Текст книги "За стеклом [Коламбия-роуд]"

Автор книги: Мет Уаймен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)

38

Прошло целых два дня, прежде чем я подняла трубку, чтобы поговорить со Слимом. Все это время я обреталась у Добряка, ходила на работу в модельное агентство и много размышляла. Раздумья мои протекали, по большей части, за столом в приемной. Наверное, я и во сне могла бы стоять там с теплой, радушной улыбкой на устах. И ведь она ни разу она не сползла с моего лица. Даже когда из странствий возвратилась старая стерва, супруга моего босса. Та, у которой имелись каверзные вопросы к мужу, так же как у меня – к ним обоим. Кроме того, я улыбалась фотографам и охотникам за юными талантами. Я оставалась лучезарной даже под всеми внимательными и слегка удивленными взглядами, которые на меня бросали люди, уже успевшие вроде отвести глаза. То узнавание, которое раньше начинало брезжить на множестве лиц при виде кого угодно, только не меня. Впрочем, я догадывалась, где это они могли видеть меня раньше. Поскольку я сама побывала на complicity, у меня имелось окно в их частную жизнь. Мне точно было известно, чем занимаются совершенно незнакомые мне люди за плотно прикрытыми дверьми, перед мониторами своих компьютеров. И это давало мне повод для неформальных улыбок, не позволяло расползтись по швам.

Это Вилли настоял, чтобы я выждала подходящий момент, прежде чем вновь наладить связь с домом. Добряк уверил ребят, что я в безопасности, у меня все хорошо и что никому из них не причинят вреда, если только они поверят ему на слово. Конечно же, я хотела вернуться домой, но Добряк повторял, что сначала мне нужно привести в порядок свои мысли. Он заявил, что мне жизненно необходимо спокойно сообщить ребятам новости, чтобы они, не дай бог, не впали в истерику и все не испортили.

– С чего бы это им вдруг впадать в истерику? – поинтересовалась я.

Добряк объяснил, что парни нередко теряют способность рассуждать здраво, обнаружив вдруг, что их обвели вокруг пальца. Он предложил мне положиться на интуицию. Именно поэтому я и была немногословна, когда наконец перестала игнорировать свой мобильник и приняла звонок от Слима. Выдох облегчения на том конце провода, а с моего лица сползает дежурная улыбка. Мы договорились встретиться где-нибудь подальше от дома. На нейтральной территории. Место, которое я предложила, не имело никакого отношения к Фрэнку Картье, но зато для нас обоих было весьма памятным.

Получить выпивку в подвале «Перезагрузка» оказалось легко. Стоило только поймать взгляд бармена, дать ему секунду, чтобы осознать, что существо женского пола действительно оказалось здесь добровольно, и он помчался выполнять заказ с такой скоростью, словно я была хозяйкой заведения. Вспрыгнув на табурет, я заказала водку с тоником и наблюдала, как бармен пытается изготовить требуемое: так, словно в своей жизни ему приходилось подавать только диетическую колу и скверный кофе.

Я прибыла на место заранее, надеясь немного свыкнуться с обстановкой и почувствовать себя по возможности раскованнее в этом чуждом, почти враждебном окружении. Зажав в губах соломинку, я развернулась на табурете, чтобы сделать долгий глоток и бросить еще более долгий взгляд вокруг. Похоже, со времени моего последнего скоротечного визита здесь мало что изменилось. Все тот же шум схваток, те же приглушенные отсветы, серебряные трубки и запутанный трубопровод над головами, те же четыре группки обращенных взглядами вовнутрь мужчин, окруживших четыре пучка обращенных вовне мониторов. На этот раз, впрочем, я не чувствовала прежней угрозы. В конце концов, люди приходят сюда расслабиться. Окружающий мир их совершенно не волновал; во всяком случае, мне так показалось.

Как раз в это время в подвал спустился какой-то парень; он пригнул голову, чтобы не задеть ею трубы, и пробился к противоположному концу стойки. Держался он весьма непринужденно и с виду был очень чистенький: черный костюм с зауженными брюками, синяя хлопчатобумажная рубашка, две верхние пуговицы которой небрежно расстегнуты. Мимолетного взгляда хватило, чтобы я могла сказать: вот человек, готовый к приключениям. Даже удивительно: что такой, как он, мог забыть в этом подвале? Может, сюда ходит его босс? Я не удержалась от того, чтобы, оторвавшись от бокала, еще раз взглянуть украдкой – просто удостовериться, что парень не случайно сюда забрел. И, обнаружив, что парень разглядывает меня в упор, ахнула:

– Слим?

