Текст книги "Меньшиковский дворец[повесть, кубинский дневник и рассказы]"

Автор книги: Михаил Колесов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

Потом посмотрели английскую кинокомедию «Золото и серебро».

Вчера день прошел впустую. Вечером, после долгих политических дебатов, раздавили бутылочку ликера «Cubay» («Triple Sec») на пятерых (приехали Сашка с рудника Моа и Яшка с «сафры», Вадим уехал на отчет в Гавану). Потом еще бутылочку «Bacardy» в местном баре «Rancho club». Возвращались с песнями. Набрались прилично. И уже разойдясь было по комнатам, мы с Колей вызвали Сашу, и получилось так, что крепко с ним сцепились. Речь шла о преемственности двух групп, о встрече нами их в Гаване и об их встрече нас здесь. О тех, кто «умывает руки». После того, как мы принимали их в Гаване, их пофигистское отношение к нам здесь выглядит свинством. Разговор обернулся настолько серьезно, что мне пришлось уйти. Засыпал в паршивевшем настроении.

Вот так прошла «сафра» и праздники. На «сафре» познакомился с «нашими» преподавателями и «их» переводчицами (они здесь живут отдельно в городском районе Vista Gorda). «Веселые ребята» – но держаться от них надо подальше (впрочем, они и не стремятся к «сближению» с нами, мы для них «парии»).

10 мая, Сантьяго, 194‑й день

Среда. По возвращению с «сафры» потихоньку вхожу в курс дела. Мигель познакомил меня с директором школы «Letras» (филологического факультета) Нильсом Кастро. Кажется, он из Перу или что–то в этом роде. Молодой парень лет 30-ти, видно не глуп, но слегка надменен. Представил меня «доктору» Франсиско Прату, очень обаятельному старикашке (лет 60‑ть), влюбленному в свое дело. Он – из Испании, долго жил в Мексике, читает курсы истории искусств и истории культуры. Посещаю его лекции (по истории испанской живописи и современной музыки). Хотя пока ничего не понимаю, но практикуюсь в языке (занятия сопровождаются огромным иллюстративным материалом). В студенческой группе познакомился с очень глупенькой девочкой, с которой изредка дискутируем по проблемам искусства. Нильс грозится уже давно познакомить меня с «человеком» из Consejo Cultural, но все срывается[46]46
  Городской Совет по культуре.


[Закрыть]. Сегодня прождал напрасно полчаса в фойе отеля «Casa Grande». Почему–то встреча не состоялась.

После праздников заглянул к нам консул. Имели очень пустой разговор о «правах и обязанностях». Вадим привез нам деньги и мне кучу писем. Написал ответы домой и в Гавану.

За эту неделю посмотрел фильм Филиппа де Брока «Картуш» с Ж. П. Бельмондо и Клаудио Кардинале и фильм Фредерико Фелинни «Джульета от Ангелов» с Джульетой Масиной. От обоих фильмов получил большое удовольствие, правда, разного порядка. Фильм Фелинни очень сложен, мистичен, злой. Психологически удачно используется цвет, с которым режиссер делает все, что хочет.

Вчера отмечали День Победы. Набрались как поросята. Сегодня от жары и головной боли чуть не «отдали концы». Получили студенческую униформу, толковое мероприятие (здесь купить что–либо невозможно, так как нет специальных магазинов для иностранцев, как в Гаване). В библиотеке в течение двух дней откопал кучу интереснейшего материала (около 20 000 стр.) по афрокубинскому музыкальному фольклору. Работы впереди невпроворот.

17 мая. Сантьяго, 201‑й день

В четверг, наконец–то, встретились с Робертом (из Совета по культуре) и я был представлен труппе местного театра. Познакомился с режиссером Мануэлем – негр, учился хореографии в Мексике. Разбирается в живописи, музыке, поэзии, балете. Знает Шостаковича, Кандинского, Малевича, Маяковского, Эйзенштейна и др. Встречались с ним несколько раз. В разговоре он «гонял» меня по истории искусства (выжимая из меня пот). Постепенно познакомился с ребятами из труппы и директором театра, с постановщиком пьесы. Все – очень молодые ребята, некоторые из них окончили или учатся в университетской школе «Letras». Приняли меня очень хорошо. Театр, конечно, непрофессиональный (по нашим меркам), но профессиональных драмтеатров на Кубе вообще нет. Приятно наблюдать за их работой. Мануэль насел так, что пришлось засесть за книги, начал с Фердинанда Ортиса (признанный классик по афро–кубинскому фольклору). Тема моей работы несколько определилась в плане фольклорной музыки, танцев и театра. Материала, слава богу, выше головы. Необходимо уже входить в рабочий ритм. По–прежнему посещаю лекции Прата. Изредка беседуем с девочкой по имени Элизабет. Нильс начал семинар по эстетике, надо посещать. Пора возобновить занятия языком. В общем, дел хватает.

