Текст книги "Парамирик, или последний интеллигент (СИ)"

Автор книги: Михаил Антонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

   Но Филимон не обратил внимания на его жалкие попытки оправдаться, а просто достал из карманам сотовый телефон и, набрав номер, стал разговаривать,

   – Здорово, Иваныч. Слушай меня, готовь бумагу– договор. Что «Кредитор»– в моем лице-, а с другой стороны «Должник»– Брянцев Юрка, сделали подписку. Ну а дальше, как обычно: Кредитор перехватил Должнику бабки... Нет, зачем в «зеленых», в российских хрустах. Сумму точную подсчитаем и впишем позднее. Ну и счетчик поставишь по науке, с начала года. Подписку тоже тем же сроком оформи. Далее, хрусты выдаются на четыре месяца, чтобы первого мая он уже был должен платить... Куда он денется. Он тут у меня напротив сидит. Хасан объяснит ему– зажмет яйца в тиски– он и подпишет. А также приготовь вексельные бумаги от его лица. Он их тоже подпишет... Ну да, договор, если что, надо в суде на недоверие ставить, а мы его векселя быстренько реализуем и скажем, что он ими по договору расплатился. Понял?.. Ну нотариусов своих у нас полно... Все тик-так. Все.

   Затем Крутояров спрятал телефон в карман и, ехидно глядя на Юрия Андреевича, потер руки. Точно также делал Сергей Филимонович, когда ему удавалось получить от кого-нибудь взаймы или когда дела его были превосходны. После этого он велел сопровождающим его охранникам предупредить его, когда подъедет адвокат, а также приказал вызвать Хасана, если этот– он кивнул на Брянцева– вдруг заупрямится.

   Затем Крутояров удалился в глубину дома– отдыхать.

   Все сопровождавшие его также вышли из мастерской, оставив Юрия наедине с его грустными мыслями.

   Вот так, не за здорово живешь, ему предстояло отвечать по чужим делам.

   II

   Но долго предаваться тоске Юрий Андреевич не смог, поскольку минут через двадцать заявился рассерженный Крутояров и набросился на него с упреками.

   – Что ж ты, хрен несчастный, не сказал, что ты– поддельный Брянцев.

   Литератор даже обиделся на подобное заявление и смело возразил:

   – Как это, поддельный?

   С Крутояровым в помещение зашли еще двое. Обоих Юрий Андреевич уже видел– они вместе с математиком посещали его вчера в больнице. Он даже запомнил, что молодого МА называл Эдуардом, а другого, постарше с благородной внешностью– Николаем Ивановичем, кажется. Он еще должен был обучать Брянцева экономике.

   – Ну точно, тот самый,– произнес Эдуард.– Костюм спортивный на нем тот же.

   – Согласен,– подтвердил Николай Иванович.– Это он. А что же касается этого естествоиспытателя, то я считаю, что он нам теперь не нужен. Мавр сделал свое дело. Я его и послал. А о том, что его объект сейчас находится у нас, я ему не сказал. И он, вроде, не догадался.

   – Кинул, значит, ученого, адвокат?– спросил Крутояров.– Ну и хрен с ним.

   – Если у него дактилоскопическая карта совпадает с брянцевской,– задумчиво продолжал Николай Иванович, то мы сумеем его использовать по полной программе. Единственное препятствие– это сам Брянцев. Вот если бы нам удалось нейтрализовать настоящего, то мы бы могли выпустить на сцену этого. И пользуясь их сходством....

   – Ты думаешь?– спросил Крутояров и глаза его нехорошо заблестели.– А вправду, что у него пальчики– один к одному?

   – Конечно. Он ведь, как говорят ваши люди, ночевал в доме Брянцева, а туда без дактилоскопического теста не попадешь.

   – Ну тогда мы можем, в крайнем случае, наследить его пальцами на чем угодно, и этим подставить Юрку на любое мокрое дело?– спросил Филимон.

   – Теоретически можно,– поморщился адвокат,– но надо предусмотреть много нюансов. Место действия, время и прочее. Опять же желательно нейтрализовать настоящего хотя бы на время, чтобы у него не было явного алиби...