Он осторожно приблизился.

– Рад тебя видеть, – сказал Слим.

У меня далеко не сразу получилось совместить знакомый голос со стоящим передо мной человеком. Если витать в иных мирах – преступление, то я виновна не меньше окружавших нас геймеров.

– Ты подстригся?

Слим протащил пятерню от макушки к основанию шеи. Короткие взъерошенные пряди без труда пробивались между его пальцами, и я не верила своим глазам. Канаты дредов исчезли бесследно. Обрамлявшие его лицо раньше, они определяли образ жизни Слима, а теперь оказались безжалостно уничтожены, уступив место чему-то не менее странному. Короткие волосы, определенно со всеми задатками лохматой гривы – вот простейшее описание его нового облика. Даже кольцо исчезло из брови, в результате чего новое лицо Слима вернуло себе естественную симметрию, практически идеальную, на мой взгляд.

– Нравится?

– Эта прическа подчеркивает твой нос, – сказала я. – Довольно мило.

Слим вежливо принял комплимент и приблизился еще на шаг, излучая жизнелюбие.

– Добряк Уильям говорил, ты живешь сейчас у него, – заметил человек, в котором я все еще с трудом узнавала Слима. – Он не захотел открыть своего адреса, но мне всегда было интересно: на что похоже его жилище?

– Квартира Вилли? – задумалась я. – Красиво. Чисто и просторно. Очень женственно во многих отношениях. Я даже нашла красивое кимоно у него в гардеробе.

– Серьезно?

– Только, умоляю, не говори ему, что я это тебе рассказала.

– Я похож на дурака?

– Слим, ты един во многих лицах, – сказала я, – но дураков среди них нет.

Чуть порозовев, он обвел жестом стойку и полез во внутренний карман пиджака.

– Можно угостить тебя чем-нибудь? – спросил он, выуживая оттуда горсть мелочи. Я покачала головой. В данных обстоятельствах я была богачкой. Под вопросительным взглядом бармена Слим застенчиво отсчитал сумму, достаточную для бокала колы. – Пожалуйста, диетическую, если у вас есть в холодильнике.

– По крайней мере, с виду ты набит деньгами, – сказала я. – Тебе, часом, не нужно появиться в суде или что-нибудь в этом роде?

Рассмеявшись, Слим-Джим предложил мне приглядеться к стрижке.

– Мне помогал твой брат, – признался он, и я запустила палец ему за лацкан. – Говорю, пришла пора заложить новую программу. А он смеется: ты же не компьютер, просто смени имидж. Дескать, я нуждаюсь в приличной прическе и хороших шмотках.

– Достойный совет.

– Так или иначе, со старой моделью покончено. Она плохо справлялась со своими обязанностями.

Слим стоял почти вплотную: локоть на стойке, пальцы поглаживают мои. Достаточно близко, чтобы я отвела взгляд, вспомнив об увиденном. Надо сейчас рассказать про camplicity, и будь что будет. Вопрос лишь в том, как вырулить в разговоре к нужному моменту.

– А как дела у Павлова?

– Все хорошо.

– Да?

– Просто прекрасно.

– А зрители, – спросила я, лихорадочно пытаясь нащупать лазейку, – они хорошо себя ведут?

– Насколько это возможно, – со всей серьезностью кивнул Слим. – Табло хандрит, потому что мы его занавешивали, а наш дружок в неглиже обрел привычку подъезжать к дому вечерком, чтобы немного вздремнуть за рулем. Эта остановка стала составной частью его ежедневного моциона. По-моему, это даже хорошо для человека на склоне жизненного пути: если в заведенных привычках начинаются сбои, значит, и мозги катятся туда же.

Я невольно рассмеялась, вновь радуясь компании Слима. Его новый облик – сдержанный, но достаточно яркий – действительно был чем-то особенным.

