Текст книги "За стеклом [Коламбия-роуд]"

Автор книги: Мет Уаймен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

9

Я бросила вещи в холле и нашла парней за кухонным столом. Брат сидел, уставившись в ноутбук Слима, и жевал кончик ручки. Слим корпел над блокнотом, затягиваясь микроскопическим косячком. Нельзя сказать, чтобы кто-то из них при этом испытывал воодушевление. Напротив, мое появление что-то чересчур их обрадовало.

– Циско, – первым заулыбался Павлов и сделал нетвердую попытку подняться со стула. Чтобы разглядеть меня получше, он тут же стащил с носа маленькие круглые очки для письма и принялся вертеть их в пальцах. – Скажи, почему искусственные блондинки кажутся мужчинам привлекательнее, когда из-под окрашенных кончиков волос видны корни естественного цвета?

Я бросила на Слима сердитый взгляд. Волосы я красила перед самым приездом в Лондон, хотела произвести впечатление. Очевидно, для достижения наилучшего эффекта придется подождать еще пару недель.

– Вынуждаете меня отрастить длинные волосы?

– Вопрос задал твой брат, – запротестовал Слим. – Откуда мне знать, что он имел в виду?

– Это вопрос из письма читательницы в мою Рубрику. – Павлов развернул ноутбук, чтобы я могла взглянуть. – Девочка подозревает, что двухцветные волосы не на шутку заводят парней, и хочет знать, что я думаю по этому поводу.

– Тогда зачем тебе мое мнение?

Слим отважился встретиться со мной взглядом.

– У Павлова небольшой кризис. Он утратил веру в собственные советы. Небольшой затык, можно сказать.

Брат не сводил с меня умоляющих глаз.

– С каких это пор? – спросила я.

– С тех пор как его невзлюбил редактор.

– Ну? – настаивал Павлов. – Насколько эротичны двухцветные волосы?

Пришлось объяснить: женщины ежегодно тратят миллионы фунтов ради того, чтобы цвет их волос выглядел по возможности естественнее. Любой мужчина, который во всеуслышание заявит, будто ему больше по душе тот природный оттенок, что прет из головы, вытесняя краску, может, и не покривит душой, но навряд ли добьется всеобщего признания своей правоты.

– Стало быть, ответ отрицательный? – подытожил Павлов. – Слушай, а ты не могла бы немного развернуть свою мысль?

Я уселась за стол напротив мальчишек.

– И что еще я должна, по-твоему, сказать?

Слим глянул на Павлова так, словно они общались при помощи телепатии.

– Твой брат вовсе не хочет, чтобы ты что-то сказала, – поделился он со мной. – Он хочет, чтобы ты это написала.

Мне показалось, что Слим шутит. Однако эти двое не торопились прыснуть со смеху, так что пришлось обратиться к Павлову напрямую:

– Ты просишь меня написать твою колонку?

– Ответы должны быть развернутыми.

– И я должна изложить мужской взгляд на женские проблемы?

– Прошу тебя, Цис. Мне позарез нужно продемонстрировать чудеса проницательности и анализа. Я должен доказать, что незаменим.

– И поэтому ты обратился за помощью к женщине?

– Ты замечательно справишься, – сказал мой брат. – Я в тебя верю.

– Мнение профессионала, – добавил Слим, на лице которого уже успела обосноваться широкая улыбка.

Когда подошла моя очередь затянуться травкой, я отказалась, решив не затуманивать мозги, загруженные вопросами, которые Павлов отобрал для своей колонки. Всего их было четыре: сначала о крашеных волосах, потом еще два, от девиц, обнаруживших, что их личная жизнь зашла в тупик. Одну беспокоило безразличие соседского парня, но еще больше – скверные новости, пришедшие по электронной почте. Другую заботила техника поцелуя: бывший бойфренд оглушил бедняжку заявлением, что она «делает это, как рыбка гуппи». Завершал страничку читательских проблем вопль ужаса: парень четвертой читательницы превратил свою спальню в святилище Дженнифер Лопес. «Почему? – спрашивала каждая. – Что за люди эти мужчины?»

