Текст книги "Дом на Тара-роуд"

Автор книги: Мейв Бинчи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 33 страниц)

– Мне очень жаль, – сказал он. – О некоторых вещах говорить трудно…

– Знаю. – Ее тон сразу стал мягче. – Еще как знаю. Думаешь, мне легко было позволить прижать тебя к стене? Но я не стану помогать тебе содержать две семьи, а сама сидеть здесь одна. Если ты не понимаешь этого, значит, не понимаешь ничего и заслуживаешь своей участи.

Когда он ушел, Розмари вышла в сад на крыше. Нужно было подышать свежим воздухом и проветрить мозги. Произошло невероятное. Единственный мужчина, которого она любила, валялся у нее в ногах. Это не был прежний ловкий и уверенный в себе Дэнни. Он буквально умолял ее о помощи. Ощущение власти над ним не доставляло Розмари удовольствия. Но оплачивать его ошибки она не собиралась. Это было бы непростительной слабостью.

Ей не хотелось видеть, как он тонет. Розмари хотелось только одного: чтобы все сложилось по-другому. Чтобы Дэнни желал ее так сильно, чтобы ради этого бросил все остальное. Теперь она поняла, что мечтала об этом всю жизнь. Розмари всегда считала себя сильной. Женщиной типа Полли, которая жила своей жизнью и не давала воли чувствам.

У Барни и Дэнни было много общего; оба были упрямыми и честолюбивыми. Таким мужчинам одной женщины недостаточно. Им требовались крутые, энергичные партнерши, женщины, которые не досаждали бы им своими требованиями и капризами. И тот и другой верили, что могут завоевать мир.

Но лишь сейчас до Розмари дошло, что они похожи не только в этом. Они любили женщин двух типов: тех, на которых женились, и тех, с которыми встречались на стороне. Они женились на Мадоннах – спокойной, достойной уважения Моне и серьезной, неунывающей Рии. К своему вящему неудовольствию, Розмари поняла, что Бернадетта тоже из Мадонн. Оказывается, именно это ее и злило. Непонимание того, как Бернадетта сумела занять ее место.

Может быть, все-таки Розмари любила Дэнни Линча? Она тысячу раз твердила себе, что должна пользоваться словами «желание», «увлечение» и «привязанность». Любовь не имела к ним никакого отношения. Неужели все-таки дошло до этого? Какая неприятность…

В такие моменты Рия жалела о своем маленьком росте. Необходимость подпрыгивать страшно злила ее, но иначе увидеть выходивших из самолета было невозможно. И тут она их заметила. Они везли тележку с двумя чемоданами и жадно рассматривали толпу. Каждый держал в руке сумочку. Это было что-то новое. Рия ощутила укол ревности. Кто сделал им такие подарки? Мысль была хорошая: детям нужно было где-то держать свитеры, книжки, комиксы, игры. Почему она сама об этом не подумала?

Она не стала выкрикивать их имена: дети не захотели бы, чтобы к ним привлекали внимание. Вместо этого Рия побежала им навстречу. Обнимать не слишком долго и не слишком крепко, твердила она себе. Она махала им рукой, как делали все ирландцы, встречавшие родных и знакомых. И тут они увидели ее. При виде их просветлевших лиц у Рии застрял комок в горле. Энни и Брайан побежали к ней со всех ног.

– Мама! – закричал Брайан и вцепился в нее мертвой хваткой.

Рии самой пришлось отстраниться, чтобы обнять Энни. Казалось, девочка стала выше и стройнее. Но этого не могло быть. Прошло всего четыре недели.

– Энни, ты настоящая красавица, – сказала Рия.

– Мы скучали по тебе, мама, – ответила Энни, уткнувшись ей в макушку.

Именно о такой встрече и мечтала Рия, когда ехала в микроавтобусе и стояла в зале ожидания. Ей хотелось пройтись с детьми по Манхэттену, провести для них экскурсию по городу, вести себя как уроженка Нью-Йорка, показывающая гостям всё: от Гудзона до Ист-ривер. Она сама уже побывала на такой экскурсии и знала, что именно им предложат. Но потом Рия передумала. Дети устанут; кроме того, всё здесь будет им в диковинку. Нужно отвезти их на Тюдор-драйв, позволить залезть в бассейн и изучить дом.

