Текст книги "Парамирик, или последний интеллигент (СИ)"

Автор книги: Михаил Антонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

   – А разве деньги не сделают вас свободным?– подал свою реплику молчавший все это время Сашок.– Я бы с такими деньгами...

   – С такими деньгами вы стали бы их рабом. Очередным драконом из вьетнамской сказки.

   Брянцев улыбнулся и продолжил:

   – Пока я целый день сидел в плену у каких-то бандитов, я основательно обдумал свое положение. Делать-то больше нечего было.

   И я пришел к выводу, что богатства мне не надо. Дом у моего дубля конечно шикарный, я бы охотно в таком пожил, но со своей семьей. Одному он мне здесь такой не нужен. А что касается капиталов, то и без них я обойдусь. Денег должно быть столько, чтобы хватало на покрытие естественных потребностей. Именно естественных нужд, а не на роскошную жизнь. Заработал немножко, купил то, что необходимо тебе и твоей семье, да немножко отложил на будущее: то ли на очередной отпуск, то ли на черный день. Все, больше денег не надо. Если ты получил лишнее, они начинают жечь руки. Их надо либо вкладывать в какое-то дело, чтобы еще больше приумножить, либо складывать в чулок, дабы просто сохранить. А тут, откуда не возьмись, катастрофа: инфляция, воры, гражданская война или еще какой другой катаклизм, и ты уже озабочен судьбой своих цветных бумажек: как спасти свои капиталы, как их защитить. И уже не деньги служат тебе, а ты суетишься ради них. Ты становишься слугой этих больших лишних денег. Я уж не говорю, что твое богатство становится предметом зависти других людей.

   Боже, как же лебезили предо мной вроде бы уважаемые и влиятельные люди этого мира, считавшие, что я– богач. Какие красивые женщины хороводили вокруг меня. За «мои» капиталы они готовы были отдаться мне и оптом, и в розницу. Это льстит до приятности, черт возьми, но я-то знаю, что в иное время, в иных условиях, узнав, что у меня нет ни гроша, они бы в лучшем случае, не заметили бы меня, а в худшем – унизили бы. Я уж не говорю про тех людей, кто за эти деньги были готовы убить меня. Я на собственном опыте убедился, что большое количество золота может значительно сократить мою и без того не очень длинную жизнь.

   Нет, все же прав был старина Маркс, когда говорил, что самое богатство человека это– его личное время. Время, которое он может потратить на себя. И если ради денег ты должен трудиться восемнадцать– двадцать часов в день, так зачем они нужны. Ведь каждый день нашей жизни, каждый ее миг неповторим и, если ты потратил его на добывание излишнего, «роскошного» рубля, доллара или франка, то назад это мгновенье, этот день, ты уже никогда не вернешь. Прожить потерянное время во второй раз невозможно, даже если можешь заплатить за это все золото мира.

   Жить надо легко. Отработал час, два или смену– заработал себе необходимую сумму на жизнь, а все оставшееся время– твое. Ты можешь потратить его на свои дела, на свои личные привязанности и желания. Вот это и есть, на мой взгляд, свобода. И у себя дома, в своем мире, я был именно свободен, как я это сейчас понимаю. Не абсолютно, конечно, абсолютная свобода недостижима, но относительно свободен. А здесь я стану рабом чужих денег. Я всегда буду помнить, что заработал их не я. И так как пользоваться ими, тратя чужие капиталы, для меня все равно, что воровать, то я, ради душевного спокойствия, буду вынужден наращивать их. Работать на них, приумножая капитал. Я стану его рабом. А я этого не хочу. Так что мне ваше предложение не подходит. Я против,– заключил Юрий Андреевич.

   – А кстати, вы, как я понял, тоже побывали в плену у бандитов?– спросил МА.

   – Да. Узнал, где можно встретиться с Валерией Аркадьевной, в надежде, что она сможет отправить меня домой. Пришел в этот заводской клуб– там меня и поймали.

   – А зачем вы приходили ко мне дважды?– поинтересовалась Лера.

   – Я был только один раз. Позавчера. А потом чуть ли не сутки сидел в каком-то гараже, откуда меня вызволил Ефим Степанович.

