Текст книги "Парамирик, или последний интеллигент (СИ)"

Автор книги: Михаил Антонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

   Поэтому, увидев одного из своих кредиторов, Сергей Филимонович сделал озабоченное лицо и попытался проскользнуть незамеченным, но тут он увидел рядом с ним шикарную женщину и затормозил. Может, это– новая сотрудница? Попросить литератора, пусть представит?

   Но красавица, словно угадав его мысли, рассмеялась и сказала со вздохом облегчения:

   – Нет, тот не такой плюгавый да и лицо у него поумнее будет. Ну, прощайте, Юрий Андреевич.

   И она протянула Брянцеву руку. Юрий взял ее, склонился и поцеловал тонкое запястье. После этого красавица резко повернулась и шагнула в дверной проем, навстречу солнечным лучам.

   Громко стукнула о косяк захлопнутая ею дверь.

   Обиженный красавицей Крутояров ошарашенно смотрел на развернувшуюся перед ним сцену.

   – Энто кто?– спросил он у Брянцева.– Что за краля?

   – Знакомая,– односложно ответил тот.

   – А чей-то она в мужской сортир подалась?– продолжал задавать вопросы завмастерской.

   – Да так, надо ей.

   – Что надо? Не, нужно пойти поглядеть, чей-то она там делает,– решил Крутояров.

   – Может, вы мне лучше долг вернете?– попытался ему помешать литератор.

   – Потом, потом.

   И маленький мастер тоже устремился в туалет. Минуты через три он вышел окончательно ошарашенный.

   – Там никого нет,– признался он. Все окна закрыты, все кабинки пусты, а ведь она была. До сих пор запах ее духов чувствую.

   Удивление Крутоярова было бесконечным.

   – Я же говорил,– сказал ему Брянцев.– Так как насчет долга?

   Растерянный мастер полез куда-то во внутренний карман, достал смятую пачку денег и, вытянув из нее коричневую бумажку, протянул ее преподавателю литературы.

   – Вот, пожалуйста,– произнес он.

   Только через десять минут, еще раз зайдя в туалет и окончательно убедившись, что там никого нет, Сергей Филимонович вышел из прострации. И потом страшно жалел о том, что отдал деньги Брянцеву. Придется покупать на одну облигацию меньше, а значит доход его с этой серии не дотянет и до трехсот тысяч за квартал, как он рассчитывал. Обидно!

   Занятые у коллег деньги предприимчивый завмастерской пускал в оборот, пытаясь накопить на новую машину.

   VIII

   После пары у экономистов Брянцев зашел в преподавательскую и спросил:

   – Граждане, кто может разменять стотысячную бумажку?

   В комнате повисла загадочная тишина.

   Потом Айхель покопалась в сумочке и, достав более мелкие деньги, протянула их литератору. При этом она начала издалека:

   – Говорят, вам повезло, Юрий Андреевич. Крутояров вам долг вернул?

   Агличанка улыбнулась. Не так ослепительно, как Валерия, но тоже весьма приятно.

   Брянцев согласно кивнул головой.

   – Так это к вам приходила туалетная женщина?– напрямик спросил нетерпеливый Абросимов.– Та, что внезапно появляется и также внезапно исчезает в мужской уборной.

   Юрий пожал плечами, не зная, что ответить.

   – Так грубо о даме,– вымолвил он наконец.

   Еще раз пожав плечами, Брянцев быстренько выскользнул из комнаты, оставив вопрос без ответа.

   Но мало того, ответ на этот интересный вопрос коллеги не смогли получить и позднее. Поскольку буквально через несколько минут преподавательница математики Никифорова, смотревшая в окно, вскрикнула и запричитала: «Ой! Ой! Юрия Андреевича сбили! Брянцева машина сбила!»

   Все бросились к окну и увидели, что литератор сидит на дороге возле тротуара, между задрипанной «Волгой» директора техникума и новеньким джипом, истошно гудевшим противоугонной сигнализацией, на котором приезжал за студенткой Парфентьевой ее кавалер.

   Судя по всему, Юрий пострадал не сильно, поскольку довольно энергично вертел головой, пытаясь понять, что произошло.

