Текст книги "Парамирик, или последний интеллигент (СИ)"

Автор книги: Михаил Антонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

   Затем вспомнили про обручальные кольца и тут же решили эту проблему. У Рюминой, когда-то побывавшей замужем, обручальное кольцо имелось при себе. Ей только и надо было, что снять его с левой руки, где носят его разведенные, и надеть во время церемонии на правую.

   «Жениху» же выбрали солиднейшую печатку заведующего отделом новостей Харитонова.

   Вскоре сообщили, что приехал артист, который будет изображать батюшку.

   Валерия лично его встретила и, отведя его в сторонку, объяснила ему задачу. Дяденька своим обликом действительно смахивал на священника, особенно когда надел соответствующие ризы и достал из портфеля венчальные принадлежности.

   Высокий, с русой, начавшей уже седеть аккуратной бородкой, с умными проникновенными голубыми глазами он сразу понравился всем присутствующим дамам. Вдобавок, он оказался классным профессионалом и негромким, но твердым и хорошо поставленным голосом навел порядок на мероприятии. Чувствовалась хорошая актерская школа.

   Он не стал тянуть время, а, спросив что-то у брачующихся и записав их ответы в тетрадь, раздал свечи и объяснил, кто и что должен делать.

   Когда все было готово, пригласили сидевших все это время в гримерной Шацкого, главного редактора и гитариста. Увидев блистательную Валерию в платье от Анжелики, они зацокали языками.

   Шацкий заявил, что жалеет, что не ему доведется стоять рядом с такой красавицей под венцом, пусть даже и бутафорским. Юрий Андреевич ответил, что такую роль он уже никому не отдаст. Гитарист только глубоко вздохнул.

   Все встали по своим местам. Сережа включил полное освещение и объявил о готовности к началу съемки. Валерия дала отмашку: «Поехали!»

   Священник, отлично играя свою роль, открыл какую-то церковную книгу, поставил ее на походный раскладной аналой, принесенный им, и начал нараспев читать что-то на старославянском языке.

   Поскольку сразу было оговорено, что всей мизансценой руководит Рюмина, народ, согласно ее требованиям, стоял спокойно, старательно, в меру своего опьянения, вникал в происходящее, и довольно похоже изображал гостей на брачной церемонии.

   Гитарист в обнимку со своим инструментом стоял на отшибе и лицо его выражало неподдельную грусть; девочки из агенства «Леди» хихикали в кулачки и строили глазки артисту, игравшему роль попа; шафера Мечников и Шацкий, державшие над головами «брачующихся» венцы, тоже не могли удержаться от улыбки; и лишь батюшка, не обращая никакого внимания на излишнюю веселость окружающих, методично нараспев возглашал: «Венчается раба божья Валерия рабу божьему Юрию...»

   Церемония длилась минут сорок. Все получилось как в реальной жизни: и вопросы священника, и единодушное «да», произнесенное женихом и невестой, и целование креста, и прогулка вокруг аналоя.

   Даже кагор в чаше оказался настоящим. Все слегка устали, но тут, наконец, актер-батюшка сказал, что процедура венчания окончена.

   После этих его слов отмашку о том, что съемка завершена, дала Валерия. Секунду спустя и Сергей из своей будки через микрофон во всеуслышание сообщил, что первый дубль записан. Особенно удачно, по его мнению, получились: грустный певец, слезинки крупным планом на щечках Инны Владимировны, ну и, естественно, жених с невестой. Такую задумчивую и волнующуюся невесту и такого довольного собой жениха, как изобразил его Юрий Андреевич, еще поискать надо.

   Второй дубль– по желанию заказчика. Рюмина помахала оператору отрицательно, поднялась в его комнатушку, и из динамиков прозвучал ее грудной низкий голос:

   «Второго дубля не будет, господа. Всем– спасибо! Продолжайте веселиться.»

   Откуда-то появились шампанское и водка, засверкали вспышки «мыльницы». Оказывается, это курьер Дима фотографировал девочек.

   Все тогда встали полукругом, в центр поставили новобрачных и курьер запечатлел торжественное собрание.

