Текст книги "Дом на Тара-роуд"

Автор книги: Мейв Бинчи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 33 страниц)

Бернадетта никогда не задумывалась над выбором стратегии. У нее была одна-единственная цель – успокоить Дэнни. А потом все предоставить ему.

– Где папа? Мы принесли ему шоколадное мороженое, – сказала Энни.

– Пошел звонить по телефону, – ответила Бернадетта.

– Как ты думаешь, он ушел надолго? До его прихода мороженое не растает? – Брайану требовались указания.

– Я думаю, мы можем его съесть, – промолвила Бернадетта.

– Это Дэнни.

– Повезло тебе с погодой. Думаю, на Шанноне сейчас чудесно. – Голос Барни звучал весело.

– Барни, что случилось?

– Я вижу, мы с тобой близнецы. Не можем не думать о делах даже во время отпуска.

– Вы искали меня? Мой мобильник разрядился. Я звоню из бара.

– Нет, не искал. Решил дать тебе отдохнуть. – Он говорил совершенно спокойно.

– Я видел газету, – сказал Дэнни.

– Газету?

– С объявлением о продаже «Полли».

– Все верно. Да.

– И что это значит, Барни?

– Это значит, что Полли хочет взять тайм-аут. Она получила хорошее предложение, но мы проверяем рынок на случай, если кто-то согласится дать больше.

– Чушь собачья. Полли не нужен отдых. Она бывает в ателье раз в месяц.

– Ну да, но она так говорит. Ты же знаешь женщин, они существа непредсказуемые.

Дэнни часто слышал, как Барни Маккарти разговаривал таким тоном с клиентами. Или с бухгалтерами, юристами, политиками, банкирами. Со всеми, кого нужно было умиротворить. Просто, по-домашнему, весело, даже слегка беспечно. Раньше это срабатывало безотказно. Но с Дэнни он еще никогда так не разговаривал. И тут его осенило.

– Вы не один?

– Нет, а что?

– Барни, мы о’кей? Скажите мне прямо.

– А ты как думаешь?

– Вы знаете, что я думаю. Мы еще держим голову над водой? Или погружаемся в темноту?

Барни засмеялся.

– Тебе что, голову напекло? Какая темнота? У нас здесь вовсю светит солнце.

– Так что, на этот раз выкарабкаемся?

– Как всегда.

– Но раньше вам не приходилось продавать «Полли».

– Мне не приходится продавать ее и сейчас. – В голосе Барни послышалась стальная нотка. Дэнни промолчал. – Если это все, то продолжай отдыхать. Чтобы вернуться в понедельник в хорошей форме.

– Если я вам нужен, то могу вернуться хоть сейчас. Оставлю своих здесь, а сам приеду.

– Увидимся в понедельник, – сказал Барни Маккарти и дал отбой.

Дэнни купил себе порцию бренди, чтобы унять дрожь в руках. Бармен посмотрел на него с сочувствием.

– Семейная жизнь на катере – это не сахар, – сказал он.

– Да, – рассеянно ответил Дэнни. Мысленно он был в офисе Барни Маккарти. Его уволили по телефону. Это не было преувеличением. Он часто видел, как Барни подобным образом увольнял своих служащих. Похоже, на сей раз дошла очередь до самого Дэнни.

– Сколько ребятишек? – спросил бармен.

– Двое, и третий на подходе.

– О боже, да это же просто ад кромешный. – Бармен перевидал множество проявлений человеческой натуры в пивной на берегу озера, но еще никогда не видел лица белее, чем у этого парня.

– Я собираюсь съездить к экстрасенсу с вашей сестрой, – сказала Мэрилин Рии. – Можно воспользоваться вашей машиной?

– А я собираюсь посещать лекции по использованию Интернета с вашей подругой Хейди. Можно воспользоваться вашим ноутбуком?

Шейла Мэйн обрадовалась, услышав голос Рии. Герти ничего ей не сообщила. Вот так сюрприз!

– Герти часто вам пишет?

– Обычно присылает письмо авиапочтой каждую неделю. И рассказывает мне обо всем, что происходит.

У Рии сжалось сердце при мысли о том, какую фантазию проявляет бедная Герти, пытаясь составить каталог воображаемых событий.

– У Герти все хорошо. Я часто ее вижу, – сказала Рия.

– Знаю, она писала, что почти все время проводит в вашем доме.