   Никифорова оживленно комментировала событие для коллег:

   – Юрий Андреич хотел пройти между этими машинами, а вот тот «РАФ» вдруг поехал назад, толкнул эту иномарку и она задом ударила его. Брянцев вот упал.

   Кое-кто из мужчин побежал на улицу, то ли желая помочь литератору, то ли для того, чтоб оказаться в гуще события. Оставшиеся же увидели, как из микроавтобуса выскочили двое мужчин. Здоровяк и какой-то маленький, но крепенький и бородатый мужичок в темных очках.

   Эти двое очень быстро подошли к Брянцеву. Маленький наклонился, что-то, видимо, сказал ему, потом провел рукой по его лицу. После этого литератор перестал вертеть головой и как-то обмяк. Здоровяк подхватил бедолагу и понес его к «РАФу».

   Тут из подъезда техникума выскочили Кононенко, Абросимов, директор, несколько студентов и студенток, а также молодой владелец «джипа».

   Дальнейшие события потом интереснее и подробнее всех пересказывал физик Абросимов.

   – Выскакиваем мы на улицу, а там здоровенный жлоб упаковывает нашего Брянцева в машину. К нам подбегает бородач в темных очках, размахивает руками и говорит: «Не беспокойтесь, господа, все в порядке! Мы пострадавшего отвезем сейчас в больницу. Все в порядке. У него – простой обморок.»

   Тут подскакивает к нему дружок Парфентьевой, пытается схватить бородатого за грудки и кричит: «Сейчас у тебя обморок будет! Совсем „совки“ обнаглели! Машину оставить на минуту нельзя. Я тебя, козел, на счетчик поставлю, гони два лимона!»

   – За что там два лимона?– пояснял безлошадный автолюбитель Кононенко.– Джип абсолютно целый был, там же впереди бампер предохранительный установлен, так только его и помяли да покорябали чуть-чуть. Задок у «рафика» и то сильнее пострадал. Как они так задом врезаться сумели, не пойму...

   – Ну да, молодой бородатого на понт брал,– перехватывал снова инициативу физик.– А этот, в черных очках, вывернулся и тут ему на помощь его «шифоньер» подоспел. Хватает парня, да как вдарит об его же собственный джип. Аж сигнализация умолкла. И говорит при этом: «Ты не прав, друг.»

   Парень-то молодой, глупый – горячится, на него же студентки смотрят. И матом их. «Вы,»– говорит,– "знаете кто я? Да я вас!... Да я вас найду!..А ты,– говорит высокому,– «уже покойник!» И полез в карман.

   Но тут амбал его пощечиной наградил и спокойно так говорит: «Ничего ты не понял.»

   – Точно,– подтвердил Кононенко.– А потом залез к нему запазуху, забрал то, что парень достать хотел,– похоже, «пушку», затем сел в машину, и они уехали.

   – А может, это специально было подстроено? Может Брянцева украсть хотели?– высказала предположение впечатлительная Никифорова.– Стояли себе, а тут, как он вышел, вдруг стукнули машину. Мне так показалось.

   – Ну вот еще,– не согласилась Айхель.– Брянцева-то? Тоже мне агент 007. Скорее, он– «невысокий блондин в растоптанных ботинках».

   И все натянуто засмеялись, но на всякий случай поручили Наталье Никитишне– профоргу– обзвонить больницы.

   На следующее утро профорг сообщила, что Юрий Андреевич лежит в реанимации в больнице скорой помощи с сильно поврежденным осколками лицом. Все были удивлены, как это с поврежденным, если вчера после происшествия оно у него было абсолютно целым. Оказалось, что микроавтобус, на котором его увезли, почему-то попал еще в одну аварию– врезался в столб на улице Достоевского, да еще, вроде как, загорелся. Что странно, никого– ни водителя, ни других пассажиров,– кроме Брянцева, в машине не обнаружили. Почему машина оказалась вдруг в глубине Аэродромного поселка, профорг не объяснила, как впрочем, не пояснил этого и следователь Курчатовского РОВД, приходивший в колледж на следующий день.

