Текст книги "Бесконечная книга с рисунками от А до Я"

Автор книги: Михаэль Андреас Гельмут Энде

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Послышался приближающийся топот металлических ног. В дверях уже блеснули панцири железных великанов. Тут взметнулся из ржавых ножен Булат и засвистел в воздухе. Как молния, он обрушился на первого нападавшего, и уже через мгновение тот лежал, изрубленный на куски. И вдруг стало ясно, что это были за воины: полые внутри, они состояли из пустых панцирей, которые двигались сами по себе.

У Бастиана была выгодная позиция, великаны могли пройти в узкую дверь только по одному, здесь их встречал Булат, превращая их в раскрашенную железную скорлупу. Когда штук двадцать были изрублены, остальные отступили, чтобы подождать Бастиана в более удобном для них месте.

Бастиан бросился к друзьям, и Булат в одно мгновение разрубил цепи на их запястьях. Рыцари с трудом поднялись, руки их затекли от долгого висения. Хисбальд не мог идти, и друзья поддерживали его.

Как только они выбрались из темницы, на них тут же набросились панцирные великаны. Факелы на стенах были погашены, но Булат ярко освещал все происходящее. Ни один из ударов панцирных воинов не достиг Бастиана, и ни один удар Булата не был впустую. Наконец Бастиан остался один посреди кучи панцирных обломков. Ничто в этой куче больше не шевелилось.

– Ничего похожего мне еще не приходилось видеть, – сказал Хикрион.

– Я расскажу об этом внукам, – сказал Хисбальд.

– Они тебе не поверят, – с сожалением заметил Хидорн.

– А теперь я хотел бы познакомиться с Ксаидой и лично представиться ей, – заявил Бастиан. – Хочется перекинуться с ней словечком.

Они выбрались из подземелья. Атрей и Фухур уже поджидали их.

– Отлично сработано! – Бастиан похлопал Атрея по плечу.

– Что с панцирными воинами? – спросил Атрей.

– Одни скорлупочки остались, – беспечно ответил Бастиан. – А теперь идем к Ксаиде, в ее колдовской зал!

Он снова накинул свой плащ, и все вместе они поднялись на верхний этаж замка. Даже Фухур последовал за ними.

Сверкая драгоценностями, Ксаида поднялась навстречу со своего трона из красных кораллов. На ней было длинное фиолетовое одеяние, волосы огненного цвета убраны в сложную прическу. Красота ее была ослепительной, но что-то в этой красоте действовало на Бастиана отталкивающе. Немного позднее он понял: глаза ее были разного цвета – один зеленый, другой красный. Ксаида дрожала от страха, и когда Бастиан в упор посмотрел на нее, она опустила длинные ресницы.

В зале повсюду стояли предметы непонятного назначения: глобусы с картинками, маятники и звездные часы; курительницы источали тяжелый дым, он расползался и стлался по полу.

Бастиан еще не произнес ни слова. Вдруг Ксаида бросилась к нему, упала ниц, взяла в руки его ступню и поставила себе на затылок.

– Мой господин и мастер, – сказала она низким, странно обволакивающим голосом, – никто в Фантазии не может противостоять тебе. Если ты хочешь наказать меня за то, что я не догадалась о твоем величии, растопчи меня этой ногой. Я заслужила твой гнев. Но если твое великодушие, которым ты так прославился, простирается и на недостойных, то не возьмешь ли ты меня в послушные рабыни? Я тотчас принесу тебе присягу. Научи меня, что делать, и я стану самой прилежной твоей ученицей. Я жестоко раскаиваюсь и молю тебя о пощаде и милости!

– Встань, Ксаида! – приказал Бастиан. Ее речь смягчила его гнев. Если она действительно горько раскаивается, было бы ниже его достоинства наказывать ее. – Согласна ли ты во всем слушаться меня, даже если мои приказания не понравятся тебе?

– Да, господин и мастер! И ты увидишь, как много мы сможем сделать вместе, объединив мое искусство и твое могущество!

– Хорошо, я беру тебя к себе на службу. Ты отправишься с нами к Башне Слоновой Кости, где я намерен встретиться с Лунианой.

Глаза Ксаиды на миг загорелись красным и зеленым огнем, но она тотчас прикрыла их ресницами.

– Повинуюсь, мой господин и мастер!