   После чего, видимо, спутав с местным Брянцевым, он привез меня в офис фирмы, где мне пришлось ею некоторое время поруководить.

   – Ну вот, все и прояснилось,– сказал Белый.

   А Юрий, тем временем, продолжал свой рассказ:

   – А уже оттуда я попал на презентацию в телестудию, где и встретился с Валерией Аркадьевной.

   – А кто же приходил вчера?– удивилась Лерочка.

   – Настоящий Брянцев– богатей,– пояснил Белый. – А его уже мы от бандитов вытащили.

   – Значит, вы знаете, где он находится?

   – Значит, он у вас?

   Чуть не хором воскликнули Рюмина и Юрий Андреевич.

   – То-то я смотрю, вы с такой легкостью обещаете отправить его в иной мир, как будто он сидит в соседней комнате,– сказал преподаватель.– Или взаправду сидит?

   – Сидит,– согласился Белый.– К стулу пристегнутый.

   – Как же вы можете!– воскликнул Юрий, вставая с дивана.– Вас бы самих пристегнуть к стулу или к трубе.

   И уже, обращаясь к МА.

   – Вы же ученый, интеллигентный человек с высшим образованием! И лишить человека свободы.

   – Ну, что вы, я на такое звание давно не претендую. Похоже, во всем мире остался один единственный интеллигент, это– вы,– невозмутимо ответил математик.

   Он тоже поднялся с кресла.

   – Пойдемте, я покажу вам его, но предупреждаю, что этот человек опасен. Он попытался нас с Сашком убить и только отсутствие в пистолете патронов, спасло нас.

   – Так, Юрий Андреевич,– услышали все присутствующие новый голос,– почему же вы не сказали мне, что вы пытались убить моего друга?

   XVII

   Только тут все присутствующие заметили, что за портьерами двери, ведущей во вторую комнату, стоят двое: финансист Юрий Брянцев в спортивном костюме и худой, коротко остриженный мужчина среднего роста в допотопных круглых очках, одетый в черную потрепанную суконную рабочую куртку и такие же брюки с большой заплаткой на колене. Обут он был в громоздкие неудобные ботинки, а еще на левом кармане куртки был нашит тряпичный шестизначный номер. Одним словом, он походил на заключенного.

   Финансист, столкнувшись со своим двойником лицом к лицу, продолжая глядеть на него, помедлив, все же ответил на вопрос:

   – У меня не было выбора. Я защищался. Эти люди пытались обменять меня на какого-то своего дружка.

   – Здравствуйте, друзья,– поздоровался странно одетый человек, – очень мило, что вы посетили мой скромный дом, но все же я хотел бы понять, что здесь происходит.

   После этой фразы нашему парамирику стало ясно, что он видит перед собой хозяина жилища– Глеба Горина.

   – Здравствуй, Глеб,– поприветствовал его МА.– Ты уже вернулся...

   – Глебушка, привет! Ты мне нужен,– ласково произнесла Валерия.– У меня к тебе дело...

   – Эти люди– злодеи,– начал было финансист Брянцев.

   Поскольку все заговорили одновременно, то получился небольшой базар. Поэтому Горин поднял руку и, добившись тишины, сказал:

   – Говори ты, МА. Как самый умный. Остальные выскажутся потом.

   Речь математика я приводить не буду, поскольку она окажется кратким и несколько искаженным пересказом всей этой необыкновенной истории. МА довольно обстоятельно объяснил наличие второго Юрия Брянцева на этой планете и причины его появления в их измерении. Всех приключений парамирика он, конечно же, не знал, но довольно правдоподобно объяснил ход интриг вокруг его персоны.

   Он честно признался, что хотел сдать преподавателя литературы в аренду одному богатому предпринимателю для каких-то важных дел.

   Скорее всего афер. Но после того, как математик узнал, что на местного Брянцева устроили охоту и выяснил, что за адвокатом Николаем Ивановичем стоит известный авторитет Крутояров, попытавшийся его кинуть, то он постарался выправить положение и отправить чужого Брянцева обратно.

