А ты имел с ним дело, Димыч?

– Был случай. Но я не вел следствие, а косвенно участвовал, как оперативник. Хочу сказать тебе, Степа, что Гриба взять очень трудно. Хитер зараза. Меня до сих пор сомнения мучают, того ли Гриба они взяли. Может, самозванец какой-то, страдающий манией величия. Слишком просто его накрыли. Серьезный товарищ. Расколоть его невозможно. Представишь неопровержимые доказательства – факты, улики, он пойдет на контакт и все возьмет на себя. Подельников не сдаст. Ему групповуха ни к чему. Другое дело, если его кто-то заложит. Он его не пощадит. А вообще, кодекс он знает не хуже нас, может в адвокаты идти. Ум острый, память прекрасная, за словом в карман не полезет, но и лишнего не скажет.

– Так что же ты мне предлагаешь? Головой об стену биться? А я-то обрадовался.

– Тут что-то не так, Степан. Фима у шикарных шлюх ночи проводит, шпану на стреме держит. Живет, как шах, на широкую ногу – с обслугой, в окружении шутов и шестерок. А тут, как затравленный волк, в угол забился. Значит, мужика прижали конкуренты. Мишенью сделали.

– Думаешь, на испуг его можно взять?

– Можно, конечно. Пустить слух, что Гриб на Петровке сидит, а потом выпустить. Мол, сам не сдашь, на живца возьмем. Его пасти будут. При таком раскладе ему никаких гарантий даже Господь Бог не даст. Только этот вариант вряд ли сработает. Гриб – парень обидчивый, злопамятный. Обозлится только и вообще зрачки в себя повернет.

– Ладно. Общий портрет пациента обрисован обстоятельно. Ты будешь присутствовать?

– Нет. Он на меня зуб имеет. Тебе лучше с ним наедине побеседовать, без протокола. Больше пользы будет. Он же на областном УВД висит, вот пусть они и составляют протоколы, а у тебя свой интерес. Я не вижу разницы, гуляет Гриб на свободе или сидит на нарах. Каждый день сотня таких уходит в зону, а другая сотня выходит на свободу. Всех не пересажаешь. Хотя Ефим Подберезовиков особый случай. Таких мастеров по пальцам пересчитать можно. И зоной его не напугаешь. Он в любом лагере будет жить не хуже, чем на малине.

* * *

Ничего примечательного в знаменитом уголовнике Марецкий не заметил. Низкорослый, худощавый, татуированный мужичок с огромной облысевшей головой. Взгляд только необычный, как у человека умного, знающего и проницательного. Смотрит на тебя, точно учитель на ученика.

Конвоир вышел, и они остались один на один.

– Присаживайтесь, Ефим Константинович.

Гриб потер запястья после снятых наручников и сел. Пауза затянулась.

– Мне-то вам сказать нечего, Подберезовиков. Вы сами просились на прием. Вот и рассказывайте то, что считаете нужным. Если ваша история меня заинтересует, тогда посмотрим, как мы сможем друг другу помочь.

– Все правильно, начальник. Сам напросился. Оформлять будете?

– Нет. Сначала надо разобраться, что к чему. Может, пациент не к тому доктору пришел. Зовут меня Степан Яковлевич. Гражданинов, товарищей и начальников оставьте в стороне. С ними вы потом пообщаетесь. Сейф на Пролетарской девятого мая вы вскрывали?

– Пятеро нас было. Людей своих перечислять не буду. О них потом поговорим. Пришел ко мне один тип с заказом. Дело еще в феврале месяце началось. Мне его Клещ рекомендовал. Сказал, что клиент надежный. Представился он Иваном. Более о нем ничего не знаю. Не из наших. Похоже, «чертежник».

– Это тот, что планы разрабатывает?

– Мелкий организатор. Промежуточное звено. Берет заказ, ставит диагноз, проводит разведку, а потом составляет схему. Сам в деле руки не пачкает. Мы таких «чертежниками» называем. Наше дело оценить работу и получить от него аванс.

