Текст книги "Капкан для лешего"

Автор книги: Михаил Исхизов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц)

– Думаешь, вернет зерна? – с сомнением спросил Ставр.

– Зерна он не вернет, не для того воровал, чтобы вернуть. А услышат, что мы многое знаем, непременно занервничает, засуетится. И какими-нибудь неосторожными действиями может выдать себя.

– Это еще, углядеть надо, кто засуетится, – продолжал сомневаться Ставр.

– Нас много. Кто-то что-нибудь непременно заметит, – продолжал настаивать Гудим. – Во всяком случае, хуже от такого слуха не будет.

– Хуже не будет, – согласился Ставр. – Давай, Еропка, подбрось русалочкам слух, что мы знаем, кто зерна украл. Пусть лучше срочно вернет ворованное. Мы его простим.

– Как правило, такой прием, приносит неплохие результаты, – подкрепил свое предложение Гудим.

– Молодец, – похвалил молодого лешего Еропка. – Как есть молодец. Я уж на что хитер, и то до такого не додумался. Вот какая польза получается, если леший, сызмальства криминал изучает. Слух по Лесу разнести никто поперед наших русалочек не сумеет. За девчат я ручаюсь. В этом деле им цены нет. Им если по секрету что скажешь, да попросишь, чтобы никому ни слова, они и глухому пню втолкуют. Вот я им эту секретную дезинформацию и выдам. Ох, и забегают девки... – И, представляя, как русалки после его дезинформации понесутся распространять ее, Еропка рассмеялся.

– Все правильно, – Ставр, несмотря на постигшее Лес несчастье, тоже не мог не улыбнуться. – Подсунь им Еропка этот слух. А потом к Каливару загляни. Отдохни там, в баньке попарься.

Еропка с удивлением посмотрел на Ставра, прикидывая, не шутит ли тот.

– Я и так собирался к баннику наведаться, ревматизм свой поправить. Коленки болят, сил нету. И остеохандроз замучил. В некоторых суставах полное томление. При некотором движении ощущается боль и раздается потрескивание. Такая у меня хроническая болезнь. Но, рассуждаю я, что не время сейчас лечиться, поскольку заняты мы делом первостепенной важности, не допускающим презентаций. Я уж потерплю.

– Ты не терпи, полечись, попарься и послушай, о чем там толкуют. В баньке народ разный собирается, много интересного узнать можно. Да и Холька все время по Лесу шалается, может, она что видела.

– Ага, – сообразил Еропка, – пошпионствовать там надо, произвести тайную разведку в тылу врага. Это правильно, это мы сумеем провести в лучшем виде. Будьте спокойны, – заверил он не Ставра, а братьев, к которым проникся большим уважением, – все слухи тщательно соберу, все вызнаю и доложу, как положено.

– Вот-вот, слушай и прикидывай, где у них выдумка, а где, правда и какую пользу нам можно получить от их разговоров. Понял!?

– Понял, понял. Чего тут не понять.

Четко и по деловому распоряжался Ставр. Он быстро ухватил мысль, которую Гудим и Бурята выдали. Братьям понравилось. Взялся дядя за дело крепко, задания давал точные. Чувствовалось, что он опытный организатор и не случайно поставлен главным лешим в таком особенном Лесу.

– Раз понял, то иди. Перед заходом солнца будь здесь. Все лешие соберутся, – напомнил он. – Советоваться станем.

– Поскольку такое серьезное у меня задание, я ретируюсь немедленно, – Еропка поднялись с бревна и торопливо удалились.

– Вроде все? – спросил Ставр у братьев.

– Ты, дядя, действуешь прямо как профессионал, – похвалил его Гудим.

– Станешь действовать, когда тебя прижмет.

Глава седьмая.

– Думайте, племяши, думайте! – потребовал Ставр. – Положение такое, что хуже некуда. Как в капкан попали. Надо из него выбраться, найти зерна.

