Текст книги "Меньшиковский дворец[повесть, кубинский дневник и рассказы]"

Автор книги: Михаил Колесов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

«НОВАЯ ГОЛЛАНДИЯ»

Через несколько дней Сергей проводил Галину в роддом.

Перед тем, как войти ей во двор больницы, Сергей подбадривающе улыбнулся и поцеловал ее в щеку.

– Не волнуйся, все будет нормально, – сказал он.

Галя долго смотрела на него, как бы прощаясь. На душе у Сергея было скверно…

После этого дня они больше не встречались. Пару раз Сергей видел ее случайно, а, может быть, и неслучайно…

Он с головой ушел в подготовку строительных отрядов. Надо было согласовать массу вопросов. Составлялись и утверждались списки факультетских отрядов, подбирались командиры, комиссары, бригадиры. Уточнялись адреса и объекты работы. Звонки, переписка, подписание договоров. Приобретение палаток, инструмента, медикаментов и прочее. Нужно было даже собрать небольшие библиотечки. Ребятам предстояло жить и работать в «автономном режиме», вдалеке от «цивилизации». Бесконечные совещания в горкоме комсомола, в областном штабе…

Университет формировал несколько отрядов. Специальный отряд формировался на Север, на строительство и ремонт железной дороги в Мурманской области. В него подбирались только мужчины, имевшие до учебы опыт работы или вернувшиеся из армии. Отряд был небольшой, но желавших попасть в него было значительно больше, так как предвиделись неплохие заработки. В этом отряде комиссаром уезжал Валера Воронин.

Был сводный отряд проводников пассажирских поездов. Он подбирался, главным образом, из девчонок филологического, исторического и других факультетов. Здесь конкурс был еще выше. Сергею приходилось «держать оборону», так как он был вынужден периодически сокращать списки, предоставляемые факультетскими комсомольскими бюро.

Но главным отрядом был, конечно, целинный. Это фактически было несколько отрядов, формирующихся по факультетам и по местам работы. Предстояло ехать в Казахстан, в район Кокчетава. Фронт работ был самый разнообразный: строительство «коровников», складов, школ и прочее. Здесь больших заработков никто не обещал. Поэтому в этот отряд рвались, главным образом, романтики и «флибустьеры».

Вцелом набиралось около тысячи человек. И всех надо было отправить, как положено.

Однажды во время очередного вызова Сергея секретарь горкома Жора Кринкин в своем кабинете представил ему секретаря Комитета Горного института.

– Николай Варфоломеев, – протянул руку улыбающийся крепкий парень среднего роста с вьющимися волосами цвета выгоревшей соломы. От него исходила деревенская простота и добродушие.

– Сергей Кольцов, – ответил он на крепкое рукопожатие.

– Вот так, ребята, – обратился к ним Кринкин, – у вас два самых больших отряда в городе. Как вы думаете их одевать и обувать?

Оба секретаря посмотрели друг на друга.

– Да мы как–то об этом еще не думали, – растерянно пробормотал Сергей.

– А что, на месте нам не выдадут рабочую одежду? – как–то неуверенно спросил Николай.

– Нет, дорогие мои друзья. На «местах» до вас никому не будет дела. Вы сами по себе. Ваши отряды будут полностью на самообслуживании. Они будут работать там, где, может быть, и жилья никакого нет в радиусе десятков километров. И жить им придется в суровых условиях два месяца. Днем – жарища, а ночью – холод. Так что ребят надо одеть и обуть.

– Ничего себе! – воскликнул Николай. – Мне институт на это денег не даст. Да и где мы сейчас успеем закупить столько формы?

– А ты что думаешь? – обратился Кринкин к Сергею.

– А что, если одеть всех в военную форму? Здорово было бы…

– Правильно мыслишь, секретарь, – сказал Кринкин. – Городской комитет пришел к такому же решению. Быстро, дешево и красиво.

– Подождите, ребята, вы это, всерьез? – смотря по очереди на обоих, воскликнул Николай. – Где мы возьмем такое количество военной формы и обуви?

– Неправильно ставишь вопрос, Варфоломеев, – сказал Кринкин. – Армия и народ едины. Слышал? Что это значит? А это значит, что мы – народ, и армия нам должна помогать. Понял?