На Тара-роуд ей было бы с кем посоветоваться. Были бы бесконечные телефонные звонки, десятки чашек кофе и споры до хрипоты. А здесь не было никого. Говорить о такой ерунде с Карлоттой, Хейди, юным Хьюби Грином, Джоном и Джерри не имело смысла. Теперь Рия Линч сама принимала решения и не нуждалась в долгих совещаниях с бесконечным кофе и песочным печеньем.

– Мы поедем прямо в Стонифилд, – сказала она, обняв детей за плечи. – Я хочу показать вам ваш летний дом.

Похоже, оба обрадовались. У Рии сразу полегчало на душе, и она с ликованием повела свою маленькую семью к остановке микроавтобуса.

Хейди с изумлением смотрела на письмо, присланное Мэрилин по электронной почте из Дублина.

Хейди, я нашла интернет-кафе и решила воспользоваться возможностью. Большое спасибо за письма и за то, что поддерживаешь со мной связь. Я скучаю по вас с Генри. По возвращении многое расскажу вам о Дублине и местной жизни. Я была в Тринити-колледже, который действительно очень красив и находится в самом центре города; складывается впечатление, что Дублин был построен вокруг него. Рада слышать, что вы постоянно встречаетесь с Рией – похоже, она замечательная повариха и чудесная хозяйка. Ее дети сегодня прибудут на Тюдор-драйв: очень умная девочка по имени Энни, всего на год младше Дейла, и Брайан, который мог бы стать героем серии мультфильмов и в один прекрасный день станет им. Ты не смогла бы куда-нибудь свозить их? Например, в цирк, на концерт какой-нибудь рок-звезды или шоу из жизни Дикого Запада – конечно, если они приедут в наши края? Просто я побаиваюсь, что после Дублина у нас им будет скучновато, и хочу, чтобы они хорошо провели время. Заранее благодарна тебе, Хейди. К сожалению, ты не можешь отправить мне ответ по электронной почте, но я свяжусь с тобой снова. С любовью, Мэрилин.

Хейди трижды прочитала текст, появившийся на экране монитора, а потом распечатала его, чтобы отнести домой и показать мужу. Мэрилин Вайн захотела впустить в свою жизнь других людей. Она боялась, что двум чужим детям будет на Тюдор-драйв скучно. Но поразительнее всего было то, что она упомянула Дейла. Назвала его имя.

Полли Каллаган услышала, как Барни вставил ключ в замок. Он выглядел усталым, но совсем не таким потерянным, как можно было ожидать.

– Входи, несчастный, – широко улыбнувшись, сказала она.

– Плохие новости, Полл.

– Знаю, – ответила Полли. – Я купила вечернюю газету и просматриваю объявления о сдаче жилья.

Он положил ладонь на ее руку.

– Мне очень стыдно. Сначала твой бизнес, а теперь твои апартаменты.

– Барни, они никогда не были моими. Они были твои.

– Они были наши.

– И когда последний срок? К какому числу я должна съехать?

– К первому сентября.

– А твой дом?

– Он оформлен на имя Моны.

– А эта квартира – на мое имя.

– Знаю. – Он выглядел несчастным.

– Она такой же кремень, как и я? Отдает всё и не жалуется?

– Не знаю. Понимаешь, ей еще не известны все факты.

– Ну, скоро станут известны. На этой неделе тебя объявят банкротом.

– Да. Да. Мы всё вернем, Полл. Так уже бывало.

– Теперь это будет трудновато, – ответила она.

– Эти сволочи советуют нам рисковать, советуют быть предприимчивыми, даже отчаянными, а когда мы это делаем, бросают нас в сточную канаву, – с горечью сказал он.

– Кто? Банки?

– Да, банки, большие консорциумы, правительственные чиновники, архитекторы, политики…

– Тебя посадят?

– Нет, ни в коем случае.

– А за рубежом ты ничего не оставил?

– Нет, Полл, ничего. Понимаешь, я был тщеславен и верил в собственную популярность. Всё вкладывал в такие дома, как номер тридцать два по Тара-роуд и в микрорайон Лара. И вот до чего это меня довело.

– Кстати, о Тара-роуд… – начала Полли Каллаган.

– Лучше не напоминай, Полл. Сказать это им так же тяжело, как сказать Моне.

