Текст книги "Катриэль"

Автор книги: Mesmer Mariarti

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Глава 8. Побег

Из книги «Сказание о сотворении мира». Автор Хилари Аурантин.

« И думал старший сын, что он владыка мира. И мыслил он о бремени человека, что сам теперь вершил свою судьбу. И печален был голос предупреждавший его когда–то… Но горд был старший сын, а сердце его полнилось надежной. И верил он, что нет никого могущественней, что ни одна сила не сравнится с его величием.

Но притворен мир и лукав его Творец. И не оставляет без присмотра деяния свои. И спустил с небес Он семь ангелов. Не превосходящих остальных, но избранных. И отказались они от былого бессмертия, и ступили на повинную землю человеческую. Но не ради народа людского, а в угоду сотворенного им. И звалась их сила Волшебством, а сами они старейшинами. Ибо были великими их возможности и глубокими принесенные знания.

Вот имена спустившихся ангелов:

Повелитель фиолетового спектра – Виолес Облит, что переводится, как Забытый Фиолетовый. – Самый старый и самый мудрый из старейшин. Владыка металла. Перед людьми обычно предстает как целитель.

Повелитель синего спектра – Залассин Фриги, что означает Равнодушный Синий. Глава старейшин. Целеустремленный, владыка воздуха. Является в образе странника.

Повелитель голубого спектра – Пруден Карулус.Его имя переводится, как Знающий Голубой. Легко впадавший в уныние владыка водоемов. Народ знает его, как искусного ловца жемчуга.

Повелитель зеленого спектра – ОлусОрис,что означает Зеленое Дерево. Стремящийся к власти владыка лесов и полей. Умелый зелевар, дольше остальных пребывавший среди людей.

Повелитель желтого спектра – Сол Магик, что означает Волшебное Солнце. Самый удачливый из всех старейшин. Владыка света. Основатель ордена фонарей.

Повелительница оранжевого спектра – Хилари Аурантин, значение ее имени– Веселая Морковка. Импульсивная владычица земли. Больше известная, как хронист эпохи четырех братьев.

Повелитель красного спектра – Рубен Акрис, что переводится как Суровый Красный.Грозный повелитель огня. Среди людей обычно появляется в образе охотника.

И, чем больше дней проведут ангелы среди людей, тем меньше возможность вернуться обратно.

Как только Катя пришла в отведенную ей комнату, а тяжелая дверь со скрипом затворилась, девушка тут же плюхнулась на кровать и закуталась в одеяло. Она чувствовала себя опустошенной, ей казалось, что каждый, кто присутствовал сегодня на совете, оторвал кусочек ее плоти и унес с собой. Чтобы хоть как–то восстановиться, Катя закрыла глаза, решив вздремнуть.

Через несколько часов ее разбудила Марта, суетливо раскладывающая пышные платья.

Катя выглянула из–под одеяла.

– Марта, ты чего шумишь?

– Госпожа, Катриэль, проснулась? Благо будить вас не пришлось. Вы так сладко спали, мне так не хотелось этого делать.

Катя села на кровать и потянулась.

– Хотелось, не хотелось, но ты это и сделала. Что за бал?

Марта виновато поклонилась. – Госпожа, жаль, что не бал. Печальны дни, без короля и старейшин… Наместник желает видеть вас.

Катя оживилась. – Это, тот, который в масках, да перьях ходит?

Марта кивнула.

– А что ему надо?

– Госпожа, даже если бы я имела наглость спросить, мне бы не доложили. Мне лишь было велено собрать вас.

Катя соскочила с кровати и возмущено затрясла указательным пальцем.

– Уж не думаешь ли ты, что я одену эти абажуры? Не–ет!

Марта растерянно присела на мягкую тахту.

– Но госпожа, вам удостоена честь, в аудиенции нынешнего правителя. Это неблагопристойно… дамы нашего королевства бы не посмели, явится к королю в мужском костюме…

Катя возмущенно сложила руки на груди.

– Ну, во–первых, я не дама вашего королевства, а во–вторых, он не король, а всего лишь наместник. И джинсы, это не мужской костюм!