– А как поживает Мисти? – осведомилась я, уже слегка игриво.

– Она в полном порядке.

– Да? Вы добрались куда-нибудь?

– До самого конца, – сказал он, улыбаясь в ответ.

– Что? До самого конца?

– То есть мы сейчас на пляже. За сотню с лишним уровней мы с Мисти исходили весь мир. Одолели горные перевалы и барханы пустынь, прошли сухими руслами рек и змеящимися козьими тропами и добрались теперь до пляжа. Карта говорит, что деньги где-то рядом, и я знаю наверняка, что мы добрались первыми, поскольку отпечатков ног чужих Мисти на песке что-то не видно.

На этом Слим оборвал себя, вероятно вспомнив, что я-то не жила этим так же, как он. Помолчав, он заговорил с убежденностью:

– Я все ближе к наличным, Циско. Правда-правда. Вот только не знаю, куда двинуть дальше. Океан отпадает сразу. Это край света, в виртуальном смысле. С него нельзя свалиться, если идти дальше, но есть риск, что игра зависнет.

– Быть может, стоит уложить ее позагорать, – с улыбкой предложила я. – Некоторые считают, что лучше всего думается в положении лежа на спинке.

– Это бы значило утратить бдительность, – возразил Слим, не замечая мою колкость. – А ведь я неплохо справляюсь, уничтожая себе подобных. Всю последнюю неделю – по одной Мисти каждое утро.

– Ничего не скажешь, достижение.

– Я тоже так считаю, – кивнул Слим. – Стыд и позор: рядом нет никого, кто мог бы это оценить.

– Не будь так уверен, – пробормотала я в свой бокал.

– Она передавала тебе привет.

– Кто? Мисти?

– Правда. Она скучает по тебе. Мы все скучаем. Дом опустел, когда ты перестала за нами присматривать.

Неловкая пауза. Слим первым набрал воздуху, чтобы предложить мне вернуться, но у меня на уме было лишь одно, и теперь настало время поделиться. Не отрывая глаз от его лица, я открыла тайну зрительских кресел второго веб-сайта, придуманного Фрэнком Картье.

Слим, выслушав мои откровения, окаменел. Рассказывая о скрытых камерах, я сделала упор на увиденном. Объяснила, почему ушла из дома. Настаивала, что теперь он должен полностью довериться мне, если хочет покарать мерзавца Картье. За все это время Слим не произнес ни словечка. Сначала привалился к стойке, а потом, когда я закончила рассказ, молча уперся лбом в согнутый локоть. Казалось, он ушел в себя, отыскивая спасение в том пространстве, которое ему все еще принадлежало.

Мой брат, узнавший обо всем чуть позже, отреагировал совсем иначе. Я позвонила домой с мобильника, распорядилась, чтобы он вышел на улицу, а затем повторила все с самого начала. Когда я закончила, мне пришлось даже отодвинуть трубку от уха. Слим и тот вздрогнул, когда из динамика донесся душераздирающий яростный визг. Я предвидела, что Павлов окажется намного голосистее своего приятеля, и именно поэтому решила просветить его на безопасном расстоянии.

– Так, и что теперь? – со стоном поинтересовался Слим.

Я выключила мобильник, осушила бокал и произнесла то, за чем он сюда шел:

– Пошли домой.

– Нам туда нельзя, – сказал Слим. – Как мы теперь сможем там жить?

– Считай это испытательным сроком, – сказала я и жестом предложила ему первым двинуться к выходу, – но кое-какие перемены все же неизбежны.

– Какие, например? – спросил Слим, обходя игровые мониторы так, словно те перестали существовать.

– Не беспокойся, – сказала я, улыбаясь тайком при мысли о плане, который ради меня разработал Добряк Уильям. – Ты уже положил хорошее начало.

39

Павлов поджидал нас на улице. Мой брат был похож сейчас на человека, перед которым захлопнули дверь его собственного дома: стоя на крыльце, он переминался с одной ноги на другую. Родителей нет дома, открыть некому, а в туалет, однако же, хочется.

– Фантастика, – иронически произнес он, когда мы со Слимом вышли из цветочных рядов. – Говорил я вам, ничего хорошего от этой затеи не ждите.

