Текст книги "Дом на Тара-роуд"

Автор книги: Мейв Бинчи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 33 страниц)

Мейв Бинчи
Дом на Тара-роуд

Дорогому Гордону с любовью

Глава первая

Мать Рии всю жизнь обожала кинозвезд. Она сильно переживала из-за того, что Рия появилась на свет в день смерти Кларка Гейбла. Хилари родилась на два года раньше своей сестры Рии, в день смерти Тайрона Пауэра, но это еще куда ни шло. Хилари не так часто видела на экране Тайрона, как Рия – своего Кларка. Рия не могла смотреть «Унесенных ветром» без некоторого чувства вины.

Она сказала об этом Кену Марри – первому мальчику, который ее поцеловал. В кино. Причем сказала именно в тот момент, когда он ее поцеловал.

– Ты ужасная зануда, – сказал он, пытаясь залезть к ней под блузку.

– Я не зануда! – с жаром воскликнула Рия. – Сейчас на экране Кларк Гейбл, а я рассказала тебе о нем кое-что интересное. Я не зануда!

Кен Марри смутился, потому что все обратили на них внимание. Кое-кто зашикал, остальные засмеялись. Кен отодвинулся и съежился в своем кресле словно не хотел, чтобы их видели вместе.

Рия обругала себя. Ей было почти шестнадцать. Все в школе любили целоваться или говорили, что любят. А когда она тоже решила начать, произошел такой конфуз. Она протянула ему руку.

– Я думал, ты хочешь смотреть фильм, – пробормотал Кен.

– А я думала, что ты хочешь меня обнять, – с надеждой ответила Рия.

Кен достал пакетик сливочных тянучек и съел его один. Ни разу не предложив ей. Романтический эпизод закончился.

Рия знала, что иногда с Хилари можно поговорить. Но сегодняшний вечер для этого явно не годился.

– Разве когда тебя целуют, разговаривать нельзя? – спросила она старшую сестру.

– Иисус, Мария и святой Иосиф! – воскликнула Хилари, наряжавшаяся перед уходом.

– Я только спросила, – начала оправдываться Рия. – У тебя больше опыта с парнями…

Хилари тревожно осмотрелась по сторонам, испугавшись, что их могут услышать.

– Молчи о моем опыте! – прошипела она. – Если услышит мама, нас с тобой больше никуда не отпустят!

Мать много раз предупреждала их, что никаких вольностей в семье не допустит. Вдове, оставшейся с двумя дочерьми, и без того хватало забот. Она не желала думать о том, что ее девочки станут потаскушками и никогда не найдут себе мужа. Она умерла бы спокойно, если бы у Хилари и Рии были симпатичные уважаемые мужья и собственные дома. Красивые дома в более фешенебельных районах Дублина, может быть, даже с палисадниками. Нора Джонсон очень надеялась переехать в место получше, чем стремительно разраставшийся рабочий район, в котором они жили. А найти хорошего мужа нельзя, вешаясь на шею первому встречному.

– Извини, Хилари, – покаялась Рия. – Но она все равно не слышит, она смотрит телевизор.

Вечерами мать редко делала что-то другое.

– Я устаю, – говорила она, возвращаясь из химчистки, где работала приемщицей. – Весь день на ногах. Только и утешения, что сесть и перенестись в другой мир. – Она не могла слышать то, что говорилось на лестнице об опыте с парнями.

Хилари простила сестру – тем более что сегодня вечером она рассчитывала на ее помощь. Мать установила порядок, согласно которому Хилари после своего возвращения должна была оставлять сумочку в прихожей. Идя ночью в туалет, мать видела, что Хилари вернулась, и засыпала спокойно. Иногда Рия в полночь клала туда сумку; это позволяло Хилари, совавшей в карман только ключи и губную помаду, прокрадываться в дом когда угодно.

– А кто это будет делать, когда придет мое время? – спросила ее Рия.

– Если будешь болтать, когда парень пытается тебя поцеловать, тебе это не понадобится, – сердито сказала Хилари. – Ты же не хочешь сидеть дома до посинения, потому что больше некуда пойти.

– Конечно, не хочу, – не слишком уверенно ответила Рия, у которой начало щипать глаза.