– А кто такой Клещ?

– Если вам нужно, то по своим каналам узнаете. Впрочем, о нем мы тоже поговорить успеем. Иван принес схему. Две точки в Москве, две – в Питере. Представил только фотографии сейфов и планы действий. Сказал, что чистка намечена на начало мая. Времени вагон. Да и железки мне эти знакомы. Есть сложности, но не такие, чтобы потеть над ними. Инструмент я заготовил, людей подобрал. Проверенные ребята. Первый заход назначен был на восьмое мая в Питере.

– Адреса?

– Московский проспект, дом 12, квартира 41. Мы ее обработали в девять вечера. В это время футбол передавали. Гонку не устраивали. Хозяева в отъезде. Пошли втроем. Один на стреме, второй со мной, ассистентом. Сейф «Веймер». Квартира не вопрос, сейф занял пятнадцать минут. Двенадцать коробок с орденами. Машина нас ждала внизу. Шофера Иван предоставил. Чтобы самим уйти при необходимости чисто и быстро, мы город плохо знаем.

– Какая машина, номер?

– Джип. Черный «Лексус-350» номер А 336 ЕЛ 78, но думаю, что номера фальшивые. Случайно запомнил. Привычка. Товар сдали шоферу. Тот не торопился отъезжать. Все коробки по описи принял. Потом поехали на улицу Кибальчича, дом 26, квартира 17. Сейф «Клейфер». С этим пришлось повозиться. Час ушел. Я со злости сейф опять запер, но повредил одну засечку, думаю, хозяин его уже не сможет открыть. Придется дверь автогеном резать. Опять сдали коробки шоферу по описи. Тридцать три штуки. Он отвез нас на вокзал, мы сели на «Красную стрелу» и утром были в Москве.

– Работали в кроссовках?

– Да. Идею Иван подал и обеспечил обувью. Но это же пижонство. След все равно не возьмешь.

– Аванс выплатил?

– По десять кусков зелеными на рыло, мне – тридцать.

– Не мало?

– Аванс. Обещал утроить по окончании работы.

– И вы поверили?

– Клещ в ответе за свои рекомендации. Куда он от меня денется! В Москве работать было сложнее. Квартира на Пролетарке стояла на сигнализации. Пришлось через крышу по воздушке спускаться. Сработали впятером. Ребята дорогу вычистили, а потом я спустился. Сейф оказался номерным. Я по таким не работаю, пришлось снести ему крышу. Сорок минут ушло на всю операцию. С восьми вечера до восьми сорока.

– Значит, вы номерными сейфами не занимаетесь. Вас на Пролетарку отправили только потому, что не знали, как в квартиру попасть. Вы люди опытные и через трубу проникли.

– Клещ себе работу облегчил, мне номерной сейф подсунул. Хотя мог бы и код дать. Его команда на кодовых ящиках специализируется. Они умеют эти коды считывать. Я по замкам работаю. Тонкое ювелирное дело, никакой электроники.

– Какая машина вас развозила?

– Вишневая пятерка с подмосковными номерами. Вышли, сели в машину и тут же уехали. На этот раз ничего по описи не принимали. Дважды проверили, и хватит. Отвез нас в центр и велел ехать на метро до площади Революции. Там нас ждал милицейский «уазик». Немного насторожились. Шофером был мент. Потом маскарад разгадали. Машина к Историческому музею подкатила во время народных гуляний. Дали ключи от бокового входа и схему. Никакой сигнализации. Музей пуст. Работали с фонариками. Шесть отсеков прошли. Взяли мундир с орденами из стенного шкафа. Обычного, даже не железного, замочек навесной. Такие только на почтовые ящики вешать. Правда, там пломба была, но кто ее увидит, если она с ноготь величиной. Мундиров в шкафу штук двадцать висело, все с орденами. Могли и больше взять, но велели прихватить только черный, обшитый золотом. Мы все сделали. Замочек я на место повесил. На улице народу уйма. Мы сели в милицейский «уазик», и нас отвезли на дачу в Горенки.

