Текст книги "Дом на Тара-роуд"

Автор книги: Мейв Бинчи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 33 страниц)

– Это еще цветочки, – предупредила мать.

– Знаю.

– Ладно, сегодня у них плавание. Потом сообщу, как прошел урок. Мальчик мне нравится. У него есть чувство юмора.

– Энни приходится намного труднее, – с сочувствием сказала Бернадетта.

– Да, за ней нужно следить.

– Мама, это всегда было твоим девизом.

– Судя по тебе, толку от него ни на грош! – с сердцем сказала мать и положила трубку.

Когда Энни увидела в бассейне Китти, у нее отвисла челюсть.

– Вот это совпадение! – четыре раза повторила она. Китти удивилась не меньше.

– Кто бы мог подумать? – глядя куда-то в пространство, пробормотала она.

– Миссис Данн, это моя подруга Мэри, – представила ее Энни. – Она кормит моего кота Климента. Можно мне после плавания съездить с ней на Тара-роуд и посмотреть на Климента?

– Почему бы и нет? – ответила Финола Данн. От бассейна до дома Дэнни и Рии ходил автобус. Мэри казалась симпатичной малышкой, вполне способной кормить чужого кота.

– Почему ты называешь ее Мэри? – спросил Брайан.

– Дурак! Потому что ее так зовут, – прошипела Энни.

– Раньше ее никогда так не звали, – возразил Брайан.

– А теперь зовут. Молчи лучше!

Тренер свистнул в свисток, требуя внимания.

– Увидимся позже, Китти, – бросила Энни.

– Похоже, я что-то перепутала. Мне показалось, что ты назвала ее Мэри, – сказала Финола Данн.

– Э-э… вообще-то у нее два имени, так что… – Энни покраснела.

Брайан торжествующе улыбнулся.

Пока шел урок, Финола Данн позвонила по телефону. Когда занятия закончились, она заявила стальным тоном:

– Скажи Мэри, что кота кормит американская леди, так что там вам делать нечего.

Энни приуныла.

– Вы звонили Бернадетте? – наконец спросила она.

– Да, и она просила тебе кое-что передать.

– Что? – У Энни возникло нехорошее предчувствие.

– Что это была попытка номер два. А после третьей тобой займется отец.

Хейди и Карлотта признались Рии, что они никогда в жизни не выпивали по бутылке на нос. Они были неприятно удивлены. Это никуда не годится, говорили они и приписывали случившееся дурному влиянию их новой ирландской подруги. Рия заверила их, что она и сама никогда ничего подобного не делала и дома выпивала не больше рюмки за вечер.

– Но это же Соединенные Штаты! – причитала Карлотта. – Мы тут регулярно взвешиваемся и считаем калории. Минимум половина моих клиенток лечилась или лечится от алкоголизма, а теперь мы сами пошли по той же дорожке!

– А я – немолодая жена преподавателя вуза. Все мы слышали истории о том, что женщины привыкают к бутылке именно в эту пору своей жизни. И спиваются. А у наших мужей не такой оклад, чтобы помещать нас в клинику Бетти Форд.

– Мне бы ваши проблемы! – засмеялась Рия. – Я, брошенная жена, прилетела сюда из Ирландии, чтобы прочистить мозги, а сама в первый же день познакомилась с двумя пьянчужками и нализалась как поросенок!

Зато они узнали друг о друге всё. Оказалось, что Карлотта получает алименты от трех мужей, что все они регулярно платят ей очень приличные суммы и что она удачно вкладывает эти деньги в дело. Первый муж Хейди был таким чудовищем во всех отношениях, что с ним могла сравниться только первая жена Генри. Существуй на свете справедливость, эти люди встретились и поженились бы. Но поскольку справедливости на свете нет, они продолжают отравлять существование новым мужьям и женам. И, конечно, они хорошо перемыли косточки Дэнни Линчу. Рия рассказала, как она познакомилась с ним утром, накануне своего двадцатидвухлетия, как днем впервые переспала с ним на Тара-роуд и как вечером, спустя много лет, он сказал ей, что действительно собирается стать отцом, но не ее ребенка.

– Давайте посмотрим, что еще оставила Мэрилин в холодильнике, – сказала Хейди.