– Верно, – ответила Рия. Герти не писала, почему она почти все время проводит в доме на Тара-роуд. Не сообщала, что ползает на четвереньках и моет полы, чтобы у Джека были деньги на выпивку. Но людям нужно сохранять хоть каплю достоинства. Именно так вела себя Герти.

– Не хотите приехать ко мне в Стонифилд? Я сняла красивый дом на лето. Мои дети прибудут сюда через две недели.

Шейла сказала, что с превеликим удовольствием приедет в субботу и привезет своих детей. Макс в этот день дежурит, так что приехать не сможет. До них всего час езды.

– У вас такой красивый муж, что я жду не дождусь встречи с ним. В тот раз он так тепло принимал нас на Тара-роуд…

Рия с изумлением поняла, что в письмах Герти о фантастической стране по имени Дублин нет места таким вещам, как семейные неурядицы. И не только ее собственные. Она решила дождаться приезда Шейлы, а уже потом рассказать ей о своем несчастье. Объяснять случившееся по телефону было слишком долго и утомительно. Она чересчур часто делала это, и с каждой новой попыткой история становилась все более невразумительной. Люди думали, что Рия ее уже пережила, и не представляли себе, что она все еще ждет звонка Дэнни, который скажет: «Радость моя, ты простишь меня?» Или: «Мы сможем начать все сначала?»

У Рии был ответ на оба вопроса. Она сказала бы «да», причем совершенно искренне. Она любила этого человека; все случившееся было ужасной ошибкой. Чередой несчастных случаев, которые накапливались и наконец вышли из-под контроля. Рия твердила себе, что если она будет об этом думать, молиться и слишком надеяться, то все еще может наладиться.

Розмари сказала, что миссис Коннор – женщина удивительная. Когда Мэрилин увидит ее, то будет просто потрясена. Мэрилин подумала, что сегодня Розмари выглядит чудесно. Розовое шелковое платье было ей очень к лицу. Такие наряды надевают на свадьбу, а не во время визита соседки. Она накрыла чай в прекрасном саду на крыше. Обе сидели и восхищались растениями, которые привезли из питомника. Розмари сказала, что миссис Коннор следовало бы заняться подразделению полиции по борьбе с мошенниками. Эта дама зарабатывала бешеные деньги, но с каждым разом выглядела все более больной и бедной.

– Так вы тоже были у нее? – удивилась Мэрилин.

– Да, пару раз. В ранней молодости. Я ходила к ней с Рией и Герти.

– И что она вам сказала?

– Совершенно ничего, но зато говорила с грустью и даже с болью на лице. Надо отдать ей должное, шоу было первостатейное. – Розмари была справедлива.

– Но она должна была сказать вам что-то особенное.

– Забавно… Она сказала мне, что я – плохая подруга! – Розмари засмеялась.

– А это не так? – У Мэрилин была неприятная привычка задавать вопросы в лоб.

– Не думаю. Хотя как знать… Видите ли, я деловая женщина, а в бизнесе друзей не бывает.

– Догадываюсь.

– Но зато на прошлой неделе я оказалась хорошей подругой для Полли Каллаган. Она пришла и попросила напечатать для нее брошюру. Многоцветную, с большими фотографиями и все такое. Я уже знала, что чек может остаться неоплаченным. Но Полли мне нравится. Я не хотела из-за этого терять ее дружбу и предложила бартер. Мол, я возьму что-нибудь из твоего гардероба, а ты получишь свою брошюру бесплатно. И взяла это платье. Что вы об этом думаете?

– Она знала, почему вы это сделали?

– Могла знать. – Розмари задумалась. – Во всяком случае, когда она расскажет о случившемся Барни Маккарти, тот поймет. Ладно, хватит об этом. Кстати, зачем вы идете к миссис Коннор? – спросила она Мэрилин.

– Поговорить с мертвым, – ответила та.

И впервые за всю свою жизнь холодная, самоуверенная Розмари Райан не нашлась, что ответить.