Шофер сказал, что Иван утром приедет и расплатится. В поселке тоже гулянка шла полным ходом. На даче стол накрыт, все чин чинарем. Сели, выпили. А тут мужик подвалил из соседнего дома. Пьяный уже.

– А где же Георгич? – спрашивает.

Я говорю, садись, мол, за стол, выпьем, Георгич в Москву уехал, только утром будет.

Мужик ничего не заподозрил. Вроде воры в чужом доме пьянку устраивать не будут. Выпили. Он все анекдоты травил. Потом вспомнил:

– У меня же Нинка дома одна осталась, надо позвать. А то баба скучает в праздник.

Мне это не понравилось. Вдруг шум поднимут?

– Сиди, – говорю, – я сам за Нинкой схожу. Так солидней будет, а то она тебя еще не выпустит.

– Правильно. Я ведь к Георгичу за майонезом пошел и пропал. Нинка салат готовит, а майонез купить забыла. Вижу, у вас свет горит…

Одним словом, пошел я за Нинкой. Захожу, а она уже спать легла. На столе закуска. Судя по всему, они пару бутылок на двоих выпили. Будить ее не стал. Решил вернуться. Вышел за калитку, вижу – у нашего дома машина стоит. Синяя девятка, номера подмосковные. Ну, думаю, хозяин вернулся. Конечно, выкрутиться можно, но значит, Иван нас подставил. Подошел ближе, а тут из калитки мужик выходит. Лет сорок на вид, высокий, трезвый. Мы едва с ним не столкнулись. Я тут же пьяным прикинулся. Песню заорал, споткнулся, упал, встал на четвереньки и долго поднимался. Мужик с минуту наблюдал за мной, потом сел в девятку и уехал. Думаю, полундра, надо уходить. Вбегаю в дом и цепенею. Кровь в жилах застыла. Все мои ребята и сосед растянулись на полу, продырявленные пулями. На ковровой дорожке – куча автоматных гильз. Чисто сработано. Две коротких очереди, и все пули легли в цель. Окна-то закрыты, я же рядом был, в соседнем доме, но выстрелов не слышал. Сосед ни за что погиб. Соображалка отключилась, и я дал ходу. В Москву вернулся на электричке во втором часу ночи. По дороге немного пришел в себя. Решил, что Иван бабки решил сэкономить, нанял киллера, дал адресок – и дело с концом. Киллер наверняка залетный, где-нибудь в Тверской области уже катается. Верняк. Ведь он налет не готовил. Иначе знал бы каждого в лицо. Но меня-то он не признал, хотя возле дома столб фонарный стоит. Стало быть, работал втемную. Дали адресок и приказали убрать пятерых мужиков. Вот только кто мог предположить, что к нам сосед придет, а я за его женой пойду. Короткая рокировочка получилась. И что делать? Иван для меня – пустое место, ищи ветра в поле. А с Клеща спросить сам Бог велел. Я знал, где он гужуется. В баньке, на даче у одной крали. Рядом с Москвой. Взял такси на вокзале и поехал к нему. Нашел Клеща. Только спрос с него не велик. С дыркой во лбу в сауне на полке валялся, а две его бабы – на кафельном полу, залитом кровищей. И опять мне ноги делать пришлось. Значит, мы на беспредельщиков нарвались. А те следов не оставляют. То, что я уцелел, они все равно узнают. Пошел за защитой к одному влиятельному человеку. Проверили по нашему телеграфу. Никто Ивана не знает. О таком и не слышали. Как Клещ мог чужаку довериться, ума не приложу. На дядю с улицы мы работать не станем, хоть озолоти. А Клещ нас подставил и сам погорел. Пришлось лечь на дно. Долго я ломал голову, но так ничего и не придумал. Одно знаю. Иван – не наших кровей и среди братвы никому не известен. Похоже, он сам кукла подставная.