Они болтали всю дорогу до Стонифилда. В самолете летел знаменитый певец. Он сидел в салоне первого класса, но Энни и Брайан видели его, когда ходили смотреть кабину летчиков. Они попросили его расписаться на меню. Энни узнала его первой, но он увидел огорченное лицо Брайана и расписался еще на одном. Летчики ничего не делали, только сидели в кабине, и всё. За них работали радар и наземные компьютеры. Ни за кока-колу, ни за пепси, ни за апельсиновый сок денег не брали, все было бесплатно.

У бабушки все нормально, Хилари они не видели, но, кажется, тетя и дядя искали новый дом. Герти просила передать… Что? Брайан забыл.

– Она просила передать тебе, что Джек ее не бьет, – сказала Энни. Рия вздрогнула.

Брайан захлопал глазами.

– Она так не сказала. Иначе я бы запомнил…

– Это была просто шутка, – перебила его Рия.

Энни тут же спохватилась.

– Конечно, шутка. Брайан, у тебя нет чувства юмора, – сказала она. – Герти просила сказать тебе, что в прачечной и дома все хорошо и что ты будешь рада узнать это.

Рия улыбнулась дочери. Энни быстро взрослела.

– А как папа? – небрежно спросила она.

– Суетится, – ответила Энни.

– Разорился, – сказал Брайан.

– Жаль. – Рия понимала, что тема опасная и ее нужно как можно скорее сменить. – Слушайте, я взяла с собой карту, чтобы вы видели, куда мы едем. – Она показала им маршрут и стала рассказывать о магистралях, скоростных шоссе и платных дорогах, но ее мысли неотступно возвращались к этим двум словам. Суетится и разорился. Когда Дэнни жил с ней, ни о чем подобном не могло быть и речи. Боже, какой дурак! Бросил ее и детей, но счастья не нашел и в конце концов обанкротился.

Они не могли поверить, что мама привыкла ездить по другой стороне улицы.

– Это делается машинально. До тех пор, пока ты не выезжаешь с бензоколонки. Тут очень легко ошибиться и оказаться на полосе встречного движения.

– Откуда выезжаешь? – переспросила Энни.

– С автозаправочной станции. Извини, нахваталась местных словечек, – засмеялась Рия.

Дом им понравился.

– О боже, я думала, такие бассейны есть только у кинозвезд, – сказала Энни.

– А поплавать можно? – поинтересовался Брайан.

– Почему нет? Сейчас я покажу вам ваши комнаты, и мы все переоденемся.

– Ты тоже будешь плавать? – удивилась Энни.

– О, я плаваю дважды в день, – ответила Рия. На первые же заработанные деньги она купила красивый новый купальник и хотела продемонстрировать его детям. – Энни, это твоя комната. Я поставила туда цветы. Все шкафы свободны. Брайан, а тебе сюда.

Они бросили чемоданы на кровати и начали вытаскивать одежду. Рия была тронута, увидев, что к внутренней стороне крышки чемодана Энни приклеен липкой лентой список вещей, который она переслала в офис Дэнни по электронной почте. – Это папа помогал тебе собираться? – спросила она.

– Нет, Бернадетта. Мам, ты не поверишь, но папа в последнее время… честное слово, он даже не заметил, что мы уехали.

– Как ты думаешь, он действительно разорился?

– Не знаю, мам. Об этом много болтают. Но если бы он действительно разорился, то сказал бы тебе, правда? – Рия молчала. – Мам, он должен был это сделать.

– Да, конечно… Ну что ж, давай переоденемся и пойдем плавать.

Брайан уже натянул плавки и отправился изучать дом. Он открыл дверь комнаты Дейла, которую Рия хотела запереть, чтобы избежать ненужных объяснений, но забыла.

– Ну это же надо! – с изумлением сказал он, глядя на плакаты, книги, музыкальный центр, одежду, разноцветные подушки и покрывало. – Вот это комната!

– Ну, я должна объяснить… – начала Рия.

Энни пришла следом за матерью и провела ладонью по фотографиям в рамках.

– Красивый, правда?

– Ты только глянь на этих борцов! Вот здоровенные! – Брайан рассматривал портреты борцов сумо.

– А это, должно быть, спектакль школьного драмкружка, – сказала Энни. – Сейчас, сейчас… да, вот он.

– Я должна рассказать вам про эту комнату… – попыталась продолжить Рия.

– Я знаю, это комната Дейла, – свысока ответила Энни.

Она знала всё.

– Но ты не понимаешь… Он не вернется.

– Нет, он умер. Разбился на мотоцикле, – сказал Брайан.

– Откуда вы знаете?