   – Ну ты не очень-то спешил,– недовольно высказался Горин.– Ты же, наверное, не знаешь, что чуланчик я в последнее время использую для переходов и возвращений, поскольку он оказался в зоне проникновения и из него без проблем можно попасть сразу в шесть миров. Я его переоборудовал и поставил там технику, с помощью которой можно прослушивать весь дом. Как раз вот для таких случаев, когда возвращаешься, а в доме незваные гости. Так что я слышал большую часть ваших разговоров. И про то, что ты предлагал отправить в иной мир вот этого гражданина.

   – Было. Было, Глеб,– признался математик.– Уж больно велико было искушение иметь своего собственного, карманного миллионера, обязанного своим богатством тебе. Но этот Юрий Андреевич оказался на удивление порядочным, нравственно неподкупным человеком. Он отказался играть такую роль. А ведь ты сам был согласен со мной, что нам нужны деньги, большие деньги для продолжения исследований. Вот я попытался найти их с помощью относительно честного способа.

   – С помощью подмены– честный способ?

   – Я только доставлял его сюда, а как его собирался использовать Николай Иванович– не мое дело. Другой бы на месте Брянцева, наоборот бы, развернулся себе на пользу– пожил бы в роскоши на халяву, а этот...

   – Все равно, вся история пахнет изрядным криминалом. Вы украли человека,– настаивал Глеб.

   – Мы его вернем. И сразу собирались вернуть. По крайней мере, такой был уговор с адвокатом. За это время мы избавили Юрия Андреевича от близорукости и вставили ему зубы. Разве это ничего не стоит? Кроме того именно мы спасли его от бандитов. А еще помогли бомжу Грише Новикову. Его избили какие-то парни, а мы определили его в больницу, где он уже поправляется. А в нашем мире, его бы и на порог госпиталя без страховки не пустили, так бы он и подох на своей лавочке. Это тоже можно поставить нам в заслугу. И как только мы отправим гостя домой, я готов отпустить и этого Брянцева. Зачем он нам? Сразу отпустить его нельзя. Чего доброго, он наведет сюда полицию.

   – А что ты скажешь про угнанный «УАЗик», на котором вы увезли литератора?

   – Угон был формальным,– басом встрял Сашок.– Мы договорились с владельцем, что покатаемся и разобьем машину, а он получит страховку. Хозяин умудрился застраховать автомобиль за порядочные деньги сразу в двух компаниях.

   – Кругом жулье!– подвел итог Горин.– Вот что, МА, я решил, что никаких исследований больше не будет. Я закрываю эту тему.

   – Почему?

   – Потому что слишком много посвященных становится. Все все знают, кому надо и кому не надо. Я возвращаюсь из командировки и в своей комнате вижу пристегнутого наручниками к стулу человека. Не кажется тебе, что это слишком. Больше я трансмиркатером не занимаюсь. Все.

   – Не глупи,– недовольно сказал математик.

   – Я уже отобрал прибор у Леры. Она тоже хотела кого-то покатать. И ты катаешь туда-сюда Белого и посторонних людей. К сожалению, я не могу отобрать его у тебя. Но зато я изъял все кроки с зонами проникновения и уничтожил все маяки. Так что, если ты хочешь путешествовать по мирам, то действуй, только на свой страх и риск.

   – Но в этом был и мой труд!– возмутился МА.

   – Я согласен с тобой,– спокойно сообщил физик,– но я вижу, что наше изобретение выходит из под нашего контроля. И поэтому прекращаю сотрудничество. Мало того, я хочу сообщить тебе, что эмигрирую отсюда.

   – Ага, в Америку?!– высказал предположение математик.

   – Нет, в иной мир.

   МА только присвистнул.

   – Я нашел мир, который мне больше по душе.

   – Это там тебя так нарядили?– иронично поинтересовался МА.– Словно зэка.

   – Да, там я– зэк.

   И, видя всеобщее удивление, Горин продолжил.

   – Я нашел еще один мир вроде нашего и вашего.

   Последнее слово относилось к литератору Брянцеву.

   – До 45-го года он абсолютно идентичен нашему, как и миру, откуда наш гость, а вот потом следуют различия. Ну, например, Иосиф Виссарионович прожил не до 53-го года, как у нас, а до 57-го. И власть перешла после него не к Хрущову, а к тройке: Молотов, Каганович и Абакумов.