– Как имя Клеща?

– Роман Витальевич Зарема. Вор в законе. Сорок пятого года рождения. Мужик осторожный. В начале февраля вызвал меня на сход. Дело верное предложил. Десяток ящиков ковырнуть надо. Четыре мне, шесть себе оставил. Те, что и вскрывать не надо, а так, взглянул, тот сам и открылся. У него бригада человек из четырех была. Я особо не вникал, но он взял пригородные точки. Речь шла об орденах. Мол, есть псих, способный заплатить за побрякушки хороший куш. Знает, что делать с ними. Мы на такое добро не клюнем. Вариант сороки – не наш уровень.

– Это те, что хватают блестящие предметы, а потом не знают, что с ними делать?

– Вот именно.

– Могли люди Клеща под электриков работать?

– Есть у них такая примочка. Хорошо срабатывает. Но только на крупных делах. Муторная работа с долгосрочным прицелом.

– Так и получилось. Начали в феврале, закончили в мае. Подельников Клеща тоже завалили, Ефим Константинович. Думаю, что и Иван уже ила наглотался где-нибудь на дне Москвы-реки. Вы сможете помочь нам составить фоторобот Ивана и того киллера?

– Сотрудничество взаимовыгодное.

– Явка с повинной, чистосердечное признание, помощь следствию. Хороший набор.

– Согласен.

– И еще вопрос. Во всех квартирах висело оружие на стенах. Вас не просили взять какой-нибудь кортик или кинжал?

– Ничего. Мы даже денег не брали. Заказ всегда выполняется чисто. Схема «чертежника» не нарушается. Мы же профессионалы, а не отморозки. Собственный авторитет дороже денег.

– Ладно. Вас отведут в отдельную камеру, там изложите на бумаге все в деталях. А сейчас я запишу адреса дач, где вы побывали.

* * *

Трупы двух женщин и одного мужчины так и лежали в холодной сауне. Тех пятерых, что были убиты на даче возле праздничного стола, нашли на следующий день, десятого мая, и следствие вела областная прокуратура. Краткая беседа Задориной с начальником следственного отдела много пользы не принесла. Ксения Михайловна сама начинала свою карьеру в областной прокуратуре, ее там очень хорошо знали и уважали. Чтобы не терять времени, решили проверить логово Клеща. Сюда еще нога человека в милицейских погонах не ступала.

– По всей вероятности киллеров было двое, – предположил эксперт Кораблев. – Если электриков убивали из автомата и домушников тоже расстреляли автоматной очередью, то Клеща и его красоток грохнули из пистолета «ТТ». Так мне кажется, судя по входным отверстиям.

– А где же гильзы? – спросила Задорина.

– Киллер их унес. Тот же случай, что и в квартире профессора Лаврова. Один точный выстрел в голову через глушитель. Гильзочку поднял и унес. И здесь он стрелял в голову по пуле на каждого без дополнительных контрольных выстрелов. Сразу наповал. Когда извлечем пули, я думаю, найдется на них тот же дефект, с которым мы уже знакомы.

– Я согласен с Аликом, – кивнул Марецкий. – Можно просчитать по времени. Автоматчик отработал в лесу, где уложил электриков. Они погибли девятого числа около пяти вечера, но ему пришлось возвращаться к машине через лес. Поселок перегорожен шлагбаумами, и, чтобы не светиться, он оставил машину в соседней деревне, а значит, продавщица сельпо могла видеть синюю «девятку». Дорога в деревне узкая, только возле магазина есть небольшая площадка. Надо бы проверить. Потом автоматчику пришлось вернуться в Москву или проехать по окружной и добраться до дачи в Горенках. Ее еще найти надо. Другой киллер на белой «Ниве» весь вечер ждал профессора Лаврова возле кинотеатра. Отвез его с телевизором домой, пристрелил и поехал сюда, в баню, где гулянка шла полным ходом. На собственной даче в бане не запираются. Застал всех врасплох и перещелкал, как орехи. Одному все точки не осилить, и машины разные. Но теперь нам не надо гадать, какая машина кем использовалась. Все сходится. Некая несуществующая фирма заказывает на загородной базе пять машин. Шоферов травят, один сбегает. Девятого мая выдают белую «Ниву» одному киллеру, синюю «девятку» – другому, вишневая «пятерка» возит шайку домушников, а потом передает людей на попечение милицейского «уазика».