Девочка знала, что вовсе не уродина. Подруги в школе завидовали ее темным кудрям и голубым глазам. Она не была ни толстой, ни прыщавой. Но парни не обращали на нее внимания; ей не хватало изюминки, которой обладали другие девочки из ее класса.

Хилари увидела ее унылое лицо.

– Слушай, ты симпатичная. У тебя волосы вьются от природы; это большое преимущество. И ты маленькая, парням это нравится. Все пойдет на лад. Шестнадцать лет – самый плохой возраст, что бы тебе ни говорили. – Иногда с Хилари вполне можно было иметь дело. Особенно в те вечера, когда сестра хотела, чтобы ее сумочку оставили в прихожей.

Конечно, она была права. Рия окончила школу и по примеру старшей сестры поступила на курсы секретарей. Парней хватало с избытком, но она никого особенно не выделяла, потому что замуж не торопилась. Сначала ей хотелось поездить по миру.

– Только не слишком увлекайся этими поездками, – предупреждала мать.

Нора Джонсон считала, что мужчины относятся к любительницам путешествий с недоверием. Они женятся на женщинах потише и поспокойнее. На женщинах, которые не любят шляться. Она говорила дочерям, что о мужчинах полезно знать как можно больше. Информация – оружие в борьбе полов. Из этого следовал вывод, что именно такого оружия ей не хватило в собственном браке. Покойный мистер Джонсон обладал широкой улыбкой и носил шляпу набекрень, но добытчиком не был. И в страхование жизни тоже не верил. Нора Джонсон работала в химчистке и жила в захудалом рабочем районе. Она не хотела, чтобы, когда придет время, то же самое произошло с ее девочками.

– Как ты думаешь, когда придет это время? – спросила Рия Хилари.

– Время для чего? – Хилари хмуро смотрела на свое отражение в зеркале. У румян имелся один недостаток трудно выбрать золотую середину. Перестараешься – будешь выглядеть как чахоточная, но если их будет слишком мало, все решат, что ты забыла умыться.

– Для выхода замуж. Ты же знаешь, мама всегда говорит: «Когда придет время».

– Ну, я надеюсь, что сначала оно придет для меня. Только попробуй сделать это раньше.

– Нет, я ничего такого не думаю. Просто хотелось бы знать, что с нами будет через два года. Было бы здорово заглянуть в будущее. Хоть одним глазком.

– Ну, если это так тебя тревожит, сходи к прорицательнице.

– Они ничего не знают, – презрительно бросила Рия.

– Не скажи. Кое-кто знает. К одной такой ходили многие девушки с нашей работы. Если бы ты знала, как точно она предсказывает, то упала бы в обморок.

– Ты что, тоже была у нее? – поразилась Рия.

– Да… Так, для забавы. Все остальные у нее уже были, и я не хотела оставаться белой вороной.

– И?..

– Что «и»?

– Что она тебе сказала? Не тяни резину! – У Рии загорелись глаза.

– Сказала, что за эти два года я выйду замуж.

– Здорово! Можно, я буду подружкой невесты?

– Что я буду жить в доме, окруженном деревьями, что его имя будет начинаться на «М» и что мы никогда не будем болеть.

– Майкл, Мэтью, Морис, Марчелло? – одним духом выпалила Рия. – А детей сколько?

– Она сказала, что детей у нас не будет, – ответила Хилари.

– Ты ведь ей не поверила, правда?

– Конечно, поверила. Иначе зачем было отдавать ей свое жалованье за неделю?

– Не может быть!

– Она – хорошая прорицательница. У нее дар.

– Брось…

– Нет, у нее действительно дар. С ней советуются важные шишки. Будь по-другому, они не стали бы этого делать.

– И где она видела все это – крепкое здоровье, парня с именем на «М» и отсутствие детей? В спитом чае?

– Нет, на моей руке. Посмотри на эти маленькие линии под мизинцем, с внешней стороны ладони. У тебя их две, а у меня ни одной.

– Хилари, не морочь мне голову. У мамы их три…

– Все верно. Ты забыла, что у нее был ребенок, который умер?

– Ты серьезно? Ты действительно веришь в эту чушь?

– Ты спросила, я ответила.

– Значит, у тех, кто собирается иметь детей, есть такие линии, а у всех прочих их нет?