   Совещание злодеев происходило прямо в присутствии Юрия Андреевича, и наш литератор отчетливо понимал, почему они его не стесняются. Он, похоже, был обречен на недолгую, но весьма грязную роль. Всем своим нутром Юрий чувствовал, что опасность, исходившая от этих хорошо одетых и с виду вполне приличных людей, была на много серьезней всего того, чему он подвергался до сих пор.

   Судя по всему, здесь считаться с ним никто не собирался. Ведь его считали казахстанским беженцем, человеком без роду, без племени, и, естественно, до него тут не было никакого дела. Используют, как хотят, а потом выбросят в отходы.

   К сожалению, Юрий не узнал, что же еще «хорошего» может ожидать его в будущем, поскольку запищал сотовый телефон в кармане у Крутоярова. Филимон Филимонович кратко ответил что-то в трубку, и, отдав последние приказания, ушел.

   Его советники отбыли вместе с ним.

   Чтобы сидеть ему было не так скучно, Крутояров разрешил ему смотреть телевизор. А также велел не бить его по лицу и кормить нормальной пищей, дабы будущий заместитель конкурента не потерял фактуру.

   Преподаватель понял, что сидеть ему на привязи долго: пока эти бандиты не нейтрализуют здешнего его двойника. И был, конечно же, категорически против такой постановки дела и для себя уже решил, что ни в каких грязных мероприятиях этих жуликов участвовать не будет. Он прекрасно понимал, что шансов выжить у него до смешного мало, да и жизнь в этом мире казалась ему еще отвратительней, чем в своем собственном. Так что держаться за нее двумя руками и, в придачу, зубами было абсолютно бессмысленно.

   А раз так, то еще глупее было замарать себя перед смертью еще и недостойным поступком, помогая этим сволочам. Даже если бы бандиты пообещали ему, что они вернут его домой, в его родное измерение, даже это было бы слишком малой платой за то, чтобы он переломил свой внутренний стержень, свою совесть и совершил подлый поступок против своего двойника. Его при этом не интересовало, хороший ли он человек– этот его дубль– или нет. Юрий не был толстовцем, исповедующим принципы «непротивление злу», и в определенных условиях смог бы ответить ударом на удар. Но в данном случае он не защищал ни свою Родину, ни свою семью, ни свои идеалы, ни даже закон. Местный Брянцев не успел сделать ему ничего плохого, как и большинство жителей этого мира, и поэтому совершать против него или еще против кого-либо подлость было для нашего Юрия противоестественно. Это означало унизиться, встать на одну ступеньку с этими бандитами. Нет, проще было погибнуть.

   Когда стемнело, один из оставшихся в доме бандитов, принес Юрию бутылку пива, порезанного хлеба, колбасы и вскрытую банку рыбных консервов. Чтобы он не мучился, охранник отцепил его от батареи.

   Конечно, в знак протеста и несогласия с планами головорезов, можно было бы объявить голодовку. Это было вполне в духе времени и интеллигентских традиций, на которых был воспитан наш герой, но Юрий Андреевич последний раз питался еще ночью, в доме своего двойника, и по сему посчитал такие методы борьбы с бандитами глупостью. Время для демонстрации своих убеждений еще не пришло.

   Вскоре подошли и двое других охранников. Расположившись вокруг верстака они затеяли ленивую игру в карты, а потом один из них решил включить телевизор. Попутешествовав по каналам, он остановился на местном 41-м канале.

   – Во, братаны, какую я вам бабу поймал,– обратился он к сподвижникам.– Передача у нее хренятина, про культуру. Какая у нас на хрен культура в городе? Но смотреть на эту сучку люблю.

   Эх, есть же счастливые мужики, которые ее трахают. Сюда бы ее, я бы ей засандалил по самые гланды, да не один раз.

   Юрий поневоле взглянул на экран и с удивлением увидел белокурую красавицу– преподавательницу английского Айхель.

   – Инна Владимировна?– удивленно произнес он.

   – Точно Инка, Мечникова,– подтвердил бандит.

   И тут же на экране появилась улыбающаяся Марина Зейлина.

   – А эта– тоже ничего, я бы и эту поимел,– вступил в разговор другой охранник.