– Нет, не понял, – упрямо сказал Николай.

Сергей тоже пока ничего не понимал.

– Ну, ладно, мне с вами тут разговаривать некогда. Вот телефон. Вот номер, – Жора протянул листок из своего блокнота. – Здесь звание, фамилия, имя и отчество. Это – зам. начальника по тылу Балтийского флота. Он располагается в Главном штабе на Дворцовой площади. Звоните. Он вас ждет.

Николай набрал номер. Ему ответили. Разговор был коротким. Положив трубку, он повернулся к Сергею.

– Ну, что? Мы поехали, – все еще ничего не понимая, озадаченно сказал он.

Секретарь горкома пожал руки обоим и проводил до двери.

– Да, кстати, Сергей, вы там кого решили назначить командиром целинного сводного отряда?

Сергей остановился в дверях.

– Вообще–то я сам хотел бы поехать, но Бушмакин слышать об этом не хочет. Он считает, что я должен остаться летом в Комитете для координации всех отрядов.

– Правильно он считает. Горком тоже считает, что ты нужен в Ленинграде.

– Ну, тогда я бы рекомендовал на командира Пушкарева Вячеслава. Он – студент экономического факультета, отслужил в армии, член партии.

– Ты его хорошо знаешь? Можешь за него поручиться? Он не подведет?

– Да. Я его хорошо знаю. Мы живем в одном общежитии и часто общаемся. Надежный и крепкий парень.

– Ну, смотри! Я тебе верю. Давайте на бюро горкома свои предложения, не затягивайте.

До арки Главного штаба ребята добрались за полчаса. В вестибюле нужного подъезда они предъявили свои комсомольские удостоверения и назвали фамилию ожидавшего их начальника. Связавшись с кем–то по телефону, дежурный офицер объяснил, как им найти нужный кабинет. В приемной сидела миловидная женщина, которая с улыбкой встретила их.

– Проходите, ребята. Вас ждут.

Из–за стола встал, протягивая руку, офицер в морской форме капитана первого ранга.

– Здравствуйте. Присаживайтесь. Я не ожидал увидеть настолько молодых людей. Вы – действительно секретари комитетов комсомола?

Сергей и Николай переглянулись и полезли в карманы за удостоверениями.

– Не надо, не надо, – рассмеялся офицер. – Я пошутил. Да, и, знаете, привычка: доверяй, но проверяй.

– А вы тоже для «капраза» выглядите слишком молодо, – сострил Николай. – Мы можем посмотреть Ваше удостоверение?

– Ладно, понял, извините, – посерьезнел офицер.

Он снял трубку телефона.

– Слушай, Петр Афанасьевич, сейчас к тебе зайдут двое молодых ребят… Нет, – это студенты. Ты не обращай внимание на их возраст, – «капраз» посмотрел с улыбкой на ребят, – они комсомольские секретари Университета и Горного института. Оформи на них документы для получения формы и обуви, согласно запроса горкома комсомола. Ну, ты в курсе… Да, приказ у меня есть. Подписан контр–адмиралом. Узнаешь у моего секретаря исходящий номер… Нет, головные уборы не нужны, – офицер посмотрел на ребят. Те кивнули. – В общем, встречай!

Он положил трубку на телефонный аппарат. И встал. Ребята тоже встали.

– Ну, вот и все. Пройдете на этаж ниже. Секретарь вам объяснит. Возьмете документы и извольте получить форму. Как ваш секретарь горкома говорит: «флот и народ едины»… Да, кстати, я чуть не забыл. Вам ведь и транспорт для вывоза нужен. Скажите от меня майору, чтобы выделил вам машину. Назовите время и место. Желаю удачи! Рад был познакомиться…

Офицер вновь с нескрываемым удивлением осмотрел обоих.

Сергей и Николай вышли в приемную. Нужный кабинет нашли без труда. Каждому выдали необходимые бумаги.

– Извините, комсомольцы, – сказал на прощание майор, – что обмундирование не новое. Но, как я понимаю, оно вам нужно не для парадов. Машина будет завтра в девять ноль ноль у Университета. В случае чего, звоните!

