Текст книги "Бесконечная книга с рисунками от А до Я"

Автор книги: Михаэль Андреас Гельмут Энде

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– Не знаю, – пролепетал Атрей.

– Все они станут безумными идеями в людских головах, заставляя своих хозяев отчаиваться, злобствовать или бояться.

– Так будет со всеми? – с ужасом спросил Атрей.

– Есть много разных видов безумия и ослепления, – ответил Гморк. – Смотря по тому, кем вы являетесь здесь: прекрасные или безобразные, глупые или умные, вы и там становитесь прекрасными или безобразными, глупыми или умными обманами и враками.

– Ну, а я чем стану?

– Сам увидишь, – ухмыльнулся Гморк. – Или, скорее всего, не увидишь, потому что это уже будешь не ты. Вот почему люди боятся и ненавидят Фантазию и всё, что из нее исходит. Они хотят ее уничтожить. И не понимают, что тем самым только умножают поток обмана, который устремляется в их мир и отравляет души людей своим гнилостным духом. Разве это не забавно?

– Значит, в мире людей больше никто не верит, что мы живые?

– В этом нет ничего удивительного. Ведь вы сами, став обманом, служите тому, чтобы люди разуверились в Фантазии. Им больше не приходит в голову мысль всерьез посетить ваш мир. Но зато вы получаете власть над людьми.

– Что же мы можем с ними сделать?

– Обман дает неслыханную власть, сынок, потому что люди живут своим воображением. А воображением можно управлять. Власть над людьми – это единственное, чем стоит дорожить. Я всегда держался силы и власти. Я служил ей и потому имел свою долю этой власти.

– Я не хочу властвовать над людьми и не хочу входить в долю, – выдавил Атрей.

– Спокойнее, маленький дурачок, – прорычал вервольф. – Хочешь ты или не хочешь, а как только настанет твой черед прыгать в Ничто, ты станешь невольным слугой этой власти. И кто знает, как ты ее употребишь. Может, с твоей помощью людей принудят покупать какую-нибудь ерунду. Или заставят ненавидеть то, что им неизвестно вовсе. Или верить во что-нибудь, что сделает их ручными и послушными. Или сомневаться в том, что, наоборот, могло бы их спасти.

С твоей помощью, маленький фантазией, можно будет затевать в человеческом мире большие дела: развязывать войны и основывать новые империи…

Гморк помедлил и потом добавил:

– А есть даже такие идиоты… правда, они считают себя мудрецами и уверены, что служат истине: они усердно разубеждают детей в существовании Фантазии. Может, как раз им ты и будешь служить.

Атрей стоял, опустив голову. Теперь он знал, почему люди больше не приходят в Фантазию и отчего некому дать имя Детской Королеве. Чем больше Фантазии съедает Ничто, тем больше лжи и обмана расползается по человеческому миру и тем меньше надежд на спасение. То был заколдованный круг, из которого не вырваться.

•

Теперь это знал и Бастиан Балтазар Букс.

Он понимал теперь, что не только Фантазия больна, но и человеческий мир тоже. Одно зависело от другого. Собственно, он это и сам давно чувствовал, но не мог объяснить. Он никогда не хотел примириться с тем, что жизнь так монотонна и сера, без тайны и чуда, как уверяют многие люди.

Но теперь-то он знал – для того, чтобы оба мира снова выздоровели, надо отправиться в Фантазию. С ужасом и стыдом Бастиан вспоминал теперь собственную ложь. Нет, не те истории, которые он выдумывал и сочинял, а другое: несколько раз он врал намеренно и сознательно – иногда из страха, иногда ради выгоды, иногда из хвастовства. Сколько существ Фантазии он уничтожил таким образом, сделал неузнаваемыми и воспользовался ими во зло? Он попытался представить, кем они были в своем истинном обличье, – и не мог. Может, потому и не мог, что когда-то врал. Во всяком случае, одно было ясно: и он приложил свою руку к тому, что теперь происходит с Фантазией. Он хотел бы исправить положение. Он должен сделать это даже ради Атрея, который готов на все, лишь бы спасти свою страну! Бастиан не должен обмануть его надежд. Он обязан найти путь в Фантазию!