– Нужно уметь смотреть, – стала оправдываться Хилари.

– Нужно думать. – Рию расстроило легковерие обычно рассудительной сестры.

– В сущности, это было не так уж дорого… – начала Хилари.

– Брось, Хилари. Недельное жалованье за такую ерунду! И где она живет, в пентхаусе?

– Нет, как ни странно, в кибитке. В таборе.

– Ты шутишь.

– Нисколько. Деньги для нее значения не имеют. Это не рэкет, не профессия, а дар.

– Ага, как же…

– Это значит, что я могу делать что угодно, не боясь забеременеть, – очень уверенно сказала Хилари.

– Отказываться от противозачаточных таблеток опасно, – ответила Рия. – Я не могу полагаться на какую-то мадам Фифи или как там ее зовут…

– Миссис Коннор.

– Миссис Коннор, – повторила Рия. – Забавно… Когда мама была молодой, она советовалась со святой Анной или еще с кем-то в этом роде. Мы считали ее чокнутой, а теперь появилась миссис Коннор из табора.

– Посмотрим, как поведешь себя ты, когда захочешь что-нибудь узнать. Побежишь к ней со всех ног.

Очень трудно выяснить заранее, какой будет твоя работа. А когда берешься за нее, уже поздно диктовать свои условия.

Хилари работала секретарем сначала в пекарне, потом в прачечной и, наконец, очутилась в школе. Она говорила, что там не так уж много возможностей встретить будущего мужа, но зато платят побольше и бесплатно кормят ланчем; следовательно, можно отложить немного денег. Когда придет время, она сумеет внести свою долю за дом.

Рия тоже копила деньги, но на путешествия. Сначала она работала в конторе хозяйственного магазина, потом – в компании, изготавливавшей инструмент для парикмахерских. А затем попала в большое агентство по торговле недвижимостью. Рия принимала посетителей и отвечала на телефонные звонки. Когда она пришла сюда, то знала только одно: в этой отрасли наступил бум. В начале восьмидесятых в Ирландию пришло процветание, и первым его ощутил на себе рынок недвижимости. Между агентствами существовала жесткая конкуренция, однако вскоре Рия поняла, что все это одна мафия.

В первый день работы она познакомилась с Розмари. Стройная, белокурая, холеная, но очень дружелюбная – в отличие от девочек, с которыми Рия училась в школе и на секретарских курсах. Розмари тоже жила с матерью и сестрой, так что они сразу нашли общий язык Розмари была так уверена в себе и так во всем разбиралась, что складывалось впечатление, будто она – специалист с высшим образованием, досконально знающий рынок. Но выяснилось, что Розмари здесь лишь шесть месяцев; это было второе место работы в ее жизни.

– Какой смысл работать где-то, если ты не разбираешься в том, что происходит вокруг? – говорила Розмари. – Когда знаешь, что к чему, это вдвойне интереснее.

Во всяком случае, это делало Розмари вдвойне интереснее для всех молодых людей, работавших в компании. Они считали, что с этой девушкой каши не сваришь. Рия слышала, что существует тайный тотализатор – кому повезет первому. Розмари слышала это тоже. Они с Рией только посмеивались.

– Это всего лишь игра, – сказала Розмари. – На самом деле я им вовсе не нужна.

Рия сомневалась в ее правоте; все мужчины в агентстве гордились, если им выпадала честь куда-то сводить Розмари Райан. Но та была тверда: сначала карьера, а молодые люди потом. Рия слушала ее с интересом. На работе говорили совсем не то, о чем твердили мать и Хилари, делавшие ставку только на замужество.

Мать Рии говорила, что 1982 год стал гибельным для кинозвезд. Умерли Ингрид Бергман, Роми Шнайдер и Генри Фонда, а потом произошел ужасный несчастный случай, в результате которого погибла принцесса Грейс. [1]1
  Имеется в виду голливудская киноактриса Грейс Келли, вышедшая замуж за князя Монако Ренье. – Здесь и далее примеч. пер.


[Закрыть]Все, кого людям действительно хотелось видеть, умирали как мухи.

Но в том же году Хилари Джонсон обручилась с Мартином Мораном, учителем школы, в канцелярии которой она работала.