В субботу были с Колей на пляже Siboney. День прошел хорошо. С удовольствием поплавали с масками, на небольшой глубине – красотища необыкновенная! Но дорога на автобусах вымотала нас (здесь автобусы старые, маленькие и всегда набиты битком и даже больше, люди свисают с подножек не закрывающихся дверей). Три дня сидели в Plan de Beca без света, часто сидим без воды (горячей воды здесь вообще нет). Привыкаем. В пятницу, чуть было не начали воевать. В Венесуэле были захвачены при высадке кубинские офицеры.[47]47
  Это была операция, предпринятая в поддержку окруженному в Боливии отряду Че Гевары, о чём мы тогда знать не могли.


[Закрыть] На Кубе было объявлено военное положение. Но у нас пока все тихо.

В понедельник получил хорошее письмо от Юрки и четыре письма, полные любви, от Чариты. Чарите дал телеграмму и написал ответ.

Да, в субботу шлялись с Николаем по городу. Случайно попали в одно интересное место под названием «Paticas». Местечко – «осколок американского капитализма»: внизу – бар, наверху – «комнаты на двоих». Вообще здесь «революционные перемены» почти не заметны, кажется, что все осталось «по–старому».

Сегодня – среда, были с Николаем на уроке русского языка в школе им. Маяковского. Приняли нас очень хорошо, все остались довольны.

21 мая, Сантьяго, 205‑й день

Воскресенье. Ночью мы вернулись из «Guarda la barca».

Три отлично проведенных дня на пляже «сахарного» песка пролетели незаметно. Поездка была организована FEU и UJC экономической школы.[48]48
  Молодежные организации университета.


[Закрыть] Ребята здорово это организовали. Уехали в четверг ночью на трех автобусах. Под утро уже были на северной стороне острова. Часа два поспали на столах столовой, потом перебрались в палаточный городок. Днем купались, вечером устроили в местном салоне–кафетерии свою студенческую «фиесту». Выпили огромный кухонный чан «Бакарди» с «кока–колой». На следующий день утром при полном аквалангистском снаряжении с «пескадорами»[49]49
  Охотниками за рыбой.


[Закрыть] я «бродил» по дну моря далеко от берега за рифами. На рифах красотища неописуемая! Рифы – это, оказывается, стена, ограждающая береговую зону от океана. По ту сторону этой стены – бездна, которую ощущаешь необычным чувством страха. Сам риф внутри – это город, населенный многочисленными обитателями. Здесь бурлит жизнь. Водоросли и кораллы создают фантастические декорации. Рыбы, большие и маленькие, самой невероятной окраски, не обращают на тебя никакого внимания, но ловко уклоняются от контакта. Правда меня на глубине чуть не сожрали напавшие «морены»[50]50
  Большие агрессивные рыбы, похожие на собак, нападают из укрытия в камнях.


[Закрыть]. Акул вблизи не видели (хотя кто–то из нас всегда оставался на поверхности для наблюдения за ними). Ничего не добыл, но получил огромное удовольствие. Правда, вывихнул руку (от сильной волны, от которой пытался удержаться, схватившись за коралл).

Вернувшись на берег, взяли гоночные велосипеды (откуда–то здесь оказавшиеся?) и от души «размялись», проехав по живописным и пустынным окрестностям. Забытое с детства удовольствие! Вечером опять была «фиеста», но уже организованная местным «населением». На последние копейки купили бутылку «Бакарди», так что мы с Хуаном (мексиканцем) вернулись в палатку к 6-ти утра. На следующий день опять купались, я делал фотографии. После обеда скрутили палатки, отправили вещи первым автобусом и остались ждать другие. В конце концов, … вернулись в кафетерий, сообразили на бутылочку и пиво, так с ними и поехали. В небольшом местечке Bani вновь высадились и ознакомились с этой достопримечательностью (здесь была база одного из повстанческих отрядов). Наконец, вновь двинулись в путь.