– Мэрилин нам все рассказала. Посмотри-ка. Видишь, у него на зубах скобки? Здесь они кажутся пятнышками. – Энни рассматривала моментальный снимок Дейла, разгребающего снег. – Наверное, его сфотографировали во время того бурана, когда он проснулся среди ночи и расчистил дорожку, чтобы сделать им сюрприз.

– Она вам рассказала даже это? – Рия остолбенела.

– Да. А почему ты сказала нам, что он на Гавайях? – ворчливо спросила Энни.

– Может, не хотела нас расстраивать? – догадался Брайан.

– Я ее неправильно поняла, – неловко ответила Рия.

– Как всегда, мам, – ничуть не удивившись, ответила Энни. – Ладно, мам, пошли плавать. Ух ты, классный купальник. И ты здорово загорела. Нам до тебя далеко. Но мы догоним, правда, Брайан?

– Конечно, догоним.

Когда Герти проходила мимо дома тридцать два по Тара-роуд, из подъезда вышла Розмари.

– Ты-то мне и нужна, – сказала она.

Герти удивилась. Розмари редко хотела с ней встретиться, а когда это случалось, недвусмысленно осуждала ее стиль жизни. Если бы она хотела увидеться, то в прачечной был телефон. В последнее время дела Герти пошли на лад. Она попросила Энни и Брайана сообщить об этом Рии. О таких вещах в письме не напишешь, но Джек уже неделю не пил ни капли и даже покрасил прачечную. Дети снова были дома; правда, они дичились и смотрели исподлобья, но дом есть дом.

– Ну что ж, вот она я, – весело сказала Герти.

– Я вспомнила, что дети Рии летят в Штаты. Представляешь, Рия прислала мне сообщение по электронной почте – ни больше ни меньше – и сообщила, что в университетском городке, где она живет, будет какой-то не то пикник, не то праздник. Я хотела послать ей пару платьев, которые больше не ношу. Может, они ей пригодятся. Что-что, а одеваться она не умеет.

Когда Розмари с кем-то разговаривала, то осматривала его с головы до пят, как учительница, проверяющая ученика перед публичным выступлением. За много лет Герти привыкла к тому, что взгляд Розмари всегда останавливается на испачканной части розового нейлонового комбинезона или грязных волосах.

– Но они уже улетели. Еще позавчера. И сейчас устраиваются на новом месте.

– Я не знала, – с досадой сказала Розмари.

– Речь шла о первом августа. Неужели не помнишь?

– Нет, не помню. Всё в голове не удержишь. А зайти попрощаться они не удосужились.

– Ко мне они зашли, – обронила Герти, смакуя удовольствие, которое выпадало ей не часто.

– Возможно, меня не было.

– Возможно, – с явным сомнением протянула Герти.

– Ладно. Куда собралась? – поспешила сменить тему Розмари.

– Деловой визит, – похвасталась Герти. – Я наняла гладильщицу и теперь хочу попросить Колма, чтобы он дал мне на пробу постирать его скатерти и салфетки. Его полотенца мы уже стираем.

– Думаю, для такого ресторана нужна настоящая прачечная. А особенно во время недели конного шоу. – Розмари обязательно нужно было кого-то облить грязью.

– Ну, Колму лучше знать. Потом я пойду к Мэрилин мыть полы и гладить, а она отвезет меня в фирму, где делают дешевые электрические вывески. Так что скоро мою прачечную будет видно издалека.

Герти так радовалась своим скромным успехам, что сердце Розмари смягчилось. Когда Герти много лет назад работала с Рией в «Полли», она была настоящей красавицей, но всё потеряла из-за любви к этому чокнутому.

– А как дела у Джека?

– Спасибо, Розмари, неплохо. Он бросил пить и стал совсем другим человеком, – с блаженной улыбкой ответила Герти.

Позвонил Хьюби и спросил, можно ли ему зайти и познакомиться с Энни. И конечно, с Брайаном, спохватился он.

– Можно, Хьюби. Им здесь очень нравится. А в твою игру они играют каждый вечер.

– Отлично.

Увидев статную белокурую Энни, Хьюби не смог скрыть своего восхищения.

– В жизни ты еще красивее, чем на фотографии, – сказал он.

– Спасибо, – ответила Энни. – Очень мило с твоей стороны.

