Текст книги "Бесконечная книга с рисунками от А до Я"

Автор книги: Михаэль Андреас Гельмут Энде

Глава IV
ЭРГАМУЛЬ, МНОГИЙ

олод и жажда уже начали мучить Атрея. Минуло два дня, как он выбрался из болота Уныния, и с тех пор блуждал по скалистой пустыне, в которой не было ничего живого. Все, что оставалось у него из еды, утонуло в болоте вместе с Артаксом. Напрасно Атрей искал среди камней хоть какой-нибудь корешок – здесь не росло ни мхов, ни лишайников.

А он еще радовался, ступив из болота на твердую почву. Теперь-то было ясно, что положение его стало еще хуже, чем прежде. Он заблудился. Ориентироваться по небу было невозможно, потому что его сплошь затягивали тучи. Беспрерывно дул холодный ветер, завывая в ущельях.

Атрей карабкался по отрогам и склонам, взбирался вверх и снова спускался вниз, и всюду, насколько хватал глаз, высились горы, за которыми громоздились все новые горы – до самого горизонта. И ничего живого – ни жучка, ни муравья, ни даже коршуна, который обычно терпеливо преследует заблудившегося, пока тот не погибнет.

Сомнений не оставалось: это были Мертвые горы. Лишь немногие видели их, и мало кто вернулся назад. Эти горы упоминались в легендах и сказаниях. Атрей даже вспомнил слова одной старинной песни:

 
Эй, охотник, не забудь,
Помни: на охоте
Страшно просто утонуть
Где-нибудь в болоте.
 
 
Очень страшно, если вдруг
Выйдет зверь навстречу,
А тебе откажет лук —
Защититься нечем.
 
 
Но страшней всего в горах
Мёртвых заблудиться.
Этот холод, этот страх
С прочим не сравнится.
 
 
Не укрыться никому.
Уносите ноги!
Там таится Эргамуль —
Многий.
 

Даже если б Атрей знал, как вернуться назад, это было уже невозможно: слишком далеко он зашел и раньше умрет от голода и жажды, чем выберется. Если бы дело было только в нем, он скорее всего забрался бы в какую-нибудь пещерку и стал тихо дожидаться смерти, как поступают в безвыходном положении охотники его племени. Но речь шла о жизни Детской Королевы и всей Фантазии. Атрей был в Великом Поиске и не имел права сдаваться.

И он снова поднимался вверх по горам и спускался вниз. Временами ему казалось, что он двигается как во сне, а душа его витает где-то далеко и очень неохотно возвращается назад.

•

Бастиан вздрогнул: башенные часы пробили час дня. Конец уроков. Он прислушался к крикам детей, доносившимся снизу, к топоту множества ног на лестнице. Потом шум и крики перенеслись на улицу. И наконец во всей школе воцарилась тишина

Эта тишина испугала Бастиана. Теперь, кроме него, в школе не осталось ни одной живой души – на всю ночь и кто знает еще на сколько.

Все отправились по домам и теперь обедают. Бастиан тоже был голоден, продрог, хоть и укутался в солдатские одеяла. Он вдруг пожалел обо всем случившемся, ему захотелось домой прямо сейчас же, немедленно! Отец ничего бы не заметил. Бастиану даже не пришлось бы сознаваться, что он прогулял уроки. Конечно, со временем все обнаружится, но ведь не сразу. А как быть с украденной книгой? Что ж, и в этом он бы признался со временем. И отец смирился бы, как он смирялся со всеми огорчениями, которые доставлял ему Бастиан. Скорее всего, он бы сам и сходил к господину Кореандру и все уладил.

Бастиан уже захлопнул книгу, чтобы сунуть ее в портфель, но удержался.

– Нет, – сказал он вслух в полной тишине. – Атрей не сдался бы так скоро. Раз уж начал, надо довести дело до конца. Я зашел уже слишком далеко, чтобы вернуться назад.

Он чувствовал себя очень одиноко, но мысль, что он не отступил перед испытаниями, придала ему гордости. Хоть чуточку, да похож он был на Атрея!

•

И наступил момент, когда Атрей не смог двигаться дальше. Перед ним зияла Бездонная пропасть. Чудовищный вид ее не поддается описанию. Разрыв Мертвых гор в этом месте шириной в полкилометра, а глубиной… Атрей лег на живот, подполз к краю и заглянул вниз. Темнота простиралась, возможно, до самого центра земли. Он взял камень и бросил вниз. Камень падал и падал, пока не исчез в темноте. Звука падения Атрей так и не дождался. И он пошел вдоль края пропасти, готовый в любой миг встретить ужаснейшего Эргамуля, о котором упоминалось в песне.