Ребята поблагодарили и вышли из–под арки Главного штаба на Дворцовую площадь…

На следующее утро грузовик прибыл в точно назначенное время. Провожая, Марк спросил:

– Может быть, возьмешь с собой кого–нибудь?

– Да, нет. Я думаю, что мы с Николаем вдвоем справимся, – небрежно бросил Сергей.

Николай кивнул:

– В крайнем случае, попросим помощи на месте.

Ребята забрались в кузов и сели на доски, прислонившись спиной к кабине. Они не знали, куда их повезут. Но, когда грузовик, проскочив мост Шмидта, свернул направо и подъехал к высоким железным воротам в конце глухого уличного тупика, Николай сказал:

– Мы – в «Новой Голландии».

Сергей знал, что это – закрытый для посторонних квартал в центре города, где находились военные склады, еще, наверное, со времен Петра Первого.

После проверки документов у водителя и у ребят, грузовик въехал в большой двор, с обеих сторон которого высились на несколько этажей примыкавшие друг к другу корпуса складов. Машина подъехала к воротам одного из них. Подошедший мичман открыл маленькую дверь в воротах, и ребята вошли вместе с ним вовнутрь.

По мере того, как глаза привыкали к полутьме, тусклые от грязи окна находились под крышей огромного помещения, Сергея охватывала оторопь. Он посмотрел на Николая и понял, что тот чувствует то же самое.

Перед ними высилась невероятно огромная гора, в несколько метров высоты, флотской одежды. Здесь были тысячи черных форменок и брюк, набросанных в беспорядке. Среди них выделялись голубые клочки «гюйсов», как бы напоминавшие, что все это – не просто груда тряпья.

– Ну, вот. Выбирайте, ребята, – сказал за их спиной мичман. – Когда закончите здесь, переедем в склад с обувью.

– А там, что? То же такой же хлам? – спросил Николай.

– Конечно, – удивился старшина. – Это же списанное «бэу»!

Сергей взглянул на Николая и вспомнил, как до позднего вечера они с ним сидели в университетском комитете, тщательно составляя списки необходимых размеров формы и обуви. Спорили друг с другом, стараясь учесть все. Эта бумага и сейчас лежала у него в кармане. Какие тут размеры?!

В это время ворота сзади них открылись, и грузовик стал въезжать задом в склад.

– Так вам будет удобнее, – сказал мичман. – Грузиться прямо в кузов грузовика. Желаю удачи!

И он удалился, прихватив с собой водителя. Ребята остались одни.

– Ну, что – вперед! – бодро произнес Николай. – Берем Эверест!

Он начал карабкаться на вершину горы. Сергей последовал за ним.

Вначале они старались тщательно просматривать каждую пару и аккуратно складывать в кузове грузовика, но вскоре поняли, что так они просидят на этой куче до рассвета. Решили упростить работу и ограничились лишь отбраковыванием явного рванья.

Прошло два–три часа. У Сергея уже темнело в глазах от мелькавшей черноты. Мичман заглядывал несколько раз, удивляясь их терпению.

Наконец, Николай устало произнес:

– Все, хватит! И так мы отобрали, наверное, вдвое больше, чем понадобится.

Кузов грузовика был загружен почти на половину.

Переехали в другой склад. Здесь картина была еще более впечатляющая. Огромная гора матросских кирзовых сапог внушала ужас. Состояние их было такое, будто в них ходили не люди, а слоны. И из этого хлама нужно было выбрать ни одну пару пригодной обуви! Решили, что каждый будет отбирать по одному: Сергей левые, Николай правые. Стараясь подбирать размеры, кричали друг другу с обеих сторон горы:

– Сорок первый!

– Есть сорок первый!

– Сорок второй!

– Есть сорок второй!

Пара сапог летела с вершины в кузов. Складывать сапоги уже не было сил и времени.

Смеясь над собой и матерясь, секретари двух крупнейших вузов города, как нищие копались на этой гигантской помойке в поиске пары пригодных сапог. В непроветриваемом ангаре стоял такой тяжелый запах преющей старой кожи, что Сергею казалось, что он весь им провонялся.