Бледный и тревожный Мартин был родом из Западной Ирландии. Он всегда говорил, что его отец – мелкий фермер. Не просто фермер, а мелкий фермер. Поскольку сам Мартин был ростом за метр восемьдесят, в это было трудно поверить. Он был вежлив, явно любил Хилари, но ему не хватало огня и энтузиазма. Мартин из-за всего волновался и во время воскресных ланчей у Джонсонов делал пессимистические прогнозы.

Он видел проблему во всем. Например, был уверен, что папу римского убьют во время его визита в Англию. Когда этого не случилось, Мартин сказал, что папе просто повезло; во всяком случае, его визит не имел того эффекта, на который надеялись. Война на Фолклендах отрицательно скажется на Ирландии, попомните мое слово. А сложности на Ближнем Востоке – еще сильнее. Взрывы, устроенные в Лондоне Ирландской республиканской армией, – это только верхушка айсберга. Жалованье учителей слишком мало, а цена домов слишком велика.

Рия с удивлением смотрела на человека, за которого собиралась выйти замуж ее сестра.

Хилари, которая когда-то смогла потратить недельное жалованье на предсказательницу судьбы, теперь говорила о цене ремонта обуви и глупости тех, кто звонит по телефону за границу, пользуясь снижением тарифов.

В конце концов молодые сделали выбор и внесли аванс. Домик был очень маленький. Невозможно даже представить себе, что здесь будет, когда стройка закончится. Сейчас тут сплошная грязь, бетономешалки, экскаваторы, недостроенные дороги и непроторенные тропинки. Но казалось, что именно об этом Хилари и мечтала. Во всяком случае, она еще никогда не была такой счастливой.

Хилари всегда улыбалась и держала Мартина за руку. Даже когда речь шла о таких важных вещах, как почтовый налог и гонорары агентов по торговле недвижимостью. Она постоянно вертела и рассматривала крошечный бриллиантик, тщательно выбранный и купленный по сходной цене в ювелирном магазине, где работал двоюродный брат Мартина.

Хилари очень волновалась из-за свадьбы, которая должна была состояться накануне ее двадцатичетырехлетия. Для нее время пришло. Праздник был очень скромным: Хилари и Мартин с усердием маньяков соревновались, кто больше сэкономит на дом.

Осенние свадьбы намного практичнее. Хилари наденет белый костюм и шляпу, которые можно будет надевать позже, а потом перекрасить в темный цвет и носить дальше. Вместо пира горой они устроят маленький ланч в дублинском отеле, только для своих. Отец и братья Мартина, как мелкие фермеры, не смогут позволить себе оторваться от земли дольше чем на один день. Ничто не могло доставить Хилари большего удовольствия. Было видно, что именно этого она и хотела. Но Рия знала, что она сама хочет чего-то совсем другого.

На свадьбу Рия надела ярко-алый жакет, прихватила темные кудри красной бархатной лентой и завязала бант. «Наверное, я самая яркая подружка невесты на самой серой свадьбе в Европе», – думала она.

На следующий день Рия решила явиться в том же костюме в офис. Розмари изумилась.

– Эй, ты потрясающе выглядишь. Я никогда не видела тебя такой нарядной. Просто глаз не оторвать. Жаль, что нам некуда пойти на ланч. Такую красоту нужно за деньги показывать.

– Перестань, Розмари, это всего лишь тряпки, – смутилась Рия. Она только сейчас поняла, что прежде одевалась как оборванка.

– Я не шучу. Тебе нужно всегда носить ослепительные цвета. Держу пари, ты была украшением свадьбы.

– Хотелось бы верить. Но лично я думаю, что это было чересчур броско. Ты представления не имеешь, что собой представляют родственники Мартина.

– То же, что и сам Мартин? – догадалась Розмари.

– По сравнению с ними он – шаровая молния, – ответила Рия.

– Слушай, не могу поверить, что за один день можно так измениться. – На самой Розмари был безукоризненно сидящий сиреневый костюм, а ее идеальный макияж вызывал всеобщее восхищение.

– Раз так, стань моим спонсором. Мне придется сменить весь гардероб. – Рия еще немного покрутилась перед зеркалом, рассматривая свой красный жакет, и вдруг поймала взгляд незнакомого мужчины.

