Текст книги "Меньшиковский дворец[повесть, кубинский дневник и рассказы]"
Автор книги: Михаил Колесов
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)
На следующий день были проводы университетского целинного отряда.
С утра Сергей был в Комитете, и его захватила предотъездная суета. Телефон не замолкал ни на минуту. Кто–то чего–то уточнял, проверял, согласовывал. Сергей сам то звонил в Областной штаб, то на вокзал, то на факультеты… Ребята уезжали, все досрочно сдав сессию.
Наконец, во второй половине дня университетский отряд колонной двинулся через Дворцовый мост на Невский проспект. Шли свободным шагом, но держали строй. Впереди знамя университета и оркестр, который не играл. Машина ГАИ освобождала дорогу, хотя колонна шла по центральной полосе, оставляя с обеих сторон место для движения транспорта. Люди на тротуарах сначала не понимали, что происходит. По Невскому проспекту растянулась колонна ребят и девчат, одетых в черную матросскую, без гюйсов, форму. У каждого на левой груди была пришита голубая лента со словами: «Университет ССО». Когда люди разобрались, стали останавливаться, послышались крики приветствия, аплодисменты.
Так дошли до Московского вокзала и прошли на последнюю платформу, где уже стоял подогнанный пассажирский состав из плацкартных вагонов. Началась погрузка. Здесь были провожавшие. Повсюду слышался смех, плач, крики, песни под гитару и без нее:
«Всем нашим встречам разлуки, увы, суждены…
Тих и печален ручей у янтарной сосны…
…Милая моя, солнышко лесное,
Где в каких краях встретишься со мною».
«Пусть новые дни стоят у порога.
Пусть надежды сбываются вновь.
Пусть новою будет наша дорога,
Пусть будет старой наша любовь…»
Наконец, заиграл оркестр. Началось построение у вагонов. Трибуны не было. Провожавшее университетское и городское начальство группировалось на платформе. Сергей обошел с Пушкаревым весь строй, отдавая последние указания бригадирам и комиссарам. Все это встречалось с улыбками и шутками. Ребята мысленно уже были в пути. Сергей им страшно завидовал. Как здорово сесть сейчас в этот вагон и уехать далеко от своих забот и проблем!
После короткого напутственного митинга через мегафон прозвучала команда:
– По вагонам! Готовность – десять минут!
Началось прощание. Оркестр пытался перекрыть прощальные крики.
Сергей проводил Пушкарева до штабного вагона и пожал ему на прощание руку.
– Серега, ты не волнуйся! Все будет нормально, – сказал, улыбаясь, Слава.
Все уже было сказано и обсуждено.
– Давай, Слава, – хлопнул его по плечу Сергей. – Держи связь. Я буду в Комитете все лето.
Раздался короткий гудок локомотива. Проводники вступили в тамбуры. Открытые окна вагонов были забиты головами кричавших и махавших руками студентов. Поезд медленно тронулся с места и стал набирать скорость.
Сергея захватила толпа провожавших.
– Ну что, Сергей, загрустил?
Это подошел Кринкин. С ним был Марк Бушмакин.
– Тяжело провожать других?
Сергей промолчал и еще раз пожалел, что не настоял на том, чтобы самому ехать с отрядом.
– Послезавтра отправляем мурманский отряд, – только сказал он.
…Сессия была благополучно сдана. Правда, тройку по политэкономии социализма Сергей все–таки схлопотал. Это была его первая тройка в зачетке. Но он по этому поводу не переживал. Домой написал, что приедет только в конце лета, сейчас некогда.
В комнате он остался вдвоем со Славой Ботвиным, который не хотел терять работу. Валера уехал с мурманским отрядом в Кандалакшу строить железную дорогу. Римма периодически была в рейсах. Конечно, стало скучно. Он старался приходить в общежитие, как можно позже, задерживаясь в Комитете. Комсомольские дела шли своим чередом. Через него поддерживалась связь со всеми студенческими отрядами и областным штабом. Иногда звонили из Москвы, из Центрального штаба, от Иосифа Орджоникидзе. Интересовались, как дела…
Галя перебралась вновь в Риммину комнату. Муж ее вскоре уехал. Сергей его больше не видел.