   – А Берия же где? – удивился натасканный в истории парамирик Брянцев.

   – Предатель. Капиталистический шпион. Репрессировали в 54-м вместе с Никитой Сергеевичем.

   – Он тоже шпион?

   – Авантюрист.

   – Во дела! А Горбачев?

   – В 78-м. Буржуазный социал-демократический уклонист.

   – И что же там за режим?– заинтересовался финансист.

   – Диктатура пролетариата. После Молотова долго правил Суслов, потом Громыко, а сейчас– "верный сын трудового народа, последователь идей Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина, товарищ Крючков Владимир Александрович. Там еще не было ни оттепели, ни застоя, ни разрядки, ни, естественно, перестройки с последующим развалом страны.

   – «Союз нерушимый республик свободных...», одним словом. Так, значит, там еще социализм строят?– спросил МА.

   – Коммунизм.

   – Бр-р-р,– поежился финансист.– Опять дефицит товаров, очереди, распределительная система.

   – Сложности есть, конечно, но большого отсутствия товаров я там не заметил. С голоду никто не умирает, по помойкам не роется. И все товары, заметьте, отечественного производства.

   – И все соответствует мировому уровню?

   – Дизайн, конечно, не очень, но техника работает,– отчитывался Горин.– Зато, друзья, какая в стране спокойная и оптимистичная атмосфера общественной жизни.

   – Ну как же не спокойная, если ее обеспечивают с помощью Гулага?

   – И с помощью лагерей тоже,– согласился Глеб.– Правда их не так много, как вам кажется. Число заключенных не больше, чем у нас– миллиона полтора– два, но ведь это на 320 миллионов жителей.

   Правда, контингент немного другой: уголовников меньше, больше попавших под политические кампании.

   – И чего же они терпят, не сделают революцию?– спросил парамирик.

   – Вы же терпите демократию, хотя она вам не нравится.

   – И ты добровольно хочешь в этот кошмар?– удивился МА.

   – Кошмаром это кажется только со стороны. А если ты любишь порядок, то не так сложно привыкнуть. Там все предсказуемо и логично, не то, что здесь. Живи по правилам и ничего с тобой не случится.

   – А как же ты попал в лагерь?

   – Это просто наилегчайший способ легализоваться. При их паспортной системе трудно возникнуть ниоткуда. Будет масса вопросов у компетентных органов да и в отделах кадров. Не могу же я им принести здешнюю свою трудовую книжку и диплом. Вот я и подобрал себе легенду. Там в лагере сидит парнишка, едва успевший перед посадкой закончить Екатеринбургский университет. Сидит за поклонение перед западной наукой. Так вот, я собираюсь отсидеть за него оставшийся срок и с его документами выйти в большой мир. В этом спецлагере нет имен, одни номера. А парня я перекину куда-нибудь в более спокойное место.

   – Зачем тебе все это?

   – МА, если бы ты знал, сколько денег там тратят на науку. Там хоть и холодная война, но все западные новинки все равно проникают через железный занавес. А какие там лаборатории, а какие сотрудники– профессора из университетов. Я ведь там не просто лагерник, а работаю в научной шарашке. Срок у меня небольшой остался– полтора года, а потом перейду в вольнонаемные.

   – Не, ну сколько я видел чудаков, но такого, как ты, еще поискать надо,– поставил диагноз МА.

   – Здесь я никому не нужен. В конце концов, можно скатиться до таких же нелепых экспериментов, до которых опустился ты. А там я работаю на благо страны, Родины с большой буквы. Ты знаешь, чем мы там занимаемся?

   Глаза Горина загорелись, и он зашептал что-то другу на ухо.

   – И толковые математики нам тоже нужны,– сообщил физик вслух.

   – Интересно, конечно,– согласился МА,– но в коммунистический лагерь я не хочу. Вот если там победит демократия, в какой-либо форме...

   – Когда у них победит демократия, наука в стране сойдет на нет, точно также, как и здесь. И тебе, в лучшем случае, предложат рассчитать геометрическую форму нового памперса или женской прокладки.

   – Глебушка, а как же я?– поинтересовалась Валерия, слушавшая все эти откровения с широко открытыми глазами.– У меня же Юленька без музыкальной школы осталась.