На составление ответа ушло примерно пять минут. Я стучала по клавиатуре, пока Слим делал нам кофе, а Павлов пожирал меня нетерпеливым взглядом. Не было нужды перечитывать написанное, я просто нажала клавишу ввода в последний раз и толкнула ноутбук через стол. Мой брат тут же вернул очки на переносицу. Шевеля губами, он прокручивал страницу, с жадностью глотая мой текст. Дочитав, Павлов поднял на меня глаза, моргающие за маленькими линзами. Не знаю, что именно отразилось на его лице в ту минуту: смятение или недоверие.

– Потому что в глубине души все они ублюдки, – сказал он. – Даже лучшие из них.

Немного коротковато, но основную мысль он уловил.

– Что такое? – спросила я.

– Это суть твоего ответа.

– Угу.

– На все вопросы одновременно?

– Почему бы и нет?

– Циско, но это же не совет. Это вероломный обман, поскольку он исходит якобы из мужских уст. Да меня линчуют за это!

– Если хочешь знать мое мнение, – сказала я, – то надо зайти еще дальше и опубликовать имена этих больных на голову мальчишек. Имеет смысл тиснуть их фамилии в твоей колонке. И не забудь адреса. О, знаю, напечатай заодно их фотки! Вот тогда твоим читательницам будет что обсудить.

Кажется, Павлов немного оторопел. Линзы его очков подернулись туманом, а лицо порозовело.

– Тебе нечего терять, – пожал плечами Слим. – Мы сочиняли полдня, а придумали только несколько абзацев извинений.

– Неужели в этом блокноте твои варианты ответов?

– Нет, здесь всего лишь перечень подходящих для него вакансий, – покачал головой Павлов.

– Здорово! – восхитилась я, довольная, что Слим проявил инициативу. – Ну-ка, похвастайся.

– Видишь ли, – застенчиво протянул Слим, совсем как школьник, которого попросили зачитать сочинение классу, – я тоже хочу добиться успеха в чем-то, что мне нравится делать…

– Чтобы тебе никогда больнее не пришлось работать, – догадалась я. – Хорошее начало.

– Но применить этот принцип на практике оказалось не так-то легко.

– Можно взглянуть? – я вырвала страницу из блокнота прежде, чем он смог возразить. – «Пункт первый, – прочла я. – Стать донором и сдавать сперму».

Павлов фыркнул в чашку с кофе.

– Думаю, этот вариант лучше всех прочих, – сказал он, совладав с собой. – Но доходы вряд ли покроют арендную плату.

– Я записывал все, что приходило в голову, – парировал Слим, – и эта мысль явилась первой.

– «Пункт второй, – с нажимом читала я. – Прославиться». – Я опустила листок, пристально глядя на Слима. – Все, больше пунктов тут нет.

– Если ты сумеешь разбогатеть на сдаче спермы, дружище, то уж точно станешь суперзвездой. – Злорадно улыбаясь, Павлов откинулся на спинку стула. – Обещаю тебе: мужики со всего мира будут готовы выложить состояние за секрет твоей потенции. Будешь давать мастер-классы. Представь только!

– Ладно, полегче, – сказал Слим. – Признаться, я уже пробовал заработать на любимом занятии. Посмотри, в какой луже я сижу теперь.

– Значит, не один Павлов утратил веру в свои силы. – Выждав короткую паузу, я предложила ребятам подумать головой. – Если мы собираемся хоть как-то упорядочить свою жизнь, надо объединить наши усилия.

– Не уверен, что будет прок, – пробормотал мой брат. – Картье потребует денег уже через несколько дней. Если мы не соберем нужную сумму, то в скором времени пойдем куда глаза глядят.

– Ой, чуть не забыла! Между прочим, я принесла вам подарки. – Естественно, это заставило их заткнуться. Оба мучительно соображали, по какому поводу праздник, когда я встала и вышла в прихожую. – Но не бойтесь, не прощальные.

– Весьма милый букетик, – сказал Слим, когда я вернулась в кухню с сумкой на плече и розами в руках. – Это мне?

– Увы, это мне. Букет вручил парень, который, похоже, знаком с вами обоими.

Слим оглянулся на Павлова. Мой брат захлопнул ноутбук.

– Громадный такой мужик с рынка, – пояснила я. – Совсем как Отчаянный Дэн [4]4
  Персонаж британских комиксов «Дэнди» (первая публикация – 1937 г.); сильнейший человек в мире, покоритель Дикого Запада, способный одной рукой поднять корову.


[Закрыть] под кайфом.

– Исчерпывающее определение, – хмыкнул Слим.

– Добряк Уильям, – догадался мой брат.