Мэрилин поняла, что если она повезет Хилари в далекий табор, где машины стоят в чистом поле, то ей стоит предварительно попрактиковаться в вождении. Хотя дома у нее была машина с автоматической коробкой передач, но к ручному переключению она привыкла тоже, так что это тут было ни при чем. Все предупреждали ее об опасности езды по Дублину, о том, что люди там дерутся из-за мест для парковки и ленятся включать сигналы, когда перестраиваются из одного ряда в другой. И все же Мэрилин не представляла себе, что ее ждет. В первый раз выехав на улицу, бедная миссис Вайн потеряла счет количеству аварий, в которые не попала только чудом. Когда Мэрилин вернулась к дому шестнадцать по Тара-роуд, ее лихорадило. Увидев, как она вылезает из машины, Колм подошел и спросил, что с ней.

– Клянусь, они выскакивают у тебя перед носом, – сказала она. – Я чуть не задавила дюжину пешеходов. Они перебегают улицу, не обращая внимания на светофор.

Колм непринужденно засмеялся.

– Первый день всегда самый тяжелый. Слава богу, вы вернулись домой, где, судя по всему, будете принимать гостей. – Он кивнул на ворота, к которым как раз подходили Нора Джонсон и Плайерс.

– Ю-ху, Мэрилин! – крикнула Нора.

– О черт… – прошипела миссис Вайн.

– Ай-яй-яй, – с насмешливым неодобрением сказал Колм, но тут же удрал в огород и предоставил ей выпутываться в одиночку.

– Мы с Хилари как раз собирались на ланч и подумали, не захотите ли вы присоединиться к нам.

– Спасибо, миссис Джонсон, но я не собиралась выходить из дома… – начала Мэрилин.

– Ну, не беда, мы можем поесть и здесь.

– Где? – Испуганная Мэрилин обвела взглядом сад. Нора Джонсон уже почти прошла в дом.

– Думаю, так будет легче для всех нас. – Норе просто не приходило в голову, что ей могут быть не рады. Тонкого намека было недостаточно, чтобы ее отпугнуть. Впрочем, толстого тоже.

«Какого черта? – сказала себе Мэрилин. – Если уж я справилась с дублинским уличным движением, то как-нибудь справлюсь и с паршивым ланчем». Она любезно улыбнулась и пригласила мать Рии в дом.

Хилари тоже не заставила себя ждать.

– Мама сказала, что мы встретимся здесь. Куда идем?

– Мэрилин обещала что-нибудь приготовить, – ответила довольная Нора.

– Как в добрые старые времена, – ответила Хилари и с удовольствием уселась на кухне. – Что будем есть? – В морозилке Рии лежали куриные грудки, а в проволочной корзине стояла картошка с огорода Колма. – Я почищу, – предложила Хилари.

– Спасибо, – ответила Мэрилин, пытаясь прочитать рецепт, прикрепленный к внутренней стороне полки. Он казался не слишком страшным: мед, соевый соус и имбирь. Все это было под рукой.

Плайерс сидел в своем углу, а Климент – на своем стуле. Хилари оказалась права: на кухне все было, как в старые добрые времена. Только у плиты стояла другая женщина.

Энни и Брайан вспомнили что-то очень важное. Если они хотят показать Климента на кошачьей выставке, то анкету нужно отправить сегодня.

– Через два дня вы будете в Дублине, – сказала им Финола.

– Это слишком поздно! – заныла Энни. – Мы думали, что Климент получит золотую медаль. Наверное, анкета вместе с остальной почтой лежит на столе в холле дома на Тара-роуд.

Бернадетта пожала плечами. Это была одна из многих вещей, плохих или хороших, которые случаются в жизни. Она сочувствовала детям, но решения не предлагала. Дэнни ушел звонить, а потому помочь ничем не мог.

Почувствовав приближение кризиса, инициативу взяла на себя Финола Данн.

– Раз так, пойдите и позвоните миссис Вайн, – предложила она.

В дверь дома номер шестнадцать по Тара-роуд позвонила Герти.

– Мэрилин, наверное, это самый трудный момент в моей жизни.

– Да? – тревожно спросила запыхавшаяся Мэрилин. Смесь меда, соевого соуса и имбиря оказалась очень липкой; она пристала к донышку кастрюли и подгорала, а курица оставалась сырой.

– Вы знаете, что я должна была прийти завтра… Можно вместо этого прийти сегодня?

– Герти, это не очень удобно. Я готовлю ланч.

– Просто… просто все мои домашние проблемы решились бы, если бы я могла…

– Прошу прощения. Если вам нужно на время уйти из дома, то присоединяйтесь к матери и сестре Рии. Я угощу вас ланчем. – У Мэрилин голова шла кругом. Она еще не успела опомниться от смертельно опасной поездки по Дублину, готовила сложное блюдо для людей, которых не хотела принимать, да еще под бдительным наблюдением двух голодных животных. А теперь приглашала к столу третью женщину, причем очень расстроенную.