   – Ах, Лерочка, ты же устроила свою личную жизнь, как я слышал. Вот тебе муж,– показал он на финансиста Брянцева.– Теперь он решит все твои проблемы. С его-то деньгами ты либо выпишешь себе учительницу назад из Израиля, либо можешь отправить девочку учиться туда.

   – Ловки вы, однако, чужими деньгами распоряжаться,– возмутился Юрий Андреевич.– И с чего вы решили, что эта женщина– моя жена?

   – Ну вот как раз насчет этого у нас сомнений нет,– сказал МА, включая видеомагнитофон.

   На экране телевизора финансист увидел церемонию собственного венчания с красавицей Рюминой. Если бы он не знал про существование своего двойника, то крайне бы удивился такой съемке.

   – Вас венчал настоящий священник,– сыпал аргументами математик.– Так что за разводом вам придется обращаться в святейший Синод.

   – Это его венчали,– показал изумленный Брянцев на своего двойника.

   – Да нет, вас! Его не существует. Он– мираж, он из параллельного мира, к тому же является вашей полной генетической копией, за исключением, может быть, сознания. Сейчас мы отправим его в его мир, и на этой Земле останется только один Брянцев– вы,– настаивал МА.– Если вам мало одного аргумента я приведу вам другие доказательства. Вы видите сколько свидетелей присутствовало на вашей свадьбе? Все они уверены, что в брачной церемонии участвовали вы. Кроме того, у вас нет алиби. Где вы были сегодня ночью? Только не говорите, что здесь или в доме номер семь по улице Книжной. У вас нет свидетелей. Там все мертвы, и про тот адрес лучше не вспоминать, а то именно вас обвинят в убийстве четверых человек. Ну а здесь в правде никто не заинтересован. Неужели вы думаете, я засвечу свое изобретение только для того, чтобы вы еще некоторое время побыли холостым? Глебу вы тоже не очень-то нужны. Сашок страсть как не любит богачей, а Лерочка– лицо заинтересованное. Единственного честного человека среди нас– вашего дубля– я отправлю скоро домой... Сашок, светает. Нам пора за Гришей. А вас Юрии Андреевичи,– обратился он к преподавателю литературы и финансисту,– я попрошу никуда не исчезать. Тем более, что я заблокировал все двери, да и скоро мы и так отправим вас по домам... Глеб, пойдем посоветуемся...

   И втроем: МА, Горин и Белый вышли из комнаты и закрылись в чулане.

   – Как же ты неосторожно!– произнес финансист, глядя как в телевизоре его двойник надевает Валерии на палец обручальное кольцо.– Сколько отпечатков оставил. А что правда, что твои отпечатки такие же, как мои?

   – Не знаю. Но в дом и в кабинет я заходил,– признался парамирик.– Хотя старался ничего там не трогать.

   – Но и чего ты там наруководил? – обеспокоенно спросил финансовый магнат.

   И преподаватель литературы довольно подробно рассказал своему дублю, какие он финансовые документы читал, что из них понял и какие решения принял. Явных глупостей, судя по спокойной реакции дельца, он не наделал, и, ободренный этим обстоятельством, парамирик пересказал и смысл беседы с дирекцией 41-го телеканала.

   – Шацкий с компанией все никак не могли придумать, как им дать взятку чиновнику из губернского антимонопольного комитета, так я им посоветовал сделать все на законном основании, по решению судебных органов,– пояснял Юрий Андреевич.

   – То есть?

   – Найти ловкого репортеришку, который якобы наклевещет на нужного им чиновника. Тот, «оскорбленный и возмущенный» подаст в суд, защищая себя и требуя материальной компенсации. Суд, честный и независимый, присуждает телеканал к выплате суммы морального ущерба, и остается только быстро и без шума перевести деньги на счет «обиженного» чиновника. После чего он принимает нужное им решение. Все по закону. Все довольны и никто ничего не заподозрит. Даже налоговая инспекция.

   Финансист улыбнулся.

   – Остроумно. А ты, похоже, умен, почти как я.

   Парамирик тоже улыбнулся.

   – А ты– почти как я.