В конце концов, терпение лопнуло у мичмана.

– Хватит, ребята, – у меня уже рабочий день давно закончился.

Обессиленные они сползли с горы прямо в кузов и растянулись лицом вверх на куче.

– Поехали!

Так, возвышаясь над кузовом грузовика, они проехали обратный путь. Можно было только представить, о чем думали видевшие их прохожие и водители машин. Картина была весьма впечатляющая! Когда подъехали к Меньшиковскому дворцу, встречать их высыпали все, кто в это время находился в Комитете. Увидев привезенное, Марк застыл в изумлении:

– Это что такое? Зачем? Что мы будем с этим дерьмом делать? – воскликнул он.

Сергей готов был его убить за это.

– Р–а–з-г–р–у-ж–а–т-ь! – вдруг заорал он, спрыгивая с кузова. – Только без меня, – добавил тихо, и вместе с Николаем ушел внутрь здания.

Пока заведующая учетным отделом, маленькая и добрая Верочка, отпаивала их чаем, вскипяченным в электрическом самоваре, грузовик был разгружен, а одежда и сапоги были аккуратно сложены прямо на площадке второго этажа. Когда они вышли из комнаты и увидели эти смиренно лежавшие в стопках брюки и форменки, в ряд стоявшие вдоль длинного коридора пары сапог, с таким трудом выбранные из тьмы служебного хлама, Сергей подумал о том, что идея была правильной. Ребятам, особенно на Севере, эта еще прочная и надежная форма будет очень кстати. Но смотреть на это он уже не мог.

– Давай, Серега, ко мне в общежитие, – обнял его за плечи Николай. – Напьемся за все эти мытарства. Имеем право! А свою долю я заберу на днях.

Они вышли на вечеревшую невскую набережную и направились к остановке трамвая.

ПАВЛОВСК

Однако Сергею нужно было думать о неминуемой сессии. А здесь надвигались серьезные проблемы. И, прежде всего, следовало разобраться с зачетами, которые «отрабатывались», главным образом, на семинарах. Поэтому пришлось засесть за книги. На это время оставалось только по ночам, свободным от работы в кочегарке «Полиграфмаша».

Кроме всего прочего, началась экскурсионная практика в Русском художественном музее, как итог курса по истории русского искусства, который вела очаровательная сотрудница музея Лариса Ивановна. Эти занятия Сергей старался не пропускать, так как ему очень нравилась обстановка музея. Вскоре он почти всю коллекцию музея знал на память. Еще до университета он много читал об искусстве. Нередко посещал Эрмитаж. Поэтому экскурсии у него проходили легко и непринужденно. Он любил русский портрет, русский пейзаж. Ему очень нравилась недавно открывшаяся экспозиция русского «авангарда» на первом этаже. Но об этих художниках он знал очень мало. Хотелось что–то об этом почитать…

Иногда он жалел, что не пошел на искусствоведческое отделение исторического факультета. Молодой преподаватель с этого факультета Моисей Самуилович читал у них курс эстетики. И Сергей решил, что именно это и будет его философской специальностью. В этом году он должен был представить свою первую курсовую работу. Ее темой он выбрал киноэстетику С. М. Эйзенштейна. Когда он предложил эту тему преподавателю, тот отнесся к этому весьма скептически:

– Молодой человек, что Вы знаете об Эйзенштейне? О нем почти нет никакой литературы.

– Пока ничего, но я просмотрел все его картины, кроме «Да здравствует Мексика!». Кроме того, сейчас началось издание его теоретических работ.

Молодой доцент удивленно посмотрел на наглого студента.

– Когда и где Вы это успели? Кстати, Вы знаете Гриффита? Вы видели фильмы Чаплина?

– Дейвида Гриффита я знаю. Его фильм «Нетерпимость» и «Золотую лихорадку» Чаплина я смотрел в «Синематографе», как и фильмы Эйзенштейна.

– Ну, что ж, дерзайте, – подвел преподаватель итог короткому разговору.

Теперь все воскресенья Сергей просиживал в Публичной библиотеке «Салтыковке» на Мойке.