С кикиморой у братьев вышла промашка. Хотя, вовсе и не промашка. Выяснили, что Пелга не виновата, значит, провели расследование правильно и результат получили. Не зря по болоту хлюпали и шлепали, и в тине вымазались, как болотники. Отрицательный результат – тоже результат. Молодые лешие были уверены, что виноватого найдут. Но оказалось, что некогда сейчас заниматься сломанной березкой. Надо срочно разобраться в другом преступлении, более важном. Это была уже настоящая, серьезная работа, не то, что за малохольной кикиморой по болоту шлепать.

– Ну, дядя, у вас в Лесу и дела, – не удержался Бурята. – Процент преступности повыше, чем в городах. Пора вам свою полицию заводить. На каждом кордоне посты устанавливать.

– Сам ничего не понимаю, – сокрушенно покачал головой Ставр.

– Найдем, – Гудим выглядел уверенно. – Нет таких преступников, которые не оставляют следы и нет таких преступлений, которые невозможно раскрыть. Разберемся, дядя, не тушуйся. Но, прежде всего, надо дать операции название.

– Какое такое название? – не понял неискушенный в криминалистике старый леший.

– Когда заводится дело о совершенном преступлении, надо непременно дать ему название.

– Зачем?

Гудим с удивлением посмотрел на дядю, не понимающего таких простых правил.

– Так положено. Для ясности, – поразмыслил немного и добавил. – И чтобы не путать с другими делами.

– Так у нас других нет.

– Как это нет! А сломанная березка, а гнездо поползня. Да и дальше всякое может быть.

Ставр немедленно сплюнул два раза через правое плечо, чтобы отвести несчастье. "Болтает молодежь, невесть чего, и ведь накаркать могут..." – подумал он, и, на всякий случай, сплюнул еще два раза.

– О таком и говорить не надо, – попросил он. – Сроду у нас, в Лесу, ничего воровского не происходило и дальше происходить не должно.

– Кто знает, кто знает... Может, подошло такое время, что и вас захлестнет волна преступности. Бывают, дядя, такие периоды, в науке это широко известно, – огорчил лешего Бурята. – Прогресс и преступность идут рука об руку.

– Да спасут нас тридевять сестер – берегинь от такой напасти, – глянул вглубь леса Ставр, отказываясь от прогресса и от преступности, которая шагает рядом с ним. – Защитят нас и сохранят наши угодья.

– Берегини, может, и помогут, но система все равно нужна, – определил Гудим.

– Раз надо, то давайте, – согласился Ставр – Я же не против, я только и спросил: зачем?

– "Дело о похищенных зернах", – предложил Бурята.

– Слишком просто, – не согласился брат. – И очень прозрачно. Каждый дурак проймет, что зерна лингко ищем. Надо как-нибудь так, чтобы образно и непонятно.

– Тогда: "Тайна особого Леса".

– Это для книги хорошее название, а для операции не тянет, – опять не согласился Гудим.

Братья задумались. Знали: придумать хорошее название, это считай, половина успеха. С хорошим названием и расследование хорошо пойдет.

– Кажется, нашел, – нарушил, наконец, молчание Бурята. – "Капкан для лешего".

– Причем тут капкан? – удивился Гудим.

– Дядя сказал: "Как в капкан попали". Это значит, с пропажей зерен, лешие, как в капкан попали. А мы свой капкан поставим. Если какой-нибудь леший в этом деле замешан, поймаем его. С какой стороны ни смотри: капкан для лешего.

– Гм... Капкан для лешего. Звучит. Пожалуй, пойдет, – согласился Гудим. – Простенько, скромно и точно. Ухватывает суть, и в то же время посторонние ничего не поймут. Ты, дядя, как, не против?

– Пусть капкан, – не стал возражать Ставр. – Оно, вполне, похоже. Хуже нет, чем в капкан попасть.

– Решили, – подвел итог Гудим. – Так и запишем: "Капкан для лешего". У тебя, дядя, папка есть?

– Это из картона, что ли? Зачем она вам?

– Складывать туда результаты оперативной работы. Протоколы, схемы, отчеты и разные другие документы.

– Ее как раз и нет, – с сожалением признался Ставр. – Но, думаю, можно и без папки обойтись.