– Простите, Степа, – сказала Задорина, – машин в ангаре мы нашли пять. Среди них еще была серая «Волга» и «уазик» не милицейский, а обычный.

– Наклейку «Милиция» легко приклеить и содрать. А по поводу «Волги» у меня есть своя версия. Шайка Клеща сейф Лаврова не вскрывала. Киллер, убивший профессора, к сейфу вряд ли притрагивался. Не его это дело. Он стрелок, а не взломщик. За коллекцией профессора приехал другой человек, когда Лавров был уже мертв.

Ксения улыбнулась:

– Кто же его впустил в квартиру? Помнишь, как мы сами в нее попали? Специалистов пришлось вызывать.

– А кто тебе сказал, что убийца захлопнул дверь после своего ухода? Медвежатник сидел в той самой «Волге» и ждал. Убийца привез профессора, поднялся с ним в квартиру, хлопнул старика и ушел, оставив дверь не запертой. Как только он отъехал от дома, в квартиру поднялся вор. Вскрыть номерной сейф ничего не стоило. Это мы уже проходили. Забрал товар, захлопнул дверь, включил сигнализацию и уехал с добычей. Если бы в квартире Лаврова имелся дымоход, как у генерала Кислицына, эту задачу мог выполнить Гриб со своей бригадой.

– В музей ты Сухорукова направил?

– У Сухорукова другая задача. Туда отправились ребята из антикварного отдела и представитель Росохранкультуры. Это их профиль. Отчет получим вечером.

– Ладно, ребята, – вмешался Кораблев, – терпеть не могу вони, тут отравиться можно. Пойдем на улицу. Надо вызвать ментов и труповозку.

Они вышли на улицу.

– Ну что, Степа, мы все трупы считаем, а до заказчиков нам, как до Луны? – с иронией спросила Задорина.

– Заказчики сейчас ордена пересчитывают. А нам предстоит найти еще пару-тройку трупов.

– Это кого же?

– Таинственного Ивана и двух киллеров. Они наследили. Если нам удалось их всех вычислить, значит, хозяева должны убрать свидетелей.

– Вычислить? Ты о них знаешь, но ты их не вычислил. Это разные вещи.

Но Марецкий будто не слышал Ксению, продолжал размышлять вслух:

– Есть еще три водителя. Один возил Гриба с подельниками по Питеру и собирал ордена по описи на черном «Лексусе». Двое в Москве брали товар у Клеща не глядя. Кому же они подчинялись? Домушники, киллеры и шоферы – разные звенья. Но всеми манипулировал один человек.

– Иван? Он же «чертежник».

– Не думаю. Настоящий «чертежник» светиться не станет. Для этой роли он нанял Ивана. Нам бы его живым найти. – Марецкий сел на травку возле калитки, снял фуражку и посмотрел на небо. – Птички поют, солнышко. Сейчас бы на море.

Ксения села рядом:

– Закончим дело, возьмем отпуск и махнем на море. Она сказала это так тихо и нежно, что Марецкий не

сразу понял смысл, а когда понял, растерянно улыбнулся:

– Ксения Михална, ради вашего предложения я готов ловить преступников день и ночь, чтобы мы успели попасть на море, когда вода еще будет теплой.

– Успеем, Степа. Уголовные дела мы давно научились распутывать, а вот свои никак с мертвой точки не трогаются.