– Нет, Мэрилин, спасибо, дело совсем не в этом. – Герти не знала, куда девать руки. Взгляд у нее был испуганный.

– Тогда что, Герти? Мне очень жаль, но я не…

– Мэрилин, не могли бы вы дать мне деньги вперед? А я завтра отработаю… – Видно было, что это просьба далась ей нелегко.

Видеть это было невозможно.

– Да, да, конечно, – пробормотала смущенная Мэрилин и стала искать кошелек. – У вас найдется сдача? – не подумав, спросила она.

– Мэрилин, будь у меня сдача, разве я стала бы просить заплатить мне вперед?

– Да, конечно, глупый вопрос. Пожалуйста, возьмите.

– Тут не только за завтрашний день, но и за всю следующую неделю, – сказала Герти.

– Да, конечно. Как скажете.

– Вы можете позвонить Рии в Америку, и она скажет, что я всегда рассчитываюсь.

– Я знаю, знаю… Ладно, а теперь до свидания.

Мэрилин спустилась на кухню, расстроенная беседой.

– Герти… Не смогла остаться, – делано улыбнувшись, объяснила она.

– Да. Ей нужно было добыть Джеку денег на выпивку, – лаконично сказала Нора Джонсон.

И тут они поняли, что одна из кастрюль подгорела, – к ее дну прилипла масса, напоминавшая сливочные тянучки.

– Ее уже не оттереть, – сказала Хилари. – А эти кастрюли очень дорогие.

Кастрюлю поставили отмокать, и Мэрилин начала все сначала. Хилари была права: слава богу, что она не успела положить туда куриное филе. Подгорел только соус.

Задребезжал телефон. Звонили Энни и Брайан с реки Шаннон. Не сможет ли Мэрилин найти анкету? Мэрилин снова поднялась в гостиную, куда она относила всю почту и аккуратно складывала ее на сервант. Она нашла анкету и перезвонила им в пивную, где дети ждали результата.

– Отлично, – сказал Брайан. – Теперь осталось только одно: отвезти ее по адресу и заплатить один фунт за участие.

– Да, но…

– Большое спасибо. Мы бы очень расстроились, если бы выставка прошла без него, – прервала ее Энни.

– А мне не придется там присутствовать? – испугалась Мэрилин. – Водить Климента по кругу или делать что-то еще?

– Нет, они будут сидеть там в клетках. Честно говоря, я собиралась сделать это сама, но если вы захотите прийти и посмотреть…

– Ладно, там видно будет. – Мэрилин положила трубку.

– Ну, как они? Довольны отдыхом? – Нора насмешливо фыркнула. Похоже, в такую возможность она не верила.

– Я не спросила! – злобно крикнула Мэрилин и чуть не заплакала. Вторая кастрюля тоже сгорела, а две женщины, привыкшие, что здесь за всем присматривает Рия Линч, не ударили палец о палец, чтобы помешать этому.

Ради чего она прилетела в эту чертову Ирландию? Ради такого дурацкого изматывающего дня? Чтобы заниматься чужими делами и вмешиваться в жизнь людей, которых она до того и в глаза не видела?

В почтовом ящике дома на Тюдор-драйв лежало письмо от мамы.

Дорогая Рия!

Я понимаю, что мне следовало бы писать тебе чаще, но Господь Бог сделал так, что в сутках всего двадцать четыре часа. Кстати, о Боге. Я надеюсь, что ты нагим поблизости католическую церковь, куда мои внуки могли бы ходить по воскресеньям. Мэрилин сказала, что сообщила тебе все подробности, номера телефонов, расписание служб и все остальное, поможешь не делать вид, что ты регулярно ходишь к мессе, все равно не поверю. Мэрилин в здешние протестантские церкви тоже не ходит. Может быть, она иудейской веры, но представить ее в синагоге я как-то не могу. Ладно, она взрослая женщина, так что пускай разбирается сама. Я не любительница вмешиваться в жизнь других людей.