   У милиционера удалось вызнать только то, что «рафик» был угнан за два часа до происшествия, и что Брянцев находится в данный момент в тяжелом бессознательном состоянии, со следами значительных телесных повреждений и, естественно, ничего о своих приключениях рассказать не может.

   Надо ли говорить, что такие события придали незаметному и невзрачному литератору какой-то своеобразный ореол: смесь героя и мученика.

   Преподаватели колледжа жалели незадачливого коллегу: надо же как не повезло, сразу в две аварии за один день попал. Слава богу, что хоть в больницу в конце концов определили, а то Кононенко вообще рассказывал невероятные ужасы, как его знакомого вот также осенью сбили на шоссе, а потом вместо больницы завезли в тихое место да и бросили в кустах, где несчастный и скончался, причем не от травмы совсем, а от переохлаждения. Замерз просто-напросто.

   Потом педагоги согласовали, кто пойдет проведать коллегу, когда его переведут из реанимации в обычную палату, да заодно уговорили кассиршу выдать причитающуюся Юрию Андреевичу зарплату его жене.

   Но больше всех переживал о несчастье c литератором завмастерской Крутояров: ну зачем он отдал Брянцеву долг, все равно тому деньги не пригодились.

   ЧАСТЬ ВТОРАЯ

   БЕГЛЕЦ

   I

   Открыв глаза, Брянцев осмотрелся, не подымая головы с подушки. Увидел немного: окружающая обстановка подсказывала, что он, скорее всего, в больничной палате. По крайней мере, приборы у его изголовья больше всего походили на медицинские. Да и по состоянию здоровья ему явно не помешало бы подлечиться.

   Сначала мысли разбредались в разные стороны, но потом ему удалось собрать их в одну кучу. «Итак, он – Брянцев Юрий Андреевич, преподаватель литературы в Приборостроительном колледже, добропорядочный семьянин, отец двоих детей – находится в больнице. Вопрос: как он сюда попал?»

   Наш герой попытался что-нибудь вспомнить, но память подсказывала что-то не то. То он отчетливо, до очень мелких деталей, вдруг вспоминал собственную учебу в университете, то лица детей и жены, то задумчивые физиономии студентов на экзамене, а то образы коллег по преподавательскому труду. Все это перемежалось какими-то случайными воспоминаниями. В общем, с памятью было не все в порядке.

   Почувствовав усталость, Юрий Андреевич закрыл глаза, и тут, словно наяву, он увидел еще одно лицо: красивая, высокая, темноволосая, нет, светловолосая женщина! Она? Она! Что-то связанное с ней! Но что? Как же ее зовут? Что-то с сочетанием «ал». Алла?– Нет! Валя, Галя? Нет, что-то не так, похоже, но не так.

   В то же время вместе с ее образом вдруг всплыло: Джованьоли. А причем тут, собственно говоря, этот почти забытый итальянский писатель? Юрий у него и читал-то «Спартака», да и то в юности.

   Ну точно Спартак! У него же возлюбленная была, ее звали... Валерия! И эту красавицу тоже зовут Валерией. Надо же, вспомнил! Да еще таким странным способом– короче говоря, достал правое ухо левой рукой.

   Умственные усилия окончательно утомили Брянцева. Он полежал, стараясь ни о чем не думать, и вскоре заснул. Он не видел, как в палату вошла медсестра и сделала ему один за другим три укола. Если после первого тело его еще встрепенулось, то на последующие уколы оно не откликнулось ни одним движением.

   На следующий день Юрий Андреевич очнулся посвежевшим и значительно окрепшим. Он пошевелил руками и ногами-, вроде, все на месте. Опять те же приборы у изголовья, тот же потолок– больница, однако!

   И тут Брянцев вспомнил все окончательно. После того, как он вышел из здания колледжа, его сбила машина. Вернее не сбила, а толкнула. Он попытался пройти между двумя припаркованными автомобилями и один из них ни с того ни с сего вдруг сдал назад и сбил его с ног. Удивленный этим Брянцев не успел даже подняться и отряхнуться, как к нему быстро подошли двое.