В общем, было очень здорово. Отличные ребята, хорошая (по–кубински) организованность, великолепный пляж. И за три дня – ни одного слова по–русски! Из «наших» кубинцы пригласили только меня. Впервые за полгода отдохнул по–человечески, и, прежде всего, от «своих». В студенческом городке под окном по–прежнему стоят военные зенитки, небо изредка бороздят «Миги». «Granma» клянется: «никогда не будет войны между народами Кубы и Венесуэлы» (значит, может вполне быть!). Фидель, выступая в четверг, говорил о сельском хозяйстве, об аграрной реформе, как будто ничего не происходит… Вот так и живем …между войной и «сельским хозяйством».

Перед отъездом получил фотографии. Получилось очень даже неплохо.

28 мая, Сантьяго, 212‑й день

Воскресенье. Итак, завтра опять уезжаем на «сафру». Уезжает весь университет заканчивать второй миллион «арробов»[51]51
  Мера веса, равная центнеру.


[Закрыть] сахарного тростника (по «заданию» Фиделя). Я еду со своей экономической школой. Кубинские ребята почти полностью меня экипировали. Достали мне рюкзак, гамак, нейлоновую накидку – самые ценные вещи для «сафры». Едим на десять дней. Страшно, но не очень. Как–то уж не впервой: «Patria o Muerte!»

Эту неделю можно назвать «последняя неделя Яши». Яша нас покидает! Сбылось мое «печальное» предсказание, сделанное еще в Гаване. Цепь похождений этого «supermen», кажется, замкнулась. Для меня события разворачивались в следующем порядке. Вернувшись из Guarda la Barca, я узнаю, что ректорат объявил Яшу «персоной non–grauta» в связи с поступившим письмом от метрдотеля ресторана в Varadero[52]52
  Фешенебельный пляж в пригороде Гаваны.


[Закрыть], в котором Яше предъявлялось обвинение в оскорблении лично метрдотеля и в резких критических высказываниях по поводу политики страны (конкретно, по поводу высказываний Фиделя в поддержку Египта в войне с Израилем).[53]53
  Накануне армия Египета потерпела сокрушительное поражение от войск Израиля.


[Закрыть] На самом деле имел место случай столкновения с метрдотелем нашего профессора Керимова (вероятно, уже находившемся «на взводе»), при котором Яшка был переводчиком, и, конечно, сам он не мог себе позволить «резких высказываний» (хотя, возможно, и «усилил» в нескольких местах перевод). Несмотря на наши отношения с Яшей, мы с Колей, по требованию нашего партбюро, дали ему вполне положительную характеристику. Затем в среду было собрание студенческой группы, на котором уже пришлось при довольно накаленных страстях высказаться более откровенно. Был составлен протокол, с которым ознакомился Золотарев (парторг). Но события развертывались своим чередом. Наше руководство пыталось обратиться в ректорат с просьбой так или иначе не придавать случаю большого значения. Но в ответ получили твердый отказ и уведомление о том, что делу дается официальный ход, так как этот случай рассматривается в цепи других логически связанных событий, начиная с махинаций с «самозванством» в Гаване и Сантьяго (с целью остаться в Гаване). Тогда наше руководство посмотрело на это с другой стороны. Яшка предстал перед ними в своем истинном свете. Наконец, в пятницу было новое собрание группы, на котором, уже нормально, все выразили свое отношение к делу и к человеку. Вернее, высказывались в основном я и Коля, Толик умудрился не сказать толком своего мнения, Вадим – тоже, хотя в более эмоциональной манере («к примеру, говоря»). Мнение Золотарева совпало с нашим. Вообще, он произвел на меня хорошее впечатление достаточно разбирающегося человека. Так что скоро Яшка выезжает в Гавану для отправки домой (нетрудно догадаться, какая его ждет встреча в университете, хотя, возможно, Керимов его «отмажет»).

На этой неделе посмотрел два фильма: японский «Небо и ад» и испанский «Последняя встреча». Вообще, здесь нет таких изысканных кинотеатров, как в Гаване, да и фильмы демонстрируются без какой–либо «программы», как по времени выпуска, так и по качеству. Так что на действительно хороший фильм можно попасть только случайно.

Написал письма шефу, домой и в Гавану (Юрке).