Башенные часы пробили восемь.

•

Вервольф смотрел на Атрея в упор.

– Ну, теперь ты знаешь, как тебе попасть в человеческий мир, – сказал он. – Ты все еще хочешь этого, сынок?

– Я не хочу быть обманом, – пробормотал Атрей.

– Но станешь им, хочешь ты того или нет, – почти торжествовал Гморк.

– А ты? Почему ты очутился здесь?

– У меня было задание, – неохотно сказал Гморк.

– У тебя тоже? – Атрей проникся сочувствием. – И ты его выполнил?

– Нет, – прорычал Гморк, – иначе бы я не валялся здесь на цепи. Вначале мои дела шли совсем неплохо, пока я не очутился в этом городе. Княгиня Мрака, что правила здесь, приняла меня со всеми почестями. Она пригласила меня к себе во дворец, по-царски угощала и беседовала со мной. И делала вид, что она моя союзница. Ну, сброд этой страны был мне в известной степени даже симпатичен, я чувствовал себя почти как дома. И княгиня Мрака тоже была на свой лад очень приятная дама. Она гладила меня и почесывала, и я совсем раскис от этого, потерял голову и распустил язык. Я выболтал ей все и даже мое задание. Она усыпила меня, а когда я проснулся, то сидел уже на этой цепи. Она пришла ко мне и сказала: «Ты забыл, Гморк, что я тоже принадлежу к существам Фантазии. И если ты замышляешь что-то против Фантазии, ты выступаешь против меня. Значит, ты мой враг, и я тебя перехитрила. Эту цепь могу расколдовать только я. Но я вместе с моими слугами ухожу в Ничто и уже не вернусь». И она ушла прочь. Но не все последовали ее примеру. Только когда Ничто совсем приблизилось, оно стало притягивать к себе все больше и больше жителей. И как раз сегодня, если я не ошибаюсь, сдались последние. Да, я попал в ловушку, заслушавшись эту женщину. Но и ты, сынок, угодил в западню, заслушавшись меня. В это мгновение Ничто уже сомкнуло кольцо вокруг города, ты пойман и не вырвешься.

– Вот и погибнем вместе, – сказал Атрей.

– Это верно, погибнем, – ответил Гморк. – Но есть различие, мой маленький дурачок. Я умру прежде, чем приблизится Ничто, а тебя оно поглотит. Разница велика. Ибо кто успел умереть, у того история закончилась, а твоя будет продолжаться бесконечно, как у всякой лжи.

– Почему ты такой злой? – спросил Атрей.

– У вас есть свой мир, – мрачно ответил Гморк. – А у меня нет.

– Что ты должен был сделать?

Гморк снова улегся, его силы таяли на глазах, глухой голос уже прерывался.

– Те, кому я служу и которые приговорили Фантазию к смерти, усмотрели опасность для своих планов. Они узнали, что Детская Королева отправила посланника, великого героя, который еще мог призвать в Фантазию человеческого ребенка. Его нужно было уничтожить во что бы то ни стало. Для этого послали меня, потому что я знаю в Фантазии все дороги. Я тотчас напал на след, я гнался за ним день и ночь – через страну Сафраниев, через Ревучий лес, через болото Уныния, через Мертвые горы, и именно там, у Бездонной пропасти, у сети Эргамуля, его след оборвался, как будто он взлетел в воздух. Где я только не искал его потом! Продолжая свой путь, я очутился здесь. Я не сделал того, что должен был сделать. Но и он не выполнил своего задания, потому что Фантазия продолжает гибнуть. Впрочем, его имя Атрей.

Гморк поднял голову и снова принюхался, пытаясь что-то припомнить. Выпрямившись, мальчик отступил на шаг.

– Это я, – сказал он. – Я Атрей.