Они спустились вниз и вышли из замка.

– Сначала найдем наших спутников! – сказал Бастиан.

– Они недалеко. Я заставила их заблудиться, – потупилась Ксаида.

– В последний раз! – предупредил Бастиан.

– В последний раз! – заверила она.

– Но как мы пойдем ночью по лесу?

– Рыцари уже могут идти пешком. А мы полетим на Фухуре. Он достаточно сильный, чтобы унести троих.

Фухур поднял голову, его рубиновые глаза сверкнули:

– Я не повезу эту женщину, Бастиан Балтазар Букс!

– Тебе придется это сделать! – отрезал Бастиан.

Везучий дракон взглянул на Атрея, и тот знаком велел подчиниться.

– Куда? – спросил дракон, когда все уселись на его спину.

– Вперед! – скомандовала Ксаида.

– Куда? – повторил Фухур, будто не слыша ее слов.

– Тебе же сказали: вперед! – прикрикнул Бастиан.

– Лети, – тихо попросил Атрей, и Фухур подчинился.

Утро уже брезжило на востоке, когда они приземлились у лагеря. За прошедшее время к каравану присоединились новые гонцы и просители. Голубой джинн доложил, что число их приближается теперь к тысяче. Он сообщил и еще кое-что: вскоре после того, как лагерь расположился на ночлег, к ним подошли пятеро панцирных воинов с просторными коралловыми носилками, но держались они в сторонке и вели себя мирно.

– Это мои носильщики, – просительным голосом обратилась Ксаида к Бастиану. – Я отправила их вчера вечером. Это самый удобный способ передвижения. Если ты, конечно, разрешишь мне, господин!

– Все это мне не нравится! – резко вмешался Атрей.

– Что ты имеешь против? – насторожился Бастиан.

– Она может передвигаться любым способом, каким ей хочется, но тот факт, что она заранее выслала носилки, означает: она предвидела, что придет сюда. Значит, все совершилось по ее плану, Бастиан. Она одержала победу, а не потерпела поражение. Она намеренно дала тебе победить себя, чтобы по-своему одержать над тобой верх.

– Прекрати! – сердито оборвал Бастиан. – Я не спрашивал твоего мнения! Твои вечные поучения мне уже надоели! Теперь ты готов оспорить даже мою победу и высмеять мое великодушие!

Атрей хотел возразить, но Бастиан прикрикнул:

– Молчи и оставь меня в покое! Если все это вам не подходит, можете оба отправляться своей дорогой! Я вас не держу! Отправляйтесь, куда хотите! С меня довольно!

Бастиан скрестил на груди руки и отвернулся. Толпа вокруг замерла. Атрей молча выпрямился. До сих пор Бастиан никогда не отчитывал его, да еще при всех. К горлу у него подкатывал комок, он подождал еще немного, но Бастиан и не думал поворачиваться к нему. Тогда он медленно пошел прочь, и Фухур последовал за ним.

Ксаида улыбалась. Это была нехорошая улыбка.

А у Бастиана в этот миг погасло еще одно воспоминание – о том, что в человеческом мире он был когда-то ребенком.

Глава XXI
ЗВЕЗДНЫЙ МОНАСТЫРЬ

оть считай, хоть не считай, а гонцы всё прибывали, их собралось уже несколько тысяч, с палатками – от громадных, размером с цирковую, до маленьких, не больше наперстка. И средства передвижения были самые разные – от телеги до прыгающих шаров или шагающих коробок.

Для Бастиана изготовили специальный шатер из расшитого шелка, над куполом развевалось знамя с гербом в виде семисвечья. Голубой джинн, ставший телохранителем и камердинером Бастиана, всегда нес охрану у входа.

Атрей и Фухур остались среди спутников Бастиана, но больше он не разговаривал с ними. Он ждал, что Атрей подойдет к нему и попросит прощения, но Атрей и не собирался делать этого. Фухур тоже не оказывал Бастиану никакого почтения. Пусть же оба они увидят, что воля Бастиана несгибаема и первым он к ним не подойдет. Вот если бы они подошли, Бастиан бы их простил и раскрыл им свои объятия.

Оба они плелись в хвосте процессии. Фухур, похоже, разучился летать и тащился пешком, Атрей шел рядом с ним, опустив голову. Разведку теперь делать было некому.