Бездонная пропасть пересекала Мертвые горы ломаной линией, и дороги вдоль нее, конечно, никто не вымостил. Атрею приходилось карабкаться по скалам, иногда делая большой крюк, иногда приводя в движение лавины и камнепады, а раз он сам чуть не сорвался вниз.

Если бы он знал, что по пятам его преследует враг, который час от часу ближе, он, пожалуй, допустил бы какую-нибудь оплошность, и она бы дорого ему обошлась. Но Атрей не подозревал о существовании врага, сгустившегося из темноты в ту минуту, когда он пустился в путь. Враг же этот уплотнился так, что можно было разглядеть, каков он из себя. То был громадный черный волк величиной с быка. Все время принюхиваясь к следу, он мчался по Мертвым горам за Атреем. Язык свисал из его пасти, обнажая страшные клыки. След подсказывал, что всего несколько километров отделяют его от жертвы. И расстояние это все сокращалось.

Атрей был как раз в узком ущелье между скалами, когда до него вдруг донесся странный рев, не похожий ни на какие другие звуки, которые ему когда-нибудь приходилось слышать. Это был и вой, и рычание, и одновременно Атрей почувствовал, как содрогнулись скалы и начались горные обвалы. Он решил, что это землетрясение, однако новых толчков не последовало. Он добрался до края ущелья и осторожно выглянул наружу.

Над мраком Бездонной пропасти, натянутая с одного ее края до другого, висела гигантская паутина. В клейких нитях толщиной с канат запутался белый дракон везения, он бился, извивался, но лишь увязал еще больше.

Драконы везения – одни из самых редкостных животных Фантазии. Они не похожи на обычных драконов, что живут в пещерах, источая смрад и охраняя несметные сокровища. Те исчадия подземелий имеют злобный нрав, у них огнедышащая пасть и перепончатые, как у летучих мышей, крылья, с грохотом подымающие их в воздух. Везучие же драконы, напротив, создания тепла и света, они излучают радость и, несмотря на гигантские размеры, без крыльев парят в воздухе, как рыбы в воде. С земли они кажутся белыми молниями. Но самое чудесное в них – пение. Их голоса звучат как золотой перезвон колоколов. Услышав их пение однажды, не забудешь его вовек и еще внукам будешь рассказывать.

Но тот дракон везения, которого видел сейчас Атрей, был в таком плачевном состоянии, что ему было не до песен. Длинное гибкое тело, чешуинки которого переливались розовым и белым перламутром, было прочно опутано паутиной. Длинные усы, пышная белая грива и кисти на хвосте – все переплелось с канатами, держа его в плену. Только глаза на его львиноподобной голове поблескивали рубиново-красным светом и показывали, что он еще жив.

Многие раны на его теле кровоточили. Ибо, помимо дракона, здесь был еще некто – громадный, с быстротой молнии налетающий на него и беспрерывно меняющий облик. То он был громадным мохнатым пауком с длинными когтями, которыми пытался растерзать везучего дракона, а в следующее мгновение он превращался в гигантского скорпиона, который жалил своим хвостом несчастную жертву.

Битва двух гигантов была страшна. Везучий дракон оборонялся, изрыгая голубое пламя, которое опаляло шерсть нападавшего. Дым поднимался вверх и плыл над скалами; пахло паленым, Атрей чуть не задохнулся. Дракону везения удалось даже откусить противнику длинную ногу. Но откушенная нога не упала в пропасть, а сама по себе в мгновение ока присоединилась к прежнему месту. И так повторилось несколько раз. Казалось, дракон вонзает зубы в пустоту.

Только тут Атрей заметил, что нападающий гигант вовсе не был цельным организмом, а состоял из множества маленьких блестящих насекомых, которые роились, как туча разъяренных шершней, все время составляя новые фигуры. Это был Эргамуль, и теперь Атрей знал, почему его еще называли Многий.

Атрей выпрыгнул из укрытия и, взявшись за амулет, громко крикнул:

– Стой! Именем Детской Королевы! Стой!

Но голос его утонул в шуме битвы. Он сам едва расслышал себя.