   Тут обратили внимание, что священник куда-то запропастился. Его нашли в гримерной, где он, уже разоблачившись от церковных одежд, упаковывал в старенький черный дипломат свою утварь. Красавца– актера подхватили под руки и, не слушая его возражений, вывели в зал, там ему попытались вручить стакан с водкой и попросили сказать тост. Дождавшись тишины, водку он вернул стоявшему рядом Харитонову и спокойным тоном сказал:

   – Дети мои, не гневите господа нашего. Разве можно так поступать со священником. Питье и веселье господь нам не запрещает, но все должно быть в меру и к месту.

   – Во, в роль вошел!– хохотнул Шацкий.

   – Какая роль, сын мой? Я еще в 1978-м году был рукоположен в сан священника Русской православной Церкви самим митрополитом Ладожским и Санкт– Петербургским Феодосием. Я являюсь настоятелем храма Успения Богородицы и не очень понимаю, что вы тут говорите о какой-то роли. Я исполнял здесь свой пастырский долг. Из-за бедности нашей епархии, с благословения епископа Челябинского и Златоустовского Антония, нам разрешено выезжать в любое время на дом ли, на службу ли к прихожанам для совершения обрядов. Меня пригласили сюда для совершения таинства венчания. Пригласила моя прихожанка, вот эта женщина...

   Он показал рукой на Валерию.

   Красавица, успевшая уже снова поменяться нарядами с Анжеликой, стояла с плотно сжатыми губами, щечки ее румянились, но всеобщее внимание она выдержала спокойно, не опустив глаз, с поднятыми вверх уголками губ, что при желании можно было считать улыбкой.

   Стоявший с ней рядом Юрий Андреевич глядел на нее во все глаза.

   – Сказала, что дело неотложное. И мне непонятно, про какую роль вы говорите.

   Смешки прекратились, в студии повисла мертвая тишина.

   – Значит, все это взаправду?– переспросил Владимир Владимирович.

   – Истинно так, сын мой. Обряд произведен по всем канонам православной Церкви. Новобрачных я, конечно же, поздравляю, а вот пить не буду.

   Мне еще на соборование на улицу Сетевую надо успеть. Там старушка отходит. Кто меня проводит до выхода по вашим катакомбам, господа?

   – Давайте я вас провожу, святой отец,– вызвалась Валерия.

   Священник подхватил свой портфельчик и прошел к выходу из студии.

   Все молча проводили их глазами.

   На присутствующих словно столбняк напал. Немая сцена. Как у Гоголя в финале «Ревизора».

   И тут раздался громкий хохот. Расхохотался оператор Сережа.

   Он смеялся от души, держась за живот, до появившихся из глаз слез. Он даже сел на пол и уже сидя, сквозь душивший его смех, сказал:

   – Ну вам, Брянцев, и повезло. Вас такая женщина окрутила. Ха-ха-ха!

   Потом немного успокоившись, он сказал:

   – Вы везунчик. Вас просто женили, а вот одного американского киноактера во время съемки просто убили. Снимали перестрелку, а в пистолет его киношного противника кто-то зарядил настоящие боевые патроны. Пиф-паф – и нет актера.

   Юрий, осознав, наконец, что произошло, бегом бросился за Валерией. Все остальные, в предвкушении интересных событий, также заспешили следом.

   В студии задержалась только сердитая и обиженная Мечникова, ее муж, оператор да еще пара человек.

   – Ну, Инночка, тебе повезло. Это же готовый эксклюзивный материал для твоей передачи,– сообщил ей улыбающийся Сергей.– Венчание самого богато-выгодного жениха города...

   – Пошел на .... со своим материалом,– грязно выругалась телеведущая в ответ.

   – А я-то думаю, зачем одну из пленок Лерочка сразу изъяла,– не обращая внимания на реплику Мечниковой, произнес оператор.– И именно ту, что снимала центральная камера. Я ей говорю: «А как же я монтировать буду?» А она и отвечает, что снимет копию и вернет.

   Ну Лерочка, ну молодец! Ловко-то как!

   XI

   – Ты про что?– ответил вопросом на вопрос Сашок.