Дрожь пробежала по всему телу исхудавшего вервольфа. Содрогание это повторилось еще и еще раз. Потом из его пасти вырвался хрип, похожий на задыхающийся кашель, он становился все громче, превращался в рев, отражаясь эхом от всех стен города. Вервольф смеялся!

Это был самый ужасный смех, который Атрей когда-либо слышал. Он отнял последние силы зверя. Смех оборвался – Гморк был мертв.

Долго Атрей стоял неподвижно. Наконец он приблизился к мертвому вервольфу и – сам не зная зачем – склонился над ним, тронув рукой черную всклокоченную шерсть. И в то же мгновение быстрее мысли зубы Гморка сомкнулись на ноге Атрея. Даже после смерти злоба в нем сохранила свою мощь.

Атрей попытался разомкнуть мертвые челюсти. Все тщетно. Как стальными винтами прикрученные, громадные зубы крепко сидели в его мышцах. Атрей опустился рядом с трупом вервольфа на грязную землю.

И шаг за шагом, неудержимо и бесшумно со всех сторон надвигалось Ничто, проникая сквозь черные высокие стены и сжимая город в своем смертном объятии.

Глава Х
К БАШНЕ СЛОНОВОЙ КОСТИ

огда Атрей еще только переступал мрачные ворота города Призраков, везучий дракон Фухур сделал одну удивительную находку.

В неустанном поиске своего маленького друга он взлетел высоко в облака, чтобы видеть как можно дальше. Море постепенно успокаивалось после сильного шторма. И вдруг Фухур заметил вдали исходящий из воды луч света, который через равные промежутки времени вспыхивал и снова потухал. Фухур заспешил туда и убедился, что свет идет из морских глубин.

Везучие драконы – мы уже говорили – создания из воздуха и огня. Влага для них не только чужая, но и опасная среда. Они угасают в воде, как пламя, если еще прежде того не задохнутся, потому что всеми своими перламутровыми чешуинками они непрерывно вбирают воздух. Питаются они тоже воздухом и теплотой. Другая пища им не нужна, однако без этой они долго не выдерживают.

Но Фухур не раздумывал. Он набрал высоту, потом прижал лапы к телу, выпрямился как стрела и ринулся вниз головой в глубину. Вначале его оглушило ударом о воду, потом он заставил себя открыть глаза и увидел свечение совсем близко. Вода, омывая его тело, закипала пузырьками, он чувствовал, как остывает и становится все слабее. Из последних сил он заставил себя погрузиться еще глубже – и тут увидел источник света так близко, что смог дотянуться до него. То был АУРИН. Он удачно зацепился за коралловую ветвь на подводной скале – иначе утонул бы в бездонной пучине.

Фухур надел его себе на шею, чтоб не обронить, – ибо чувствовал, что сейчас потеряет сознание.

Когда он пришел в себя, то с удивлением обнаружил, что летит над морем с громадной скоростью, гораздо быстрее, чем позволили бы ему истощенные силы. Он попытался сбавить скорость или изменить направление – ничего не вышло, его тело не подчинялось ему. Другая, куда более мощная сила вела его теперь, исходя из АУРИНА.

День клонился к вечеру, когда Фухур разглядел вдали берег. Но большая часть туманной суши уже переходила в Ничто. Если бы Фухур действовал по собственной воле, он повернул бы назад. Но таинственная сила АУРИНА принуждала его лететь вперед, и вскоре, обнаружив посреди бескрайнего Ничто маленький островок с кривыми башнями и покосившимися домами, он понял, почему АУРИН повел его сюда. Фухур уже догадался, кого он там найдет, и к силе амулета добавил теперь свои собственные силы.

На заднем дворике, где Атрей лежал рядом с мертвым вервольфом, было уже совсем темно.