Не рассуждая, он кинулся по канатам паутины к сражающимся. Сеть качалась под ним, он потерял равновесие, сорвался, но повис на руках над черной пропастью. Подтянувшись вверх, снова встал на ноги и заспешил вперед. Эргамуль вдруг почувствовал его приближение и молниеносно обернулся – вид его был ужасен: одна громадная морда с налитым кровью глазом и крючковатым носом.

•

Бастиан не сдержал крика ужаса.

•

Крик ужаса разнесся над пропастью и эхом отразился от ее краев. Эргамуль повел глазом: кто бы это мог быть, ибо мальчишка перед ним, парализованный страхом, стоял, не раскрывая рта. Но больше никого не было.

•

«Боже мой, уж не мой ли это крик он услышал? – взволнованно подумал Бастиан. – Но ведь это невозможно!»

•

И тут Атрей уловил голос Эргамуля, тонкий, вовсе не подходивший к его громадной морде. Рот его при этом не шевелился. Это было жужжание шмелиного роя, которое складывалось в слова:

– Двуногий! Ты очень кстати. После столь долгого голода – сразу два лакомых кусочка! Вот праздник Эргамулю!

Атрей собрал все свои силы. Он выставил амулет прямо перед единственным глазом чудовища и спросил:

– Ты знаешь этот знак?

– Подойди ближе, двуногий! – прожужжал многоголосый хор. – Эргамуль не очень хорошо видит.

Атрей приблизился на несколько шагов. Морда раскрыла пасть, вместо языка в ней роилось бесчисленное множество жал, щупалец и клешней. Вблизи можно было различить отдельных насекомых, из которых она состояла. Существа эти бешено носились туда-сюда, но морда в целом оставалась неподвижной.

– Я Атрей! Я выполняю задание Детской Королевы.

– Ты явился не вовремя, – отвечало гневное жужжание. – Эргамуль занят, как видишь. Что тебе нужно от него?

– Мне нужен этот везучий дракон. Отдай мне его!

– Зачем он тебе, Атрей-Двуногий?

– Я лишился в болоте Уныния своего коня. А мне нужно в Южный Оракул, там Уиулала откроет мне, кто может дать Детской Королеве имя. Без нового имени Королева умрет, а с нею и вся Фантазия и ты, Эргамуль.

– Ах, так вот почему исчезают целые места! – протянул Эргамуль.

– Да! Теперь ты все знаешь. Но Южный Оракул далеко, мне не хватит жизни добраться туда, и мне нужен этот дракон: лететь быстрее.

Из мятущегося роя послышалось что-то вроде хихиканья.

– Ты ошибаешься, Атрей-Двуногий. Я ничего не знаю про Южный Оракул и Уиулалу, но я знаю, что этот дракон не может тебя везти. Не будь он даже так изранен, путь слишком далек, и Детская Королева успеет умереть. Ты должен соизмерять свой Поиск не с твоей жизнью, а с ее!

Взгляд единственного зрачка невозможно было перенести, и Атрей опустил голову.

– Это верно, – тихо проговорил он.

– Кроме того, – продолжало чудовище, – в теле этого дракона уже яд Эргамуля. Ему и жить-то остается один час.

– Тогда спасенья нет, – вздохнул Атрей. – Для всех нас

– Ну, Эргамуль-то, по крайней мере, хоть закусит как следует, – прожужжал голос. – И еще как сказать, в последний ли раз. Может, есть одно средство достигнуть Южного Оракула. И Эргамуль знает это средство. Вопрос только, понравится ли оно тебе, Атрей-Двуногий.

– Что ты имеешь в виду?

– Это тайна Эргамуля. Видишь ли, Атрей-Двуногий, и у жителей Бездонной пропасти есть свои тайны. А с этой тайной Эргамуль еще никогда не расставался. И ты должен поклясться, что никогда никому не выдашь ее. Потому что Эргамулю пойдет во вред, если кто-нибудь ее проведает.

– Я клянусь! Говори!

Поблескивающее сталью лицо слегка наклонилось вперед и прожужжало:

– Я должен укусить тебя.

Атрей в ужасе отпрянул.

– Яд Эргамуля, – тихо продолжал голос, – умерщвляет в течение одного часа, но дает возможность тому, кто носит в себе этот яд, очутиться в том месте Фантазии, в каком пожелает. Подумай только, если бы про это прознали! Тогда любой ускользнул бы от Эргамуля!