Она уже слышала, что некоего мистера Линча перевели в Дублин из филиала в Корке. Видимо, он уже прибыл. Молодой человек был невысок, ростом с нее, и красив. На голубые глаза падали прямые светлые волосы. Его улыбка осветила комнату.

– Привет, я – Дэнни Линч, – представился он. Рия смотрела на него, смущенная тем, что ее застали врасплох. – Да вы просто красавица. – В груди Рии возникло странное ощущение. Как будто она взбежала на крутой холм и не могла отдышаться.

Тут заговорила Розмари. Рии это было на руку, потому что она сама не могла вымолвить ни слова.

– Ну, привет, Дэнни Линч, – с улыбкой сказала она. – Добро пожаловать в наш офис. Знаете, нам действительно говорили, что должен прибыть мистер Линч, но мы почему-то решили, что это будет пожилой человек.

Рия ощутила укол ревности, чего никогда раньше не испытывала. Почему Розмари всегда знает, что нужно сказать, как одновременно пошутить, польстить человеку и сказать ему что-нибудь хорошее?

– Я Розмари, а это Рия. Точнее, Мария. Мы те самые рабочие лошадки, которые позволяют этой фирме держаться на плаву, так что нас следует ценить.

– Так и будет, – пообещал Дэнни.

Рия поняла, что он наверняка примет участие в тотализаторе на Розмари. И, возможно, выиграет. Правда, говоря с Розмари, он смотрел на Рию, но, возможно, это ей только казалось. Тем временем Розмари продолжила:

– Мы как раз обсуждали, куда пойти, чтобы обмыть новый жакет Рии.

– Замечательно! Ну что ж, повод у нас уже есть. Осталось выбрать место. И узнать продолжительность обеденного перерыва, чтобы не оказаться непунктуальным в первый рабочий день. – Он смотрел на девушек с чарующей улыбкой, словно на свете не было никого, кроме них троих.

Рия по-прежнему не могла вымолвить ни слова: во рту пересохло.

– Если мы успеем обернуться за час, то все будет в порядке, – сказала Розмари.

– Значит, остался один вопрос: куда. – Дэнни Линч смотрел прямо на Рию. На этот раз их в мире осталось только двое. Но дар речи к девушке еще не вернулся.

– Напротив есть итальянский ресторан, – напомнила Розмари. – Не нужно тратить время на дорогу.

– Ну, тогда пошли, – ответил Дэнни Линч, не сводя глаз с Рии.

Сам ланч Рия не запомнила. Потом Розмари сказала ей, что речь шла о работе. О домах, которые они продавали.

Дэнни исполнилось двадцать три года. Его дядя был агентом по торговле недвижимостью. Точнее, в их маленьком городке он был всем понемногу – владельцем пивной, гробовщиком, – но имел и лицензию агента по недвижимости. Именно к нему пошел работать Дэнни после окончания школы. Они торговали зерном, удобрениями, сеном и небольшими фермами, но Ирландия менялась, и постепенно недвижимость стала главным товаром. Потом Дэнни уехал в Корк, где ему очень нравилось, а теперь получил работу в Дублине.

Он был возбужден, как ребенок в канун Рождества, и заразил своим возбуждением Розмари и Рию. Говорил, что ему смертельно не хочется оставаться в офисе, что он поехал бы куда-нибудь вместе с клиентами; неужели они не испытывают того же желания? Дэнни понимал, что пройдет немало времени, прежде чем он освоится в столице; он часто бывал в Дублине, но никогда не жил в этом городе.

Где он остановился? Похоже, Розмари до сих пор никем так не интересовалась. Рия мрачно наблюдала за ней. Каждый мужчина в офисе был готов на что угодно, лишь бы увидеть в глазах Розмари тот же свет и услышать в ее словах тот же интерес. Эта девушка никогда не спрашивала, где живут ее коллеги, и даже не знала, есть ли у них пристанище вообще. Но с Дэнни все было по-другому.