   «А вы помните, какой скандал устроил Брянцев на конкурсе „Мисс Урала“, проходивший в прошлом году?»– спросила Марина у ведущей передачи.

   «Это когда он вышел из состава жюри и сорвал финальную часть конкурса?»– уточняюще переспросила Мечникова с профессиональной улыбкой на лице.

   «Да-да. Сорвал конкурс– это, конечно, громко сказано, но он, пообещав свое содействие, уже после начала мероприятия вдруг решил выйти из состава учредителей и попутно отказал в финансовой помощи организаторам,»– пояснила Зейлина.– «Люди попали в затруднительное положение. А многие девочки– участницы оказались без большинства обещанных и завоеванных ими призов.»

   «Он настолько жаден?»– поинтересовалась Инна.

   "Трудно сказать. По крайней мере, официально прозвучала другая версия, якобы ему не понравились конкурсантки. Представляете: тридцать хорошеньких девушек со всего Урала– и не понравились.

   Он, говорят, поглядел на них с полчаса и в тот момент, когда надо было выбрать тех из них, кто прошел во второй тур, он вдруг встает и заявляет, что здесь нет «уральских красавиц». Это, говорит, конкурс американских куколок Барби. Они, говорит, все одинаковые: фигурами, прическами, длинными ногами, стандартными походками, и заученными дежурными улыбками. Они, дескать, ему не интересны, и более достойных красавиц он запросто может найти на улицах нашего города всего за час. Представляете? Такое пренебрежение к девушкам."

   Юрий слушал и пока что ничего не понимал. Почему Айхель выступает в роли ведущей телепрограммы и почему у нее здесь другая фамилия? И также было непонятно, почему она так агрессивно настроена против него, вернее, против его двойника.

   Но именно в этом накате через эфир и заключилась изощренная месть Инны Мечниковой. Свою передачу «Культурная жизнь нашего города» она в этот раз посвятила практически одному герою– финансисту Юрию Брянцеву.

   Вообще-то в начале программы она кратко рассказала об открытии выставки местных фотографов, затем упомянула о новой концертной программе в ресторане «Лютеция» и показала интервью со Стивой Лернером, а потом довольно плавно перешла к намечавшемуся празднованию юбилея фирмы «Русский капиталъ». Ну а с юбилея фирмы оставался лишь один шаг к обстоятельному обсуждению личности ее владельца.

   Для этого Мечникова подняла весь архив телелеканала.

   Образ Юрия в ее передаче вырисовывался весьма неприятный: что-то среднее между Дон Жуаном и Фальстафом– хвастун и бабник, любитель удовольствий и, в тоже время, весьма прижимистый тип. А для того, чтобы облик обидевшего ее любовника был еще более рельефным, она пригласила в студию двух его прежних подруг, представив их, как людей, хорошо знающих Юрия Брянцева.

   Наш литератор, подключившийся к просмотру телепередачи ближе к концу, слушая Марину Зейлину, испытывал чувство неловкости.

   Как за своего двойника, оказавшегося таким неприятным субъектом, так и за Марину, вчера еще так мило разговаривавшую с ним, а сегодня не стесняющуюся полоскать грязное белье перед столь большой аудиторией.

   Сам же главный герой передачи сидел в этот момент в своем тайном убежище и со все большим недовольством смотрел, как бывшие возлюбленные перемывают ему косточки. Если Верочка Снегирева своим обыденным рассказом об их грустной юношеской любви не произвела на Юрия особого впечатления, то неожиданно возникшая на экране и давно забытая им Марина Казакевич– Зейлина своим цинизмом, присущим, видимо, всем преуспевающим журналистам, вызвала у него легкое раздражение. Она так охотно делилась своим опытом общения с ним и даже, вроде бы, не лгала при этом, но в ее интерпретации все факты принимали какой-то странный, искаженный вид, и у человека несведущего, не знающего всех обстоятельств, могло возникнуть только отрицательное отношение к нему, преуспевающему финансисту.