6 июня, Сантьяго, 221‑й день

Вторник. Сегодня ночью вернулись с «сафры». Я вернулся ярым аболиционистом. Шесть дней тяжелой «каньи» под палящим тропическим солнцем сделает любого «белого» человека ярым врагом рабства на всю оставшуюся жизнь.[54]54
  В 1524 г. первые негры–рабы были завезены на Кубу с соседнего острова Гаити для уборки сахарного тростника.


[Закрыть]

Выехали мы из Сантьяго утром на товарном составе вагонов на 20–25. Отряд – более тысячи человек. Где–то на середине пути в «Palma» высадили девчонок на посев тростника, проехали «San Luis», «Contra Maestra» и высадились в местечке «Baire». После шумного митинга с оркестром, отправились по местам. «Гуманитарный факультете», т. е. экономическая, историческая, филологическая («Letras») школы и я, прибыли в «гранху» Palacio de los Pioneros (это же надо: «Дворец пионеров»!). Оказался огромный деревянный амбар, в котором мы и расположились на ночь в гамаках. Перед сном поели (по миске вареной фасоли), прогулялись по окрестностям в радиусе 3 км., немного подремали и в 5 часов на рассвете, после малюсенькой чашечки кофе, отправились на работу. Работа оказалась адская! Жара – рубашка, с первого же дня до последнего, не высыхала от пота (без рубашки нельзя, сгоришь моментально под палящим солнцем). В короткие перерывы в работе те, кто могли, «выкладывались в линию» в тени немногочисленных, но «королевских», пальм. В тени одной пальмы помещалось до десятка человек (если голова к ногам). Эту сюрреалистическую картинку не передать словами! По вечерам регулярно шли дожди. Я работал в бригаде третьего курса. Наш «квартет», потом «квинтет», возглавлял Пепе, парень из общежития, который меня экипировал. Достали мне соломенное крестьянское «сомбреро», подобрали «мачете» полегче (т. е. поострее). Другой парень Рауль с первого дня приступил к «штурмовке» моего испанского (точнее теперь – кубинского) языка. Так как Коля и наши ребята каждый уехал со своими школами, то я на всем необъятном тростниковом пространстве оказался круглосуточно единственным «иностранцем». Неделя прошла без единого слова по–русски! Сначала многие ребята держались от меня в стороне, но в таких условиях так долго продолжаться не могло и, в конце концов, у меня появилось столько много друзей, что запомнить имена всех было невозможно. У меня отросла странно рыжая борода (здесь никоим образом нельзя было побриться). Пожирал всякую «пищу» без каких–либо эмоций. Глотал ржавую теплую воду целыми «танками».[55]55
  Большие железные цистерны, которые были выставлены на поле под солнцепеком.


[Закрыть] Купался в маленькой речушке вместе с коровами. Объезжал местного красавца–мустанга, который неожиданно вынес меня из лагеря в поле, но потом послушно, не сбавляя галопа, вернул обратно (я едва успел наклонить голову под перекладиной ворот, но в седле удержался хорошо). Это произвело сильное впечатление не столько на меня, сколько на ребят, которые, сразу меня «зауважали», не подозревая, что я, практически, сел в седло впервые, (неожиданно «вспомнились» навыки управления лошадью в далеком дальневосточном детстве). Сделал кучу фотоснимков (но возможность для этого была только в короткое вечернее время). Несмотря на то, что нередко падал от усталости «замертво», настроение было отличное все время. Очень понравились ребята, их организованность, жизнерадостность, умение работать. А говорят, что кубинцы не умеют работать! Никто из наших прославленных колхозных работяг не выдержал бы на «сафре» и полдня! Мы «бригадой» срубили 7. 464 «аробов» (70 тонн) тростника, из них 500 «аробов» (5 тонн) – мои «кровные», то есть 1,25 тонны чистого сахара. Мне не было никакой скидки (только вечерами ребята «тактично» пытались мне чем–нибудь помочь). Я узнал и, наверное, навсегда, запомню, что такое «черное» солнце (когда смотришь на него сквозь свой заливающий глаза пот). Моя первая поездка с «нашими» на «сафру» в мае, теперь кажется мне выездом на загородный пикник.