– Госпожа, меня разжалуют, если я не одену вас во что–то более подобающее величеству наместника…

– Эээээ, ты на жалость то не дави. Я глупо буду чувствовать себя в этих платьях. – Но тут Катерина вспомнила о своем происхождении, и гордо подняв голову, произнесла:

– К тому же, я Первый Хранитель, и ещё не известно кому из нас с наместником, удостоена честь аудиенции. Поняла? Первый Хранитель не хочет одевать платье.

На глаза бедняжки навернулись слезы, Марта подскочила с тахты и подбежала к голубой накидке.

– Но госпожа, может быть хотя бы шелковую накидку, которая скроет эти ваши жынсы?

– Накидка? – заинтересованно спросила Катерина.

– Накидка, – подтвердила Марта. – Госпожа… меня разжалуют…

– Черт с тобой, давай твою накидку. Но не эту голубую.

Марта радостно подпрыгнула и понеслась за черной.

Стража сопровождала Первого Хранителя до опочивальни наместника Эспара. Марта семенила сзади, бережно поддерживая подол голубой накидки.

– Как ты умудрилась, пролить чай на черную, а?

– Ещё раз простите меня, за мою неуклюжесть. Я виновата.

– Нет, ну посмотри, я похожа на Джульетту, – пробубнила Катя, оглядываясь на услужницу. – Зря я поддалась твоим уговорам.

– Я не знаю, кто такая Жульета, но вы великолепно выглядите.

– Да ладно, не льсти, – усмехнулась Катя.

– Это моя работа, госпожа, – поклонилась Марта.

Катерина обернулась и возмущенно вырвала подол накидки из рук услужницы.

– Капец какой–то. Наместник хотя бы намекнул, зачем я ему понадобилась?

– Нет, госпожа, – последовал короткий ответ.

– Ладно, на месте разберемся. А если я кричать буду, Марта, ты придешь мне на помощь?

– Нет, госпожа.

Катя в очередной раз обернулась и обиженно спросила:

– Долго ещё?

Марта опустила глаза и поклонилась. – Уже пришли.

Стража остановилась перед широкой двухстворчатой дверью и расступилась. Катя сделала шаг вперед. Полукруглый проем сверкал драгоценными камнями, а сама дверь была украшена серебряными звездами.

– Дальше нам нельзя, – тихо произнесла Марта.

– И что, и этим нельзя? – удивилась Катя, махнув в сторону стражников.

Одна из черных теней, что охраняли первого хранителя, прошептала:

– Мы будем охранять все входы и выходы в этот зал, жаль войти не посмеем. Тебе не сбежать.

Катя пожала плечами. – Ух–ты! Да вы, круто сваренные яйца. Только сбегать я, не собираюсь. Да и куда?

Двери бесшумно отворились.

Катя обернулась.

– Ну, я пошла тогда, – предупредила теней девушка и переступила порог.

– Не раскрывайте накидки, – взволновалась услужница. – Госпожа…

Зал, в который вошла Катерина, был очень просторным и устремлялся темным коридором далеко вперед. Здесь царил полумрак. Стрельчатые окна украшали разноцветные витражи и освещались одинокими подсвечниками в проемах. В этом зале когда–то была главная столовая: на длинный дубовый стол и высокие стулья давно были наброшены тяжелые куски белой ткани. Пожалуй, здесь праздновала лишь осевшая на мебели пыль, которую никто не вытирал, ибо слугам давно запрещено входить в этот зал.

– Ээм… я пришла… – оглядываясь по сторонам, тихо произнесла Катя. – Это Кат…риэль.

Из темноты длинноного зала вышел советник Карл. Он поклонился девушке, Катя ответила той же вежливостью.

– Ну, вот я здесь. Зачем звали?

– Идемте, я провожу вас к наместнику, – старик поманил рукой.

Они, молча, прошли вглубь зала: в самом конце стоял резной, позолоченный стол королевского наследника. За ним стояло высокое кресло, но и оно пустовало. Нынешний правитель, сознательно избегал отличительных знаков власти. Он не садился лишний раз на трон, не прикасался к короне и не менял тон общения, на покровительственно приказной. Сейчас наместник Эспара сидел на резной табуретке, нервно покачивая коленкой. На нем был простой темно–синий камзол, ни каких пафосных перьев и рюшей. Разве что, только белые перчатки указывали на вычурность его вкуса.