– Как сказать, – уклончиво ответил Бурята. – Криминалистика наука серьезная и требует порядка. До чего же глухая у вас все-таки провинция, даже папки для бумаг нет. Как на необитаемом острове живете. Не лес, а тундра какая-то. Ладно, что-нибудь придумаем. Ну, коллега, с чего начнем? – повернулся он к брату.

– С осмотра близлежащей местности, – решил Гудим. – Опросом населения лешие по околоткам займутся, а мы осмотрим ближайшую местность и место преступления. Преступник, судя по всему, выжидал, когда дядя отлучится. Значит, должен он был где-то здесь недалеко прятаться, наблюдать за землянкой.

– Верно, – согласился Ставр. – Идите за мной.

Силы к лешему вернулись почти полностью. Как будто не был он совсем недавно в глубоком ступоре. Хорошим лекарем оказался банник Каливар. Ставр легко поднялся с бревна и пошел к подлеску, окружающему землянку, внимательно вглядываясь в траву, тщательно рассматривая ветки кустарников.

– Нет, дядя, ты погоди, – остановил его Бурята. – Расследование ведем мы. Сам потерпевший, как лицо заинтересованное, заниматься расследованием не имеет права. Но присутствовать можешь. Поскольку хорошо знаешь Лес, будешь у нас консультантом.

– Так положено, – не дал возразить лешему Гудим. – Исследуем местность мы сами. Такой порядок. А ты нас сопровождай. Бурята правильно сказал: будешь нашим консультантом и проводником.

Ничего Ставр на это не ответил. Племянники дело свое знали. И раз требуют, чтобы он не лез вперед, то так оно, по правилам, наверно, и должно быть. Просто посторонился и дал молодым лешим пройти вперед, а сам последовал за ними.

Троица обошла вокруг землянки. Гудим и Бурята осмотрели тропинки, каждый куст, каждое дерево, но ничего подозрительного не заметили.

– Подальше отойти надо, – подсказал консультант. – Так близко к землянке, пока я там был, вор не мог подойти. Я бы учуял. И на тропинках искать следы смысла нет, думаю, он не по тропинкам ходил, а за кустами прятался. Возле кустов и надо смотреть.

Братья послушались совета, отошли подальше и двинулись в обход землянки уже не по тропинкам, а просто по лесу, осматривали землю, кусты, деревья. И точно, Ставр был прав, кое-чего зацепили. Бурята, шедший впереди, остановился у высокого куста шиповника, широко раскинувшего ветки, густо усеянные красными ягодами и острыми крючками.

– Вот! – Бурята ткнул пальцем в обломанную ветку. – Здесь он проходил. Излом свежий.

– Трава не примята, – Гудим попытался показать, что и он в следах разбирается. – Может быть зверь.

– Трава в лесу сильная, – возразил Гудиму Ставр. – Если постоишь на ней, она, конечно, ляжет. Но если просто пройдешь – сразу выпрямится. А для зверя эта ветка высоковата. Двуногий проходил, высокий. Он ветку обломал. И не леший это, точно. Лешего шиповник на крючок не подцепит. Куда же он отсюда пошел?.. – Ставр огляделся. – Вот сюда и пошел, в просвет между кустами. Через заросли шиповника, напрямки не полезешь.

Леший двинулся дальше. Теперь "консультант" шел впереди, а братья следовали за ним.

– Точно, здесь прошел, – Ставр показал племянникам лежащую на земле сухую ветку. – Наступил на нее и вдавил в траву. – Видите?

– Видим, – Бурята наклонился, рассматривая ветку. – Она же и сломана.

– Получается, что вроде нездешний он, – продолжал рассуждать Ставр. – Не умеет по лесу ходить. Ему таиться надо, а он за крючок зацепился, на сухую ветку наступил. К лесу непривычный. А отсюда он к той вон липе должен двинуться.

Ставр останавливался еще несколько раз, показывал, как, в обход тропинок тайно проходил, злоумышленник. Вскоре они вышли к зарослям лещины, раскинувшимися недалеко от землянки. Леший остановился.