Возвращались в Сантьяго, конечно, вновь с приключениями. Вывозили нас в открытых товарных платформах (приспособленных для вывоза тростника), на которых можно было только стоять, так как сесть было некуда. На станции «Los pazos» локомотив бросил состав и дал деру… Мы 5–6 часов проторчали на путях. С трудом собрали что–то пожрать (у кого, что было), но получилось неплохо: бутерброды, кофе, «квас» и etc. К ночи зарядил проливной дождь, скрыться от него было некуда. Наконец–то, пришел локомотив, и под дождем мы тронулись в путь. Меня закутали в нейлоновую накидку и одеяло (ехали стоя). В 2‑м часу ночи прибыли и добрались домой.

Получил автореферат диссертации Ласло. Яшка еще не уехал. Сидит в городке.

12 июня, Сантьяго, 227‑й день

Понедельник. На Ближнем Востоке война продолжается. Арабы терпят поражение от Израиля по всему фронту. Насер было подал в отставку, но остался. Кубинские газеты на первых полосах помещают ежедневные сообщения с арабских фронтов. Интерес к этому здесь огромный. Предложение о прекращении огня кубинцы воспринимают как поражение. Такое впечатление, что война идет не в Азии, а в одной из латиноамериканских стран.

Неделя прошла беспокойно. После «сафры» мое положение в городке и в университете существенно изменилось. Теперь кубинцы взяли надо мной «шефство». Началось с того, что я перебрался в комнату к Хуану. Свою бороду, по настоянию кубинцев, я не сбрил, что было чрезвычайной привилегией, так как ни один кубинец, кроме Фиделя, не мог себе позволить носить бороду в знак уважения к «барбудос».

Во вторник был в нашем «Rancho club». В среду присутствовал в драмтеатре на премьере пьесы «Красная магия» бельгийца Migel de Qhelderode. Впечатление осталось очень приятное. Неожиданно получилось хорошо. Отлично оформили сцену, подобрали музыку, костюмы. Все ребята играли хорошо: Рауль, Мигель, Валерио и другие. Пьеса была подана в экспрессионистском стиле. В четверг с Николаем были в школе Маяковского.

В пятницу вновь был в театре, но Мануэль меня не дождался. В последние три дня в городе празднуют «фиесту» (в честь окончания «сафры»). Это – нечто странное: напоминает наши «танцы», только на площади города с киосками пива, вокруг которых суматошный психоз. В пятницу посетили одно из таких мест. Ребята познакомились с девчонками, к которым мы позже в субботу вечером, после полудневного кружения на такси по барам города, нагрянули в гости домой с бутылочкой «Бакарди», (в Гаване такое было бы невозможно). Потанцевали, послушали пение начинающей «Бриджит Бардо» и закончили где–то в районе консульства с пивом и танцами. Вернулись в город в 3 часа ночи.

В воскресенье были на пляже «Mar Verde». Грязно, холодно. Вечером вновь посетили семью знакомых девчонок. Познакомились с главой семейства, участником революции, отцом девяти детей. Распили с ним бутылочку, другую «Бакарди», «Mente», какой–то довольно вкусный молочный ликер. Вернулись домой, опять же, поздновато. У меня настроение пренеприятное, хотя весь вечер я был в центре внимания. Может быть, это и раздражает. Получил письма от шефа, из дома и от Чары.

24 июня, Сантьяго, 239‑й день

Суббота. Две недели в суматохе, в каких–то пустых хлопотах. Наконец–то начал систематическое чтение литературы. Утром – в библиотеке, днем – на занятиях в университете, потом – вновь в библиотеке. После ужина – или театр, или школа Маяковского.

В четверг (15‑го числа) участвовал в студенческом городке в роли «инспектора Juve» в инсценировке «Fantomas», – рекламный трюк студентов экономической школы в ходе кампании подготовки к фестивалю «каньи». Некоторые приняли эту хохму за реальность, так что меня чуть не подстрелили (оружие у всех, в том числе и у меня, было настоящее). Потом всем было смешно, но мне не очень…

В пятницу (16‑го) в студенческой столовой выступало Show из «Rancho club», который находится недалеко от студгородка. Было несколько хороших номеров. Вечером мы, конечно, отправились в этот клуб. Несколько «поднагрузились», но все было нормально.