– Катриэль? – облегченно произнес наместник и привстал для приветствия.

Девушка улыбнулась и протянула руку. – Катя, как–то привычней.

Через мгновение раздумий, наместник осторожно пожал протянутую ему ладонь и жестом пригласил Катю присесть.

– Ты голодна. Прис–сядь…

Катя села за богато накрытый стол и с интересом осмотрела его содержимое.

– Вы позвали меня, для того чтобы я с вами просто посидела?

Наместник посмотрела на Катю. Его маска была незамысловатой как обычно, а сделанная из белого фарфора и лишь под глазами, будто от усталости залегли темные тени.

– Да, – честно ответил он. И улыбнулся. Это было заметно, по добрым искоркам в карих глазах. Усталый задор во взгляде разоблачил молодость его обладателя. – Составь мне компанию…

– Хорошо, посижу, – хмыкнула Катя.

Девушка взяла красное яблоко со стола и, протерев сочный плод о голубую накидку произнесла:

– Мрачновато у вас тут.

Несмотря на то, что наместник давно все изучил в этом зале, он ещё раз с интересом осмотрелся.

– Здесь просто давно никто не пировал. Даже король трапезничал в од–диночестве. Ты не стесняйся, бери, что угодно.

– Да я не стесняюсь, – разжевывая сочное яблоко, ответила Катя. – А мне показалось, или вы заикаетесь?

Наместник и стоявший в стороне советник Карл переглянулись.

– Показалось, – произнес советник.

– С д–детства, – ответил наместник.

Седовласый старик недовольно вздохнул и отошел в сторону.

– Вы не волнуйтесь, я могила, – Катя посмотрела на старика и перевела взгляд на правителя в фарфоровой маске. – Хотя, я ещё на совете обратила внимание. Рано или поздно, все заметят.

Наместник засмеялся. – Да я и не скрываю. Уважаемый мною с–советник Карл, считает, что образ правителя должен быть несколько ид–деализирован. И поскольку, пока я понятия не имею, как должен вести себя на посту правителя, я четко следую настойчивым ук–казаниям моего советника.

Катя посмотрела на старика в голубой мантии.

–А почему дед на вас так злится? – недолго думая спросила девушка у советника.

– Какой дед? – Карл удивленно повел бровью.

– Горвин, – пояснила Катя.

– Несмотря на переданное в ваши руки величие, вы имеете скверные манеры. Эрнест Горвин один из старейшин, не пристало вам называть его дедом, даже не смотря на возраст волшебника.

Катя расплылась в улыбке.

– Дедом я называю его по другой причине, – девушка не стала вдаваться в подробности, сообразив, что старик Горвин, навряд ли всех подряд посвящал в существование своей внучки. – А судя по тону, я так понимаю, на мой вопрос вы не ответите?

– Правильно понимаете, – легко поклонившись, ответил советник.

Катя положила яблоко на стол.

– Вот! Что меня и бесит больше всего. Никто, ничего мне не объясняет. Разорвите меня в клочья тогда сами. Или хотите посмотреть, как это сделает моя голова? Почему никто не хочет со мной просто поговорить?

– Пожалуй, я бы мог это сделать, – тихо произнес наместник и зашелся в кашле.

Советник взволнованно направился к повелителю, но тот взмахом руки остановил его.

– Вы в порядке? – протянув бокал с водой, спросила Катя.

– Да, спасибо, – подавленно ответил наместник.

Несмотря на возникшие при кашле слезы, его глаза снова улыбались. Наместник любезно отказался от предложенной воды и, поднявшись, произнес:

– Пойдем, я кое–что покажу тебе.

– Наместник Эспара, – предупредительным тоном заговорил советник Карл. – Мне кажется, вам стоит отдохнуть.

– Отд–дохну в могиле, друг мой. Ступай, у тебя тоже был длинный день.

– Но…

– Ступай. Я с–сам со всем справлюсь. Идем Катя. – Наместник подошел к высокой картине, что находилась за королевским столом, что–то прошептал. Картина скрипнула и отворилась, открыв уходившую вверх, узкую каменную лестницу.

– Вы хотите показать ей Комнату Историй? – чуть ли не всхлипнул советник.