– Спокойно, – сказала я и вытащила собственную связку ключей из кармашка сумки. – Там, внутри, нас ждут всевозможные утешительные призы.

– Что ты задумала? – спросил Павлов, загораживая собой дверь. – Нам нельзя входить внутрь. Там же повсюду кишат камеры.

– Не повсюду, – сказала я. – Имеется один небольшой невидимый участок наверху, рядом с лестницей. Единственная настоящая «мертвая зона» во всем доме. Там, кстати, можно и пошептаться, потому что нигде рядом нет микрофонов.

– Откуда ты знаешь?

– У меня было несколько дней, чтобы обследовать второй сайт. – Вставив ключ в замок, я обернулась, чтобы обратиться к обоим сразу: – Сейчас мы войдем и будем вести себя совершенно естественно. Все понятно? Слим, я хочу, чтобы ты забрал свой ноутбук из спальни и загрузил его на «белом пятне». Павлов, похоже, с тобой случится крупное несчастье, если ты не облегчишься как можно скорее. Делай, что должен, но не дай зрителям понять, что знаешь о наблюдателях.

– Ха! Будто у меня что-то может получиться. – Мой брат повернулся к приятелю за поддержкой, но Слим почти совсем не открывал рта с тех пор, как мы выбрались на свет из подвала «Перезагрузка». Казалось, он пребывает в оцепенении. – Это почти то же самое, что и воспользоваться общественным сортиром!

– Павлов, мы можем просто постоять здесь еще и подождать, пока не лопнет твой мочевой пузырь, но мне почему-то кажется, что ты предпочтешь опорожнить его на глазах у публики, чем подвергнуть себя подобному унижению. – Я приоткрыла дверь на дюйм, преодолевая сопротивление очередной кучи рекламных проспектов, и предложила брату идти первым. – Все, мы заходим внутрь. Не вздумайте провалить нашу игру.

– Вот, значит, как ты это воспринимаешь? – зашипел Павлов. – Для тебя это игра?

– Игра это или нет, – сказала я, толчком распахивая дверь, – но в любом случае следующий ход за нами.

Когда мы впервые вошли в дом после того, как его оборудовали камерами слежения, от наступивших перемен у нас перехватило дух. От новых ковров на полу до кухни, словно сошедшей со страниц каталога, дом казался идеальным. Теперь он походил на насквозь фальшивую декорацию, выстроенную в студии картонную коробку, внутри которой куда меньше жизни, чем бурлит вокруг. И все же мальчики меня не подвели. Они все сделали, как я просила, хоть и были слегка заторможены в движениях. Меня же больше беспокоило то, что им предстояло сейчас увидеть впервые. Прежде чем раскрыть план, который мы выносили вместе с Добряком, следовало устроить этим двоим экскурсию по второму сайту. Сделать это можно было и в интернет-кафе, но предложение, которое я собиралась внести, предназначалось для внутреннего пользования, и поэтому я решила, что буду придерживаться заранее намеченной программы.

– Вы только посмотрите, – шепнул Слим, впервые попав на сайт complicity. Мы втроем сгрудились на лестничной площадке, еле поместившись в «белом пятне». – Можно даже под диван заглянуть.

– Между прочим, в кухонную раковину тоже встроена камера, – с нажимом заметила я, но как раз в этот миг ноутбуком завладел Павлов. Мы все умолкли, когда он щелкнул на ссылке уборной.

– Безобразие, – прошептал мой брат, пробежав по всем точкам обзора, предлагаемым на странице, даже не задержавшись, чтобы почитать реплики в окошке чата, прикрепленного к каждой из камер. – Отвратительно.

– А что, спальни представлены на сайте в том же объеме? – Поймав мой взгляд над клавиатурой, Слим правильно принял молчание за утвердительный ответ.

– А помните, как Картье тут соловьем разливался насчет «обжитых пространств»? – промычал Павлов. – В следующий раз, когда нога Фрэнка ступит в этот дом, он покинет его в черном мешке, застегнутом на молнию. Посмотрим, как домовладельцу это понравится.

– Ты перестанешь наконец размахивать кулаками? – вступил Слим, и сам вспыливший после посещения сайта. Ему явно хотелось закричать во весь голос. – Сейчас не время для дрянной бравады. Подобная игра бицепсами ни к чему не приведет.