Марецкий покраснел, как пятиклассник, признавшийся в любви девочке с соседней парты.

8

Как и сам Метелкин несколькими днями ранее, Сухинин стоял на пороге апартаментов «Астории» и озирался по сторонам.

– Да, это, конечно, не декорации. Класс! Родился в Питере, прожил в нем тридцать лет, а в «Асторию» попал впервые. Нет, в ресторане-то я был пару раз, но в номерах такого уровня бывать не приходилось.

Метелкин сидел на мягком диване с бокалом вина в руке и с видом человека, который только так и живет всю жизнь.

– Заходи, Влад, и дверь за собой закрой.

Он указал на стол, на котором стояла фарфоровая китайская ваза с шикарным букетом белых лилий:

– Там три книги. Авторские экземпляры с автографами. Я же тебе обещал.

Сухинин подошел к столу, забыв прикрыть за собой дверь. Три книжки в цветастых мягких обложках лежали веером. Он взял одну из них, рассмотрел. «Евгений Метлицкий «Змеиная яма». Документальный детектив о действительных событиях, в которых автор принимал участие». На задней обложке – фотография автора. Сухинин сравнил ее с оригиналом, попивающим вино, и опять воскликнул:

– Класс!

Метелкин встал, прикрыл дверь, взял гостя за плечо и усадил на диван.

– Послушай, Женя, я тоже участвовал в одной детективной истории. Сюжет – закачаешься! Там только имена поменять надо, и получится отличный бестселлер. Рассказ пойдет о необычной женщине. Если бы ты взял меня в соавторы, получился бы отличный роман. Я уже написал три пьесы, одна из них идет в нашем театре. Диалоги у меня получаются классно. Это мой конек. А ты мог бы описывать события. Вот, послушай…

– Угомонись, Влад, – остановил его Метелкин. – Следствие, которое я веду сейчас, ничуть не уступает другим моим приключениям. И отвлекаться на посторонние истории не в моих правилах. Я всегда заканчиваю начатое дело.

– Ну выкладывай. Ты же обещал.

– Сначала я должен выяснить, как ты выполнил задание.

– Ладно. Но ты обещал. Открытие фестиваля через неделю. Город Куйбышев. Спектакли будут проходить во вновь отстроенном Дворце молодежи. Я уже говорил, что в городе открываются новые храмы, реставрируются старые. Мэра выбрали нового, молодого, энергичного. Его задача – удержать молодежь и привлечь новые силы со стороны. Там открылся крупный комбинат, три фабрики и нужны руки. Мэр против заселения города китайцами, которые уже оккупировали половину Сибири. Вот и лезет из кожи вон. Точно не знаю, но говорят, что идея фестиваля принадлежит ему, а администрация Новосибирской области его поддержала. Подключили Министерство культуры и дело пошло. Что касается спонсора спектакля, то постановку оплачивал коммерческий банк «Новая Россия». Солидный банк. О нем я кое-что узнал из Интернета. В Новосибирске есть его филиал, так что, думаю, не только спектакли, но и фестиваль спонсировал он же. Председатель банка Валерий Башмаков. При желании о нем можно навести справки. У меня есть хакер высшего пилотажа. Любой сервер вскроет. Надо только знать, какой и что в нем искать. Мне он не откажет. Пацан – младший брат моей жены. Список театров, участвующих в конкурсе, я достал, а что касается жюри, то из наших там будут представитель министерства культуры Плотников, историк Сергачев и Иванников, он художник по костюмам, искусствовед и консультант. Ни об одном из них я ничего не знаю. Жюри состоит из тринадцати человек. Большая часть – гости из-за рубежа. Но фамилии русские. Точного состава никто не знает до сих пор. Их представят на фестивале. Лучший спектакль получит денежный приз и путевку за рубеж. Короткое турне по югу Франции – четыре города, четыре спектакля. Потом Германия и Нидерланды. Всего четырнадцать дней. Чтобы узнать это, я остался в театре после спектакля, а ночью пробрался к директору в кабинет. Пролистал бумаги, не убранные в сейф. У меня сложилось впечатление, что он на сто процентов уверен в победе на конкурсе. У него на столе уже лежат путеводители по французской Ривьере, Амстердаму и Кельну. Там сделаны какие-то пометки красным фломастером, но у меня не было времени в них разбираться. Полагаю, отмечены бутики и другие магазины. Наш директор – пижон, и у него три любовницы – тряпичницы. Я не сомневаюсь, что наш спектакль тоже выйдет в лидеры. Одни костюмы чего стоят. Конкурентами можно считать только москвичей. «Фаворит» – пьеса сильная. Но сумеют ли они с таким же блеском представить ее публике.