Наместник обернулся.

– Именно там я осмелился прикоснуться к короне… Первый Хранитель должен знать, что он не од–дин.

– Что ж, вы наместник, ваше право, – советник Карл подозрительно оглядел красноволосую девушку.

Катя показала язык, взяла со стола недоеденное яблоко и пошла за наместником.

Проход, по которому они шли, был узким, чем стеснял первого хранителя. Девушка обернулась: картина, которая послужила дверью, исчезла. На ее месте оказалась глухая стена.

– Черт, – тихо выругалась Катя. – А мы вернемся обратно?

– Конечно, – ответил наместник, поднимаясь все выше. – Комната История находится там, где найдешь для нее дверь. И п–пробыть в ней можно сколько угодно долго.

– А там, не поднялась паника среди стражников? Это не будет считаться побегом? – спросила девушка.

– Нет. Формально, мы не п–покидали трапезной. В Комнату Историй можно попасть, даже лежа на к–кровати. Думаю, нет никакой паники.

Катя вдруг поняла, что чем выше они подымаются, тем уже становится проход.

– А что за комната такая?

– Там хранятся, все истории нашего мира. Нашего–вашего… нет ник–какого отличия, мир один. Взгляд на него у всех р–разный.

Девушка посмотрела вверх и бесконечно длинной показалась ей винтовая лестница.

– А долго нам ещё? – снова спросила Катя. – Это ничего что я все время задаю вопросы?

Наместник остановился. – Ничего. Но как долго нам идти, я не знаю. Т–ты мне скажи.

– Так стоп. Я–то откуда знаю. Вы меня ведете.

– Но ты желаешь узнать, что происходит. Поэтому от тебя зависит д–длина этой лестницы. Стоит лишь задумать то, о чем хочешь узнать, и мы найдем нужную историю. Все проще, чем ты думаешь.

Катя сравнялась с наместником.

– Нужно просто подумать?

– Захотеть и п–подумать, – ответил наместник и продолжил подъем.

Катя зажмурила глаза и вспомнила все то, что с ней приключилось: она подумала о хранителях, о реликвиях, и волшебниках. Все то, что до сих пор кажется ей сказкой, то к чему она не скоро привыкнет. Она любит книги, немало читает. Но девушку постоянно удивляет, как в них главные герои из обычного мира, которые попадают в мир фэнтезийный, так быстро привыкают к волшебству. Как можно, прожить всю свою жизнь обычной девчонкой и всего за пару дней суметь адаптироваться в сказке. Катя не сумела вжиться в роль первого хранителя, не захотела даже попытаться, действительно во все это поверить. В последнее время, все ее действия были словно на автопилоте: если опасность, значит нужно бежать, если больно, значит нужно плакать, если есть возможность помочь, значит нужно это сделать. Простой набор обычных для Катерины человеческих реакций. И никакого осознания.

Катя открыла глаза. Обстановка не изменилась. Но распущенные волосы первого хранителя вдруг начал раздувать ветер. Катя продолжила подниматься и вскоре под ее ногами что–то зашуршало. Девушка посмотрела вниз – это были страницы книг, рассыпанные по лестнице, словно осенние листья.

– Пришли? – обрадовалась девушка.

– П–пришли, – произнес наместник. – Ты умница.

Они вышли к разваливающейся полукруглой комнате. Обвитые иссохшими плющом, кирпичные колонны, держали высокий деревянный потолок. Посередине росло, когда пышно–цветущее дерево. Сейчас его могучие ветви уперлись в тяжелый потолок и обижено свисали вниз. Зато у пробивающихся наружу корней росло множество высоких мухоморов. В стене, что находилась справа, была пробита огромная дыра, из которой постоянно вываливались книжные страницы. Гулявший ветер разносил бумажные листки в темные углы комнаты, собирая новое скопление макулатуры.

– И что? – Катя удивленно развела руками. – Истину мне нужно отыскать вот в этих страницах? Погодите, погодите. Должен быть подвох. Нужна всего лишь одна страница и мне предстоит ее отыскать в этом ворохе. Я права?

Наместник засмеялся.

– Н–нет. Хватит с тебя исп–пытаний на сегодня. Твоя Комната Историй, выглядит так. Н–но хранимые в ней истории, всегда одни и т–теже, пусть и описания отличны.