   Одно понимал Юрий Брянцев: под него кто-то усиленно копает, и в результате этот кто-то неведомый уже успел рассорить его с Инной. Человек, на которого возлагались такие большие надежды в предстоящей финансовой операции из друга стал врагом. Вся затея с исчезновением становилась бессмысленной. Надо было возвращаться к делам. Но не мешало бы в начале разобраться с этим проходимцем двойником. Сопоставив все факты, финансист решил, что поиски надо начать с ресторана «Лютеция». Надо было только немного подождать, ресторан начинал свою работу достаточно поздно.

   Наш же Юрий Андреевич поужинал и посмотрел телевизор. Затем, снова прикованный охранниками к батарее, провел эту ночь на трех составленных в ряд стульях, сильно ворочаясь во сне.

   III

   Финансист Брянцев на такси подъехал к ресторану «Лютеция». Огляделся и сказал водителю, чтобы тот его подождал. Продемонстрированный зеленый двуглавый орел на пятидесятирублевой бумажке свидетельствовал, что клиент не шутит, и таксист согласно кивнул головой и выключил двигатель.

   Вид истинного джентльмена говорил сам за себя. Швейцар– охранник открыл дверь и спросил, заказывал ли господин заранее или зашел по случаю.

   Юрий ответил, что ужинать не будет, а просто хочет переговорить с хозяином. Швейцар нажал какую-то кнопку и в вестибюле мгновенно нарисовался метрдотель.

   Черноглазый, похожий на цыгана, с золотой серьгой в ухе распорядитель улыбнулся Брянцеву, как родному, и приветливо произнес:

   – О, какой гость! Здравствуйте, Юрий Андреевич. Сегодня вы один, без дамы? Будете ужинать, или вы желаете снова увидеться со Станиславом Сергеевичем?

   Юрий сохранил каменное выражение лица. То, что его узнали, не удивляло, в конце концов, в городе он был довольно известен в некоторых кругах. А то, что ему говорили «снова увидеться», свидетельствовало о том, что проходимец действительно был здесь и выдавал себя за него. Было что-то обидное в том, что его путают неизвестно с кем. Но кривить лицо Юрий не стал и процедил, что да, хотел бы вновь переговорить с Лернером.

   Время выступления на сцене еще не подошло, и поэтому Стива встретил гостя не в дамском платье, а в джинсах и в темно-синей рубашке с большим отложным воротником. Увидев Брянцева, ресторатор вздрогнул от неожиданности, словно чего-то испугался. Но потом, видимо, сообразил, что финансист хотя и задумчив, но отнюдь не выглядит рассерженным. Поэтому он как-то робко кивнул Юрию головой в знак приветствия.

   Юрий не стал тянуть кота за хвост, а сразу же без особых переходов попросил напомнить, о чем они говорили вчера. Уж если тот жулик выдает себя за него, за Брянцева, то почему бы ему не попробовать выдать себя за этого негодяя.

   Стива крайне удивился и огорчился подобным провалам памяти у столь известного предпринимателя. Ведь он, если откровенно, весь день радовался тому, что именно ему могут поручить режиссуру праздничных торжеств фирмы. Лернер даже прикидывал, сколько он может запросить за эту работу. А тут такой сюрприз– Брянцев забыл все вчерашние договоренности. Но вспомнив, что финансиста после этого побили на улице какие-то бандиты, ресторатор списал его забывчивость на травму и вкратце пересказал суть их беседы.

   Юрий Андреевич, слушая, согласно кивал головой, будто действительно вспоминал подробности вчерашних событий. Он спокойно отнесся к тому, что двойник его, оказывается, приходил в ресторан на пару с Мариной Зейлиной, и к тому, что этот прохиндей, вроде как, даже обещал пригласить на празднование юбилея и кордебалет Лернера, и самого Стиву в качестве распорядителя торжеств. Только когда ресторатор упомянул про Валерию, Брянцев удивился: «Кто это, Валерия?»

   Стива даже немножко обиделся– вчера этот денежный мешок сам приставал к нему, требуя ее адрес, а сегодня спрашивает, кто это такая. Но, помня про амнезию, пояснил. А в заключение, после некоторой внутренней борьбы, Лернер рассказал финансисту про приходивших к нему утром бандитов, предупредив, что они искали именно его, Брянцева.

   Юрий поблагодарил Стиву за информацию, обнадежил его насчет праздника, дескать, идея Лернера о праздничном бале не лишена привлекательности, после чего вежливо откланялся.