Со своей работы на «Полиграфмаше» Сергей ушел. Сейчас он устроился ночным сторожем в парке на Каменном острове. Стояли белые ночи, и они с Галей часто гуляли по пустынному парку, катаясь на карусели и качелях. И были счастливы. Когда Сергей дежурил один, он читал. Впервые за последние годы появилась для этого возможность. Благодаря Гале, он узнал и полюбил Блока, Ахматову, Цветаеву и других поэтов, о которых раньше даже не слышал. Перед ним открывался новый мир… Но все–таки любимым оставался Есенин.
«Вижу сон. Дорога черная.
Белый конь, Стопа упорная.
И на этом на коне
Едет милая ко мне.
Едет, едет милая. Только нелюбимая…»
В свободное от дел время они гуляли по городу. Сергей показал Гале тот «смертельный трюк», которому его научил когда–то его друг Олег Шереметьев, с которым он учился на вечернем отделении. Трюк заключался в следующем. Они брали прогулочную лодку напрокат у Петропавловской крепости. Лодка была настоящим морским «яликом», устойчива и быстроходна. Друзья выплывали на середину Невы, очень близко к фарватеру прогулочных катеров. Пересекать фарватер было запрещено. Но как только катер приближался, ребята вдвоем «налегали» на весла, и лодка проскакивала буквально под носом катера. Теперь на несколько минут она была закрыта от берега длинным корпусом катера. За это время нужно было подскочить к противоположному берегу и уйти под мост «Зимней канавки». Затем они входили в каналы города и спокойно плавали по ним. Столь же опасно было и возвращение, так как лодка опять же должна была вынырнуть из–под катера неожиданно. Ни разу они не попались…
Сейчас Сергей проделал этот трюк один. Он с детства хорошо владел веслами, поэтому ему это удалось. Галя была в восторге от прогулки на шлюпке под мостами города.
Они посмотрели выставку японского искусства в Эрмитаже, которая явилась событием в Ленинграде. Попали (отстояв ночь в очереди за билетами) на концерт Вана Клайберна. В Большом зале Филармонии набилось столько публики, что администрации пришлось открыть окна, которые находились на крыше. Так вот, все эти окна были облеплены желавшими увидеть и услышать знаменитого американского пианиста. Сергею особенно понравилась в его исполнении «Лунная соната».
Но все хорошее когда–нибудь кончается…
В конце июля в Ленинграде появился брат Галины, приехавший из Семенова поступать в Лесную Академию, так как после армии работал лесником. Алексей Сергею понравился, и они, вроде бы, нашли общий язык. Через несколько дней после его приезда Галя сообщила Сергею:
– Мне придется поехать домой. Алексей привез письмо. Мама пишет, что Зайка заболела.
Сергей не стал интересоваться, чем вдруг заболела среди лета ее дочь.
– Ты представляешь, что тебя там ждет? – только спросил он.
– Да, я представляю. Алексей рассказал, какой переполох устроил там Валера, когда вернулся, – ответила Галя. – Но ты, пожалуйста, не думай… У нас с ним все кончено. Я ему перед отъездом сказала, что к нему не вернусь. Но дочь я должна увидеть, Я не могу больше…
Сергей понимал, что помешать отъезду он не имеет права. Он видел, что ей, действительно, тяжело. Но он чувствовал, что ее решение было неслучайным.
– Хорошо, – сказал он. – Ты должна ехать.
Через два дня он провожал ее в аэропорту «Пулково». В тот день он был занят и примчался на аэродром на такси за несколько минут до объявлении посадки. Галя очень обрадовалась, увидев его.
– Я вернусь! Я поцелую Зайку и через несколько дней буду здесь. Ты меня жди!
Она крепко обняла Сергея, и он почувствовал, как сердце в груди сжалось в кулак. Глядя в любимые глаза, он тихо прошептал слова Визбора:
«Ты у меня одна
Словно в ночи луна,
Словно в степи сосна,
Словно в году весна.
Нет у меня такой,
Ни за какой рекой,
Нет за туманами,
Дальними странами».
Галя улетела. С Алексеем Сергей больше не встречался и даже не знал, поступил ли тот в Академию.