   – Я про этих покойников,– пояснил МА.– С чего бы это они так внезапно скончались?

   – Бог его знает. Может, съели что-нибудь не то.

   – А ты тут не при чем?

   В ответ Сашок неопределенно пожал плечами.

   МА знал, что Александр Белый больше всего на свете не любил несправедливости. Он был из породы тех редких ныне людей, которые не могут пройти спокойно, если видят, что где-то творится зло. И математик ничуть бы не удивился, если бы узнал, что его приятель с самого детства боролся за справедливость и защищал слабых и обиженных.

   Ведь даже познакомились они с Сашком несколько лет назад именно при подобных обстоятельствах. А дело было так. Как-то осенним темным вечером МА спешил домой. Был он немножко навеселе– раздавили с Гориным пару бутылочек сухого, отмечая одну из своих творческих удач, но держался уверенно, да и настроение у него было неплохое. Погруженный в свои мысли, он не обратил внимания на группу хохочущих над чем-то молодых людей у себя за спиной.

   До дому оставалось всего ничего, когда неожиданный сильный толчок в спину опрокинул его навзничь. Оказывается, один из парней решил продемонстрировать дружкам свои навыки из области восточных единоборств и, в высоком прыжке ударил ничего не подозревавшего математика ногой между лопаток.

   Двое дружков каратиста стояли рядом и весело гоготали. МА поднялся, подобрал разбившиеся очки, отряхнулся и повернулся к обидчику.

   Хулиган сплюнул и произнес: «Встал, дядя. Это хорошо. Ну, значит, можно еще что-нибудь показать.»

   Но первым свой удар нанес математик. Он отлично понимал, что не справится с этими тремя охламонами, но было что-то постыдное в том, чтобы попытаться трусливо убежать от них или сделать вид, что ничего не произошло, и заняться увещеваниями. МА попытался пнуть негодяя по коленной чашечке. Это могло бы обезвредить его.

   Однако и тот в свою очередь уже начал проводить свой прием, и удар ученого не достиг своей цели, а вот кулак налетчика попал точно в скулу, и МА упал. Ну а дальше шакалы уже втроем бросились добивать его. Как же, этот лох– прохожий посмел ответить!

   Они успели нанести ему ногами только несколько ударов, как вдруг со стоявшей в тени кустов скамейки поднялась неясная фигура. Ни слова не говоря, этот человек бросился на хулиганов и двумя мощными профессиональными ударами сбил с ног двоих из них. А потом добрался и до каратиста. Тот, видимо, подражая Ван Даму или Чаку Норрису, попытался вновь продемонстрировать свое боевое искусство, но неизвестный оказался ловчее и довольно быстро сбил его с ног.

   Хулиган вскочил и вновь бросился на защитника, но новый апперкот отбросил его к железным перилам, ограждающим тротуар от проезжей части дороги. После чего вступившийся за математика гражданин задрал ногу налетчика на нижнюю перекладину ограды и со всей силы ударил его ступней сверху вниз по лодыжке. Что-то в ноге хулигана хрустнуло и, взвизгнув, он тихо застонал.

   «Вот ты и отпрыгался, кузнечик!»– зловеще произнес нежданный спаситель и вернулся к МА.

   «Сам встать сможешь?»– спросил он у ученого.

   Потом Белый помог ему дойти до дому. Там жена математика – тогда он еще был женат– вспомнила, что у них в подъезде живет девушка– Света Бахарева, работающая в поликлинике медсестрой, и быстро сбегала за ней.

   Безотказная Светочка пришла, посмотрела травмы и поставила диагноз– сотрясение мозга. Естественно, как опытный медик, она посоветовала ученому вызвать скорую помощь и лечь в больницу, но МА отказался, решив, что отлежится дома. Благо, предстояли длинные выходные, связанные с каким-то праздником. Да и в больнице могли сообщить о таком потерпевшем в полицию, а подключать к своим проблемам еще и общение с правоохранительными органами математик не хотел, тем более, что негодяи с помощью Сашка получили за свои злодеяния сполна.