   Выйдя на улицу, Брянцев сел в ждавшее его такси и задумался.

   Эта неизвестная ему Валерия Рюмина была тем единственным звеном, той зацепкой, которая могла хоть что-то объяснить. Вся остальная лабуда насчет праздника, наверняка, носила какой-то отвлекающий смысл. Не станет же этот двойник– пройдоха заказывать и оплачивать праздник его, Юрия, фирмы. Марина?

   Во-первых, не очень-то хотелось ее видеть, особенно после ее выступления в телепередаче, а во-вторых, ей тоже бы пришлось врать о внезапно свалившейся на него амнезии– тут мол помню, а тут– нет. Да и не исключено, что и Марина играет против него, а значит, соврет! А вот неведомая танцовщица могла бы навести его прямо на штаб заговорщиков. Ведь зачем-то этот дубликат ее ищет. Осталось только найти эту Валерию.

   Искать ее сейчас было бессмысленно– не проводит же она свои занятия в одиннадцатом часу ночи.

   Таксист терпеливо подождал несколько минут и, не выдержав, спросил: «Куда ехать-то?»

   Юрий показал– прямо. Машина медленно тронулась. Немного погодя, к ней подбежал парнишка из новой формации кандидатов в ломовые.

   – Шеф, девочку надо? Есть на любой вкус!

   Брянцев отрицательно мотнул головой, а таксист поясняюще показал на «голубой» ресторан, дескать клиент оттуда, а там «девочки» совсем другие.

   Парень понимающе крякнул. И, внимательно посмотрев на пассажира, попавшего под свет уличного фонаря, вдруг резко дернул на себя дверку машины, а затем нырнул в салон, пытаясь вытащить Юрия из кабины.

   – Это опять ты, дядя?!! Че-ж ты, козел, девочку всю ночь пользовал, а башлять за это кто будет?!

   Но грозно протянутые к благородно одетому господину руки Виталику– а это был именно он– пришлось прибрать, поскольку дядя, вчера такой тихий, наставил на него пистолет. Выяснять, настоящий он или нет, сутенер посчитал опасным и поэтому, выбираясь задом из кабины, он миролюбиво зашептал:

   – Ну ладно, дядя, я пошутил.

   – Постой!– требовательно сказал Брянцев.– Девку, говоришь? А ну-ка, веди ее сюда. Только мне надо ту, что вчера со мной была.

   Тогда и деньги получишь.

   Виталик, собиравшийся было смыться от неприятностей, застыл на месте. Последняя фраза про деньги заинтересовала его. Он поколебался и решил рискнуть. А чё Настьке будет, если и еще раз прокатиться. Авось не затрахает он ее до смерти.

   Минуты через две парень привел двух девчонок.

   – Шеф, может тебе двух для разнообразия?

   Юрий посмотрел на девушек и, ткнув пальцем в Настю, которую он узнал– все-таки видел ее по телевизору,– тихо сказал: «Садись.»

   – Юрочка, привет!– обрадовалась студенточка.

   «Может, все не зря. Вот он и во второй раз приехал. Вдруг это– мой счастливый билет?»– подумалось ей.

   – А деньги, дядя?!– спросил приземленный и меркантильный Виталик.

   – Деньги? А-а-а... Сколько?

   – Настя– девочка дорогая. Триста за ночь,-набивал цену сутенер.– Значит, за вчера и за сегодня– шестьсот рубликов. Она ведь сегодня вечером больше работать не сможет.

   – За такие деньги со мной любая фотомодель ляжет,– холодно сообщил Юрий.

   Обидно оплачивать услуги проститутки за два дня, если накануне ее услугами пользовался не ты, а кто-то другой.

   – Настька– не фотомодель, она– профессионалка. Приласкает, все на свете забудешь.

   – Сколько ты ему отдаешь?– спросил Брянцев у Парфентьевой.

   – Половину,– помявшись, призналась девушка.

   Юрий протянул две коричневых сотенных бумажки Виталику и приказал: «Исчезни!»

   Сутенер, помня про пистолет, спорить не стал. Он и на это не рассчитывал.