   – Ну да, а как же ты попал впросак с этим венчанием?– спросил один Брянцев у другого, глядя на задремавшую под финансовую болтовню мужчин Валерию.

   Весь день она занималась в клубе, вечером записывалась на телевидении, потом венчалась, чуть не всю ночь выслушивала упреки мужчин, так что не было ничего странного в том, что под утро она не выдержала и уснула.

   Преподаватель задумался и попытался все объяснить:

   – Сначала меня попытались споить, потом морочили голову твоими финансовыми проблемами, затем водили по телецентру и, в конце концов, предложили сняться в кино. Артистом я еще не был, и под влиянием алкоголя решил попробовать. Мне и в голову не могло прийти, что Лера пригласит настоящего попа. Меня, конечно, удивило, что он так подробно спрашивает про то, крещен ли я, имею ли благословение священника, состою ли в браке– тут мне ради роли, которую я играл, изображая тебя, пришлось солгать, я же не знал, что все это– всерьез. Тем более, что моя жена– здесь, в вашем мире, не моя жена. Ну а дальше началась церемония и съемка, и мне было просто любопытно.

   Да ерунда– все это!– воскликнул наш Юрий Андреевич.– По правилам церковники не имеют права венчать, если предварительно не было регистрации в ЗАГСе.

   – По каким таким правилам?– удивился миллионер.

   – По нашим.

   – Тогда вам легче,– вздохнул финансист.– А у нас принят такой хитрый закон о свободе совести, что брачные обряды, свершенные по канонам основных государственных религий, уравнены в правах с государственной регистрацией и не требуют дублирования в ЗАГСе.

   – Что же мне делать с твоей женой?– задумчиво произнес он, после некоторой паузы.

   – С Лерой? Жить. Она хорошая женщина.

   – Ты с ней спал?

   – Когда?! Да и вообще-то, я только со своей женой и сплю,– разоткровенничался почему-то парамирик.

   – А ты женат?

   – Десять лет. У меня двое детей: мальчик и девочка.

   – Серьезно? А я вот холост, хотя и знаюсь с женщинами с шестнадцати лет.

   – Да уж наслышан. Верочка призналась, что ты был у нее первым.

   – А она у меня– второй. Я начал с Райкой Белоглазовой.

   – С Райкой? Подожди. Она жила в 34-м доме, рыжеволосая, в меру симпатичная. Она училась в школе на класс старше меня. А еще я помню, что у нее была дурная репутация.

   – И у вас тоже? Да, рыжая Раечка рано созрела и лет с шестнадцати была озабочена романтикой любви. Причем настолько, что сама искала приключений. Она в нашем дворе переспала чуть ли не со всеми молодыми парнями.

   – И у нас тоже. Поэтому, когда она мне позвонила домой и сказала, что хочет со мной встретиться, пригласив на прогулку, я отказался. Побрезговал.

   – Да? А я сначала прогулялся, а только потом услышал про ее подвиги. Видимо, в моем мире она обзванивала парней в другом порядке. Я оказался в первых рядах.

   – Может, с этого в наших судьбах начались различия?

   – Наверное. После общения с Раечкой я словно что-то в себе преодолел. Стал мужчиной, что ли. И в десятом классе, уверенный в себе, я довольно быстро охмурил Верочку. А до этого все робел перед ней.

   Парамирик ничего не сказал в ответ. Хвастать было нечем.

   – А почему ты поступил на филологию?– спросил финансист.

   – Мне нравились гуманитарные науки,– ответил Юрий, которому не хотелось признаваться в том, что в университет его привела Марина.

   – Мне тоже, но отец сказал мне, что будущее– за экономикой, а поступают на экономические специальности в основном женщины. И, следовательно, умный мужчина в этом женском царстве легко может сделать карьеру. Мне понравилось сочетание двух слов– карьера и женщины– и я поступил на специальность «Экономика строительного производства» в политехническом.

   На этом дальнейшему обмену воспоминаниями помешал вошедший в комнату Горин.

   – Юрий Андреевич, будьте готовы. Ребята отправились уже в ваш мир.

   – А мы их, вроде, не видели,– сказал богатый Брянцев.