Девушка огляделась и, шлепнув себя по бедрам спросила:

– Тогда что мы ищем?

Наместник обошел могучее дерево. Остановившись рядом с Катей произнес:

– Я не знаю.

– Тоесть?

– Твоя комната, способ общения с ней, выбирай сама. – Наместник аккуратно расположился под деревом. – Только не пот–теряйся.

– Капец, – выдохнула Катя, и осмотрелась.

Ну как, или где, она может найти ответы? Возможно, они в этих беспорядочно разбросанных страницах?

Катя обернулась. Дерево, под которым сидел наместник подозрительно поскрипывало: массивные корни, словно щупальца, стелились по неровному полу; сухие ветки вились по стенам. Рядом с разломом, из которого вываливалась кипа книжных страничек, была небольшая расщелина. Ветки и корни могучего дерева уходили в нее. Катя подошла ближе и с интересом заглянула в темноту излома.

Шепот… сквозняком донеслись чьи–то голоса. Катя сделала шаг и протиснулась в тесный проход. Чем дальше она продвигалась, тем шире он становился. Голоса становились все громче. Показался выход. Катя выглянула. Она очутилась в плохо освещенной комнате, черты присутствующих были смыты.

Семь старейшин сидели за круглым столом. Лишь беспокойное пламя нескольких десятков свечей, служили для освещения. Стояла темная ночь. Самая темная из тех, что были, но не из тех, что предстоят. Слово взял вставший волшебник в синем одеянии:

– Алдарин пал. Мы все знаем это. Так давайте исполним то, к чему были призваны первым магом? – голос Залассина Фриги был холодным, с долей равнодушия к произошедшему. – Предъявим предметы, отданные нам Алдарином, дабы не были они для нас тайной. И если судьбе будет угодно, и один из нас погибнет, остальные смогут отыскать реликвии.

– А ты не задумывался Залассин, – грозно произнес волшебник в красном. – Почему Алдарин посвящал нас отдельно друг от друга? Я обещал, что ни один из вас не узнает о доверенных мне предметах. Уверен и вы присягали ему.

Старейшина в синем опустился на стул. – Я знаю, Акрис, ты был верен этому человеку.

– Он был великим магом, – исправил повелитель огня, Рубен Акрис.

– Пусть и магом… но все же человеком. Трогательна твоя преданность и после его смерти. Но не спокойные нынче времена, настали, друзья мои. Разумным считаю поделиться доверенной тайной, ибо лишь объединившись, мы сможем одолеть врага. Мы больше не бессмертны и в случае гибели одного из нас, остальные должны будут взять заботу о доверенной ему реликвии.

– Но до хранителей, никто не сможет воспользоваться вложенной в них силой, – произнес волшебник в зеленом балахоне и смешной остроконечной шляпе. – Алдарин велел сокрыть и их имена.

– Но мы не собираемся пользоваться этими знаниями, – разочарованно возразил Залассин Фриги. – Я лишь предлагаю обезопасить наше будущее. Из–за нежелания утратить реликвии в грядущем противостоянии… к тому же, сила, которой обладаем мы, больше той, что заключена в этих предметах.

– Пока больше, – произнесла некогда веселая волшебница оранжевого спектра. – Чтобы низвергнуть супостатов, мы ввяжемся в бой. И под конец исчерпаем свои силы.

– Мы для этого и были посланы! – отважно провозгласил волшебник в желтой накидке.

Старейшина в голубом суетливо обратился к сидящему рядом:

– Что думает наимудрейший из нас?

Виолес Облит, самый старший из семи волшебников, поднялся со своего металлического кресла и вышел из–за стола. Шелестя подолом фиолетового платья, он подошел к окну и посмотрел в беззвездное небо.