   – Трогай,– велел финансист водителю.– А с тобой, детка, мы займемся повторением пройденного,– пообещал он Настасье.– Как, ты говоришь, тебя зовут?

   Это было первое, что удивило девушку. Вчера он сам первый подошел и заговорил с ней, обращаясь по имени, а сейчас вдруг выясняется, что он его забыл.

   Второе было то, что, задавая вопрос, Юрий приятно и умело погладил ее по ноге выше колена. Вчера он был заметно скромнее. Но удивляться долго было себе дороже, как и задавать глупые вопросы. Главное было не спугнуть принца, да и профессиональный обычай требовал, если клиент спрашивает– надо отвечать. Вдруг это– игра такая. И она назвалась.

   Дальше они ехали молча. Только Юрий изредка кратко давал указания шоферу.

   Остановились возле особняка. Брянцев рассчитался. Настя сроду не видела такого шикарного бумажника. А сколько там было пластиковых карточек! Как он все их пины помнит?!

   А дальше начался вежливый допрос с пристрастием. Отпустив шофера, Юрий встал перед калиткой и спросил у девушки, как же они вчера прошли через нее. Та, конечно, удивилась и напомнила, что вчера он ей сначала сказал, что забыл ключи от ворот, звонил в звонок и, поскольку никто из дома не вышел, ткнул пальцами куда-то сюда и дверь открылась.

   Юрий открыл калитку с помощью двух пальцев и, после небольшого уточнения, ту же процедуру повторил и со входной дверью в дом. Затем спросил, что же происходило дальше.

   Парфентьева отлично помнила, что дальше она пыталась соблазнить хозяина прямо в прихожей, но сейчас, напуганная его странным поведением, она не смогла продемонстрировать это повторно. Уж больно вчерашний Юрий Брянцев отличался от сегодняшнего. Если вчерашний казался мягким и интеллигентным, то сегодняшний был тверд и неприступен. Поэтому девушка сказала, что они прошли в комнату,– они и прошли– и там она включала свет и аппаратуру с помощью пультов. А потом он заругался и попросил все выключить, так как ему не хотелось засветиться, поскольку, дескать, за ним следят.

   Сейчас же Юрий против освещения в комнате не возражал, слушал Парфентьеву внимательно и с невозмутимым видом кивал головой, как бы подтверждая правдоподобность ее рассказа.

   Настя продолжила рассказ, упомянув про телефонный звонок, и про то, что, видимо, именно эта звонившая женщина и приходила утром проверять дом. Блондинка такая, лет тридцати.

   Откуда-то в руках Брянцева появилась фотография и девушка подтвердила, что да, та самая мадам. Юрий снова удовлетворенно кивнул головой, бросил фотографию на журнальный столик и попросил напомнить о том, чем же они еще успели позаниматься до утра.

   Настя рассказала о походе на кухню и о ванной. А на вопрос о «любви», честно призналась, что до этого не дошло.

   Затем Юрий строго спросил:

   – Ты не помнишь, он поднимался на второй этаж.

   Девушка непонимающе поглядела на него. Нечасто ей попадались такие странные клиенты. Мало того, что он, якобы, не помнит ничего из вчерашнего, хотя вчера был или, по крайней мере, казался абсолютно нормальным, так теперь он еще и говорит о себе в третьем лице. У него что– раздвоение личности или обыкновенная мания величия? Этого еще не хватало! Поэтому Настя переспросила:

   – Кто «он»?

   Юрий понял, что проговорился. На мгновение он задумался: признаться ли девушке в том, что вчера с ней здесь был вовсе не он, а его двойник, но потом решил не посвящать ее в свои проблемы.

   – Да я, я. Я вчера съел что-то не то и поэтому плохо все помню.

   – Ну да, ходил,– сказала Парфентьева и поведала про то, как он предлагал ей устроиться на ночлег на втором этаже.– Так что спали мы здесь в гостиной,– закончила она свой рассказ.

   Брянцев только покачал головой. Потом он взглянул на наручные часы и произнес:

   – Мне, честно говоря, сейчас не до тебя. Надо посмотреть в каком состоянии компьютеры.

   Но, увидев жалкое выражение лица ничего не понимающей студентки, он передумал отправлять ее домой и, улыбаясь, спросил:

   – Есть хочешь?