– Ну-ка, приглядитесь, – показал он братьям основательно утоптанное место возле одного из кустов, густо увешанного поспевшими уже, коричневыми орешками.

– Здесь он и стоял, – получил, наконец, возможность продемонстрировать свой талант следопыта Гудим. – Трава сильно примята.

Траву примяли в этом месте основательно. Многие стебли были сломаны, скручены, втоптаны в землю. Видимо кто-то здесь долго стоял, топтался на одном месте, потом уселся и, даже, кажется, прилег.

Ставр наклонился, всматриваясь.

– Знаете, ребята, он ведь не один был. Тот, который на этом месте стоял, а потом и лег, большой, высокий, тяжелый. Он, наверно, и ветку шиповника обломал. А теперь посмотрите сюда, трава чуть-чуть примята. Здесь кто-то другой был, легкий, быстрый, росточком невысокий. Он и не стоял на месте, а все время ходил. Их двое было. И прятались они за этими кустами долго. Большой стоял, ждал, ждал, потом надоело ему стоять без дела, он и лег. А второй все ходил, ходил... Это что? Ага, – Ставр разглядел среди травы и подобрал несколько скорлупок. – Орешки щелкали. Ждали, значит, когда я уйду куда-нибудь, и от скуки орешки щелкали.

– Давай их, дядя, сюда.

Бурята забрал у Ставра скорлупки.

– Вот здесь рвали, – показал он на заметно ободранный куст. – Может быть, еще что-нибудь найдем.

Братья опустились на четвереньки и стали обшаривать примятую траву. Но сколько ни шарили, кроме ореховых скорлупок ничего не нашли. Зато скорлупок набрали пару горстей.

– Надо забрать, предъявим потом, – решил Гудим и высыпал скорлупки в карман куртки. – Долго они здесь орешками развлекались. О чем это говорит? – задал он контрольный вопрос брату.

– Говорит о том, что это опытные преступники. Вели себя спокойно, хладнокровно. Факт – рецидивисты, – Бурята продолжал безуспешно шарить в траве, надеясь обнаружить что-нибудь более существенное, чем ореховую скорлупу.

– Вот именно, и это уже нам кое-чего дает. Круг подозреваемых сужается. Дядя, кто у вас здесь в преступниках числится? – спросил Гудим. – Согласно учета. Нас особенно рецидивисты интересуют.

– Никто у нас не числится.

Братья недоверчиво смотрели на Ставра, потому что знали, такого быть не может. Без учета преступности, бороться с ней невозможно.

Может быть, ты не в курсе? – спросил Бурята. – Ты Лесом занимаешься, а преступность не по твоей линии.

– Здесь в Лесу все по моей линии, – не согласился Ставр. – Нет у нас никакого учета.

– Ну, вы даете, – осудил порядки леших Гудим. – Я понимаю, места у вас глухие, но не настолько же, чтобы так.

– Вы что, всю преступность на самотек пустили? – возмутился Бурята. – Даже учет не ведете, статистикой и анализом не занимаетесь? Как же вы с ней боретесь, как профилактику проводите?

– Не боремся мы ни с кем. И преступности у нас нет.

– Так уж и нет, – не поверил племянник. – Такого не бывает. Преступность есть везде.

– Не знаю, как бывает, как не бывает. А у нас нет.

– Совсем?

– Совсем. Вы что понять не можете. Воровать у нас нечего. Каждому своего хватает. Бывает, конечно, некоторые березового сока переберут, подерутся, так ведь потом и помирятся. Какая тут преступность.

– Получается, что никаких рецидивистов нет и подозревать некого? – от такого положения дел, Бурята несколько растерялся. Гудим тоже почувствовал себя не совсем уверенно.

– Так я же вам все время говорю, сколько помню, не было у нас ничего такого.