Бастиан ехал во главе каравана на Йихе, но все чаще предпочитал пересаживаться в коралловые носилки Ксаиды. Она почтительно уступала ему самое удобное место, а сама устраивалась у его ног. Они вели долгие беседы. Ксаида почти непрерывно курила кальян в форме гадюки головой к мундштуку, так что, поднося его ко рту, она словно целовалась со змеей. Кольца дыма всегда были разного цвета – то синие, то желтые, то лиловые.

– Я давно хочу спросить тебя, Ксаида, – задумчиво проговорил однажды Бастиан, взглянув на панцирных носильщиков.

– Твоя рабыня слушает!

– Эти воины полые внутри. Как же они могут двигаться?

– Силой моей воли, – улыбнулась Ксаида. – Именно потому, что они пустые, они и слушаются меня. Все, что пусто, легко управляемо.

Бастиан по-прежнему чувствовал беспокойство под взглядом ее двуцветных глаз, но она быстро опускала ресницы.

– А моей воле они могут подчиниться? – спросил он.

– Конечно, мой господин и мастер. Ты можешь управлять ими в тысячу раз лучше меня, потому что я в сравнении с тобой ничто. Хочешь попробовать?

– Не сейчас, как-нибудь потом.

– Тебе действительно нравится ехать верхом на старой лошачихе? Разве не лучше управлять вот такими носильщиками? – продолжала Ксаида.

– Йиха везет меня с радостью.

– Значит, ты делаешь это ради нее?

– А что в этом плохого?

– О, ничего, господин! – Ксаида выпустила изо рта зеленый дым. – Разве может быть плохо то, что делаешь ты? Но ты слишком много думаешь о других, господин и мастер! – Она наклонилась к нему ближе. – А ведь никто не заслуживает того, чтобы отнимать твое бесценное внимание и силы. Я осмелюсь дать тебе совет: думай больше о себе!

– Что же мне делать с Йихой?

– Это вьючное животное недостойно тебя. Мне за тебя просто обидно! Не только я – все в недоумении. Один ты ничего не замечаешь.

Бастиан не ответил, но слова Ксаиды задели его.

На другой день во время привала в Сиреневом лесу Бастиан отвел Йиху в сторонку и тихо сказал, поглаживая ее гриву:

– Послушай, Йиха, наступил час, когда мы должны расстаться.

– Почему, господин? – жалобно заржала Йиха. – Я не гожусь тебе?

– Напротив, ты так везла меня, что не заслужила ничего, кроме благодарности! – поспешил успокоить ее Бастиан.

– Мне не надо другой благодарности, кроме счастья везти тебя.

– Помнишь, ты горевала как-то, что у тебя нет детей и внуков?

– Да, ведь я могла бы рассказать им о днях, проведенных с тобой.

– Хочешь, я поведаю тебе одну историю, и она окажется правдой? Это история про тебя! – Он наклонился к ее уху и стал нашептывать: – Неподалеку отсюда в Сиреневом лесу тебя ждет отец твоего будущего сына. Это белый жеребец с лебедиными крыльями. Грива его свисает до земли. Он уже много дней сопровождает нас, чтобы издали полюбоваться тобой, он давно влюблен в тебя.

– В меня? – испугалась Йиха. – Но ведь я всего лишь полуишак, и молодость моя давно миновала!

– Для него ты прекраснее всех. Еще и потому, что везешь меня. Но он робок и боится подойти к тебе сам. Ты должна поспешить к нему, иначе он умрет от тоски.

– Боже правый! – обеспокоенно воскликнула Йиха.

– Да, вот оно как. Беги к нему, прощай!

– Честно признаться, куда охотнее я осталась бы у тебя, – сказала она, обернувшись.

– Не забудь рассказать про меня твоим внукам!

Бастиан долго смотрел ей вслед и не чувствовал особенной радости от того, что спровадил свою верную Йиху. Он вошел в свой шатер, лег навзничь и уставился в потолок. Он настойчиво убеждал себя, что исполнил ее заветное желание, но веселее ему не становилось.

Йиха действительно встретилась с белым крылатым жеребцом, и у нее родился сын Патаплан, о котором потом ходило много легенд в Фантазии, но это уже совсем другая история, и мы ее расскажем как-нибудь в другой раз.