– Один час? – воскликнул Атрей. – Но что я успею за один час?

– Ну, – прожужжал рой, – по крайней мере, это больше, чем все часы, которые останутся тебе в противном случае. Выбирай!

Атрей колебался.

– А ты отпустишь на волю везучего дракона, если я попрошу тебя об этом именем Детской Королевы?

– Нет! У тебя нет права просить Эргамуля об этом, хоть ты и носишь АУРИН. Детская Королева никому из нас не препятствует быть такими, какие мы есть, и делать то, что мы хотим. Потому Эргамуль и чтит ее знак.

Атрей опустил голову. Эргамуль был прав. Личная воля Атрея в расчет не принималась. Он выпрямился и сказал:

– Делай, как ты сказал.

Молниеносно стальной рой ринулся к нему и окутал его собою со всех сторон. Он почувствовал пронзительную боль в левом плече, успел подумать: «В Южный Оракул!» – и у него потемнело в глазах.

Когда, спустя некоторое время, Волк Темноты достиг этого места, он увидел лишь пустую гигантскую паутину. След, по которому он шел, резко оборвался. И, как ни старался, он не смог его больше найти.

•

Бастиан прервал чтение. Он почувствовал дурноту, будто яд Эргамуля проник и в него.

– Слава Богу, – тихо сказал он, – что я не в Фантазии. К счастью, в жизни таких чудищ не бывает. Все это только в сказках.

Но разве то была лишь сказка? Как же стало возможным, что Эргамуль, а может, и Атрей расслышали крик ужаса, который вырвался у Бастиана?

Книга становилась все более таинственной и непостижимой.

Глава V
ДВОЕЖИТЕЛИ

олго Атрей озирался вокруг. Он только что очнулся и вначале решил, что Эргамуль обманул его. Кругом все еще была скалистая пустыня.

Он с трудом поднялся. И тут увидел, что местность хоть и дикая, но совсем другая. Ржаво-красные слоистые плиты громоздились башнями и пирамидами. Между ними скудно росли чахлые кустики. Все тонуло в ярком солнечном свете.

Атрей приставил ладонь козырьком и разглядел на расстоянии примерно в милю ворота, сооруженные из грубого камня: опорные столбы и сверху плита. Может, это и есть вход в Южный Оракул? Но позади ворот ничего не видно, кроме бескрайней пустой равнины, – ни здания, ни храма, ни рощи – ничего, что указывало бы на обиталище оракула.

Вдруг Атрея окликнули гулким, как колокольный звон, голосом:

– Атрей! – И снова: – Атрей!

Из-за ржаво-красной скалы возник белый везучий дракон. Кровь текла из его ран, и был он так слаб, что еле двигался, но весело подмигнул своим рубиново-красным глазом и сказал:

– Не удивляйся, что я тут. Я хоть и был без сознания, но услышал слова Эргамуля. И подумал: раз уж он меня ужалил, почему бы и мне не воспользоваться его тайной?

Атрей обрадовался.

– Тяжело мне было бросать тебя на растерзание Эргамулю, но я ничего не мог поделать.

– Тем не менее именно ты спас мне жизнь, – отвечал дракон.

– Спас жизнь, – горько повторил Атрей. – На один час, ведь нам осталось ровно столько. Я чувствую, как действует яд.

– От любого яда есть противоядие, – отвечал белый дракон везения, – вот увидишь, все обойдется.

– Знать бы только как, – сказал Атрей.

– Я тоже не знаю. Но это и неважно. Ведь я как-никак счастливый дракон везения. Даже в паутине я не терял надежды – и, как видишь, не напрасно.

Атрей улыбнулся.

– Скажи, почему ты перенесся именно сюда, а не в какое-нибудь другое место, где скорее бы получил исцеление?

– Моя жизнь принадлежит тебе, – сказал дракон. – Я подумал, ведь тебе для Великого Поиска нужно ездовое животное. Ты сам увидишь, что лететь по воздуху на моей спине – это лучше, чем скрестись на своих двоих или даже скакать верхом на добром коне. Согласен?

– Договорились! – отвечал Атрей.

– Впрочем, – добавил дракон, – меня зовут Фухур.

– Отлично, Фухур! Однако, пока мы тут беседуем, отпущенное нам время тает. Что-то надо делать, но что?