«Где Энни, которой еще не исполнилось пятнадцати, могла этому научиться?» – снова и снова думала Рия. Во всяком случае, не у матери, которая до сих пор смущалась, услышав комплимент. Наверное, у Дэнни, который умел сохранять спокойствие в любой ситуации.

Когда Хьюби, Энни и Брайан отправились в бассейн, Рия решила позвонить Розмари и узнать, как дела у Дэнни. Сейчас дома девять вечера. Розмари наверняка в своем спокойном, элегантном пентхаусе. Сидит за письменным столом с документами? Или поливает растения в саду на крыше? Угощает трех человек роскошным ужином, для приготовления которого не ударила палец о палец? Лежит в постели с любовником?

Этим летом Рия впервые поняла, какой одинокой на самом деле является идеальная с виду жизнь Розмари. Когда ты живешь только для себя и не зависишь от других, приходится придумывать, чем себя занять. Если ты этого не сделаешь, то будешь сидеть и смотреть в потолок. Ничего удивительного, что Розмари столько времени проводила у них в доме шестнадцать.

В пентхаусе никого не было. Должно быть, Розмари в «Квентине». Или у Колма? Возможно, у Мэрилин. Они подружились и даже вместе ездили на показ мод, организованный Моной.

– Розмари, это Рия. Я просто так, поболтать. Дети прилетели, все чудесно. Хотела поговорить с тобой о бизнесе Дэнни и Барни. У них что, действительно трудности? Спросить Дэнни я не могу, но подумала, что ты должна знать. Не перезванивай мне, потому что скоро придут дети. Если тебе есть что сказать, я не хочу, чтобы они это слышали. Понимаешь, я нахожусь на другом краю света, и ты единственная, к кому я могу обратиться.

Барни попросил Дэнни встретиться с ним в «Квентине».

– Барни, нам туда нельзя. Вы забыли, что мы им задолжали?

– Помню. Все улажено. Я сказал Бренде, что сегодня вечером с ней рассчитаются наличными.

– С Бернадеттой или без?

– Без. В девять часов устраивает? – Он дал отбой.

Возможно, в последний момент он сумел что-то выхватить из огня. Барни был дельцом и воротилой старой школы. Он начинал с того, что заваривал чай на стройплощадках в Англии, и кончил тем, что стал самым знаменитым застройщиком в Ирландии. Нельзя было представить, что на следующей неделе он объявит себя и свою компанию банкротами, хотя карты ничего другого не показывали.

Дэнни надел свой лучший пиджак и повязал самый яркий галстук. Пусть все, с кем ему суждено встретиться, знают, что перед ними непотопляемый Дэнни Линч, а не жалкий неудачник Он играл свою роль годами; когда покупаешь и продаешь дома, по-другому нельзя. Сегодня вечером состоится его бенефис, от которого зависит всё.

– Радость моя, возможно, я задержусь, – сказал он Бернадетте. – Барни трубит Большой сбор; похоже, в конце тоннеля появился свет.

– Я знала, что так и будет, – ответила она.

Бренда Бреннан жестом показала ему на кабинет. Дэнни знал, что так и случится; скорее всего, человек, которого привел Барни, не хотел, чтобы его видели с Маккарти и Линчем. Их имена в данный момент звучали не слишком хорошо. Поэтому он удивился, когда увидел, что Барни один. И еще сильнее удивился, увидев, что стол накрыт на двоих.

– Садись, Дэнни, – сказал ему Барни. – Мы надеялись, что этот день никогда не наступит, но он наступил.

– Всё? – спросил Дэнни.

– Всё. Включая номер шестнадцать по Тара-роуд, – ответил Барни Маккарти.

Розмари тоже обедала в «Квентине». Со своим бухгалтером, управляющим и двумя мужчинами из транснациональной полиграфической компании, которая хотела купить ее фирму. Она их не искала, они сами нашли ее. Они предлагали очень выгодные условия, но никак не могли убедить Розмари, что ей крупно повезло.

Один из мужчин был американцем, второй – англичанином, но оба знали, что вовсе не национальность мешает им понять эту красивую белокурую ирландку с безукоризненно наложенной косметикой, сверкающими волосами и нарядом от дизайнера.

– Не думаю, что вы сможете в ближайшее время получить более выгодное предложение, – сказал англичанин.

– Да, это верно. Никто так не хочет поскорее убрать меня с дороги, как вы, – улыбнулась она.

– Одного желания мало. Ни у кого, кроме нас, нет таких денег. Так что набивать цену не имеет смысла, – добавил американец.