Они могли бы болтать до бесконечности. Но когда женщины съели лежавший в холодильнике пирог с заварным кремом и выпили для отрезвления по две чашки кофе, Рия почувствовала, что Карлотта и Хейди смущены и даже слегка стыдятся собственной откровенности. Впрочем, нет: похоже, они стыдились того, что разговорились в неподходящем месте. Она была разочарована тем, что теплая атмосфера, сложившаяся за этот вечер, незаметно улетучилась. Рия решила, что в день приезда обзавелась двумя новыми чудесными подругами, но, возможно, это было не так Не следует торопиться и рассчитывать на дружбу, которая может и не сложиться. Пора было прощаться. Рия не стала договариваться о новой встрече. Кажется, это женщин вполне устроило. Рия поняла, что Карлотта и Хейди очень обрадовались тому, что она ничего не сказала Мэрилин про импровизированную вечеринку на Тюдор-драйв. За этот вечер они обсудили многое, но ни разу не упомянули имя женщины, жившей в этом доме.

Когда они ушли около десяти вечера, а по ирландскому времени в три часа ночи, Рия медленно обошла дом. В Дублине ее муж Дэнни лежал в постели с девочкой, ждавшей его ребенка. Ее сын Брайан спал на спине, сбив скрученную простыню в ноги и не погасив свет. Ее дочь Энни исписывала дневник неосуществимыми планами того, как сбежать с Китти в какое-нибудь опасное место. Ее мать Нора спала, окруженная иконами, и во сне видела, что продала свой флигель и переселилась в «Святую Рту».

Хилари и Мартин спали в своем убогом домике, на кровати, купленной на распродаже, и больше не занимались любовью, потому что Мартин сказал, что без надежды зачать ребенка делать это не имеет смысла. Их большой круглый красный будильник был поставлен на половину седьмого. В школе были каникулы, но Хилари выполняла свои канцелярские обязанности, а Мартин ставил оценки письменным экзаменационным работам, чтобы свести концы с концами. Розмари спала уже четыре часа, а если Герти сумела встретить Мэрилин на Тара-роуд, значит, день у нее прошел спокойно и теперь бедняжка спит рядом с этим здоровенным пьяным бугаем, своим драгоценным сокровищем, которое, как она считает, обязана охранять и защищать.

Климент спит где-нибудь в кухне на стуле. Каждый вечер он облюбовывал себе новое место. Ему никогда не позволяли подниматься наверх и заходить в спальни. Несмотря на все мольбы Энни.

Спит ли Мэрилин? Может быть, она тоже бодрствует и думает о ней, Рии? Рия вошла в комнату, которую раньше видела только мельком. Она инстинктивно закрыла дверь в нее, когда в дом вошла Карлотта. Рия включила свет. Все стены были увешаны фотографиями мотоциклов. «Электра-глайды», «хонды»…

На кровати была разложена мальчишеская одежда. Куртки, джинсы, ботинки большого размера… Казалось, что пятнадцатилетний подросток пришел, перерыл всё, пытаясь найти то, что ему нужно, переоделся и ушел снова. В шкафу аккуратно висели костюмы, на полках лежали рубашки, шорты и носки. На письменном столе у окна были разложены школьные учебники, журналы, книги. И фотографии мальчика, симпатичного подростка с волосами, торчавшими во все стороны, как иглы дикобраза, и улыбкой, которую не портили даже скобки на зубах. На каждом снимке его окружали друзья. Вот они на баскетбольной площадке, вот в бассейне, в снегу, в костюмах для спектакля школьного драмкружка. Фотографии лежали как попало.

Рия не сводила с них глаз. Похоже, это было сделано намеренно. Ей хотелось больше узнать о женщине, которая сейчас спала в ее постели на Тара-роуд. Должно же быть в этом доме что-то, что поможет ей представить, какая она, эта Мэрилин Вайн. И она нашла это «что-то». В спортивной сумке. Фотография была прикреплена липкой лентой к ее внутренней стороне. Лето; мальчик в костюме для тенниса улыбается и обнимает за плечи лысеющего мужчину в клетчатой рубашке с распахнутым воротником. Рослая стройная женщина в желтом тренировочном костюме. У нее высокие скулы, короткие темные волосы и солнечные очки, поднятые на лоб. Они напоминают персонажей клипа о здоровом образе жизни. Все трое.

Розмари бросила в почтовый ящик записку.