– Hani поставщик цветов и наркоты.

– Так он наркодилер? – Память услужливо прокрутила заново наш разговор, восполняя пробелы.

– Добряк может раздобыть все, – сказал Павлов, – болотные фиалки, подснежники, даже летом, марокканский снежок – круглый год, пожалуйста, жимолость, сенсимилью, – все, что душе угодно.

– За исключением крэка, – вставил Слим. – Вилли не так давно зарекся с ним связываться. Такой товар привлекает другой тип покупателей, а в глубине души Добряк всегда склонялся к тонизирующим средствам.

Отчего же этот Вилли не объяснил толком, чем торгует на самом деле?

– Как мне было догадаться, что он дилер, – негодовала я, – если он все ходил вокруг да около, вместо того чтобы выложить все начистоту?

– С каких это пор наркодилеры выкладывают все начистоту? – Слим схоронил остатки мини-косяка в пепельнице. – Если дилер вдруг называет вещи своими именами, это значит, что его наркотики никуда не годятся. Хочешь понимать его, выучи кодовый язык.

Павлов потыкал в букет кончиком авторучки.

– Вижу, он дал тебе розы.

– Сколько же ты заплатила? – спросил Слим.

– Нисколько. Это подарок.

– Красота, – обрадовался он. – Мы только что прикончили последние остатки нашего запаса.

– Добряк явно запал на тебя, – заметил мой брат и тут же предостерег: – Не вздумай завязать с ним слишком крепкой дружбы.

Все это время я переводила взгляд с цветов на Слима, со Слима – на Павлова, а с брата – обратно на букет. Обычные свежесрезанные розы, при чем же тут травка?

– У меня на работе выдался сегодня непростой денек, – взмолилась я. – Мне хочется отдохнуть в горячей ванне. Пожалуйста, не надо больше никаких загадок.

Слим принял букет из моих рук, ощупал обертку и, обретя искомое где-то посередине, победно улыбнулся:

– В мире, в котором вращается Добряк, розы бывают двух видов: обычные, – Слим замолчал, переворачивая букет черенками вверх; на стол выпал лакрично-черный комок размером с игральную кость, – и необычные.

Я подняла гашиш, сжав его между большим и указательным пальцами.

– Улыбка фортуны, не иначе, – объявил Слим. – Быть может, с этого дня наши дела пойдут в гору.

– Это еще не все, – сказала я и удивила его, потянувшись к сумке. – Сдается мне, ты будешь просто в восторге.

10

Я приобрела диск для игровой консоли Слима. На базарчике на Брик-лейн можно раздобыть все что угодно. Надо лишь задать вопрос, и необходимый товар тут же отыщется.

– «Денежный залп!» – На моей щеке отпечатался влажный поцелуй. – Поверить не могу, что ты нашла ее!

– Очень рада, что ты доволен, – сказала я. Хотя вообще-то игру порекомендовал мне продавец. Там их было видимо-невидимо, но мне не хотелось покупать Слиму уже знакомую. Впрочем, стоило мне лишь упомянуть, что мой бойфренд – геймер, знакомый с последними новинками, и этот диск был извлечен из-под прилавка специально для меня.

– Циско, вот это да! – Слим не сводил глаз с пластиковой коробочки. – Я даже не подозревал, что ее выпускали у нас в Англии!

Мой брат отвернулся от раковины, поставив розы в графин с водой.

– Если на обложке не красуются средства массового уничтожения, – сказал он Слиму, – то могу поспорить: ты ее просто не замечал.

Слим перевернул коробочку и показал обложку: угловатая компьютерная блондинка с волосами, собранными сзади в лохматый пучок. Высокие армейские ботинки, черные шорты «Ликра», стильный рюкзачок и патронташ через всю грудь. На картинке она полулежала на гигантском глобусе, словно это был ее лучший дружок или вроде того. Сомневаюсь, чтобы Слим пропустил такое. Даже Павлов одобрительно закивал.

– Как звать очаровашку?

– Мисти Вентура, – ответил Слим. – Игры с женщинами в главной роли – обычное явление с тех пор, как крутые мужики вышли из моды. В наши дни, кроме накачанных мускулов, люди хотят получить еще мозги и чуточку шарма. Но в Мисти самое главное – то, что сначала ее можно подогнать под свой вкус, изменить ее внешность, подобрать определенные умения, навыки по части рукопашного боя или скалолазания. Весь кайф в том, что каждая Мисти уникальна. Выйдя с нею в Сеть, игрок не повстречает там точь-в-точь такую же соперницу.