– И это верно, – согласилась Розмари.

Розмари видела, как Дэнни пошел в кабинет, где сидел Барни Маккарти. Никто к ним не присоединился. Это был плохой знак. Она знала, что если согласится на эту сделку, то сможет спасти их. От такой власти могла закружиться голова… Она перестала следить за тем, что ей говорили двое мужчин.

– Простите, я отвлеклась. – Розмари заставила себя вернуться к беседе.

– Мы говорили, что время не стоит на месте. Вам скоро сорок Не пора ли пожить для себя и отдохнуть после столь тяжелой работы? Как говорится, задрать ноги, развлечься, поездить по свету…

Говорить такое Розмари Райан не следовало. Она не собиралась «задирать ноги». И терпеть не могла, когда незнакомые люди напоминали ей о ее возрасте. Она любезно посмотрела на обоих.

– Возвращайтесь сюда через шесть лет. Считать вы умеете и без труда вычислите, что к тому времени мне будет половина от девяноста. Вот тогда и поговорим, ладно? Потому что беседовать с вами было действительно очень приятно…

Она не прислушивалась к собственным словам, потому что увидела, что Барни Маккарти, белый как мел, пулей вылетел из ресторана. Дэнни с ним не было. Наверное, он все еще сидел в кабинете, где встречались люди, которым нужно было поговорить без свидетелей. Розмари Райан не стала спасать его от банкротства, но не могла бросить человека, которому только что нанесли смертельный удар.

– Джентльмены, допивайте кофе и бренди без меня. Я благодарна вам за интерес и энтузиазм, но, как вы сами сказали, время не стоит на месте. Я не могу позволить себе тратить его понапрасну. Спокойной ночи.

Не успели мужчины встать, как ее и след простыл.

– Розмари?

– Дэнни?

– Почему ты здесь?

– Ты что-нибудь ел?

– Нет, нет, мне не до еды. – Она заказала ему большую порцию бренди, тарелку супа и хлеб с оливками. А себе – минеральную. – Перестань корчить из себя кормилицу. Я не хочу есть. Я спросил, что ты здесь делаешь.

– Ты должен поесть. У тебя шок Я была за соседним столом и видела, как уходил Барни… вот поэтому я и здесь.

– Моего дома больше нет.

– Мне очень жаль.

– Ничего тебе не жаль, Розмари. Ты рада.

– Замолчи, черт побери! Перестань жалеть себя и набрасываться на меня. Что я сделала тебе плохого, если не считать того, что предавала твою жену, мою подругу, когда спала с тобой?

– Поздновато для угрызений совести. Ты прекрасно знала, что делаешь.

– Да, знала. А ты знал, что делаешь, когда связался с Барни Маккарти.

– Зачем ты здесь?

– Чтобы отвезти тебя домой.

– В твой дом или в мой?

– В твой. Моя машина стоит у входа. Я отвезу тебя.

– Я не хочу ни твоей жалости, ни этого супа! – крикнул он, когда официант поставил на стол суп из пастернака с яблоками.

– Ешь, Дэнни. Без еды мозги не работают.

– А тебе-то что?

– То, что ты мой друг. Больше, чем друг.

– Я сказал Барни Маккарти, что больше не желаю его видеть. Ты права, мозги у меня в этот момент не работали.

– Это разговор о бизнесе, тяжелый разговор о бизнесе, только и всего. Всё образуется.

– Нет. Некоторые вещи не забываются.

– Брось. Вчера вечером мы тоже наговорили друг другу гадостей, а сейчас сидим и разговариваем как друзья. И то же самое будет с Барни.

– Нет, не будет. Он подлец. Сказал мне, что оплатил здешний счет, а сам и не думал.

– Почему он решил поговорить с тобой именно здесь?

– Сказал, что предпочитает сделать это на нейтральной территории. Но на самом деле он хотел унизить меня перед Бреннанами. Людьми, которых я знаю и люблю.

– Сколько там?

– Около шестисот фунтов.

– Я расплачусь карточкой.

– Я не нуждаюсь в твоей благотворительности. Я уже говорил, мне нужны твои капиталовложения.