   Тогда Бахарева пообещала заглянуть к нему через пару дней, проведать, а Белому предложила зайти к ней домой, так как там она сможет более квалифицированно обработать ссадины на его руках и рассеченную бровь, а то все наличные антисептики ею были израсходованы на незадачливого ученого.

   Вот так и знакомятся люди. Сашок зашел, получил свою порцию зеленки, а потом нашел Светлану в ее поликлинике. Далее их встречи стали регулярными и кончилось все тем, что они сняли квартиру на Северо-Востоке и стали жить вместе.

   МА тоже добром отплатил своему спасителю. Помог ему через знакомого устроиться водителем автопоезда в преуспевающую автотранспортную фирму. Это, при царящей в стране безработице, много стоило. Тем более, что Сашок был не коренной россиянин, а беженец из среднеазиатской республики.

   А еще, как-то само собой, МА и Белый подружились. Особенно, когда поняли, что взгляды на жизнь у них схожи: оба весьма отрицательно относились к окружающей их действительности, оба ненавидели новые порядки и оба считали, что Родине не помешала бы новая революция. Но если математик, погруженный в свои исследования, старался не замечать и игнорировать эту неприемлемую для него действительность, то Белый свою неприязнь к существующим реалиям часто выражал действием.

   Пару раз ученый был свидетелем того, как Сашок избивал водителей шикарных иномарок только за то, что они нарушали правила дорожного движения. Оба случая были схожи. В тот момент, когда друзья пересекали дорогу на зеленый свет, из-за угла выезжала навороченная машина и, не обращая внимания на пешеходов, норовила проскочить перед ними. По принципу: «Раздайся, грязь!» В тех двух случаях, к несчастью водителей, этот маневр они пытались проделать в малолюдном месте и слишком близко от Белого. Сашок же им этого не прощал.

   Обычно он от души пинал машину по шикарному кузову. Владелец, заплативший за свою «тачку» кучу «зелени», естественно, не мог стерпеть такого хамства и, остановившись, пытался разобраться. Это была вторая ошибка с его стороны. Сашок даже не давал водителю высунуться из кабины. Нанеся автомобилисту сокрушительный удар, он потом долго шмякал его лицом о приборную доску автомобиля, приговаривая: «Вот из-за таких козлов, как ты, я не могу нормально дорогу перейти на зеленый свет.»

   Как оба эти случая сошли ему с рук, математик не знал, но подозревал, что подобных историй у Белого было гораздо больше, чем две.

   В пояснение своих таких действий Сашок рассказал другу историю, что однажды такой же хам на дорогой машине зацепил бампером на повороте его Светлану, а потом, вместо того, чтобы извиниться, он наоборот, выскочил из машины, обматерил девушку и даже плюнул на нее.

   Вторым свидетельством того, что Сашок замкнулся на справедливости, было то, что МА как-то обнаружил у Белого папочку, в которой тот хранил вырезки из различных газет. Собраны они были по одному принципу: во всех говорилось о беспределе в отношении простых граждан, учиненном людьми, имеющими какую-то власть.

   Математик прочел несколько заметок, а месяца через четыре в прессе было сообщение, что судья из соседней губернии, по скандальным обстоятельствам освободивший от наказания насильника, подвергся странному хулиганскому нападению и стал в результате инвалидом. Насильник, освобожденный им, исчез совершенно бесследно. МА, обладавший как и все математики отличной памятью, вспомнил, что читал про это нашумевшее дело у Сашка, но тот отрицал это и даже вторично продемонстрировал ему всю папочку, в которой искомой статьи действительно уже не оказалось. Да и некоторых других, впрочем, тоже.

   На основе подобных фактов МА с некоторых пор стал подозревать приятеля в своеобразном бескорыстном робингудстве, в том что Сашок, возможно, исполняет роль народного мстителя за униженных, так сказать, и оскорбленных. Открыто математик его в этом не обвинял. Просто при случае высказался, что подобная методика наведения порядка в обществе чревата тем, что очень легко можно перейти ту грань, когда благородный Робин Гуд превращается в обыкновенного налетчика. Сначала ты, вроде, заступаешься за других и оправдываешь свои противоправные действия тем, что закон бездействует. Но в определенный момент ты почувствуешь себя единственным судией, правильно определяющим правых и виноватых, и с этой минуты ты начнешь творить собственный беспредел, обосновывая его своим представлением о справедливости. Очень гнилая идеология.