– Мы много лет провели среди людей. Слишком много… поэтому имеем право сомневаться друг в друге. До сегодняшнего дня мы, старейшины, не собирались вместе, ибо каждый из нас выбрал свою дорогу. Но горе сплочает крепче радости. Сегодня горестны дни и печальны ночи, но солнце рано или поздно сменит луну, и друзья перестанут держаться за руки, боясь темноты. Оттого, опасения Рубена мне ясны, как ясно то, что абсолютно все в этом мире имеет свою цену. Все, кроме смерти…Алдарин так осторожен, ибо был предан собственными братьями, оттого и подверг сомнению нашу верность друг другу. И пока мы живы, есть шанс быть подкупленными. Коли мы здесь, коль топчем землю человеческую и вкушаем с ними из одной чаши, и пьем из одного источника, нам не избежать искушений… Но это не сегодня, – на этих словах волшебник раскрыл полы своего плаща и дрожащими от старости руками вытащил из кармана два магических предмета.

Рог единорога и серебряный ключ легли на овальный стол.

– Я доверяю вам, – уверенно произнес старейшина Виолес Облит. Его рука легла на плечо другу в остроконечной шляпе.

Старейшина в синем посмотрел на собравшихся, и смело положил на стол доверенные ему предметы. Перо и щит.

– Я доверяю вам, – холодно произнес Залассин Фриги.

Не долго думая, молодой златовласый старейшина в желтом одеянии, бросил на овальный стол скомканный черный плащ, а сверху аккуратно положил драгоценный медальон.

– Я, вам доверяю.

– Ну, коль вопрос, поставлен так, – улыбнувшись, произнесла Хилари Аурантин, обаятельная владычица земли.

На овальный стол осторожно легли ещё две реликвии. Старинный фолиант и зеркало в алмазной оправе.

– Я, доверяю вам, – произнесла она.

– Друзья, – обратился к старейшинам владыка красного спектра Рубен Акрис. – Я доверяю, вам.

Двуручный меч и гранатовый браслет были возложены рядом с остальными предметами.

– Ну что же, – размышляя, произнес волшебник в голубом, оставив на столе перчатки и золотую корону. – И я доверяю вам.

Последним остался волшебник в зеленой остроконечной шляпе. Олус Орис, дольше остальных пребывавший среди людей. Он взволнованно оглядел старейшин.

– Тогда и я вам доверюсь, – тихо произнес он.

В дрожащей руке показалось обручальное кольцо Алдарина. Волшебник положил его перед собой.

– Но у меня только один предмет…

– Один? – воскликнул Залассин Фриги, поднявшись со своего синего кресла.

– Второй был украден, – виновато произнес зеленый волшебник и опустил голову…

– Дед? – шепнула Катя, узнав в этом старейшине дедушку Горвина.

Владычица земли Хилари Аурантин, что была к девушке ближе остальных, вдруг оглянулась.

– Кажется, нас подслушивают, – тихо произнесла она.

Старейшины напряженно смолкли.

Катерина поспешно нырнула в темноту расщелины. Неужели они слышат ее? Запнувшись о подло свернутый корень могучего дерева, девушка пожелала бы шлепнуться на пол, но вместо этого она с визгом провалилась в какой–то тоннель. Скатившись по крутому склону, через мгновения виражей Катя вывалилась из разлома в стене, вместе с очередной партией страниц.

– Быстро ты, – удивился наместник.

– Черт! – выругалась девушка, вытряхивая из–под голубой накидки куски бумаги. – Не удалось мне подслушать. Боюсь, что они меня заметили.

– Кто заметил? – оживился наместник.

– Старейшины, судя по всему. – Катя заглянула в дыру, из которой вываливались страницы. – Их было семь. Они говорили о реликвиях. Я видела свое кольцо… – девушка обернулась к наместнику, – и… корону… Постойте… вы хранитель? – догадалась Катя. – Вы тоже хранитель!

Наместник молча кивнул.

– Круто! А чего молчите?

– В тайну наследия меня посвятили, сразу, после того, как узнали о твоем появлении. Жаль король не дожил и не увидел т–тебя. Мое восшествие на престол ок–казалось не запланированным. Мне понятно нег–годавание народа.

Катя облокотилась о стену. – Если бы они узнали, что вы один из тех, кто поможет спасти их мир, вы бы им больше понравились, это точно. Видели бы вы, как они пытались меня защитить.

– Действия хранителей д–должны быть тайными. У нас задача иная. А привилегия вернуть в–время есть только у первого хранителя. Потому что, именно ты, хранишь реликвию, скрепившую с–союз, что создал этот мир.