– Да? А раздеть ее ты можешь?

Слим недоуменно глянул на Павлова, словно тот впал вдруг в детство.

– Это наисовременнейшая игра в стиле «эдвенчер» со множеством участников, – укоризненно объяснил он, – а не эротический ролик. Она бросает вызов ловкости и выносливости игрока.

– Как и любая порнушка.

– Веди себя пристойно.

– Нет, я серьезно, – упорствовал Павлов. – Просмотр порно тоже требует определенной координации в передаче импульсов от глаз к рукам.

– Да, но там ты не можешь контролировать действие! – Слим извлек компакт-диск с игрой из футляра и перевернул его так, чтобы свет заскользил по радужно-зеркальной поверхности. – Благодаря этому диску в твоих руках окажется судьба Мисти.

– Но я где-то слышал: с нее можно стащить шорты, – настаивал мой брат, щурясь на обложку диска. – В некоторых из этих игр можно делать самые невероятные вещи.

– Только если тебе известны нечестные коды, – сказал Слим, явно теряя терпение.

– А это что такое? – переспросила я. – Звучит не очень-то спортивно.

– В большинстве игр заложена возможность смошенничать, – объяснил он. – Игрок пропускает сложный уровень или обеспечивает себя несколькими лишними «жизнями». Иногда еще что-нибудь. – Слим подождал, пока Павлов выпустит из рук футляр. – Но если не знаешь, какую комбинацию кнопок нажать, ты бессилен.

– Похоже на секс, – заметила я.

– Ладно вам, – пошел на попятную мой брат. – Я всего лишь прошу: если вдруг выяснишь, как оставить Мисти в чем мать родила, позови меня.

– Павлов, ты можешь заткнуться? – спросила я. – Кстати, тебе я тоже кое-что купила. – Запустив руку в пластиковый пакет, я извлекла оттуда Морских Дев.

– Что это такое? – спросил он, и я молча протянула ему коробку. Мне показалось, что Павлов сейчас понюхает ее. Вместо этого мой брат поднес коробку к уху и слегка потряс. Внутри что-то шевельнулось. На упаковке был изображен подводный будуар, населенный множеством непринужденно раскинувшихся там юных нимф – морских созданий с рыбьими хвостами вместо ног, большими глазами и широкими улыбками. Некоторые даже махали ладошками.

– Океанские креветки, – пояснила я. – Правильное название Artemia Salina, только «Морские Девы» лучше звучит. Кажется, надо просто добавить в икринки воды, немного пищевого концентрата, и – хлоп! – ты становишься счастливым обладателем целого семейства.

– А раздеть догола их можно? – одними губами спросил Слим.

С выражением недоверия на лице Павлов открыл упаковку и вытащил на свет пластиковый аквариум размером с коробочку для диска. Он состоял из двух похожих на коробочки с фотопленкой пластиковых трубок, к которым прилагалась сложенная в несколько раз инструкция. Явно не находя нужных слов, мой брат приподнял крышку аквариума, но я уже поняла, что сумела задеть нужные струнки его души.

– Ты и вправду купила это для меня? – спросил он.

– Надеялась, они отвлекут тебя от мрачных дум. Ты можешь держать их на столе, рядом с компьютером. Вдруг именно этого тебе и не хватает, чтобы преодолеть творческий кризис и вернуть уверенность.

Павлов продолжал крутить аквариум в руках, не слыша, кажется, ни единого моего слова.

– А на что они похожи?

– На креветок, – сказала я. – Наверное.

– А до каких размеров они вырастают?

– Если правильно за ними ухаживать, то, кажется, до полудюйма.

– Ухаживать? – Павлов вроде бы испытал легкое потрясение. – Как за домашними животными?

– Из тебя выйдет замечательная мамочка, – успокоил его Слим. – А теперь что надо сказать сестре?

Павлов поблагодарил меня за подарок, но как-то неохотно. Слим отвлекся от изготовления первой полноценной самокрутки за вечер.

– Да что с тобой творится? Циско ведь действительно старалась.