С отъездом Галины дни для Сергея стали однообразны. Свободного времени появилось слишком много. Он написал письма домой в Гурзуф и своим школьным друзьям. Один из его дальневосточных друзей – Вадим – заканчивал службу в армии, другой – Николай – остался в своем рыболовецком колхозе и ловил рыбу. Гурзуфские друзья – Леня и Алик – оба учились в Нахимовском училище в Севастополе. Сергей им очень завидовал…
В Комитете всегда было, чем заняться. Однажды он поздно задержался. Вдруг дверь в комнату заседаний открылась, и он увидел на пороге ректора университета. С ним Сергей не был знаком лично, хотя они иногда встречались на заседаниях парткома. Но он знал, что профессор Александров, как математик, – шеф Марка Бушмакина по аспирантуре.
– Добрый вечер, – сказал, проходя в комнату, ректор.
– Добрый вечер, Александр Данилович, – растерялся Сергей.
– Вы один, молодой человек? – спросил, присаживаясь на диван, ректор. – Вот, проходил мимо. Увидел свет в вашем окне. Решил зайти. Я ведь у вас в Комитете еще ни разу не был. С тех пор, как вы переехали в этот дворец. Если бы Вы знали, чего мне это стоило! Жаль, что теперь, наверное, его заберут.
– Почему его заберут?
– Как Вас зовут?
– Сергей. Сергей Кольцов.
– Да, да, я слышал о Вас. Вы занимаетесь строительными отрядами. А почему работаете так поздно? Я, собственно, думал застать здесь Марка.
– Марк сейчас на Урале. Плавает с друзьями на байдарках. Должен приехать через две недели.
– Верно. Он мне говорил. Я совсем забыл.
Ректор помолчал. И потом, глядя на Сергея с какой–то грустью, сказал:
– Уезжаю я. Мне предложили возглавить Научный городок в Новосибирске. Слышали? Перспективное и очень интересное дело. Обещают дать академика. Но жаль… – он оглядел комнату. – Жаль расставаться с Ленинградом и… с вами. Но от такого предложения не отказываются.
Они помолчали. Затем ректор встал с дивана, пожал Сергею руку:
– Сколько тебе лет? – неожиданно на «ты» спросил он.
– Двадцать один год, – ответил Сергей.
Александров удивленно посмотрел на него:
– Ну, держись, секретарь! Желаю тебе удачи!
И он вышел. Сергей долго сидел, осмысливая то, что произошло…
КОКЧЕТАВЧерез несколько дней в Комитете раздался телефонный звонок. Междугородний.
– Сергей, у нас «чепэ», – услышал он далекий голос комиссара кокчетавского отряда. – Ты меня слышишь? У нас несчастный случай. Погибла девушка!
В критические минуты жизни Сергеем овладевало удивительное спокойствие. В момент опасности как будто кто–то выключал его нервную систему. Реакция приходила позже и была, как правило, тяжелой.
Сейчас он подумал о том, что нужно, прежде всего, погасить панику, которую он явно слышал в голосе комиссара.
– Так, Алик, спокойно, – медленно и тихо произнес Сергей. – Объясни мне, что у вас произошло. И подробно. Когда это случилось? Кто погиб?
Комиссар начал рассказывать:
Поздно вечером, после работы, ребята, по обыкновению, сидели у костра. Отдыхали и пели песни под гитару. Бригада строила коровник в степи и ребята жили в палатках. У костра вместе со всеми сидела «парочка» студентов с филологического факультета. Первокурсники. Никто не обратил внимание, когда они отошли от костра. Вдруг в тишине ночи раздался шум автомобильного двигателя. В бригаде была старая, еще военная, полуторка. Ее использовали для подвоза стройматериала и продуктов из ближайшего совхоза. Парень решил прокатить свою девушку на этой машине. Степь в свете луны была гладкая, как стол. Машина кружила вокруг костра, все набирая скорость. И вот на одном из крутых поворотов, дверца кабины распахнулась и девушка выпала из машины. И, возможно, все обошлось бы ушибами, но, по роковой случайности, она ударилась головой о камень и умерла моментально…
– Где парень? – спросил Сергей.
– Сегодня приезжала милиция из Кокчетава. Забрали труп девушки и арестовали парня, – сообщил комиссар. – Я звоню из Кокчетава.