   Он хотел было спросить у них, что, собственно, происходит, но осекся. Один из них был невысокий крепыш с черной бородкой и в темных очках. Сразу вспомнилось предупреждение Валерии, и даже возникла легкая злость на нее – навела-таки на неприятности. А уж то, что ничего хорошего его не ждет, можно было понять по выражению лица здоровяка, сопровождавшего бородача.

   Невысокий склонился к Брянцеву и глянул на него поверх темных очков. Глаза у него были карие!

   – Ну, здравствуй, дружок!– произнес он с ехидной ласковостью.– Вот мы и встретились. Только не надо смотреть на меня букой. Сейчас я отведу тебя туда, где ты еще никогда не был.

   И он протянул к лицу Юрия руку в нитяной перчатке. Резкий неприятный запах ударил в нос. Закружилась голова. Все! Что было дальше Брянцев не знал. Запах– это было последнее, что он запомнил.

   Еще раз оглядевшись, Юрий Андреевич задался вопросом, где же он все-таки находится. Встал с кровати– голова уже не кружилась, подошел к двери. Подергал– закрыто. Тогда он направился к окну и раздвинул шторы. За двойными рамами и фигурной решеткой он увидел залитые солнцем подворья частных домишек и, чуть подальше, пару строившихся многоэтажек. Судя по нераспустившейся еще листве, грязи и жалким остаткам снега на воле продолжалась весна.

   Значит, он проболел, если можно так сказать, не очень долго. Но сколько?!

   Ответы на некоторые из этих вопросов он узнал довольно быстро. За спиной его открылась дверь и на пороге появилась медсестра. Ничего ему не говоря, она положила на стул синий спортивный костюм с иностранной надписью на куртке и сразу же вышла. Стоявший у окна в одних трусах Брянцев понял, что это для него. Оделся– все оказалось по размеру. Он не успел еще соскучиться после визита медработницы, как снова открылась дверь и в палату вошли четверо мужчин в белых халатах.

   Никого из них Юрий не знал. Хотя, нет, он узнал одного – это был тот самый коренастый бородач, который давал ему нюхать ядовитую гадость. Наш герой насторожился.

   – Ну как он вам?– спросил кареглазый злодей.

   – Класс!– ответил ему самый молодой и высокий.– Точная копия. Если бы я не знал, что вы привезли его из Казахстана, то подумал бы, что это– Брянцев.

   Они говорили о горемычном литераторе так, словно он не имел ушей или был неодушевленным предметом.

   – В больничных документах он проходит как Григорий Новиков – бомж, родом из Казахстана. Но ощущает он себя Брянцевым, и охотно откликается на имя Юрий Андреевич. С помощью новейшей техники мы с Рувимом Исаевичем закачали ему мемограмму «нашего дорого друга», и теперь он считает себя именно Брянцевым.

   Кроме того, господа, после немалых моих трудов у него и отпечатки пальцев идентичны брянцевским – я проверял. Дорого обошлось, но лично убедился. Так что не забудьте, сеньоры, включить это в счет,– сообшил бородач.

   «Бред какой-то!»– подумал Юрий Андреевич,– «Какой Казахстан, какая мемограмма? Отпечатки пальцев какие-то! Что он плетет?»

   Но в слух ничего не возразил.

   – Вы хотите сказать, что он пройдет даже дактилоскопическую экспертизу?– поинтересовался третий гость, стоявший чуть обособленно, высокий блондин среднего возраста и благородной наружности.

   – Да,– подтвердил бородатый.

   – И, соответственно, сможет попасть в...?

   Куда он сможет попасть, Юрий Андреевич не понял.

   – Да. Только от этого мало толку. Наш экземпляр ни хрена там не сможет сделать.

   – Почему?– продолжал задавать вопросы третий.

   – Потому что он– не финансист,– сообщил бородатый коротышка.

   – Ну этому мы его научим,– заверил его блондин.– А что же он умеет?

   – Он когда-то был шахтером в Караганде, но экономическая и националистическая политика наших соседей оставила его без работы и жилья. Последний год он бомжевал и совсем недавно появился в нашем городе.

   – Вот это поворот,– произнес молодой, глядя во все глаза на Юрия Андреевича.