   Сашок молча выслушал приятеля и ничего не сказал в ответ. Только усмехнулся.

   Точно также он усмехнулся и в этот раз.

   А диджей продолжал допытывать репортера. «Скажите, Михаил, а этих четверых тоже застрелили?»

   "О, да, Артур. Троих застрелили из автомата, а одного, как считают специалисты, из пистолета в висок. Все выглядит так, как будто один из этой четверки пришел в гараж с автоматом и, поставив находившихся там людей к стенке, хладнокровно их расстрелял.

   А потом кто-то и ему выстрелил с близкого расстояния в голову."

   «Какие страсти, однако, вы рассказываете нам на ночь, Михаил,»– вздохнув, подвел итог диджей.

   «Что делать. Такова жизнь в нашем уральском Чикаго,– ответил Слонимский.– Вот и у нас случилась своя собственная ночь святого Валентина. Правда в апреле месяце и жертв поменьше, но также в гараже.»

   "Ну что ж, дорогие наши радиослушатели, оставайтесь с нами и вы услышите новые подробности этой невероятной и жестокой истории. Я же продолжаю нашу программу,– сказал диджей.– По такому случаю я подобрал вам очень актуальную песенку. Итак, в нашем эфире известный бард Женя Кемеровский со своим хитом «Братва, не стреляйте друг в друга».

   – Ну вот. Ты меня в чем-то обвиняешь, а, оказывается, они сами друг друга перестреляли. От огорчения, наверное.

   Но МА Белому не поверил. Как, впрочем, и притворявшийся спящим, финансист Брянцев. Он-то точно видел в руках Сашка автомат.

   XII

   Рюмину, ставшую несколько минут назад его второй женой, Брянцев догнал уже на улице возле автостоянки. Валерия прощалась с батюшкой, садившимся в старенькую «Волгу». Склонив голову, красавица поцеловала руку священнику, а тот, перекрестив, благословил ее.

   Спорить со служителем культа было бессмысленно, а вот поговорить со своей богом данной супругой наш невольный многоженец был настроен весьма решительно. Дождавшись, когда священник уедет, Юрий Андреевич с весьма серьезным видом заявил:

   – Валерия Аркадьевна, вы совершили грандиозную ошибку!

   – Когда?– улыбаясь спросила Рюмина.

   – Когда устроили весь этот спектакль с венчанием.

   – Что вы, Юрий Андреевич, я так не считаю. Вы добровольно и без принуждения, с улыбкой на лице отвечали «да» на все вопросы священника. У меня есть как минимум два десятка свидетелей и видеокопия всей процедуры...

   Тут она похлопала ладошкой по сумочке, висевшей у нее на боку.

   – ... А разводиться после церковного брака ох и тяжко. Это вам не ЗАГС.

   – Валерия Аркадьевна, дело совсем в другом, я вовсе не тот человек, который вам нужен.

   – Ну что вы. Вы именно тот, о котором я мечтаю все последние годы: богатый и влиятельный.

   – Вот вы и ошиблись. Я беден, как церковная мышь.

   – Н-да-а?– не поверила ему Рюмина.

   Юрий Андреевич, подбирая фразы, которыми можно было бы хоть как-то объяснить всю несуразность происшедшего с ним, инстинктивно оглянулся и обнаружил, что за назревающим скандалом не без интереса следят десятка полтора свидетелей – гостей с презентации. Ему даже показалось, что кто-то из них держал в руках бытовую видеокамеру.

   – Я думаю, нам надо обсудить нашу проблему наедине,– предложил он.

   – Я не возражаю,– согласилась Валерия.– Поедем к вам домой?

   Брянцев только кисло улыбнулся и отрицательно помотал головой.

   – Тогда ко мне. Посмотрите, как я живу, и, быть может, посочувствуете мне,– предложила Рюмина.– Где ваша машина? Вот эта?