   – Да они прямо из чулана,– пояснил Горин.

   И непонимающий финансист решил, что там где-то есть второй выход на улицу. А преподаватель помолчал и неожиданно произнес:

   – Вы знаете, Глеб, я подумал и решил, что не могу так все оставить... Юрий же не виноват, что я по своей наивности вляпался в эту историю с венчанием. Я готов выступить в суде в его защиту.

   – Не говори ерунды,– утомленно произнес финансист.– Отправляйся домой, а то еще больше запутаешь ситуацию. При нашей одинаковости мы так введем судей в замешательство...

   – Ну как так. Если я виноват...

   – Какая там вина, плюнь. Разберусь я полюбовно. Сваливай скорей. Нам с тобой тесно в одном мире.

   – Принцесса, ты что тут сидишь?– обратился Горин к Валерии.– Хочешь спать, иди в спальню.

   – Ну вы не очень-то распоряжайтесь чужими женами,– нахально заявил финансист.

   Валерия от громких разговоров, тем не менее, проснулась и недоуменно огляделась. Потом все вспомнила и встала с дивана, потянувшись.

   – Тяжело сутки не спать. А мне еще к десяти на занятия. Пойду я, пожалуй, господа, а то меня Юленька, наверное, потеряла.

   Она взяла свой плащ со спинки стула, на минуту задержалась у зеркала, приводя себя в порядок и подмазывая губки, а затем, повернувшись, помахала рукой остающимся.

   – Пока. До свидания, Юрий Андреевич,– улыбнулась она персонально финансисту.– Глебушка, открой мне двери...

   XVIII

   Горин согласно кивнул головой и, подойдя к окну, нажал кнопки.

   – Я вынужден вас, Юрий Андреевич, подержать еще некоторое время взаперти,– обратился он к финансисту.– Но как только ребята заберут гостя, я вас выпущу.

   – Я не возражаю,– согласился владелец фирмы «Русский капиталъ». Тем более, что у вас в гостях если и не лучше, чем в гараже у тех бандитов, так, по крайней мере, не так скучно.

   – Сейчас тебе станет совсем весело, козел!– послышалось от входной двери.

   И в комнату ввалился коротышка Крутояров. В одной руке авторитет держал большой пистолет, а другой– толкал перед собой Валерию, прикрываясь ею, как щитом. Ее длинные волосы он намотал на кулак, и, поскольку Рюмина была намного выше его ростом, то ей приходилось неестественно изгибаться и, судя по слезам на глазах, Лерочка испытывала боль.

   – Стоять, суки! Лапы вверх!

   Все трое подняли руки.

   – Ха, сразу двое Брянцевых. Класс! Значит, тот фрайер, что мне предлагал твоего двойника, работал на тебя, Юрик?– спросил Филимон у одетого в костюм преподавателя.– То-то я смотрю, у меня сплошные неудачи с этим делом. Я уже шесть человек из-за тебя потерял, гнида.

   Брянцевы молчали.

   – А ты кто?– спросил Крутояров у Горина.

   – Хозяин дома.

   – А че в таком прикиде?

   – Только с зоны. В рывке нахожусь.

   – Сколько тянул?

   – Шесть с половинкой. Осталось полтора. Да в отпуск вот откинулся.

   – Срок у тебя солидный. За что?

   – Да разное...

   – С ними мазу держишь?

   – Первый раз их вижу,– не стал врать Горин.– Я только вошел, переодеться не успел, гляжу, а на хате гости. С ней, вроде как, припёрли.

   – А она кто?

   – Была моя подруга, да не дождалась. Должно быть снюхалась с этими.

   Глеб неплохо вошел в роль и уже стал фантазировать на заданную тему.

   – Мочить будешь?

   – С поднятыми-то руками? Я ее за водкой послал. Хотел обдумать этот вопрос. Но она, похоже, недалеко ушла.

   Поняв, что присутствующие не опасны и не вооружены, Крутояров толкнув, отпустил от себя Валерию. Она упала на колени перед стоящими Брянцевыми. Оба они сделали движение к ней, собираясь помочь, но, вздернув пистолет, Филимон Филимонович пресек эту их попытку.