– А почему мне звонишь ты? Где Пушкарев?
Последовало долгое молчание.
– Я тебя спрашиваю, где Слава? Что еще случилось?
– Ничего с ним не случилось, – зло ответил комиссар. – Он сейчас у себя в палатке. Никого к себе не пускает. После отъезда милиции он ни с кем не хочет разговаривать.
– Он не пьян? – резко спросил Сергей.
– Нет. Ты же знаешь, у нас – «сухой закон». Но мне кажется, что он просто испугался.
– Ладно, не паникуй. Без истерики. С Пушкарева не спускай глаз, – Сергей посмотрел на стенные часы. – Сейчас у вас уже вечер. Ты сможешь позвонить мне через час?
– Смогу, – ответил комиссар и положил трубку.
Сергей тут же набрал номер горкома. Рассказал Кринкину коротко о случившемся.
– Я тоже получил телефонограмму из Кустаная, из областного штаба, – сказал секретарь горкома. – Какое решение ты принял?
– Я должен туда лететь, – ответил Сергей. – Меня беспокоит Пушкарев. Я его знаю – он может психануть. А отряд в такой ситуации нельзя оставлять без командира. В крайнем случае, я отправлю его в Ленинград, а сам останусь с отрядом.
Кринкин помолчал.
– Да, пожалуй, ты прав. Пушкареву надо помочь. На нем ответственность за сотни людей. Только отстранять его не торопись. Попытайся привести его в чувство. Иначе парень сломается. Когда ты можешь вылететь?
– Сейчас. Завтра я должен быть в лагере.
– Хорошо. Сейчас я дам команду позвонить в аэропорт и заказать тебе билет. Будь на связи.
Сергей набрал номер домашнего телефона секретаря комсомольского бюро филологического факультета Милютина, который, как он знал, остался на лето в Ленинграде.
– Привет, Женя, – сказал он без предисловий. – У нас в кокчетавском отряде несчастный случай. Погибла девушка с твоего факультета. Парень, который виноват, тоже с твоего факультета, – Сергей назвал фамилии ребят, которых он сам не знал. – Я сегодня вылетаю в Казахстан.
– Я их знаю. Прекрасные ребята. Я лечу с тобой.
Подумав и перекурив сигарету, Сергей набрал еще один городской номер телефона.
– Здравствуйте, Николай Дмитриевич, Это – Сергей, – сказал он, услышав знакомый голос. – Извините, но Вы разрешили звонить Вам домой в случае необходимости.
– Что случилось, Сережа?
– У нас в отряде погибла девушка с филологического факультета. Я вылетаю туда сегодня.
Сергей коротко рассказал о том, что сам знал.
– Правильно. Держи меня в курсе дела, – ответил секретарь парткома.
Когда Сергей положил телефонную трубку, сразу же раздался звонок. Это была Лена – секретарь Кринкина.
– Сережа, сегодня рейса на Алма – Ату уже не будет, – сказала она. – Вечером есть рейс на Свердловск. Что делать?
– Заказывай, Леночка, на Свердловск. Там, наверняка, перехватим какой–нибудь проходящий рейс. Только, пожалуйста, два билета. Скажи Кринкину, что я беру с собой секретаря филологического факультета.
– Хорошо, – сказала Лена.
Вскоре она перезвонила.
– Сережа, два билета в Свердловск, рейс в 23. 00, на твое имя получишь по броне горкома партии. Они оплачены. Так что отправляйся прямо в аэропорт, командировку оформим по возвращению. Желаю тебе удачи!
Сергей поблагодарил и перезвонил Милютину:
– Встретимся в «Пулково».
Оставив Володе Огородникову необходимые указания, Сергей помчался в общежитие собираться…
В назначенное время Сергей с Милютиным сидели в салоне «Ил‑62».
Подремав после позднего ужина в удобных креслах, Сергей заметил, что прибытие в Свердловск почему–то задерживается. По затемненному салону несколько раз пробежали стюардессы. Сергей взглянул в иллюминатор и увидел внизу огни большого города. Вскоре он понял, что самолет делает круги над городом. Что–то случилось?!