   Указала она на шикарный «Мерседес» редактора отдела новостей Харитонова.

   – У меня нет машины,– признался Юрий.– Это не моя.

   – Хорошо. Костя, отвези меня с супругом на своей. Ко мне домой,– обратилась Рюмина к гитаристу, с которым она приехала на съемки клипа.

   Музыкант молча кивнул головой и открыл дверцу старенькой «жучки».

   В этот момент на стоянку с грохотом влетел мотоциклист.

   Заглушив двигатель и сняв шлем, он крикнул:

   – Харитонов, для твоего криминального отдела есть четыре ломовых покойника. Брать будешь? По куску за каждого.

   – Только тысячу,– ответил заведующий «Криминальными новостями».

   – Ха, и ты заплатишь за мою лицензию,– не согласился независимый репортер Слонимский.– Мне Дворкин с «ТВТ» уже две тысячи предлагал. Ты бы знал, кого пришили. Второй Валентинов день! Только в нашем городе. Эксклюзив. Тех ребят еще вскрыть не успеют, а ты уже завтра утром обрадуешь своих телезрителей моими съемками. И всего-то за три с половиной куска.

   – За такие деньги ты можешь меня убить и показывать эти кадры своим женам, детям и всем желающим,– сбивал цену Харитонов.

   – Ладно, три.

   – И ты бесплатно отдаешь все продолжения этой истории?

   – Естественно.

   Спорщики ударили по рукам.

   Усевшись на заднее сиденье рядом с красавицей, Брянцев многозначительно молчал, пока машина разворачивалась и выезжала со стоянки телецентра. Когда прожектора стоянки исчезли за спиной и за окошком потянулись ночные улицы, он, подготовившись, спросил:

   – Как ваша Юлечка?

   – Юлечка?

   Рюмина насторожилась. Она отлично помнила, несмотря на два выпитых за этот вечер бокала шампанского, что про дочь свою она сегодня не упоминала. Но вспомнив, что накануне Брянцев интересовался про нее у Лернера, вопросу удивляться не стала.

   – Хорошо. Не болеет. Через три недели первый класс заканчивает.

   – А в музыкалке как? Сольфеджио-то ей нравится? А с преподавательницей по фортепиано ладит? Вы вроде бы ее к Дружининой водите?

   Надо ли говорить, что такой осведомленности о своей личной жизни от финансиста Брянцева прекрасная Валерия никак не ожидала.

   Даже лучший друг– физик Глеб Горин, снабдивший ее прибором для перемещения в параллельные миры, не знал фамилии Юличкиного педагога по музыке. Будучи от природы женщиной сообразительной, Рюмина неожиданно догадалась, откуда Брянцев мог знать такие подробности, но поверить в это она не могла. Как тот зачуханный и невзрачный интеллигентик мог попасть из того мира в этот. Ведь он должен лежать в больнице– она справлялась. И он ведь слепой был! Ну, в смысле, в очках ходил. Да и где бы он взял такой шикарный костюм, и как бы попал сюда на презентацию. Нет, это было бы невероятно!

   Видя все эти сомнения и смятение на прекрасном лице Рюминой, Юрий Андреевич решил ее добить.

   – А как, кстати, дела у Глеба Горина? Ах как бы нам пригодились его необычные линзы. Чудесное изобретение. Мы бы только смотрели в глаза друг другу и могли бы совсем ничего не произносить вслух. Вы не хотите ими воспользоваться?

   – Сейчас их у меня нет,– недовольно ответила Валерия.

   Она поняла: все-таки это– не тот Брянцев, который ей был нужен. Какое свинство! Так все удачно получилось– и такой облом!

   – Кто перебросил вас сюда, Юрий Андреевич?– строгим голосом спросила красавица.

   – Какой-то математик.

   – Я так и знала! Все-таки обошел. А я-то думала, чего это он вчера с цветами приперся. Пройдоха МА. Комплименты говорил, негодяй, и ведь все знал. Костя, тормози!– скомандовала она.

   – Что случилось, Лерочка?– удивился музыкант. Ведь до дома Рюминой оставалось всего два квартала.