   – Ты знаешь, что она с этим делягой сучится?– ткнул авторитет пистолетом в преподавателя.– Обвенчалась с ним даже, сегодня ночью. Мне верные люди сказали. Ну вот я и подумал, что надо зайти лично поздравить жениха.

   Крутояров злорадно осклабился.

   – Этот ремок-музыкант сразу раскололся и сказал, куда он вас отвез. В дом было трудно попасть, уж хотел специалистов вызвать, да тут дверка и открылась. Вот что, кент,– сказал Филимон Филимонович Горину,– опусти пока руки. Я сейчас пришью этого хмыря,..

   Бандит снова показал на преподавателя,

   – ... а потом пришлю своего человечка, вы тут приберетесь и труп уничтожите. А этот казах...

   Крутояров ткнул пушкой в финансиста.

   – ... побудет некоторое время Брянцевым и создаст нам всем железное алиби. С бабой разбирайся сам. Поможешь мне, я тебя тоже не забуду. Встань к стене, Брянец!

   Погибать в полушаге от свободы было обидно. Поэтому Юрий Андреевич опустил руки и сердито произнес.

   – Перебьешься.

   Финансист Брянцев тоже опустил руки и скривив губы сказал:

   – Филя, тебе не надо брать грех на душу. Этот парень ни в чем не виноват. Это я тебе нужен. Это я– настоящий Брянцев. А он меня замещает.

   Во врожденном благородстве финансист не уступал парамирику. И то, что человек погибнет вместо него, ему не нравилось.

   – Н-да?– задумался авторитет.– Тогда и ты вставай рядом.

   Тем временем оставшийся за спиной Крутоярова Глеб быстро полез в карман своей спецовки и сделал шаг к нему. Уловив нутром это движение, бандит обернулся и визгливо спросил:

   – Че? Че там у тебя?

   – Штуку одну хочу показать.

   – Вынимай руку медленно.

   Глеб не спеша вынул руку с зажатым в ней мелким предметом.

   – Вот,– протянул он.– Забавная штучка. Хочу показать, как она работает, только ты отгони их подальше.

   – Че за херня?

   Только и успел спросить Филимон Филимонович, как Горин сделал еще один шаг к нему, присел и, подняв руку, взмахнул ею в воздухе, после чего они оба исчезли из комнаты. Что-то схожее с дуновением сквозняка ощутили оставшиеся в помещении Юрии Брянцевы и Валерия Рюмина.

   Клочок какой-то бумажки под воздействие этого сквознячка взлетел вверх и затем плавно опустился на пол. Все глядели на бумажку как завороженные.

   – Что это? Что произошло?– спросил финансист Брянцев.

   – Перемещение,– тихо ответила Валерия,– в параллельный мир.

   – Что грустим, шведская семейка,– раздалось из соседней комнаты.

   Из-за портьеры появился МА со свертком в руках.

   – А где Глеб?– поинтересовался он.

   – Переместился,– ответил парамирик.

   – Уже? Ничего не сказав?

   – Так получилось,– сказала Валерия и рассказала про все то, что произошло несколько минут назад.

   Глеб Горин, в отличие от Филимона Крутоярова, знал, что чердачное помещение барака номер 3 отдельного Челябинского лагпункта, из которого он без проблем попадал в свой оборудованный для перехода в этот мир чуланчик, на эту комнату его дома не распространяется, и что в момент перемещения из под их ног обязательно исчезнет пол и они упадут с высоты примерно второго этажа на асфальтированную площадку возле барака. Поэтому он и присел, пытаясь сгрупироваться перед падением. Но, тем не менее, он все же сильно отбил ноги и боль отдалась в позвоночник.

   Гораздо хуже пришлось Крутоярову. Он упал, не успев сообразить, что происходит. Филимон Филимонович сильно ударился ногами об земную твердь и опрокинулся по инерции на спину. Пистолет он при этом выронил. Но, преодолевая боль, он приподнялся и, в положении сидя, быстро подобрал оружие. После чего попытался навести его на обманувшего его очкарика в зэковской форме. Тот, прихрамывая, стремился скрыться за углом непонятно откуда взявшегося одноэтажного здания. Поймав беглеца на мушку, Крутояров дважды нажал курок.