   Девушка согласно кивнула.

   – Тогда дуй на кухню и сваргань себе что-нибудь. Потом можешь принять душ, и на втором этаже– первая комната направо. Там будешь спать. А утром я увезу тебя в город. Свет можешь включать смело,– усмехнувшись, добавил он.

   После чего удалился на второй этаж.

   Сигнализация кабинета была включена. Это приятно удивило Брянцева. Только один он знал код ее отключения. И если дежурный на КПП ничего ему не сказал о ее срабатывании, значит его вчерашний гость даже не пытался проникнуть в его кабинет. Здорово, черт возьми! Юрий отключил сигнализацию и вошел в комнату. Первым делом присел возле компьютера и включил его. Умная машина тоже сообщила, что последним, кто с ней общался, был он сам, два дня назад. Так что же, его двойник воспользовался своим сходством с ним только для того, чтобы привести в его особняк проститутку? Интересно-то как. В чем же тут загвоздка, ломал Юрий голову. Но ничего придумать не мог. Видимо, тот, кто играл против него, задумал что-то необычное.

   Затем Юрий включил модем, вошел в сеть, и принялся изучать последние финансовые сводки. За те два дня, что он играл в прятки, в деловом мире произошли существенные изменения. И финансист Брянцев погрузился в их пучину.

   Минут через сорок осторожный стук нарушил его уединение. Он удивленно посмотрел на открывающуюся дверь. На пороге появилась Настенька. Честно говоря, Юрий Андреевич чуть было не забыл про ее существование. Он уже было хотел спросить, что ей надо, но поднос с со стаканом сока и бутербродами достаточно красноречиво говорил о цели ее прихода. Она извинилась, что потревожила его, а потом сообщила, что ей кусок в горло не лез, когда она думала про то, что он там, наверху, голодный, и поэтому она решила приготовить ему легкий ужин.

   Хотя Парфентьевой и было неполных восемнадцать, она уже твердо знала, что надо делать, чтобы добиться внимания мужчины. И про то, что путь к его сердцу может лежать через желудок, она тоже ведала. Девушка добросовестно исполнила все указания хозяина: поела и приняла душ. И под теплыми его струями в ее кудрявой головке созрел план. Она не стала натягивать на себя свое боевое облачение– коротенькую юбку и блузку в обтяжку. В этом Юрий ее уже видел и не позарился. Настя решила воспользоваться одним из махровых халатов, висевших в шкафу. Из чистого полотенца она соорудила себе что-то вроде чалмы на голове и в таком, надо признать весьма соблазнительном виде, отправилась к хозяину, предварительно заглянув на кухню и приготовив ему легкую закуску.

   Настя шагнула в комнату. Изящная голая ножка мелькнула в полах халата, распахнувшихся при ходьбе. Точеная шея, тоненькие плечи с выступающими ключицами, а также вызывающе белая ложбинка между двумя прелестными грудками виднелись в выразительно открытом декольте. Губки девушки изображали очаровательную улыбку.

   «Хороша!»– мелькнула мысль у Юрия.

   Он улыбнулся и сказал: «Что же, спасибо за заботу.» Разрешил поставить поднос возле себя и вопросительно посмотрел на стоящую рядом девушку. Настя все поняла и спросила: не хочет ли он, чтобы она сделала ему массаж. Она знает все виды. Если он сейчас занят, она подождет.

   Юрий встал и очень аккуратно, чуть касаясь, провел кончиками пальцев по ее щеке и шее. Затем склонил ее головку и коснувшись губами лба тихо, с паузами произнес:

   – Ты сладенькая... Нет, массажа не надо... Я не пользуюсь услугами профессионалок... Ты употребляешь наркотики?

   – Нет.

   – Хорошо. Куришь?

   – Да.

   – Это хуже. Надо бросать, для такой хорошенькой девушки, как ты, это вредно. А что касается женщин, то в последнее время я предпочитаю чужих жен из почтенных семей. Меньше неожиданностей.

   По темпераменту они мало в чем уступают вам, путанам, но следят за собой. Не болеют и умеют держать язык за зубами. Причем я не люблю глупых женщин, а насколько умна ты, я пока не знаю.