– Спасибо, Слим, – сказала я, отметив про себя, что за время нашей разлуки он успел преобразиться не только в смысле прически. – Рада, что мы наконец-то говорим на одном языке.

Слим вежливо кивнул. Дождавшись, пока не утихнет праведный гнев Павлова, он внес свое предложение: сжечь дом дотла.

– Почему бы и нет? – убежденно заговорил Слим, когда я нахмурилась в ответ. – Обойдемся без кровопролития.

Я бросила взгляд на брата, щелкавшего клавишами с видом виртуального мстителя. Когда Слим попросил его включить камеру, установленную над входом («Лучше всего горят дверные коврики»), мне показалось, что я чую исходящий от обоих запах тестостерона.

– Парни, – я повысила голос чуть больше, чем мне бы того хотелось, но это был единственный способ удержать их под контролем. – Насилие – не наш метод. У меня есть план, который вернет все, что нам причитается, и даже больше, но я не скажу ни слова, пока вы оба не успокоитесь. Попробуйте закрыть глаза и сосчитать до десяти.

Два гневных взгляда были мне ответом, но я говорила совершенно серьезно.

– Начинайте. – Лишь когда они с неохотой подчинились, я наградила обоих улыбкой. – Теперь слушайте: мы не должны терять хладнокровие. Мыслим рационально. Шевелим мозгами. Короче, слушайте внимательно и делайте в точности то, что я говорю. Все понятно? Хорошо. Поехали… Раз. Два. Три…

На счете «три» из динамиков ноутбука донесся знакомый шелест. Что-то тихонько просовывали к нам под дверь, что заставило обоих моих собеседников широко распахнуть глаза. Окошко веб-камеры, все еще нацеленной на входную дверь, подтвердило услышанное.

– Ну все, попался! – Павлов тенью мелькнул перед экраном в попытке преодолеть ступени и задел при этом его уголок пяткой. – Сейчас я отучу этих гадов лезть в нашу жизнь.

– Погоди! – Я захлопнула ноутбук, пока его не затоптали, и не без труда выпрямилась, чтобы бежать за братом. Не так-то это просто в юбке до пят, да еще и с нависшим надо мною Слимом. – Сосчитай до десяти!

Если ты устроился работать разносчиком пиццы, то на быструю карьеру не рассчитывай. Единственные преимущества, которые получаешь, – это мопед с большой коробкой на багажнике, исцарапанная мотоциклетная каска и красная куртка на молнии, ну еще, в лучшем случае, немножко чаевых. Обязанности самые несложные: развозишь заказанную пиццу, а когда развозить нечего, раскидываешь по домам рекламные открытки. Чаевых, конечно, в таком случае ждать не приходится, но с другой стороны, разносчик вряд ли ожидает наткнуться на разъяренного сумасшедшего, одетого как типичный психолог-консультант, который попытается запихнуть комок бумаги ему в глотку. Вряд ли простой разносчик пиццы знает, как выглядят психологи, хотя мне представляется, что на этого парня встреча с Павловым произвела известное впечатление.

– Что, не нравится? – вопил мой брат, когда я пыталась оттащить его. Бедняга рассыльный оказался прижат к стене у крыльца: глаза в ужасе зажмурены, а во рту – очередной смятый флаер. – Мой почтовый ящик – не пункт приема макулатуры, так что больше не марай эту дверь своей дрянью, слышишь?

– Павлов…

– Потому что в следующий раз, клянусь Господом Богом, я засуну эти бумажки в твою поганую задницу!

– Павлов, люди же смотрят! – Уже вторая по счету попытка отвлечь его внимание исходила не от Слима или меня, но с той стороны калитки. Я первой перевела туда взгляд и успела заметить, как Фрэнк сунул в рот еще один орех и ухмыльнулся своему спутнику. Зеваки набежали, наверное, со всего цветочного рынка и выстроились вокруг полумесяцем.

– Картье? – Теперь уже ничто не могло шокировать Слима.