На первых порах она немного дичилась, но, кажется, сейчас уже вполне привыкла к нашим обычаям. Мать не должна критиковать подруг своих дочерей, и я не собираюсь делать это, но ты знаешь, что леди Райан мне не нравилась и никогда не понравится, а Герти я считаю слюнтяйкой, полностью заслуживающей своей участи. Мэрилин совсем другая. С ней интересно разговаривать обо всем, и она хорошо разбирается в кино. Водит твою машину как сумасшедшая и сожгла две кастрюли, которые тут же заменила. Первого августа ей исполнится сорок Я на двадцать семь лет старше, но мы находим с ней общий язык. Думаю, она спит с Колмом Барри, но я неуверена. Этот прелюбодей все еще важно разгуливает по городу. Завтра дети вернутся из своего скучного плавания. Я собираюсь сводить Энни в пиццерию и услышать все подробности с пылу с жару. Энни хочет привести с собой свою подругу Китти. Ладно, пусть приводит. А потом они вместе поедут домой.

Любящая тебя мама.

Ошеломленная Рия посмотрела на штемпель. Письмо было отправлено пять дней назад. Целых пять дней. А она ничего не знала. Что это за подруги, если они не сообщили ей о таких жизненно важных вещах? Было восемь часов утра. Она потянулась к телефону, но сообразила, что в Ирландии сейчас время ланча; следовательно, мать совершает свой дурацкий ежедневный обход. Зачем люди вообще пишут письма, которые добираются до адресата через пять суток, если есть электронная почта? Но тут Рия опомнилась. Нечестно осуждать мать за неумение пользоваться Интернетом, если она сама научилась этому всего пару недель назад. Нужно быть справедливой.

Она позвонила в дом на Тара-роуд. Когда включился автоответчик, выяснилось, что Мэрилин сменила текст. «Это дом Рии Линч, но в настоящее время она отсутствует. Сообщения будут приниматься и передаваться ей. Говорит Мэрилин Вайн. Я вам перезвоню». Да как она посмела? Рия ощутила приступ гнева. Ей хотелось убить Мэрилин.

Эта женщина влезла в ее дом, чуть не угробила ее машину, выкорчевала ее сад, таскалась к предсказательницам, сжигала ее кастрюли, спала с Колмом Барри. Какие еще сюрпризы приготовила ей миссис Вайн?

Рия позвонила Розмари, но ее секретарша ответила, что у босса совещание. Тогда она позвонила Герти в прачечную.

– Спасибо за то, что пригласила Шейлу с детьми, – ответила подруга. – Ей очень понравилось. Она звонила и все мне рассказала. Просто в восторге. – Голос у Герти был довольный. На самом деле, она благодарила Рию за то, что подруга не стала опровергать сказку о нормальной жизни Герти и Джека.

Опять ложь, выдумки, притворство! Рия не смогла скрыть нетерпение и досаду.

– Герти, что там затевает Мэрилин?

– Она молодец, правда?

– Не знаю. Мы с ней не знакомы. Она что, спит с Колмом?

– Что? – Герти расхохоталась так, что заглушила шум голосов клиентов; время ланча было для прачечной часом пик.

– Так говорит моя мать.

– Мать? Рия, раньше ты никогда не обращала внимания на ее слова.

– Она действительно сожгла мои кастрюли?

– Да, но заменила их еще лучшими. И купила пару дешевых. На случай, если сожжет их снова.

– У нее что, вечно двадцать два несчастья?

– Нет, просто она неважная кухарка. Но видела бы ты, что она сделала с твоим садом!

– Там хоть что-нибудь осталось?

– Рия, это просто фантастика.

– Есть ли хоть одно дерево или куст, которые я смогу узнать по возвращении? Брайан сказал, что она вырубила всё.

– Ты слушаешь Брайана? – спросила Герти.

– Она случайно не работает вместо меня в магазине Фрэнсис Салливан? В перерыве между раскопками в моем саду?

– Рия, в чем дело? Мэрилин – очень славный человек. И твоя подруга.

– Никакая она мне не подруга. Я ее и в глаза не видела.

– Ты чем-то расстроена?

– Она влезла в мой дом.

– Рия, ты же сама с ней поменялась.

– Она сменила текст на автоответчике.

– Ты просила ее сделать это, когда она будет готова.

– Теперь вижу, что готова.

– Энни помогла ей составить текст.

– Энни?

– Да. Она часто приходит к ней.

– На Тара-роуд? – сквозь зубы процедила Рия.