   – Видала я этих умных, как они клевали тебя сегодня по телевизору,– нашлась Настя.– Особенно эта белокурая ведущая, что утром меня здесь застала.

   – А-а, это уже отыгранный материал. Понять их можно, они из тех кто вытянул несчастливый билет. Это не мои слова. Так выразилась несколько лет назад Марина, та, что с радио. Она мне так и сказала: «Кто же знал, Юрий, что именно ты окажешься выигрышным билетом в этой жизни.» Но я ей даже не посочувствовал. Я– человек жестокий. В последнее время я получаю садистское удовольствие от того, что наблюдаю, как эти дамочки кусают свои локотки. Думаю, не открыть ли мне такой клуб «Дам, кусающих локотки». Верочка была бы в нем под номером один, Казакевич под номером два, ну а Инночка под последним. Лень считать, каким. Совсем извела меня своей ревностью.

   – И за что же ты их так?

   – Сами виноваты,– категорично заявил Юрий.– С Верочкой мы полюбили друг друга еще в школе. Ах, какой был роман. Ромео и Джульетта, прямо-таки. А кончилось все скандалом, устроенным ее мамой. "Как, моя девочка дружит с мальчиком, который учится в обыкновенном политехе на первом курсе? Какую жизнь он ей устроит?

   Прозябание от зарплаты до зарплаты? Нет, только военный будет моим зятем. Я сама– жена военного, и сейчас мой муж уже полковник. А этот студент будет таким же счетоводом, как и его папаша.

   У меня есть курсант на примете с отличным будущим. Он в этом году заканчивает училище и его распределяют в Германию. Там они и прибарахлятся, и жилье сразу получат. И Виктору,"– так звали курсанта,– «Верочка нравится. А ты давай проваливай, пока я на тебя дело за изнасилование девочки не завела!» В общем, ее мама сама определила судьбу Веры. И она, Вера, поплакала немножко да и вышла за перспективного курсанта замуж. Правда, он недолго был перспективным офицером. Умер Устинов, в руководстве армии произошли перестановки и папу Виктора отправили в отставку вслед за его покровителем из Генерального штаба. Соответственно и военная карьера сына резко замедлилась.

   А с Мариной было по-другому. Я познакомился с ней случайно, на остановке, когда еще дружил с Верой. А любовь мы закрутили, когда также случайно встретились в сводном межвузовском стройотряде. Роман был бурным и страстным, но коротким. Казакевич была увлекающейся натурой и не могла долго общаться ни с кем. Она и сейчас, наверное, такая же, и я не удивлюсь, если она регулярно изменяет своему благоверному. Но ее непостоянство я бы еще мог пережить, я не прощу ей другое. Она убила моего ребенка.

   – Как убила?– удивилась Парфентьева.

   – Да нет, не так, как ты думаешь. Просто однажды она вдруг исчезла из виду на неделю. А когда я поинтересовался, куда это она пропадала, Марина и сообщила, что лежала в больнице, и пояснила, что сделала аборт... Она даже не поинтересовалась моим мнением по этому поводу. Сама решила, без меня, что сейчас ей ребенок ни к чему. Еще три года учиться, а тут пеленки, замужество и никаких развлечений. Эти развлечения меня и добили. Я сразу к ней охладел. В какой-то мере я тоже для нее был предметом развлечения... Да что мы с тобой стоим. Садись,– предложил Юрий гостье.

   Отпив сока, он сменил тему и стал расспрашивать девушку про ее жизнь. Причем, Брянцев не стал, подобно другим мужикам, выяснять как она докатилась до жизни такой, и нравится ли ей занятие проституцией. Наоборот, ни один его вопрос не затрагивал этой скользкой темы. И так Юрий умело построил беседу, что Настенька, обычно не очень-то откровенная с клиентами, довольно обстоятельно рассказала ему о себе. И о семье, и об учебе в колледже легкой промышленности, где она осваивала специальность экономиста. Причем, учеба для нее– главное в жизни, а проституция– это только способ оплатить обучение. Девушка рассказывала о себе искренне, поскольку чувствовала, что со стороны Брянцева это не просто желание почесать язык, а самый настоящий интерес.