   – Что делать. Поэтому-то я и пригласил вас, господа, что бы вы довели его до ума. С вашей стороны, Рувим Исаевич, он как?

   Полный пожилой лысыватый мужчина в очках, более других похожий на врача, молчавший до этой минуты, улыбнулся и хриплым голосом сказал:

   – Как видите, в норме. Мемограмму мы по вашей методике ему закачали, сделали и состарили шрам от аппендикса и даже зубы починили. У него не хватало двух коренных. Операцию на хрусталике сделали, так что в очках он больше не нуждается.

   Услышав про себя такое, Брянцев провел языком по зубам и неожиданно для себя убедился, что в тех местах, где до этого у него были дырки от вырванных зубов, действительно что-то стоит.

   Да и видел он отчетливо, хотя очков не надевал. Похоже, что не все, о чем говорили эти незнакомцы, было неправдой.

   – Вот видите, господа, что можно сделать с человеком всего за четыре дня,– хвастливо заявил бородач.

   Затем он добавил: – Так что, господа, дело за вами. Вам, Эдуард, надо сделать его образ: прическу там, загар, осанку, если можно.

   Молодой согласно кивнул головой.

   – А вам, Николай Иванович, нужно будет ввести его в курс экономических дел, чтобы он дебет от кредита отличал. На все про все у вас неделя, судари мои. Потом покажем вашему шефу.

   «За зубы конечно спасибо, но, может, сначала вы у меня спросите, господа хорошие, хочу ли я участвовать в ваших делах?»– подумал Юрий.

   И у него спросили.

   – Как вы себя чувствуйте, Юрий Андреевич? Вы отчетливо помните события вашей жизни?

   Вопрос задал Рувим Исаевич.

   Брянцев пожал плечами.

   – Ну что вы последнее помните?– попытался намекнуть доктор.

   – Как вот этот гражданин пытался отравить меня какой-то вонючей гадостью,– довольно сердито заявил Юрий, который очень хотел понять, что же все-таки происходит.

   – Вы преувеличиваете,– усмехнулся бородатый,– это было только снотворное. Отравиться им довольно сложно, если только принять во внутрь в большом количестве. К тому же я сделал это исключительно для того, чтобы ваше путешествие к нам прошло без проблем.

   – Что значит «к вам»? Вы меня похитили?

   – Можете и так считать,– согласился крепыш.– Сейчас я предлагаю вам успокоиться, позавтракать, набраться сил, а потом мы с вами побеседуем.

   Тут, как по мановению волшебной палочки, в дверях нарисовалась давешняя медсестра, катившая перед собой столик на колесиках.

   На столике стояли какие-то тарелки, и от них шел такой запах, что Юрий Андреевич сразу понял, что он изрядно проголодался.

   Посетители удалились, и в течение получаса литератор оставался один на один с тарелками.

   Покончив с едой, Брянцев почувствовал, что ему не мешало бы удовлетворить еще одну свою естественную потребность, а поскольку в палате из всех удобств наличествовал лишь умывальник, то он подошел к двери и энергично толкнул ее, надеясь привлечь к себе внимание охраны. Дверь, как ни странно, поддалась.

   Литератор сделал два шага и оказался ... в длинном больничном коридоре.

   Справа располагались палаты под номерами, слева на одной двери была надпись «Старшая медсестра», на другой – «Процедурная».

   Юрий оглянулся: на его двери тоже была надпись: «Палата участников ВОВ». Никаких следов охраны он не обнаружил, если не считать за таковую двух старушек в домашних халатах, сидевших на маленьком диванчике и мирно беседующих. Вдали замаячила было какая-то девица в медицинской форме, но она зашла в одну из палат и не обратила на нашего героя никакого внимания.

   Юрий нерешительно пошел по коридору. Бабульки посмотрели на него не без любопытства, а когда он их миновал, то они посудачили на его счет. Одна из них– простоволосая – заявила:

   – Вишь, блатной пошел. Один в палате– буржуй. За деньги все можно.

   – А может он– участник?– подумала вслух вторая, с косынкой на голове.

   – Такой-то молодой?

   – Ну етот, интерционалист. У них– тоже льготы.