Дорогая Мэрилин!

Добро пожаловать в Дублин. Наверное, когда вы проснетесь, то захотите уснуть снова, а не иметь дело с назойливыми соседями. Я просто хотела сообщить, что если вы пожелаете зайти ко мне выпить или пойти ни ланч в «Квентин», где вам должно понравиться, то стоит только позвонить.

Не стану надоедать вам приглашениями, познайте, что самая старая и, надеюсь, самая близкая подруга Рии всегда рада оказать вам гостеприимство и надеется, что вы хорошо проведете здесь время. Я знаю, что Рия не могла дождаться, когда окажется в вашем доме.

Искренне ваша

Розмари Райан.

Мэрилин взяла записку еще до того, как Розмари успела добежать до своей машины, припаркованной у ворот. После ночной беседы с Рией она так и не уснула, несмотря на все старания Климента, неохотно спустившегося следом за ней и севшего на стул в этой красивой старой комнате. Она видела в окно высокую элегантную блондинку в прекрасно сшитом костюме – явно от знаменитого дизайнера. Мелькнули стройные ноги в колготках цвета дыма и туфлях на высоких каблуках, женщина села в черный БМВ и уехала. Это была женщина, которую Рия называла в письмах своей лучшей подругой, акулой бизнеса и мисс Совершенство – впрочем, без всякой зависти.

Записка Мэрилин понравилась. Щедро, но ненавязчиво. Эта женщина ехала на работу в половине седьмого утра, владела собственным бизнесом и в то же время выглядела как кинозвезда. Розмари Райан летела по улицам в своем БМВ. Мэрилин еще раз перечитала записку. Она не хотела знакомиться с этой женщиной и беседовать с ней. Какое бы значение ни имели эти люди для Рии, к ней, Мэрилин, они не имеют отношения. Она оставит письмо без ответа, а если Розмари позвонит сама, то они договорятся о короткой встрече.

Она приехала в Ирландию не для установления официальных дипломатических отношений.

– Колм, я видела тебя во сне, – сказала Орла Кинг, войдя в ресторан.

– Ничего подобного. Просто ты хотела спросить меня, сможешь ли петь здесь в субботу, а для этого тебе требовался повод. – Колм улыбнулся ей, пытаясь смягчить резкость фразы.

Орла добродушно рассмеялась.

– Конечно, я хотела бы петь здесь в субботу. И каждый вечер в августе во время недели конного шоу, когда у тебя будет яблоку упасть негде. Но я действительно видела тебя во сне.

– И в каком же виде? Владельца процветающего ресторана?

– Нет. В виде арестанта, приговоренного к пожизненному заключению за убийство твоего зятя Монто, – ответила Орла.

– Боже, как мелодраматично. – Колм говорил шутливо, но его глаза перестали улыбаться.

– Мы не выбираем свои сны. Они приходят сами, – пожав плечами, ответила Орла. – Это должно что-то значить.

– Не думаю, что я убил своего зятя. – Колм сделал вид, будто напряг память. – Нет, точно, я его не убивал. Он был здесь вчера вечером с целой толпой любителей скачек.

– Он настоящее дерьмо, верно? – спросила Орла.

– Не могу сказать, что я от него в восторге, но Монто я не убивал. – Казалось, Колм с трудом выдерживает легкомысленный тон беседы.

– Конечно, не убивал. Сегодня он позвонил мне по телефону и попытался уговорить прийти на мальчишник. Сказал, петь. Но все мы знаем, что он имел в виду на самом деле.

– И что же он имел в виду, Орла?

– Он имел в виду: «Орла, покажи нам свои титьки».

– Как неприятно, – пробормотал он.

– Не все так думают, Колм.

– Нет, я хотел сказать, как неприятно, что человек, женатый на моей сестре, просит профессиональную певицу проделать такое на мальчишнике. Ты не так меня поняла. Я уверен, что вид твоих грудей доставил бы большое удовольствие каждому, но не в такой обстановке.

– Иногда ты говоришь, как настоящий адвокат.

– Что ж, если твой сон окажется в руку, адвокат мне действительно понадобится, – слегка натянутым тоном сказал Колм.

– Монто сказал мне, что… ну, типа того, что… – Орла запнулась.

– Да?

– Ну, типа того, что у него есть кое-какие проблемы с твоей сестрой Кэролайн.