Бурята прочесал всю траву под кустами орешника, и собрал еще немало ореховой скорлупы. Тоже вещественное доказательство. Правда, хватило бы и десятка скорлупок, чтобы потом выложить их перед преступником и сказать ему с загадочной улыбкой: "Мы каждый твой шаг знаем, так что не отпирайся, рассказывай все подробно". Но вещдоки есть вещдоки, все собранное опять ссыпали в карман Гудиму, и Бурята снова стал шарить в траве. Неожиданно для спутников своих он вскоре издал радостный вопль.

– Чего такое? – подскочил к нему Гудим.

– А вот! – счастливый Бурята поднял руку, в которой держал очки в неказистой белой пластмассовой оправе.

– Ну-ка, – потянулся Гудим.

– Подожди! – остановил его Бурята. Это была не какая-то скорлупа, а солидный вещдок, и он не собирался отдавать его даже брату. – Кто-то из грабителей потерял. Факт. Дядя, знакомая вещь? Видел их у кого-нибудь?

Он взял очки двумя пальцами за сложенные дужки и показал их Ставру.

– Дай-ка, – протянул руку леший.

Ему Бурята очки вынужден был дать. Если Ставр сейчас очки опознает, то и Операцию "Капкан для лешего" можно считать успешно законченной.

Ставр повертел очки, оглядел их и вернул племяннику.

– Вроде бы, такие, ни у кого и не видел.

– Кто у вас вообще очки носит? – спросил Гудим. – Из ближайшего, так сказать, окружения.

– Из ближайшего, немец носит, Клямке. Только у него не такие, у него оправа красивая, и стекла побольше этих, – Ставр показал пальцами, какими, по его мнению, выглядели стекла у очков у Клямке. – Солидные очки.

– Еще! – потребовал Гудим. Он и сам помнил, какие у немца очки.

– Хрол очки носит. Леший с пятого околотка. У него – простенькие, вроде этих.

– Может они и есть?

– Не скажу, не приглядывался. Но похожи.

– Ладно, к Хролу мы еще вернемся, кто еще?

– Из ближайшего... – Ставр улыбнулся. – Никодим очками балуется.

– Домовой?! Он, когда провожал нас в Лес, без очков был.

– Но у Никодима не такие, – продолжал Ставр. – У него большие, как у Клямке, – Ставр еще раз осмотрел найденные Бурятой очки. – Оправа у него не такая, желтая, под кость. И стекла толстые. Не его это очки.

Бурята развернул дужки и надел очки. Они пришлись ему как раз впору. Он посмотрел на свою руку. Поднес ее поближе к глазам, потом отодвинул подальше.

– Для близорукого. Домовой у вас близорукий?

– Нормальное у Никодима зрение, – разочаровал Буряту Ставр.

– Почему он очки носит?! – продолжал допытываться леший.

– Так это же Никодим, его знать надо. У них в школе больше половины учителей в очках ходит. Он под них и подстраивается: домовой, у кого живет, тому и подражает. А очки, Еропка верно говорит, учитель географии потерял. И махнул на них рукой. У него в запасе были другие. Никодим эти очки через полгода нашел, в стойке, где географические карты хранились. Он тогда приходил советоваться: отдать очки хозяину, или оставить их себе. Уж очень ему хотелось очки иметь, чтобы быть похожим на учителя. Мы так решили: раз у географа другие очки есть, получше тех, что потерял, а про эти он и думать забыл, пусть домовой их себе оставит. Вроде как премия ему вышла за хорошую службу. С тех пор Никодим с очками и мучается. Этот учитель географии полуслепой, без очков ничего не видит. А Никодим ничего не видит в очках. Но носит. Считает, что в них он на учителя похож. Когда надо что-нибудь разглядеть, он очки снимает.

– Никодим или не Никодим, в этом мы разберемся. Пока у нас подозреваемых несколько, – решил Бурята. – Есть вещественное доказательство – очки. А очки имеют хозяина. Понимаешь, дядя, у очков нет такой привычки, чтобы самим по лесу гулять и как раз в том месте, где ограбление произошло. Мы вынуждены считать, что очки уронил здесь один из грабителей, и они полностью его изобличают. И, будь уверен, дядя, мы хозяина этих очков найдем. Если нужно будет, по всему Лесу пройдем, каждому примеряем, но хозяина найдем. Еще кто в лесу очками пользуется?