Помолчав, Павлов встал со словами:

– Сегодня уже четверг. А в понедельник Картье явится за деньгами. Подарки чудесные. Правда. Мы со Слимом ничего не дарили друг другу, и ты здорово придумала. Знаешь, Циско, мне даже начинает нравиться идея пожить тут втроем, но ведь подарки не выплатят за нас аренду.

Я посмотрела на Слима. Как и у меня, у него не нашлось ответа, и в этой тишине я подумала, что все мы повязаны одним и тем же чувством изоляции. Мне почудилось вдруг, что стены дома сделались прозрачными, и это напомнило мне о наступлении ночи. Я вообразила себе остальных жителей нашей улицы, спеленатых собственными проблемами. В этом городе, таком большом, что временами он становился похож на дремучий лес, человеку оставалось лишь одно: искать себе местечко под солнцем.

Мой брат поднял ноутбук со стола.

– Позвольте откланяться, – сказал он. – Мне еще нужно отредактировать колонку советов читателям.

Прошло не менее двух часов, прежде чем туалет вновь освободился, ибо именно там Павлов решил вносить свою правку. Слим предположил, что так мой брат экономил время, необходимое для беготни туда-обратно. Когда же он выбрался оттуда, мы уже успели погасить свет: в конце концов, завтра с утра мне идти на работу. Шум спускаемой воды и щелканье задвижки не отвлекли нас. Одна надежда, что Павлов сбрасывал накопившуюся за день усталость в том же темпе, в каком Слим расправлялся с моей.

– Что скажешь? – спросил он, садясь на меня верхом и растирая мне лопатки обеими ладонями.

– Неплохо, – ответила я, кряхтя от удовольствия. – Точнее – блаженство.

Редко удается заполучить себе парня, умеющего делать массаж; во всяком случае – правильно делать. Обычно предложение намять спинку служит завуалированным приглашением к сексу. В позиции сзади. И внезапное появление третьей руки уже не становится большой неожиданностью. Впрочем, Слим не лукавил. Он даже проявил инициативу, предложив воспользоваться моими эфирными маслами, но (что еще более странно) начал при этом с головы. Кончиками пальцев он описывал легкие круги во всех нужных местах. Я почувствовала вдруг, что растекаюсь по подушке, и впервые приветствовала медленное продвижение массажиста от головы к ногам.

– Может, мне стоит сдавать тебя в почасовую аренду? – предложила я. – Если бы другие девицы знали о твоих скрытых талантах, они выстроились бы в очередь.

– Спасибо, – скромно ответил Слим. – Я подумаю.

– Но сначала тебе надо извести болячки на ногах.

Я почувствовала, как замерли его руки.

– Какие еще болячки?

– Грибок, – пояснила я, поворачивая голову, чтобы видеть выражение его лица. – И не говори, что ты их не замечал.

Потянувшись назад, Слим ухватил себя за лодыжку и растопырил пальцы. Я заметила шелушащуюся кожу уже довольно давно, и теперь, раз уж нам предстояло спать в одной постели, решила поставить вопрос ребром.

– Я слыхал, что моча якобы хорошо очищает ноги, – сказал Слим. – Она может разрешить большинство проблем там, внизу.

– Что ты имеешь в виду? У тебя еще и проблемы с меткостью?

Нога упала обратно, и Слим, повернувшись, обнаружил, что я улыбаюсь своим мыслям.

– Честно говоря, я надеялся, что грибок сам как-нибудь рассосется.

– И давно он у тебя?

– Не особенно, – сказал Слим, выдержав короткую паузу.

– С месяц?

– По-моему, я подхватил его в Таиланде. Там как раз был сезон дождей.

– И когда это было?

– Несколько лет прошло.

– Ясно, – сказала я и оторвала щеку от подушки, чтобы получше разглядеть своего друга. На лице сквозь дреды просвечивала странная озабоченность. Словно он спрятал свою чудесную улыбку подальше, до лучших времен.

– Ты давненько ни с кем не встречался, я угадала? – Массаж возобновился. Своего рода молчаливое согласие, которое в целом меня порадовало. Радость окрепла, когда Слим принялся разминать мои плечи, проводя ладонями и по внешней стороне грудей. В конце концов он произнес:

– И чем же вызван этот нездоровый интерес?