– Рия, я думаю, она скучает по тебе. Поэтому и приходит. – Герти отчаянно пыталась ее подбодрить.

– Угу. Как же, – ответила Рия.

– Да, Рия. Энни сказала, что плавание по Шаннону было чудное. Так она и выразилась. Сказала, что Брайан каждый день говорил: «Вот бы маме понравилось!» И она с ним соглашалась.

– Серьезно? – Рия слегка повеселела.

– Честное слово. Я разговаривала с ней сегодня утром, когда ходила убираться. Сейчас они с Мэрилин пошли по магазинам.

– Что?

– Пошли по магазинам. Кажется, бабушка дала ей бесплатный талон на приобретение одежды. Энни решила его использовать, и они поехали на Графтон-стрит.

– Наверняка Мэрилин сейчас едет по пешеходной зоне на моей машине.

– Нет, они сели в автобус. Рия, я не понимаю, что ты имеешь против нее. Ей-богу, просто не понимаю.

– Я тоже, – ответила Рия, положила трубку и ударилась в слезы.

Первые три попытки встретиться с миссис Коннор закончились неудачей. Каждый раз очередь машин оказывалась слишком длинной. Встревоженные мальчики, охранявшие стоянку, говорили, что ждать не стоит. Но в четвертый раз им повезло.

Перед Мэрилин сидела усталая худая женщина.

– Добро пожаловать в нашу страну, – сказала она.

– Спасибо.

– Вы приехали сюда, чтобы что-то найти.

– Да. Как все.

– Но оно не здесь. Оно там, откуда вы приехали.

– Вы можете поговорить за меня с моим сыном?

– Он мертв?

– Да.

– Это не ваша вина, мадам.

– Моя. Я не должна была его отпускать.

– Я не могу говорить с мертвыми, мадам. – Глаза худой женщины лихорадочно горели. – Они покоятся с миром. Мы не должны их будить.

– Я хочу сказать ему, что мне очень жаль.

– Нет, мадам, это невозможно. Спящие не хотят, чтобы их беспокоили.

– Это возможно.

– Не для меня. Будьте любезны, покажите мне свою ладонь.

– Почему вы не можете поговорить с моим сыном, сказать ему, что мне очень жаль? Что я не должна была позволять ему уйти, не должна была соглашаться, чтобы они нажали на выключатель? Его отключили от аппарата всего через шесть месяцев. Может быть, потом они нашли бы способ вернуть его. Я сидела рядом и следила за его последним вздохом. – Миссис Коннор смотрела на Мэрилин с огромным сочувствием. – Я до самого конца держала его за руку и говорила на случай, если он меня слышит: «Дейл, мы с твоим отцом выключаем аппарат, чтобы освободить твой дух. Так и случится». Но этого не случилось. Я знаю. Его дух где-то томится, и я не буду знать покоя, пока не смогу хоть раз поговорить с ним. Неужели вы не можете его найти?

– Нет.

– Я прошу вас.

– Вы должны найти покой.

– Да. Иначе зачем мне было сюда приезжать?

– За тем же, что и все остальные. Люди приезжают, потому что они несчастны.

– И потому что надеются на небольшое чудо.

– Думаю, да, мадам.

– Что ж, миссис Коннор, спасибо за честность и потраченное на меня время. – Мэрилин встала.

– Заберите свои деньги, мадам. Я вам ничего не сказала.

– Нет. Я настаиваю.

– Нет, мадам. Я тоже настаиваю. Однажды вы найдете покой. В тот день вы выйдете из дома и отдадите эти деньги тому, кто в них нуждается.

По дороге домой Хилари тревожно спросила:

– Мэрилин, она вам чем-нибудь помогла?

– Она очень мудрая.

– Но она не стала говорить за вас с мертвым?

– Нет. Сказала, что он спит.

– И она не смогла его разбудить для вас?

Мэрилин почувствовала жалость к одинокой, не внушающей симпатии сестре Рии.

– Ну, мы согласились, что не стоит будить того, кто спит с миром.

– Неужели дело того стоило? Я имею в виду… Вы не думаете, что переплатили ей?

– Ничуть. Я была рада узнать, что он спит с миром.

– И что, после этого вам полегчало? – с надеждой спросила Хилари.

– Очень полегчало, – солгала Мэрилин Вайн. – А теперь расскажите, что она поведала вам.