Вечера субботы и воскресенья провели на нашем пароходе «Алексей Толстой». Старпом попался радушный (главным образом на разговоры), так что оба вечера мы остались голодными (так как на свой ужин, естественно, не попали). Моя лекция была воспринята сносно, но встреча с экипажем прошла сухо официально (очевидно, так они были «проинструктированы»). В субботу моя «экономия» (школа) устроила в городке «фиесту» с пивом, но я ее, естественно, пропустил (из–за парохода).

Во вторник с кубинскими ребятами были на расположенной рядом зенитной батарее (которая поставлена нас защищать), пообщались с солдатами (никто из них не заметил, что я не кубинец, это было приятно, особенно для моих «учителей»).

В среду с Колей посмотрели французско–итальянский боевик «Золотая семерка» («Великолепная семерка»).

В четверг, наконец, уехал в Гавану Яшка Р., практически ни с кем не попрощавшись. В воскресенье уже будет в Москве. Последнее время он поуспокоился и попытался с нами разговаривать. Это понятно, но поздно…

В четверг начался университетский фестиваль. Вечером состоялась грандиозная ассамблея FEUO (университетской студенческой федерации). Она началась с костюмированного представления всех «школ», в котором я принял участие, возглавив с красным знаменем в руках (на «нашем» БТРе) колонну «gerrilleros»[56]56
  Партизаны.


[Закрыть] экономической школы (военную форму и автомат мне одолжили ребята с зенитной батареи). Моя (единственная) борода произвела на зрителей «шумное» впечатление! За нами шли за трактором «macheteros»,[57]57
  Рубщики сахарного тростника.


[Закрыть] затем запряженная мулами тележка с «Congo»[58]58
  Название карнавального танца.


[Закрыть] и etc. И так прошла каждая школа. Затем состоялось нечто вроде отчетно–выборной конференции, где первое место присудили школе «Tegnologia», секретарю экономической школы вручили огромное чучело крокодила. Ассамблея закончилась темпераментным выступлением секретаря КП провинции Ориенте comandante Acosta.

Вчера, в пятницу, вечером был концерт и, к сожалению, я застал только его окончание, услышав чудесный голос Амариты Риверы (из экономической школы), потом слушал приятный мужской квартет (из медицинской школы). Я опоздал, потому что утром совершенно случайно в городе встретил Татьяну Б., с которой познакомился накануне (очень симпатичная негритянка с великолепной фигурой, из «Школы искусств», где она преподает хореографию), и вечер мы провели в баре «Tricontinental». Здорово, аж мурашки по коже!

Кстати, вчера решил проблему поездки в Гавану. Вероятно, поеду во вторник–среду. От Чары идут сумасшедшие письма на нескольких листах. Получил от нее несколько последних гаванских снимков. Вышло плохо (цветная пленка). Пленки «Guarda la Barca» и «Cana» еще нет. Сейчас сижу без пленки.

Получил письма от Жени, из дома. Здоровье стало пошаливать, появляются мысли «смотаться» осенью домой (но это нереально). Настроение, вообще–то, паршивое.

25 июня, Сантьяго, 240‑й день

Воскресенье. Вечер в субботу провел с Татьяной в «Ч. М.» (загородный мотель). Произошло все неожиданно, поэтому было хорошо. В общем, отдохнул на все «сто» (точнее – на 300 песо!).

Утром с ребятами был в аэропорту (там можно купить «Бакарди» в «Shop»). Видел свою знакомую «маленькую» из экономической школы. Вечером танцевали и пили пиво на «фиесте» в университете до 3‑х часов ночи. Это последний день «фиесты». Сначала было скучновато. Потом съездили за нашими девчонками в город. И хотя мне от этого не стало веселее, вечер прошел все–таки хорошо. «Выдули» ящика три пива. «Фиеста» закончилась. А жаль!

26 июня, Сантьяго, 241‑й день

Понедельник. У моих кубинских ребят началась «неделя милиции». Все маршируют внизу на плацу. У меня день прошел почти впустую. Купил билеты на автобус в Гавану. Уезжаю в среду утром. Получил письмо от Я.(из Ленинграда), все мои ребята–однокурсники защитили дипломы успешно и разъезжаются по хорошим распределениям. Настроение гадкое.

27 июня, Сантьяго, 242‑й день

Вторник. Был в гостях у Татьяны. Живут, по кубинским меркам, шикарно, семья – не из средних (ее отец – участник подпольного движения в Сантьяго во время революции). Культурные люди, дочь назвали в честь героини Пушкина. Может быть, удастся использовать это знакомство для работы. Вернусь из Гаваны, посмотрим. Сто лет уже не был у Мигеля, надо звонить, но он меня убьет.