– Быть везучим, что же еще!

Но Атрей уже не слышал его. Он упал без сознания, яд Эргамуля действовал.

Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем Атрей снова открыл глаза. Над ним склонилось сморщенное, как печеное яблоко, личико. Глазки поблескивали на нем, как звезды. Атрей почувствовал, что к губам его поднесли сосуд с питьем.

– Отличное лекарство, замечательное лекарство, – лопотали сморщенные губы. – Пей, детка, пей, поможет!

– А что с белым драконом? – с трудом произнес он, сделав глоток.

– Ему уже лучше, – ответил шелестящий голосок, – не беспокойся, дитя мое. Он выздоровеет. Вы оба выздоровеете. Пей, деточка, пей.

Атрей глотнул еще и снова погрузился в глубокий сон, но теперь это был уже благотворный сон выздоровления.

•

Башенные часы пробили два. Бастиан вздрогнул и прислушался: внизу раздались шаркающие шаги. Двери классов одна за другой открывались и потом закрывались снова.

Бастиан догадался, что это школьный сторож совершает обход перед тем, как окончательно запереть входную дверь.

Сейчас он сделает это, и Бастиан останется во всей школе один.

Он вздохнул, плотнее завернулся в одеяло и снова взялся за книгу.

•

Когда Атрей очнулся во второй раз, он почувствовал себя вполне свежим и сильным. Была ночь, луна сияла в полную силу, и Атрей увидел, что находится на том же месте, куда перенесся вместе с Фухуром. Дракон спал, дыша глубоко и спокойно. Все его раны были перевязаны.

Атрей заметил, что и его плечо перевязано травами и волокнами растений. Неподалеку виднелся вход в пещерку, оттуда падал приглушенный свет. Не шевеля левой рукой, Атрей осторожно встал, подошел к низенькому входу и заглянул внутрь. Пещера напоминала маленькую алхимическую лабораторию. В камине плясал огонь, всюду стояли тигельки, горшки и причудливые сосуды. На полках сушились травы.

Атрей услышал покашливание и заметил, что в креслице у камина сидит, углубившись в книгу, маленький старичок. На голове у него была академическая шапочка, на носу поблескивали очки.

Из другой комнатки вышла маленькая тетушка, и Атрей сразу узнал ее. Чепчик и вся ее одежда, похоже, были сделаны из увядших листьев. Что-то бормоча, довольно потирая руки, она принялась помешивать варево в котелке над огнем. Ростом оба эти существа едва доходили Атрею до колен. То были гномы.

– Женщина! – ворчливо сказал человечек. – Уйди, не мельтеши перед глазами! Ты мне не даешь сосредоточиться!

– Эти твои занятия! – отвечала крошечная тетушка. – Кого они интересуют! Куда важнее, чтобы поспел мой целебный эликсир! Он нужен тем двоим!

– Тем двоим, – раздраженно перебил человечек, – куда важнее мой совет и помощь!

– Да ради Бога! Но только когда они выздоровеют! Подвинься!

Человечек ворча отодвинулся вместе с креслом в сторонку.

Атрей кашлянул, чтобы его присутствие заметили. Гномы разом оглянулись.

– Да вот он уже и здоров! – сказал человечек. – Тогда я пошел!

– Ничего подобного! Насколько он здоров, могу судить только я. А ты пойдешь к нему, только когда я скажу: иди! – И она повернулась к Атрею: – Милости просим. Впрочем, для тебя тут тесновато. Погоди, я сама к тебе выйду.

Она растерла что-то в маленькой ступочке, высыпала в котелок, потом вымыла руки и, вытерев их о свой халатик, обратилась к старику:

– А ты сиди здесь, Энгивук, пока я тебя не позову, понял?

– Ну ладно, Ургл, так и быть, – проворчал человечек.

Тетушка-гном вышла из пещерки. Прищурившись, изучающе оглядела Атрея с головы до ног.

– Ну, кажется, у нас все в порядке, да?

Атрей кивнул.

– Больше не болит?

– И говорить не стоит, – отвечал Атрей.

– Все-таки, – сверлила его взглядом тетушка, – болит или нет?

– Еще болит, но мне это уже не мешает.

– Зато мне мешает! – возмутилась тетушка Ургл. – Как эти пациенты любят поучать врачей! Что ты в этом понимаешь, желторотый! Должно болеть, раз еще не зажило. Если бы твоя рука не болела, это означало бы, что она мертвая!