   – А бог его знает. Третьего дня на каталке привезли, а уже ходит.

   Юрий миновал медицинский пост и тут его окликнули:

   – Мужчина, помогите шкаф, пожалуйста, передвинуть.

   Просила его о помощи высокая темноволосая женщина в белом халате.

   «Сестра-хозяйка»– прочел Брянцев на двери кабинета, откуда его окликнули.

   Молча он вошел в тесную комнатенку.

   – Хочу вот мебель переставить. Вы поможете?

   Юрий согласно кивнул головой.

   Минут десять под руководством сестры-хозяйки он сначала разгружал старый двустворчатый шкаф, затем сдвигал его с места на место, а потом снова загружал его стопками халатов, постельного белья и какими-то бумагами.

   Отдышавшись, Брянцев подошел к окну. В отличие от его палаты окно этой комнаты выходило на южную сторону. Яркое солнце на мгновение ослепило Юрия, когда же глаза его привыкли к свету и он смог разглядеть открывшуюся перед ним панораму, то он оторопел.

   Внизу он увидел кварталы частных домов. За ними виднелась трамвайная линия, а далее, за трамвайными путями, с левой стороны, на частные домовладения наступали бетонные громады многоэтажек. Это же проспект Победы!

   Все это виделось так, как если бы он находился где-то в начале Северо– Запада.

   Ну да, точно, эти бетонные панельные здания – общежития завода тракторных трансмиссий. А еще дальше сплошной серой стеной стоят дома улицы Братьев Кашириных. Справа же, на горизонте, виднелась зеленая шапка леса. Это – городской бор. На фоне зелени ясно выделялись корпуса Политехнического университета, островерхая башня мелькомбината и кирпичные четырнадцатиэтажки по Университетской набережной. Возле одной из них он и живет! Значит, его никуда не увезли! Он дома! Бог ты мой, так что же он здесь делает, если до его квартиры отсюда минут двадцать ходьбы? Надо бежать от этих сволочей! Пусть они сами решают свои проблемы, без его помощи.

   Он стал соображать: сейчас, наверное, все еще вторая половина апреля, погода на улице солнечная, так что не холодно. Да и в этом синем костюмчике он запросто сойдет за любителя бега, вот только обувь. Брянцев посмотрел на жалкие больничные тапочки, в которых он вышел из палаты. Может, у медички попросить?

   – А вы мне, случайно, не поможете?– начал Юрий.– Хочу на минутку на улицу выскочить, в ларек за сигаретами,– сообразил пояснить он,– а в тапочках как-то несподручно. У вас в запасах нет каких – нибудь калош?

   – Да вот после больных осталось несколько пар, забывают, постоянно, – согласилась оказать услугу сестра-хозяйка.– Кто вспоминает, приходит, а побогаче, так и не возвращаются за ними.

   Она вывалила из мешка не меньше дюжины пар ботинок, тапок и, что наиболее понравилось Брянцеву, разношенных, но не очень рваных кроссовок. Одна из этих пар пришлась ему более– менее впору.

   – Вот спасибо, я минут через пять их верну?– впервые в жизни осознанно соврал педагог.

   Но медработник сняла грех с его души, крикнув вслед:

   – Да за этими год уж не идут, оставьте их пока себе, а выписываться будете, занесете.

   «Да я уже, похоже, выписался!»– подумал Юрий Андреевич.

   Выйдя на волю, он первым делом огляделся, но и там не обнаружил никаких препятствий для бегства. Забор, ограничивающий территорию больницы был невысок, местами дыряв, да и ворота никем не охранялись. За забором же, на другой стороне улицы, на первом этаже стандартной пятиэтажки находился магазин с привычной надписью «Продукты», и через двери его входили и выходили люди, с виду совершенно обычные. Рядом строили высотку: противно визжал башенный кран, а строители смачно и по-домашнему матерились. У литератора от увиденной картины окончательно закрепилось острое желание отправиться сейчас же домой. Пусть этот бородатый злодей сам с собой и со своими подельниками разговаривает.

   Сориентировавшись, Брянцев обогнул здание и поспешно зашагал к трамвайной линии.