– Сказала, что мне пора искать деревья. Что теперь у нас достаточно денег, чтобы выбирать, где жить.

– А вы действительно хотели бы жить в окружении деревьев? – спросила Мэрилин.

– Да нет. Я ничего не имею против деревьев, но никогда по ним не тосковала. Однако, если так написано мне на роду, думаю, придется поискать.

Когда они уезжали, машин в очереди стало еще больше. Люди хотели маленького чуда, которое могло бы им помочь. Эта женщина сказала, что все, кто приезжает к ней, несчастны. Зрелище было грустное, но в нем таилась какая-то странная сила. У всех сидевших в этих машинах было свое горе. Мэрилин Вайн была не единственной женщиной на свете, страдавшей от потери и чувства вины. Другие переживали то же самое. Как больные, нуждающиеся в лекарстве, они приезжали в это место и ему подобные в надежде на то, что существует магия, способная им помочь.

Мэрилин невольно улыбнулась. Хилари увидела эту улыбку и обрадовалась.

Рия поменяла текст на автоответчике. «Это дом Грега Вайна, который сейчас на Гавайях, и Мэрилин Вайн, которая сейчас в Ирландии. В данный момент здесь живет Рия Линч. Она будет рада передать ваши сообщения Вайнам или перезвонить вам». Она прокрутила пленку несколько раз и кивнула. Долг платежом красен. Пусть Мэрилин почешется.

Потом она позвонила Хейди.

– Я хочу устроить у себя небольшую вечеринку и пригласить вас с Генри. Придет Карлотта, та симпатичная пара, с которой мы познакомились, изучая Интернет, и двое мужчин из кулинарии, о которой вы мне рассказывали. Похоже, я нашла с ними общий язык, но мне нужно продемонстрировать, как я готовлю. Надеюсь, что они дадут мне работу.

– Мам?

– Хай, Энни.

– Забавно. Ты говоришь «хай» вместо «алло».

– Просто сорвалось с языка.

– Ты не позвонила, поэтому мы сами решили тебе позвонить.

– Я звонила вам. И оставила сообщение твоему отцу. На которое он еще не ответил. Напомни ему, ладно?

– Мам, его нет. Он все время где-то бегает.

– Ну, когда он все-таки придет, скажи ему, что я жду.

– Мам, но в этом сообщении говорится только о делах.

– Да. И все же я хочу, чтобы он ответил.

– Будете ссориться?

– Если он перезвонит мне, то нет.

– Как ты, мам?

– Нормально. А как вы сходили с бабушкой в пиццерию? – Энни заметила, что в голосе матери прозвучала сталь.

– Хорошо. Бабушка подарила мне замечательный жилет. Ты его увидишь. Я возьму его с собой.

– А Китти к вам присоединилась?

– Нет. Не получилось.

– Почему не получилось?

– Потому что Бернадетта позвонила бабушке и сказала, что папа решительно возражает против Китти.

– Очень жаль.

– Нет, это мне жаль, а тебе ни чуточки. Вы с папой не любите Китти. Что же я могу поделать?

– Я рада, что твой отец следит хотя бы за этим.

– Ему не до того. Он даже не знает, какой сегодня день недели. Говорю тебе, это Бернадетта.

– Расскажи мне, как ты ходила по магазинам с Мэрилин.

– Мам, ты что, наняла целую команду сыщиков?

– Нет, просто кое-что рассказывают друзья и родные. Мне интересно, вот и всё.

– Мам, ты не интересуешься одеждой. Ты ее терпеть не можешь.

– Что ты купила? – прошипела Рия.

– Розовые джинсы и сине-розовую блузку.

– Потрясающе…

– Мам, ты на меня за что-то сердишься?

– А есть за что?

– Не думаю. Честно говоря, лето в этом году паршивое. Все друг на друга обижаются. Мне не разрешают встречаться с Китти. Бабушка хочет переселиться в дом престарелых. Мистер Маккарти куда-то уехал и ничего не сказал папе. Розмари Райан выпрыгивает из штанов, потому что ей нужно найти папу и передать ему срочное сообщение, а она не может. Брайан снова связался с Декко и Майлсом, они орут, дерутся и сводят друг друга с ума. Кажется, папа поссорился с Финолой, и она больше к нам не приходит. Бернадетта почти все время спит. Тетя Хилари окончательно рехнулась и продолжает искать дом с деревьями. Климента рвало шерстью, и его пришлось везти к ветеринару. Это сделал Колм. Ничего серьезного, но сначала мне было страшновато. Потом я позвонила тебе, а ты набросилась на меня непонятно за что… Честно говоря, если бы не Мэрилин, здесь можно было бы сойти с ума.