– У него одна проблема. Вспомнить, что он на ней женат.

– Он говорит, что не только. Говорит, что есть какая-то страшная тайна.

– Есть. Она называется Рок. Кэролайн вышла замуж за человека, которого ты совершенно справедливо называешь дерьмом. Не бог весть какая тайна, но ты права. Ладно. Как ты будешь петь в субботу? Пара указаний. Ты будешь петь не на авансцене, а сзади. Люди хотят не только слушать тебя, но и разговаривать друг с другом. Это ясно?

– Есть, босс.

– Ты будешь петь больше песен Эллы Фицджералд и меньше Ллойд-Уэббера. О’кей?

– Ты не прав, но да, босс.

– Глаза и руки прочь от Дэнни Линча. В субботу он придет сюда со своей новой женой, двумя детьми и тещей.

– Колм, это не его новая жена, а беременная подружка, так что не гони волну.

– Глаза и руки. Если не пообещаешь, больше ты здесь петь не будешь. И вообще нигде.

– Обещаю, босс.

Колм на мгновение пожалел, что он предупредил Орлу. Рия в Америке была бы рада узнать, что любовное гнездышко ее мужа не так прочно, как кажется. Но бизнес есть бизнес. Кому нужна сцена в ресторане в субботу вечером?

– В субботу вечером мы хотим пригласить миссис Данн на обед, – сказал детям Дэнни.

– Но в субботу вечером будет звонить мама, – возразил Брайан.

– Она просила нас называть ее Финола, а не миссис Данн, – возразила Энни.

– Она просила называть ее Финолой меня, а не тебя!

– Да, просила.

– Нет, Энни, это человек другого поколения.

– Но мы ведь называем Розмари по имени, правда?

– Да, но потому что она феминистка.

– Финола тоже феминистка. Она сама нам так сказала, – заупрямилась Энни.

– Ладно, Финола так Финола. Я думал, что мы сходим в «Квентин», но выяснилось, что она… Финола… хочет к Колму, так что мы пойдем туда.

– Тоже чертовски верно, – сказала Энни. – У Колма нормальная вегетарианская еда, а не эти отвратительные пижонские блюда, которые стоят столько, что хватило бы бедной семье на месяц.

– А как быть, если позвонит мама? – спросил Брайан.

– Там есть автоответчик. Если она позвонит, а нас не будет, мы перезвоним ей сами, – жизнерадостно ответил Дэнни.

– Но она очень ждет этого разговора, – уперся Брайан.

– Может быть, сменить текст и надиктовать, что мы все у Колма? – предложила Энни.

– Нет, менять текст мы не будем, – решительно ответил Дэнни.

– Папа, но это же так легко.

– Люди будут звонить и Бернадетте тоже, а им вовсе не обязательно слышать наш невразумительный лепет.

– Это не лепет. Просто мы объясним маме, что не забыли про ее звонок, – сказала Энни.

– Так позвоните ей сами и скажите, что мы уезжаем!

– Нам не разрешили ей звонить, – буркнул Брайан.

– Я же сказал вам, можно. Только недолго, о’кей?

– А как же повторная закладная, долги и все прочее? – спросил Брайан.

– Что ты имеешь в виду? – встревожился отец.

Реакция у Энни была быстрая.

– Папа, ты часто говорил, что все стоит очень дорого и нам придется перезаложить дом. Но Брайан не знает, как дешево стоит тридцатисекундный разговор.

– Я ничего не говорил о…

– Папа, мы с удовольствием проведем вечер в ресторане Колма. И Финола тоже, и все вы. А на Брайана не обращай внимания. Я всегда говорила, что он балбес. Тут уж ничего не поделаешь.

– Ты замечательная девочка, принцесса, – сказал Дэнни. – Я езжу по Дублину и все время ищу того ловкого молодого человека, который однажды уведет тебя.

– Папа, не морочь мне голову. У тебя нет знакомых молодых людей моего возраста.

– А ты не собираешься сбежать от меня с каким-нибудь мальчиком? – спросил ее отец.

– Это сделал ты, папа.

Наступила тишина.

– А на ком женюсь я? – спросил Брайан.

– На женщине, которая лишена всех чувств. Но главным образом обоняния, – ответила Энни.

– Папа, это ведь неправда, да?