   II

   Минут через двадцать Юрий Андреевич стоял перед дверью своей квартиры. Ключей у него по понятным причинам не было, и он нажал кнопку звонка.

   В квартире было тихо. Юрий позвонил еще несколько раз и, убедившись, что дома никого нет, отошел к лестничным перилам, опершись на которые он задумался над дальнейшим планом действий.

   В этот момент изнутри послышался легкий шорох– приоткрылся глазок, и кто-то внимательно стал через него изучать Брянцева.

   Литератор удивленно и непонимающе взглянул на дверь и даже сделал шаг в ее сторону.

   Тут заскрипели замки и дверь распахнулась, но не широко– на длину цепочки. В щели показался худенький и маленький мужичок, одетый в старомодные широкие брюки и старенькую застиранную тельняшку без рукавов.

   Как ни странно, но абсолютно незнакомый гражданин признал нашего героя, поскольку обратился к нему по имени.

   – Юрик? Ты что ли? Вот кого уж не ждал, так это тебя. Надо же, такие люди и без охраны!

   Услышав свое имя, Брянцев согласно кивнул и сделал еще шаг вперед.

   – Ты один?– спросил мужичок.

   Литератор недоуменно оглянулся и, пожав плечами, ответил:

   – Вроде, да.

   Дверь прикрылась, звякнула цепочка, после чего незнакомец широко распахнул, сообщая:

   – Входи, короче, а то я в засаде. Сегодня должны придти «гости», я их жду.

   Почему плюгавый полураздетый гражданин устроил засаду на каких-то гостей в его, брянцевской, квартире Юрию было непонятно.

   Он вошел и не успел ничего сказать, как мужичок быстро по-хозяйски закрыл дверь и шепотом сообщил:

   – С минуты на минуту должны появиться, суки. Пойдем в комнату, поговорим.

   Осторожно ступая, он прошагал в комнату. Брянцев проследовал за ним и только тут до него дошло то, что он неосознанно заподозрил еще в прихожей: в квартире была не его мебель! Расположение комнат было как у него– та же стандартная трехкомнатная 97-й серии, а вот обстановка в ней была совсем незнакомая. Чувство страха и неуверенности вдруг обуяло Юрия. Он почувствовал всю глупость своего положения– как же это он так ошибся, что вломился к совершенно незнакомым людям. Этаж что ли не его?

   – Ну как ты себя чувствуешь в своей бывшей берлоге?– шепотом поинтересовался мужичок, после того как они прошли в залу и сели: хозяин на диван, гость на стул.

   «Почему моей и почему бывшей?»– подумал литератор и, не зная что сказать, просто пожал плечами.

   – Конечно, у тебя сейчас такие хоромы, что для тебя эта жилплощадь вспоминается как недоразумение прошлого, а для меня четыре года назад это стало спасением. Если бы ты не уступил ее тогда нам, где бы я сейчас с Сашком горе мыкал.

   «Почему уступил, почему четыре года назад? Я что четыре года в больнице пролежал? Тот бородатый кретин говорил, всего про четыре дня. И где, интересно, Валентина с детьми?»– судорожно размышлял Брянцев, продолжая глупо улыбаться неведомо откуда взявшемуся новоявленному хозяину его квартиры.

   – А ты чей-то в таком задрипанном костюмчике? Я тебя вчера, Юрик, по телеку смотрел. Какой ты нарядный в белом смокинге был. И бабенки с тобой были, что надо! Высший класс! Высоковаты, но хороши.

   «А может он не здоров и меня не за того принимает?»– догадался, наконец, Брянцев.– «Как он меня мог по телевизору увидеть, если я вчера в больнице был.»

   Но и возможное психическое расстройство незнакомца все равно ничего не объясняло: ни его присутствия в брянцевской квартире, ни смены обстановки в ней.

   Тут в дверь энергично зазвонили.

   – О, пришли, козлы!– шепотом сообшил мужичок и встал с дивана.

   Юрий Андреевич тоже встал. Хозяин испытывающе взглянул на него и прошептал:

   – На вот, газовый. Если что, прямо в рожу им пуляй.

   И он протянул литератору пистолет. Тот взял его, но, честно говоря, не представлял, что ему с ним надо делать.