– Да, из ближайших, вроде все.

– А не из ближайших?

– Пущевики конечно. Они все поголовно наукой занимаются. Умные. Все время какие-то опыты проводят, что-то изучают, высчитывают и глаза у них порченные, многие очки носят, – Ставр задумался. – Разные у них очки. Некоторые даже с цепочкой, на шею вешают, – и, увидев недоумение в глазах племянников, пояснил: – чтобы, когда снимаешь не потерять.

– И это учтем. Еще!

– Все. Больше никого не припомню. Хотя вполне может быть, что еще у кого-то очки есть.

– Понятно. – Бурята аккуратно положил очки во внутренний карман куртки. – Пойдем дальше. Ты считаешь, что их было двое? – спросил он Ставра.

– Должно быть все-таки трое, – поразмыслив, ответил тот.

– Ты недавно сказал, что двое, – напомнил Бурята.

– Двое здесь стояли. Я и сейчас это говорю. Но должен быть и третий. Они отсюда не могли за землянкой наблюдать.

Бурята приподнялся на цыпочки, пытаясь разглядеть землянку, поверх куста. Но куст был густ, высок и леший ничего не увидел.

– Точно, не видно ее отсюда.

– Еще один был. Эти двое ждали здесь, за кустами прятались, а третий за землянкой наблюдал, чтобы подать сигнал, когда я уйду. Давайте поищем, где он прятался, – предложил Ставр.

Гудим тем временем обошел куст.

– Вот откуда землянку видно! Как на ладони. Посмотрите.

Ставр и Бурята подошли к нему. Действительно, за орешником разлеглась поляна. Если наблюдать за землянкой, то лучшего места не найти. Отсюда прекрасно был виден вход в жилище Ставра, и дуб, нависший над ним, и бревна, что лежали под дубом, и тропинка, ведущая к землянке из леса. Незамеченным выйти из землянки, или войти в нее, было совершенно невозможно.

– Место для наблюдения очень подходящее, – Ставр оглядел поляну. – Только слишком открытое. Спрятаться негде. Я бы этого наблюдателя сразу увидел. Не смотрел бы в его сторону и все равно увидел. Но и от них, – Ставр кивнул в сторону утоптанной у орешника травы, – он далеко отойти не мог. Интересно получается... Вы ребята постойте здесь, а я пройду, на травку посмотрю. Все-таки он где-то здесь должен был прятаться.

Леший, склонил голову и медленно стал делать круги по поляне, внимательно глядя себе под ноги. Кажется, к каждой травинке присматривался, прикидывал на месте ли она, не нарушил ли кто-то ее покой. Несколько раз наклонялся, однажды даже на колени опустился и начал ощупывать траву рукой. Наконец он, кажется, что-то нашел.

– Подойдите-ка сюда, – подозвал Ставр братьев. – Смотрите, вот здесь трава немного примята. Кто-то вдавил ее в землю, втоптал. Значит, долго стоял на этом месте. Вот отсюда третий и наблюдал за землянкой. Ждал пока я уйду. И не прятался, открыто стоял. А я, получается, его не увидел? – Ставр посмотрел на землянку, на кусты орешника... – Не может такого быть.

– Так стоял он здесь или не стоял? – потребовал ясности Бурята.

– Стоял. На этом самом месте. Отсюда очень удобно за землянкой наблюдать.

– Спрятаться он не мог? – Бурята оглядел ровную чистую, без единого кустика поляну и сам же ответил себе, – негде здесь прятаться. Может, он лежал?

– И лежачего, все равно, увидел бы.

– Как же так?

– Не знаю, – неохотно признался Ставр. – Не должно такого быть. Крутовня какая то получается неправильная. Может сам Лес что-то крутит.

– А он может сам? – наслушался Бурята рассказов о Лесе, но такого представить себе не мог.

– Кто его знает. Лес такое может, что нам и не приснится. На то он и Лес.