   – Разворачивайся!– скомандовала Валерия.– Поедем на улицу Гипиус. Дом я покажу.

   – А где это, такая улица?

   – Бывшая имени Маяковского. Аэродромный поселок знаешь?

   – Не-а.

   – По проспекту Победы на Северо-Запад. Там я покажу, где надо свернуть... Поедем в гости к Глебу,– пояснила красавица своему супругу.– Я думаю, он мне поможет.

   В ее хорошенькой головке созрел новый план.

   XIII

   – Ну ладно, хватит о покойниках,– заключил Сашок.– Лучше скажи, когда будем отправлять этого бедолагу к жене и детям?

   «К жене?– мысленно изумился Брянцев.– Детям? Эп-п-а-а! Похоже, что меня все-таки с кем-то путают.»

   Юрий приоткрыл глаза. Он хотел решительно заявить, что у него сроду не было ни жены, ни детей, но решил погодить. Никто из спасителей на него не смотрел, и то, что он «проснулся» они еще не знали. Думая, что он еще спит, они продолжили совещание, в ходе которого решили, что «туда» переправятся они втроем. Потом одному из них нужно будет оставаться с Юрием и подготовить его, а другому придется отправиться на разведку в больницу и там навестить Гришу. Ну а дальше действовать по обстановке. Либо просто заменить Григория на Юрика, благо ни того, ни другого там в лицо особо не знают. Либо устроить Брянцева с травмой в тоже отделение, а потом поменять им истории болезни и прочие документы.

   Юрий Андреевич, услышав о таких планах сообщников, похолодел. Оказывается спасители его– вовсе не спасители. Он так и не понял, что значит перемещаться «туда». Но, судя по всему, это куда-то чрезвычайно далеко. Уж не хотят ли эти заговорщики перепродать его в одну из кавказских республик, промышляющих захватом заложников и получением за них сказочных выкупов. При этом, они все время склоняли какого-то Гришу и упоминали больницу. Выходило так, что его, Юрия, они хотят поменять в какой-то больнице на своего дружка. Вот уж точно говорят: из огня да в полымя. И финансист стал обдумывать план побега из логова новоявленных похитителей. Хорошо, что здесь его никто не посадил на цепь.

   Брянцев, не вставая с места, обвел комнату глазами. Прямо перед собой, на расстоянии двух шагов, он заметил висевший на стуле светлый плащ здоровяка. Юрия озарило. Когда амбал ворвался в гараж и устроил там разборку, пистолет, отобранный им у бандита, выходившего во двор, он сунул в левый карман плаща. А вдруг он и теперь там? Это ведь шанс. С пистолетом Юрий запросто вырвется от этих двух урок.

   – Юрий Андреевич, вы, я вижу, проснулись? Скоро мы отправляемся домой. До рассвета осталась часа три,– радостно сообщил ему бородатый.

   «Уж я как-нибудь сам,»– подумал финансист и, поднявшись, сел на диване.

   Потом, собравшись, он подошел к стулу, и неожиданно для злодеев сунул руку в карман плаща.

   Ура! Юрий действительно нащупал что-то похожее на ручку пистолета, и уже через секунду он навел на загадочных сообщников черный тяжелый ТТ.

   Злодеи смотрели на вооруженного Брянцева без страха. Бородатый всем своим видом выражал удивление, а его здоровенный соратник наблюдал за всем с долей любопытства.

   – Похоже, наш подопытный друг имеет какие-то возражения,– высказал свое мнение сообразительный МА.

   – Может, это плоды твоих экспериментов по пересадке памяти?– спросил Сашок, внимательно следя за действиями Юрия.– У него что, сдвиг по фазе?

   – Не говори ерунды. Нет никакого мемографа, в принципе! По крайней мере, у меня.

   Привычным движением Брянцев взвел затвор и, видя, что произвел на своих освободителей должное впечатление, произнес:

   – А теперь, господа, руки вверх! Командовать парадом буду я.

   И первое, что я хочу вам сообщить, вы плохо подготовились к моему похищению. Я вас сразу раскусил, когда вы заговорили о том, что отправите меня домой, к жене и детям. К вашему сведению, господа похитители, я человек холостой.