– Прошу прощения! – смутился Атрей. – Я только хотел сказать… я хотел поблагодарить вас.

– Ах, да что там! – сердито перебила тетушка Ургл. – Ведь я лекарь и только исполняю свой долг. К тому же Энгивук, мой старик, увидел у тебя на шее АУРИН.

– А Фухур? – спросил Атрей. – Что с ним?

– Кто это?

– Ну, белый счастливый дракон везения.

– А. Еще не знаю. У него было похуже твоего. Но он выздоровеет, только надо отдохнуть. Что же это за яд был у вас обоих? И откуда вы так внезапно появились? И куда вам надо?

Тут и Энгивук возник у входа в пещерку, чтобы послушать Атрея.

– Замолчи, женщина! – крикнул он. – Я пришел.

Повернувшись к Атрею, он снял свою академическую шапочку, поскреб в затылке и сказал:

– Не обращай внимания на ее тон, Атрей. Старушка часто ворчит, но на самом деле она не такая. Меня зовут Энгивук. Нас обоих еще называют Двоежители. Слышал о нас что-нибудь?

– Нет.

Энгивук, похоже, обиделся.

– Ну что ж, – сказал он, – ты ведь не вращаешься в научных кругах, иначе бы тебе сказали, что лучшего советчика, чем я, не сыщешь, если хочешь попасть к Уиулале в Южный Оракул.

– Ради Бога, не сейчас! – воскликнула тетушка Ургл.

Энгивук пропустил ее слова мимо ушей.

– Я все тебе объясню, – продолжал он. – Я изучал это дело всю мою жизнь. Я даже устроил обсерваторию. Скоро я издам научный труд по Оракулу под названием: «Загадка Уиулалы, разрешенная профессором Энгивуком». Звучит не плохо, а? К сожалению, мне недостает кое-каких мелочей. Не мог бы ты мне немного помочь, мой мальчик?

– Обсерватория? – переспросил Атрей, не зная этого слова.

Энгивук кивнул, горделиво блеснув глазами, и жестом пригласил Атрея следовать за ним. Между могучими скалами, поднимаясь вверх, вилась узенькая тропка. В слишком крутых местах были вырублены ступени, но для Атрея они оказались маловаты, и он их просто перешагивал. И все же не поспевал за резвым гномом.

– Сегодня такая лунная ночь, – сказал Энгивук, – хорошо видно.

– И я увижу Уиулалу? – спросил Атрей.

Энгивук отмахнулся, карабкаясь все выше. Наконец они взобрались на верхнюю площадку, и Атрей увидел там сложное сооружение с подзорной трубой. Труба была направлена в сторону больших каменных ворот. Энгивук заглянул в трубу, отрегулировал видимость, вращая винты, потом довольно кивнул и подозвал Атрея. Тому пришлось лечь плашмя, опершись на локти.

Он увидел нижнюю часть правой колонны. И тут Атрей разглядел, что у колонны, выпрямившись в свете луны, неподвижно сидит могучий сфинкс. Передние лапы, на которые он опирался, были львиные. Задняя часть тела бычья, на спине огромные крылья, а лицо – человеческое – во всяком случае, по форме, ибо выражение этого лица лучше было бы назвать нечеловеческим. Трудно было определить, то ли это лицо улыбается, то ли выражает непомерную скорбь, то ли полное равнодушие. Сначала оно показалось Атрею злым и свирепым, а потом, наоборот, веселым.

– Оставь это! – сказал ему гном. – Все равно не определишь. Это со всеми так. Со мной тоже. Смотрю на них целую жизнь, но до сих пор так и не понял этого выражения. Оно все время меняется!

Он покрутил какой-то винт, и рамка сместилась влево, миновав пустую равнину позади ворот. Стала видна левая колонна. Тут сидел в такой же позе второй сфинкс. Его могучее тело светилось в лунном свете, как расплавленное серебро. Оба сфинкса неотрывно смотрели друг на друга.

– Это статуи? – тихо спросил Атрей, не в силах отвести глаз.

– О нет, – ответил Энгивук и засмеялся. – Это настоящие, живые сфинксы, и еще какие живые! На первый раз ты увидел достаточно. Идем вниз. Я все тебе объясню.

И он заслонил рукой объектив подзорной трубы.

Обратный путь они проделали молча.