По радио узнали, что в Гавану прибыл, пролетом из США, А. Н Косыгин (им с Фиделем, очевидно, есть о чем поговорить: обстановка на Кубе по отношению к нам – сейчас «сложная», мы это ощущаем на себе).[59]59
  Было ясно, что Фидель начал тяготиться слишком «близкими» отношениями с СССР (патетика в наш адрес исчезла из его речей), который, по его мнению, помогает революционному «форпосту социализма» значительно меньше, чем нужно. Поэтому Советский Союз для кубинцев естественно становится главной причиной их экономических трудностей. Удивительная логика, но вполне типичная для латиноамериканского менталитета. «…Ты виноват лишь в том, что хочется мне кушать». Фидель явно пытается «найти замену» в Китае и в странах Африки, или, по крайней мере, этим «шантажировать». К нам, «советским», отношение здесь чуть ли ни как к предателям революции.


[Закрыть]

10 июля, Сантьяго, 255‑й день

Понедельник. Сегодня утром вернулся из Гаваны.

День первый пребывания в Гаване (29 июня, четверг) начался с того, что я прибыл после 16 часового путешествия на комфортабельнейшем английском автобусе «Leyland» через весь остров (со всеми остановками в городах) с востока на запад. В столицу прибыл в 5 утра, въезжая в город и проезжая его на рассвете (ощущение было потрясающее, сердце чуть не выпрыгнуло из груди, будто возвращался домой!) На такси добрался до нашей «Casa Barca», переполошив Хуаниту и Ольгу («мамиту»), принял (впервые за последние месяцы) горячий душ и завалился спать. Вечером дозвонился и встретился с Чаритой. Она заметно изменилась, повзрослела, стала более женственна. Были в баре «Naris», вечер прошел хорошо, но не очень, т. к. оба были несколько растеряны от встречи.

В воскресенье были с ней на пляже «Guanabo». Народу было очень много. Отдохнули отлично, вернулись в Гавану и провели ночь в отеле, но … без «последствий» (все–таки я не смог «перейти черту»). Утром произошел забавный инцидент с поляком–портье (вечером другому портье я представился как «поляк»), от которого еле отделался. Смешно и …опасно.

В понедельник вечером посмотрел фильм «Битва за Алжир». Отличная вещь.

Вся неделя прошла в беготне по врачам. Сначала попытался пробиться в поликлинику (для иностранцев) в отеле «Сьерра – Маэстра», не без «приключений» (потерял сознание прямо в кабинете врача). Потом пошла сдача анализов почти до отъезда. Наконец, врач сказал, что–то есть, но не настолько серьезно (нервное истощение). Зашел к «своему» дантисту и предъявил ему опять сломавшийся искусственный зуб, (он был очень удивлен, что я «не уехал», и клялся, что на этот раз все будет «нормально», но деньги все–таки опять взял).

Побывал у Паши. Написал объяснительную записку в Комитет комсомола (как секретарь) по случаю с Яшкой. Будь он проклят! Я же еще должен за него отвечать! Написанная нами ему характеристика подняла «большую бучу». Вообще–то наши ребята здесь здорово разнервничали, толком ничем не занимаясь и забросив занятия в школе. Поэтому им пришлось выехать из «Сasa Barca» и перебраться в наш первый дом на улице F. С моей точки зрения – глупо. Жаль, очень жаль, что наша «Casa Barca» (букв. «Дом–корабль») закончила свое существование. Сколько с ней связано первых хороших воспоминаний, но того счастливого времени уже не вернуть! Ребята из первой группы (приехавшие за год до нас) потихоньку разъезжаются домой. Уехала Дина М., еще раньше ушли на геофизическом судне наши биологи. Скоро уезжает Миша К. и Толик В. Уезжает наш «Василий Иванович» (парторг посольства). Скоро, вероятно, поднимутся в дорогу (месяца через два–три) и «МГИМОвцы». Все между собой переругались как собаки. Мелкие, жалкие передряги. Это мне понятно – безделье и самоизоляция не укрепляют отношения. От этого мы бежали в Сантьяго, и теперь я понимаю, что были правы. Скучно и грустно стало в Гаване…

Единственно, кто искренне был рад моему приезду, – это Юра (он один остался в нашей «Casa barca») Он завяз в личных проблемах. К нему неожиданно нагрянула жена из Москвы (!), кто–то, очевидно, его «заложил». Скандал был ужасный, но Юрка устоял, жена вернулась обратно ближайшим самолетом.