– Давайте подведем итоги осмотра местности, – предложил Гудим, когда они вернулись к землянке и уселись на гостеприимные бревна. – Проанализируем, что нам этот осмотр дал.

– Давайте, – поддержал его Бурята. – Начнем с количественного состава банды. Получается, что их было трое. Один крупный, тяжелый, и, наверно, ленивый. Полежать ему захотелось. Второй шустрый, нетерпеливый, все ходил, ходил, не мог спокойно подождать, пока знак подадут. А третий, – он посмотрел на дядю, – каким, по-твоему, был третий?

Третьего Ставр никак не мог понять. То, что он был – это точно. Стоял на окраине поляны и наблюдал за землянкой. Те двое прятались за кустами, выжидали и старались, чтобы их не заметили. А этот открыто стоял. Не боялся, что его увидят. Ставр и не увидел.

– Третий непонятный. Стоял на страже, чтобы знак подать, когда я уйду. Это точно. А какой он из себя, про то никак пока сообразить не могу.

– Ладно, – не опечалился Бурята. – Придет время, разберемся и с третьим. Давайте, определим время преступления. Мы когда в землянке сидели, разговаривали, ты не обратил внимания, зерна на месте лежали?

– Лежали.

– Точно? Ты их видел?

– Ну... Я как бы на них и не смотрел,– признался Ставр.

– Значит, уверенности у тебя нет? – не отставал Бурята. – Ты все говори точно. Фактор времени тоже играет важную роль. Видел ты их или не видел?

– Я же говорю, что не смотрел на них. Но лежали на полке, все пять мешочков, точно. Если бы они на месте не лежали, я бы это увидел.

– Понял. А после того, как мы ушли из землянки, ты всего один раз и отлучался?

– Один раз, – подтвердил Ставр. – Когда по воду ходил. Вы пошли к болоту, а я взял бадейку и принес воды из ключа. Принес, значит, и бадейку с водой, поставил под дерево. Сидел здесь думал. Потом Могута и Еропка подошли. В землянку я больше и не заглядывал. Присели мы на бревна, стали разговаривать.

– Долго ты по воду ходил? – спросил Гудим.

– Чего тут долго. Если по ходу солнца: оно, пока я туда обратно шел, можно сказать не сдвинулось. А если на минуты считать, так минут десять прошло, не больше.

– Когда туда и обратно шел, подозрительного ничего не заметил? – продолжал Гудим.

– Нет. Подозрительного ничего не заметил.

– Может быть, встретил кого – нибудь? Звук какой-нибудь слышал? – стал задавать наводящие вопросы Бурята. – Ты подумай хорошенько, постарайся вспомнить. Здесь каждая мелочь важна.

Ставр задумался: что он видел и что слышал, когда шел с бадейкой? Но ничего толкового не припомнил.

– Ты тогда мог внимания не обратить, – подсказывал Гудим. – Оно может что-то такое обычное, привычное, что мы его вроде и не замечаем. Кто-то хорошо знакомый. Может быть, моховик какой-нибудь у тропинки стоял, или кто-то из друзей вдалеке прошел, так что ты его окликать не стал. Нам сейчас каждая мелочь важна.

– Нет, из друзей никого не встретил. А если привычное – то ежиху видел с ежатами. Ежиха и двое ежат, – уточнил он. – Как раз тропинку переходили, к водопою шли. Наша Фроська два раза появлялась. А больше никого не видел.

– Фроська? Это кто такая? – насторожился Гудим.

– Сорока здешняя. Ее Еропка птенчиком на земле подобрал и выходил. Он Ефросиньей и назвал.

– Как ты ее узнал, сороки все одинаковые?

– Не скажи, – не согласился Ставр. – У каждой свое обличие, свой характер. А Фроська у нас вообще приметая. У нее в хвосте четырех перьев не хватает. Зазевалась однажды, так ее молодой лисенок за хвост ухватил. Вырвалась, конечно, но четыре пера у рыжего оставила. Ох, и шуму было тогда. Она этого бедного лисенка полдня гоняла. Да что толку, перья обратно в хвост не вставишь. Так и летает теперь с неполным комплектом. А, самое чудное, она от такого потрясения говорить стала.