Некоторые пассажиры в салоне тоже пристально смотрели в иллюминаторы. Но они молчали. Многие продолжали спать. Наконец, зажглось световое табло: «Не курить! Пристегнуть ремни!» Сергей посмотрел на свои часы «Полет», подарок отца, и увидел, что посадка задержалась почти на час.
Самолет резко пошел вниз с каким–то особым ревущим звуком. Земля в иллюминаторе приближалась стремительно. Но посадка прошла вполне мягко. Только пробег самолета по полосе показался Сергею короче, чем обычно. Выходя последним из салона на трап и увидев невдалеке пожарные машины, он тихо спросил бортпроводницу:
– Девушка, что случилось? Почему мы опоздали?
– Шасси, – так же тихо и коротко ответила она и улыбнулась.
Сергей понял: шасси не открывалось, и пилот кружил над городом, чтобы совершить посадку без горючего. Но все обошлось!
Однако они опоздали! Разница во времени была в два часа. Рейс из Москвы на Алма – Ату ушел час тому назад. Кассирша посоветовала отправиться в город на вокзал и продолжить путь поездом. Ребята еле успели вскочить в отходивший в город автобус. До города было больше двадцати километров. Новенький «Икарус» мчался по пустынной асфальтированной дороге среди высоких деревьев уральского леса. Его догоняло поднимавшееся на востоке солнце.
Когда добрались до вокзала, утро уже было в разгаре. Подойдя к кассе, Сергей только успел спросить о поезде, как в ответ услышал:
– Поторопитесь, сейчас отправляется поезд на Караганду.
Не спросив номера пути, ребята ринулись на платформу. Здесь оказалось несколько пассажирских составов, закрывавших друг друга. Впрыгивая и соскакивая с вагонных тамбуров, пролезая под вагонами, ребята, наконец, выскочили к карагандинскому поезду. Заскочили в тамбур уже двинувшегося вдоль платформы вагона. И налетели на проводника. Еще не старый, но уже довольно помятый, мужчина уставился на них.
– Вы куда собрались? – спросил, оглядывая их с подозрением, проводник. Никаких вещей у них с собой не было.
Сергей сбивчиво объяснил ему, что они только что прибыли из аэропорта и им срочно надо ехать в Кокчетав, а билеты они не успели купить.
Поезд набирал скорость.
– Ладно, – снисходительно изрек, наконец, проводник. – Рассчитаетесь в Кокчетаве. Ехать долго. Проходите в последнее купе и располагайтесь.
Вагон оказался «мягким» и совершенно пустым. Ребята забрались на верхние полки купе и заснули…
Сергей проснулся от того, что поезд стоял. Он выглянул в окно и прочитал на здании вокзала «Петропавловск». Зашевелился и Женя.
– Как ты думаешь, до Кокчетава еще далеко? – спросил он.
– Откуда я знаю, – ответил Сергей. – Я впервые еду в Казахстан.
Поезд тронулся и стал набирать скорость.
– Есть хочется, – с тоской сказал Женя. – Хороший был ужин в самолете, но жаль, что не было завтрака.
– Да, и попить тоже не мешало бы, – ответил Сергей.
В это время дверь купе открылась и всунулась голова озабоченного проводника.
– Ревизоры сели в поезд. Скоро будут здесь. Сидеть тихо. Как мыши. И не высовываться.
Дверь закрылась. Валяться на полке надоело. Делать было нечего.
– Послушай, Серега, мне нужно в туалет. Мы не догадались на вокзале сходить.
– Ну, да. Было у нас для этого время! Терпи!
Через некоторое время Сергей почувствовал, что ему то же невтерпеж.
– Нет, – заявил решительно Женя, слезая с полки – я больше не могу. В вагоне тихо. Может быть, ревизоры еще не пришли? Давай, я осторожно посмотрю.
Он тихо приоткрыл дверь и выглянул в коридор.
– Никого. Я пошел.
И он выскользнул, прикрыв за собой дверь. Вскоре он вернулся.
– Тишина. Иди ты.
Сергея не надо было уговаривать. В коридоре, действительно, не слышно было ни шороха. Туалет был рядом. Быстро решив свою проблему, Сергей подошел к купе. Замок двери предательски щелкнул и тут же он услышал голоса. Краем глаза он увидел, как из служебного купе высунулась чья–то голова. Он закрыл за собой дверь и сказал:
– Кажется, мы попались.