Тело мальчика в такой мгле почти не отличалось от черной шерсти чудовища. Атрей больше не пытался вырваться из железных тисков. Он был в полузабытьи и снова грезил о пурпурных буйволах и Травяном море. К нему опять направлялся тот буйвол, которого он не убил. Атрей звал к себе друзей-охотников, но никто не отзывался. Атрей окликал своего верного коня Артакса, но нигде не было слышно его веселого ржания. Он звал Детскую Королеву, но тщетно. Больше он ничего не мог ей объяснить. Он не стал охотником, не стал посланником, он стал никем.

Атрей сдался.

А потом почувствовал другое: Ничто! Должно быть, оно подошло уже совсем близко. Его могучее притяжение вызывало у Атрея тошноту. Он выпрямился и со стоном рванул ногу. Но зубы не отпускали его.

Может, в этом было его счастье. Не удержи его зубы Гморка, вряд ли Фухур еще застал бы его здесь.

– Атрей! Где ты, Атрей! – вдруг послышалось с высоты.

– Фухур! – закричал Атрей. Он приложил ладони рупором ко рту. – Я здесь!

И тут он увидел в небе живую молнию, сперва очень высоко, потом все ближе. Атрей кричал и кричал, везучий дракон отвечал ему своим колокольным гулом – он уже высмотрел в темноте то место, где был Атрей.

Задний дворик оказался тесен для приземления, и Фухур зацепил какую-то крышу. С грохотом обрушились балки чердака, Фухур поранил кожу и шлепнулся рядом с Атреем на мокрую, грязную землю. Он встряхнулся, фыркнул, как собака, вылезшая из воды, и сказал:

– Наконец-то! Вот ты где торчишь! Кажется, я вовремя успел.

Атрей молча обнял его за шею и зарылся лицом в белую гриву.

– Идем! – торопил Фухур. – Скорее садись на меня, летим!

Атрей отрицательно покачал головой. Только теперь Фухур увидел, что нога Атрея закована в пасти вервольфа.

– Сейчас, – сказал он, вращая рубиновыми глазами, – не беспокойся!

Он схватился обеими лапами, пытаясь разомкнуть челюсти Гморка, но зубы не поддались. Фухур кряхтел от усилий, но ничего не выходило. И никогда бы ему не освободить своего маленького друга, если бы не везенье. К счастью, оно сопутствует белым драконам и их друзьям.

Когда Фухур склонился над головой Гморка, чтобы получше разглядеть в темноте его челюсти, амулет Детской Королевы коснулся мертвого вервольфа. В то же мгновение челюсти разжались сами, и Атрей очутился на свободе.

– Ого! – вскричал Фухур. – Ты видел?

Но ответа не получил. Он стал звать Атрея, искал его на ощупь в темноте – друга не было. И тут он понял, какая сила вырвала у него Атрея: подступающее Ничто. Но Фухура хранил АУРИН.

Атрей сопротивлялся тщетно. Это было сильнее его воли. Он упирался, а ноги не слушались. Всего несколько шагов отделяли Атрея от гибели, когда Фухур рванул его за длинные волосы и взмыл вместе с ним в ночное небо.

•

Башенные часы пробили девять.

•

Ни Атрей, ни Фухур не могли потом сказать, сколько времени они летели сквозь кромешную тьму и была ли то действительно ночь или что-нибудь другое. Может, время для них вообще остановилось, и они просто зависли неподвижно в безграничной темноте. Для Атрея это была самая длинная ночь из всех, пережитых им. Для Фухура тоже, а ведь он был много, много старше.

Но и самая длинная ночь когда-нибудь кончается. И когда забрезжил рассвет, на горизонте показалась Башня Слоновой Кости.

Тут придется сделать небольшое отступление, чтобы объяснить некоторые географические особенности Фантазии. Земли и моря, равнины и горы не имеют там своего определенного места, как в человеческом мире. Карту Фантазии было бы невозможно составить. Там никогда нельзя утверждать, что такая-то страна граничит с такой-то. Даже стороны света меняются в зависимости от местности. Лето и зима, день и ночь чередуются там в каждом краю по-своему. Можно пересечь раскаленную зноем пустыню и очутиться в арктических льдах. В том мире слова «близко» и «далеко» имеют иное значение и зависят от состояния души и от стремления путника. Поскольку Фантазия безгранична, ее центр может быть повсюду – или, лучше сказать, он отовсюду равно удален. А центром Фантазии как раз и была Башня Слоновой Кости.