Мы с ним одновременно выпустили из рук воротник рубашки моего брата. Наверное, выражение наших лиц побудило собравшихся срочно отправиться по своим делам. Когда мы втроем повернулись к зевакам, то промежутки между цветочными прилавками немедленно обрели для них чрезвычайную привлекательность. Вмиг рядом с нами остались лишь двое: наш домовладелец собственной персоной и сухопарый уроженец Востока, который стоял, опершись о калитку. С изображавшими рыб татуировками на руках, похожими на длинные рукава, пришитые к майке. Я сразу приметила стоящий у его ног набор инструментов, и это напугало меня пуще прежнего.

– Не стоит грубить спонсорам, – предостерег Картье, вытянув окольцованный палец по направлению к моему брату. – Пицца – это ваш хлеб с маслом.

– Слушай, что тебе говорят умные люди, Павлов. – Я уперла в брата свирепый взгляд, чтобы он не вздумал со мною спорить. Приходилось импровизировать, и я надеялась, что он это поймет. Мой брат с неохотой выпрямился. Рухнув на крыльцо, разносчик пиццы принялся выплевывать жеваный флаер; бейсбольная кепка на его голове чудом не свалилась, хотя и съехала набок.

– Надеюсь, мы не помешали вам своим вторжением? – спросил Картье, против обыкновения дружелюбно. – Кензо хотел проверить, нормально ли функционируют системы сервера.

– Разве это вторжение? – недоверчиво вопросил Павлов, и я догадалась, что его помутившийся разум наделил вопрос нашего домовладельца совсем иными обертонами.

– Позвольте я расскажу вам кое-что о функциях этой системы. – Казалось, Слим решил взять быка за рога, но разносчик пиццы опередил его: улучив момент, он выскочил из-за наших спин и одним прыжком перемахнул заборчик перед окном эркера. Пока Слим приходил в себя, я уже шагнула вперед со своей коронной улыбкой секретарши, принимающей посетителей.

– Мистер Картье, – пропела я, – похоже, ваша система работает сказочно, но откуда нам знать? Мы здесь всего лишь актеры. Если Кензо желает войти в дом и смахнуть пыль с сервера, пожалуйста. – Сказав это, я гостеприимно повела рукой в сторону распахнутой двери. – Будьте нашими гостями.

Я метнула в мальчишек взгляд фарфоровой куколки, но сопроводила его таким выражением лица, которое приказало им заткнуться и не вмешиваться. В конце концов, нам нечего было скрывать: я спрятала выхваченный из-под каблуков Павлова ноутбук, прежде чем кинуться спасать от той же незавидной участи разносчика пиццы. Фрэнк Картье благожелательно кивнул в ответ на мое приглашение.

– Как раз это я и надеялся услышать, – сказал он, похоже, успокоившись на мой счет, но держа Слима под прицелом. – Классная стрижка, – заметил он, кивнув своему компаньону. – И костюмчик что надо. Похвально, что вы стремитесь обратить наше предприятие в процветающий бизнес.

Мне показалось, что Слим вновь сейчас вскипит, и поэтому я встала на его ногу, пропуская внутрь Кензо с инструментом. Павлов тоже дернулся, но только потому, что перетрусил, о чем впоследствии не преминул напомнить ему Слим.

– Скажите, пожалуйста, – начала я, от души надеясь, что парни подхватят мою песенку, – часто ли вы заглядываете к нам на сайт, мистер Картье?

– С моим-то портфелем недвижимости? – переспросил Фрэнк с укоризной, так, словно я обязана была держать в голове эту деталь. – Я и свой-то дом вижу нечасто. Круглые дни толкусь здесь, в городе. Дела, знаете ли. Постоянно нужно что-то чинить, ублажать жильцов, решать всевозможные проблемы. – Картье сфокусировался на Павлове, по-прежнему стоящем за моей спиной, и ненадолго задумался. – Быть может, тебе стоит взглянуть, как я живу? Мне не помешал бы совет профессионала, чтобы справиться с бессонницей.

– У меня уже есть кое-какие предположения, отчего вам не спится, – буркнул мой брат, но Картье его уже не слушал, просто смотрел на нас троих из-за калитки.

– Я не ошибся: тот день действительно оказался великим, – заявил он затем, по очереди оглядывая нас. – Разве я не уверял, что наша договоренность осчастливит всех? Вы только взгляните, – он обращался теперь к самому дому. – За каждым кликом – реальные кирпичи. Вот что это такое. Люди выстраиваются в очередь, чтобы снять у меня жилье; вот почему я теперь так занят, да и у вас самих, судя по успехам Слима, тоже вскоре должны появиться лишние денежки.