– Конечно, Брайан. Твоя сестра шутит. Когда придет время, ты женишься на подходящей девушке.

– На чемпионке по борьбе, – ехидно вставила Энни.

Брайан сделал вид, что не обращает на нее внимания.

– Папа, а как узнать, подходящая она или нет?

– Сам поймешь, – заверил его отец.

– Но ты же не понял. Ты думал, что мама подходящая, а оказалось, что это не так.

– В то время она была подходящая.

– А сколько лет они бывают подходящими?

– Видимо, лет шестнадцать, – опередив отца, ответила Энни.

– Идите ужинать! Я купила замечательную рыбу и чипсы! – крикнула с кухни Бернадетта.

Мэрилин взяла стул, чашку кофе, вышла на крыльцо, села на солнышке и стала изучать сад.

Здесь было к чему приложить руку. Жаль, что за садом ухаживали не с такой любовью и старанием, как за домом. Она видела, что когда-то тут были интересные растения. В свое время садом занимался человек, который знал в этом толк, но земляничное дерево давно не прививали и не подрезали; в результате оно огрубело, одичало и было безвозвратно потеряно. Пальму не было видно из-за кустов, которые разрослись и заглушили ее.

За воротами стояла женщина лет шестидесяти с очень некрасивой дворняжкой и смотрела на нее с интересом.

– Доброе утро, – вежливо сказала Мэрилин.

– И вам тоже доброе утро. Я догадываюсь, что вы и есть американская гостья.

– Да, я – Мэрилин Вайн. А вы, должно быть, соседка?

– Я – мать Рии, Нора. А это Плайерс.

– Как поживаете? – спросила Мэрилин.

– Рия категорически запретила нам приходить без предупреждения. – Норе хотелось продолжить беседу, но она колебалась. И тут Плайерс издал жуткий вой, словно предчувствуя скучный обмен любезностями. Мэрилин видела Нору на фотографиях и знала, что она живет неподалеку. – Хочу предупредить вас с самого начала. Рия выросла совсем в другом доме. Безо всех этих штучек.

В голосе пожилой женщины звучала обида.

– В самом деле, миссис Джонсон?

Нора посмотрела на часы, застонала и сказала, что она опаздывает в «Святую Риту».

– Вы должны как-нибудь сходить туда со мной… Это дом престарелых, и ваш приход станет для них великим событием, – сказала она.

– Благодарю за приглашение, но почему? – искренне удивилась Мэрилин.

– Ну, им нравится, когда случаются всякие необычные вещи. Иногда я вожу туда своих внуков, а однажды привела жонглера, с которым познакомилась на Графтон-стрит. Они любят Плайерса, потому что он спасает их от однообразия. Ну, а гостья из Америки произведет там настоящий фурор.

– Что ж, спасибо. Может быть, как-нибудь и выберусь.

– Леди Райан к вам уже приходила?

– Простите, кто?

– Розмари. Подруга Рии.

– Нет, но она оставила мне записку. Оказывается, вокруг столько добрых людей.

– Мэрилин, они интересуются вами. Это вполне естественно. – С этими словами Нора Джонсон удалилась, думая, что она хотела узнать о Мэрилин Вайн как можно больше, а не узнала ничего.

Когда она ушла, Мэрилин снова достала бумажник с присланными ей фотографиями. Нужно было выяснить, кто еще может к ней пожаловать. Поэтому когда во двор неохотно вошла Герти, Мэрилин узнала ее сразу.

– Давайте без церемоний, ладно? – начала Герти. – Я знаю, Рия говорила вам, что я должна заработать несколько лишних фунтов в неделю, но я считаю, что нечестно заставлять вас тратить отпускные на…

– Ну что вы. Всё в полном порядке. Мне будет приятно знать, что за этим чудесным домом станут следить так же, как прежде.

Герти обвела взглядом комнату.

– Но вы хорошо следите за всем сами. Каждая вещь на своем месте. Это будет выглядеть так, словно я прошу милостыню.

– Я так не считаю.

– Я не знаю, объяснила ли вам Рия… – начала Герти.

– О, очень подробно. Вы будете приходить дважды в неделю и помогать мне поддерживать дом в том же прекрасном состоянии.