– Дэнни, я не могу сделать это. Весь мой капитал в деле. – Краем глаза она видела четырех уходивших мужчин: своего управляющего, бухгалтера и двух сбитых с толку людей, которые предлагали ей целую кучу денег. Этого с лихвой хватило бы, чтобы спасти Дэнни Линча и самой жить на ренту до конца жизни. Розмари перехватила взгляд Бренды Бреннан. Они давно знали друг друга. – Бренда, произошло недоразумение. Один старый счет, который так и остался неоплаченным. Вы не могли бы снять эту сумму с моей карточки? Уведомление Барни Маккарти посылать не нужно. Платит Дэнни. Надеюсь, вы меня поняли.

Бренда намек поняла.

– Столик был заказан на ваше имя, мистер Линч, иначе мистера Маккарти сюда просто не пустили бы, – лаконично сказала она. – Когда мистер Маккарти пришел, то заявил, что он ваш гость.

– В конце концов выяснилось, что так оно и было, – поставила точку Розмари.

– Поезжай на Тара-роуд, – попросил Дэнни.

– Не занимайся мазохизмом.

– Нет, пожалуйста. Крюк невелик.

Они свернули на Тара-роуд там, где стояла прачечная Герти.

– Слушай, у нее новая вывеска. «ГЕРТИ». Дурацкое название, – сказала Розмари.

– Спасибо и на том, что не «Герти и Джек», – слабо улыбнулся Дэнни.

Они проехали номер шестьдесят восемь, где располагался дом престарелых.

– В «Святой Рите» все спят, хотя еще нет и десяти, – пробормотала Розмари.

– Там ложатся в семь. Представь себе, когда я состарюсь и выживу из ума, то не смогу позволить себе даже этого. – Позади остался маленький домик номер сорок восемь, в котором жила Нора Джонсон. – Должно быть, Плайерс отправился пачкать тротуар, – сказал Дэнни. – Он всегда ходит туда, где можно сделать максимум гадостей окружающим.

Оба фыркнули и миновали элегантно перестроенный номер тридцать два с чудесным пентхаусом, где Дэнни и Розмари провели вместе столько часов. У дома двадцать шесть, в котором жили Фрэнсис и Джимми Салливаны, стояли контейнеры для сухого мусора.

– Китти беременна. Ты знал это? – спросила Розмари.

– Не может быть! Она ведь еще ребенок. Чуть старше Энни. – Дэнни был шокирован.

– А то я не знаю.

Они добрались до номера шестнадцать.

– Это был прекрасный дом, – сказал Дэнни. – И всегда будет таким. Но я в нем больше жить не буду.

– Ты уже давно уехал отсюда, – напомнила ему Розмари.

– Мне не нравится эта Мэрилин. Не могу вынести, что она проживет здесь последние недели перед тем, как дом перестанет быть моим.

– Она меня избегает, – сказала Розмари. – Не понимаю, что случилось. Сначала она была сама любезность, а теперь лаконична до грубости.

– Чокнутая, – бросил Дэнни. Они проехали ресторан Колма. – Надо же, сколько машин. Мы сделали глупость, что не помогли ему. Вложи я деньги в его ресторан, сегодняшнего вечера не было бы.

– Мы были не глупыми, а осторожными.

– Может, ты и была. А я никогда не был осторожным. Просто ошибался, вот и всё, – сказал Дэнни Линч.

– Знаю. Именно это мне в тебе и нравилось, – мечтательно ответила Розмари.

– Ты не можешь свернуть?

– Зачем? Нам прямо.

– Я хочу заехать к тебе. Пожалуйста.

– Нет, Дэнни, это бессмысленно.

– То, что нас соединяло, не было бессмысленно. Пожалуйста, Розмари. Сегодня я нуждаюсь в тебе. Не заставляй меня просить.

Розмари посмотрела на него. Она никогда не могла сопротивляться Дэнни. Она поздравила себя с тем, что не поддалась соблазну и не продала свою компанию ради этого человека. Но он желал ее. Он всегда желал ее больше, чем свою болтливую маленькую жену и странную худую девочку, с которой жил. Она развернулась у входа в ресторан Колма и поехала к дому тридцать два.

Нора Джонсон, выводившая Плайерса на вечернюю прогулку, видела, как леди Райан проехала вверх по улице с мужчиной на пассажирском сиденье. Нора прищурилась, но так и не узнала, кто это. На мгновение ей показалось, что это Дэнни Линч. Но мужчин, похожих на него, было множество. Дэнни ей нравился, она любила, когда он называл ее Холли. И когда познакомилась с ним, считала его красивым, даже чересчур. Но в конце концов выяснилось, что он был всего лишь смазлив.