– Все мужчины нуждаются в подчистке тут и там, когда мы начинаем с ними встречаться, – сказала я. – У них обязательно найдется что-нибудь неприглядное в медицинском смысле, что было спрятано с глаз подальше. Что-нибудь, на что они старались не обращать внимания, а потому получившее шанс разрастись и окрепнуть. Обыкновенно приходится мириться с пятнышками на спине. Должна сказать, Слим, я даже немного разочарована таким здоровым состоянием твоей кожи. Хорошие терапевтические результаты может дать сеанс разглаживания. Заманчивая, признаться, перспектива, но мне вполне хватит, если ты приведешь в порядок свои ступни. Завтра утром мы раздобудем целебную пудру и сразу же приступим к процедурам…

В этот самый миг из моих легких вдруг вышел весь воздух, выдавленный божественно мощным гребком. Затем Слим провел ладонями вдоль позвоночника, немного разводя их внизу, чтобы завершить движение небольшими эротичными завихрениями на каждой ягодице.

– Стало быть, теперь ты моя девушка? – спросил он сухо.

Мои бедра приподнялись с простыни навстречу его ладоням, их медленному скольжению.

– Разве я так сказала? – Я прикусила нижнюю губу. – В таком состоянии не могу отвечать ни за свои слова, ни за действия.

– Тогда забудь про мои ноги и отдайся на волю стихий.

– Ты должен считать себя везунчиком. Известно, что девушки предпочитают откладывать секс до разрешения проблем вроде твоей.

Ладони Слима описывали круг за кругом, подсказывая мне, что сейчас не время разговаривать. Простыня под моими расслабленными бедрами накапливала исходящий от меня жар. Мне вдруг подумалось, что я лежу сейчас в спальне человека, с которым едва знакома, и все же мы словно читаем друг друга, как открытую книгу. Упрашивать Павлова просветить меня о жизни соседа, как выяснилось, не имело большого смысла. С другой стороны, Слим также не многое мог бы сказать обо мне. Чем больше времени мы проводили вместе, тем дальше, казалось, отступает эта проблема. Сложившиеся у нас со Слимом отношения работали на собственной тяге, что бы там кто ни говорил. Когда он убрал руки, чтобы выдавить мне на спину еще немного масла, я подумала: вполне естественно, что мы с ним оказались вдвоем в этой спальне. Затем мои мысли соскользнули на то, что, вполне возможно, уже очень скоро нам придется подыскивать другую.

– Скажи, Картье действительно может нас вышвырнуть?

Слим энергично потер ладони, согревая масло до температуры тела.

– Будем рассуждать логически, – предложил он. – Фрэнк – крупный собственник, своими успехами обязанный только себе самому. Возможно, даже миллионер. Любой городской житель, зашедший настолько далеко, не отдав при этом себя на растерзание дельцам, должен, по-моему, приобрести известные качества. И жестокость – не последнее в их списке.

– Но ведь все не так фатально? – произнесла я, в то время как Слим возобновил свои старания. – Есть ведь и другие дома, другие домовладельцы.

– Только не здесь, – возразил Слим, не переставая ублажать мою спину. – Если хочешь снять приличное жилье у цветочного рынка, дорога у тебя одна. И ведет она прямиком к Фрэнку Картье. ин в вопросах недвижимости то же, что Добряк Уильям – в отношении удовольствий.

– Значит, надо переехать куда-нибудь. Свалить на запад.

– Уж лучше я свалю на шесть футов под землю. Если живешь в Ист-Энде, Циско, на запад пути нет. Как, впрочем, на юг или север.

– Почему же? – спросила я, немного раздвигая ноги, в то время как ладони Слима опустились к внутренней стороне моих бедер.

– Это стало бы катастрофой! Не желаю окунуться в то взаимное презрение, в котором купаются остальные жители города.

– Допустим, нам пришла пора собирать вещички, – отважилась я. – Интересно, станешь ты искать прибежище для нас двоих?

И тут случилось неожиданное.

– Нет, – отрезал Слим, – и слышать об этом не хочу.

Я сделала полуоборот, который он завершил, перебросив мою ногу над своей головой.

– Просто не беру в расчет подобную возможность, – пояснил Слим, паря меж моими коленями, – потому что мы никуда отсюда не денемся.

– Слим, нам это не по карману.

– О, я думаю, мы справимся.

– Как?

– Доверься мне, – сказал он и скрылся с глаз, как солнце на закате. – Ты в надежных руках.

– Это не руки, – промычала я (мир вокруг вдруг поблек и завращался) и доверилась Слиму без дальнейших разговоров.