– Да, но как вы к этому относитесь? – Глаза у Герти были обведены темными кругами. За этим крылась какая-то тайна. Мэрилин знала, что Герти является подругой Рии и одновременно кем-то вроде уборщицы. Впрочем, это ее не касалось. – Сварить вам кофе? – спросила Герти.

– Нет, спасибо.

– Ну, тогда я начну уборку?

– Я уверена, что вы знаете в этом доме каждую мелочь. Делайте все, что вы считаете нужным.

– Ну, ей всегда нравилось, когда я убиралась в гостиной.

– Конечно. Вот и хорошо.

– Может быть, вы хотите, чтобы я делала что-то для вас лично? Например, гладила?

– Вы очень добры. Я ненавижу гладить. Я хочу прогуляться, так что до встречи.

– До встречи. Мэрилин, здесь вам очень рады.

– Спасибо. – Мэрилин взяла ключи и вышла на Тара-роуд. О господи, это не дом, какой-то проходной двор. Видно, покоя здесь ей не найти.

Герти подумала, что для женщины, ненавидящей гладить, одежда Мэрилин слишком хорошо отутюжена и что она уже успела найти утюг и гладильную доску Рии. Но спорить не имело смысла. В Мэрилин было что-то притягательное. Она не интересовалась, зачем Герти, имеющей собственную прачечную, нужны дополнительные наличные, и сама не спешила рассказывать о себе. Слишком многие люди норовили влезть в жизнь Герти и изменить ее, поэтому сдержанность Мэрилин пришлась ей очень по душе.

– Что там говорят? – спросил Брайан.

– Голос этой американки говорит, что ее там нет, и просит оставить сообщение для тех, кто там есть, – ответила Энни.

– Там нет никаких людей… есть только мама.

– Замолчи, Брайан. Мама, это Энни и Брайан. Все хорошо, просто мы собираемся на обед с папой, и… ну, я хотела сказать, что в субботу мы будем обедать в ресторане Колма, так что вряд ли вернемся раньше одиннадцати вечера. Мы не хотели, чтобы ты позвонила и никого не застала. Вот и все, мама. Брайан тоже о’кей.

– Дай мне самому сказать, что я о’кей! – крикнул Брайан.

– Не трать время даром. Мама и так знает, что ты о’кей.

Брайан вырвал у сестры трубку.

– Мама, я о’кей! Мы ходим на плавание. Финола говорит, что тренер сказал ей, что у меня хорошо получается. Ах да, Финола – это мать Бернадетты. Она тоже пойдет в ресторан.

Энни отобрала у него трубку и бросила ее на рычаг.

– Болван! Зачем ты сказал маме о Финоле? Дурак набитый! – У нее сверкали глаза.

– Прости меня, – покаялся Брайан. – Я виноват, я просто не подумал. Мне очень хотелось оставить послание для мамы.

Он так расстроился, что смягчилось даже каменное сердце Энни Линч.

– Ладно, это еще не конец света, – ворчливо сказала она. – Мама поймет.

Выйдя из бассейна, Рия надела один из махровых халатов Мэрилин. На первых порах она просто плескалась в воде, наслаждаясь прохладной водой, прекрасными цветами и ухоженным садом. Но потом прочитала спортивные дневники Дейла, аккуратно сложенные в его комнате. Там был раздел, посвященный плаванию; мальчик отмечал в нем, сколько кругов в бассейне он и его друзья сделали в разное время. Одна запись гласила: «Мама решила перестать вести себя как дельфин и стать настоящей пловчихой. Теперь она каждый раз проплывает четыре круга. Конечно, это ничто, но она хочет большего».

К тому моменту когда Дейл перестал делать записи, Мэрилин Вайн уже делала тридцать кругов. Рия почувствовала, что ей бросили вызов. Когда приедут дети, она не будет вести себя как дельфин, а сможет с ними посостязаться. Сегодня она сделала шесть кругов и полностью выдохлась. Ей были необходимы чашка чаю и отдых.

Увидев, что на телефоне мигает красная лампочка, она опрометью бросилась к аппарату, села за барную стойку и стала слушать голоса своих детей, преодолевшие тысячи миль. По ее лицу текли слезы. Что она делает здесь, зачем изнуряет себя, описывая круги в этом дурацком бассейне? Зачем она бросила детей? Чтобы они стали закадычными друзьями с этой чертовой матерью Бернадетты? А Дэнни… Каким же жестоким и бесчувственным человеком надо быть, чтобы повести детей в тот самый ресторан, где она впервые узнала о том, что у него есть любовница! Неужели Колм будет бегать перед ними на задних лапках и, по своему обыкновению, угощать бесплатной выпивкой?