А Бастиан ехал теперь в носилках Ксаиды. Из-за того, что он отослал верную Йиху, ему все еще было не по себе. Он молчал, и, чтобы развлечь его, Ксаида подарила ему пояс в виде стеклянной цепи.

– Этот пояс сделает тебя невидимым. Но ты должен дать ему имя, господин и мастер, чтобы он окончательно принадлежал тебе.

– Пояс Гемуль, – равнодушно сказал Бастиан, беря его в руки.

– Не хочешь примерить?

Так же равнодушно Бастиан надел пояс – и перестал видеть собственные руки и ноги. Неприятное чувство овладело им, он хотел тотчас же снять пояс, но никак не мог найти застежку, она не отличалась на ощупь от прочих звеньев стеклянной цепи.

– Помоги мне! – испуганно воскликнул он.

– Надо к нему привыкнуть, – нежно успокаивала Ксаида, помогая ему расстегнуться. – Я тоже научилась не сразу. Зато теперь ты будешь защищен от опасностей.

– От каких еще опасностей! – рассердился Бастиан, сконфуженный из-за своего страха.

– О, силой с тобой не сравнится никто, – шепнула Ксаида. – Никто, если ты будешь мудр. Но без мудрости ты безоружен перед коварством.

– Что ты имеешь в виду – быть мудрым?

– Самое мудрое – пребывать НАД вещами, никого не любить и не ненавидеть. Но у тебя, господин, все еще есть друзья и привязанности. Твое сердце еще не умеет быть независимым и холодным, как снежная вершина гор, и потому ты всегда в опасности.

– Кто же может меня обидеть?

– Тот, кому ты, несмотря ни на что, все еще предан.

– Выражайся яснее!

– Злой и непочтительный дикарь из племени зеленокожих!

– Атрей?

– Да, и с ним еще бессовестный Фухур.

– И что же, оба собираются навредить мне? – Бастиан даже засмеялся.

Ксаида сидела молча, опустив голову.

– В это я никогда не поверю! Я ничего не хочу больше слышать об этом!

Ксаида опустила голову еще ниже. Наконец Бастиан спросил:

– Ну, и что же такое Атрей замышляет против меня?

– Господин! – прошептала Ксаида. – Мне лучше молчать!

– Нет уж, теперь говори до конца!

– Я боюсь твоего гнева, господин, я вся дрожу. Но если даже это мой конец, я все-таки скажу теперь: Атрей замышляет отнять у тебя знак Детской Королевы – тайно или насильно.

– Ты можешь доказать это? – у Бастиана перехватило дыхание.

– Мои знания, господин, не из тех, которые можно доказать, – пробормотала Ксаида.

– Тогда держи их при себе! – кровь бросилась Бастиану в лицо. – И не клевещи на честнейшего и храбрейшего юношу!

С этими словами он выпрыгнул из носилок и пошел прочь.

Пальцы Ксаиды играли головой змеи на мундштуке, ее зелено-красные глаза горели. «Вот увидишь, мой господин и мастер. Пояс Гемуль тебе все докажет», – прошептала она, выпуская изо рта кольца дыма.

Когда расположились на ночлег, Бастиан вошел в свой шатер, приказав Иллуану никого не впускать, особенно Ксаиду. Он хотел побыть один. Но размышлял он вовсе не об Атрее, а о тех словах, которые колдунья сказала про мудрость.

Он так много пережил в последнее время – страхи и радости, победы и печали. Он шел от одного исполнившегося желания к другому, но не находил успокоения. А быть мудрым – значит жить в покое – вне радости и страдании, вне страха и жалости.

Мудрость – это независимость, сказала Ксаида, позволяющая никого не любить и никого не ненавидеть. С одинаковым безразличием принимать привязанность и неприязнь других. Вот чего надо желать! Бастиан был убежден, что нашел наконец свое истинное желание, о котором ему говорил еще Граограман. Стать самым мудрым мудрецом во всей Фантазии!

Немного спустя он вышел из шатра. Луна освещала долину, лагерь располагался у подножия причудливых гор. Стояла тишина, сияли звезды, и на вершине горы Бастиан вдруг увидел нечто вроде купола. Очевидно, там жили: оттуда исходил слабый свет.

– Я давно его заметил, – сказал Иллуан, стоя на своем посту у шатра. – Что бы это могло быть?