Галину Сергей давно не видел. Но никак не мог выбросить ее из головы. Постоянно думал о ней по ночам. И щемило сердце. Он понимал, что ничего изменить невозможно…

Вдруг однажды вечером Галина зашла в его комнату и сказала:

– Надо поговорить.

Сергей вышел в коридор. Они уединились на площадке «служебной» лестницы, которая вела в подвал. По вечерам вся лестница была «засижена» парочками студентов. И было ясно, что поговорить не удастся.

– Поедем в Павловск, – неожиданно предложил Сергей.

– Здорово! Поехали, – обрадовалась Галя.

Впервые Сергей увидел Павловск еще тогда, когда его дворец лежал в развалинах, парк зарос, как дикий лес, пруды были затянуты тиной и перенаселены огромными, постоянно квакавшими, лягушками. Но и тогда он влюбился в этот заброшенный уголок цивилизации. Потом он побывал там зимой на «сборе» городского комсомольского актива. «Актив» проходил два дня. Они жили в комнатах начавшего реставрироваться дворца. Была зима. И днем все катались по парку на лыжах, взятых на здесь же находившейся лыжной базе. Тогда время прошло великолепно. После того, как Сергей познакомил Галю с Павловском, он стал их любимым местом.

Сейчас, поздним весенним вечером, Павловский парк был тих и пуст. Среди высоких вековых деревьев белели статуи вдоль гравиевых дорожек. Моросил дождик.

Ребята брели по аллее, как и раньше, взявшись за руки.

– Да, что ты хотела мне сказать? – наконец нарушил молчание Сергей.

– Завтра приезжает Валера, – тихо сказала Галя.

Он не сразу понял, что этот Валера – ее муж.

– Ну и что? – настроение было испорчено.

– Ничего. Я просто хотела с тобой попрощаться.

Сергей остановился и пристально посмотрел в глаза девушки. В них он увидел мольбу о прощении. На какое–то мгновение он растерялся. Он не знал, что сказать и что делать. Он не думал, что однажды настанет этот день прощания. Они давно не виделись. Да и то, что произошло между ними, было столь скоротечным и неопределенным, что он так и не понял, что это было. Но сейчас, вот так просто сказать: «прощай», – и все?!

Все это промелькнуло в голове у Сергея мгновенно, и он вдруг ощутил, как девушка крепко прижалась к нему, охватив руками его шею. Ее худенькие плечи содрогались. Он подумал: «Как странно, что она плачет молча». Поднял, сжав ладонями, залитое слезами и дождем ее лицо. Тихо поцеловал в соленные губы…

В себя они пришли нескоро. В парке уже начало темнеть.

Они лежали под широкими лапами огромной ели, надежно закрывшей их от моросящего дождика.

– Нам надо возвращаться, – сказала Галя, приподнимаясь с брошенной на траву куртки.

Они встали и быстро пошли к вокзалу, услышав, что подходит электричка. Всю дорогу сидели, обнявшись, молча в почти пустом вагоне. Пожилая женщина, сидевшая вдалеке, изредка посматривала на них с сочувствием…

Когда они подошли к общежитию, Галя сказала:

– Я сегодня ночую у Риммы.

Они постояли на лестничной площадке, смотря друг на друга, не отрывая глаз.

Галина привычным жестом провела по своим черным волосам, спадавшим мягко ей на плечи. Сергей очень любил этот жест. Вдруг девушка тихо вскрикнула:

– Ай, моя цепочка?

Сергей знал, что она носила на шее тонкую золотую цепочку с небольшим лазурным камешком. Сейчас цепочки на шее не было.

– Может быть, ты оставила ее в комнате?

– Нет, этого не может быть. Я в комнате не задерживалась. Сразу пошла к тебе. Она, вероятно, раскрылась и упала под елью. Зацепилась за что–нибудь.

– Ладно, не переживай, я тебе куплю новую, – небрежно произнес Сергей.

Лицо девушки омрачилось.

– Такую не купишь, – с раздражением сказала она. – Это свадебный подарок мужа.

Сергея это резануло. Он понял, что это значит. Мельком взглянув на часы, сказал:

– Ну, вот что. У меня с утра много дел. Да и тебе нужно отдохнуть. У тебя завтра нелегкий день. Так что разбегаемся…

– Ты что? Еще не поздно! – удивилась девушка. – Хотя я понимаю… – тихо добавила она.