Дэнни начал ласкать Розмари еще до того, как она успела вставить ключ в замок парадного входа дома номер тридцать два.

– Не будь идиотом, – прошипела она. – Мы не для того столько лет соблюдали осторожность, чтобы погубить всё одним махом!

– Ты меня понимаешь, Розмари, ты одна меня понимаешь.

Они поднялись наверх в лифте. Дэнни потянулся к ней еще в дверях.

– Дэнни, прекрати.

– Раньше ты никогда так не говорила. – Он целовал ее в шею.

– Раньше я и не отказывалась спасать твой бизнес.

– Но ты уже сказала мне, что не можешь, что весь твой капитал в деле. – Он пытался не дать ей ускользнуть.

– Нет, Дэнни, нам нужно поговорить.

– Раньше нам это было не нужно.

Она увидела, что на автоответчике замигала лампочка, но не стала нажимать на кнопку. Должно быть, один из мужчин, с которыми она обедала, решил повысить ставку. Дэнни не следовало знать, что его спасение находилось совсем рядом. Буквально в нескольких метрах.

– А как же Бернадетта?

– Еще рано. Она меня пока не ждет.

– Это глупо.

– Это всегда было глупо, – ответил он. – Глупо, опасно… и чудесно.

Потом они вместе принимали душ.

– Бернадетту не удивляет, что от тебя пахнет сандаловым мылом? – спросила Розмари.

– Каким бы мылом ты ни пользовалась, я покупаю для нашей ванной такое же. – Он не хвастался своей хитростью, просто был практичен.

– Я помню, что у Рии всегда было такое же мыло, как у меня, – пробормотала Розмари. – Думала, что она мне подражает, но теперь понимаю, что это было твоих рук дело. Вот тебе и раз…

Розмари надела белый купальный халат и посмотрелась в зеркало. Она не выглядела женщиной, для которой время не стоит на месте. Никто не сказал бы, что ей под сорок. Нет, эти люди никогда не наложат лапы на ее компанию.

– Я вызову тебе такси, – сказала она.

– Сегодня вечером ты была нужна мне, – сказал он.

– Наверное, ты тоже был мне нужен. В каком-то смысле. Иначе ты бы не остался. Я ничего не делаю по доброте душевной.

– Это я уже заметил, – сухо ответил Дэнни.

Она позвонила в транспортную компанию и назвала номер своего счета.

– Выйдешь в конце улицы, а не у дома. Чем меньше шоферы знают, тем лучше.

– Есть, босс.

– Ты выживешь, Дэнни.

– Если бы я знал, как.

– Поговори завтра с Барни. Вы с ним одного поля ягоды, вам нет смысла ссориться.

– Ты права, как всегда. Я подожду такси внизу. – Дэнни крепко прижал ее к себе и увидел мигавшую лампочку. – Тебе поступило сообщение, – сказал он.

– Прослушаю позже. Скорее всего, это мать. Опять будет требовать, чтобы я нашла себе подходящего мужчину и вышла за него замуж.

Дэнни улыбнулся ей, склонив голову набок.

– Вероятно, я должен надеяться, что это произойдет. Но на самом деле надеюсь, что нет.

– Можешь не беспокоиться. Если это случится, мы обведем его вокруг пальца так же, как обводили всех остальных.

На Тюдор-драйв все еще продолжался медовый месяц. Но Рия в это не слишком верила; она ходила по минному полю. Шон и Келли Мэйн оказались для Энни и Брайана отличной компанией.

– Эх, если бы Шон был помладше! – сокрушался Брайан. – Это нечестно. Конечно, Келли о’кей, но она девочка.

– А я рада, что Шон тебе не ровесник. По-моему, возраст у него самый подходящий. – Энни хихикнула.

Рия хотела предупредить дочь, чтобы та не наделала глупостей с Хьюби и Шоном, соперничавшими за ее внимание, но вовремя передумала. Недели, когда она тщательно обдумывала, что следует сказать, а что нет, сделали свое дело. Жизнь в совершенно новом окружении, где люди судят о тебе по твоим словам и поступкам, а не по старой дружбе, пошла ей на пользу. Рия ощущала себя взрослой, чего дома не было и в помине. В конце концов, она никогда не жила одна. Перешла из материнского дома прямо в дом мужа. В отличие от других девушек, успевших несколько лет пожить самостоятельно. Девушек вроде Розмари.