   Открывать хозяин не спешил. Брянцев стоял слева от двери, мужичок встал справа, со стороны запоров. Он приложил палец к губам, давая понять гостю, чтоб тот молчал.

   За дверью поначалу было тихо. Вдруг тишину нарушил скрип, кто-то пытался открыть замок. В этот момент в руке хозяина Юрий увидел блестящую железку– что-то вроде длинной монтировки.

   Через некоторое время замки стали поддаваться. Вот открылся последний и дверь резко распахнулась. В проеме Юрий Андреевич увидел двух мужчин: здоровяка в светлом плаще и сухопарого в черном. Все дальнейшее произошло очень быстро.

   Ни слова не говоря, маленький хозяин снизу вверх ударил бугая железкой между ног. Тот согнулся, а монтировка уже опустилась на шляпу сухопарого. Третий удар снова пришелся по амбалу, по его подставленному затылку.

   Брянцев, продолжавший держать ненужный уже пистолет, оторопело переводил взгляд с мелкого хозяина квартиры на поверженных им непрошенных посетителей. На ум приходил Давид, победивший Голиафа, причем, не одного, а сразу двух.

   – Ну и что ты теперь с этим дерьмом делать собираешься?– послышалось с лестничной площадки.

   По ступенькам на этаж поднимался еще один здоровенный парень, а за его спиной маячил... бородатый очкарик. Тот самый похититель.

   «Нашли-таки, черт! Но как?»– подумал Юрий Андреевич и стал судорожно соображать: не воспользоваться ли ему газовым оружием.

   Но оказалось, что вновь пришедшие являются друзьями хозяина, так, по крайней мере, можно было понять его оживление по поводу их появления. Мужичок с ними радостно поздоровался и сразу же вступил с высоким парнем в доверительную беседу, называя его Сашком и обсуждая все перипетии того, как он подкарауливал налетчиков.

   Выскользнув из за спины Сашка, бородатый широко улыбнулся и сказал:

   – Привет, дядя Фима!

   А потом обратился к Брянцеву:

   – Здравствуйте, Юрий Андреевич, еще раз, ну что же вы от меня бегаете? Я вас в больнице ищу, ищу, а вы, оказывается, уже выздоровели.

   Потом, перестав улыбаться, он абсолютно серьезным тоном добавил:

   – Александр, ты тут с дядей Фимой разберись с гражданами– бандитами, а мы с Юрием Андреевичем поговорим о своих делах.

   -Прошу!– и он показал Брянцеву на дверь в комнату.– Там на балконе нам никто не помешает.

   – Зовите меня просто: МА,– представился коварный похититель, выходя вслед за литератором на лоджию.– Это не имя и не фамилия, это аббревиатура и профессиональная кличка. По образованию я – математик и в данный момент занимаюсь проблемами телепортации.

   Он сообщил об этом так обыденно, как если бы сказал, что работает кондуктором на общественном транспорте или слесарем– сантехником в жеке. Но поскольку Брянцев был по образованию гуманитарием, да, вдобавок, абсолютно не интересующимся научно-фантастической литературой, то профессия собеседника не произвела на него никакого впечатления. Для Юрия и телекинез, и телепатия, и телепортация были понятиями весьма условными и абстрактными. К тому же мысли его были направлены на другое.

   – Так что, теперь уже и математики воруют людей?– спросил Брянцев.– Вы зря надеетесь на выкуп, у меня денег нет.

   Похититель рассмеялся в ответ. И, словно угадав мысли Брянцева о новом побеге, сообщил:

   – Юрий Андреевич, я хочу предостеречь вас от повторной попытки сбежать от меня. Побег ваш невозможен не потому, что я такой большой специалист по поиску беглецов, и не потому, что вас усиленно охраняет кто-то, невидимый вами, а потому, что бежать вам, собственно говоря, некуда.

   И, уловив внимание в выражении лица Юрия, он продолжил свою речь:

   – Дело в том, Юрий Андреевич, что вы, хотя и находитесь, вроде как, в родном городе, но это– не ваш город. Это наш город, наш мир.

   И после небольшой паузы.