Атрей, очнувшись, обнаружил себя на спине дракона, хотя не мог вспомнить, как очутился там. Он помнил только, что Фухур рванул его вверх за волосы. Укутываясь в плащ, продрогший Атрей заметил, что плащ потерял свой пурпурный цвет и стал серым. То же произошло с его кожей и волосами. В прибывающем свете утра он увидел, что и Фухур стал похож на обрывок тумана. Оба они слишком близко подошли к Ничто.

– Атрей, мой маленький друг, твоя рана очень болит? – спросил Фухур.

– Нет. Я больше не чувствую ее.

– Но ты дрожишь. У тебя жар? Что на свете может заставить тебя дрожать?

– Мы скоро прилетим, – ответил Атрей, помолчав. – Я должен буду сказать Детской Королеве, что спасения больше нет. Это самое трудное из всего, что я делал.

– Да, – согласился дракон. – А ты когда-нибудь видел ее, Атрей?

– Детскую Королеву? Нет, никогда.

– А я видел. Это было очень давно. Твой прадедушка, должно быть, был тогда маленьким мальчиком. Я тоже был молодой шалун, у меня в голове еще не было ничего, кроме ветра. Однажды ночью я пытался достать с неба луну. И когда в огорчении упал на землю, очутился близко к Башне Слоновой Кости. Магнолиевый павильон стоял в ту ночь раскрытым, и в середине его сидела Детская Королева. Или Золотоглазая Повелительница Желаний, ибо так полагается обращаться к ней. Она взглянула на меня лишь мельком, но – не знаю, как объяснить, – с этой ночи я стал совершенно другим.

– Как она выглядит?

– Как маленькая девочка. Но она много старше самых древних существ Фантазии. Лучше будет сказать: у нее нет возраста.

– Но она смертельно больна. Может, надо ее как-то подготовить к крушению всех надежд?

– Нет, ее не обманешь. Она видит насквозь.

– Но вдруг правда убьет ее?

– Я не думаю, чтобы это случилось, – сказал Фухур.

– Еще бы ты так думал! Ведь ты как-никак везучий дракон! А еще объясни мне, Фухур, почему она никогда не применяет власть, которую дает АУРИН над всеми существами Фантазии?

– Она не такая, как мы, – попытался объяснить Фухур. – Мы все существуем лишь в силу ее существования. Но сама она другого рода.

– Может, она, – Атрей помедлил, – что-то вроде человеческого ребенка?

– Нет. Она другое.

– Так КТО же она?

– Никто в Фантазии этого не знает. Это самая глубокая тайна нашего мира. Я слышал, как один мудрец говорил: кто сможет разгадать эту тайну, тому это будет стоить жизни.

– Ну вот, – сказал Атрей, – а теперь мы все лишаемся жизни, так и не разгадав этой тайны.

Фухур молчал, но на его львиной морде играла улыбка, как будто он хотел сказать: этого не случится!

Больше они не разговаривали, а вскоре уже пролетали над Лабиринтом, той равниной из цветочных клумб и петляющих тропинок, что огромным садом окружала Башню Слоновой Кости. К их ужасу, и здесь поработало Ничто. Кусты и цветы, уцелевшие среди провалов, лишились красок и засохли. Запах прелой травы поднимался с лугов. Сохранили свой цвет лишь ядовитые раздувшиеся грибы.

Но Башня пока что сияла непорочной белизной посреди Лабиринта.

Фухур приземлился не на нижней террасе, предназначенной для воздухоплавающих посланников. Он чувствовал, что ни у него, ни у Атрея не будет сил проделать путь по спиральной Главной улице наверх. Да и вся тревожная обстановка позволяла ему пренебречь этикетом. Он решил совершить аварийную посадку в самой верхней части Главной улицы.