– Ничего ты не понимаешь, – обнял ее Сергей. – Мне, действительно, нужно выспаться. Я очень устал. Не думай ни о чем. Сегодня было прекрасно. Спасибо тебе. Ты – молодец.

Сергей легко развернул девушку к себе спиной, поцеловал под ухо и со всей нежностью, на какую сейчас был способен, сказал:

– Спокойной ночи.

Галя, не оглядываясь, пошла по длинному коридору.

Не дожидаясь, пока она дойдет до центральной лестницы, Сергей развернулся и влетел в свою комнату.

– Кто знает, когда последняя электричка на Павловск? У кого есть электрический фонарик? – кричал он, сдергивая с себя мокрую куртку. – Слава, я беру твой плащ.

Фонарик нашелся. Расписание пригородных поездов тоже.

– Ты куда собрался на ночь? С ума сошел? – спросил, не вставая с кровати, Слава. – Плащ, конечно, возьми. Дождь, похоже, усиливается.

Сергей, набросив плащ и схватив свою кепку, выскочил за дверь и помчался по коридору. Затем, перепрыгивая через ступеньки, сбежал вниз.

– Тетя Маша, я буду очень поздно, – прокричал он вахтерше, вылетая за дверь.

У него было всего полчаса, чтобы добраться до Витебского вокзала. Он успел вскочить в последний вагон отходящей электрички. Весь путь курил в тамбуре, стараясь вспомнить прогулку в парке по минутам.

В Павловске дождь не прекращался. Вода лилась с кепки на плащ. Туфли вскоре намокли. Но Сергей не обращал на это внимания. Ночь преобразила парк. Узнать тропинки было трудно. Но он все–таки нашел ту ель, потому что запомнил, что она была самая большая. Включив фонарик, он начал рассматривать ковер из старых иголок. Вот! Под лучом света цепочка блестела как маленькая змейка. Он осторожно поднял ее. Замок был цел, камешек на месте.

В это время он услышал отдаленный шум приближавшейся электрички. Зажав цепочку в руке, он помчался к воротам парка. Влетел на платформу, когда поезд уже остановился. Двери за ним закрылись, он прислонился к ним спиной…

Он добрался до общежития, когда куранты уже пробили полночь.

Подойдя к двери Римминой комнаты, Сергей увидел, что из–под двери пробивается свет. Он тихо постучал. Дверь почти сразу же открылась. В дверях стояла Галя. Он взял ее руку и вложил в нее свою ладонь, затем раскрыл ее. Она даже не посмотрела на руку. Она уже все поняла, глядя на Сергея, с плаща которого на пол коридора падали капли воды. В ее глазах он видел изумление и благодарность. Он улыбнулся и тихо прикрыл дверь…

С того дня Сергей не видел Галину. Он знал, что приехал ее муж и, конечно, нервничал по этому поводу. Нужно было сосредоточиться на сессии. Так прошло несколько дней.

Однажды вечером, когда Сергей был в комнате один, дверь без стука открылась и влетела Галя. Она упала на кровать и зарыдала. Сергей впервые видел ее в таком состоянии. Она всегда ему казалась сильной и уверенной в себе. Сейчас он чувствовал ее беспомощность и боль.

– Я больше не могу, – сквозь слезы начала тихо говорить она.

Сергей молчал. Он не знал, что нужно говорить.

– Он постоянно издевается надо мной. Он что–то подозревает. Или ему кто–то сказал, – услышал Сергей сквозь рыдания.

– Я не хочу возвращаться к нему, – вдруг успокоившись, заявила Галя. И подняла заплаканное лицо.

Сергей обратил внимание на то, как она изменилась за эти дни. Милое ему лицо стало незнакомым и чужим. Он порывисто взял его в свои ладони и поцеловал.

– Успокойся, успокойся, – тихо заговорил он.

– Я ему все скажу, – твердо сказала девушка, пристально смотря на Сергея.

– Что ты ему скажешь? – отодвигая ее, настороженно спросил он.