– Может быть, не заметили? – с надеждой сказал его попутчик.
Оставалось только ждать. А ждать пришлось недолго.
Дверь открылась, и в купе вошли два ревизора в форме. За ними маячила фигура проводника. Старший из ревизоров, казах, сел на нижнюю полку и спросил:
– Кто такие? Как здесь оказались? Билетов, конечно, нет.
Сергей с Женей достали свои документы и стали объяснять, как все получилось и почему им срочно надо быть в Кокчетаве.
– Хорошо, – сказал мудрый казах, – если все это правда, то где ваши командировочные удостоверения?
Удостоверений не было. Тогда более молодой ревизор, русский, спросил:
– Мы вам, ребята, поверим, если вы скажете нам, знал ли о вашем вторжении проводник и сколько он с вас взял денег?
Сергей видел, что стоявший в дверях проводник смотрит на него из–за спины молодого ревизора испуганными глазами.
– Нет, – сказал Сергей, – мы заскочили в вагон на ходу и проводник нас не видел.
– Ну, что ж, – рассудительно изрек старший. – Чтобы все было по закону, мы сделаем так. Выпишем вам небольшой штраф… – он выглянул в окно. Поезд как раз остановился и почти тут же двинулся опять. – Ну, вот со станции Красноармейск. Она до Кокчетава уже последняя. Согласны?
Сергей прикинул, что выбора у них нет. А за одну станцию штраф должен быть небольшой. Он посмотрел на Милютина, тот кивнул.
– Хорошо, выписывайте, – согласился он.
Молодой ревизор вынул из своей сумки квитанции и, присев рядом с казахом, быстро заполнил бланк. Когда он подал его Сергею, что бы он подписал, тот удивился:
– Почему такая большая сумма? Вы же сказали – одна станция!
Казах хитро улыбнулся.
– Да, я так сказал. От Красноармейска до Кокчетава – шестьдесят километров. Плюс – поезд скоростной. К тому же, – мягкий вагон. Это умножьте на два. Все правильно.
– Так это – почти стоимость билетов от Свердловска! – воскликнул Сергей.
– Верно, – согнал улыбку со своего лица казах. – Кто виноват, что вы заскочили не в плацкартный вагон? Следующий раз будьте внимательней. А еще лучше – покупайте билеты.
Ребята вывернули свои карманы и отдали почти все деньги, которые у них были.
Когда дверь за ревизорами закрылась, Милютин меланхолично изрек:
– А ведь нам эту квитанцию никто не оплатит. Это ведь не билеты.
Вскоре поезд подошел к станции Кокчетав. Выходя из вагона, ребята проигнорировали заискивающее «спасибо» проводника.
Штаб Ленинградского штаба ССО нашли в городе без труда, так как он располагался в здании горкома комсомола. Здесь ребят встретили радушно. Посмеялись над их приключениями. Накормили и устроили на ночлег.
Утром Сергей отправился в прокуратуру. Здесь он выяснил, кто занимается их делом. В кабинете сидел в синей прокурорской форме с одной звездой в петлице казах среднего возраста и разговаривал по телефону. Он кивнул Сергею и тот сел на стул. Разговор по телефону шел на казахском языке, но вскоре Сергей стал улавливать, о чем идет речь. Прокурор, сам, наверное, не замечая этого, употреблял в разговоре не только русскую специальную терминологию, но пересыпал ее хорошим русским матом. Сергей старался сдержать улыбку. Наконец, прокурор положил трубку и обратился к Сергею.
– Здравствуй. Ты из Ленинграда? Мне звонили.
– Я бы хотел узнать Ваше мнение о случившемся, – сказал Сергей.
– Мое мнение может быть пока предварительным, – осторожно начал прокурор. – Но я считаю, что это – несчастный случай. К сожалению, у нас бывают время от времени такие несчастные случаи, но со смертельным исходом впервые. Нелепая случайность.