С ним я отлично провел время. Два раза встречался с Терри (подругой Рейны). Симпатичная девчонка. Последний раз были в «Pic Turcino» («La Habana Libre»), она пришла с подругой, одетые как «феи». Но тогда мы повздорили, и мириться пошли в «Gonny 88», где с трудом нашли столик. Домой мы с Юрой вернулись в пятом часу. Это было в субботу, а утром мы с Чарой (и Росой) были на пляже «Santa Maria», где хорошо отдохнули.

В воскресенье отправился на автовокзал, чтобы, как нормальный человек, покинуть уже поднадоевшую и изрядно опустошившую мой кошелек столицу. Но на свой автобус я опоздал, поднял шум, но потом самому было стыдно. Отправился другим рейсом через два часа. В Санта – Кларе автобус поломался, прождали еще два часа, потом без приключений прибыли в Сантьяго. Все ребята–кубинцы в Plan de Becas встретили меня хорошо. Было такое ощущение, будто вернулся домой (мог ли я так подумать еще три месяца назад?!)

Оказалось, что Николай сегодня вылетел в Гавану. Я вечером был в городе. Сбрил свою уже большую бороду (к огромному сожалению парикмахера, который никак не хотел поверить в то, что я не «латинос», и по этому поводу постоянно обращался к присутствовавшим клиентам с возгласом: «imaginate!»[60]60
  «Ты только представь себе!»


[Закрыть]), которая произвела «фурор» в Гаване (особенно в посольстве!). Получил фотопленки с «Guardia la Barca», которые получились неплохо. Позвонил Татьяне. Встретились вечером. Посидели в отличном баре «Iris».

Перед самым отъездом из Гаваны получил письмо от отца. Написал ему сразу в Гаване, подробно описав мое нынешнее положение. Получил письмо также от Жени.

11 июля, Сантьяго, 256‑й день

Вторник. Вечером по приглашению моего друга–кубинца Пепе был на «Pilota».[61]61
  Бейсбол.


[Закрыть] Оказалось довольно интересно, когда мне объяснили правила. Две команды по девять человек играют в секторе круга. Защищающаяся сторона находится в поле, ее игроки расставлены по сегменту («tugadores»). Игроки нападающей команды («bateadores») особой битой по очереди бьют мяч (типа теннисного), направляемый «лансадором» другой команды, и стараются направить его так, чтобы, пока он летит, позволить игроку своей команды или самому ударившему по мячу достигнуть (накрыть) обозначенную «зону» («base»). Игрок («torpedero»), застигнутый в момент принятия мяча игроком другой команды между зонами сегмента (их три), попадает в «аут». Допускаются четыре «аута». После этого команды меняются. Игрок, обежавший круг, приносит своей команде «кареру» (выигрыш), по которому и ведется счет. Периоды перемен от 6 до 12 за матч. Наш матч закончился со счетом 3:9, наша команда «экономической школы», в которой играли Пепе и другие мои друзья по школе, проиграла.

12 июля, Сантьяго, 257‑й день

Сегодня встретились с Татьяной, вновь были в «Ч. М.». Отлично отдохнули. Намного лучше, чем в первый раз, но уж очень дорого.[62]62
  Такие «мотели» здесь называются «домами свиданий». В них обслуживание анонимно (по внутреннему телефону). Но добираться туда и обратно можно только на такси, так как довольно далеко от города.


[Закрыть]

Осуществляем идею с викториной среди студентов–кубинцев: «Знаешь ли ты Советский Союз?» Разговоры с начальством на тему, как у меня продвигаются дела с работой, мне уже осточертели. Работа движется медленно.

Лаци прислал толковую книгу («Эстетика фольклора»), возможно, она мне пригодится. Во всяком случае, теперь ясно, с чего надо начинать. Но надо начинать…

14 июля, Сантьяго, 259‑й день

Пятница. Был у Татьяны на «ensayo» (нечто вроде репетиции–показа) в ее танцевальной группе. Совсем еще «детский сад», но все вполне «серьезно». Показали номер «Tumba francesa» в еще не «отесанном» виде. Впечатляет!