   Бородатый заулыбался в ответ и, блеснув очками, сказал своему сообщнику:

   – По– моему, я знаю, кого мы освободили. Это Брянцев.

   – Юрий Андреевич,– согласился амбал.

   – Только не наш,– продолжил очкарик.

   – Я тоже уже сообразил. Тот сроду бы не догадался, как привести пистолет в боевое положение.

   – Что будем делать?

   – Мне кажется, он хочет нам что-то сказать.

   Брянцеву надоел непонятный диалог похитителей, и он со всей возможной твердостью произнес:

   – Я тебе, «шифоньер», говорю, подыми руки!

   Белый, иронично глядя на Юрия, руки поднял.

   – В доме есть телефон?– продолжил финансист.– Будем вызывать полицию.

   – Есть две причины, по которым это невозможно,– ответил Сашок.– Во-первых, телефона в доме нет, а во-вторых, я категорически против. Не люблю я продажную нашу полицию.

   И он поднялся во весь свой рост.

   Юрий нажал курок. Раздался негромкий щелчок.

   – Да там патронов нет. Не старайся.

   Тогда финансист бросил пистолет в Белого. Тот увернулся, и мягко допрыгнув до Брянцева, нанес ему фирменный апперкот.

   Нокаут.

   – Какого хрена. А где же наш преподаватель литературы?– задумчиво спросил математик.

   – Трудный вопрос,– ответил Белый, усаживая неподвижного Брянцева на стул и застегивая на его руках наручники, прихваченные им в логове бандитов.– Было бы неплохо, если бы он приехал сюда лично. Уж больно мне надоело за ним гоняться. Такой верткий товарищ.

   – Другой вопрос, где ты взял этот пистолет?

   – Да у того придурка, который возмущался тем, что мы «рафиком» толкнули его джип. Тогда, неделю назад, еще в том мире.

   – Из него ты убил Волынцева?

   Помедлив, Белый пояснил:

   – Я похож на дурака? В этом пистолете не было патронов, ты же сам видел. А что касается Волынцева, то полиция установит, что этого негодяя застрелили из пистолета ПМ, на котором если и есть пальчики, то не мои. Тот ПМ принадлежал хозяину гаража.

   – Интересно. А автомат тоже бандитский?

   – Ну а как же. Волынец хранил его в багажнике своего автомобиля. Я его сам там видел,– вполне серьезно пояснил Сашок.

   МА состроил иронично– недоверчивую гримасу.

   – Надо же. И что же получается. Бандит Волынец с автоматом ворвался в гараж и перестрелял трех своих приятелей. А сам после этого получил пулю в голову?

   – Ну, может, ему стало стыдно за свой нехороший поступок и поэтому он застрелился. Тем более, что он был наркоман,– предположил Белый с невозмутимым видом.

   – И на все-то у тебя есть ответ,– изумился математик.– А может, с помощью этого автомата он еще совершил и нападение на господина Крутоярова?

   – Не исключено. Полиция, при желании, это легко установит.

   – Ну что, Юрий Андреевич, очнулись?– спросил МА, увидев, что финансист пришел в себя.– Прежде всего, я хочу вам сообщить, что если вы не будете делать глупостей, то ваша счастливая жизнь продлится до глубокой старости. Я понимаю, что положение, в котором вы оказались, не из лучших,– МА показал рукой на наручники, из-за которых Юрий Андреевич был весьма ограничен в движениях,– но вы проявили столько агрессивности в ответ на наше содействие вашему освобождению, что мы поневоле были вынуждены защищаться подобным образом.

   Во-первых, дорогой вы наш Юрий Андреевич, ответьте на несколько вопросов.

   Брянцев, осознавший, что из-за своих оков он теперь представляет единое целое со стулом, на котором сидит, мрачно спросил:

   – Что вам надо?

   – Вы знаете фамилию директора колледжа Промышленной Автоматики? На букву "с" начинается...

   – Нет.

   – А такое имя– как Драчев Генадий Иванович– вам о чем-то говорит?

   – Так звали декана нашего факультета в политехе.