Атрей огляделся по сторонам, ожидая хоть какого-то приема. Но вокруг не было ни души. Казалось, белые здания кругом вымерли.

– Да они все разбежались! – догадался Атрей. – Они бросили Детскую Королеву одну! Или они уже…

– Атрей! – прошептал обессиленный Фухур. – Иди, ты должен вернуть АУРИН.

Он снял с шеи цепь, и амулет скользнул на пол. Атрей прыгнул за ним, забыв о ране. Но боль тотчас о ней напомнила.

– Куда идти, Фухур?

Но Фухур не отвечал. Он был точно мертвый от усталости.

Главная улица заканчивалась у резных ворот в белой стене. Атрей поднял АУРИН и, хромая, стал подниматься по широкой лестнице, иногда останавливаясь передохнуть. На ступенях за ним оставались капли крови. Он добрался доверху и вступил в длинную галерею. Потом миновал двор, полный фонтанов, еще одни ворота, взобрался еще по одной лестнице. Он шел как во сне, едва различая то, что видел. Потом пересек сад, где все деревья были вырезаны из слоновой кости. Атрей продвигался вперед, держась за их стволы, потом полз на четвереньках, пока не очутился перед гладкой, как стекло, отвесной стеной, над которой возвышался Магнолиевый павильон. Однако наверх не было ни лестницы, ни дороги.

Атрей уронил голову на руки.

Никто из тех, кто попадал туда и кто еще попадет, не может сказать, как он преодолел последнюю часть пути и оказался на самом верху.

Атрей вдруг обнаружил себя на ногах перед дверью в павильон. Он вошел – и лицом к лицу увидел Детскую Королеву.

Она сидела среди мягких подушек на круглом возвышении и смотрела на него. По бледности ее лица Атрей видел, как она больна. Миндалевидные глаза ее цветом напоминали темное золото. Они не выдавали ни беспокойства, ни тревоги. Она улыбалась. На ней было длинное шелковое одеяние такой белизны, что и лепестки магнолии казались против него темными. Она выглядела маленькой девочкой не старше десяти лет, но ее длинные волосы, ниспадающие на подушки, были белы, как снег. Или как серебро…

•

Бастиан испугался.

В это мгновение с ним случилось нечто необыкновенное, чего никогда прежде не случалось.

До сих пор все, что написано в Бесконечной Книге, он мог представить в своем воображении довольно отчетливо: Атрея верхом на Фухуре, Лабиринт с Башней Слоновой Кости. Но когда он дошел до места, где говорилось о Детской Королеве, он вдруг на долю секунды – не дольше вспышки молнии – увидел перед собой ее лицо. И не мысленно, а глазами! Это не было только воображением, Бастиан не сомневался. Он разглядел даже подробности, которых не было в описании, – например, ее брови, похожие на две тонкие дуги. Или ее странные, вытянутые мочки ушей. Или особенный наклон головы на нежной шее. Бастиан не видел в своей жизни ничего прекраснее этого лица. И тут же понял, как ее зовут: ЛУНИАНА. Он ни капли не сомневался, что это и есть ее имя.

И Луниана взглянула на него – на него, Бастиана Балтазара Букса!

Она поглядела на него с выражением, которого он не мог понять. Может, она тоже была поражена? Или ее взгляд выражал просьбу? Или тоску? Или – да, что еще?

Он попытался вновь вызвать в памяти ее глаза, но больше ему это не удалось.

Одно он знал точно: этот взгляд проник прямо в его сердце и теперь хранится там, как тайное сокровище. Это причиняло ему странную сладкую боль.

Теперь Бастиан хотел только одного: читать дальше, чтобы снова оказаться поближе к Луниане, чтобы снова увидеть ее.

Разве мог он знать, что тем самым пускался в неотвратимое, необычайное, очень опасное путешествие. А если бы и знал, все равно не захлопнул бы книгу и не отложил ее в сторону.

Дрожащим пальцем он отыскал то место, на котором остановился.

Башенные часы пробили десять.