– Сумеют, Влад. Костюмы и декорации им делала та же мастерская, что и вам. И театр не хуже. Ну а как дела обстоят с транспортировкой декораций?

– Заказано три машины. Погрузка послезавтра. Время погрузки не знаю, но рабочих сцены вызвали на две смены, утреннюю и вечернюю. Всю бригаду. Значит, и в театре никто точно не знает, когда придут машины. Задавать вопросы в лоб ты мне запретил. Так что можно только гадать. Машины могут ехать до пункта назначения, а может, отвезут контейнеры на вокзал или в аэропорт. Выяснить мы это сами сможем. У меня есть машина. Встанем за воротами, дождемся погрузки и поедем следом за фурами. Через двадцать минут будем знать, куда они едут: на вокзал, в Пулково или на трассу.

– Понятно. Послезавтра. Ничего мы сделать уже не успеем. Главная задача – не упустить из вида груз. А это возможно, только если они поедут по шоссе.

Не дожидаясь предложения, Сухинин налил себе вина.

– Не пора ли ввести меня в курс дела, старик. Я выполнил твое задание. И хорошо бы получить деньги. Может, на пятьсот долларов я не наработал, но сотни две для знаменитого писателя, живущего в апартаментах Астории, не весть какие деньги.

– Согласен. Обещал, значит, плачу.

Метелкин выложил на стол пять сотен.

– Забирай все. Один твой подвиг с проникновением в кабинет директора чего стоит. Я смотрю, ты парень не робкого десятка и неплохо соображаешь.

– Имею опыт в сыскном деле. Ты же не хочешь выслушать мою историю.

– Не к спеху. Мне понадобится помощник. Проворный парень, вроде тебя, но умеющий держать язык за зубами. Что скажешь?

– Если это не помешает гастролям, я готов. Обожаю приключения. Жизнь – сплошная тоска. Третьестепенные роли в театре и дом. Однообразие поперек горла стоит. А я по натуре своей романтик. Что касается языка, то мне не с кем болтать. Жена занята семейными делами. У нас трое детей. На друзей времени нет. Гастроли для меня – праздник. Ну а если ты мне будешь подбрасывать деньжат, то и говорить не о чем.

– Много не обещаю. Полсотни баксов в день плюс кормежка и бензин. Машина у тебя крепкая?

– Новенькая. Двенадцатая модель, шестнадцать клапанов. Только обкатку прошла. Зверь машина.

– Это хорошо. Слушай внимательно. Повторять не буду. В Москве и Питере в течение одного дня ограбили около десятка очень уважаемых людей. Все они коллекционировали ордена Российской империи. Каждая из коллекций на западном рыке может стоить больше миллиона долларов. Русские коллекционеры таких денег за краденое не дадут, да и вряд ли захотят покупать. У них свой клан. Тоже своего рода орден – орден фалеристов. Они вроде секты, общаются только между собой. Коллекции не очень чистые, а многие имеют криминальный шлейф. В милицию они не пойдут. Это, надеюсь, понятно. Двое официальных коллекционеров с чистыми коллекциями обратились в милицию. Поисками краденого занимается мое частное сыскное агентство. В том же направлении параллельно с нами работает Петровка. Команда у них сильная. В некоторой степени мы сотрудничаем. Обязаны, так как один из коллекционеров был убит. Но Петровка – наши конкуренты. Теневые коллекционеры предложили нам хорошую премию за возврат своих раритетов. Если те попадут в руки милиции, они не смогут претендовать на возврат орденов. Это тебе понятно?