– Только не говорите, что вы живете за тридевять земель отсюда. – Розмари склонила голову набок. Ни один мужчина на свете не смог бы утаить от нее свой адрес и не поинтересоваться в ответ, где живет она. Но Дэнни принял это за чистую монету: шла обычная светская беседа. Он говорил, глядя то на одну, то на другую девушку, что ему несказанно повезло. Он вообще везунчик. Познакомился с одним чокнутым по имени Шон О’Брайен, старым и стеснительным. Настоящим отшельником. Этот человек получил по наследству большой дом на Тара-роуд, но не мог содержать его и не желал о нем заботиться. Ему хотелось только одного: чтобы там поселилось несколько молодых людей. С молодыми людьми легче, чем с девушками: они не помешаны на чистоте и порядке. Дэнни смущенно улыбнулся им, словно хотел сказать, что молодые люди – существа безнадежные.

Вот там он и живет с двумя приятелями. У каждого по комнате, и они присматривают за домом, пока бедный старый Шон не решит, что с ним делать дальше. Это всех устраивает.

– И что же это за дом? – поинтересовались девушки.

На Тара-роуд царил полный хаос. Там были большие дома, окруженные настоящими садами, и маленькие домики, стоявшие прямо на улице. «Номер шестнадцать – это огромный старый дом», – сказал Дэнни. Ныне сырой, обветшавший и разваливающийся. Должно быть, старый дядя бедного Шона был таким же неудачником, как и сам Шон, потому что когда-то дом был великолепным. Они ведь разбираются в домах, не так ли? Иначе они вряд ли взялись бы за это дело.

Рия сидела, подперев подбородок ладонью, и не могла наглядеться на Дэнни. Он был таким восторженным! Дом окружал заглохший сад; деревья росли даже на заднем дворе. Это был один из тех домов, которые протягивают руки и хотят тебя обнять.

Похоже, Розмари хотела продолжить беседу в другом месте, потому что попросила счет. Они перешли дорогу, вошли в офис, и Рия села за свой письменный стол. Так в жизни не бывает. Это всего-навсего увлечение или влюбленность. Дэнни – обыкновенный коротышка, любящий поболтать. Точно такой же, как все остальные. Тогда почему она чувствует себя так, словно готова вцепиться в глотку любому, с кем он поделится своими мечтами и планами? Так нормальные люди себя не ведут. Но тут она вспомнила свадьбу сестры, состоявшуюся накануне. Так себя люди не ведут тоже.

Перед окончанием работы Рия подошла к письменному столу Дэнни Линча.

– Завтра мне исполнится двадцать два, – сказала она, – и я подумала… – Фраза повисла в воздухе.

Дэнни помог ей.

– Вы устраиваете вечеринку?

– Вообще-то нет.

– Тогда мы можем отметить праздник вместе. Сегодня жакет, завтра день рождения. Кто знает, что мы будем праздновать в среду?

Тут-то Рия и поняла, что это не влюбленность, не слепое увлечение, а любовь. То самое чувство, о котором она только читала, слышала и видела в кино. И эта любовь нашла ее в ее собственном офисе.

Сначала она пыталась сохранить Дэнни для себя, не говорила о нем и не делилась с другими людьми. Вцепилась в него в машине так, словно не хотела отпускать.

– Ты посылаешь мне очень странные сигналы, моя Мария, – сказал ей Дэнни. – Хочешь быть со мной и в то же время не хочешь. Думаешь, я такой толстокожий, что не в состоянии это понять? – Он склонил голову набок и бросил на нее лукавый взгляд.

– Именно так я себя и чувствую, – просто ответила Рия. – Сбитой с толку.

– Все можно упростить, не так ли?

– Не совсем. Понимаешь, это для меня слишком важный шаг. Я не хочу этим пользоваться, но дело в том, что я еще ни с кем не была… То есть я хочу сказать. – Рия закусила губу, не смея вымолвить, что она не станет с ним спать, пока не убедится, что он любит ее. Это значило бы подсказать ему нужные слова.

Дэнни Линч взял ее лицо в ладони.

– Я люблю тебя, Рия, ты настоящее сокровище.

– Действительно любишь?

– Сама знаешь, что да.

В следующий раз Дэнни показал Рии большой обветшалый дом, в котором он жил. Как ни странно, в последующие дни и вечера он ее никуда не приглашал. Рассказывал о себе, о школе, в которой его дразнили за малый рост, и о том, как старшие братья учили его драться. Теперь оба брата обитали в Лондоне. Один был женат, другой жил с подружкой. Домой они приезжали редко и обычно проводили отпуска в Испании или в Греции.