– Сороки не разговариваю, у них для этого горло неподходящее, – не поверил Гудим.

– Правильно. А у нее от переживания что-то внутри произошло. Говорить стала.

– Прямо так и разговаривает? – удивился Бурята.

– Нет, конечно. Но десятка два слов знает. Еропка ее научил каждого лешего по имени называть, червячка просить, И, конечно, ругается. Никто ее не учил, сама постигла. Для этого большого ума не надо. Такое и сорока сообразит.

– Чего у вас в Лесу только не встретишь, – восхитился Гудим. – Надо же, говорящая сорока. Ты ее покажи нам. Интересно с ней поговорить.

– Погоди ты, – останови его Бурята. – А ведь, твоя Фроська, вполне могла наблюдать за землянкой. Говорящая сорока. Хитро задумано...

– Вполне подходит, – подхватил Гудим. – Поэтому ты никого и не заметил. Вот тебе и "крутовня неправильная". Чудес, дядя, не бывает.

– Следить за землянкой, чтобы ты ее не заметил, только сорока и могла. Ты ее, конечно, видел, но не обратил внимания, – решил Бурята. – Надо вашу Фроську немедленно отловить.

– Зацепились, наконец, за ниточку, – Гудим довольно потер руки. – Будем ее разматывать.

Все складывалось как нельзя лучше. Вот так сразу выйти на одного из банды, это была редкостная удача.

– Трава притоптана, – напомнил Ставр, как ушат холодной воды вылил на голову братьев. – Сорока траву не притопчет.

– Трава... Хм, трава... – Бурята задумался. – А не померещилось тебе?

– Я же вам показывал, стоял там кто-то.

– Стоял,– согласился Гудим. – А ты его не видел.

– Не видел.

– И не Фроська это была?

– Фроська траву не притопчет.

Очень хорошо вышли на сороку, и не хотелось отказываться от мысли, что она следила за Ставром. А пришлось.

– Верно, трава... – вынужден был согласиться Бурята. – На дворе – трава, на траве – дрова... Еще кого встречал?

– Еще, еще... – старался припомнить Ставр. – Еще, Аук чего-то шумел.

– Аук! – обрадовался Бурята. – О чем он шумел?

– Кто его знает. Аука у нас никто не слушает, и я не прислушался. У него своих слов нет, все чужие повторяет. Погодите! – вскинулся вдруг старый леший. – Так ведь раз Аук шумел, значит, он кого-то слышал недавно.

– Вот, вот, – подхватил Бурята. – Может, наших гостей и слышал. Так о чем он?

Ставр задумался, стараясь вспомнить, о чем утром шумел Аук. Интересно получалось: про ежей помнил, про сороку помнил, и даже о том, что когда воду набирал, две ветки из родника выбросил. Прав Еропка, за родниками присматривать надо, чистить постоянно... А о чем Аук шумел – никак вспомнить не мог. Слышал, значит, но не слушал. Кричит Аук и кричит, кто его слушать станет.

– Нет, ребята, не знаю, не слушал я его, – объяснил Ставр. – Кого хотите спросите, никто у нас его не слушает. Могута его поспрашивает, узнаем, чего он шумел. Вообще-то с Ауком говорить, все равно, что песок толочь, толку мало. Но может Могута чего и узнает.

– Будем надеяться. – Бурята вынул из кармана несколько скорлупок, взвесил их в ладони. – Итак, что у нас есть? Первое – вот эти скорлупки. Сами по себе они значения не имеют, но в комплексе могут приобрести немалый вес. Второе – мы знаем, что похитителей было трое. И имеем некоторое представление о двух из них.

– И еще у нас есть очки, – напомнил Гудим. – Очень характерный вещдок, который рано или поздно, но непременно выведет нас на одного из членов банды.

– Что дальше делать станем? – спросил Ставр.

– Произведем осмотр места преступления, – объявил Бурята.