Катя вздохнула и посмотрела в расщелину–коридор.

– Я прошу тебя, помочь мне, – вдруг произнес наместник.

Девушка обернулась. – Что?

– Я один не справлюсь. Прошу, п–помоги мне спасти мой мир.

– Мне нужно взять меч и пойти убивать драконов? – ухмыльнулась Катя.

– Просто поверь. Поверь, что ты н–не простой человек. Прими, все то, что с тобой произошло. Если в жизни случается то, с чем ты не м–можешь справиться и то, что не в силах об–бъяснить, важно принять это, как данность… П–помоги мне. Не отказывайся от дара. Я н–не с–смогу сделать это од–дин, – разволновавшись, наместник стал заикаться чаще. – У м–меня м–мало времени.

– В смысле?

Наместник глубоко вздохнул, попытавшись успокоиться.

– Это п–проклятье… оно убило к–короля. Алдарин п–проклял трон, а вместе с ним и тех, к–кто им владеет.

Катя присела к наместнику. – Короля убило проклятье собственного отца? Обвиненный Харвенкус здесь не причем?

– Н–нет. К–король умирал, и ни од–дин лекарь не смог бы его с–спасти. Покидая Белую Башню Алдарин наложил з–завет на свой престол, ибо боялся, что братья посягнут на него. Он д–думал, что вернется. Он не успел снять проклятье…

Надо признать, что лишь из–за могущества, текущего в крови короля, Кронос продержался столькие годы. Но прожил бы дольше, если не внезапное нападение восставшего Аштарота. Атака монстра пошатнула здоровье прямого наследника и его силы пошли на убыль. И не проведи придворный лекарь вовремя обряд очищения, иссякли бы раньше. К сожалению возможности наместника намного меньше, оттого и время его страданий намного короче. Эспара хорошо понимал, что если не поторопиться с поиском хранителей, его пребывание в этом мире станет напрасным.

Кате стало жалко наместника. Она увидела его растерянным не меньше, чем она сама.

– Вы умрете?

– Да, если не откажусь от т–трона.

Девушка предположила:

– А если, как вариант – отказаться?

– Это не вариант.

– Хотите сказать, что смысл вашей и моей жизни, умереть за сказочную страну?

Наместник взял Катю за руку. – В жизни нет смысла, кроме того, какой человек сам, придает ей. Я люблю эту сказку. И без нее всем будет т–только тоскливо. В конечном итоге, все определяется тем, что мы ищем от жизни. М–многие из нас ищут чуда. А у нас с тобой есть возможность его с–сохранить. Если с тебя что–то спрашивают, значит т–ты можешь это сделать.

Катя разочарованно нахмурилась.

– Все говорят, что хранители обладают властью, силой. Если так, то почему вы умираете, а моя жизнь решается на совете. У нас бестолковые возможности.

– П–правила, всегда выше возможностей. И платим мы не за наш дар, а за страх принять его. Мы т–так ничтожно себя ценим.

Катя придвинулась ближе.

– Но если, совет примет решение воздать мою реликвию баронессе?

– А мы им тебя, так просто не от–тдадим, – ответил наместник и подмигнул девушке.

Наступил вечер повторного голосования. Катя смело вошла в Зал Советов. Ветер, вошедший через открытую балконную дверь поприветствовал девушку. Изменения в расстановки сил были очевидны. Белая часть зала заметно поредела. Печально пустовали множество кресел. Произошло то, чего так боялся волшебник Горвин. Присяжные были подкуплены членами магистериума и напуганы могуществом черного графа. Отца блондинки так же не наблюдалось в зале советов. В итоге любой исход голосования, был бы не в пользу Первого Хранителя.

Катя села на свое место и встретилась глазами с дедушкой. Горвин виновато улыбнулся. В зале уже присутствовали наместник и черный граф. Поэтому, как только Катя присела на холодную скамью, началось повторное совещание.

Слово взял глашатай Черного Графа.

Он медленно поднялся и заговорил:

– От имени графа Мракора, я бы хотел обратиться к одному из старейшин и тем, кому не безразлично наследие Алдарина. Горвин, – обратился скелет к безрадостному старику. –Ваших сторонников мало. Ежели будите упрямиться, желая опеки безродного наместника , очевидно, что вы проиграете. Попади реликвия в руки Серой Баронессы, тот час исчезнет магия из нашего мира.