А родители Дэнни жили в том же доме, в котором жили всегда. Они были людьми замкнутыми и ходили на долгие пешие прогулки со своим рыжим сеттером. Рия чувствовала, что с отцом Дэнни не ладит, но спросить об этом не смела, хотя очень хотелось. Мужчины терпеть не могут таких бесед. Они с Розмари читали об этом в журналах и даже знали по собственному опыту. Парни не любили, когда их спрашивали о чувствах. Поэтому она не задавала Дэнни вопросов о его детстве и не спрашивала, почему он так редко навещает родителей.

Дэнни тоже не задавал вопросов о ее семье, и Рия с трудом сдерживалась, чтобы не рассказать ему о том, что отец умер, когда ей было восемь лет, и что мать до сих пор вспоминает о нем с досадой и горечью. И о том, как скучно прошла свадьба Хилари и Мартина.

Впрочем, в те первые дни им и без того хватало тем для разговоров. Дэнни спрашивал, какую музыку она любит, что читает, где проводит отпуск, какие фильмы смотрит и какие дома ей нравятся. Показывал ей книги о домах и отмечал места, на которые она никогда не обратила бы внимания. Говорил, что был бы счастлив стать владельцем дома номер шестнадцать по Тара-роуд. Довел бы его до ума и заботился о нем. Вложил бы в него столько любви, что жилище ответило бы ему тем же.

Но когда она поделилась этой новостью с Розмари, реакция подруги ее порадовала. Сначала Рия боролась с собой. Боялась, что стоит Розмари улыбнуться, как Дэнни переметнется к ней. Однако последующие дни добавили девушке уверенности в себе. А потом она рассказала Розмари все: куда они ходили, чем он интересовался и что рассказывал о своей странной нелюдимой семье, живущей в деревне.

Розмари слушала с интересом.

– Ты сильно увлечена им, – наконец произнесла она.

– По-твоему, это просто детская влюбленность или что-то в этом роде? Ты в таких вещах разбираешься. – Рии до боли хотелось иметь такое же овальное лицо и высокие скулы, как у подруги.

– Кажется, он увлечен тобой не меньше, – промолвила Розмари.

– Вообще-то он говорит, что любит меня. – Рия ответила на вопрос подруги, но не хотела, чтобы это прозвучало слишком уверенно.

– Конечно, он тебя любит. Это было ясно с первого дня, – сказала Розмари, накручивая на палец свой длинный светлый локон. – Это самая романтическая история, которую мне доводилось видеть. Не могу выразить, как мы все тебе завидуем. Настоящая любовь с первого взгляда. О ней знает весь офис. Только никто не знает, спишь ты с ним или нет.

– Нет, – решительно ответила Рия. А потом куда менее решительно добавила: – Еще нет.

Мать уже начинала сомневаться, что когда-нибудь познакомится с Дэнни.

– Скоро, мама. Пожалуйста, не торопи события, ладно?

– Я ничего не тороплю, Рия. Только говорю, что ты уже несколько недель встречаешься с этим парнем каждый вечер. Простая вежливость требует, чтобы однажды ты пригласила его к себе домой.

– Приглашу, мама. Честное слово.

– Хочу напомнить, что Хилари познакомила нас с Мартином. Верно?

– Да, мама.

– А ты о чем думаешь?

– Хорошо, познакомлю.

– Ты поедешь домой на Рождество? – спросила Рия у Дэнни.

– Мой дом здесь. – Он обвел рукой Дублин.

– Знаю. Я имела в виду к родителям.

– Еще не решил.

– Разве они тебя не ждут?

– Они предоставляют решение мне.

Рия хотела спросить его о братьях, живущих в Англии. Что же это за семья, которая в Рождество не собирается за столом с индейкой? Но устраивать допрос не следовало.

– Конечно, – не слишком уверенно ответила она.

Дэнни взял в ладони ее руки.

– Послушай, Рия. Когда у нас с тобой появится свой очаг, все будет по-другому. Это будет настоящий дом, в который людям захочется возвращаться. Вот чего я хочу. А ты?

– Да, Дэнни, – просияла Рия. Она поняла. Дэнни любит ее не меньше, чем она его. Она была самой счастливой женщиной на свете.