Семья Линчей выходит в свет. Все как обычно, за небольшим изменением. Старую жену сняли с роли и ввели вместо нее юную дублершу. А место Норы Джонсон займет миссис Данн в сверкающих туфлях цвета меди и безукоризненно сшитом костюме. Рия прослушивала сообщение снова и снова; так трогают языком больной зуб. Даже спор между детьми не заставил ее улыбнуться. Она знала, что как только закончился разговор, Энни отчитала Брайана за бестактность. После чего началась драка. Что сделала Бернадетта? Разняла их или притворилась, что ничего не заметила?

Впрочем, какая разница? Плохо и то и другое. Может быть, теперь для них самой главной стала эта женщина, которую они называют Финолой, а Бернадетта – мамой. О боже, она пойдет с ними на обед! Почему-то это было обиднее всего.

Вынести это Рия не смогла. Она уронила голову на барную стойку и горько заплакала, не заметив мужчину, который подошел к стеклянной двери и сделал паузу перед тем, как постучать. Однако он увидел женщину, охваченную горем. Он не слышал ни рыданий, ни отдельных бессвязных слов. Мужчина взял свою парусиновую сумку и неслышно ушел. Входить в дом и говорить, что он брат Грега Вайна, оказавшийся здесь проездом и решивший навестить Мэрилин, не следовало. Он вернулся к взятой напрокат машине и поехал в мотель.

После катастрофы в этом доме стояла такая трагическая атмосфера, что он не мог заставить себя приехать. А сейчас наткнулся на незнакомую женщину в махровом халате, плакавшую так, словно у нее разрывалось сердце. Однако он обещал брату навестить Мэрилин, если по делам службы окажется на востоке. Он решил, что будет лучше заехать без предупреждения, потому что Мэрилин наверняка нашла бы повод для отказа встретиться с ним. Но это оказалось ошибкой.

В мотеле он принял душ, выпил холодного пива, а потом позвонил в дом брата. Автоответчик известил его, что Мэрилин и Грег отсутствуют, но предложил оставить сообщение людям, живущим в доме в настоящее время. Повинуясь капризу, он сказал:

– Меня зовут Энди Вайн. Я брат Грега, в Стонифилде проездом и остановился… простите… – Он заставил себя вспомнить название мотеля и номер телефона. – Я знаю, что Грег на Гавайях, но не могли бы вы перезвонить мне и сообщить, где Мэрилин? Я был бы вам очень благодарен. Спасибо заранее.

Рия выслушала сообщение. Она не стала брать трубку. Мэрилин не упоминала о том, что у нее есть деверь. Подозрительная история. Если он был братом Грега Вайна, то должен был знать, что жена Грега в Дублине. Если он приходился Мэрилин деверем и думал, что она дома, то почему не позвонил предварительно? Впрочем, возможно, она делает из мухи слона. Если позвонить Мэрилин в Ирландию и проверить, это будет выглядеть педантично и чересчур по-детски. Кроме того, она может решить, что Рия лезет в ее дела. Похоже, она хочет этого меньше всего на свете. Звонить Карлотте или Хейди тоже не имеет смысла, потому что они ничего не знают о жизни своей подруги. Странные люди живут в этой Новой Англии… Она решила позвонить Грегу на Гавайи.

Сделать это оказалось очень легко. Голос у Грега оказался более молодой и спокойный, чем можно было судить по фотографии.

– Да, конечно, – сказал он, когда Рия назвала себя.

– Сразу хочу сказать, что здесь все благополучно. Все в вашем чудесном доме работает как часы.

– Вы меня успокоили. Я боялся, что что-нибудь не так с канализацией.

– Нет, все в порядке. Понимаете, я живу в вашем доме и хотела познакомиться… но не за ваш счет.

– Очень любезно с вашей стороны. Надеюсь, у вас есть все необходимое. – Его голос звучал вежливо, но холодно.

Рия рассказала ему про звонок из мотеля. Грег подтвердил, что у него действительно есть вполне респектабельный брат по имени Энди, который живет в Лос-Анджелесе, но время от времени прилетает в Бостон и Нью-Йорк по делам.