– Догадываюсь. Ордена вернут музеям.

– Что-то в этом роде. По ходу расследования мы пришли к выводу, что в одном из городов России должен пройти подпольный аукцион, на котором покупателями будут иностранцы. Туда и свезут все награбленное. Но где состоится этот аукцион, нам не известно.

– А почему не провести его за границей? Зачем рисковать?

– Хороший вопрос. Но дальше я буду тебе отвечать только от своего имени. Это мое сугубо личное мнение. Заказчиком кражи выступал Запад. Там есть очень мощные торговцы русским антиквариатом. Они предложили определенную сумму российским криминальным структурам за коллекции, находящиеся у определенных коллекционеров. Сами придумали план и установили сроки. Они точно знают, что им нужно. Стало быть, собрали заявки на данный товар. Но без русских «крестных отцов» они такую операцию в России не провернут. Наши исполнители выполнили заказ и выяснили истинную цену раритетов. Логика вещей понятна. Зачем отдавать награбленное посредникам за копейки, когда можно получить все. Но стоит вывезти товар из России, он попадает в руки зарубежной мафии, работающей на заказчика. Дома и стены помогают. Вот наши дельцы и решили устроить аукцион здесь, в России, и распустили о нем слухи на Западе. Теперь надо сделать отбор покупателей и в последний момент выдать им приглашения с указанием места. Но я думаю, что наши продавцы поступят еще хитрее.

– Ты имеешь в виду, что конкуренты тоже узнают место проведения аукциона? Это же неизбежно.

Метелкин щелкнул языком:

– А ты отлично соображаешь, Влад. Вижу, что не ошибся в тебе. Ты прав. Все желающие принять участие в аукционе приедут в одно или несколько мест, где их профильтруют, отберут настоящих покупателей, шпионов отсеют, потом устроят круиз по всей России, будут возить по городам с экскурсиями. Когда пройдет доскональная проверка каждого, им за завтраком объявят: «Дорогие господа, а сейчас вас отвезут на аукцион». Возможно, это произойдет в городе Куйбышеве.

– Гениально! Отличный ход. Но скажи мне, Женечка, при чем тут наш театр?

– Зря я старался. Объясняю для тупых. После ограблений в Питере и Москве работает план-перехват. С орденами ты на самолет не сядешь. Железная дорога – это два, а то и три дня пути. Опасно. Проверки, бандиты, что угодно. Трасса так же кишит бандюками и того хуже – гаишниками. Путь не близок. Фуры с театральными костюмами и декорациями – то, что надо. Они никого не заинтересуют. С ваших мундиров снимаются бутафорские ордена, их место занимают настоящие, и они едут в Сибирь в грузовых вагонах или летят на самолете. Решение действительно гениальное, а главное – надежное. На охрану всех фур хватит двух сопровождающих с официальными бумагами министерства культуры. А в том же Куйбышеве ордена меняются в обратном порядке на бутафорию. Туда ни Петровка, ни другие сыскари не доберутся. Фестиваль вообще дело Новосибирской области. У нас о нем ни слова не сказано по телевидению. Может быть, в центре о нем и узнают, когда состоится закрытие. Мол, прошел такой в Сибири праздник. Только о праздниках наши СМИ разглагольствовать не любят. Сидишь и слушаешь, где, когда и кого пристрелили в собственном подъезде или чью машину взорвали. Мир перевернулся вверх ногами. О посевной и урожае, заложенном в закрома Родины, ты только из Интернета узнать сможешь, если пару часов потратишь на поиски материалов.