– Ребята хорошие, – продолжил прокурор. – Хорошо работают, очень помогают нам. Спасибо им, – прокурор улыбнулся. – Но они совершенно не приспособлены к такой тяжелой жизни и работе. А это – опасно. А вот так, не на работе, трезвый… О чем сейчас думает этот мальчишка, я бы не хотел знать. И девушку жаль. Молодая, красивая, наверное, умная…
– Что будет с парнем? – спросил Сергей. – Мы можем что–нибудь сделать?
– Конечно. Надо теперь спасать мальчишку. Дурак! – прокурор явно хотел выругаться, но сдержался. – Но незачем ему жизнь ломать. Оттуда нормальным человеком он уже не вернется. Дайте ему хорошую характеристику. Плохой бы к нам сюда не приехал. Сидел бы у родителей под боком и ходил бы сейчас в кино. Объясните ребятам, чтобы не врали. Ложь ему только помешает. А правда поможет.
– Хорошо, – сказал Сергей. – Характеристика будет. Я сейчас еду в отряд и поговорю с ребятами.
– Да, еще вот что, – сказал, провожая его до двери, прокурор, – разберись там с командиром. По–моему, он потерял голову. Слабый человек!
В этот же день Сергей с Милютиным выехали в отряд, который находился в районе Борового. Рейсовый автобус оказался старым разбитым «пазиком», дожившим с послевоенных времен. Жесткие, с рваной кожаной обшивкой сидения. Окна без стекол. Только лобовое стекло перед водителем. Салон набит битком казахами с детьми и мешками. Ребята не видели, чтобы они предъявляли билеты водителю. Как только автобус выехал за город и оказался в степи, дорога исчезла в густом пыльном тумане, через который смутно пробивалось спускавшееся к горизонту солнце. Создавалось впечатление, что автобус идет прямо по степи. На эту мысль наводила ужасная тряска. Так что стоять было легче, чем сидеть. Пыль забила весь салон. Теперь было понятно, почему в окнах нет окон. Иначе находиться в автобусе было бы невозможно. Дороге этой, казалось, не будет конца. Водитель останавливался, похоже, у каждого камня, высаживая или подсаживая пассажиров…
Наконец, им сказали, что они приехали, и ребята с облегчением покинули этот казахский ковчег.
До расположения отряда добрались пешком без проблем. Посреди ровной, как стол, степи в лучах заходившего солнца стоял палаточный городок. Вдалеке белели несколько маленьких домиков совхоза. Ребят встретил комиссар отряда, армянин Алик Габрелян, старшекурсник исторического факультета.
– Где Пушкарев? – спросил сразу, после приветствий, Сергей.
– В штабной палатке, – ответил комиссар. – Я провожу. Он не знает о твоем приезде.
– Почему?
– Да я сам только что узнал. Когда прискакал нарочный из управления совхоза.
Но Сергей понял, что комиссар не хотел сообщать об этом командиру.
– Ладно, веди! – Сергей обернулся к Милютину. – А ты найди своего бригадира и поговори с ребятами.
Комиссар объяснил, где находятся палатки его бригады, и Женя свернул в указанную сторону.
По дороге к штабной палатке Сергей спросил:
– Что ты по этому поводу думаешь?
– Несчастный случай, – ответил комиссар.
– Я тебя спросил не об этом. Я был в Кокчетаве у прокурора. Он считает также, что это был несчастный случай. Я тебя спросил о Пушкареве.
– Думаю, что он испугался. Его надо срочно заменить. Это плохо действует на ребят.
– Ты понимаешь, что для него будет означать это снятие? Это хуже суда. Это его сломает.
– По–моему, он это понимает не хуже нас с тобой, – резко ответил Габрелян.
– Вот именно, – сказал Сергей, подходя к палатке. – Не жди меня здесь. Занимайся своими делами. Я тебя сам найду.
Сергей откинул полог палатки и вошел…
На следующий день Пушкарев сам отвез Сергея и Милютина на совхозном «газике» в Кокчетав. Здесь Сергею выдали командировочные деньги и билет на самолет. Женя Милютин оставался в штабе до окончательного выяснения дела. При прощании Пушкарев крепко обнял Сергея и тихо сказал ему на ухо:
– Спасибо тебе, я этого никогда не забуду!
Обратный путь был комфортен и быстр…