– Все! Я ему расскажу все про нас с тобой. Мне надоело лгать! Мне надоели его наглые намеки и постоянное нытье. Я ему сегодня же скажу, что у меня есть ты!

Сергей растерялся.

– Зачем? Я не понимаю, зачем тебе это надо?

Сергей чувствовал, что его вопросы глупы. Но он не знал, что ей сказать.

Галя не успела ответить.

Раздался громкий стук кулаком в дверь. Затем она распахнулась. В комнату ворвался сухопарый парень с перекошенным лицом. Он был года на три–четыре старше Сергея и на голову выше. Сергей догадался, что это и есть муж. Но тот явно ожидал застать другую сцену и на минуту растерялся. Галина вскочила с кровати и бросилась между мужем и Сергеем, встав к нему спиной, как бы загораживая его от мужа.

– И это тот сопляк, с которым ты связалась? – парень смотрел через ее плечо на Сергея с ненавистью. – Что ты в нем нашла?

Сергей понимал идиотскую абсурдность ситуации и напрягся.

– То, что в нем есть, – неожиданно со злостью ответила Галя, – у тебя я не нашла за все время нашей жизни.

Парень разразился бранью. Он явно хотел ввязаться в драку, но жену, стоявшую на его пути, не решался тронуть.

– А ты, кто ты такой? Что ты себе позволяешь? Ты знал, что у нее есть муж и дочь? – кричал он Сергею. – Секретарь комсомола! Сволочь, ты! Ты еще об этом пожалеешь!

– Оставь его, – сказала ему спокойно Галина. – Он не виноват. Он ничего не знал. Это я его обманула. Ты, слышишь?

Муж насторожился, ожидая, что скажет Сергей.

Сергей протянул обе руки и положил их на плечи Гали. Он почувствовал, как она вся дрожит.

– Знаешь что, Валера, оставь ее в покое. Ты же видишь, что с ней сейчас происходит, – сказал он. – Позже мы с тобой разберемся во всем сами.

– А тебе какое дело, – заорал парень, – что ты лезешь между нами?

– Я люблю ее, – жестко произнес Сергей. – Ты слышал, я люблю ее? И, если ты еще тронешь ее пальцем, я тебя убью…

Все замерли. В комнате повисла тишина. Галина резко повернулась к Сергею и посмотрела на него, как будто увидела его впервые. Ее муж выглядел ошарашенным. Сергею казалось, что время остановилось.

Наконец, парень с отчаянием посмотрел на свою жену, которая к нему так и не обернулась, круто развернулся и выскочил из комнаты, оглушительно хлопнув дверью.

Сергей, обессиленный, сел на кровать. Галина присела с ним рядом.

– Зачем ты ему это сказал? – наконец произнесла она.

– Я ему сказал правду, – резко ответил Сергей. – Я его убью, если он тебя тронет.

– С чего ты взял, что он меня может ударить?

– Я что, не вижу этих синяков и подтеков на твоих руках и лице, которые ты так неумело пытаешься скрыть?

– Ладно, это – неважно, – мотнула головой Галя. – Я тебя спросила о другом. Почему ты ему сказал, что любишь меня? Это – ведь неправда!

– Правда, – злясь на себя, глухо произнес Сергей.

– Неправда! – закричала девушка. – Почему? Почему ты мне не говорил об этом раньше? – она схватила его за плечи и начала трясти.

Сергей движением плеч сбросил ее руки и взял их в свои.

– Не кричи! Я сам это понял только сейчас.

Опять наступила тишина. Они долго сидели, не глядя друг на друга. Каждый думал о своем.

– Какой же ты, Сережка, дурак! – нарушила тишину девушка. – Если бы я знала! Я ведь думала совсем другое. Ты понимаешь, что я должна была думать?

Сергей молчал. Он понимал. Но говорить что–либо не хотелось.

– Ну, так вот, – решительно встала с кровати Галя. – Я к нему больше не вернусь. Я остаюсь с тобой. Я не могу без тебя, хотя и знаю, что я – дура.

Сергей прижал девушку к себе. Как только он почувствовал теплоту ее тела, голова его закружилась. Все вокруг перестало существовать…