Едва он это произнес, как с высоты послышалось далекое совиное уханье, оно приближалось, и вот уже показались сами птицы, их было шесть. Они летели с гор прямо к лагерю. Когда они приземлились, Бастиану пришлось глядеть на них снизу вверх, так они были громадны.

– Кто вы и что ищете здесь? – спросил он.

– Нас послала Ушту, мать Догадки, мы из звездного монастыря Гигам. Это место высшей мудрости, там обитают монахи Познания и трое великих Знающих, которые обучают монахов. Мы посланники ночи и принадлежим Ушту, одной из трех Знающих.

– Если бы был день, – добавила другая сова, – то своих послов отправил бы Ширкри, отец Прозрения. Его посланники – орлы. А в часы сумерек между днем и ночью послал бы своих гонцов Изифу, сын Разума. У него – лисы.

– Что же хотят трое Знающих?

– Они хотят просить Великого Знатока о просвещении. Он остановился где-то здесь, мы должны разыскать его.

– Великий Знаток? Кто это? – спросил Бастиан.

– Его зовут Бастиан Балтазар Букс.

– Тогда вы нашли его, это я.

– Трое Знающих, – поклонились совы, – просят тебя посетить их и ответить на вопросы, которые они не смогли разрешить за всю свою жизнь.

Бастиан задумчиво погладил свой подбородок.

– Хорошо, но я хотел бы взять с собой двух моих учеников.

– Нас шесть, – отвечали совы. – Каждые две могут нести одного.

– Иллуан, приведи сюда Ксаиду и Атрея!

Джинн послушно удалился и вскоре вернулся с Атреем и Ксаидой. Когда Бастиан объяснил им, в чем дело, Атрей тихо спросил:

– Почему я?

– Да, почему он? – вмешалась Ксаида.

– Там узнаете, – ответил Бастиан.

У сов оказались с собой трапеции на веревках. Приглашенные сели на трапеции, как на качели. Громадные птицы подхватили веревки и поднялись в воздух.

Звездный монастырь Гигам был гораздо больше, чем казалось снизу. Становясь монахами Познания, жители Фантазии порывали всякую связь со своей страной и семьей. Жизнь их становилась трудной, полной лишений и посвященной лишь знанию. Сюда принимали не каждого. Вначале надо было пройти жесткий отбор и сдать экзамены. В стенах монастыря оставались только самые умные фантазийцы. Иногда их число снижалось до семи, но от такого недобора жесткость требований не ослаблялась. Сейчас монахов было около двухсот. Когда Бастиана в сопровождении Атрея и Ксаиды ввели в просторный лекционный зал, там собралась целая толпа разновидных существ, схожих разве что своим монашеским одеянием.

Три Знающих имели человеческие фигуры, но звериные головы. Ушту, мать Догадки, была с головой совы. Ширкри, отец Прозрения, имел орлиную голову. А Изифу, сын Разума, – лисью. Они сидели в высоких каменных креслах и казались громадными. Атрей и даже Ксаида немного оробели при виде их. Но Бастиан хладнокровно приблизился. Воцарилась глубокая тишина.

Ширкри, сидевший посредине, – очевидно, старший из всех, указал на пустой стул напротив себя. Бастиан сел.

– С незапамятных времен мы размышляем над загадкой нашего мира, – заговорил Ширкри, и голос его был негромок, но проникал в самое сердце. – Изифу думает не так, как догадывается Ушту, а догадки Ушту далеки от моих прозрений. А мои прозрения далеки от того, что думает Изифу. Поэтому мы и просили тебя, Великий Знаток, прийти к нам и просветить нас. Исполнишь ли ты нашу просьбу?

– Я готов, – сказал Бастиан.

– Слушай же, Великий Знаток, наш вопрос: что есть Фантазия?

– Фантазия – это бесконечная история, – ответил Бастиан после небольшого раздумья.

– Дай нам время обдумать твой ответ, – сказал Ширкри. – Встретимся завтра на этом же месте в то же время.

Все поднялись, гостей монастыря проводили в кельи, где их ждала скромная монашеская трапеза. Постелями тут служили простые деревянные лежанки с грубыми одеялами. Бастиану и Атрею это вполне годилось, только Ксаида хотела наколдовать себе постель поудобней, но оказалось, что в этом монастыре ее чары бессильны.