– Она тебе помогает?

– Ну, по крайней мере, она нормальный человек. И советует, какие книги читать. Дала мне «Убить пересмешника». Ты читала этот роман, мам?

– Я люблю тебя, Энни.

– Мам, ты что, пьяная?

– Конечно нет. А что?

– Я спросила, читала ли ты книгу, а ты ответила, что любишь меня. Разве так разговаривают?

– Нет. Но я сказала правду.

– Что ж, ясно. Спасибо тебе, мам. Большое спасибо.

– А ты? Ты любишь меня?

– Мам, ты слишком долго прожила в Америке, – ответила Энни.

Дэнни Линч стоял на крыльце и звонил в дверь дома, когда-то бывшего его собственным.

Он переминался с ноги на ногу, поглядывал на часы и не видел Мэрилин, стоявшую на коленях под высоким деревом у ворот. «Он действительно красив, – думала Мэрилин. – От него исходит та же кипучая нервная энергия, которая запомнилась мне много лет назад. Но теперь в нем появилось что-то еще. То, что я заметила тогда в ресторане Колма. Что-то тревожное, почти затравленное». Потом он достал какие-то ключи и вошел. Мэрилин была готова встать и подойти к нему, но она вскочила, побежала к дому и быстро поднялась на второй этаж.

Дэнни стоял в гостиной и оглядывался.

– Это всего лишь я, Дэнни Линч, – сказал он.

– Вы чуть не довели меня до инфаркта, – ответила Мэрилин, прижав руку к груди и притворившись испуганной. В конце концов, она действительно испугалась бы, если бы вошла в дом, не зная, что он здесь.

– Прошу прощения. Я звонил в дверь, но никто не ответил. Я знаю, вы – Мэрилин. Добро пожаловать в Ирландию. – Беспокойство не помешало Дэнни пустить в ход свои испытанные чары. Он смотрел на Мэрилин так, словно и в самом деле был рад ей. Этот человек из породы мужчин, внимательно смотрящих на каждую женщину, с которой разговаривают, и заставляющих ее почувствовать себя особенной. Собственно говоря, именно поэтому она его и запомнила, в то время как множество других ирландцев полностью исчезли из ее памяти.

– Спасибо, – ответила она.

– И вы здесь счастливы? – Он обвел комнату взглядом заведующего складом, проводящего инвентаризацию.

– Очень. А кто бы не был здесь счастлив? – Она тут же пожалела о сказанном. Дэнни Линч явно не был счастлив в этом доме, иначе бы он остался в нем. Ложно понятая вежливость заставила ее задать глупый вопрос.

Но оказалось, что он не обратил на ее слова никакого внимания.

– Моя дочь говорит, что вы очень добры к ней.

– Она очень славная девочка. Надеюсь, ей и Брайану понравится мой дом не меньше, чем мне нравится их.

– Им крупно повезло. Когда я был в возрасте Брайана, от ближайшего шоссе меня отделяло десять миль. – Он был очень любезен.

И все же Мэрилин не нравилось, что он вошел в дом сам.

– Я не знала, что существует третий ключ от дома. Думала, они есть только у меня и у Герти.

– Почему бы ему и не существовать? – спросил Дэнни. – Я в этом доме не чужой.

– Видимо, произошло недоразумение. Дэнни, я не знала, что вы будете приходить и уходить. Мне было недвусмысленно сказано, что у Колма есть ключ от задней калитки, вот и всё. Я скажу Рии, что она забыла предупредить меня о ваших визитах и что в результате я приняла вас за взломщика. – Она засмеялась так, словно речь шла о глупой ошибке, но в то же время пристально следила за ним.

Дэнни понял намек. Он небрежно снял с кольца ключ от дома на Тара-роуд и положил его на стол неподалеку от вазы с розами.

– Вообще-то я не собираюсь приходить и уходить. Просто сегодня мне кое-что понадобилось, а поскольку вас не было, я подумал… ну, сами знаете, старые привычки умирают с трудом. В конце концов, эта парадная дверь долго была моей. – Его улыбка и извинения были хоть и отрепетированными, но искренними.