– Пригласи своего молодого человека на Рождество, чтобы мы могли взглянуть на него, – попросила мать.

– Нет, мама. Спасибо, но ничего не выйдет.

– Он поедет в деревню к своим родителям?

– Не уверена. Точнее, он сам еще не уверен.

– По-моему, такой человек не заслуживает доверия, – фыркнула Нора.

– Нет, мама, заслуживает.

– Ну, во всяком случае, он странный. Не может выбрать день, чтобы познакомиться с семьей своей подружки.

– Познакомится, мама. Когда придет время, – ответила Рия.

На корпоративной вечеринке кто-то всегда ведет себя неподобающим образом.

В этом году таким человеком стала Орла Кинг, выпившая полбутылки водки еще до начала застолья и попытавшаяся спеть песенку из мультфильма «Король-Лев»: «В джунглях, в дремучих джунглях сегодня ночью спит лев».

– Уберите ее отсюда, пока не явилось начальство! – прошипел Дэнни.

Легко сказать! Рия попробовала увести Орлу в дамский туалет.

– Отвали! – заорала та в ответ.

Дэнни оказался тут как тут.

– Радость моя, мы с тобой еще ни разу не танцевали, – сказал он.

Орла посмотрела на него с интересом.

– Это правда, – согласилась она.

– Может, сходим потанцевать туда, где места побольше?

– Конеч… конечно, – обрадовалась девушка.

Через несколько секунд Дэнни вывел Орлу на улицу. Рия принесла ее пальто. Воздух был таким холодным, что ныли ноги. Они отвели ее в укромный уголок.

– Хочу домой! – внезапно крикнула Орла.

– Туда мы тебя и ведем, – ответил Дэнни.

Они с Рией поддерживали разгулявшуюся девушку с двух сторон. Время от времени она пыталась исполнить «В джунглях сегодня ночью спит лев», но без особого успеха.

Оказавшись у дверей собственной квартиры, Орла посмотрела на своих провожатых с удивлением.

– К-как я здесь очутилась?

– Все в порядке, радость моя, – успокоил ее Дэнни.

– Ты поднимешься со мной? – спросила она, не обращая внимания на Рию.

– Нет, радость моя, увидимся завтра, – ответил Дэнни, и они с Рией ушли.

– Ты правильно сделал, что увел Орлу. Иначе ее уволили бы, – сказала Рия, когда они возвращались на вечеринку. – Вот дура… Надеюсь, она вспомнит, в каком долгу перед тобой.

– Она не дура. Просто очень молодая и одинокая, – возразил Дэнни.

Приступ ревности причинил Рии острую боль. Орле было восемнадцать лет; даже следы пьяных слез не мешали ей оставаться хорошенькой. Неужели Дэнни клюнул на нее? Нет, это невозможно.

Оказалось, они ничего не пропустили.

– Ты поступил очень умно, Дэнни, – с одобрением сказала Розмари. – А заодно избежал нудных речей начальства.

– Там было что-нибудь полезное?

– Только то, что год был прибыльным и нам полагается премия. А все остальное – треп.

Розмари выглядела величественно: светлые волосы, скрепленные декоративным гребнем, белая шелковая блузка, узкая черная юбка и длинные стройные ноги. Уже во второй раз Рия ощутила укол зависти. Сама она вспотела и запыхалась. Разве ей под силу удержать такого роскошного мужчину, как Дэнни Линч? И пытаться нечего.

Он прошептал ей на ухо:

– Давай пройдемся по залу. Поговорим с кем надо, а потом смоемся.

Рия следила за тем, как он с уважением кланялся директору, как непринужденно шутил с начальниками отделов и учтиво разговаривал с их женами. Дэнни проработал в агентстве всего несколько недель, но успел понравиться всем. Начальство было им довольно.

– Завтра я сяду в автобус и поеду к своим старикам.

– Не сомневаюсь, что дорога у тебя будет веселая. Возвращающиеся эмигранты и все остальные…

– Я буду скучать по тебе.

– И я по тебе.

– Через день после Рождества я вернусь автостопом… потому что автобусы ходить не будут.

– Вот и отлично.

– Можно будет прийти к тебе домой, а заодно познакомиться с твоей матерью?