– Тогда всё в порядке. Я ему позвоню. Я решила подстраховаться, потому что он, кажется, ничего не знает о передвижениях Мэрилин.

– Ценю вашу осторожность. Но Мэрилин, мягко выражаясь, не очень любит сообщать другим людям о своих передвижениях. – Его тон был холодным и желчным.

Рия решила не обращать на это внимания.

– Ну, наверное, вам будет приятно узнать, что она добралась благополучно и устроилась так же хорошо, как я на Тюдор-драйв. Будет чудесно, если вы тоже сможете там побывать.

– Похоже, планом верховного главнокомандования это не предусмотрено. – В его голосе снова прозвучал лед.

– Я спрашивала Мэрилин, приедете ли вы. Она сказала, что не знает.

– В самом деле? А ваш муж присоединится к вам в Стонифилде? – спросил Грег.

Она сделала глубокий вдох. Мэрилин явно не горела желанием что-то объяснять даже собственному супругу.

– Нет. Дэнни – мой бывший муж – живет с женщиной намного младше себя, по имени Бернадетта. Именно поэтому я оказалась в вашем доме. Но мои сын и дочь приедут сюда в следующем месяце. Неужели Мэрилин вам и этого не сообщила?

Грег ответил после небольшой заминки:

– Сообщила. Прошу прощения за бестактность. Это вышло ненамеренно. Просто я расстроился из-за того, что Мэрилин не захотела прилететь сюда. И расстраиваюсь до сих пор.

– Не за что. Знаете, я думаю, она искала что-то совсем другое.

– Видимо.

Возникла пауза.

– А ваш сын?

– Что?

– Ему нравятся Гавайи?

– Простите, что?

– Наверное, побывать на Гавайях мечтают все молодые люди на свете… – Рия пришла в смятение, сама не зная почему.

– О да. Наверное.

– Я думаю, он скучает по матери.

– Что, простите?

– Они никогда в этом не признаются, но все равно скучают, даже не отдавая себе в этом отчета. – Рия почувствовала, что ее несет. – Мальчики… – неловко закончила она.

– Э-э… да. – Кажется, ему не терпелось закончить разговор.

– Ну, не буду вас задерживать, – сказала она. – В последнее время я перестала разбираться в людях, но зато ваш дом в образцовом порядке. В этом вы можете не сомневаться.

– Конечно, конечно. Ну как, удалось вам отвлечься от своих трудностей?

– Да, – честно ответила Рия. – Удалось. Но сегодня на ваш автоответчик поступило сообщение от моих детей.

– Они скучают по вам? Проблема в этом?

– Нет, Грег. Они не скучают. И именно в этом вся проблема.

– Мэрилин? Это Розмари Райан.

– О да. Спасибо за записку.

Розмари тут же перешла к делу.

– Я хочу в субботу пригласить вас и Герти на обед в ресторан Колма. Он устраивает рыбный день. Возможно, это доставит вам удовольствие.

– Я не хочу быть вам в тягость.

– Бросьте. Это будет самый обычный девичник Герти тоже не большая любительница ресторанов. Соглашайтесь. Дело того стоит.

– Большое спасибо, Розмари. С удовольствием, – ответила Мэрилин Вайн.

Рия позвонила Энди Вайну в мотель, сказала ему, кто она такая и куда уехала Мэрилин.

– Нам обеим нужно было отвлечься, и мы решили, что это хорошая идея, – сказала она.

Похоже, это объяснение ему понравилось.

– Если бы все было как всегда, наверное, вы остановились бы на Тюдор-драйв. Я имею в виду, если бы Мэрилин была на месте…

– Да, наверное, – подтвердил он.

– И вам не пришлось бы платить за мотель, верно? Если вы собирались остановиться в доме брата? – Ей хотелось восстановить справедливость.

– Ну что вы, Мария… Не надо так думать. Теперь этот дом принадлежит вам. Так же, как ваш дом в Ирландии принадлежит Мэрилин.

– И все же мне неудобно… Кстати, сколько вы пробудете в Стонифилде?

– Ну, если бы Мэрилин была на месте, я провел бы у нее два дня и в воскресенье уехал бы в Бостон. Конференция начнется в понедельник утром.