Теперь-то мальчишки непременно взорвутся, но если это произойдет сейчас, мы так никогда и не посчитаемся с Картье. Поэтому я первой обрела дар речи, продолжая играть в ту же игру, по возможности с невинной миной на лице. Жаль, Добряк Уильям не слышал, как я пропела Картье все, на что тот и рассчитывал. Краем глаза я, кстати, заметила цветочника, поглядывающего на нас с дальнего конца рынка.

– А как продвигаются дела с вашим собственным домом? – спросила я у нашего хозяина. – Строители уже все закончили?

Я надеялась заставить Картье говорить о себе, а не о нас, пока из дома не выйдет Кензо и они оба не оставят нас в покое. И совсем не ожидала, что улыбка на его лице мгновенно трансформируется в гримасу. Уголки глаз напряглись, взгляд сузился.

– Знаете что? – сказал он. – Иногда мне хочется оказаться на вашем месте.

– Неужели? – Судя по голосу, Слим был поражен донельзя.

– Стать квартиросъемщиком, – пояснил хозяин и потянулся в карман за фисташками. – Когда возникают какие-то бытовые неполадки, вы просто звоните владельцу дома, и тот платит за их устранение. Проще не придумаешь. А я? Мне некому звонить, и мое жилище может рухнуть в океан, если только не укрепить сам дом и береговую линию заодно. Да, – вернулся Картье к заданному вопросу. – Строители все еще работают. С девяти до пяти мои владения так и кишат ими. Сосут из меня деньги. И хоронят мою мечту хоть немного побыть одному.

– Это, наверное, ужасно, – сочувственно произнесла я. – Ну что у вас за жизнь!

– Настоящий ад, – подтвердил Фрэнк и, казалось, случайно повернулся к соседнему дому. – Порой мне кажется, что я зажат между дьяволом и глубоким синим морем [20]20
  Английская идиома, приблизительно соответствующая русской «оказаться между двух зол».


[Закрыть].

Возможно, Картье заметил какую-то тень, мелькнувшую за давно не мытыми стеклами. Не знаю, я не решилась повернуться. Даже не захотела переспрашивать, всерьез ли он это говорит. Картье снова потянулся к седоватому ежику на макушке, обозревая неряшливый фасад так, словно этот вид причинял нравственные муки ему лично.

– Кстати, – заговорил он опять, – у жильцов ведь есть еще и права.

– Права? – не веря собственным ушам, вновь вмешался Павлов.

– Ты не ослышался, – на сей раз унять моего брата вызвался Слим. Неожиданный оборот, подкрепленный подмигиванием в мою сторону. – Где были бы мы, жильцы, мистер Картье, не будь у нас прав?

– На улице, где ж еще, – отсутствующим тоном ответил тот, делая шаг назад, чтобы лучше разглядеть соседний дом. – Итак, права. Жилец имеет полное право запереться изнутри. Он может довести свое жилище до состояния полной разрухи, стоит ему только захотеть. Может не пускать своего домовладельца на порог, если надумает делать ремонт. И создать тому все мыслимые проблемы, хотя одному богу известно, что вселяется в людей, когда они ведут себя подобным образом.

– Кто-то не хочет поддерживать с вами отношения?

Уронив взгляд на Павлова, Картье посоветовал ему не забивать себе этим голову.

– Если у моих жильцов возникают какие-то проблемы, – сказал он, – им следует всего лишь обратиться ко мне за помощью.

– Рады это слышать, – выпалила я и с облегчением увидела Кензо, выплывающего из двери. Ни дать ни взять рыба в воде. Он кивнул Картье, вроде бы подтвердив что-то, что явилось для меня сигналом препроводить обоих парней через порог. – Если у нас когда-нибудь возникнут хоть какие-то проблемы, мистер Картье, мы немедленно введем вас в курс дела. Будьте спокойны.

– Как раз это я и надеялся услышать, – повторил он, на сей раз с явным удовольствием в голосе, и распахнул перед Кензо калитку.