– Отсутствие моих союзников, это и твоих рук дело, Мракор! – воскликнул волшебник. – Исчезнет магия, исчезнет и твое могущество!

Черный граф улыбнулся и пожал плечами.

Скелет продолжил:

– Граф осведомлен об этих последствиях, поэтому в его интересах, не отдавать реликвию магистериуму. Примите решение, отдать Первого Хранителя графу, и в свою очередь, он обещает не трогать ваши земли и возродить могущество магии. А вам, – скелет обернулся к восседавшим на черной половине зала магистрам и алхимикам. – Вам, граф обещает сохранить магистериум, правда под его началом. Гонение алхимиков прекратится, но обучение новых не будет.

Алхимик Кэрр’Саж, сидевший в кресле всего с одной ножкой, приподнялся.

– Магия, это ложное могущество, это беда человеческая. За этот грех, мы расплачиваемся, по сей день. Если не уничтожить ее, будут страдать и наши потомки!

– Ну как? Как, магия заставит страдать ваших потомков? – возмутился представитель гномов с белой половины зала.

Алхимик сурово посмотрел на бородача. – Магия, это нарушение первоначальных законов, она не естественна. Мир искорежен ее присутствием, он не такой, каким должен быть. Я предлагаю этой девчонке искупить этот грех, отказавшись от реликвии, передав ее в магистериум.

– Уже даже не баронессе, – усмехнулся граф Мракор. – А в магистериум? Не все так гладко у моей сестрицы, как она говорит… – Он посмотрел на волшебника Горвина и спросил:

– Что скажет старейшина? Народ ждет.

Старик обернулся к сказочной половине и услышал:

– «Надо отдать голоса в пользу графа».

– «Нам не победить».

– «При графе, мы хотя бы сохраним себе жизнь».

– «Мы проиграли».

– «Должен же быть другой выход».

– Другой выход есть, – кивнул Горвин. – Я не отдам реликвию ни баронессе, ни тебе Мракор.

Черный граф разочарованно выдохнул и толкнул тростью скелета в рюшах.

– Да, да, – суетливо затараторил глашатай и обратился к совету:

– На этот случай, граф предлагает обеим сторонам избавиться от объекта суждений.

Волна возмущенного шепота озарила Зал Советов.

– От реликвии невозможно избавиться, – вступился советник Карл.

– Да. Но можно избавиться от ее хранителя, тем самым запечатать хранимую в ней силу.

Горвин возмущенно поднялся с деревянного кресла.

– Да ты спятил, Мракор!

– Безумен ты, – заговорил граф. – Коль отказываешься от моей благодати. Если реликвия достанется баронессе, магия исчезнет. Я этого допустить не смогу. Я готов пойти на жертву, дабы оставить все как есть. Пусть каждый, объявленный хранитель, будет убит. Это сохранит наш мир, ещё на долгие годы.

– Вот черт, – испуганно буркнула Катя и переглянулась с наместником. Эспара был спокоен, он осторожно кивнул красноволосой девушке.

– «Это будет верным, неизвестно, сколько реликвий мы ещё сможем отыскать… пусть останется все как есть… смерть хранителям»– послышалось за спиной Горвина.

Волшебник обернулся и угрожающе направил на сказочный народ свою трость.

– Кто это сказал?! Вы все с ума посходили? Моя внучка живой человек!

– Внучка? – воскликнул алхимик Кэрр’Саж и истерично захохотал. – Неужели ты сделал хранителем свою внучку? Как необдуманно! Мало того, что она хранитель, так к тому же наполовину волшебница! Ты что думал? Хотел подмять под себя всю магию?

Волшебник обернулся.

– Я хочу нового мира. Лучше прежнего! Мира, в котором есть место чуду! И я не кровожаден, как вы!

– Волшебница – хранитель реликвий, – вдумчиво произнес граф и посмотрел на Катерину. – Горвин, я предлагаю тебе ещё раз подумать, и отдать девчонку мне…

– Нет! Нет! Она никому из вас не достанется! – прокричал Горвин.

Граф Мракор разочарованно развел руками.