На следующую ночь в тот же час они снова собрались в зале.

– Мы обдумали твои слова, Великий Знаток, – сказала Ушту, мать Догадки. – Но у нас появился новый вопрос. Если Фантазия есть бесконечная история, как ты говоришь, то где она записана?

Снова Бастиан немного подумал и ответил:

– В книге, которая переплетена в медноцветный шелк.

– Дай нам время обдумать твой ответ, – сказала Ушту. – Встретимся завтра в тот же час на этом же месте.

На третью ночь заговорил Изифу, сын Разума:

– Мы обдумали твои слова, Великий Знаток. И снова перед нами возник вопрос. Если Фантазия – бесконечная история и если она написана в медноцветной книге, то где эта книга находится?

– На чердаке одной школы в человеческом мире, – ответил Бастиан.

– Великий Знаток, – сказал Изифу, – мы не сомневаемся в истинности твоих слов. И все же мы просили бы тебя, чтобы ты дал нам увидеть это воочию. Возможно ли это?

– Увидеть человеческий мир? – Бастиан задумался. – Что ж, это возможно.

Атрей ошеломленно взглянул на него. В разноцветных глазах Ксаиды тоже появился вопрос.

– Встретимся следующей ночью, – сказал Бастиан, – но не здесь, а на крыше звездного монастыря. И вы внимательно и неотрывно будете глядеть в небо над вашей Фантазией.

Следующая ночь была такая же ясная. Все собрались на крыше монастыря и не сводили глаз с неба. Неужто там, за его звездными глубинами, таится непостижимый человеческий мир? Ксаида и Атрей, не зная, что затевает Бастиан, были тут же.

Бастиан взобрался на самую вершину купола. Он поглядел оттуда вдаль и в это мгновение увидел далеко на горизонте мерцающую Башню Слоновой Кости.

Он вынул из кармана Аль-Таир, который слабо светился в его руке. Мысленно он увидел надпись на двери библиотеки Амарганта: «…Коль с конца прочесть случится тайный стих, свет столетний источится в тот же миг». Потом поднял камень и громко произнес его имя с конца:

– Риат-Ля!

В тот же момент вспыхнул свет такой силы, что звезды поблекли и озарился темный космос позади них. И этот космос, окружавший звездное небо Фантазии, был не что иное, как чердак школьного здания с почерневшими деревянными балками; вся Фантазия помещалась внутри этого громадного чердака.

Потом этот миг миновал. Свет целого столетия излился. Аль-Таир исчез без остатка.

Потребовалось время, чтобы глаза снова привыкли к темноте. Потрясенные увиденным, все вернулись в зал. Последним вошел Бастиан. Монахи Познания и трое Знающих склонились перед ним в глубоком поклоне.

– Нет слов, – сказал Ширкри, – какими я мог бы отблагодарить тебя за это просвещение, Великий Знаток. Ибо я заметил на том таинственном чердаке существо, похожее на меня, – орла.

– Ты ошибаешься, Ширкри, – возразила Ушту, – я точно видела, что там была сова.

– Вы оба заблуждаетесь, – вмешался Изи-фу, – существо там было родственное мне: лиса.

Ширкри поднял вверх руки, останавливая Спор:

– Мы снова оказались там же, где начинали. Только ты, Великий Знаток, можешь разрешить наш спор. Кто из нас прав?

– Все трое, – холодно улыбнулся Бастиан.

– Дай нам время обдумать твой ответ, – попросила Ушту.

– Да, – ответил Бастиан. – Времени у вас будет сколько угодно. Потому что мы покидаем вас.

Разочарование отразилось на лицах монахов Познания и на лицах трех Знающих, когда Бастиан отклонил все просьбы остаться у них.

И Бастиана вместе с двумя его учениками вернули назад, к подножию гор.

С этой ночи в Гигаме возникло первое крупное противоречие между тремя Знающими, которое впоследствии привело к тому, что они разделились и каждый основал свой собственный монастырь. Но это уже другая история, и мы ее расскажем как-нибудь в другой раз.

Бастиан же с этой ночи утратил еще одно воспоминание: о том, что он ходил когда-то в школу. Также и чердак вместе с похищенной книгой исчез из его памяти. И больше он уже не спрашивал себя, как он вообще очутился в Фантазии.